Фейерверки в ночном небе

      Острый коготь перерезал синий провод.       Глаза Балкхэда на мгновение расширились.       Экран мины мигнул, цифры на нем задрожали и…       Замерли.       Устройство щелкнуло, скрутившись воедино и плотно закрыв некогда торчащие провода.       Здоровяк притронулся к груди. Его ошарашенный взгляд смягчился и потеплел под наступающим чувством спокойствия.       Всё кончено.       Уилджек и не думал, что по его телу может прокатиться настоящее цунами облегчения, поэтому без капли сомнений тут же стиснул Балкхэда в крепких братственных объятиях. С одной стороны, Уилджек был недоволен — этот Дредвинг уделал его простой миной! Он, вообще-то, и сам думал что правильный провод синий! Не зря же этот урод весь из себя в его цвету? С другой же можно радоваться и тому, что ничего катастрофического не случилось благодаря… стараниям Оптимуса.       …И не мог поверить в увиденное — ну, серьёзно! — обычно таким занимаются рядовые бойцы, готовые погибнуть в процессе, а генералы и офицеры отдуваются в сторонке, отдавая команды самоотверженным, настоящим героям войны, чьи имена будут забыты в многомиллионных строчках списка погибших. Не каждый автобот был честен и чист в своих помыслах, так чего ожидать от главаря ему подобных? Всеобъемлющей доброты и легендарного героизма? Он давно не спарк, чтобы верить в подобные сказки.       Рэкер давно перестал надеяться на других, кроме себя и тех, кого считал равным. Вот только последних в живых осталось ничтожно мало: лучшие из лучших всегда уходили первыми, словно по тайному совету Праймуса, оставляя Уилджека среди тех, по кому льёт омыватель плавильня. Фитиль надежды давно сгорел, измазав стены камеры искры копотью разочарования.       И Уилджек знал, что раз Праймус его не забрал в колодец, то быть может, судьба ещё хочет преподнести ему роль в этой войне, а может, просто шутит и издевается, чтобы забрать искру в тот самый момент, когда он не будет к этому готов.       Можно ли быть готовым к смерти?       Как часто о подобном думают остальные? Думает… Рэтчет?       …Оптимус оценил его бормотание под нос про «я сам знал что нужно резать синий» очень многословным взглядом и вновь вернулся к Дредвингу. Лицо десептикона зияло тёмным внутренним гневом, очевидно рвущимся наружу. Действительно, в такой ситуации десептикон мог рвать и кусать взглядом сколько ему захочется — кто он, против трех автоботов (двое из них, конечно, самые ненавистные ему Разрушители, что было в разы хуже) в полном здравии и силе? Пусть и освобожденный из-под большей части магнита, у него оставалась только призрачная вольность действий. Особенно призрачная она была из-за направленного оружия Оптимуса Прайма, не дающего непозволительно себя вести. Он всё ещё оказывал давление своим ЭМ-полем и даже Уилджеку понемногу становилось дурно: нехватка свободы, выраженная скованностью во всём теле.       На базе автоботы держались обособленно и выражали эмоции словами, поэтому рэкер не ощущал на себе хоть каплю чужеродного давления. Правда, серые своды ракетой базы вызывали в нём чувства куда хуже ЭМ-поля Оптимуса.       Настоящую свободу дарил только космос — именно там Уилджек был властен самому себе и никому больше.       По сгущающейся статике в развернувшемся ЭМ-поле десептикона стоило ожидать подлости, но Дредвинг, обладая зачатками ума, которые подарили ему догадливость и способность адаптироваться к невыгодной ситуации, кажется, выбрал тактику молчания, демонстрируя широко известную десептиконскую гордость. Этому Уилджек только усмехался: дело оставалось за малым, ведь Оптимус явно собирается взять капитана в плен, как предполагалось всяким автоботским уставам. Такая победа далась неожиданно легко, если сравнивать прошлые сражения автоботов и чем они заканчивались.             