Пари на судьбу Британии

— Так что там с платьем? Гермиона с осуждением во взгляде посмотрела на довольных Джинни и Лаванду. — Я позвала вас в кофейню не для того, чтобы вы меня допрашивали, — руки сами дёрнулись поправлять многострадальное платье. Этот жест не укрылся от Джинни и Лаванды. Гермиона чувствовала себя окружённой пираньями. Это как смотреть в глаза неизбежной смерти, но её причина решила поиграться с тобой лишние пару минут. И дёрнул её Мордред надеть это платье именно сегодня! После занятий она заглянула в шкаф, чтобы подобрать наряд для встречи книжного клуба. Взгляд сам собой упал на платье, висевшее в глубине шкафа. Она ни разу не надевала его после расставания с Драко. Платье слишком сильно ассоциировалось у Гермионы с теми отношениями. С тем, чем закончились эти отношения. Но сегодня она взглянула на него и решила, что нет ничего страшного в том, чтобы выгулять красивое платье. Платье ни в чем не виновато. Она так устала от своих деловых костюмов, юбок и блуз, что захотелось немного разбавить повседневность. По прибытии в особняк Малфоев Гермиона не получила ничего кроме комплиментов. Она пришла на час раньше оговоренного времени и предложила Нарциссе вместе испечь пирог. Руки сами собой состряпали любимый пирог Драко, в чём она отдала себе отчёт, только уже выйдя с ним к гостям. Так что её появление сегодня перед Драко (которого, кстати, не должно было быть на этой встрече!) было волнующим сразу по нескольким причинам. В целом логично было бы предположить, что есть вероятность наткнуться на бывшего парня в доме его родителей. Логично было бы надеть другое неформальное платье. Логично было бы приготовить другой десерт, раз уж её так неожиданно потянуло к кулинарии. Но сделанного не воротишь. В конце концов это привело Гермиону в состояние транса, в котором она пребывала большую часть встречи литературного клуба. Потому что стоило ей на секунду выпасть из него, и щёки тут же алели, а взгляд начинал искать встречи со взглядом Драко. Внутри до сих пор всё горело от этих коротких встреч. Был один неудобный и отрезвляющий момент в том, что между ними сидела его мать, а вокруг за каждым движением следило множество любопытных глаз. Будь они только вдвоём, эта встреча закончилась бы иначе. — Она покраснела, Джин! — завопила на всю кофейню Лаванда. — Что за пошлые мыслишки крутятся в твоей голове, Грейнджер? Гермиона тут же вспомнила, где находится. Сразу после происшествия в библиотеке Малфоев, Гермиону под обе руки поймали Лаванда и Джинни. Это было удачное стечение обстоятельств, ей нужно было встретиться с ними обеими. Гермиона предложила девочкам посидеть в маггловской кофейне недалеко от площади Гриммо. Ей надо было обсудить пару моментов касательно их с Нарциссой «плана». Особенно сильно её интересовала новая статья Лаванды. Но и к Джинни у Гермионы был вопрос. В общем у неё были серьёзные и важные темы на повестке. Вот только собеседницы совершенно не разделяли её желания заниматься делами. Прочистив горло, Гермиона решила попробовать перевести разговор в более серьёзное русло: — Лаванда, у меня есть просьба… — Отлично! — улыбка Браун стала ещё шире, хотя Гермиона не думала, что это возможно. — Тогда сначала история! — Ты даже не дослушала. — Статья в Ведунье про Нарциссу, бла-бла-бла, — Лаванда стучала от нетерпения ногтями по кружке, — у нас соглашение. Рассказывай, почему Малфой так улетает с одного взгляда на тебя в этом платье? — Да откуда я знаю! Гермиона обиженно отодвинула кружку, будто несчастный латте задавал ей вопросы, а не Лаванда. Да и откуда ей было знать о пристрастиях Малфоя к этому платью. Она никогда этого не замечала! Хотя сейчас, если припомнить, только на их самом первом свидании Малфой не снял это платье с неё. Каждый раз после выхода в этом платье снимала она его не сама. Чаще всего ей приходилось подбирать его с пола их парижской квартиры и убирать в шкаф. Она как-то даже не особо задумывалась об этом. — Даже я знаю, — хитро прищурилась Джинни. — Она надела это платье на их первое свидание. — Это просто платье, — покачала головой Гермиона. — Грейнджер, — законючила Лаванда, — я так давно у тебя не спрашивала про Малфоя! Ну расскажи про то, как у вас всё закрутилось! Я три статьи за это напишу, про что попросишь! Даже текст на согласование тебе отправлю! — Четыре, — поставила своё условие Гермиона. — Пять! — подняла руку вверх Браун. — Но я требую всё! Первый поцелуй, первое свидание, первое признание и все дела. И про платье не забудь! Договорились? — Ладно, — согласилась Гермиона. Лаванда и Джинни пожирали её любопытными взглядами. Гермиона не понимала, чем так взбудоражена Джинни, ведь она знает историю их отношений с Драко от и до. Решив не зацикливаться на этом, Гермиона набрала побольше воздуха в лёгкие и начала свой рассказ.

