Кольцо Огня

Беззубик и Иккинг уснули ранним вечером предыдущего дня и проспали при этом чуть ли не до полудня: настолько они устали после побега из Шира, долгого путешествия по дикой природе после Бри и гонки за спасение Фродо. Беззубик проснулся первым, выбрался наружу и улёгся на уступе на улице, оглядывая город-гнездо Ривенделл. Мерный шум водопадов вдалеке приносил умиротворение в его душевный огонь. Но это умиротворение отличалось от такового в Шире. Там жизнь была больше наполнена суетой и хлопотами, хоббиты сновали туда-сюда и занимались какими-то своими делами, в то время как жизнь в Ривенделле была спокойной и размеренной. Однако и там и там особое место отводилось зелёной растительности. В гнезде чудовища или на острове Иккинга зелени было не так уж и много. Наконец Иккинг проснулся и присоединился к созерцанию долины. Как и вчера, после их прибытия сюда, парень не находил слов, что бывало крайне редко. — Прошу прощения! — раздался незнакомый голос. У входа в их логово стоял новенький и явно нервничающий эльф. В руках он держал пару корзин, в одной из которых явно находилась рыба, завёрнутая в какие-то листья. — Милорд Элронд пожелал, чтобы я принёс вам завтрак, добрый дракон. Беззубик наклонил голову, в то время как Иккинг вышел навстречу эльфу, чтобы забрать корзины. — Благодарю, господин эльф. Как вас зовут? — поинтересовался парень. — Меня зовут Линдр, господа Хэддок и Беззубик, — поклонился тот, — Ещё я принёс хлеб и новую одежду для вас, господин Хэддок. Эльф вручил Иккингу вторую корзину, наполненную роскошной одеждой и одной булкой хлеба. — Спасибо, Линдр. — Господин Хэддок, Митрандир попросил показать вам банный дом, чтобы освежиться после долгого путешествия, — добавил эльф. — Хорошо, сейчас. Иккинг отнёс рыбу Беззубику. — Подождешь меня тут, пока я буду в бане? Беззубик ухмыльнулся, наклонился вперёд, чтобы понюхать парня и наигранно воскликнул: — Тебе она точно не помешает! — Очень смешно, господин умник. — Согласен, я очень умён, — фыркнул дракон. Иккинг небрежно махнул лапкой и убрался вместе с эльфом восвояси. Оставшись сам по себе, Беззубик обратил внимание на корзину с рыбой и аккуратно вытащил одну рыбину, положив её на пол. Но была одна проблема. Рыба была завёрнута в большой лист. Он насупился и потрогал её лапой, затем аккуратно разрезал лист когтём. Зачем они положили рыбу в лист? Я же не ем зелень. Когда последняя рыба была перемещена в более подходящее место в его животе, Беззубик вернулся на уступ. Завтрак оказался не очень обильным, но жаловаться он не собирался. Дракон улёгся на брюшко, чтобы спокойно понежиться на утреннем солнышке. Как хорошо больше ни о чём не беспокоиться. Тут не было никаких охотников на его шкуру, никаких немёртвых живых костей или призраков, охотившихся на его душевный огонь, никакого искушающего золота и огненного кольца, которое нашёптывало бы ему всякие плохие вещи. Пока что он мог насладиться спокойствием. Так почему же его не покидало чувство, будто чего-то не хватает? Что же ещё ему могло быть нужно? Он вздохнул и закрыл глаза. Мне всё ещё нужны ответы на то, что со мной произошло. Наконец Иккинг вернулся из бани, теперь одетый в новые зелёные одежды, которые ему предоставили эльфы. — Как тебе новые шкурки? Иккинг крутнулся на месте, и новые одежды взметнулись в воздух. Теперь он сам походил на эльфа в таком одеянии. — Они такие мягкие, словно воздух! Я не привык к такой одежде, но она мне нравится. А ты как? Расправился со своей рыбой? — Я что, не дракон? — Действительно. Зачем я спрашиваю? — парень пожал плечами и подошёл к нему. — Ты просто плохо подумал. Как думаешь, что нам делать теперь? — Гэндальф обещал к нам заглянуть. Пока его нет, может, полетаем? — Отличная идея. Мне ещё надо слетать «по делам». Иккинг снова надел на дракона полётное снаряжение. Спустя пару взмахов крыльев они воспарили в прохладном утреннем воздухе. Пока они с Иккингом путешествовали по дикой природе, с такими вещами проблем не возникало. Однако в человеческих, эльфийских или хоббитских гнёздах-городах дело обстояло иначе. Ему совершенно не нравилось полагаться на Иккинга в этом вопросе, но что поделать? Теперь это было неотъемлемой частью его жизни. Хотя бы ветра здесь прохладные и спокойные.

