Кольцо Огня

Иккинг сидел в повозке и разглядывал проплывающие мимо пейзажи. Гэндальф держал в одной руке поводья лошади и трубку в другой. Волшебник иногда подносил трубку к губам и выпускал красивые кольца ароматного дыма. Никто на Олухе никогда не делал ничего подобного, но в этом занятии явно было что-то успокаивающее и расслабляющее. Земли вокруг выглядели очень зелёными и тёплыми, навевая чувство идиллии. Тут и там встречались поля с растущим на них урожаем и пастбища с пасущимся скотом. — Ну что, господин Хэддок, не желаешь рассказать мне побольше о себе и Беззубике? — Гэндальф кашлянул сквозь дым. — А что именно ты хочешь узнать? — Например, об Олухе. Я никогда не слышал об этом месте. Что за люди там живут? — Викинги. Очень воинственный народ. А ещё они ужасно упрямые. — Упрямые? Это почему же? — рассмеялся Гэндальф. — Они живут на Олухе уже семь поколений и постоянно воюют с драконами, отстраивают сгоревшие дома заново, отбивают налёты, плавают по морям, чтобы найти гнездо и уничтожить, хвастаются воинской доблестью и веселятся в Медовом Зале за кружками медовухи. Гэндальф улыбнулся. — Похоже, что они, гномы и люди Рохана имеют много общего. Они наверняка бы поладили. Иккинг пожал плечами, не зная ничего об этих двух народах. — Можно было бы подумать, что они уйдут оттуда и найдут себе новое место для жизни, подальше от драконов. Как бы не так. Они же викинги. Им если что в голову взбредёт… — Кем ты там был? — Я сын вождя, Стоика Обширного. Но сам я не такой уж и обширный, если ты ещё не заметил. — Да, я вижу. Ты скорее изобретатель, человек мысли. Иккинг удивлённо моргнул. — Как ты это понял? — По хвосту Беззубика. Впечатляющее изобретение для такого молодого человека. Даже величайшие гномьи кузнецы высоко оценили бы твое творение. — Ну, мне приходилось строить всякое, чтобы делать… то, чего не могу делать сам. Я был учеником кузнеца и очень хорошо знаю кузнечное ремесло. — Вот как? Что ж, кузнецы и изобретатели всегда были и будут нужны. Тебе не доставит проблем найти место, где ты сможешь приносить пользу другим. — Ты правда так думаешь? — Ещё как правда. Я думаю, в тебе есть сила, которую легко не заметить, — Гэндальф ткнул в его сторону трубкой, — я тут думал о том, откуда вы прибыли. Так далеко на севере должно быть очень холодно. Судя по вашим рассказам, вы прилетели сюда со стороны залива Форохел, — продолжил Гэндальф. Иккинг пожал плечами, не имея карты, чтобы понять, о чем тот говорит. — Не знаю, наверное. На Олухе было очень холодно. Мы всегда говорили, что он находится в двенадцати градусах от Холодной Смерти и крепко застрял на меридиане Мучений. Там идёт снег девять месяцев в году, и град — остальные три. Вся еда, которая там растет — грубая и безвкусная, а люди, которые её едят — и того хуже. И всё это — лишь небольшое преувеличение. Гэндальф громко и заливисто рассмеялся. — А драконы, которые там живут? Какие они? — Всех цветов и размеров. Большинство дышат огнём. Беззубик не такой уж и большой, по сравнению с некоторыми. Он единственный в своем роде. Мы называем его Ночной Фурией, как я сказал раньше. — Ночная Фурия. Подходящее имя для того, кто бьёт из теней, — согласился Гэндальф. Иккинг нахмурился. — Есть ещё одна вещь, которую я всё никак не пойму. Беззубик начал разговаривать, когда мы сюда прилетели, но до этого он не мог. — Не мог? — Он сказал, что в основном понимал меня, но не мог говорить человеческими словами. Ты, случайно, не знаешь, почему он теперь может? Гэндальф какое-то время подымил трубкой, глубоко задумавшись. — Это очень необычно. Драконы всегда были умными созданиями и умели разговаривать, как и все другие великие существа. Говоришь, в ваших местах они этого не умеют? — Нет. Они не могут с нами разговаривать. — Очень любопытно. Что ж, боюсь, на этот вопрос у меня сейчас нет ответа. Может быть, со временем и большим количеством трубочного зелья этот ответ ко мне придёт. Если повезёт, то ещё и правильный. Иккинг вздохнул и посмотрел вбок от повозки. Ему в голову пришёл очень неприятный вопрос. — Это правда, что в Средиземье драконов тоже считают чудовищами? Гэндальф посмотрел на него сверху вниз и утешающе похлопал по плечу. Вокруг волшебника снова появилась аура понимающего доброго дедушки. — Каждый дракон в нашей истории являлся таковым. Глаурунг, Анкагалон Черный, Ската, Смауг Золотой, а также многие другие во времена Войны Гнева в конце Первой Эпохи. — Смауг? Вы его уже упоминали. — заметил Иккинг. Гэндальф нахмурился и пыхнул трубкой. — Смауг был последним великим огненным драконом, которого мы знали. Он был убит примерно шестьдесят лет назад. — А что за Анкагалон Черный? Что это был за дракон? Он был похож на Беззубика? Волшебник рассмеялся. — Нет, ни капли. Если легенды не лгут, то от кончика носа до кончика хвоста, Беззубик был бы меньше, чем один-единственный зуб того дракона. — Что-о-о-о?! — разинул рот Иккинг от одной только мысли о том, что такой дракон мог существовать. — Говорят, что когда Анкагалон пал, своим падением он разрушил три