***

Если спросить Гермиону, когда всё началось, она не смогла бы дать точного ответа. Проще всего было бы сказать — восьмой курс. Первый месяц учёбы Малфой был откровенно бесполезным старостой. Он позволял над собой издеваться, что бесило Гермиону до зубного скрежета. Этот мальчишка! Гарри летал над адским пламенем, чтобы этот хорёк теперь позволял вытирать о себя ноги всяким малолеткам? Гермиона несколько раз разнимала подобные стычки. Мордред, ещё никогда она так не жалела о принятом решении. Именно она посоветовала Макгонагал назначить Малфоя вторым старостой. Технически Майкл Корнер и Джастин Финч-Флетчли больше подходили на эту должность, но Макгонагал горела идеей единения. Она хотела излечить детей от ненависти. Хотела спасти четвёртый факультет, погрязший во тьме. Поэтому, когда летом Макгонагал спросила у Гермионы, кого из её однокурсников-слизеринцев сделать старостой школы, она сразу назвала имя Драко Малфоя. Вообще, если не брать в расчёт его репутацию, он был хорошим кандидатом на должность. Оценки Малфоя всегда были почти такими же хорошими, как её собственные. Даже на шестом курсе, когда он был занят починкой исчезательного шкафа, Малфой не переставал дышать ей в спину. Гермиона единственный раз проиграла Малфою по количеству баллов за экзамены в конце второго курса. Он обошёл её по всем предметам и особенно сильный разрыв между ними был на экзамене по зельеварению. Он отпускал раздражающие шуточки по поводу этих результатов весь третий курс, когда встречал её в библиотеке или на занятиях по рунам и нумерологии. Гарри и Рону не обязательно было об этом знать, но в день «казни» Клювокрыла она врезала Малфою ещё и за его дурацкие шутки. Начиная с четвёртого курса, они всегда шли вровень по всем предметам кроме трансфигурации и зельеварения. В первом всегда преуспевала Гермиона, во втором — Малфой. Сколько бы Гермиона не пыталась, превзойти Малфоя в зельях было нереально. И — подумать только! — на шестом курсе его обогнал по баллам Гарри. Мордред, она никогда не хотела оторвать голову Поттеру сильнее, чем тогда. Он обогнал не только её, но ещё и Малфоя! Тогда она стала даже не второй в классе! Третьей! Она никогда не падала так низко. Гермиона все ещё не сходила с дистанции по остальным предметам, и их негласная гонка по успеваемости продолжалась, но осадок от ужасной несправедливости на уроках Слизнорта её раздражал. В конце шестого года обучения Гермиона не могла радоваться своим отличным оценкам. В то время она оплакивала директора, старалась быть рядом с Гарри и решала загадку Регулуса Блэка. Но когда она всё же взглянула на табель успеваемости, сидя на ступеньках, ведущих в астрономическую башню, Гермиона вдруг захотела смять его. Она была зла, чертовски зла. Первое место по успеваемости было у неё, но оно было нечестным. Так было нечестно. Они с Малфоем были в неравных условиях. Нужно переиграть. Гермиона помнила, как тогда усмехнулась собственным мыслям, вытирая слёзы. Ну какая к чёрту учёба и соревнование с Малфоем, существующее только в её голове? Началась война. В следующий раз Малфоя она увидит только, когда придётся сражаться с ним. И это действительно будет соревнованием не на жизнь, а на смерть. Впервые в жизни Гермиона Грейнджер призналась себе, что учёба не так уж и важна. Но жизнь — дама с весьма интересным чувством юмора. Гермиона выжила и вернулась туда, куда хотела больше всего. В школу. И подумать только! Ей выдался шанс сразиться с давним соперником не на дуэли, а на тестах и экзаменах. И тут единственный достойный противник ведет себя как размазня, превращаясь в тряпку после каждой новой сплетни. Гермиону это злило. Малфой так легко расклеился? После стольких лет уверенности и упрямства, он просто поддаётся? Даже не пользуется своим статусом старосты школы? Не снимает баллы с обидчиков? Да за такое поведение его должны отчислить со Слизерина! Гермиона советовала его на должность старосты не из-за хороших оценок. Она знала, что он сможет сделать так, чтобы ребята с его факультета не опускали головы. И она так ошиблась? Возможно это было несколько грубо, но, увидев, как Малфой в очередной раз морально разлагается с газетой в руках на диване в общей гостиной восьмого курса, она просто швырнула палящим заклятием в свежий выпуск Пророка. Разговор, который случился после, видимо, отрезвил Малфоя. И уже к Новому году Гермиона поняла, что всё-таки не ошиблась в выборе напарника. Малфой был отличным старостой школы. Он выполнял свои обязанности почти также хорошо, как сама Гермиона, следил за порядком, и имел в арсенале жуткий взгляд, который за секунду приучал малолетних хулиганов к дисциплине. Но самое главное — он защищал Слизерин. Гермиона не знала всей внутренней кухни слизеринцев, но прекрасно понимала, что даже на собственном факультете в начале года Малфой был не в почёте. И все же он выкарабкался. Он вернулся туда, откуда свалился. Взобрался на свой драгоценный пьедестал. И как только он это сделал слизеринцы перестали выглядеть словно загнанные в угол зверьки. Со своей стороны, Гермиона делала все возможное, чтобы успокоить остальные три факультета. Ни счесть сколько раз она отчитывала гриффиндорцев за издевательства, сколько снимала баллы с Рейвенкло за жестокие действия в отношении слизеринцев. С хаффлпафцами было проще всего. Дружелюбные по своей натуре, они стали ключом к восстановлению отношений. Сначала они в обход старост школы устроили вечеринку для всего пятого и шестого курса в Выручай-комнате. Закончилась она дракой и тем, что Гермионе и Малфою пришлось провести ночь с пятницы на субботу таская учеников к Помфри, назначая наказания и снимая баллы с факультетов. Впрочем, через две недели отбытия наказаний по всему замку студенты пятого и шестого курсов сдружились. Следующая их вечеринка прошла куда веселей и спокойней. А на утро после профессора Макгонагалл встретило в кабинете восхитительное зрелище: Филч и миссис Норрис спали в кабинете директора в парных розовых пижамах. Гермиона тоже была удостоена чести узреть это великолепие, заглянув утром к директрисе. Ситуация быстро прояснилась после того, как Гермиона поймала в коридоре двух хаффлпафцев с пятого курса. Те сдали ей однокурсников с потрохами в обмен на отсутствие