***

Гэндальф заглянул к ним чуть позже утром. Старик отложил в сторонку свой посох и уселся в свободное кресло. — Как ваши дела этим чудесным утром? — Очень хорошо. Передай эльфам нашу благодарность за рыбу, хлеб и одежду, — ответил Иккинг. — Эльфы очень гостеприимны. Однако, надеюсь, никому из вас не нужно мясо для еды? С ним тут могут возникнуть некоторые проблемы. — Рыбы хватит. Как там Фродо? — поинтересовался Беззубик. — Лучше, намного лучше. Благодаря мастерству лорда Элронда он пошёл на поправку. Мы успели вовремя. Пробудь яд в нём ещё хотя бы пару лишних часов и… было бы намного хуже. — Ты не представляешь, как я рад это слышать. Он не заслуживал того, что с ним случилось, — Иккинг нахмурился. — Нет. Никто этого не заслуживает. Но это одна из опасностей путешествий. Никто не знает, сможет ли он вернуться таким, как прежде, — Гэндальф положил морщинистые руки на колени. — Я обещал, что дам ответы на все ваши вопросы. Если вы не прочь подождать ещё пару минут, к нам скоро присоединится лорд Элронд. Он очень хочет с тобой познакомиться, Беззубик. — Он тут что-то вроде вождя или короля? — уточнил Иккинг. — Да. Он владыка своего рода и этого древнего убежища. Также он один из старейших обитателей Средиземья. — Сколько ему? — Больше шести тысяч лет. У Иккинга отвисла челюсть. — Да. Эльфы не умирают от старости, хотя они всё равно угасают… — вздохнул Гэндальф. — А что… что это значит? — Иккинг наконец вернул себе дар речи. — Они устают от мира, от перемен и увядания веков. Этот мир — не настоящий их дом. Поэтому они уплывают в Аман — Бессмертные Земли западнее солнца и восточней луны. Иккинг попытался уложить в своей голове осознание того, что эльфы правда бессмертны. Это было нелегко. — Не представляю, каково это — жить вечно. Это же потрясающе — не бояться смерти. Гэндальф устало улыбнулся и наклонился вперёд. — Смерть была дарована вам, людям, хоть вы этого сейчас не понимаете. Как только ваша работа в этом мире будет завершена, вы, Второрожденные, сможете найти покой, и ваша Феа — ваши души — перейдут к тому, что их ожидает за гранью. Но эльфы не могут уйти таким образом. Чем дольше они остаются в Средиземье, тем более грустными и усталыми становятся. Этот страх смерти, что есть у людей — величайшая победа, которую смог достичь Истинный Враг. Иккинг нахмурился. — Я не совсем понимаю. Что за Истинный Враг? Саурон? Гэндальф помрачнел и подумал, что ответить, прежде чем заговорить снова. — Мелькор, могущественнейший из первых сотворённых существ, а также создатель многих падших созданий, включая драконов. Саурон — лишь слуга Мелькора, который ныне известен под именем Моргот. Беззубик моргнул и поднял голову, отныне очень заинтересованный в разговоре, так как это касалось его вида. — Мелькор создал драконов? Как? — спросил он. Гэндальф погладил бороду. — Этого я не знаю. Зло не способно творить: оно может лишь искажать то, что уже имеет жизнь — Неугасимое Пламя. Возможно, он совратил и исказил каких-то меньших существ, превратив их в драконов. Почему драконы оказались чем-то большим, чем простые звери... это уже другой вопрос... Иккингу совсем не понравилось такое объяснение происхождения драконов. Драконы — это искажения кого-то ещё? Чего? — Но они же все плохие, так ведь? Они делали только то, что он от них хотел... то есть всякое зло? — уточнил парень. К его удивлению, Гэндальф отрицательно покачал головой. — Они были могущественны, умны, опасны, хитры, алчны и жестоки — это верно. Но