высочайших горных вершины Средиземья. — Я… что… — Вполне возможно, что историю со временем слегка преувеличили, но каждая хорошая история заслуживает небольшого приукрашивания. — усмехнулся Гэндальф. — Э-э-э… да уж, наверное. Это объясняет некоторые безумные истории Плеваки. Иккинг взглянул на деревья, окружавшие часть дороги. Лесной покров становился всё тоньше, поэтому Беззубику становилось сложнее следовать за ними незамеченным, хотя пока что он прекрасно справлялся. И всё же представить дракона размером с целую гору было… сложновато. — Беззубик рассказывал мне об очень большом драконе, который управлял другими, но даже он не был настолько большой. — Видимо, драконы, обитающие в ваших родных краях, отличаются от тех, что живут в Средиземье. Однако, даже несмотря на различия, есть и сходства. Иккинг задумался. Как минимум, одна вещь точно была общей — этот контроль разума. И драконов тоже явно не очень жаловали в Средиземье, что определённо было плохой новостью для него и Беззубика. — Гэндальф, в Шире для него не опасно? — Для него? Нет. Он скорее сам всех тут перепугает. — Но почему? Он же не опасен! — в ответ на это Гэндальф моргнул и многозначительно на него посмотрел, весело приподняв впечатляющие брови. — Если его не провоцировать, конечно. — торопливо поправился Иккинг. — Я бы точно больше не стал его провоцировать! — Да, он очень заботливый. Я не хочу думать о том, что он может сделать, если я окажусь в реальной опасности. Сам-то я не могу себя защитить. Гэндальф взглянул на него и выпустил кольцо дыма в его сторону. — Ты ещё можешь себя удивить в будущем, Иккинг Хэддок. Верно, у тебя не телосложение воина, но есть и другая сила. — В любом случае, я пока не знаю, что это за сила. Кстати, Гэндальф, у меня есть ещё один вопрос. — Можешь спрашивать о чём угодно, хотя я не на все твои вопросы могу дать ответы. — Беззубик хотел, чтобы я спросил тебя об огне на твоём пальце. Я не совсем понял, что он имеет в виду, но… Гэндальф напрягся и очень настороженно на него посмотрел. Волшебник глядел на него так долго, что Иккинг почувствовал себя не в своей тарелке под его проницательным взглядом. — Так и спросил? Что ж, полагаю, драконы очень… восприимчивы. Но не бери в голову, это просто одна из особенностей волшебников. То, как Гэндальф ответил, давало понять, что он больше ничего не сможет вытянуть из волшебника по этому вопросу, поэтому он не стал копать глубже.

***

Ночные Фурии могли быть очень скрытными, когда это было нужно. Держать низкий профиль и двигаться, словно живая тень, было для него естественно. Тени деревьев помогали оставаться незамеченным, а сам он ни разу не наступил ни на единую веточку и не произвёл ни единого шума. Но держаться в тени становилось всё сложнее. Он раздражённо махнул хвостом и насупился, глядя на повозку вдалеке. Глупость какая. Чтобы я, да прятался. И всё же он понимал, что дракон, особенно такой впечатляющий, как он, может сильно напугать людей, которые его не знают. Особенно тех, что живут в этих землях, ведь они были намного меньше викингов. Он не хотел пугать их без причины, особенно зная, что они совсем не любили воевать. Бегать среди деревьев, высокой травы, под солнцем, гревшим его спину, было очень приятно. Он хотел растянуть крылья, улечься на солнышке и хорошенько вздремнуть. К сожалению, делать этого пока что было нельзя, ведь его могут заметить. Вот если бы он парил над облаками… Он взглянул в небо и почувствовал щемящую тоску. Быть прикованным к земле было неестественно для дракона. Он всё еще мог ограниченно летать, потому что подъемную силу давали именно крылья, а элероны лишь поддерживали стабильность. Конечно, без одного элерона полёт будет слишком неуправляемым и долго оставаться в воздухе не получится, но в принципе короткий полёт был возможен. Бессмысленно думать о том, что его элерон когда-нибудь снова отрастёт. Его мысли по этому поводу разлетались в разные небеса. Потеря элерона привела к знакомству с Иккингом, которого иначе не произошло бы. Он бы просто улетел обратно в гнездо после того, как тот его освободил. Но нуждаться в Иккинге для полёта было неестественно. Если бы был способ познакомиться с ним без потери способности летать самостоятельно… Он тряхнул головой и тихо зарычал себе под нос. Какой смысл об этом думать, если всё равно ничего не изменится.