наказания. Гермиона отпустила несчастных и велела молчать о тайной вечеринке и том, как Малфой тащил спящего Филча в сторону кабинета Макгонагал. Сама она этому совету последовать не смогла. Вообще изначально она собиралась все тихо обсудить наедине с напарником, но увидев Малфоя в общей гостиной старшего курса, впала в бешенство. — Малфой, скажи, ты совсем умом тронулся?! Азкабан для тебя шутка?! — Что ты несёшь, Грейнджер? — Малфой пытался выглядеть уверенно, но Гермиона заметила, как его глаза бегают из стороны в сторону в поисках пути отступления. — Ой, только не говори, что будешь делать вид, что ничего не знаешь о вчерашней вечеринке в Выручай-комнате?! Гермиона никогда не говорила на парселтанге, но эта фраза по произношению была максимально близка по звучанию к змеиному языку. Такому количеству шипящих в речи могла бы позавидовать даже кобра. — О, Мерлин! Вчера была вечеринка? И меня никто не позвал? — Малфой обиженно надул губы, медленно поднимаясь с дивана. — Не строй из себя дебила, Малфой! Пятикурсники сказали, что видели как ты вчера тащил Филча на себе! Ты что усыпил его?! — тут Гермиона сорвалась на крик, оглушив половину своих однокурсников. Теперь все присутствующие отвлеклись от своих дел и внимательно следили за разговором старост. — Нет. Малфой смотрел ей прямо в глаза. Так дерзко и нахально, словно они вернулись назад во времени. Не было войны, нападения пожирателей на Хогвартс, битвы в министерстве, инспекционной дружины, не было турнира Трёх волшебников, нападения пожирателей на чемпионате по квиддичу. Она смотрела на нахального Малфоя, который собирался действовать ей на нервы, от чего кулаки сами собой сжимались и появлялось дикое желание врезать кое-кому по наглой физиономии. А Малфой самодовольно улыбался, видя, как она пыхтит от злости. — То есть Филч просто так лёг отдохнуть в кабинете директора, надев розовую фланелевую пижамку? — вкрадчиво спросила Гермиона. Малфой улыбнулся ей самой наивной улыбкой из своего арсенала. Всё же была пара изменений с довоенных времён. В глазах Малфоя не было неприязни, а на губах злой усмешки. С Малфоя спал налёт самодовольства и злобы, и Гермионе стало легче с ним разговаривать. — Почему бы и нет! У нас свободная страна! И вообще, Грейнджер, я не состою с Филчем в настолько близких отношениях, чтобы знать, какого цвета у него и миссис Норрис парные пижамки, — пожал плечами Малфой обходя Гермиону по самой дальней траектории из возможных. — Я не говорила, что у них с миссис Норрис парные пижамы. Малфой замер, недовольно цокнул языком и начал пятиться в сторону выхода из гостиной. Гермиона усмехнулась. Попался. — Мордред тебя за ногу, Малфой! Я так и знала! Ты хоть в курсе, что за это можно под суд пойти! — Тогда Джордж Уизли сидел бы с моим отцом в одной камере, — закатил глаза Малфой, — брось, Грейнджер. Кто бы это ни сделал… — Малфой, я знаю, что это был ты. — Кто бы не был этот, я уверен, очень остроумный, весёлый и безумно красивый волшебник! — громко заявил Малфой, наблюдая за приближающейся к нему Гермионой. — Я уверен, у него была причина. И веская! — Замечательно! Гермиона развернулась на сто восемьдесят градусов и быстрым шагом двинулась в сторону спален. Малфой уже успел выдохнуть, думая, что худшее позади. Пока не увидел Грейнджер с метлой в руках. Его грёбаной метлой! Грейнджер сжимала в своих цепких пальцах его драгоценную Молнию так, будто это был обычный веник. — Грейнджер, положи метлу на пол, и никто не пострадает! — Малфой вытянул обе руки вперёд, пытаясь образумить Грейнджер. Вышло отвратительно. Грейнджер напоминала помесь разъярённой пикси с мандрагорой во время пересадки. — О! Я положу метлу! Тебе об спину как положу! — завизжала Грейнджер, перепрыгивая через диван. Малфой тоже завизжал. Он даже не понимал, чего боялся больше: поломки метлы или собственного позвоночника. И всё же у Малфоя было преимущество — он занимался спортом. Гермиона — нет. Как итог, она выдохлась после пяти кругов по гостиной. И всё же за этот короткий промежуток времени она успела врезать Малфою метлой по спине по меньшей мере семь раз. И врезала бы ещё столько же, если бы Джинни и Панси не оттащили её, крепко держа под руки. Однако даже это не останавливало её от словесных выпадов. И попыток пнуть нерадивого напарника. — Грейнджер, ты же в курсе, что я могу оштрафовать Гриффиндор за драку в школе? — ёрничал Малфой, пока Гермиона пыталась выбраться из хватки однокурсниц. — Малфой, ты же в курсе, что я могу оштрафовать Слизерин за пранк над Филчем? — передразнила его Гермиона, за что моментально получила подзатыльник от Джинни. — Эй! — Офигеть, теперь могу оштрафовать Гриффиндор аж дважды! — радостно захлопал в ладоши, Малфой. — Пресвятая Моргана, может вы перестанете бросаться оскорблениями и поговорите? — устало выдохнула Падма, всё это время читавшая книгу на подоконнике. Идея показалась хорошей абсолютно всем их однокурсникам. Дин и Симус выбрались из-под стола, Дафна и Невилл слезли со стульев. Как Тео оказался на люстре во время этого хаоса до сих пор оставалось загадкой даже для самого Тео. Но общими силами однокурсникам удалось заставить Грейнджер и Малфоя поговорить друг с другом. Выяснилось, что Малфой случайно наткнулся на вечеринку, но решил не разгонять их при условии, что весь следующий месяц он не увидит никого из пяти- и шестикурсников в коридорах школы после отбоя. Ну и в ближайшие выходные эти два курса идут не в Хогсмид, а убирать родную школу. В процессе согласования условий выяснилось, что один гений с Рейвенкло подлил на ужине Филчу огневиски в кофе ради шутки. В сочетании с кофеином это произвело удивительный эффект — завхоз уснул прямо на ступеньках одной из движущихся лестниц. А затем шутники с Гриффиндора и Слизерина наткнулись на него и додумались трансфигурировать одежду Филча в пижаму с изображением преподавателя Прорицаний. И в довершение пятикурсник с Хаффлпафа наколдовал точно такой же наряд для миссис Норрис и даже собственноручно переодел несчастное животное. Все четверо получили месяц отработок в подземельях у Слизнорта, а Малфой решил отнести Филча и миссис Норрис в безопасное от школьников место. Где живёт Филч, Малфой не знал, поэтому уложил его спать в ближайшем месте, в