они не были идеальными слугами. Первый истинный дракон, Глаурунг, отец всех остальных драконов, ослушался своего хозяина в бою и забрал его сокровища себе. Они скорее были вольными союзниками Врага, чем его рабами. Они могли не подчиняться всем его приказам. Затем Гэндальф насупился, видя их недоумение. — Прошу прощения. Вы плохо знаете историю этого мира. Я много думал о тебе, Беззубик, и о том, откуда ты мог взяться. Я рассказал вам эту легенду только потому, что я верю, что драконы, несмотря на все их недостатки, всегда обладали свободой воли. Они могли выбирать, кем быть и какие поступки совершать — хорошие или плохие. И все, о ком мы знаем — Глаурунг, Анкагалон Чёрный, Ската, огненный дракон Гондолина, Смауг и многие безымянные драконы Первой Эпохи — выбрали тьму. Разумеется, то, что перед ними была возможность выбора, делает их только хуже, ведь они могли поступить иначе, но решили не делать этого. Если бы они были безвольными рабами, их, по крайней мере, трудно было бы в этом винить. Гэндальф замолчал и улыбнулся, кивнув головой. — По какой-то причине я верю, что ты не такой, Беззубик. — И я тоже на это надеюсь, — раздался посторонний голос. Иккинг и Беззубик от неожиданности выпрямились, увидев незнакомого эльфа, который незаметно к ним подошёл. В том, кто это мог быть, не было никаких сомнений. Лицо Элронда словно не имело возраста, не было ни старым, ни молодым, а его глаза хранили память о многих радостях и печалях. На его голове был сверкающий, украшенный драгоценными камнями серебряный венец. Его сияющие одежды струились водопадом к его ногам и падали на землю позади него. Руки эльфа были скрещены за спиной. Он обладал величественным, мудрым, могущественным, настороженным и очень серьёзным видом. Иккинг поражённо уставился на него. И ему больше шести тысяч лет? О, боги... Элронд бесстрашно подошёл прямо к Беззубику. Оружия у него не было, но весь его вид таил в себе великую силу. — Скажи мне, дракон, чего ты желаешь? — почтительно спросил Элронд. — Я хочу мира, места, в котором смогу жить со своим другом и по возможности найти своих сородичей, если они ещё живы. — И ты правда не желаешь золота и власти? Беззубик отвёл взгляд, уставившись на свои лапы и борясь с самим собой. — Я знаю, что не должен. Но в последнее время я... забываюсь. Когда я нахожусь рядом с золотом или Кольцом, со мной становится что-то не так. Я хочу знать, почему. Элронд какое-то время молча смотрел на него, затем отошёл за стулом, на который сел рядом с Гэндальфом. — Я родился в Первой Эпохе, когда в Средиземье ещё жили великие драконы. Но я ни разу не видел и не слышал о таких, как ты. Я знаю, что ты говоришь правду о своём искушении. Гэндальф говорит мне, что вы оба не из нашего мира. — Мы улетели на юго-восток от моего старого дома, прежде чем попасть сюда. Для него было опасно там, откуда мы родом, — объяснил Иккинг. — Полагаю, они пролетели над заливом Форохел, — добавил Гэндальф. Элронд глубоко задумался. — Уверяю вас, в водах, о которых вы говорите, нет никакой земли. Больше нет. Она была потеряна в катаклизме ещё давным-давно. — Но мы прилетели именно оттуда, — возразил Иккинг. — Во время вашего полёта не происходило ничего... странного? — поинтересовался Элронд. Беззубик кивнул и шевельнул крыльями. — Да, происходило. В небе было место, где я услышал или почувствовал, будто бы мне надо куда-то отправиться. После этого я словно влетел в... узкие небеса... или проход в небе, если для вас в этом есть ветер под крыльями. Элронд и Гэндальф немедленно переглянулись в нескрываемом удивлении. — Это не может быть простым совпадением, — пробормотал Гэндальф. — Ты что-то знаешь!? — воскликнул Иккинг. — Может быть. Я не понимаю, как это возможно, но то, что ты рассказал, Беззубик, для меня звучит очень знакомо, — ответил Гэндальф. — Откуда? — спросил Беззубик, в предвкушении дёргая