***

Иккинг всё еще не мог поверить в то, каким мирным и спокойным был Шир. Сейчас повозка двигалась по узкой травянистой тропинке, с обеих сторон обрамлённой деревьями. — Гэндальф, тут так красиво. — Согласен. Мы сейчас едем по Восточной Чети. Не удивлюсь, если мы встретим… А, неважно. Иккинг оглядел зелёные деревья и траву повсюду вокруг них. — Шир так непохож на Олух. Там всё было серым и холодным, а здесь так тепло и много зелени. Гэндальф тепло рассмеялся, но его глаза почему-то были серьёзными. — Хоббиты живут в мире уже много поколений, ничего не ведая о том, что происходит в остальном Средиземье. Они могут позволить себе не беспокоиться ни о чем, кроме своих садов, ферм, пиве и трубочном зелье благодаря тем, кого они никогда не видят. Тем, кто защищает их границы от… разных падших созданий, — его лицо на секунду затмила мрачная тень. — Что за создания? — с опаской спросил Иккинг. — Я надеюсь, тебе никогда не придётся это узнать, — ответил Гэндальф. Волшебник пыхнул трубкой и замолчал. Он явно не хотел больше об этом говорить. Они продолжили ехать в относительной тишине, пока Гэндальф не начал напевать знакомую мелодию, ту самую, которую напевал перед первой их встречей: Убегает дорога вперёд и вперёд, Уходя от родного порога; И уйду я по ней далеко на восход, А оттуда — подальше немного. Разбегаются тропы в широкий простор, То совсем расходясь, то сливаясь И куда я дойду — не о том разговор, А о том, почему отправляюсь… — Ты опоздал! — раздался голос. Иккинг дёрнулся от неожиданности и обернулся, увидев незнакомого хоббита, стоявшего на небольшом уступе рядом с дорогой. Хоббит скрестил руки на груди, словно надувшись. У него были кудрявые волосы, ярко-голубые глаза, а сам он был одет в синий комбинезон с подтяжками. Ещё, как и хоббиты в Бакленде, он не носил обувь, зато обладал шерстистыми ступнями. Иккинг снова с удивлением подметил, что он выше хоббита на пару футов. Гэндальф медленно поднял голову и посмотрел на новоприбывшего. — Волшебник никогда не опаздывает, Фродо Бэггинс. И рано тоже не приходит. Он появляется в то время, когда положено, — хрипло ответил он. Фродо и Гэндальф какое-то время смотрели друг на друга, не отводя взгляда. Затем их лица посветлели и расползлись в плохо скрываемых улыбках. Они оба не смогли долго притворяться и начали сначала посмеиваться, а затем громко расхохотались. Их веселье оказалось заразительным и для Иккинга. — Я по тебе скучал, Гэндальф! — крикнул Фродо. Он спрыгнул с уступа прямо в объятия Гэндальфа. Волшебник обнял хоббита, тепло смеясь. Затем он отпустил хоббита, который уселся рядом с ним, и взъерошил ему волосы. — Я не пропущу день рождения дяди Бильбо. — Я и не сомневался, — Фродо повернулся к Иккингу и протянул руку, — кажется, мы ещё не знакомы. Фродо Бэггинс, к вашим услугам. — Иккинг Хэддок. — тот пожал протянутую руку. Непривычно было осознавать, что он не был самым маленьким в их маленькой компании. Однако, то, что Фродо тут появился, могло означать для них проблемы. — Вы здесь один, Фродо Бэггинс, или в лесу есть ещё хоббиты? — спросил Иккинг. — Боюсь, здесь никого больше нет. Я не совсем обычный хоббит. Я больше люблю гулять, чем остальные. Кстати, любой друг Гэндальфа — и мой друг. Откуда вы, если не секрет? Арнор, Гондор, Рохан? — с энтузиазмом спросил Фродо. — Э-э-э, я с севера. — Севера? Из древнего Арнора? О, вам наверняка есть, о чём рассказать! Вы тут по поводу Угощения, да? Гэндальф ответил за Иккинга, пыхнув трубкой. — Ну разумеется. Как там старый плут? Я слышал, здесь намечается что-то грандиозное, — Фродо улыбнулся и многозначительно посмотрел на Гэндальфа. — Ты же знаешь Бильбо. Всю округу на уши поставил. — Он это любит, угу… — пробормотал Гэндальф. — Половину Шира позвал. А остальные так придут, — хихикнул Фродо. Затем хоббит слегка нахмурился и уставился вдоль дороги. — По правде говоря, Бильбо последнее время какой-то странный. То есть, страннее, чем обычно. Он часто запирается в своём кабинете, часами сидит и изучает старые карты, когда думает, что я не вижу. Он что-то затевает. Гэндальф отвёл взгляд и затянулся трубкой, даже когда Фродо повернулся и пристально посмотрел на него. — Ну и ладно, храни свои секретики, — усмехнулся Фродо. — Что? — фыркнул Гэндальф. — Ну я знаю, что без тебя тут не обошлось, — весело обвинил его хоббит. — Ну-ну… — выдохнул Гэндальф. — Пока ты не появился, мы, Бэггинсы, были на хорошем счету. — Точно, — серьёзно кивнул волшебник. — Ни во что не впутывались, никуда не встревали, — объяснил Фродо. — Если ты намекаешь на приключение с драконом, я почти ни при чём. Я всего лишь слегка подтолкнул твоего дядю к двери, — оправдывался Гэндальф. — Приключение с драконом? Вы имеете в виду Смауга? — перебил Иккинг. Фродо утвердительно кивнул. — Да, именно. Что бы тогда ни сделал Гэндальф, на нём теперь клеймо нарушителя покоя. — Неужели? — волшебник удивлённо приподнял брови. — Да! В высшей степени сомнительный и подозрительный тип. Чрезвычайно опасный для спокойствия. Убегать на месте, — продолжил Фродо. Иккинг весело фыркнул и едва удержался от смеха. Гэндальф и Фродо смерили его недоумённым взглядом. — Простите. У моего народа была похожая поговорка. Она гласила… А, неважно… — Какие вести из внешнего мира? Расскажи мне всё! — с энтузиазмом взмолился Фродо. — Прямо-таки всё? Ты слишком любознателен для хоббита. Очень необычно, — Гэндальф тихо вздохнул и уставился на далёкие поля. — Что же мне тебе сказать. Жизнь в мире идёт своим чередом, впрочем, как и всю эту эпоху. Со своими радостями и печалями. Мало кому есть дело до хоббитов. Чему я очень рад, — закончил Гэндальф с опаской в глазах. Иккинг тоже уставился туда же, куда и волшебник. Интересно, о чём он так беспокоится?