Наверняка, тот же Старскрим плевался бы ядом и пытался использовать любые изощрения для побега, нежели давил на атмосферу. Главное — хвастануть громкой победой перед носом Мегатрона.       Только перед ними был не Старскрим, а малоизученный на деле десептикон.       Который даже не позвал подмогу, чтобы расправиться с ними.       Неужели настолько процессор сгнил под ржавчиной гордости?       Нет, что-то здесь было не так…       — Дредвинг, — обратился к нему Прайм.       Его губы только и успели слегка исказиться перед тем, как он произнёс бы ещё что-то.       Но Оптимус не успел сказать ни слова.       Шлак!       Хмыкнув, Дредвинг перехватил чужую пушку, отбив её в сторону; извернулся под клинками Уилджека, пригнувшись к полу, и легким движением руки схватил свою огромную пушку из-под выключенного магнита. Балкхэд успел сделать шаг как оружие десептикона направилось на них всех, медленно загораясь угрожающим красным светом. Автоботы отошли назад, с напряжением и тревогой во взгляде наблюдая за переменами в положении лидерства. Офицер потянулся и выудил пульт, наблюдая за возникшим напряжением.       Ему определенно нравился расклад уничтожить их всех разом, но слишком большой шанс того, что автоботы утащат его с собой в Колодец Искр из-за взрывов…       Дредвинг, нажав кнопку на детонаторе, тут же стремительно развернулся спиной и пустился в бегство.       Глухой, предвкушающий звук, затем —       Ба-а-х! Бах! Бах!       Волной ярости, по округе оглушительным рёвом разнеслись взрывы. Земля сотряслась вибрациями, воздух наполнился звуками скрежета металла, шорохом разорвавшихся бетонных и асфальтных дорог, поблизости загудел и заскрипел грузоподъемный кран, накренившись в сторону автоботов, тем самым послужив сигналом для срочного побега. Контейнеры с нефтью горели особенно ярко и пышно, затмевая небо угольно-черным дымом и расплываясь по нему тёмно-серой завесой.       Оптимус и Балкхэд не стали преследовать десептикона. Пусть для этого потребовалось остановить Уилджека, который уже прошёлся по личности Дредвинга не самыми лестными словами и теперь вновь нарывался на бой, не смотря на изрядно намокший под энергоном бок, уже успевший в некоторых местах потемнеть и затвердеть. Балкхэд и Оптимус одновременно положили ему руки на плечи, воспрепятствовав погоне, из-за чего рэкер сердито выдохнул и закатил глаза.       Путь на базу лежал не через совместную поездку на миниатюрном в габаритах Джекхаммере. Уилджек вызвался самостоятельно отогнать свой звездолёт, пока Балкхэд и Оптимус вернулись на базу через портал. Конечно, ему потребовалось убедить двоих в возможности самостоятельно передвигаться и он мог бы просто попросить Рэтчета открыть портал и для него, особенно потому что полученная рана ещё в самом начале битвы давала о себе знать до искр из глаз, но…       Сейчас Джекхаммер вновь был спрятан среди плотного леса вдали от всех любительских пешеходных и автомобильных трасс, поэтому Уилджек не волновался за свой маленький секрет: что его узнают какие-то сторонние наблюдатели, разгадав в нем далеко не обычного белкового! И абсолютно не переживал о том, что его прилёт будет слегка позже — кто, как не он, привык получать самое большое количество выговоров от одного зря-проц-коннектишь-человека? Одним больше, одним меньше. Выговором, конечно.       Самодельная заплатка на ране и хорошая регенерация исключали острую потребность в медицинской помощи здесь и сейчас. Единственное, что его могло поторопить вернуться на базу — жжение в боку и вылезающие десятки ошибок и предупреждений о повреждении, угрожающие потерей энергона. И доктор будет ругаться.       