которое не могли попасть ученики, а именно — в кабинете директора. Малфой оставил его спать там, думая, что скоро Филч проснётся и пойдёт к себе, но, к сожалению, он продрых до утра и был обнаружен Макгонагалл и Грейнджер. — То есть ты просто помог разобраться с последствиями? — Всё верно, Грейнджер, — согласился Малфой. — Я ещё проверю на сколько твоя история правдива, — недовольно проворчала Грейнджер, — но в следующий раз, будь добр, зови меня. Или хотя бы рассказывай, что произошло. Я не смогу ни прикрыть, ни помочь, если ничего не знаю. Малфой кивнул ей. Кажется, он был не против сотрудничества. Его взгляд Гермиона в тот день прочесть не смогла, но почувствовала, что за плёнкой серых радужек что-то скрывается. Она не ошиблась. С того разговора все изменилось. Гермиона разрушила стену, которая была между ними. Они стали больше разговаривать. Исключительно по работе старост, но тем не менее. Они стали прикрывать друг друга перед Макгонагалл. В благодарность за то, что Малфой составил расписание дежурств вместо неё, Гермиона принесла ему пакет яблочных конфет из Сладкого Королевства. Его любимых. На 8 марта Гермиона обнаружила в своей комнате пакет сахарных перьев и записку: «С Международным женским днём, Грейнджер. Я узнал об этом празднике на маггловедении. Ты любишь бороться за права других волшебников и существ, так что я подумал, что тебе было бы приятно получить подарок в день, когда маггловские женщины празднуют свою независимость. Мне кажется, этот праздник можно было бы добавить и в календарь праздников магической Британии, как думаешь? Очень симпатичная традиция. Короче говоря, с праздником!» И хотя Малфой не подписался, Гермиона сразу узнала его почерк. Хотя дарить в этот праздник подарки женщинам у британских магглов было не принято, Гермиона не возражала против подарка. Сердце Гермионы стучало как бешеное. Об этом подарке она не стала никому рассказывать. Для неё это стало чем-то личным и очень особенным. На следующий день Гермиона попросила Драко помочь ей с зельями. Она не юлила, эссе про оборотное зелье было весьма сложным и ей действительно была нужна консультация! А потом Малфой попросил её помочь с трансфигурацией. Они стали часто учиться вместе. На патрулях они много разговаривали. Гермионе нравилось такое общение с Малфоем. Она обнаружила в самом неожиданном человеке приятного собеседника. — Так что ты будешь делать после того, как сдашь экзамены? — Малфой спросил у неё про планы на будущее, пока они осматривали подземелье на дежурстве. — Я планирую поехать учиться в Высшую Академию Чародейства во Франции, — Гермиона благодарно улыбнулась Малфою, когда он придержал для неё дверь, чтобы она могла обследовать очередной закуток, — буду подавать документы на магистерскую программу по трансфигурации. Очень хочу попасть на курс месье Робера. А ты? — Пока не знаю, — пожал плечами Малфой, — я думаю на счёт работы в министерстве. Но ещё мне интересно поступить на магистерскую программу по зельеваренью. Профессор Стросс-Кан много работал со Снейпом. У него интересное направление исследования. Пока ещё решаю, как быть. — Я думаю, у тебя получится всё, чтобы ты не выбрал, — заверила его Гермиона, поднимаясь по лестнице. Малфой улыбнулся, но ничего не сказал. Они поднялись на первый этаж замка, и Гермиона перевела тему на обсуждение книг. Она одолжила у Малфоя для лёгкого чтения «Войну и мир». Малфой опережал её в чтении ровно на один том, так что почти каждую встречу, Гермиона рассказывала Малфою свои мысли по поводу сюжета книги. Вдвоём сквозь текст продираться было легче и интереснее. У Малфоя был другой взгляд на произведение, а Гермиона была только рада поспорить. Почему-то споры с Малфоем заставляли её сердце биться чаще, а моменты когда они приходили к единому знаменателю отдавлись теплом во всём теле. Во время одного из таких споров Гермиона поймала себя на мысли: «Я бы не хотела, чтобы наш разговор заканчивался». Впервые за год, Гермиона стала бояться собственного выпускного. Выйдя за стены школы, она потеряет возможность говорить с ним. Гермиона понимала, откуда эти мысли. Понимала, что занимает её не только мозг Драко, но и его острые скулы, серые глаза и большие ладони. Но что она могла с этим сделать? Только молча сглотнуть ком непрошенных чувств и продолжить разговор, наслаждаясь тем, что есть. Последний день в Хогвартсе был диким. Выпускной курс, разогнав всех младших по кроватям в положенное время, устроил вечеринку. Гермиона не могла уследить сколько уже выпила. Впрочем, это было и не важно. Потому что пили все. Абсолютно все. Неудивительно, что эльфийское вино и огневиски исчезали из бутылок довольно быстро. Поэтому, когда Джинни подняла над головой пустую бутылку из-под вина и огласила, что они теперь играют в бутылочку, все согласились. Даже Гермиона. На самом деле Гермиона была первой, кто согласился. И она, даже будучи несколько подвыпившей, ни за что не признается, что это из-за симпатичного парня в зелёном галстуке. Она ведь не может хотеть быть ближе к этому парню? Когда бутылка указывает ей поцеловать Малфоя в щёку — она не колеблется. Просто делает. В слизеринцах нет ничего такого. Они же не ядовитые змеи. Кожа у Малфоя мягкая, совсем не похожа на чешую. Хотелось прижаться ещё раз, но вокруг визжали их однокурсники, а Гермиона не на столько пьяна. Ещё десяток круток спустя Гермиона выпивает, чтобы не целовать Невилла в губы. Их дружба могла и не пережить такого экстрима. А затем, спустя один поворот бутылки, Драко пьет, чтобы не целовать Гермиону в щёку. Гермиона задыхается от возмущения. Драко вообще не слишком хотел играть, она видела. Он пил все те разы, когда выпадал кому-то для поцелуя в губы, но принимал и раздавал объятия, поцелуи в тыльную сторону ладони и щёки достаточно спокойно. Даже Джинни в щёку поцеловал, а у их семей вражда чуть ли не сотнями лет исчисляется! Было ли Гермионе обидно? Ещё как! Показывала ли она это? Она честно старалась это скрыть за легкомысленной улыбкой, мол ну и плевать. Получалось ли у неё? Да ни разу! Не будь все их однокурсники такими пьяными, до неё бы докопались с тысячей вопросов. Заметил ли её обиду Малфой? Гермиона знать точно не могла. После этого игра быстро закончилась, потому что зачинщица