***

Иккинг заметил, что они подъехали уже очень близко к Хоббитону, главному поселению в этой местности. Он оглядел деревья и с трудом заметил тёмный силуэт, который было бы невозможно увидеть, не зная, где искать. Ну всё, дальше ему нельзя. — Гэндальф, ты не против, если я… отойду ненадолго, — он кивнул в сторону деревьев. — Конечно нет, — кивнул маг, — мне всё равно нужно проверить, как там мои фейерверки. Иккинг спрыгнул с повозки, но на секунду замялся. — Фейерверки? А что это? — Вы никогда не видели фейерверки Гэндальфа? Тогда вам очень понравится зрелище, господин Хэддок! — воскликнул Фродо и рассмеялся. — Хорошо, я сейчас вернусь! Он побежал в сторону леса, не оглядываясь. Когда он забежал за кусты поодаль от дороги, его сбила с ног чёрная молния. — Ну спасибо тебе, бестолковая рептилия. — Бестолковая рептилия? Это что-то новенькое, — рассмеялся Беззубик. — Не совсем. Я так тебя уже называл. Обязательно было валить меня на землю, а? Беззубик приподнялся, поднял лапу и перешёл в атаку. Иккинг отчаянно отбивался от него своими руками. — А-а-а, как не прискорбно! Драконы и викинги… э-э-э, драконы и люди — снова враги! Битва очень быстро закончилась, когда Беззубик упал вперёд и придавил парня к земле. — О-о-о-х-х… Ты победил, приятель. Как обычно. Беззубик победно замурлыкал и поднялся с Иккинга. — И что теперь? — спросил он. — Думаю, мне стоит пойти с Гэндальфом и Фродо. Это тот, новый хоббит. Как думаешь, потерпишь тут немного? Фурия мгновенно опустила уши, услышав это. — Согласен, мне это тоже не нравится, но сейчас другого выбора нет, — простонал Иккинг. Они оба вздохнули. — Мне что теперь, всё время прятаться? — сокрушенно спросил Беззубик. — Надеюсь, что нет. К тому же, ты будешь неподалёку. Хоббитон и отсюда видно. Беззубик выглядел не очень довольным от мысли о том, что им снова придется разделиться. — Беззубик, я вернусь вечером. Может быть, и рыбы тебе принесу. — Было бы неплохо. Можно ещё и полетать вечером. — Обязательно полетаем, обещаю, — Иккинг вытянул руку и улыбнулся, ободряюще похлопав Беззубика по плечу. Тот свернулся на земле и спрятал голову под своё чёрное крыло. — Я вернусь, — прошептал Иккинг. Затем он вернулся к повозке и запрыгнул на неё, усевшись рядом с Фродо. — Ну что, господин Хэддок, всё в порядке? — спросил Гэндальф. — Да. Я, э-э-э, разобрался с драконом, который нас преследовал. Забил его голыми руками! — он сжал кулаки и помахал ими в воздухе. Гэндальф и Фродо уставились на него. — Возможно, мне придётся вернуться сюда вечером и удостовериться, что он не вернулся, — ухмыльнулся парень. Они все весело рассмеялись, но Гэндальф украдкой кивнул в понимании.

***

Казалось, ещё страннее уже ничего не могло быть, но всё же это случилось. — Вы строите дома под землёй?! — О да, это же очень удобно. Теплее зимой и прохладнее летом. И это вам не какие-то мокрые, грязные норы с червями и неприятным запахом! И не сухие норы, забитые песком, где некуда присесть и нечего поесть. Нет, это хоббитские норы, и это означает удобство! — объяснил Фродо. — И головную боль, — буркнул Гэндальф. — Это потому что ты слишком высокий, а не потому что мы строим под землёй, — рассмеялся Фродо. Гэндальф было возразил, но был прерван. — Эй, смотрите! Это Гэндальф! Гэндальф едет, гром гремит! За ними бежала ватага детворы, все они кричали одно и то же: — Фейерверки, покажи нам фейерверки! Фейерверки, Гэндальф! Фродо и Иккинг переглянулись, увидев железную решимость Гэндальфа. Он совершенно не собирался баловать их преждевременными фейерверками. Дети продолжили кричать и упрашивать. Череда звонких праздничных взрывов донеслась с задней части повозки. Искорки и языки пламени приняли формы различных летающих животных и закувыркались в воздухе. Детишки хоббитов громко ликовали. Гэндальф не смог сдержать улыбки и смеха. Так вот что такое фейерверки. Впечатляет. Я и не думал, что взрывы и искры могут быть словно живые. Должно быть, это тоже магия. — Что ж, мне надо найти Сэма. Рад, что ты вернулся, Гэндальф, — Фродо выбрался из повозки. — Я тоже, милый Фродо, я тоже. — Господин Хэддок. Было очень приятно с вами познакомиться. — Взаимно, господин Бэггинс. Фродо покинул их и убежал. Гэндальф шепнул пару слов, и лошадь снова пошла вперед спокойным шагом. — Фродо — необычный молодой хоббит. В детстве он осиротел, и его дядя Бильбо приютил его. Бильбо — это тот, на чей день рождения мы направляемся, если ты ещё не понял. — Я понял. Сколько ему исполняется? — Сто и одиннадцать лет. — Что?! Как долго живут хоббиты? — ошеломлённо воскликнул Иккинг. — Обычно не так долго. Я давно его не видел, поэтому очень спешу повидать его снова. Думаю, сейчас он выглядит даже старше, чем я. Как там господин Беззубик? — Господин Беззубик? О боги, лишь бы он этого не услышал. Я обещал ему вернуться вечером. Иккинг нахмурился и оглядел норы хоббитов, фермы и поля вокруг них. На ручье стояло медленно вращающееся водяное колесо, которое молотило зерно. Но больше всего бросался в глаза огромный шатёр на открытой поляне. Много народу сновало вокруг и готовило припасы