Бетон под ногами, обугленный от недавних взрывов, и острый запах бензина в воздухе довольно быстро растворился, стоило приблизиться к городу с его обратной стороны от порта. Он видел его издалека, с высоты птичьего полёта, наблюдая за бурной растительностью и высотками. Яркие вывески резали оптику. На контрасте с Невадой и, в особенности, Джаспером, этот шумный город встретил его всеми цветами радуги, а не унылыми рыже-коричневыми оттенками, от которых попросту мутило. Оживленные улицы с множеством людей, которые тут и там сидели в ресторанах под открытым небом с самого утра, куда-то медленно передвигались, торговые центры встречали разного рода музыкой. Баннеры с рекламой украшений, машин, непонятных для Уилджека вещей. Ему так и не было до чего зацепиться взглядом.       Конечно, не считая машин. Разного рода людские автомобили рассекали городские дороги, отражая в идеальной полировке те самые неоновые яркие вывески, плывущие по небу облака, зеркальные панели зданий.       Но это было то, что интересовало только его самого.       Он видел, как Рэтчет прислушивается к отголоскам мелодий, доносящихся из сердца Портленда, едва скрытого за густыми шапками деревьев, и сам последовал его примеру. Звук всегда ярче, когда слушатель на высоте. И атмосфера праздника в полной мере доносилась даже досюда.       Площадь, на которую открывался весьма очаровательный вид из-за множества огней в накрывающих город сумерках, была полна разного рода музыкантов — люди исполняли их песни: весёлые и ритмичные, порой спокойные в своей протяженности, плавно перетекающие из одной композиции в другую, иногда совсем несуразные, слишком разнобойные, но тем самым интересные. Уилджеку поначалу казалось забавным как именно играют люди: дёргают головами, телом, их пальцы и руки вечно в движении, а щеки забавно раздуваются. Правда совсем вскоре мелодия начала накладываться на искру и резонировать с ней в такт, вызывая приятное ощущение, удовольствие, накрывающее теплым светом до самых кончиков пальцев.       Тёмное-тёмное небо окрашивали переливы туманностей, едва видимых, с россыпью звёзд с их холодным сиянием. Чистый небосвод, свободный от облаков, делал горизонт продолжением космоса — бескрайнего, опасного, но манящего в своей недостижимости. Большинство людей любят Вселенную, не зная о ней абсолютно ничего, но это беззнание делает самым прекрасным и ценным их мироощущение, словно они часть чего-то большого и великого, а не одна копия из миллионов таких же. Чувство особенности, индивидуальности, непохожести и тем самым величия. Они замкнуты на собственной жизни и истории, потому что им неизвестно иное.       Сколько таких разумных жизней вместе с их домом они уничтожили на протяжении всей войны?       Уилджек хотел бы ощущать то же самое, что и эти люди — кануть в относительно беззаботную жизнь, отринув все плохие воспоминания войны, погрузиться в изучение и безумие велений искры, как самый обычный юнглинг, и просто следовать судьбе, героически принимая все её удары. Говорят, Праймус не даёт испытаний, которых ты не можешь выдержать. Тогда что с теми, кто отравился в Колодец? Заслуженный отдых? Пускай так.       Вот что, наверное, нравилось Рэтчету. Музыка была здесь совершенно не такой, как на Кибертроне. Жизнь была не такой, как на Кибертроне. Здесь всё отдалённо напоминало что-то с родной планеты, но в искажённом, непонятном для них виде, и ничто не было исключением. Как будто на Кибертроне всё было сложнее из-за технологий, огромной истории, тяжести эссенции всех собранных знаний, каждый был винтиком в огромном механизме, который могли в любой момент выкинуть за ненадобностью, а здесь — проще, легче, словно свободнее. И даже не имея возможности дышать, Уилджек ощущал в груди облегчение. Возможно, просто потому что это был не его дом. Однако, в гостях вполне хорошо. Ведь он даже успел найти новых друзей и…       Юникрону в бампер! Он всё равно не знал, что конкретно подобрать доктору в этом городе. С одним фестивалем уже успешно налажал, но могло ли быть… нечто подобное?       «Джазовый фестиваль в Филлморе 7/6 и 7/7;       Концерты у Золотых Врат: фолк/рок по средам, джаз/соул по пятницам;       Sunset&Dinner круиз на закате!»       Бинго!

