Отражение сквозь время

      Непонятный шум, отдалённо напоминающий гудение пчёл, просачивался в голову, заставляя её болеть ещё сильнее. Вокруг не то что пахло, натурально воняло — Изуна давно окрестил этот запах «больничным». Хоть он был довольно резким и неприятным, но вызывал однозначные ассоциации — так пахло в любом помещении госпиталя, в кабинете Сакуры, а зачастую и от самой Сакуры после смены. Изуна с трудом повернул голову, ведь казалось мышцы на шее и плечах окаменели — сколько же он здесь лежит? Хотелось пить, хотелось есть, хотелось для начала расклеить глаза и осмотреться, но сил будто не было ни капли.       Кое-как осуществив задуманное, он огляделся вокруг и потянулся руками к лицу, ведь ощущения щекотки настигли медленно включающийся разум. Вся его голова была обмотана, видимо под бинтами и чешется! Но почему? Последние чёткие воспоминания о недавних событиях начали выстраиваться в ряд: его почти-смерть, Изанаги, затем запечатывание Обито, а дальше Изуна видел лишь черноту. Ну что ж, он однозначно жив, а это уже неплохо. Учиха осторожно подцепил двумя пальцами плотно намотанные бинты в районе челюсти и принялся их разматывать. Головная боль ослабляла свою пульсацию, и он плавно приподнялся на локтях в попытке сесть — так содрать эти дурацкие бинты, от которых зудели щеки, будет удобнее. Он ведь не был ранен! Зачем они замотали ему всю голову? И почему она так болит от любого движения?       — Ой! — пискнула влетевшая в палату девушка в костюме иръёнина. — Вы пришли в себя, Учиха-сан! Как хорошо! Не смейте трогать повязку, — затараторила она и шустро подскочила к Изуне. — Вы наверняка хотите пить? Я могу принести, только пить нужно осторожно, мелкими глотками, или вообще просто смочить…       — Не трещи ты так, — недовольно поморщился Изуна, не выдержав чересчур высокого голоса суетливой девчонки. — А пить я хочу, помоги, — хрипло выдавил он, понимая, что во рту было сухо и мерзко.       — Да, конечно, — отозвалась покрасневшая девчушка и повернулась к тумбочке с графином и стаканами. — Давайте я помогу присесть, — она легонько потянула Изуну за подмышки и подложила под спину подушку. — Сейчас я дам попить, мелкими глотками, как я говорила, иначе…       — Я понял, — недовольно вздохнул Изуна и протянул руку, хватаясь за вожделенный стакан. — Я ведь просил помолчать…       Он жадно выхлебал половину и грозно промычал и отвернулся, когда девушка попыталась выхватить стакан из его руки. Обычная вода сейчас казалась живительным эликсиром — язык начал хоть как-то ворочаться во рту, и вроде бы сил прибавилось.       — Так нельзя! — вспыхнула медик. — Ваш желудок не получал ничего больше недели! Вас же вырвет!       — Не вырвет, — цыкнул Изуна, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Налей ещё, — приказал он и протянул пустой стакан, смерив девушку равнодушным взглядом.       — Не могу, вы нарушаете предписания! Вы должны слушать, что вам говорит доктор, а не устраивать здесь…       — Ты детей обычно лечишь, да? — усмехнулся Изуна и сполз обратно по подушке, укладываясь в полулежачее положение.       — Вообще да, я медсестра в детском отделении, просто сегодня моё дежурство, и я слежу…       — Где Сакура? — перебил её Изуна, ведь его правда начала утомлять бессмысленная болтовня этой визгливой девчушки.       — Харуно-сан сейчас ведёт приём, к вам она обычно заходит утром и после обеда, а сейчас день… О господи, я ведь должна была сразу позвать её, когда вы очнётесь! — вскрикнула девушка и приложила ладони к щекам. Она выпучила свои круглые серые глаза и не мигая стала рассматривать Изуну.       — Так зови, — назидательно протянул он и вскинул брови, махнув рукой в сторону двери, после чего иръёнин вылетела из палаты с таким лицом, словно он убивать её собрался, не иначе.       