хвостом. Элронд встал и начал мерить комнату шагами, в конце концов вернувшись обратно на стул. Взгляд владыки эльфов был будто устремлён в другой мир. — Когда мы, эльфы, покидаем Средиземье и уходим в Валинор, мы проплываем по Прямому Пути, о котором знаем и по которому имеем право прохода только мы. Валинор когда-то был частью этого мира, но потом был отделён от Средиземья во Второй Эпохе. Вы не смогли бы пролететь туда, даже если бы летели над одним из наших кораблей. Для этого вам нужно разрешение. От всей этой информации у Иккинга голова пошла кругом, поэтому он решил обдумать её позже, хотя вряд-ли от этого что-то станет понятнее. — У меня есть подозрения, что вы оба родом не из какой-либо части Средиземья или Арды в целом, — добавил Элронд. — Что это для нас значит? — буркнул Беззубик, переводя взгляд с эльфа на волшебника. — Мы знаем не больше вашего. Скорее всего, вас призвали из места, отделённого от Средиземья похожим образом, как от него отделён Валинор. Без понимания того, как именно вы сюда попали, я не думаю, что вы можете туда вернуться, — мрачно добавил Элронд. Иккинг нахмурился, услышав подтверждение своих подозрений. Желание когда-нибудь вернуться домой всё ещё таилось где-то глубоко в его душе, но он понимал, что это всё мечты и что вряд-ли это теперь возможно. — Что ж, я ведь говорил, что это будет небольшой отпуск навсегда, — хихикнул парень. — Да, было дело, — улыбнулся Беззубик. К их удивлению, спокойный, серьёзный и мудрый Элронд тоже почти улыбнулся. — Так вот откуда взялось его имя? — спросил эльф, кивнув в сторону Беззубика. — Да, он умеет втягивать зубы. Имя как-то само прилипло... Беззубик лишь фыркнул и закатил глаза. — Могло быть и хуже. Меня могли бы назвать Иккингом, — пробурчал он. Элронд взглянул на Иккинга с явным весельем. — Это традиция моего старого племени — называть детей нелепыми именами. Я был меньше и слабее всех остальным, поэтому моё имя ещё хуже. Оно означает "ошибка". — Любопытная, но жестокая традиция, — нахмурился Гэндальф. — Согласен. Иккинг — не ошибка, — твёрдо заявил Беззубик. Затем он тихонько хмыкнул и посмотрел на Элронда. Его хвост дёрнулся, когда в его голову пришла одна идея. В этом, наверное, мало ветра, но... — Ты же целитель, так? — Верно, — ответил эльф. — Ты исцелил Фродо с помощью своей силы, своей магии? — Можешь называть это магией, искусством, силой или умением, но да. Я сделал всё возможное, чтобы убрать яд из его раны. — Как думаешь, ты можешь исцелить мой хвост? Элронд моргнул. — Твой хвост? Беззубик изогнул хвост и продемонстрировал единственный элерон. — Я потерял второй в бою с людьми... до того, как познакомился с Иккингом. Я не могу летать сам, потому что мне его не хватает. Элронд посмотрел на рану и глубоко задумался. — Можно посмотреть? Дракон протянул хвост эльфу, чтобы тот мог осмотреть и потрогать старую рану. Иккинг, в свою очередь, внешне был спокоен, но внутри очень взволновался, услышав эту просьбу. Беззубику, в конце-концов, не нужен был новый хвост. Не было ничего плохого в том, что у него было сейчас. То, что дракон попросил полностью новый элерон, вызывало некоторое беспокойство. Он что, мне не доверяет? Я же всегда буду рядом, чтобы помогать ему летать. Он нужен мне, а я — ему. Так и должно быть. — Прошу прощения, но я не могу ничего сделать, чтобы вернуть утраченную конечность. Я не знаю никакой силы, которая была бы на это способна, — наконец ответил Элронд, вернувшись назад. Беззубик повесил голову и закрыл глаза, смирившись с ответом. — Я так и думал, но не мог не надеяться... — пробормотал он. Элронд вновь уселся рядом с Гэндальфом, и с балкона подул лёгкий ветерок. Затем эльф тихо сказал: — Если у тебя есть ещё вопросы, прошу, задавай. Я всегда найду время для того, чтобы поговорить с доброжелательным драконом. Беззубик на какое-то время задумался, прежде чем выбрать