вырубилась, а все остальные нашли занятия поинтересней. Гермиона подумала, что ей нужно на воздух. Она вышла из гостиной восьмого курса, чтобы дойти до балкона недалеко от входа в их башню. На пол пути её окликнул знакомый голос. — Грейнджер! Ты куда? — Не твое дело! — фыркнула Гермиона в ответ и ускорила шаг. Малфой — ну конечно же он! — догонал её за пару шагов и поймал за запястье. — Филч, возможно, не спит, а заклинание отвода глаз наложено только на башню, — Малфой дернул её назад за руку, ко входу. — Попадёмся — будут проблемы. — Мне плевать! Завтра нас отсюда увезет Хогвартс экспресс. Что они мне сделают? Отчитают? Я переживу! — Тебе плевать, а мне нет! От характеристики Макгонагалл зависит моё будущее! — Так не ходи за мной! — хмурится Гермиона, дёргаясь всем телом вперёд. — Грейнджер, ты же пьяная, рванула вниз по лестнице. Шею себе свернёшь, что делать будем? — Малфой лёгким движением руки тянет её назад. Гермиона почти злится, что он так просто может остановить её, не прилагая усилий. Гермиона ненавидит быть слабой. — Ты тоже пьян, чем ты поможешь? — фыркнула Грейнджер, пытаясь высвободится из его хватки. Но вяло. На самом деле она не хотела, чтобы он её отпускал. — Я бывший ловец, — криво усмехнулся Малфой, — одну пьяную гриффиндорку поймаю даже под градусом. — Гордись всю жизнь, — закатила глаза Гермиона. — Грейнджер, прямо говори, в чём дело, — устало выдыхает Малфой, ослабляя хватку. — Ты на меня злишься? — Да! — топает ногой Грейнджер. — Я злюсь! — За что? — мягко улыбается ей Малфой, сокращая расстояние между ними. — Это глупо, — хмурится Гермиона. — Пьяной бродить ночью по школе тоже глупо, но ты же этим занимаешься. — Да отстань ты от меня! — Гермиона скинула его руки со своих запястий. — Я думала, ты изменился! Я думала, мы подружились! Тебе что на столько противно было поцеловать меня в щёку? Это даже дети на детских площадках делают! Ничего такого в этом нет! Но ты предпочел пить отвратительную настойку, простому прикосновению! Мерлин! Я никогда не была так разочарована! — Мордред, Грейнджер! — Малфой протирает глаза, пытаясь избавится от замыленного взгляда на ситуацию. — Ты из-за этого так взбесилась? — Ты поцеловал в щёку: Паркинсон, Джинни, Луну, Невилла и Симуса! Ты дал поцеловать мне себя. Но нет царственные губы Драко Малфоя ни за что не коснутся щеки грязнокровки! — Грейнджер, что ты несёшь? Он смотрит на неё как на идиотку, но Гермиону это даже не злит. Она просто не может злиться сильнее. — А что я должна думать? — Гермиона отводит взгляд в сторону, надеясь, что он не видит того, как в глазах собираются слёзы. — Чёртова игра! — Гермиона не видит лица Малфоя, но чувствует, как волнами от него исходит ярость. — Игра не виновата в том, что ты — мудак, — слетает с языка прежде, чем Гермиона успевает его прикусить. — И что мне надо было сделать? — почти кричит Малфой. — Поцеловать тебя вот так просто? — Я же тебя поцеловала! — Гермиона поворачивает голову, и взгляды сталкиваются в битве. — Я не отвечаю за твои действия, Грейнджер, — закатывает глаза Малфой. — Это нечестно, Малфой! — Гермиона возмущается так, будто ей снова девять, и соседский мальчишка, сломал голову её кукле. — Верни мне мой поцелуй! — Мордред тебя задери! — Малфой не то шипит, не то рычит, но в глазах его плескается не ярость, а какая-то отчаянная решимость. — Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? Без проблем! Драко притягивает её к себе в объятия и прижимается губами к её щеке. Отрывается на секунду и делает так ещё раз. Гермиона едва дышит в крепких объятиях. Сердце колотится быстрее, чем во время битвы за Хогвартс. Только сейчас ей не страшно. Ей хочется больше. — Видишь? Это не сложно и не мерзко, — шепчет Гермиона. — Я и не думал, что это мерзко, — шепчет в ответ Малфой, носом прижавшись к её виску. Тёплое дыхание обжигает ухо. Мурашки бегут по всему телу, успокаиваясь в районе лопаток под пальцами Малфоя. — Тогда почему?.. — Я пьян и откровенно плохо контролирую свои эмоции, рядом с девушкой, которая мне нравится, — Малфой говорит это так, словно зачитывает свою последнюю волю, — я не могу обидеть тебя, Грейнджер. Он чуть отстраняется, но Гермиона ловит его за локти. Нет. Нельзя позволять ему уйти. Гермиона всегда действовала рационально. Не давала своим гриффиндорским инстинктам брать верх. Но сейчас, глядя в бездонные глаза, в которых она видела отражение собственных чувств, Гермиона забыла о рациональности. Мозг Гермионы отказывался посылать ей слова для продолжения разговора, а потому разрешить ситуацию можно было лишь действием. Гермиона толкает Малфоя к стене, поднимается на цыпочки, обхватывая парня руками за шею. Их губы встречаются, а последняя выстроенная между ними хлипкая преграда рушится. Малфой целует её до онемения нежно. Пальцы Гермионы зарываются в его светлые волосы. Его руки обнимают её так крепко, что Гермиона невольно тает в объятиях, теряя равновесие, благо каменная стена, к которой она прижала Драко, служит надёжной опорой. Отстранившись, они ещё долго смотрят друг другу в глаза, пытаясь осознать, что же с ними произошло. А потом их губы вновь находят друг друга, и все мысли вылетают из двух самых светлых голов Хогвартса.

***

— Вау! — Лаванда прижимает руку к сердцу. Гермиона делает передышку и отпивает из кружки немного остывший кофе. Всё ещё вкусно. Кофейня неплоха, надо будет почаще сюда заглядывать. Краем глаза Гермиона наблюдает за тем, как Лаванда переваривает в своей голове услышанное, явно готовясь задать дополнительные вопросы. Джинни тем временем переводит взгляд с одной девушки на другую. Джинни напоминала хищника, который выжидает момент для броска. Гермиона не знала, что творится в голове у подруги, но несколько напряглась, наблюдая за ней. — Вот так всё и было, — подвела итог Гермиона, отставив кружку в сторону. — И сразу после этого вы начали встречаться? — уточнила Браун. Гермиона поморщилась. — Сразу после этого мы услышали, как по лестнице катится вниз пьяный Симус, так что пришлось отвлечься на спасение его жизни, а там и не до выяснения отношений было. — Что? — с Джинни слетело всё напряжение. — Я думала, вы начали встречаться сразу же… — Нет, встречаться мы начали на следующий день, — усмехнулась Гермиона.