Изуна лениво обвёл взглядом место своего пребывания — больничная палата, в такой он уже бывал не единожды. К руке прикреплены какие-то присоски, рядом стоят эти гудящие и пищащие приборы, сил катастрофически мало, а встать не помешало бы. Похоже, Сакура не выпустит его отсюда ещё очень долго. Он отлично знал, насколько упряма она была когда дело касалось здоровья, да и сам себе признавался, что чувствует себя довольно паршиво. Но, быть может, если его здоровью ничего не угрожает, он сумеет убедить Сакуру продолжить лечение дома? Приятнее болеть на своей территории, безо всяких непонятных приборов рядом и без компании верещащих игрушечных врачей, которые обращаются с ним как с ребёнком!       Спустя время, когда Изуна начал погружаться в тёплые волны окутывающей его дремоты, дверь резко распахнулась, и на пороге застыла та, кого он хотел увидеть больше всего на свете. Взлохмаченные розовые волосы, собранные в небрежный пучок на макушке, бледные сухие губы, под ярко-зелёными, но грустными глазами виднелись серые тени — усталость оставила чёткий отпечаток на лице Сакуры. Однако Изуна на миг задумался, что он давно не видел ничего прекраснее.       — Привет, — тихо прошептал он и легко улыбнулся, медленно приподнимаясь в сидячее положение. Головная боль начала освобождать мозги из своих колючих тисков, а тело словно бы наполнялось энергией.       Сакура смотрела на него, едва шевеля губами, и не двигалась. Очевидно, разные эмоции раздирали её сейчас, ведь Изуна видел смесь облегчения и злости в её сверкающих глазах. Что он успел сделать не так, валяясь без сознания? Интересно…       Сакура шумно выдохнула и уверенно направилась к кровати, при этом роясь в кармане врачебного халата. Она нервно сглотнула и взяла в руку маленькую металлическую палочку, щёлкнув ей, отчего та начала испускать яркий белый свет.       — Как ты себя чувствуешь? — скрывая дрожь в голосе спросила она, бегая глазами по всему телу Изуны, постоянно задерживая взгляд на его лице.       — Есть хочу, — мягко отозвался Изуна и прищурился. — Хотел пить, но уже не хочу, голова раскалывается, в остальном всё хорошо.       — Отлично, давай-ка, присядь повыше, мне нужно осмотреть тебя, — засуетилась Сакура, не прекращая нервно щёлкать фонариком. — Ты сильно ударился, вот голова и болит, это называется сотрясение, — Сакура присела на стул, убрала фонарик обратно в карман и приложила руки к вискам Изуны. Знакомая и уже ставшая родной чакра ласково опутала его голову, вымывая все болезненные ощущения и придавая сил. Теперь, когда Сакура находилась так близко, он мог в деталях разглядеть её лицо — Сакура словно осунулась, обычно румяные, слегка округлые щёки впали, а мягкие блестящие губы были искусаны.       — А ты сама как себя чувствуешь? — заторможено промямлил Изуна, не узнавая свой голос. Он уже был знаком с этим волшебным эффектом от её лечебных прикосновений, и был вовсе не против погрузиться в приятную негу расслабленности и отчуждённости.       — Помолчи, мне сосредоточиться нужно, — тихо, но с металлом в голосе, отрезала Сакура и принялась снимать с лица Изуны наполовину размотанную им повязку.       Изуна решил не спорить, ведь очевидно, Сакура совсем не так спокойна, как желает показать. Один только внешний вид измотанной девушки вопил во всё горло, что она почти не спала, плохо питалась и нервничала. Что же такого произошло, пока он лежал в отключке? Та нелепая медсестра сказала, что он в больнице больше недели — неужели за такой короткий срок Сакура настолько сильно вымоталась?       — С тобой и правда всё в порядке, — удовлетворённо заключила Сакура и подскочила на ноги. Она начала снимать эти странные липучки на его теле, то и дело бросая взгляд на мигающие разными цветами приборы. Затем принялась что-то быстро записывать, изредка замирая и поднимая глаза к потолку, будто вспоминала о чём-то. — Сейчас я назначу необходимые анализы и тесты, распишу тебе диету и ограничения, нужно будет принести ещё одно одеяло, кажется, тут прохладно, — Сакура принялась нервно расхаживать по палате. Она подошла к окну и раздвинула шторы, затем отошла на шаг, критически оглядела окно и льющийся через него рассеянный свет, и задёрнула их обратно. — Не знаю даже, как лучше оставить, свет нужен организму, но твоим глазам, наверно, будет лишним, — она не прекращала бесполезную болтовню и вернулась к кровати, упираясь рукой в уголок постели и слегка надавливая. — Матрас не жёсткий для тебя? Может попросить помягче? Так, и одеяло, да, нужно будет дать указание медсёстрам…       — Сакура… — мягко оборвал Изуна и взял её за тоненькую холодную ладонь, легонько сжимая. Его руки также подрагивали от недостатка сил, но это не помешало ему попытаться через это прикосновение передать Сакуре частичку своего спокойствия.       — Прости, я очень испугалась за тебя, — Сакура наконец сдалась. Она плюхнулась на стул, грубо вырвав свою руку, и спрятала лицо в ладонях. — Я ведь видела как ты умер… дважды… — по голосу было очевидно, что слёзы сдержать у неё не получается, да и плечи начали слегка подрагивать.       — Сакура, посмотри на меня, — низко пробормотал Изуна и попытался оторвать её руки от лица, но те словно приклеились — так крепко Сакура их прижимала. — Я жив, видишь? Посмотри подольше и убедись, а пока ты так сидишь, даже проверить не сможешь, если я замолчу, — укоризненно добавил он и неожиданно дёрнул её за локоть.       — Да он ещё умудряется шутить! — вспыхнула Сакура и в её глазах появился тот завораживающий его игривый блеск, в который Изуна когда-то влюбился — теперь он мог признаться себе в этом. — Ты знаешь, в каком состоянии ты находился? Знаешь, сколько раз я думала, что потеряю тебя? — продолжала распаляться Сакура, но Изуна лишь лукаво улыбался и с нежностью разглядывал возлюбленную, наклонив голову. — Ты бы хоть предупредил, что планировал сделать! Тебя проткнули насквозь! Я уж было подумала, что сошла с ума, когда увидела тебя живым, но ты умудрился практически умереть ещё раз! — Сакура гневно раздувала ноздри, слёзы не прекращали бежать по её лицу, делая щёки красными и блестящими.       — Закончила? — ласково прервал её Изуна.       — Закончила, — прошептала Сакура и бросилась в его объятия, сжимая кулаками больничную рубашку на его спине. — Не делай так больше, дурак, — всхлипнула она ему в плечо, и Изуна принялся аккуратно поглаживать девичью спину.       Сакура была такой мягкой и тёплой, такой маленькой и беззащитной, что в сердце Изуны тенью промелькнула тревога — она так сильно волновалась из-за него, через что же прошла несчастная девушка за эти дни? Изуна хорошо помнил эти сгрызающие душу чувства от потери близких, и страх того, что он мог обречь Сакуру на это, скручивал внутренности в узел. Видеть, как на твоих глазах из близкого человека утекает жизнь — многие ли способны переварить это и двигаться дальше? Вряд ли. Такие моменты выбивают почву из-под ног, с каждым разом всё сильнее, заставляя сердце покрываться ледяной коркой, иначе оно разорвётся совсем.              Сакура нехотя отпустила Изуну, но не отдалилась, а принялась нежно проводить прохладными кончиками пальцев по его скулам. Затем убрала прядь его чёлки за ухо и очертила линию брови. Веко закрытого левого глаза Изуны чуть дёрнулось и он зажмурил его ещё крепче.       — Можешь открыть его, мне нужно посмотреть, что там, — сипло пробормотала Сакура и свела брови к переносице. — Это ведь навсегда?       — Конечно, это плата за технику Изанаги, — спокойно отозвался Изуна, пожал плечами и приоткрыл ослепший глаз, который вместо привычного угольно-чёрного приобрёл пепельный цвет.       — Да, мне рассказали, — Сакура закусила губы и принялась светить фонариком, будто надеялась разглядеть в слепом глазу что-то необычное. Она наклоняла голову, направляла луч света с разных сторон, оттягивала веко и щурилась.       — Можешь не стараться, глаз утерян, я ведь объяснил, — Изуна аккуратно отвёл её руку от своего лица и снова закрыл левый глаз. — Думаю, нужно отрастить волосы, чтобы его спрятать, что думаешь?       — Да, наверное, так будет лучше, — грустно ответила Сакура и опустила голову.       — Эй, всё нормально, — Изуна приподнял лицо Сакуры за подбородок, вынуждая посмотреть на него, — не жалей. Я ведь шиноби, случаются вещи и похуже.       — Да, ты прав, могло быть и хуже, — грустно согласилась Сакура и запустила пальцы в его волосы в попытке зачесать отросшие пряди на бок.       