другой вопрос, что сейчас его мучал. — Ты знаешь, почему Кольцо или золото влияют на меня? Раньше у меня никогда не возникало подобных неправильных мыслей. — Оно начало влиять на тебя только когда ты попал в Средиземье? — уточнил Элронд. — Да. — Скажи мне, как ты это понял? Беззубик кинул взгляд на Гэндальфа. — В первый раз это случилось во время праздника Бильбо. Мы с Иккингом отдыхали на холме неподалёку от места Угощения. В какой-то момент я захотел сходить в Хоббитон и найти... некую прелесть. — Прелесть? — осторожно спросил Гэндальф. — Да. Но о Кольце я тогда не знал. Волшебник нахмурился. — Как любопытно. Прелесть? А бывали другие случаи? — В Бри. На Заветери. В сокровищнице в Могильниках. — Ты был в Могильниках? Зачем? — поинтересовался Элронд. — Мы отправились туда, чтобы уничтожить умертвие и показать хоббитам, что я хороший. Я убил эту мёртвую тварь окончательно. — Это Фродо придумал, чтобы нас приняли в Шире, — объяснил Иккинг. Беззубик стукнул хвостом по полу и тихо зарычал. — Хуже всего было, когда я впервые увидел Кольцо: когда ты, Гэндальф, узнал что это такое и спросил меня, могу ли я отвезти сюда Фродо с ним. Фродо показал Кольцо в своей лапке и... — Что с тобой произошло? Что ты помнишь? — допытывался Элронд. — Я помню странные, неправильные желания и жуткий голос. Словно кто-то ещё искал меня и охотился на меня. Гэндальф шевельнулся и наклонился вперёд. — А почему тогда, в Шире, когда ты ещё не знал о Кольце и услышал его зов, ты не пошёл за ним? — Потому что со мной был Иккинг: он спал под моим крылом. Этот зов... словно хотел, чтобы я выбрал между ним и Иккингом. Я остался с Иккингом. Гэндальф очень широко улыбнулся, хотя выглядел так, будто пытался скрыть эту улыбку. — Единственная сила, достаточная для того, чтобы сопротивляться влиянию Кольца, хотя бы на время. В любом случае, я знаю, что с тобой произошло, Беззубик, и почему ты почувствовал Кольцо. — Почему же? — с нетерпением спросил он. — Пожалуйста, скажи! — добавил Иккинг. — Бильбо использовал Кольцо, чтобы волшебным образом скрыться со своего праздника. Надев Кольцо, его владелец становится невидимым. Я также слышал, что в "Гарцующем Пони" произошёл некий инцидент, когда кое-какой хоббит исчез с глаз долой. Иккинг нахмурился, припомнив странное происшествие тем вечером. А ведь и правда. Я так и не понял, куда он тогда пропал. Ничто не может так быстро скрыться из виду. — Кольцо может делать невидимым? — Да. Тот, кто его надевает, развоплощается и существует больше в мире призраков, именно поэтому Призраки Кольца могут видеть его намного лучше. Для наших же глаз, носитель Кольца станет невидимым, выдаваемый разве что тенью на солнце. Лицо Гэндальфа приобрело мрачное выражение. — Теперь, если подумать, для меня это вне всякого сомнения. Ты чувствовал тягу к золотым сокровищам в Могильнике. Более того, ты чувствовал постороннюю силу каждый раз, когда Кольцо кем-то надевалось и использовалось. Эта сила есть воля Саурона, который пытается склонить тебя на свою сторону или сломить твою волю и поработить тебя. После этих слов повисла тяжёлая тишина. Иккинг протянул руку и положил её на шею Беззубика, дабы придать тому уверенности. — Но почему я? Почему я его чувствую, а Иккинг — нет? — с опаской спросил дракон. — Не будь так уверен в том, что у него нет над ним власти. Возможно, оно просто ещё не пыталось его соблазнить. Из всех рас, люди легче всего поддаются искушению, — ответил Элронд, осклабившись. Гэндальф насупился. Он и эльф спокойно, но холодно посмотрели друг на друга. — Сердца людей легко поддаются искушению, но в них ещё есть сила. Нельзя просто так сбрасывать их со счетов. — Нет в мире людей никакой великой силы. Кровь Нуменора давно утрачена, и даже их потомки живут в тени. Они рассеяны по миру, разделены, и у них нет лидера, — нахмурился Элронд. — Ещё есть тот, кто может их объединить