***

На следующее утро Гермиона прекрасно помнила вечеринку по случаю выпуска в общей гостиной. Поцелуй с Малфоем тоже прекрасно отложился в её памяти. И по-хорошему им стоило поговорить. Малфой весьма недвусмысленно выразил свои эмоции не за долго до их первого поцелуя, но Гермиона тогда не успела ответить. А протрезвев, Гермиона со всей отвагой истинной гриффиндорки решила делать вид, что ничего не было. Каждый раз, когда на горизонте появлялся Малфой, Гермиона тут же хваталась за дела. Благо не долго эта беготня продлилась. В Хогвартс Экспресс они сели через час после завтрака, чтобы успеть в Лондон к вечеру. Там они невольно оказались на ближайшие несколько часов заперты в ограниченном пространстве. Гермиона не находила себе места. Она загорелась идеей исполнять обязанности старосты до последнего, лишь бы не оставаться с Малфоем наедине. Гермиона помогла найти сбежавшую жабу и уладила вопрос с рассадкой по купе у третьекурсников. И даже эти проблемы разрешились слишком быстро. Гермиона решила вернуться в вагон старост. Она знала, что Драко скорее всего там, но продолжала идти, решив, что там придумает, что делать. Драко судя по всему идеи избегания проблемы не разделял, потому что встретила его Гермиона, подпиравшим спиной вход в вагон старост в тамбуре. — Мы поцеловались, — хмурится Драко, ловя её за запястье, когда Гермиона пытается подвинуть его, чтобы пройти. — Да, — Гермиона смущенно отводит взгляд и бросает свои попытки подвинуть парня с места. — Тебе не кажется, что это стоит обсудить? Идея крайне разумная. Гермиона и сама была не против такого решения. И всё же её мозг продолжал придумывать способы избежать разговора. — Мы были… — на языке каталось слово «пьяны», а мозг подкидывал ещё вариант: «слишком беспечны». Благо договорить она не успела. — Грейнджер, — Малфой чуть сжал её запястье, прерывая не успевший излиться бессвязный поток мыслей, — ты серьёзно? Гермиона вспыхнула. «Серьёзно»? От возмущения она даже не заметила, как заглянула ему в глаза. Глаза Малфоя серые, но в свете поезда казались почти голубыми. Похожими на подтаявшие льдинки. Раньше Гермиона этого не замечала. Это новое наблюдение почему-то помогло поймать баланс. Не отводя взгляда, Гермиона осторожно спросила: — Ну, а что я должна говорить в такой ситуации? — Ничего, — Малфой, казалось, даже не моргал, — давай, говорить буду я. Ты свободна завтра в шесть вечера? — У меня нет планов, — пожала плечами Гермиона. Что он задумал? Малфой кивнул каким-то своим мыслям. В глазах его на секунду промелькнула неуверенность, но Гермионе некогда было за этим следить. Малфой серьёзно заявил: — Значит, жду тебя завтра у платформы 9 и ¾. И это свидание. Гермиона опешила. Её так ещё никто не приглашал. Вмиг выпав из романтического омута, Гермиона спросила: — Ты с ума сошёл? Губы Драко растянулись в извиняющейся улыбке. — Ты мне нравишься, — Драко осторожно провёл пальцами по тыльной стороне ладони, ещё не захваченной в плен его длинными пальцами. — Я тебе, очевидно, тоже, раз уж ты закатила такую истерику из-за… Гермиона не хочет дальше слушать его рассуждения, поэтому вырывает руки из мягкого захвата, притягивает парня к себе за ворот рубашки и целует в губы. Малфой не противится. Напротив, кажется, он очень даже рад тому, что его заткнули таким приятным способом. Гермиона и сама тает от ощущения тёплых рук на своей талии. А от того, что творят с ней мягкие губы, сердце рвётся из груди. — Завтра в шесть, значит? — переспрашивает Гермиона, хватая воздух в попытке отдышаться. — Завтра в шесть, — кивает ей Малфой, — а ещё сейчас: я, ты и вон то пустое купе в вагоне старост. Как идея? Гермиона хватает его за запястье и тянет за собой в то самое купе. Дверь захлопывается. Гермиона накидывает полог тишины, Малфой — запирающее заклятие. А сразу за этим их палочки летят куда-то на сидение. У них есть пара часов до приезда в Лондон, и они были намерены потратить их друг на друга, а не на наведение порядка в поезде. Для этого есть и другие старосты. Гермиона целует его везде, где может дотянуться. Руки Малфоя бродят по телу, лаская сквозь одежду. Гермиона не уверена, что с ней происходит, но ей это нравится, и она не хочет, чтобы это заканчивалось. Когда до прибытия остаётся час, Гермиона шипит, глядя в зеркало. На шее нет живого места. Малфой стоит рядом. От улыбки у него едва ли не трескается лицо. — Малфой! — Грейнджер, ты ничем не лучше. Он указывает на свою шею, где горит несколько ярких засосов. Что-то сладко урчит в груди Гермионы от взгляда на тёмные пятна на его светлой коже. Мерлин, это должно ощущаться так приятно? Малфой аккуратно обнимает её за талию. Гермиона прижимается спиной к его груди, чувствуя, как рвется к ней его сердце. Этот стук ее почти оглушает. Гермиона откидывает голову ему на плечо, прикрывая глаза. Захотелось раствориться в его нежности. — Гарри и Рон будут встречать меня на платформе, — законючила Гермиона, — я пока не готова им ничего объяснять. — Как хорошо Грейнджер, что мы с тобой волшебники, — усмехнулся ей в ухо Малфой, — и как минимум один из нас умеет пользоваться чарами гламура. — Вау, Малфой, мне стоит об этом переживать? — Давай, учи заклинание, если не хочешь засветить засосы на званом ужине у Уизли. Гермиона выбралась из объятий Малфоя, отыскала волшебную палочку и приготовилась к внезапному уроку. Малфой показал ей как наложить и снять чары гламура. Гермиона попробовала. Со второго раза получилось идеально. Малфой даже сказал, что она заслужила «Превосходно». Потом Малфой снял его и сам наложил на её шею чары заново. На вопросительный взгляд Грейнджер, он лишь пожал плечами. — Я же виноват — мне и исправлять ошибку. Гермиона шумно втянула в себя воздух. И где всё это было в нём до этих пор? Спасибо Джинни и её бутылочке за то, что она перед собой сейчас видит. Чёрт, ей нужен был маховик времени, который перемотает время вперёд. Ей нужно было скорее попасть на завтрашнее свидание. Они не успели расстаться, а Гермиона уже ждала новую встречу. Взмахнув волшебной палочкой, Гермиона наложила чары гламура на Малфоя. — Ты быстро учишься, Грейнджер. — У меня был хороший учитель, — улыбнулась Гермиона, выходя из купе, — увидимся завтра. — Завтра, — повторил за ней Малфой, провожая её влюбленным взглядом. Гермиону едва ли не трясло от эмоций. С улыбкой от уха до уха она заглянула в купе к Джинни и остальным. Ребята веселились и без неё. — Ты выглядишь слишком счастливой для человека, который занимался обязанностями старосты школы до последней минуты, — недоверчиво пригляделась к ней Джинни. — Может они просто, наконец, нашли с Малфоем общий язык? — предположила Луна, глядя на Гермиону своим пронзительным взглядом. — Ой, да отстаньте. Я просто рада, что скоро мы поедем отмечать выпуск с Гарри и Роном! Гермиона присела рядом с Невиллом, улыбаясь и кивая на все вопросы. Мыслями она была не рядом с друзьями. Её мысли блуждали где-то между купе в вагоне старост и завтрашней встречей у платформы 9¾.