Она внимательно вглядывалась в результат своих трудов, то набрасывая волосы на лицо Изуны, то наоборот, отводя их обратно, недовольно пыхтела, ведь непослушные космы упрямо не желали подчиняться ей. Ничего удивительного — Изуна с детства славился своей лохматой шевелюрой, как большинство Учиха, и заставить его волосы лежать ровно можно было лишь намочив их. Конечно, этот эффект был недолгим. Сакура продолжала баловаться, увлёкшись наведением порядка на его голове, которая явно напоминала сейчас воронье гнездо или стог сена. Хоть Изуна себя и не видел, но примерно представлял, каким растрёпанным теперь выглядит. Но если Сакуру этот процесс успокаивает и отвлекает — он вовсе не против, пусть развлекается, и он согласен даже помочь ей. Для этого он медленно потянулся к затылку и потянул за кожаный шнурок, которым были прихвачены его длинные волосы. Изуна резко тряхнул головой несколько раз, отчего волосы разметались по спине и плечам — возможно, так Сакуре будет легче колдовать над ним?              Сакура довольно улыбнулась, ведь ей выдали побольше материала для её художеств. Она усердно взъерошила шевелюру Изуны, приподнимая волосы у корней, потом зачесала пальцами половину прядей с макушки вперёд, прикрыв ослепший глаз, и отошла подальше. Её лицо в миг потеряло свою игривость, и на нём застыла маска ужаса — глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся.              — Нет, — цыкнула Сакура, шагнув вперёд. — Плохая идея, ужасная, — процедила она себе под нос и и протянула руки, но Изуна ловко отстранился в бок и выставил ладони перед собой.              — Что, совсем плохо? Не идёт мне? — он криво усмехнулся и схватил Сакуру за руки.              — Не в этом дело, просто плохая идея, — поучительно пробурчала она по слогам и попыталась вывернуться из захвата.              — Дай хоть посмотреть, чего там такого ужасного! — Изуна повысил голос, но не злобно, а лишь с целью остановить слишком деятельную Сакуру. Она опешила и задумалась, не отрывая взгляда от его всклокоченных волос, затем всё-таки освободила руки и принялась копошиться в карманах.              — Смотри, — язвительно ухмыльнулась она, протягивая ему небольшое карманное зеркальце, и положила одну руку на талию в ожидании его реакции.              — Понял, — уязвлённо буркнул Изуна и захлопнул зеркальце. — Так бы и сказала сразу. Думаешь, будут шарахаться от меня ещё больше?              — О, да! Думаю, будут! — прыснула Сакура. — Ты уж меня прости, но это для тебя он любимый старший брат, а для остальных… как бы тебе сказать… — Сакура подбирала слова и щёлкала пальцами. — Я думаю ты и сам знаешь.              — Ну, значит, оставим пока как было, пусть отрастают, потом придумаем что-нибудь.              Робкий стук в дверь прервал обсуждение, и после разрешения Сакуры войти на пороге возникла та самая сероглазая девчушка с подносом в руках. Её глаза выпучились и остекленели, когда она встретилась взглядом с взъерошенным Изуной, и девушка застыла как приклеенная, словно позабыла для чего вообще сюда пришла. От её подноса исходил приятный сладковатый запах, и Изуна ощутил грозное урчание своего пустого желудка.              — Спасибо, Кари, дальше я сама, — Сакура уверенно выхватила поднос из рук помощницы и фальшиво улыбнулась. — Я позову, если нужна будет помощь.              — Да, Сакура-сан, — пискнула девушка и выскочила из палаты шустрее, чем в первый раз.              — Ты когда успел так запугать медсестру? — недовольно спросила Сакура и поставила поднос с едой на тумбочку. Изуна сразу скользнул жадным взглядом по аппетитно пахнущей миске, но сник, когда разглядел содержимое поближе. Ну, хоть что-то, иначе его желудок скоро слипнется в лепёшку.              — Не пугал я никого, — отмахнулся Изуна. Он снова собрал волосы в привычный низкий хвост и потянулся за подносом.              — Она когда пришла за мной, была бледная как мел! Девочка всего месяц работает и так переволновалась! Что у вас произошло? — продолжала выпытывать Сакура, помогая устроить поднос у Изуны на коленях.              — Нечего поить меня из рук, как младенца, — обиженно фыркнул Изуна и начал брезгливо рассматривать непонятную кашицу. — Что это? — скептически уточнил он, не поднимая глаз и борясь сам с собой. Вроде бы и есть хотелось дико, но эта странная субстанция выглядела очень подозрительно. Может, это вообще лечебная мазь, а не еда? Хотя нет, ложку ведь для чего-то дали.              — Это овощной суп, просто всё протёрто, чтобы лучше усваивалось, ешь, только по чуть-чуть, — строго сказала Сакура. — А Кари просто хотела помочь тебе, это её работа, понимаешь? — усмехнулась она. — И мне доложили, что ты нахлебался воды, хотя было чётко сказано, что этого делать нельзя!              — Да тут ничего нельзя, — язвительно промычал Учиха и с недоверием поднёс ложку с варевом к своему носу, подмечая, что руки непривычно дрожат — он и правда истощён и, похоже, мышцы заметно ослабли.              — Помочь тебе? Покормить как младенца? — хохотнула Сакура, и её взгляд ещё больше наполнялся озорством.              Изуна видел, что Сакура начинает оттаивать — накопившееся за эти дни напряжение ослабевает, и он был готов отдать себя на растерзание полностью, только бы она снова улыбалась и шутила. Непривычное чувство вины продолжало свербить под кожей — он заставил Сакуру страдать, хоть и не хотел этого. Конечно, он действовал во благо и сделал всё правильно, только вот от всего этого остался неприятный осадок. В то же время бессовестное чувство самодовольства мелкими каплями просачивалось в сознание — Сакура так сильно переживала из-за него, а значит, он стал ей очень дорог. Изуна и так об этом знал, но лишнее подтверждение приятно ласкало его самолюбие.              — Покорми, раз так хочется, — деловито ответил он и поджал губы.              — Вырываться не будешь, как с Кари?              — Не буду, тебе можно кормить меня, — он хитро улыбнулся и приподнял бровь, отчего Сакура покрылась румянцем и отняла у него ложку.              — Ну, как тебе, вкусно? — заботливо поинтересовалась Сакура, помешивая остывающую кашицу. Она даже подула на первые несколько ложек, прежде чем осторожно поднести пищу к его губам!              Терпеть и подыгрывать — это единственное, что сейчас оставалось, хотя Изуна не мог бы сказать, что такая нарочитая забота была ему неприятна. Непривычна — возможно, но то, с каким умилённым лицом сидела Сакура, когда ухаживала за ним, заставляло Учиху таять от нежности. Насколько же огромное и горячее сердце у этой хрупкой девушки? Определённо, Сакура сделала правильный выбор в жизни — помогать окружающим и лечить их как раз и должны вот такие полные сострадания люди. Как же в таком случае она обращается с детьми? Наверняка из Сакуры выйдет прекрасная мать…              Вскоре половина порции была уничтожена и желудок Изуны слегка подуспокоился. Естественно, он посылал сигналы в мозг, что было бы неплохо закинуть в себя пару кусков жареного мяса, но даже Изуна не будучи медиком отлично знал, что это чревато проблемами для нездорового человека.              — Ты молодец, — Сакура оставила поднос на тумбочку и подсела поближе, — теперь тебе нужно поспать, я обязательно приду вечером и проведаю тебя, — Сакура мягко погладила его по щеке, и этот жест вызвал у Изуны совсем не подходящие ситуации желания. Но теперь, когда он был сыт и набрался сил, коварные планы и горячие мысли постепенно закрадывались в его голову.              — Пошли домой, — жалобно простонал Изуна и сморщился, поднимая глаза на Сакуру. Он старался изо всех сил одним выражением лица показать, до чего ему грустно находиться в этом неуютном месте.              — Домой? Да ты что, забудь! Полчаса как очнулся, а уже геройствовать? У тебя жуткое истощение и слабость, чакра кое-как восстановилась до приемлемого уровня, — начала ворчать Сакура. — Шиноби вообще болеть нормально не умеют, за вами глаз да глаз нужен. Привязывать вас к кроватям, что ли…              — Мне идея нравится, — низко прогудел Изуна и резко схватил Сакуру за талию, опрокидывая на себя.              