и взойти на трон Гондора, — парировал Гэндальф. Элронд отвёл взгляд, погрузившись в воспоминания. — Он покинул свой путь уже очень давно и предпочитает изгнание. Обсудим это позже, — пробормотал он. Гэндальф согласно кивнул и снова повернулся к Беззубику. — Я помню, как ты говорил, что не мог разговаривать до того, как прилетел в Средиземье, так ведь? — спросил маг. — Точно не человеческими словами. Я мог немного разговаривать с другими драконами, хотя большинство общалось языком тела, — ответил Беззубик. Иккинг похлопал его по плечу. — Ты знаешь, почему он может разговаривать теперь? Это, кстати, здорово помогает завоевывать доверие других. Гэндальф оперся на свой посох, возможно затягивая с ответом или просто задумавшись. Волшебник часто терялся в собственных мыслях. — Гэндальф, мы уже об этом говорили. Он заслуживает знать правду, — нарушил тишину Элронд. — Правду? Какую правду? — потребовал Иккинг. — Я хочу знать. Что за правда? — добавил Беззубик. — Ладно, ладно. Это всё домыслы, но... у меня есть объяснение того, почему ты так хорошо чувствуешь Кольцо и как ты обрёл дар речи, когда прибыл сюда, — вздохнул Гэндальф. Иккинг и Беззубик переглянулись, с нетерпением ожидая ответа на самую невероятную вещь, что с ними случилась, каким безумным бы ни был этот ответ. — Помните, я сказал, что Саурон вложил часть своей силы, своего духа в Кольцо, чтобы с его помощью управлять другими? Его господин, Моргот, сделал то же самое со всей Ардой. Сам мир в каком-то смысле — Кольцо Моргота. А ещё я думаю, что он вложил в драконов искру своего духа, когда создал их. Возможно, именно поэтому они всегда были чем-то большим, чем просто звери, и обладали некоторыми его способностями, например, управление чужим разумом. Ты тоже теперь несёшь в себе частичку его... злого духа... даже просто существуя в этом мире. Эта искра Удуна всегда знает, когда воля её хозяина проглядывает сквозь Кольцо. Повисла напряжённая тишина, пока Иккинг и Беззубик обдумывали услышанное, будучи совсем не в восторге от таких откровений. Беззубик начал ходить из стороны в сторону, не отрывая взгляда от земли. — Так я... злой? — сокрушённо вздохнул Беззубик. Гэндальф тут же покачал головой. — Нет, вовсе нет. У тебя есть возможность стать таковым, и ты теперь чувствуешь соблазны, которых не чувствовал раньше, однако, помимо них, ты получил способность говорить, когда вернулся в этот мир. К тому же, ты в курсе опасности, которая исходит изнутри тебя. Эта осведомлённость делает тебя сильнее других, которые думали, что они непорочны, и легко поддавались искушению. Исходя из твоих поступков мы знаем, что ты можешь сам выбирать, кем быть и как жить. Ты знаешь, каково это — быть свободным от этих желаний. — Мне надо подумать, — пробормотал Беззубик, не поднимая взгляда. — Разумеется. Обычно такие размышления — дело седобородых старцев, — мягко добавил Элронд. Иккинг подошёл к Беззубику и положил руку ему на шею, чтобы поддержать. Ещё он хотел поскорее сменить тему разговора на что-то более приятное, о чём они с Беззубиком хотели бы узнать. — Прошу прощения, лорд Элронд, вы говорили, что знали о других драконах. А сейчас в Средиземье они есть? Я слышал, что Смауг погиб лет шестьдесят назад, — спросил он. Эльф взял небольшую паузу, прежде чем с осторожностью ответить, будто в чём-то сомневаясь. — Великих огнедышащих драконов, скорее всего, больше нет. У меня есть основания предполагать, что Смауг был последним. Но, может быть, холодные змеи всё ещё живут где-то за пределами Эребора или за Серыми Горами. Или, может быть, в Северных или Иссохших пустошах? Вполне вероятно. Беззубик тут же встрепенулся и поднялся на ноги. — Северные и Иссохшие пустоши? Что это такое? — поинтересовался он. Элронд, поколебавшись, ответил: — Северные пустоши — это вечно замёрзшие и, насколько мы знаем, безжизненные земли. Когда-то в прошлой