***

— Мерлин и Моргана! — в этот раз завизжала уже Джинни. Гермиона шикнула на подругу, а Лаванда, слегка привстав со своего места попросила прощения у остальных посетителей кофейни. Судя по взглядам бариста, их не слишком захотят видеть в следующий раз. У Гермионы в кошельке всего пара фунтов. Она обязательно закинет их в банку для чаевых, когда они будут уходить. — Почему я про это не знала? — возмущенно зашептала Джинни. — Я не думала, что это так уж важно, — пожала плечами Гермиона, — тем более я едва не переспала с парнем в Хогвартс Экспрессе. Мне было неловко. — И почему я всегда думала, что ты ханжа? — Лаванда растеклась лужицой по столешнице, испытывая что-то сродни экзистенциальному кризису. — Ты же встречалась с Крамом! Мне стоит это где-то себе записать. Гермиона спрятала улыбку в кружке с кофе. Джинни подозвала официантку, и они все заказали ещё по чашке. — Итак, что там про первое свидание? — переключилась Лаванда. — Это был первый раз, когда я надела это платье, — улыбнулась Гермиона. *** Джинни наблюдала за сборами Гермионы слишком уж пристально. Она отслеживала всё от метаний между двумя платьями до истерики во время раздумий над прической. И даже не думала выходить из комнаты. Провожала взглядом каждое движение. Через час, когда Гермиона сломала свою третью расчёску, Джинни подала голос: — Значит, ты идёшь в больницу Святого Мунго посоветоваться с врачом, с которым переписывалась по поводу возвращения памяти родителям, верно? Гермиона кивнула. Босоножки смотрелись очень красиво вместе с её белым платьем в цветочек. Но что если пойдёт дождь? Стоит ли взять кроссовки или… — Доктор симпатичный? Гермиона кивнула. Ей незачем брать кроссовки, раз уж у неё есть волшебная палочка. Водоотталкивающее заклинание или согревающее накинет, и можно жить. В крайнем случае это сделает Малфой… Стоп, а что там сказала Джинни? — Что? Нет! — Гермиона, ты можешь этим обмануть наших героических балбесов, но не меня, — Джинни развела руками в стороны, — у тебя — очевидно! — свидание. — Я просто решила нарядиться! Раз уж появилась возможность вылезти из школьной формы. — Я тебя два года умоляла надеть это платье! — И сейчас я решила тебя порадовать. — Ой да не смеши. Итак, кто счастливчик? Точно не Рон и не Гарри. — Мерлин… — За год ты обещалась мало с кем за пределами Хогвартса, значит это кто-то из наших однокурсников… — Угадала, это Симус. — Солнышко, Дин и Симус заинтересованы друг в друге больше, чем в ком-то ещё. Это должен быть кто-то достаточно умный, чтобы тебя заинтересовать. И судя по твоим бывшим «кратковременным влюбленностям» — высоким игроком в квиддич, а значит остаётся только… Гермиона не знала, как у Джинни получалось так чётко разгадывать её мысли. Хоть Джин и была талантливой ведьмой, но ни прорицаниями, ни легилименцией она не владела. Возможно дело было в мифической женской интуиции, но та была у самой Гермионы в вечной спячке. Джинни завизжала: — У ТЕБЯ СВИДАНИЕ С МАЛФОЕМ?! — Моргана тебя задери, Джин! — вторит ей Гермиона. — Я прошу тебя! Тише! — Я накинула заглушку, пока ты вертелась перед зеркалом, — отмахивается Джинни, — лучше расскажи мне про то, как это двое скалящихся друг на друга старост, едва переступив порог школы побежали на свидание? — Не так уж мы и скалились. — Ну сейчас-то уже ясно, что это были заигрывания, — закатила глаза Джинни. — И как давно? — Я не очень хочу про это разговаривать. — Значит, недавно, — Джинни прищурилась, — ты краснеешь? О, Гермиона, тебя слишком просто раскусить. После игры в бутылочку вы вдвоём куда-то пропали. Мерлин, я знаю слишком много! — Так не стоит докапываться! — Не злись. Собирайся на свидание, но вечером ты мне всё расскажешь, да? Гермиона сдавленно кивнула, отворачиваясь от подруги к зеркалу. — Бери помаду поярче, чтобы у него везде остались напоминания о твоём присутствии! — Джинни! Гермиона оказалась на платформе ровно в шесть часов вечера. Каждую секунду своего пути к месту назначения у Гермионы сосало под ложечкой. Сердце билось быстро, а в голове крутились мысли, что это розыгрыш, злая шутка. Гермиона то и дело в голове представляла, как на неё обрушаться смешки. Она даже придумала несколько фраз, которыми можно было бы опустить Малфоя в таком случае. Все дурные мысли вылетают из головы, когда она видит, нервно бродящего вокруг колонны Малфоя. И тут её накрыло спокойствие. Улыбка расцветает словно цветочный бутон, встечая солнце. Гермиона никогда не чувствовала себя на столько мягкой. Она делала шаг за шагом навстречу Малфою, задвинув все темные мысли куда-то за край сознания. Он заметил её, когда между ними оставалось не больше пятнадцати футов. Малфой замер на месте, прекратив свои нервные мельтешения. Гермионе захотелось ещё шире улыбнуться, наблюдая за такой реакцией. С их первого пьяного поцелуя прошло два дня, но Гермиона чувствовала, как теряется в этом человеке. — Привет, — Гермиона замирает на расстоянии шага. — П-привет, — голос Малфоя немного срывается, но Гермиона не обращает внимания. Слишком занята, разглядыванием его больших ладоней и широких плеч. — И вот мы здесь, — тихо отвечает Гермиона и их взгляды встречаются, — что будем делать? — Для начала я хотел бы сказать, что ты выглядишь просто прекрасно, — Малфой сжимает крепко кулаки, — ты и в школьной форме просто обворожительна, но сейчас!.. Вау. Я думаю, что действительно сражён. Гермиона краснеет, отводя взгляд. Таких милых комплиментов ей давно не делали. Ни в какое сравнение не идёт с «ты такая симпатичная» от Маклагена на шестом курсе и «хорошо смотришься в этом платье» от Гарри и Рона на свадьбе Билла. Пожалуй, Виктор мог бы посоперничать с Малфоем в умении вогнать Гермиону в краску, но тот половину слов говорил ей по-болгарски. Честно говоря, она понимала его через слово, а краснела больше от того, как он уверенно и крепко держал её за руку. Малфою удалось вогнать её в краску одними лишь словами. Гермиона изначально