***

      Мысли о Портленде разбивали что-то хрупкое внутри капитана Джекхаммера уже какой цикл, и это совсем неудивительно, — постоянное напоминание о произошедшей глупости засели в его процессоре, идиотском человекоподобном мозге, так плотно, что он сомневался в самом себе: был ли он тем самым Уилджеком? Тем самым, который однажды открыл файл, заинтересовавшись одним автоботом? В этот ли момент его жизнь слишком круто изменилась?       …Скорее всего, нет.       Наверное, он изначально был немного двинутым на процессор.       Ему до одури хотелось чего-то безумного, такого, как битва с Дредвингом, чтобы встряхнуться от плотно осевшей пыли воспоминаний и череды неудач в этом деликатном сближении. Вместе с тем более аккуратная, безопасная битва, требующая от него не боевого опыта, а совершенно иного спектра навыков, казалась заманчивей с каждым пролетевшим мгновением.       Может быть, он был в некоторой степени зависимым от ощущения опасности?       О, нет, Рэтчет ни в коем случае не являлся для него источником кортизола, выбрасываемого в кровь вместе со столь желанным адреналином.       Потому что он не человек.       Когда успел записать в свой процессор их медицинские термины?       一 Хей, доктор, 一 позвал Уилджек, заглядывая тому в глаза, пока Рэтчет сканировал его на повреждение устройством. Когда луч проходил сквозь тело с лёгким чувством вибрации, тепла и давления, это напоминало щекотку. 一 Я подумал, почему бы нам не сходить куда-то, — аккуратно, наклонив голову вбок и слегка прикрыв глаза, разрушитель напоминал земного кота, разнеженного на солнце.       — Исключено, — отрезал Рэтчет.       一 А ведь Сан-Франциско такой красивый город! 一 продолжил обольстительную атаку разрушитель, бесстыдно заглядывая в чужие глаза. 一 Как сейчас перед глазами стоит океан и высокие шпили зданий, пронзающие само небо. Яркие неоновые вывески, прям как на Кибертроне, и какая-то чудаковатая земная флора… Там такая жизнь кипит, Рэтчет! Столько всего можно посмотреть! 一 Уилджек подался вперёд, когда луч сканера свернулся, а погружённый в отчёт доктор оказался беззащитен перед внезапным напором.       Рэкер привстал с кушетки, мягко обхватив воротник докторского халата за белоснежные края. Придвинувшись ближе, дыхание рэкера опалило кожу и Рэтчет едва заметно вздрогнул от неожиданности, только крепче сжав в руках сканер. Промелькнувшее удивление быстро сменилось на привычно хмурое выражение, о которое искра Уилджека хотела отчаянно разбиться.       一 Давай попробуем ещё раз, 一 перешёл на шёпот Уилджек, оказавшись у самого виска автобота, и его голос звучал медово-томным из-за низких рокочущих вибраций. — Доктор Рэтчет.       На последних словах, Уилджек вдруг ощутил на себе покалывание мелкого тока, которое внезапно прекратилось. Только рэкер прекрасно знал, что это значит.       一 Ты предлагаешь повторить прошлый опыт? — на выдохе произнёс Рэтчет и поджал губы. Резким движением рук он убрал чужие со своего воротника, тут же поправляя несуществующие заломы. — Не нуждаюсь.       一 Я не собираюсь повторять то, что было тогда. Больше никаких уловок, 一 рэкер отодвинулся, показывая руки, словно в жесте капитуляции. 一 Мои намерения абсолютно чисты. Кажется, и последний второй шанс всё ещё в силе.       Голубые глаза напротив как-то странно потемнели, став куда более тусклыми, чем раньше. Рэтчет невольно сглотнул, пытаясь унять непонятное ощущение, которое медленно накрывало его с головой: схожее с тревожностью и любопытством, оно не поддавалось точной идентификации из-за примесей ещё тонны разных эмоций. Точнее, он игнорировал их — это иррациональность, вскипевшая в нем, затуманивает способность мыслить ясно, и ужасно бесит. Уилджека было всё труднее просто поднять за шкирку и выбросить с глаз долой.       