Эпохе там жили люди, но теперь их там нет. Иссохшие пустоши — это большая бесплодная выжженная долина в Серых Горах на северо-востоке от Эребора. Именно там жили и плодились великие драконы прошлого. Но теперь там тоже никого нет. — Звучит непривлекательно, — буркнул Иккинг. Владыка эльфов одарил их внимательным, почти проницательным взглядом, словно старался разглядеть их насквозь. — Что будет дальше, раз Кольцо тут в безопасности? — спросил Иккинг, чувствуя себя немного неловко под пристальным взглядом эльфа. Ему ответил Гэндальф. — Это нам ещё предстоит выяснить. Лорд Элронд созвал совет из некоторых самых влиятельных лидеров всех рас. Через несколько недель они решат, что делать с Кольцом. Вы уже думали, чем хотите заняться потом? Друзья переглянулись. — Беззубик хочет найти других драконов, да и я, честно говоря, тоже. Но и в Шире нам тоже нравится, — пояснил Иккинг. Элронд повернулся к Фурии. — Драконы, что родом из этого мира, совсем на тебя не похожи, Беззубик, как ты, наверное, уже догадался. Дайте мне знать, если действительно соберетесь на поиски. Интересно... В любом случае, вы оба вольны оставаться в Имладрисе столько, сколько захотите. — Благодарю, — вежливо ответил Беззубик. Элронд тяжело вздохнул, но в его глазах промелькнуло веселье. — Ещё я хотел бы попросить тебя охотиться как можно дальше отсюда, Беззубик. На склонах Мглистых Гор водятся олени. Обеспечивать едой дракона, даже такого небольшого, может быть... проблематично. — Это мы можем, — усмехнулся Беззубик. Затем он повернулся к Гэндальфу с вопросительным урчанием. Его немного мучал один вопрос, на который он ещё не получил ответа. — Теперь ты расскажешь о своём огне? — Каком огне? — Который у тебя на пальце. Элронд мгновенно вскочил на ноги, как только услышал эти слова. Гэндальф тоже резко подался вперёд. Иккинг посчитал это странным. — Ты что, показал им его? — поспешно спросил Гэндальфа Элронд. — Нет, не показывал. Беззубик сам его увидел сквозь маскировку. Но как, я не знаю. Возможно, из-за родства с огнём, — буркнул маг. — Очень тревожные новости, что маскировка нарушена, — нахмурился Элронд, усевшись обратно. Иккинг был совершенно сбит с толку этим диалогом. — Я не вижу вреда в том, чтобы рассказать им правду в моём случае. Особенно учитывая, насколько это уместно это относится к его ситуации. Элронд откинулся на спику стула и закрыл глаза, словно заснув. Иккинг в замешательстве взглянул на Гэндальфа, и тот жестом попросил его потерпеть. Да что происходит? — Она не возражает, — открыл глаза эльф после продолжительной паузы. Она? О чём он? — Вы оба должны поклясться никому не рассказывать о том, что я вам сейчас покажу, — попросил Гэндальф спокойным, но твёрдым голосом. Они оба согласились. Затем волшебник поднял руку, и парень увидел кольцо на его пальце, которого раньше там не было. В кольцо был инкрустирован ярко-красный рубин, который будто светился и был наполнен пламенем. — Это Нарья. Одно из трёх эльфийских Колец силы. Я не эльф, но я использую его против сил зла. — Почему я видел именно огонь? — недоумевал Беззубик, глядя на кольцо. — Потому что Нарья — это Кольцо Огня. Каждое из трёх эльфийских колец обладает уникальными способностями. Сила Нарьи в том, что оно помогает вдохновлять других сопротивляться перед лицом отчаяния и слабости; так же, как и огонь может поддерживать жизнь и разгонять тьму и холод. Глядя на красный камень в кольце, Беззубик почувствовал, что Гэндальф говорит правду. Остатки холода в его душевном огне, появившиеся после откровений о происхождении его вида, испарились. И вообще, если подумать, любой душевный холод отступал, когда Гэндальф находился рядом с ним. — Так это тоже волшебное кольцо, как и Кольцо Саурона? — задумался Иккинг. — И да, и нет. Оно не было испорчено его злой волей, как и два других эльфийских кольца — Вилья и Ненья, Колец Воздуха и