Он совсем не нежно прижался губами к её губам, чем вызвал удивлённый всхлип. Изуна точно застал её врасплох, и от его жаркого напора Сакура опешила, позволяя делать с собой всё, что ему хотелось. Он принялся гладить её плечи, стаскивая халат, затем потянулся к пуговицам на платье, расстёгивая одну за другой, не прекращая при этом страстно захватывать её губы своими. От того, как охотно и отчаянно Сакура отвечала на поцелуи, плавились мысли, и тело начинало сводить от предвкушения. Изуна немного подтянул Сакуру выше, так, чтобы её грудь оказалась перед его лицом — не прижаться к ней губами было невозможно, и он уткнулся носом в манящую ложбинку, вызывая ещё один полувздох-полустон со стороны Сакуры. Она ощутимо сжала плечи Изуны, а когда он спустил с её плеча лямку от бюстгальтера и принялся целовать грудь, стиснула ещё сильнее.              — Постой, погоди, — Сакура отстранилась и приподнялась на локтях, зависая над лицом Учихи и тяжело дыша. — Сдурел совсем? Ты даже стоять нормально не сможешь, тем более, здесь больница!              — Я и не собираюсь стоять, — выдохнул Изуна, не убирая руки с её предплечья, и второй рукой продолжил стаскивать ненавистное белье с девичьей груди. — Я думал сделать всё лёжа, — он приподнялся на локтях и принялся нежно целовать шею Сакуры, прижимая её тело к себе. — Я соскучился, — несдержанно рыкнул он ей на ухо, и схватил за бедра, забрасывая Сакуру на себя целиком.              — Изуна, я серьёзно, это навредит тебе, — кое-как пролепетала Сакура, но хриплый голос выдавал её с головой — она сдастся очень скоро, нужно лишь приласкать.              Разум заполнился вожделением до краёв от её томного, полного желания голоса, и Изуна принялся торопливо задирать край её облегающего платья. Когда его пальцы коснулись влажного нижнего белья и попытались сдвинуть его, Сакура будто протрезвела. Она упёрлась ладонями в грудь Изуны, укладывая его на спину, и начала натягивать бюстгальтер обратно.              — Хватит, на сегодня точно хватит, — прошептала она, тяжело дыша, и застегнула платье.              Изуна же продолжал сжимать её упругие бёдра, поглаживая кожу большими пальцами и не отводя взгляд от запыхавшейся и раскрасневшейся Сакуры. В чём-то он даже был согласен, ведь эта недолгая вспышка страсти словно выкачала из него остаток сил, и он уже не был уверен, что их хватит на что-то большее.              — Ты ведь вечером придёшь? — хрипло пробормотал Изуна, с огромной неохотой отпуская Сакуру из своей постели.              — Проверить твоё состояние! — она возмущённо сверкнула глазами и прихватила сорванный Изуной халат, который сиротливо валялся скомканным в его ногах. Сакура критически оглядела вещицу, встряхнула и набросила себе на плечи.              — Я буду ждать, а пока посплю, — Изуна с трудом удержал подкатывающий к горлу зевок, отчего голос его стал непривычно высоким.              — Ох, надеюсь я тоже сегодня отосплюсь, — устало пробурчала Сакура себе под нос.              — Ты ночевала здесь? — тихо уточнил он, посерьёзнев. Ответ Изуна и так отлично знал, конечно же, она караулила его, пока он валялся без сознания, другого варианта просто не могло быть. И естественно, нормально отдохнуть лучшему врачу в госпитале никто бы не позволил…              — Ага, в кабинете, там и диван у меня, и покрывало. Но домой я ходила, ты не думай, там всё в порядке.              — В порядке? — с непониманием повторил Изуна и рассеянно уставился на Сакуру. Силы покидали Учиху с чудовищной скоростью — кажется, его скоро вырубит, нужно сворачивать разговор. Но что-то во фразе Сакуры про дом царапнуло его внимание, как кошачий коготок, и зацепилось там.              — Тебя нет больше недели, а там холодильник с продуктами, за этим нужно было следить! Теперь тебе лучше, и я буду появляться дома чаще и ночевать смогу там, — Сакура поучительно разжевала ему свои слова, затем развернулась в сторону двери. — Отдыхай, восстанавливай силы, до вечера! — бросила она с искренней довольной улыбкой и покинула палату.              Похоже, она вовсе не заметила насколько важные слова вылетели из её рта, либо эффектно сделала вид. Лезть под шкуру и вытряхивать из Сакуры ещё что-то Изуна посчитал лишним. Она и без того сказала достаточно сейчас, а уж специально или неосознанно, значения не имеет…