для Угощения. — Ему не нравится, что приходится всё время прятаться, — вздохнул Иккинг. — Это ради всеобщего блага. Он тут в полной безопасности, если ты за него переживаешь. В самом Шире не бывает охотников или следопытов. — уверил его Гэндальф. — На Олухе было иначе. Там любой попытался бы убить его. Поэтому мы и улетели. Кое-кто нас обнаружил и выдал бы. — он скривился от нахлынувших воспоминаний. Гэндальф положил руку ему на плечо. — Ты оставил свой дом позади, чтобы спасти друга. Это очень смелый поступок, Иккинг Хэддок. Мало кто может вот так всё бросить, особенно в твоём юном возрасте. А-а-а, вот мы и приехали. Это Бэг Энд. Повозка остановилась на дороге возле одного из подземных домов. Гэндальф спешился и остановился у калитки, ведущей в очень зелёный сад. — «Входить только по делу насчёт Угощения…» — прочитал Гэндальф на табличке у калитки. — А я не понимаю этих рун… — буркнул Иккинг. — Ничего, ты умный молодой человек, ещё научишься. А пока что пора навестить того, чей день рождения мы будем праздновать, — Гэндальф прошёлся по тропинке, Иккинг следовал за ним по пятам. Волшебник поднял посох и несколько раз постучал им по зелёной и почему-то круглой двери. — Нет, спасибо! Я сегодня не принимаю посетителей, доброжелателей и дальних родственников! — ответил изнутри приглушённый голос. — А как насчёт старого друга? — крикнул Гэндальф в ответ. Спустя мгновение тишины, круглая дверь отворилась. Из-за неё выглянул, широко распахнув глаза, старый хоббит, который, к удивлению Иккинга, выглядел очень молодо для своего почтенного возраста. У хоббита тоже были кудрявые волосы, а одет он был в красный пиджак с яркими золотыми пуговицами. — Гэндальф? — ахнул он. — Бильбо Бэггинс… — улыбнулся маг и опёрся на свой посох. — Мой дорогой Гэндальф! — Бильбо выбежал из дома и бросился на шею Гэндальфа. — Сто одиннадцать лет! Даже не верится. Не постарел ни на день… — нахмурился Гэндальф, но затем рассмеялся. Бильбо повернулся к Иккингу. — А это кто, Гэндальф? — Меня зовут Иккинг Хэддок, господин Бэггинс, — представился Иккинг. — Худоват для человека. Тебе не помешает хорошенько перекусить. И ты точно зашёл по адресу! — рассмеялся Бильбо. — В моей семье меня называли рыбьей костью, — улыбнулся Иккинг. — Но, — прервал Гэндальф, — мы оба знаем, что внешность обманчива на первый взгляд. Припоминаю одного хоббита, который когда-то совсем не хотел выходить за порог своего дома. Бильбо вдруг переполошился. — О, ну надо же, вы только взгляните на время! Пора пить чай! Заходите, вы оба, милости прошу. Я настаиваю! Добро пожаловать! — Бильбо вернулся к двери и приглашающе открыл её пошире. — Очень неожиданно, Гэндальф. Хотя ожидаемое и Гэндальф никак не сочетаются друг с другом! Мы оба знаем, что произошло в прошлый раз, когда ты привёл гостей издалека. Заходите, господин Хэддок, очень приятно с вами познакомиться, — воскликнул Бильбо. Внутри дом выглядел очень уютно. Несмотря на то, что построен он был в склоне холма и почти полностью под землёй, внутри вовсе не было темно. Он был хорошо обставлен деревянной мебелью, книгами и свитками, а также семейными реликвиями. Бильбо выхватил посох и шляпу из рук Гэндальфа и оставил их на вешалке у двери. — Боюсь, вы застали меня совсем не подготовленным! Чаю, или чего покрепче? У меня тут пара бутылок со старой винодельни. Тысяча двести девяносто шестой! Очень хороший год, мы с ним почти ровесники! — смеялся Бильбо. — Только чаю, спасибо. — ответил Гэндальф из прихожей. — Давайте за мной, господин Хэддок, — продолжил Бильбо. Иккинг с радостью прошёл за ним на кухню. — Чего желаете отведать? — вежливо спросил хоббит. — Э-э-э, да мне без разницы. Там, откуда я родом, вся еда грубая и безвкусная, так что чем бы вы меня ни угостили, оно наверняка будет намного лучше. — Понимаю, тогда одну минуту. Можете осмотреться, не стесняйтесь! Бильбо развернулся на месте и поспешил в кладовую. Иккинг заглянул туда и поражённо уставился на огромное количество еды. Хоббиты явно любили покушать, судя по обилию сыра, овощей и хлеба, хранившихся внутри. Да, всё это точно не выглядит грубым и безвкусным. Иккинг воспользовался возможностью оглядеть дом, как ему и сказали. На полу были разбросаны книги и всякие безделушки. Видимо, Бильбо куда-то собирался и разбирал свои пожитки. В этом Бэг-Энде так уютно, но чего-то не хватает. Тут слишком тихо. Всего минуты размышлений хватило, чтобы понять, что именно не так. У Бильбо нет своей семьи. Видимо, он так и не женился и не завёл детей. Фродо для него должно быть как приёмный сын. Иккинг повернулся к выходу из гостиной на кухню, где хлопотал Бильбо. По пути он прошёл мимо стола, на котором были разбросаны старые бумаги. Любопытство заставило его взглянуть на них, что и делал сейчас Гэндальф. Они были исписаны незнакомыми рунами, но на них были очень детальные рисунки. На одном рисунке была изображена одинокая гора, на самой верхушке которой расположился огромный дракон, чем-то смахивавший на Ужасное Чудовище. Гэндальф заметил его интерес. — Это земля Эребор, а это — примерное изображение