Воды, соответственно. Но их сила всё равно связана с силой Единого Кольца, потому что оно — главнее их всех. Слова Гэндальфа почему-то показались зловещими. — Это плохо? Элронд приобрёл очень усталый вид. — Зависит от того, к какому решению мы придём, хотя оно в целом уже очевидно. Но мы обсудим это на совете. Беззубик поднялся на лапы и взглянул на Гэндальфа и Элронда. — Благодаря вам мне теперь есть о чём подумать. Я могу свободно ходить и летать по Ривенделлу? Элронд наклонил голову. — Да, можешь. Я дал о тебе знать всем, кто тут живёт. Мои сородичи не будут тебе докучать. Многие очень впечатлились, увидев твой полёт этим утром. — Ещё раз спасибо, — склонил голову Беззубик в знак признательности. Иккинг собрался подойти к другу, когда Гэндальф вдруг встрепенулся. — О, и ещё кое-что! Беззубик, мистер Бильбо Бэггинс хочет с тобой познакомиться. — Это родственник Фродо, да? — Да, а ещё он — хоббит, который имел особое удовольствие встретиться со Смаугом и при этом выжить. — Тогда я с ним познакомлюсь. Я хочу услышать его историю. Когда мы можем его навестить? — После полудня. Бильбо в последнее время много спит, — ответил волшебник. Иккинг прошептал что-то на ухо Беззубику, и они оба кивнули. — Мы пойдём прогуляемся и... подумаем обо всём, что вы нам рассказали. — Разумеется, хорошо поговорили. Вы знаете, где меня найти. Где нибудь... неподалёку, — Гэндальф улыбнулся. Элронд слегка поклонился и ушёл вместе с Гэндальфом, не сказав больше ни слова. Иккинг и Беззубик тоже покинули гостевой домик и прогулялись до покрытой травкой поляны на краю уступа. Беззубик подошёл к его краю и уселся, молча глядя на далёкий водопад. Иккинг не знал, что ему сказать после всего услышанного. — Ну и дела... Беззубик вздохнул и закрыл глаза. — Иккинг, я — чудовище? — прошептал он. — Нет. — Но ты же слышал всё, что они сказали. Я больше не такой, как раньше, во мне теперь есть... плохой душевный огонь. — Какая разница? Они сказали, что ты сам выбираешь, кем быть. Ну и что, что теперь тебя соблазняет золото? Просто не прислушивайся к нему и этому Кольцу. — Что если я не смогу? Что если я окажусь недостаточно силён? — Всё ты сможешь. Ты очень упрямый дракон. Беззубик фыркнул и взмахнул хвостом. Иккинг продолжил. — К тому же, благодаря тому, что с тобой случилось, ты можешь теперь со мной разговаривать. Это же хорошо. — Верно, благо из этого тоже вылупилось, — признал Беззубик. Иккинг подошёл к нему поближе и аккуратно обхватил его морду руками. Требовалось немножко больше убеждения. — Беззубик, послушай. Если тебе будет нужна помощь, я всегда буду рядом. — Я знаю. — Обещай мне только, что ты о ней попросишь, если она понадобится. — Обещаю. Затем Беззубик вздохнул и взглянул в облака. — Давай полетаем? Мне нужно развеяться. Иккинг рассмеялся и отправился обратно в гостевой домик, где лежало полётное снаряжение. Он снял его после утреннего полёта, чтобы оно не докучало Беззубику. — Читаешь мысли! В небе они снова ощутили мир и спокойствие, навеваемое солнечным светом и ветром, треплющим волосы и щекочущим крылья и головные отростки. Они танцевали в облаках, делая петли и бочки, а затем ныряя вниз в долину вдоль водопадов. Наконец, налетавшись, они лениво заскользили по ветру. — Так то лучше, — с облегчением выдохнул Беззубик. — Согласен. Летать никогда не надоест. — А Элронд нас обманул! — рассмеялся Беззубик и оглянулся через плечо. — В смысле? — У него на пальце тоже было кольцо. — Что, правда? Я не видел. Беззубик хмыкнул. — Я не хотел о нём говорить, потому что они очень удивились тому, что я увидел кольцо Гэндальфа. — Может, Элронд тоже скрывает своё кольцо. — Тогда давай не будем о нём говорить, — предложил Беззубик. — Давай. Они замолчали и продолжили парить над сверкающими, грохочущими водопадами, думая о том, как они попали в Средиземье и обо всём, что с тех пор с ними приключилось.