一 Я подумаю, 一 Рэтчет отвёл глаза в сторону.       — Ну, такой ответ звучит не окончательно обречённо, — издав «хах» с самой довольной улыбкой и задорным прищуром глаз, Уилджек продолжал смотреть в лицо напротив, выжидая ответа здесь и сейчас. Хотя, по правде говоря, ему просто нравилась та лёгкая тень смущённости, витающая в воздухе, но он также не мог отказаться от трепещущего чувства в груди в ожидании решения.       Рэтчет проглотил вопрос «почему», возникший на слове «обречённо» — слишком навязчивым и не к месту он казался прямо сейчас. Они обсудили так много за последнее время…       Удивлённо мигнув небесно-голубой радужкой, Рэтчет тут же уставился на Уилджека, не веря собственному зрению и внезапно сошедшему от самого Праймуса осознанию.       Не считая череды всяких неоднозначных ситуаций между ними, именно сейчас до него снизошла безумная мысль: он не может ответить «нет».       Склоняясь к тому, чтобы согласиться на совместное времяпровождение.       Просто потому что не против.       Потому что может.       Потому что…       Рэтчет отменил переход к следующей ветви мыслительного процесса, возвращаясь к показаниям датчика.       — Сядь, у тебя серьёзная рана и нелепая заплатка. Я даже не стану спрашивать чем ты думал, когда тянул время самолечением, когда есть я.       — Конечно, думал о тебе и о том как тебе это не понравится.       Уилджек сел на кушетку, попутно расстегнул молнию на мастерке и снял её, оставшись только в облегающей белой футболке. Рэтчет проводил это действие взглядом, после чего отвернулся за лазером и остальными принадлежностями, сложенными в прозрачный ящик с маркировкой «WJ». Когда доктор вновь повернулся с инструментарием в руках, Уилджек сидел без футболки, оголив торс и вместе с тем рану: запаянная часть с засохшим энергоном по швам, кое-где размазанный свежий, оставивший след на белой ткани футболки. Несколько капель сползали вниз прямо на глазах доктора и он не мог даже подобрать слов этому самодельному безобразию. Эта заплатка медленно отторгалась от тела, так как была не инклюзивна, и тем больше раздражала иммунную систему, которая хотела избавиться от инородного предмета и вылечиться самостоятельно.       — Ты, к удивлению, подумал абсолютно правильно. Где ты пользовался этим? — присев на корточки и оставив на кушетке ящик, чтобы лучше разглядеть итог самолечения просто ради любопытства, задал вопрос Рэтчет. Он провел пинцетом по поверхности заплатки, оказав в середине лёгкое давление для проверки, и Уилджек болезненно зашипел. — Твой организм просто чудо — проходил не меньше брийма и она даже не отвалилась!       — Уж спасибо за комплимент, — выдавил рэкер, задыхаясь от непрерывно поступающей боли и десятков предупреждений. — Мои показатели энергона уже переступили за порог пониженных, доктор. Можете оказать медицинскую помощь? Только нежнее, пожалуйста, иначе моя искра точно не выдержит.       — Твоя искра и не такое выдержит, если рядом квалифицированный врач.       Рэтчет поднял глаза из-под ресниц, встречаясь взглядом с Уилджеком, который смотрел на него сверху-вниз и был каким-то… потрёпанным. Всклокоченные волосы падали на лицо, создавая тень, и свет ламп бликовал в его потемневшей радужке, отражаясь, словно две маленьких луны. Сведенные брови к переносице и залегшие на лбу морщины не давали повода сомневаться в том, что Уилджек прямо сейчас страдает от боли, но его шутки… — И не заискивай со мной, Уилджек. ​       — Я и не заискивал, всего лишь маленькая просьба о маленькое услуге.       — Сомневаюсь, что ты правильно идентифицировал слово «заискивать», — покачал головой Рэтчет, продолжая игру в гляделки. Отчего-то вся эта атмосфера становилась забавной и игривой.       — Доктор, в моём лексиконе есть куда более подходящие слова, — нежно пролепетал Уилджек, наклоняясь ближе. Лёгкий рваный выдох вырвался из него из-за боли в боку, однако он мастерски сдержал улыбку. — «Заигрывать»?       Рэтчет довольно резко отстранился, прежде чем услышал ехидное хихиканье сверху. Откашлявшись, доктор потянулся за инструментами, но их не обнаружил — рэкер успел прихватить к себе ящик, с особым интересом разглядывая находящиеся в нем детали.       — Уилджек! Мне нужно это! Отдай сейчас же, — гаркнул доктор. — Шарк с болтами!       Попытка выхватить хотя бы деталь не увенчалась успехом, потому что этот наглый и лишённый уважения к врачам не-автобот поднял ящик над собой, невзирая на боль в боку, и всё также издевательски ухмылялся. Рэтчет, насколько возможно резво, поднялся на ноги и попытался выхватить из чужих рук ящик, что не очень помогло — Уилджек наклонился назад сильнее и, со вскриком «шлак!!!», оказался под Рэтчетом, который немного переусердствовав с отниманием и попав в ловушку очередной игры разрушителя, не удержал равновесие, в том числе и из-за скользкой плитки под ногами. Пару деталей из ящика вылетели, со звоном прокатившись по кафелю.       — Ох.       — Я… — попытался начать поток оправданий доктор, но из него словно выбили весь воздух и горло предательски иссохло, только руки крепко держали его тело над Уилджеком, не позволив случайно соприкоснуться. — Сейчас, я…       — Невероятно, — на выдохе произнёс Уилджек, и голос перемешался с потрескивающей статикой. Он смотрел на Рэтчета теперь снизу-вверх с ярким сиянием в радужке, отсвечивающей на чужом лице небесным цветом.       Запах антисептиков бьёт по рецепторам. Свет в медблоке мягкий, не белоснежный, слегка приглушенный. Звуки за стенами — стук от железного мяча, отголоски разговоров. Плотно закрытая дверь тихо скрипела. Поток прохладного воздуха. Здесь тише, уединеннее, безопаснее. Писк датчиков и тихое жужжание вентиляции. Только почему-то становится жарко, почти невыносимо. Плохие, тягучие мысли, полные мрака исчезают, запечатлив в голове только этот образ: пара выбившихся прядей, слегка съехавшие вниз прямоугольные очки, и поджатые губы куда сильнее, чем обычно. Уилджек боится шевельнуться. Нет. Просто не может.       Неловкая и интимная атмосфера, которой не может быть между обычным доктором и его пациентом.       — Ты не против, если мы-       — Просто сделай это, — резко перебил его Рэтчет, и его радужка стала почти в ноль тёмной, — пока я не врезал тебе.       — Грубо, — ехидно отвесил пациент. — Но ты этого не сделаешь.       Тут же он прильнул к чужим губам и разряды прошлись по телу, доставляя приятную, слегка жгучую боль. Ему нравилось ощущение статики ЭМ-поля Рэтчета — тяжелое, буйное, словно рухнувшая с небес грозовая туча, в такой момент ставшее мягче и нежнее, слабее и аккуратнее. Искра встрепенулась, как на грани смерти — ладонь доктора оказалась у него на затылке, запустив пядь в волосы, чтобы прижать сильнее. Сначала неловкое, поверхностное прикосновение, переросло в более глубокое, властное и страстное. Уилджек оказался в этой ситуации ведомым, в то время как Рэтчет просто позволял ему сделать это. Разрушитель готов был поклясться, что у него идёт кругом голова от переполняющих чувств, а вовсе не от недостатка энергона. Так резко и неожиданно…       Всё прекратилось. Стоило Рэтчету медленно отстраниться, попутно поправляя собственные взъерошеннные волосы. Теперь они так похожи. Уилджеку стало пусто от ощущения, что рука доктора больше не держит его, а статика исчезла с тела, как растаявший по утру туман, забирая с собой остатки прошлого неприятного опыта.       — Я подумал, что нарушаю некоторые медицинские протоколы прямо сейчас, — задумчивым лекторским голосом произнёс Рэтчет, не сводя глаз с лица Уилджека. После чего бесстыдно скользнул им вниз, рассматривая сочащийся энергон из раны. — Правда, я и не говорил, что лучший и послушный медбот на свете.       — Ты так-то лучший медик Кибертрона, с кучей наград и всё-такое…       Всем нутром Уилджек чувствует, как его тянет, сбивая с толку все нужные мысли. Может быть, он действительно сумасшедший, полетевший на весь процессор, неисправный — он хочет, желает, нуждается. Пусть и должен заблокировать в себе все подобные желания, возникшие без искровой связи, это ощущалось как отречением от себя. Шлак, в очередной раз…       — А я, кажется, теперь недолюбливаю все эти мыслительные процессы.       — Тебе это не грозит.       Это что, была шутка? Прямо после того, что сейчас произошло?       — Спасибо, доктор Рэтчет. Надеюсь, что это не официальный диагноз.       — Пациента ещё можно спасти, — довольно огласил доктор, поднимаясь с кушетки за опрокинутыми инструментами. — Теперь я знаю, что мне нужно.       — …Прогулка по Сан-Франциско? Филлмор? Послушать джаз? Рок?       — Хм, может быть, — увильнул от прямого ответа Рэтчет, в тени скрывая от Уилджека мелькнувшую на губах лёгкую дугу. — Тишина и спокойствие, особенно от твоей болтовни. Сначала закончим начатое, — огласил заключение доктор, прежде чем повернулся с лазером в руках.       С лица Уилджека мгновенно пропала жизнь.

***

      一 Это было круто! 一 воскликнула Накадаи, ударяя кулаком о кулак. 一 Особенно как Оптимус отделал его! Надо же, 一 она пробежала пальцами по воздуху, изображая пересказанную Балкхедом сцену, 一 пр-р-робежаться по самому крану! На такой высоте! Крутяк!!! Тоже хочу!       一 Ага! Это ты ещё не видела, как Уилджек парировал удары этого десептикона, настоящее мастерство! Да, Джеки? 一 здоровяк боднул его локтем в бок, чтобы растормошить, на что тот сразу же болезненно шикнул. 一 Ой, прости… Скажи же?       一 …Да-а, Прайм был неплох, 一 слегка запоздало прокомментировал Уилджек, навалившись на Балкхэда. Он чувствовал себя одновременно уставшим и полным энергии, поэтому фильтрация слов ускользнула от него, как нечто пустяковое и не требующее дополнительных затрат внутренних ресурсов. В голове где-то далеко на фоне жужжали переписи некоторых данных из-за новой информации, детали стиля боя Дредвинга, связь Кибертронских мин и этих по их устройству и расположению… Сиспрей… Медицинская помощь…       Вся команда обернулась на него в замершем на лице удивлении.       一 Ого. Если и можно было найти ещё одно чудо света на этой планете, то оно прямо сейчас возникло в стенах базы с такой речью.       一 Восьмое, — аккуратно подсказал Джек. — Не думал, что это может сказать Уилджек…       一 Вж-ж-жз-бип!       Арси, Дарби и Бамблби одновременно переглянулись. Оставшийся поблизости Балкхэд только заулыбался и вновь чуть легонько боднул рэкера в бок, успев в последнее мгновение остановиться.       — Хо-хо, не ожидал от тебя такого! Джеки-и! Мой Джеки!       Здоровяк потрепал его по волосам. Уилджек выдохнул, сдавшись.       — Ха-а…       Особенно этому поразился внезапно зашедший агент Фоулер, едва не потеряв пончик от услышанного.       一 Кхм, 一 прочистил горло агент, ловя взгляды уже на себе. 一 Пентагон крайне недоволен произошедшим! Убытки огромные, я-       一 Агент Фоулер, расслабьтесь, 一 нарочито успокаивающим голосом осадил его разрушитель, когда подошёл ближе, оставив Балкхэда позади. Уилджек облокотился агенту на плечо, на что мужчина тут же сбросил его с себя. 一 Порт с ящиками или жизнь Прайма? Уж поверьте, вы знаете что важнее этой планетке.       一 Нужно не ввязываться в передряги, автобот! Научись уже себя контролировать, 一 раздражённо ответил Фоулер, демонстративно окидывая взглядом то Прайма, то Уилджека. 一 И ты следи за своими подчинёнными получше, Прайм! Совсем от рук отбились! Никакой субординации!       — Субо-что? — сверху-вниз посмотрел Уилджек на агента, прищурившись. Ему казалось, что речь достаточно убедительна, чтобы больше не выслушивать этого заносчивого человека с непонятно откуда взявшимися правами на командование. Видимо, ошибся в своих доводах. Как печально.       Фоулер покосился на него в ответ, уже подбирая слова для описания той самой «субординации», но поймал неоднозначный взгляд, интерпретируя его весьма по-своему.       — Я, вообще-то, всё ещё могу любому задать жару! Это мышцы, юнец! — агент демонстративно поправил воротник с галстуком и, громко фыркнув, удалился из зала в сторону лифта с прямой спиной, пышущей горделивостью. — Я вернусь и задам вам по полной! Только попробуйте доставить проблем!       一 Как скажете, агент Фоулер, 一 пассивно согласился уже сам Прайм, провожая быстро удаляющийся силуэт человека. — Уилджек, не стоит задевать чувства людей.       — О чём он вообще? — вопросительно выгнул бровь Уилджек, поворачиваясь в сторону остальных. — Какие чувства?       — Ты задел его, — спокойно отозвалась Арси, сделав изящный жест. — Да, определённо.       — Он подумал, что ты назвал его то-… — начала Мико, но прервалась на полуслова, когда Джек легонько пихнул её в бок. — То есть, агент Фоулер просто в плохом настроении, вроде того, хе-хе.       Уилджек повернулся на лифт и закатил глаза.       — Люди… С ними всегда та-ак сложно.       — С тобой не сложнее, юнец.       Вж-ж-ж. Ненавязчивая мелодия птицей полетела от телефона Накадаи. Её привычно улыбчивое лицо словно в один момент стало до невозможности радостным, не говоря уже о странно-пищащих-визжащих звуках, когда она увидела что-то на экране.       — Вы не представляете, что случилось!       — И что же? — Дарби демонстративно выгнул бровь, изображая искреннюю заинтересованность.       На повернутом ко всем телефоне засветилась чьё-то сообщение.       — КОНЦЕРТЫ РОКА В САН-ФРАНЦИСКО!!!       — И джазовый в Филлморе, — вслух прочитал сообщение Уилджек.       — Звучит круто. — Рафаэль переглянулся с Джеком, на что тот кивнул в ответ.       — Круиз на… закате? — прищурив глаза прочитал и Рэтчет, после чего фыркнул и закатил глаза. — Без ваших взрослых никто никуда не пойдёт. У вас вообще есть деньги на это?       — Рэтчет прав, — плавно вступил в разговор Прайм, — мы и так несём ответственность за вас.       — Тогда, раз несёте ответственность, может… — Накадаи заглянула в лицо Оптимуса, в самые-самые глаза с невероятно умоляющим голосом.       Балкхэд положил ей руки на плечи.       — Нет, даже не думай, Мико…       — …именно вы нас провёдете на концерт? С кем будет ещё так безопасно, как с самим Оптимусом Праймом и кучей инопланетных роботов под прикрытием?!       — Я за, чтобы выгулять малышню!       Хлопнув в ладоши, Уилджек воссиял не хуже других подростков.