не собиралась держать рядом с ним оборону, но тут и вовсе капитулировала, протягивая ему свою руку. Малфой нежно сжимает её ладонь в своей. Всё так в новинку. Будто не они буквально вчера целовались до искр из глаз и алых пятен на шее. Гермиона смущалась и нервничала, но в то же время её накрывало чувством комфорта. — Признаться, я плохо знаком с магловским Лондоном. Так что я не уверен, куда нам лучше сходить, — замялся Малфой, когда они вышли с вокзала. — Начнём с Гайд-парка, — предложила Гермиона, утягивая Драко в сторону ближайшей точки для трансгрессии, — ну или если хочешь потрясений — можем сходить в кино. — Давай в парк, — Драко сжимает её руку крепче, — ты сегодня слишком красивая, чтобы просто сидеть в тёмной комнате. Гермиона растерянно улыбнулась. — Ты знаешь про кино? — Я сдал маггловедение на «Превосходно»! — задрал нос Малфой. Гермиона тихонько засмеялась, сжимая его ладонь в своей. Она поверить не могла, что это не сон и не галлюцинация. Следующие несколько часов они гуляли. Иногда говорили, иногда молчали. Малфой не выпускал её руку из своей. Гермиона поверить не могла, что может купаться в этом нежном чувстве. Ей нравилось, что, когда она рассказывала о законах и принципах безпалочковой трансфигурации, её понимали без лишних пояснений. Ей нравилось, как Малфой слушает, задаёт вопросы и спорит. Ей нравилось в Малфое в тот момент всё. Его ум, чувство юмора и широкая улыбка. Её сердце сладко тянуло от того, каким он был рядом с ней. Такой ласковый и улыбчивый. Гермионе казалось, что она расплачется от того, как много эмоций обрушилось на неё за пару часов. Вечер подкрался к ним незаметно. Гермиона таяла от нежных поцелуев в укромном уголке Гайд-парка. Это было лучшее первое свидание в её жизни.

***

— Вот и всё, — заключила Гермиона. Кружки девушек опять опустели. Лаванда и Джинни заслушались рассказом о начале отношений Гермионы и Драко. Они все втроём засобирались после того, как Гермиона закончила в красках расписывать первое свидание. Гермиона быстро магловской ручкой набросала темы на пять следующих статей Лаванды. — Держи. Надеюсь статьи получатся содержательными. — После таких историй даже не сомневайся, Грейнджер. Гермиона кивнула, и первая вышла из кофейни, не забыв закинуть в банку для чаевых пару купюр. У неё ещё были дела сегодня, она и так слишком задержалась с девочками. Лаванда хотела тоже подняться с места и закутаться в пальто, прежде чем отправиться к точке трансгрессии. Но её остановила стальная хватка на запястье. — Ты же понимаешь, что если хоть что-то из того, что Гермиона сегодня рассказала нам станет достоянием общественности, Браун, я не стану смотреть на то, что ты — невеста моего брата. Зубов и волос у тебя точно станет меньше. В голубых глазах Джиневры Уизли была сталь. От голоса мороз шёл по коже. Но Лаванда была не из робкого десятка. Поэтому она аккуратно похлопала Джинни по руке, чтобы та ослабила хватку. — Я может и болтлива, но язык за зубами держать умею, — голос Лаванды был не менее суровым, — тем более я не дура, терять своё место в истории. Задумка Грейнджер и леди Малфой имеет все шансы стать легендарной. — Догадалась, значит? — Легко сложить два и два, когда через тебя формируют повестку, — буркнула Браун, — я только одного понять не могу, зачем в этой схеме ты? — Ты и так слишком много знаешь, как по мне, — Джинни поднялась с места, уступая дорогу Лаванде, — если ты с самого начала решила помогать Гермионе ради места в нарративе, то зачем тебе вся эта история с вопросами о Малфое? Лаванда без капли насмешки или веселья в голосе ответила. — Я обожаю Грейнджер, как источник инфоповодов. Она мне интересна, как персонаж моих статей. Но за всё время в Хогвартсе мы никогда не общались. Грейнджер это устраивало. Меня это устраивало. Но когда наши отношения с Роном перешли в стадию «очень серьёзно», я поняла, что так продолжаться не может. Грейнджер для моего Бон-Бона всё равно что вторая сестра. И если для него важно, чтобы мы ладили, я постараюсь сделать всё возможное для этого. Я люблю Рона, и, если я смогу её понять, наладить мосты, думаю, он будет рад. Поэтому я формирую пространство, в котором узнаю больше о Грейнджер. Это мой способ наладить с ней хоть какой-то диалог. Лаванда накинула пальто на плечи. Джинни сделала тоже самое. — Весьма странный способ стоит заметить, — прищурилась Джинни. — Зато действенный, — Лаванда подняла указательный палец вверх, — недавно Грейнджер принесла отдать мне абонемент в новый спа-салон на Косой Алее, который ей подарили спонсоры ещё до увольнения. За все годы, что мы встречаемся с Роном, это самые большие подвижки в нашем общении. Я пыталась с ней разговаривать на наших тусовках в баре с ребятами, но ты сама видела… Джинни и Лаванда синхронно тяжело выдохнули. Гермиона — упёртая, как баран. Если она чего-то не хочет, то не пойдёт на уступки. — Я прожила с ней шесть лет в одной комнате и у нас не было ни одной темы для разговора, а сейчас Грейнджер может спросить у меня совета даже если это не связано с её грандиозным планом. Через это дурацкое соглашение с вопросами, мне удалось её узнать. Сначала я делала это ради Рона, но теперь я просто рада, что могу с ней общаться. Грейнджер крутая! Джинни кивнула, принимая точку зрения Лаванды. — Она тебе рассказала, почему они расстались? — Да, — поморщилась Лаванда словно от боли, — мне жаль, но я не могу рассказать это кому-то ещё. Это слишком. Даже если бы не было сделки гриффиндорской чести, я бы никому не сказала. У меня нет на это права. Джин подмигнула Лаванде, толкая дверь на улицу. — Первую проверку ты прошла, Браун. Лаванда грустно улыбнулась. Значит, Джинни всё же не знает. Лаванда смахнула одинокую слезу и вышла на улицу. Даже если весь мир перевернется, Лаванда сохранит эту тайну. Самый страшный секрет Гермионы Грейнджер лежал на хранении у Лаванды Браун, но даже Гермиона не знала, что её секрет в самом надежном хранилище.