Смауга. Бильбо имел особое удовольствие поговорить с этим драконом перед его смертью. Иккинг удивлённо замер, услышав такие подробности. Подумать только, такой простой и добродушный хоббит однажды разговаривал с драконом. — Если хотите, могу сделать омлет, — Бильбо моргнул, заметив, как он разглядывает бумаги вместе с Гэндальфом. — Только чай, спасибо, — ответил Гэндальф. — Ну ладно. Ах да, господин Хэддок, вот ваш сыр и хлеб, — хоббит вручил ему большую тарелку с булкой свежевыпеченного хлеба и большим куском твёрдого сыра. Вторую булку он оставил себе. — Я тоже поем, вы не против? — пробормотал он. — Вовсе нет! Это же ваш дом и еда, и… — ответил Иккинг. — БИЛЬБО БЭГГИНС! — за дверью раздался незнакомый голос. Бильбо дёрнулся и поперхнулся, в ужасе выпучив глаза, и прижался к стене. — Любелия Саквилль-Бэггинс… Меня нет дома… — прошептал он. Иккинг и Гэндальф весело переглянулись. Все трое не издавали ни единого звука, пока стук в дверь и крики не прекратились. Затем они прокрались на кухню, и Бильбо выглянул в окно, чтобы убедиться, что опасность миновала. — Никуда не деться от этих проклятых родственников! Ломятся целый день, ни минуты покоя! Я хочу снова увидеть горы. Горы, Гэндальф! А потом найти себе тихое местечко, чтобы закончить свою книгу. Ах, да, чай! — Бильбо схватил чайник, висящий над камином. — Значит, ты хочешь до конца следовать своему плану? — уточнил Гэндальф, устроившись за столом. — Да, всё идет как надо, всё давно готово. — Фродо что-то подозревает, — заговорщицки прошептал Гэндальф. Бильбо выглядел довольным. — Конечно да. Он же Бэггинс, а не какой-нибудь безмозглый Брайсгирдл или Хардботтл. — Ты ведь скажешь ему? Он очень любит тебя, — Бильбо слегка поник и вздохнул. — Да-да, знаю. Он пошёл бы со мной, если бы я позвал. Но я думаю, сердце Фродо слишком привязано к Ширу. К лесам, полям, речушкам… — старый хоббит медленно подошёл к окну и выглянул в него, затерявшись в воспоминаниях. — Господин Бильбо, можно задать вам вопрос? — поинтересовался Иккинг. Бильбо повернулся к нему и грустно улыбнулся. — Вы только что его задали, поэтому да. Можете задать ещё один. Иккинг присел за стол. — Гэндальф сказал, вы когда-то встречали дракона, Смауга. Каким он был? Бильбо словно выпал из настоящего и вернулся в прошлое, к той встрече. — Каким был Смауг? Занятный вопрос. С чего бы начать? Он был очень большой, больше, чем вы можете себе представить. Умён и коварен, как и все драконы. Очень любил загадки. Его взгляд обладал невиданной силой. Да и сам он выглядел очень впечатляюще, сидя на своей горе из золота. Но отчётливее всего я помню, как он летел над Озёрным Городом вдалеке, извергая огонь с небес на этих бедных рыбаков и сжигая весь город… — грустно вздохнул Бильбо. — Но зачем он это делал? — с ужасом ахнул Иккинг. — Он думал, что эти люди сговорились с гномами против него… И потому что он дракон. Они только и делают, что убивают, сжигают, грабят и копят свои сокровища. — Я… — Иккинг замялся, когда Гэндальф положил руку ему на плечо и одарил его понимающим взглядом. — Может, нам стоит поговорить о более приятных вещах? — Нет-нет, все нормально, Гэндальф. Какая-то часть меня любит возвращаться в те старые добрые дни. К этому нежданному приключению, которое было твоих рук дело, должен сказать, — Бильбо усмехнулся и обвиняюще ткнул в Гэндальфа пальцем. — Ты сам подписал договор! — оправдывался волшебник. — Да, и ты предупреждал меня, что я стану другим, когда вернусь… — вздохнул Бильбо. Гэндальф пригубил чай, Иккинг жевал хлеб, а Бильбо снова посмотрел в окно. Тишина затянулась, пока Бильбо не разрушил её, тяжело вздохнув. — Я стар, Гэндальф. Знаю, по мне не скажешь, но я начинаю чувствовать это сердцем. Я… Я словно таю, — Бильбо засунул руку в карман, пока мерил комнату шагами, — истончаюсь, как кусок масла, размазанный по слишком большому ломтю. Я хочу отдохнуть. Мне нужен отдых. Я не думаю, что вернусь, — угрюмо добавил Бильбо. Затем он снова заметил своих гостей. — А, не обращайте внимания, — он махнул рукой, — нет смысла портить праздничное настроение! — Прошу прощения, господин Бильбо, но могу ли я где-нибудь взять рыбы? — поинтересовался Иккинг. — Рыбы? Сударь милостивый, неужели вы не наелись? — удивлённо воскликнул Бильбо. — Скажем так, я очень люблю рыбу и хотел бы покупать её, пока я тут. К кому мне лучше обратиться на рынке? — У Боффинсов обычно очень хороший улов. Не могу ничего обещать, со всем этим Угощением, но, может быть, вам повезёт. — Тогда я схожу на рынок, — объявил Иккинг. — Если кто-то начнёт задавать слишком много вопросов, скажите, что вы от Гэндальфа и Бильбо. Они сразу отстанут, никто не захочет больше иметь с вами дело. Надеюсь, я ещё увижу вас вечером на Угощении, — рассмеялся Бильбо. — Я провожу тебя до двери, господин Хэддок, — Гэндальф встал из-за стола вместе с ним. В прихожей волшебник незаметно вручил ему небольшой кошель. — Что это? — поинтересовался Иккинг. — Немного денег. Тебе они пригодятся больше, чем мне. Тут хватит на то, чтобы прокормить даже небольшого дракона… — ухмыльнулся Гэндальф.

***

Он наблюдал, как рой драконов возвращается в гнездо через огромные входы. Драконы всех цветов и размеров возвращались с уловом в когтях и зубах. Четвероногая добыча, большие рыбины, иногда мёртвые люди… все были едой для него. Шестиглазое чудовище выбралось из сумрака, широко разинув пасть. Все жители гнезда знали правила. Принесёшь хорошую добычу, и всё будет в порядке. Не принесёшь — сам ею станешь. Сам он никогда не приносил добычу для чудовища. Вместо этого он посвятил себя защите других драконов от оборонительных сооружений людей. У него лучше всего получалось уничтожать их механизмы, швыряющие камни, чтобы побольше драконов сегодня не лишились жизни. Чудовище взглянуло на него, сверкнув жестокими глазами. Где моя дань, дракон ночи? Ты тоже должен её принести. Он тихо оскалился, но решил не возражать чудовищу. Если он отдаст добычу в этот раз, то следующие несколько сможет оставить себе. Он быстро пролетел над пропастью и пастью чудовища, неся добычу в когтях. Чем быстрее это закончится, тем лучше. Он выпустил добычу и почему-то его взгляд притянуло к чудовищу, где он увидел… Как Иккинг падал в широко раскрытую пасть… вниз… вниз… Он уронил, бросил и предал своего любимого друга… Его собственный полёт прервался, хвостовой элерон развеялся пеплом, и он стал падать вниз, на острые камни. Пустота. Падение. Крики. Одиночество. Он в ужасе закричал и вскочил на ноги, широко расправив крылья и оскалив зубы. Было тяжело дышать, а его сердце билось так, словно он пробежал огромное расстояние. Но он больше не был в гнезде. Он не предал Иккинга, не бросил его на смерть в пасти чудовища. Всё это было не по-настоящему. — Это был просто кошмар… — всхлипнул он и рухнул обратно на землю. Его хвост нервно дрожал. Несколько маленьких человечков-хоббитов прошли по дороге, и он оставался неподвижным, пока они шли мимо. Никто его не заметил. Солнце продолжало свой полёт по небу, пока он ждал в одиночестве. Делать было нечего, только ждать, смотреть на облака и думать. Мы не можем жить в дикой природе. Иккингу нужно быть рядом со своими сородичами. Но разве люди дадут мне шанс? Вздох. Может, он что-нибудь придумает, и эти маленькие человечки разрешат мне жить с ними. Краем глаза он заметил движение и пригляделся. Последовало облегчённое мурлыканье, когда он увидел, кто идёт. — Беззубик, привет, — подбежал Иккинг, когда дракон поднялся на ноги. — Иккинг, я думал, ты про меня забыл, — вздохнул он. — Забыл? Глупости. Я тебе ужин принёс. Надеюсь, ты голоден. Иккинг вытащил несколько рыбин из корзины. Они надёжно спрятались в желудке дракона через несколько взмахов крыла. Тот поблагодарил Иккинга коротким толчком головой и мурлыканьем. — Спасибо, приятель, — хихикнул парень. Беззубик уложил голову на лапы, Иккинг сделал то же самое рядом с ним. — Ну давай, рассказывай. Когда Иккинг наконец закончил рассказ, солнце уже зашло. Было очень интересно узнать побольше о мирном гнезде… городе маленьких человечков, которые любили простую жизнь. Услышать об очень большом и очень плохом огнедышащем драконе по имени Смауг было одновременно и хорошо, и плохо. Плохо из-за смертей, которые этот дракон принёс. Хорошо — потому что это было несомненным доказательством, что в этом мире всё-таки существуют драконы. — Ты узнал, есть ли тут другие Ночные Фурии? Иккинг застонал. — Прости, я не спросил. Они говорили так, словно Смауг был единственным. Его уши разочарованно опустились. — Пожалуйста, спроси в следующий раз. Думаю, мы оба хотим это знать. Иккинг энергично покивал головой. — Конечно, приятель. А я знаю, что мы будем сейчас делать. — Что же? Широкая улыбка любимого человека выдала его мысли. — Давненько мы не летали просто так, ради удовольствия, — пояснил Иккинг. Беззубик вскочил и расправил крылья. — Это точно. Сейчас достаточно темно, чтобы мы могли полетать незамеченными, — заметил он, пока Иккинг забирался к нему на спину. — Ой, Беззубик, я забыл спросить. У тебя ничего не чешется, если я оставляю седло на тебе? Дракон изогнул шею и внимательно посмотрел на седло. Потом он пожал плечами. — Если только чуть-чуть. Лучше оставить его пока так, чтобы в случае чего быстро улететь. Иккинг всё ещё был чем-то обеспокоен. — Потом поговорим, Иккинг. Полетели. — Да, ты прав, приятель. Он выбрался из-под покрова деревьев, нашел ближайшую поляну и подождал, пока Иккинг приготовится. Затем он прыгнул в небо, его чёрные крылья разрезали спокойное, тёмное небо, с каждым взмахом унося их обоих подальше от земли. Ночь была тёплой, а небо — безоблачным. Летать вместе было просто. Небольшой наклон крыльев и поворот головы указывали направление, в котором он хотел лететь, и Иккинг без труда подстраивался, зная, что делать с элероном. Сейчас это происходило без единой мысли, полностью на инстинкте. Иккинг не просто летал на нём, а был словно неотъемлемой частью полёта. Что-то привлекло его внимание. Там, куда Иккинг ходил этим днём, горело много огней и собралось множество хоббитов. Их там, должно быть, было несколько сотен. Он подстроил полёт попутно ветру, чтобы дать им возможность поговорить. — Что они делают? — Празднуют день рождения Бильбо. — День рождения? Ты имеешь в виду вылупления? — палец щёлкнул его по уху. — Балда. Люди и хоббиты не откладывают яйца, — хихикнул Иккинг. Это откровение чуть не вышибло его с неба. — Как это, не откладывают? А откуда тогда берутся детёныши? — изумился Беззубик. — Они… э-э-э, берутся из живота матери… без всяких яиц, — смущённо выдавил Иккинг. Иккинг, ты иногда такой странный. Кстати говоря… — Иккинг, нам надо найти для тебя самку. — Что? — Иккинг даже забыл про элерон на несколько взмахов крыла и чуть не испортил полёт. — Да. Найдешь себе самку, впечатлишь её, сделаешь своей парой… и матерью. — Беззубик! Нет! Это немного не так работает… — Именно так оно и работает, — улыбнулся он через плечо. — Ну спасибо тебе, бестолковая рептилия! В ответ на это он сложил крылья и бешено закрутился в воздухе. Мир обернулся вокруг них столько раз, сколько он не мог сосчитать к тому моменту, когда он наконец снова расправил крылья. — Зачем… ты… это сделал… — простонал Иккинг. Беззубик гортанно рассмеялся, и парень в конце концов к нему присоединился. Они наслаждались полётом и даруемой им свободой. Вдруг небо окрасилось вспышками света, которые привлекли их внимание. Яркие всполохи разноцветного огня расцветали над сборищем хоббитов, а за ними следовали раскаты грома. — Что происходит? — удивился Беззубик. — Это фейерверки. Гэндальф делает их из камней, которые могут превращаться в огонь в небе, или что-то типа того. Он вздрогнул при упоминании этого странного человека, Гэндальфа. У людей не должно было быть таких необъяснимых способностей. Всё, что обладало такими неестественными силами, к примеру способными свалить кого-то на землю простым движением большой палки, как случилось с Иккингом, было подозрительным. Однако Гэндальф доказал, что ему можно доверять, и что у него нет гнилых мыслей. Ещё больше фейерверков взмыло в небо и взорвалось. Но с этими что-то было не так. Огонь, появившийся в небесах, словно слился в фигуру… с крыльями! Он моргнул и завороженно наблюдал, как дракон, сделанный из живого огня, повернулся в воздухе и спикировал на хоббитов. Что происходит? — Иккинг? Может, нам стоит что-то сделать? — Не думаю. Уверен, это тоже проделки Гэндальфа. Они смотрели, как огненный дракон пронёсся над хоббитами, многие из которых попадали от страха на землю. Затем светящаяся фигура снова резко повернула, пролетела над рекой и взорвалась чередой ярких вспышек. — Ух ты! Вот это да! — воскликнул Иккинг. Беззубик одобрительно взревел. Они были достаточно далеко, чтобы этого никто не услышал. А потом ему в голову пришла идея. — Мой огонь тоже так умеет! — он выстрелил светящимся сгустком прямо перед собой. Иккинг проводил взглядом плазменный шар, который пролетел вперёд, и сжался на мгновение. Беззубик, что ты наделал? Шар взорвался яркой огненной вспышкой, через которую они пролетели мгновением позже. — Беззубик! Зачем ты это сделал? Я же не такой огнеупорный, как ты! Тот слегка сжался под ним и оглянулся, виновато улыбаясь. — Прости. Я забыл, что ты не дракон… Иккинг потрогал волосы, чтобы убедиться, что они не загорелись. А потом он проверил, на месте ли брови. Они тоже были на месте. — Ой, ну конечно, меня же так легко спутать с драконом. Надеюсь, нас никто не видел. Беззубик нервно хихикнул. — Они, наверное, подумали, что это очередной фейерверк, или что-то вроде того, — добавил парень.

***

Иккинг прислонился к тёплому боку Беззубика, частично накрытый крылом, и смотрел вместе с ним на далёкое празднество. Они лежали на травянистом уступе подальше от Хоббитона. Далёкие голоса досюда почти не доносились. Беззубик тихо и довольно мурлыкал, наблюдая за происходящим вдалеке. — Думаю, тебе стоит к ним присоединиться, Иккинг. — Не-е, я лучше побуду с тобой, приятель. Есть я не хочу, а для них я буду чужим. Надеюсь… — последовала короткая тишина. — На что? Иккинг вздохнул. — На то, что мы найдем своё место в этом мире. Хоббиты любят держаться особняком и не очень жалуют незнакомцев. Они вовсе не злые, нет, просто им нравится тихая и простая жизнь. — Ну и правильно, — согласился Беззубик. Иккинг протянул руку и положил её ему на шею, затем нежно почесал. — Они очень хорошие, но… Они не станут мне семьёй. — Семьей?.. — задумался Беззубик. — Ага, да и настоящей семьи у меня никогда не было. Ни братьев, ни сестёр. Мать унес дракон, когда я был ещё маленьким, а отец жил ради племени, особенно когда я вырос слабым и никудышным. Я был одинок посреди целого племени, — Иккинг вздохнул и закрыл глаза. — Но ты дал мне шанс после нашей встречи. Всё то время, что мы провели вместе в овраге, наша запретная дружба. Те дни теперь выглядят совсем иначе, зная, насколько ты умён, и что всегда таким был, хоть и не мог говорить со мной. Ты так на меня похож… — Что ты хочешь этим сказать? — тихо спросил Беззубик. — Я хочу сказать, — вздохнул Иккинг, — что все наши игры, как тогда в овраге, и то, как мы подшучиваем друг над другом, это всё то, что делают в семье. Что делают братья. Беззубик посмотрел на свои лапы и тихо заурчал. — Братья… Мне нравится… Я всю жизнь был сам по себе, — прошептал он, пока Иккинг гладил его по шее. Обе пары зелёных глаз нашли друг друга. — Этого больше не повторится, Беззубик. Брат? Иккинг протянул ладонь к носу дракона, как и несколько месяцев назад. Беззубик без колебаний прижался к ней, тихо мурлыча. — Брат. Никто больше не сказал ни слова. Они лежали вместе в тепле, наблюдая за далёким праздником. В какой-то момент Иккинг уснул, устав от длинного дня. Беззубик с радостью обнял своего человека… брата. Всё же это было хорошее дело, хоть и странное. Братья по гнезду учатся жизни друг у друга и становятся сильнее вместе. Но у них была другая ситуация, потому что они оба скорее всего всегда будут друг в друге нуждаться. Иккинг всегда будет меньше и слабее других людей, а ему самому Иккинг всегда будет нужен, чтобы летать. Не говоря уже о том, что они разных видов. Иккинг, я не думаю, что такое хоть раз случалось ранее. Он закрыл глаза с тихим вздохом. Тепло ночи и далёкие звуки медленно исчезли, оставив за собой незримый шёпот. Он не заметил, как поднял голову и тихо зарычал, уставившись в сторону собрания хоббитов. Зов… Нужда… Что-то вцепилось когтями в его сердце… Что-то хотело, чтобы он пошёл туда… Ему очень нужно было туда прийти… Быть скованным во тьме… Найти что-то прелестное… Прелесть… Прелесть?.. Он уже двинулся, чтобы подняться и прийти на зов, когда почувствовал, как Иккинг шевельнулся у него под боком. Он моргнул. Иккинг? Его лучший друг? Его брат? Что такое прелесть? Кто прелесть? Он снова удивлённо моргнул, тряхнул головой и сконцентрировался на звуке спокойного дыхания Иккинга под его крылом. Незримый шёпот затих и полностью исчез, оставив за собой вернувшееся тепло ночи и далёкие звуки праздника хоббитов. — Что… это сейчас было? — тихо проворчал он. Что-то в том, что произошло, было знакомым, и в то же время нет. Он так и не смог понять, что это было за чувство, прежде чем мирный сон овладел им.