Отражение сквозь время

      — Ну, рассказывай, что удалось выяснить, — задумчиво пробормотала Пятая Хокаге, с интересом уставившись на своего будущего преемника. Она понимала, насколько важно довести все свои дела до конца. Однако мысленно уже хотела отчалить в далёкие земли, где саке льётся рекой, а игровые автоматы призывно подмигивают ей разноцветными лампочками. Но сорваться и бросить всё сейчас означало посадить у себя внутри саженцы беспокойства за любимую деревню, которые точно вырастут в дремучий лес и испортят ей так яро предвкушаемую «пенсию». Поэтому она решила постепенно перекладывать возникшие после войны проблемы на более подходящие и молодые мужские плечи, а затем, наметив хотя бы пути решения этих проблем, спокойно уйти на заслуженный отдых.       — Пока ничего подозрительного не заметно. В начале, как и ожидалось, был недоволен, а сейчас, кажется, освоился. О своих планах ничего нового не говорит, но начал общаться с окружающими, — отчеканил Какаши.       — Да это и так ясно, я ведь не отчёт у тебя прошу, это не совсем официальная миссия, — раздражённо бросила Цунаде. — Сам что думаешь? Ты общался с ним дольше всех…       — Парнишка добрый внутри, тьма его ещё не поглотила, что странно… Учитывая его жизненный путь… Насчёт подвоха с его стороны — не похоже, чтобы он что-то замышлял, да и поводов очевидных нет, — рассуждал Хатаке. — Когда я рассказал ему про клан, вначале он вспылил, но очень быстро успокоился, по крайне мере внешне. Он стратег, постоянно анализирует происходящее и делает выводы. Не думаю, что он представляет опасность для деревни, и считаю, что его нужно оставить у нас, — отчитался Какаши. — Да, ещё он очень весёлый и, похоже, наслаждается своей молодостью, как не мог делать этого раньше, — усмехнулся он.       — Даже так? — подняв бровь, удивилась Цунаде. Она доверяла Хатаке и была немного ошарашена сказанным, ведь представленная характеристика Изуны не совсем совпадала с её мнением о нём, что отметало ряд проблем. Если всё действительно так, ей остаётся лишь переговорить с ним самим, поздравить с новым местом жительства и забыть, как страшный сон. Конечно, оставалась ещё одна загвоздка, щекочущая нервы Цунаде, но с этим можно будет разобраться позднее…       — Ну, спасибо тебе! Ты молодец, что смог расшевелить мальчишку! — громко воскликнула Хокаге, поднимаясь из-за стола и победно улыбаясь.       — Спасибо можете сказать нашей с вами общей ученице, это её заслуга, — улыбнулся Какаши.       — Вот как? — вновь удивилась Цунаде. — И когда же она нашла время на это? Где они вообще пересеклись? — нахмурилась она, вцепившись взглядом в своего собеседника.       — Встретились случайно в Ичираку, она обедала с Наруто, когда мы подошли туда, — начал свои разъяснения Хатаке, хаотично шевеля извилинами и решая, что бы сказать дальше, — а потом ещё раз, в госпитале…       — Там-то вы что забыли?       — Проводил экскурсию, как вы и приказали, — беззаботно пробормотал Какаши, немного удивляясь такому пристальному вниманию к посещению ими медучреждения. Вроде каких-то особых запретов на перемещения по деревне ему и его спутнику не давали, и слишком бурная реакция Цунаде слегка выбила его из колеи. — Заодно проверили здоровье «новорождённого», — усмехнулся он.       — И? — прищурившись, продолжала свой допрос Пятая, без единого признака улыбки на серьёзном лице.       — Здоров, как младенец, очень быстро нашёл общий язык с Сакурой, — осторожно ответил Хатаке, размышляя. Либо Цунаде так напряглась по той же причине, что и он, и опасается за свою ученицу, либо она осведомлена о глазах Учихи и ждёт подтверждения. Однако Какаши посчитал нечестным выдавать секрет Изуны, учитывая обещание держать всё в тайне, потому как ничего плохого в этом не видел. Даже наоборот — Учиха менее опасен сейчас, что было на руку руководству деревни.       — Хорошо, поняла тебя. После обеда оба ко мне, хватит нянчиться с ним, у нас тут не музей, — облегчённо выдохнула Цунаде. — Теперь дальше. Мы получили письма из Суны и Кири, по вопросу осуждения Саске Учиха. Казекаге подтвердил своё решение, высказанное на совете ещё в лагере. Они не против его освобождения, однако с запретом появляться в их деревне в течение года, пока Учиха не докажет свою лояльность. Мизукаге также не имеет претензий к парню, к письму была приложена записка, — тут Хокаге поморщилась, — что-то про красивых мужчин и тому подобное, я не вчитывалась. Таким образом, считая Коноху, у нас три голоса из пяти в пользу его освобождения, это если, конечно, наше решение будет учитываться. Всё-таки мы его родная деревня… Из Облака ответа можно не ждать, Эй прекрасно дал понять свою позицию, осталось дождаться ястреба от Цучикаге… Я очень надеюсь, что они зачтут убийство своего нукенина в пользу Учихи и останутся хотя бы нейтральны в этом вопросе, — задумчиво закончила Цунаде. — Но, просто простить мы его не можем, да и совет настроен очень скептически. Они, конечно, не в курсе, что Саске известно об их кознях против клана в прошлом… Ему так же и перед Конохой придётся доказать свою адекватность!       — Ясно, — ответил Какаши, — что ещё требуется от меня?       — Ты только не подумай, что я пытаюсь повесить на тебя все эти разборки с Учиха, но раз их теперь целых двое, мы не можем это игнорировать, — осторожно начала Цунаде. — Из-за огромных потерь у нас на счету теперь каждый шиноби, в особенности обладающие такими силами, как эти двое. И стратегически нам будет выгодно, если они оба останутся в Конохе. Хоть сейчас и наступил мир, но количество преступников и нукенинов во всех странах просто зашкаливает. Сам видел, сколько донесений мы получаем с границ… — обеспокоенно разъяснила она свою позицию. — Поэтому прошу тебя, приглядывай за ними обоими. В конце концов, ты сам скоро сядешь на моё место, и тебе придётся разгребать все эти завалы. И будет лучше, если мы утрясём наши внутренние дела заранее.       — Есть, — привычно согласился Какаши.              Он всегда соглашался с любым приказом, отдаваемым ему — эта многолетняя привычка и следование кодексу шиноби уже срослись с ним в одно целое, превратив в подобие дрессированного пса, устало, но беспрекословно выполняющего команды. Будь то решение Третьего сделать его сенсеем и приказ взять под крыло двух самых проблемных сирот-генинов. Или просьба поводить по деревне за ручку воскресшего брата человека, который чуть не разворотил всю планету. Также и на предложение стать Шестым Хокаге он не смог ответить отказом, потому как понимал, что сейчас, и вправду, его фигура на этом посту будет наиболее удобна. Это приказы! А он профессиональный шиноби! Шиноби исполняют приказы, и их не спрашивают, нравится им это или нет.       — В конце этой недели мы устроим большой праздник в честь окончания войны, думаю, там и объявим о твоём назначении, — ехидно улыбнулась Цунаде. — У тебя есть ещё что сказать?       О, да! У Какаши Хатаке было что сказать! То есть, как это в конце недели? Так быстро? Неужели его относительно спокойной жизни приходит конец? Однако все его возмущения и злобные комментарии остались лишь невысказанными мыслями в его взбудораженном такими новостями мозге, впрочем, как это часто и бывало… И лишь одно слабое возражение ужиком просочилось сквозь барьер покорности и готовности действовать без препирательств.       — Где вы планируете его поселить? — осторожно уточнил Какаши, намекая, что гостеприимство — это конечно здорово, но пора бы и честь знать.       — Хм, — задумалась Пятая, — он так рьяно защищал свой клан в нашем разговоре, — с ухмылкой начала она, — вот пусть отправляется в квартал Учиха, ремонтирует и живёт. Там несколько домов в очень хорошем состоянии, я даже помощников ему выделю, раз уж на то пошло.       — Саске? — уточнил Какаши.       — Туда же, — Цунаде устало махнула рукой. Её уже начал утомлять этот разговор, и она хотела отдохнуть и собраться с мыслями перед предстоящей после обеда встречей с Изуной. Чутьё подсказывало, что парень ещё сыграет серенаду на её и без того растрёпанных нервах.       — Это жестоко… — пробормотал Хатаке, представляя, каково будет его бывшему ученику находится в безлюдном квартале, наполненном кровавым воспоминаниями.       — Ну, если ему не понравится, может остаться жить там же, где живёт сейчас! — гневно выпалила Пятая, треснув ладонью по своему многострадальному столу. — У меня уже голова кругом от этой шаринганистой молодёжи! — крикнула она. — Свободен!       — Есть, — кивнул Какаши и развернулся к выходу.       ~~~       Пройдя в квартиру, Какаши почувствовал терпкий аромат свежезаваренного чая и яичницы. Его гость нагло восседал за столом на кухне и с аппетитом поглощал самолично приготовленный завтрак. При этом в руке он держал подозрительно знакомую книжку в ярко-оранжевом переплёте. Ну конечно! Вчера вечером Какаши не удосужился убрать своё чтиво на законное место, а беспечно бросил на кухонном столе, отправляясь спать. Так книга и попала в любопытные руки Изуны, что было неудивительно, учитывая вчерашний романтический настрой подопечного. А обложка просто кричала ему: «Смотри! На мне нарисована куча сердечек и влюблённая парочка! Я инструкция к действию по решению всех твоих проблем!» Слегка опешив от бесцеремонного обращения с любимым изданием и заволновавшись, что данный художественный вымысел будет воспринят как прямое руководство, Какаши смог лишь поздороваться, после чего произнёс:       — Я вижу, с плитой ты уже разобрался…       — Конечно, я ведь видел как ты включал её, а всё остальное я и так умею, — отчитался Изуна.       — Интересно? — спросил Хатаке, кивнув на своё сокровище.       — Чушь какая-то, странно вы теперь живёте, в моё время всё было по-другому, — пробормотал он, — хотя соитие описано хорошо, хоть это вы не подвергли изменениям.       Какаши лишь поморщился от такой обидной оценки любимого шедевра и слова «соитие», и поспешил объяснить гостю ошибочность его выводов.       — Это не описание реальной жизни, а художественный вымысел, понимаешь?       — Нет, какой вымысел?       — Ну, как бы сказать… это неправда, — подбирал слова Какаши, — легенда! Такой истории не происходило, её придумали и написали.       — Для чего это придумали? — нахмурился Изуна. Он-то уже выстраивал в голове план, как отправится повторять поступки героя книжки, и надеялся, что они приведут его к такому же результату. А это оказывается обман! И как теперь, интересно, они здесь спят с женщинами? Что за странное время? Неудивительно, что они рожают так мало детей!       — Для развлечения, — оправдывался Какаши, — чтобы занять свободное время.       — Чтобы занять свободное время, можно пойти и провести время с настоящей женщиной, а не читать, как это делают другие, — проворчал раздосадованный Изуна и захлопнул бесполезную книжку.       — Как прошло обследование? — решил перевести тему Какаши, вспомнив, что гость с утра уже побывал в гостях у его ученицы.       — Девушка и вправду хороший целитель, владеет очень полезным дзюцу, быстро снимает боль, наверно, сможет и зарастить раны… — задумчиво протянул Изуна. Его очень впечатлили способности Сакуры, хоть он не видел сам процесс лечения в действии. Но та скорость, с которой девушка избавила его от боли, подсказывала — это лишь малая часть её способностей. И если её сила хоть немного похожа на возможности клана Сенджу в прошлом, то он хотел бы научиться этому. Ведь имей он или хоть кто-то в его клане такое дзюцу, его маленьких братьев можно было бы спасти. Да и сам он, скорее всего, не погиб бы от глупой раны, мучаясь и долго умирая… Интересно, много ли людей в этом времени обладают такими силами, и возможно ли передать их другим? Ведь эта Сакура не принадлежит клану Сенджу, однако каким-то образом пробудила их в себе…       — Это мне известно без тебя, — усмехнулся Какаши, — что Сакура сказала? Что с твоими глазами?       — Чакра не проходит по каналам, она считает, что нужно осмотреть их при помощи шарингана, — начал было докладывать Изуна, однако тут же вспомнил, что ещё хотел выяснить. — Кстати, она сообщила, что ты раньше имел глаз моего клана. Не поделишься — кого ты убил, чтобы обзавестись им? — ревностно выпалил Учиха.       — Никого, это подарок, — сухо парировал Хатаке и вкратце поведал собеседнику историю Обито, напомнив о роли последнего в организации войны, уничтожении клана Учиха и связях с Мадарой.       — Лекарь сказала, что ей нужен шаринган, — тихо повторил свою мысль уязвлённый Изуна.       Он чувствовал себя слегка виноватым за резкий выпад в сторону собеседника и корил себя, что не смог сдержать эмоций. Ведь при упоминании неуважения либо несправедливости в отношении Учиха, в его душе просыпалось желание мстить и убивать, подавляемое лишь сильной волей и голосом разума. Возможно, он тоже частично стал жертвой проклятия, не в полной мере, но все же. В такие моменты ему казалось, что он сам себе не принадлежит. Будто кто-то другой, кто-то чудовищный и полный ненависти до краёв, управляет им. И отчасти Изуна начинал понимать, как Мадара и Саске докатились до своего состояния безжалостных монстров. Вместе с тем, Изуна был очень горд, что способен быстро гасить эти вспышки, однако трещина сомнения расползалась по его уверенности, как червячки по спелому яблоку — надолго ли? Успел бы он остановиться, будь его глаза здоровыми? Ведь, чтобы убить или свести с ума противника, Мангекьё требуются доли секунды… Эти мысли вновь привели его к решению увидеться и поговорить с Саске, будто сама судьба просто-напросто тараном толкает его на встречу с соклановцем!       — Я должен поговорить с Саске Учихой, — успокоившись, продолжил он, будучи уверенным, что Какаши сам прекрасно всё понимает.       — Пока это невозможно, но в скором времени — огромная вероятность, что он будет свободен, — уточнил Какаши, — кстати, сегодня после обеда нас ждёт Хокаге. Подумай, каковы всё-таки твои дальнейшие планы, конечно, кроме знакомства с девушками и возвращения додзюцу, — мягко добавил он в попытке разрядить обстановку.       Изуна с понимаем пропустил эту шпильку в свой адрес и молча продолжил свой завтрак. Ему и правда есть над чем подумать. Хотел ли он остаться в деревне? Определённо, ему очень нравилось то, что он видел вокруг. В особенности его душу грело то, что старший брат приложил к этому руку. Все ядовитые мысли о дальнейших поступках Мадары он смело отбрасывал, ведь в какой-то момент решил для себя — тот человек на поле боя не был его братом. Это было то самое чудовище, которое мгновениями раньше шептало Изуне на ухо, что нужно разорвать своего собеседника пополам! А он хотел запомнить брата таким, каким он восхищался в детстве и какого безмерно обожал. Человеком, способным сделать что-то хорошее, пусть жестоким и бескомпромиссным, но, в душе, добрым и готовым на самопожертвование. Поэтому, Изуна останется и будет жить той жизнью, которой никогда не видел, использует подаренный братом шанс.       Пусть этот мир ему, с пелёнок привыкшему к войне и смерти, казался слишком приторным и игрушечным, но Изуна сумел увидеть и его обратную сторону. В те недолгие мгновения, проведённые на поле боя, он понял, что эти люди глубоко, до самых костей, прочувствовали, насколько ужасна может быть война. И за то, насколько хорошо они сейчас скрывали свои окровавленные души, находили в себе силы улыбаться и радоваться, после всего пережитого, Учиха начинал их даже уважать. Да, возможно ему будет здесь скучно, но ведь в жизни есть столько граней, к которым он не мог даже прикоснуться в прошлом, и это разжигало его юношеский интерес. И каким бы воинственным и опалённым войной он не был, внутри Изуна остался обычным молодым парнем, полным желания жить и пробовать на вкус всё, что эта новая жизнь была способна ему предложить.       — Ты можешь показать мне ту статую, про которую рассказывала Сенджу? — тихо спросил Изуна, покончив, наконец, с остывшей яичницей.       В ответ Какаши лишь кивнул, и шиноби отправились в Долину Завершения. Изуна Учиха остановился и внимательно разглядывал огромное каменное изваяние, изображающее Мадару. Он видел, что статуи основателей абсолютно идентичны, что подтверждало равный вклад обоих в создание деревни и всей современной системы шиноби. В своих мыслях он окончательно попрощался со старшим братом и поблагодарил того за его жертву. Мадара отдал жизнь и отказался от своей мечты ради него, так же как, в прошлом, Изуна отдал ему свои глаза. Вслух Изуна не произнёс ни единого слова, лишь прикрыл глаза, чувствуя внутреннее умиротворение вперемешку с решимостью начать жить по-настоящему…       ~~~       Шиноби уверенным шагом подходили к заветной двери, где одного из них ждал разговор, который изменит всю его дальнейшую жизнь.       Изуна в общих чертах уже представил предстоящую беседу. Он прокручивал в голове воображаемый диалог с Сенджу, предвосхищая возможные подозрения и выпады в свою сторону, и мысленно выстраивал стратегию защиты. Он был уверен, что без недоверия и каких-нибудь нелепых обвинений не обойдётся. Неожиданно его планирование было грубо прервано мощным ударом головы, а точнее, лица прямо в грудь. Настолько резким, что на секунду вышибло из него дух. Изуна опешил, ведь время для нападения на него, тем более физического, кажется, ещё не пришло! Девушка, которая так бесцеремонно вылетела из-за угла коридора, отстранилась и виновато посмотрела ему прямо в лицо.       — Извини, Саске, я не специально… — пробормотала она, судя по голосу, явно чем-то опечаленная, — или, ой… простите, я… — и не договорив скомканные извинения, быстрым шагом направилась на выход из резиденции.       Первая вспышка адреналина из-за внезапной «атаки» немного поутихла, и Изуна с интересом смотрел вслед удаляющейся девушке. От его внимания не ускользнули её огромные шоколадного цвета глаза, слегка блестевшие, похоже от непролитых слёз. Возможно, она больно ударилась об него лицом? А уж симпатичная фигура, с ярко выраженной талией, округлыми бёдрами и соблазнительно обтянутой безрукавкой грудью и подавно не скрылись от цепкого взгляда Изуны. Он продолжал смотреть, как она, в спешке, уходит, опустив голову. Всё-таки расстроена и плакала совсем не от боли…       Наблюдавший эту неловкую картину Какаши лишь устало пробормотал:       — Потерпи, скоро все будут в курсе и прекратят вас путать…       — Да, не страшно, — с лёгкостью пролепетал Изуна и с интересом продолжил, — а кто это?       — Её зовут Тен-Тен, куноичи, как и Сакура, мастер метательного и вообще любого оружия… — начал было объяснения Хатаке, но вдруг заметил странный блеск в глазах своего спутника, — а почему интересуешься?       — Ну, я же должен знакомиться с жителями деревни, раз планирую оставаться здесь, — с кристально честными глазами и невозмутимым, по его мнению, лицом ответил Изуна.       Оба решили сделать вид, что верят друг другу. Какаши якобы поверил, что Изуна просто запоминает имена всех жителей, несмотря на то, что до этого не спрашивал ни об одном из встреченных по дороге. Изуна же сделал вид, что верит в то, что Хатаке поверил ему. Прикинувшись, что поняли друг друга, оба отправились к Хокаге.       На удивление, разговор не был наполнен подозрениями и издёвками в той мере, в которой рассчитывал Учиха. Сам же он старался как мог, излучая из каждой поры своего тела открытость и дружелюбие, прекрасно понимая, насколько сейчас переигрывает.       Цунаде отлично всё видела и разгадала, что за этой наигранной лёгкостью скрывается желание спрятать его настоящие мысли и побыстрее отделаться от этого разговора, поэтому перешла сразу к главному.       — Значит так, я признаю и не буду скрывать, что считаю тебя очень сильным шиноби. И в сложившихся условиях нашей деревне, да и всей стране, было бы очень полезно иметь такого союзника. Тем более, твой клан с давних времён помогал нам и, как ты возможно уже знаешь, отвечал за безопасность внутри селения. Со своей стороны, я обещаю тебе всяческую поддержку в обмен на твою лояльность, и в качестве первого шага предлагаю тебе поселиться в одном из домов, некогда принадлежавших твоим родственникам, — сверля взглядом Изуну, торжественно выпалила Цунаде.       Изуна внимательно слушал каждое слово, одновременно с этим ища подвох в словах Сенджу. Однако пока всё казалось таким удивительно привлекательным, что мыслям было не обо что споткнуться в этом стройном ряду рассуждений и предложений Хокаге. Так как Учиха не был наивным ребёнком, он прекрасно понимал, что такой благосклонности не заслужил, и просто так, за красивые глаза, обхаживать его никто не будет. А значит, будут какие-то условия. Обязаны быть!       — Что хочешь взамен? — настороженно уточнил он, возвращая Цунаде её внимательный, прожигающий кожу взгляд.       — Ничего, лишь обещание, что будешь верно служить Конохе и защищать её жителей, как и подобает шиноби Листа, — с фальшивой улыбкой парировала Сенджу.       Ну не могла она сказать, что опасается проблем с другими странами, после заключения пока ещё хрупкого союза, если отпустит на вольные хлеба представителя сыскавшего дурную славу клана. Который, волею судьбы, накрепко связан с её деревней! Репутация Конохи, как родины двух, нет, даже трёх ниндзя, доставивших столько проблем и принёсших в их земли войну, и так была неважной. Поэтому, рисковать Хокаге не хотела, будучи не в состоянии предсказать поведение воскрешённого Учихи, оставшегося без присмотра. Конечно, на данный момент, никаких признаков готовящейся диверсии замечено не было, даже наоборот — парень помог усмирить своего взбесившегося брата и спас много жизней. Но ведь и другой Учиха до бегства из деревни, тоже навряд ли планировал махать катаной без разбору и становиться международным преступником. Поэтому, лучше на корню пресечь потенциальные трудности.       — Давай это будет данью уважения моему деду, ведь он очень тепло относился к твоей семье, — вкрадчиво добавила Цунаде. — К тому же, мои дни на этом посту подходят к концу, хочу закончить управление деревней на хорошей ноте.       Мысли Изуна, к сожалению, читать не умел, но вот строить логические цепочки мог очень даже отлично. И раз Сенджу не хочет говорить о причинах такого благосклонного отношения, значит, опасается, что узнав о них, он откажет. Но ведь он может отказаться в любой момент после, бросить всё и сбежать! Похоже, они хотят привязать его здесь. Для чего? Из страха, конечно же! Считают, что лучше заключить взаимовыгодный союз, чем враждовать, в точности как размышлял его брат и Шодай Хокаге. Что ж, это умно и по-своему верно, ведь альтернативный вариант решения проблемы — это просто-напросто убить Изуну, что будет жестоко и неправильно. Для местных жителей, видимо, характерна доброта и чувство справедливости, а также милосердие, если смотреть на ситуацию с его родственником. Ведь тот действительно уже совершил свои злодеяния, и убить его как раз было более логичным вариантом. Тогда как Изуна не виноват абсолютно ни в чём, и кроме подозрений о его замыслах, причин ненавидеть его у деревни нет. Ну, кроме родства с Мадарой, но ведь Изуна не в ответе за поступки своего брата! Взвесив все варианты и вновь прокрутив в голове давно сформированное и кучу раз обдуманное решение, Изуна дал ответ.       — Я согласен, — прищурившись, отчеканил он. — Ограничения?       — Абсолютно никаких, кроме тех, что обязательны для всех, но думаю, ты это и так понял.       — И чем же мне теперь заниматься? — усмехнувшись, уже более расслабленно спросил Учиха.       — Тем же, чем и все остальные, наслаждаться жизнью, — ответила Цунаде, облегчённо выдохнув. — Пока зачислить тебя в ряды шиноби мы не можем, сам понимаешь, тебе нужно немного обжиться, да и окружающим нужно время к тебе привыкнуть, поэтому… — Цунаде задумчиво прикусила ноготь большого пальца, подбирая слова, чтобы они не звучали обидно или снисходительно, — не хочешь пока повозиться с детишками в академии?       — Нянчить малышню? Думаешь, раз у меня была большая семья, то из меня хороший воспитатель? — выпалил Изуна, от удивления и возмущения широко распахнув свои бездонные чёрные глаза. Всё-таки Сенджу придумала способ его унизить!       — Нет, конечно! Будешь их тренировать, ты ведь очень силён в Кендзюцу. Вот и передашь свои навыки подрастающему поколению. Не будешь ведь ты целыми днями слоняться по деревне и страдать от безделья? Да и жить на что-то тебе нужно, — ядовито улыбнулась Пятая Хокаге. — А когда люди перестанут от тебя шарахаться, то можешь быть полноценно зачислен в ряды шиноби и будешь выполнять поручения. Мне кажется, всё честно. Мы ведь даём тебе жилье и средства к существованию.       На самом деле Изуна и сам считал это неплохим вариантом, ведь дети — это отличный путь к их родителям. Они менее предвзяты и обладают более гибким и незакостенелым разумом. Вспомнить хотя бы того пацанёнка Хъюга, которого он встретил на тренировочном поле. А через завоевание доверия у детей будет намного проще добиться его у всех остальных… Однако показать явную поддержку предложенной идеи ему не позволила фамилия и сопутствующие ей гордость и самолюбие. Поэтому, притворно вздохнув и нацепив на себя маску расстроенного и оскорблённого, Изуна заключил:       — Хорошо, раз других предложений нет, я готов. Надеюсь эти дети не слишком избалованы и способны будут усвоить мои уроки, — не смог не позубоскалить Учиха.       — Договорились! — воскликнула Цунаде. — Только сразу предупреждаю, никакого использования шарингана!       — Естественно, — сквозь зубы процедил Изуна. Он был приятно удивлён, что Хатаке не выдал его проблем даже перед Хокаге, чем поднял свой рейтинг доверия в глазах Учихи сразу на верхнюю строчку. В то же время, он снова немного задумался о том, в чём же причина поломки его додзюцу и ужаснулся возможности потерять его навсегда.       — Тогда свободны! Какаши, остальное на тебе, все документы Шизуне подготовит, до праздника пусть обживается в квартале, а с новой недели может приступить к тренировкам! И да, наверно, нужно выдать ему премию, всё-таки прекращение войны — эта миссия рангом даже повыше, чем S, и вознаграждается соответственно. Тем более, у парня явно будут большие расходы связанные с новосельем, проконтролируй всё и помоги, по мере сил.       — Есть! — подал наконец свой голос Хатаке. Он внимательно слушал весь разговор, пытаясь найти хоть какой-нибудь предвестник будущих сложностей для себя, как для Хокаге. Но предложенный план, на удивление, был таким стройным и правдоподобным, что даже не верилось. — Какой дом он может занять?       — Любой, — махнула рукой Цунаде и тут же осеклась, — ну кроме, конечно… ну ты понял.       В ответ Какаши лишь согласно кивнул. Кончено, он понимал, какой дом точно не следует трогать! И уточнять это было совершенно необязательно…       — Кстати, совсем забыла, — устало добавила Цунаде, — мы получили решение из Камня, через два дня мы можем выпустить Учиху, — она сцепила руки в замок и, положив на них подбородок, прикрыла глаза. В скором времени ей предстоит точно такой же разговор, с точно таким же Учихой, на точно такие же темы! Однако в этом случае неизвестно, пройдёт ли всё настолько гладко. — Уходите, — пробормотала Цунаде, не открывая глаз. Она ощущала, что напряжение уже начинает душить её своими скользкими пальцами, и отогнать его можно только бутылочкой спрятанного в столе саке.       ~~~       Уставшая и еле волочащая ноги Сакура неспешно брела по улицам родной деревни, мечтая только об одном — снять уже обувь, завалиться на кровать и сбросить с плеч груз ответственности за чужие жизни. По пути она предвкушала, как придёт домой и засунет в рот кусочек хоть какой-нибудь еды, ведь последний раз ела Сакура только на завтрак. Но для этого нужно сначала эти самые кусочки раздобыть — придётся ещё немного отложить долгожданный отдых и зайти по пути за продуктами.       Проходя по рядам небольшого магазина в центре деревни, Сакура заметила возле полки с консервами до боли знакомую чёрную макушку. Хозяин макушки сидел на корточках, держа в обеих руках по баночке с консервированными бобами и что-то бурчал себе под нос. Усмехнувшись такой забавной картине, она в миг позабыла о своём голоде и поспешила поприветствовать задумчивого шиноби.       — Привет, — улыбнулась Сакура, присев рядом, — ты уже за покупками сам ходишь?       — Привет, — буркнул нахмурившийся Изуна. — Конечно, мне ведь нужно что-то есть. А эта лавка, похоже, единственный способ раздобыть продукты.       Его снова смутило, что Сакура разговаривает с ним, как с младенцем и восхищается так, будто ему годик, и он сделал свой первый шажок. А ведь он старше её, наверное, раз в пять!       — И что на ужин? — участливо поинтересовалась Сакура. Она заметила, что Учиха находится в замешательстве и лёгком раздражении, и ей очень хотелось ему помочь, но ненавязчиво, чтобы не поцарапать его оболочку безупречности и самостоятельности.       — На ужин у меня, видимо, жареные воробьи, — недовольно съязвил Изуна, — потому как я ни черта не могу разобраться, какая разница между этими двумя банками. Это же просто бобы! Зачем столько видов, да ещё и запечатанных в металл? — не прекращал ворчать он.       — Это обычные консервы, в них продукты долго не портятся, можно взять с собой. А много видов… ну, может, по вкусу отличаются, не знаю, — осторожно разъяснила Сакура, — а что, Какаши-сенсей отправил тебя в магазин и не сказал, что именно купить?       — Нет, я теперь живу один, вот решил пополнить запасы, — пробормотал недовольный Изуна. Он чувствовал себя не в своей тарелке, ведь постоянно сталкивался в этом мире с самыми простыми задачами, на решение которых приходилось тратить много времени, да ещё и выяснять способы, как правильно поступить. С одной стороны, это было интересно, но ни тогда, когда тебе нужно сделать что-то быстро и, желательно, попроще. Плюсом ко всему, он очень проголодался.       — Живёшь один? То есть, ты теперь официально — шиноби Конохи? — удивлённо воскликнула Сакура. — Поздравляю! Я надеюсь, тебе у нас понравится! Будешь праздновать?       Изуна удивлённо повернулся и уставился в её большие, зелёные глаза. Чего это Сакура так странно себя ведёт? Искренне хочет помочь? Или пытается стать его другом? Но ведь она девушка, а с прекрасным полом Изуна предпочитал не дружить. Или в этом времени такое допустимо? Раз уж они позволяют женщинам отказаться от рождения детей и ведения хозяйства, а вместо этого отправляют их на поле боя… Конечно, в его времена тоже были женщины-шиноби, но не в таком количестве и, как правило, на вспомогательных ролях. Или, может, она тоже попала под действие его мужского обаяния, как и многие до неё? Отмахнувшись от этих назойливых мыслей, Учиха снова повернулся к ненавистной полке с яркими разноцветными баночками и продолжил поиски.       — Нет, лучше помоги мне с выбором, — пробормотал он, — мне нужны бобы, рис и мясо. Желательно много, а не эта жалкая миска.       — Ну, это не здесь, тебе нужно в отдел с крупами, или на выходных сходить на рынок. Там можно купить сразу много на развес, сможешь запастись надолго. Идём, я покажу тебе! — вскочив на ноги, с энтузиазмом воскликнула Сакура. — Кстати, а где ты теперь живёшь? Как устроился?       — В старом квартале клана Учиха, там есть вполне приличные дома, чем-то даже похожи на мой прежний, — задумчиво протянул Изуна, шагая чуть поодаль и запоминая расположение полок и стоек в магазине.       Услышав ответ, Сакура тихо ахнула и широко раскрыла глаза.       — А как же… там же… а Саске-кун… — начала она бессвязно бормотать, пытаясь оформить скачущие в голове мысли в слова. — Он ведь закрыт, там не живёт никто, и там…       — Я всё знаю, Хокаге выделила мне дом, и я ничего не имею против. Я планирую привести там всё в порядок и остаться, — успокоил её Изуна. — Чего ты так перепугалась, — прищурившись, с ехидной улыбкой повернулся он к Сакуре, — там призраки или что?       — Чего? — взвизгнула она. Сакура никак не могла привыкнуть к внезапным переменам в настроении Учихи. И если в те моменты, когда он хмурился и ворчал, он был до боли похож на Саске, и Сакуре было более привычно общаться с ним, то вот такие резкие и неожиданные вспышки издёвок и колкостей просто лишали её дара речи.       — Ладно, — улыбнулся Изуна уже по-доброму, — веди показывай, где тут и что. Сейчас пополним запасы и пойдём ко мне в дом, у меня возникли некоторые трудности. Ты же сможешь мне помочь? — снова взглянул он на Сакуру с самым невинным выражением лица.       — Договорились, только с тебя ужин, — весело откликнулась она.       Сакура не могла понять, почему же она не способна отказать этому милому и очаровательному наглецу. Хотя почему же не могла? Конечно, она представляла и размышляла — а могла ли она вот так непринуждённо общаться с Саске? Был бы он хоть немного похож на Изуну, не случись с ним в детстве та ужасная трагедия, вывернувшая все мозги наизнанку и ожесточившая его сердце? Но ведь Изуна вытерпел в своей жизни не меньше горя, перенёс немало страшных потерь и при этом сохранил в душе крохотный огонёк доброты, нужно лишь помочь ему разгореться… Сакура со стыдом осознавала, что вновь начинает сравнивать двух Учих, и это казалось её оскорбительным по отношению к ним обоим. В то же время, на её сознание иногда всё-таки накатывали волны разыгравшейся фантазии и мутили разум, показывая, что сейчас перед ней Саске… Как же сложно всё-таки выбросить его из головы, будто он заякорился в её сердце навсегда, несмотря на отношение рациональной части мозга ко всем его поступкам.       Сакура осторожно переступила порог небольшого дома, находящегося на краю некогда богатого и красивого квартала Учиха. Она отгоняла назойливые мысли о том, кто здесь мог раньше жить, и что случилось с хозяевами. К её радости, внутри не было абсолютно никаких следов той мрачной ночи, и всё выглядело так, будто владельцы просто в спешке куда-то уехали. Конечно, за столько лет квартал был несколько раз обследован властями, и все ценные вещи были убраны на хранение, а сам район опечатан. Этот дом почти не пострадал от времени, в нём даже сохранились некоторые предметы обстановки. Например, кухонная плита явно была старой, в отличие от остальных вещей, очевидно приобретённых сегодня, что облегчало налаживание быта далёким предком бывших хозяев дома. Похоже, за весь день Изуна навёл здесь мало-мальскую чистоту и начал обживаться. Но в порядок он привёл пока только кухню и ещё одну комнату, которую Сакура окрестила спальней, ведь в центре там лежал свёрнутый футон.       — А у тебя тут очень даже неплохо, — пробормотала Сакура, оглядываясь по сторонам, и прошла на кухню. — Что ты хочешь приготовить?       — Сварю рис и пожарю мясо, как я понял, это, — ответил он, кивнув на новый холодильник, — позволит еде долго не портиться, поэтому сделаем побольше.       «Сделаем! Как же он шустро припахал меня помочь ему в готовке, а ведь звал поужинать и спросить какие-то советы», — мысленно усмехнулась Сакура. Она, конечно, была не против, только вот на этой пустоватой кухне не наблюдалось ни рисоварки, ни вообще какой-либо утвари.       — В чём же готовить… — Сакура растерянно пробежалась глазами по поверхностям. На что Изуна, деловито рассовывающий покупки по шкафам, обернулся и указал пальцем на плиту. Внутри неё Сакура и обнаружила новенькие кастрюлю и сковороду.       Она решила ополоснуть посуду, поражаясь всей абсурдности ситуации. Сакура стоит на кухне и шоркает сковороду. В доме родственников человека, которого любит всю жизнь. И погибли эти родственники от руки родного брата этого человека. При этом, компанию ей составляет парень, родившийся больше века назад, и брат которого основал деревню, где впоследствии и построили этот самый дом. Всё это было похоже если не на гендзюцу, то на бред пьяного или тронувшегося умом человека уж точно. Не удержавшись, Сакура прыснула сначала себе под нос, а потом заливисто засмеялась в голос. Она развернулась к раковине спиной и продолжила несдержанно хохотать, наклонившись и схватившись за собственные колени.       Изуна подошёл поближе, с интересом разглядывая гостью. Убедившись, что всё в порядке, хотя смех у Сакуры был довольно своеобразным, он решил полюбопытствовать, чем же это вызвано.       — Чего смешного? Такая весёлая сковородка? — выгнув бровь, поинтересовался он.       — Нет, извини, — пробормотала Сакура, вытирая слёзы, — это истерический смех. Я понимаю, что здесь нет ничего весёлого, просто иногда меня накрывает от переизбытка эмоций… видимо какая-то защитная реакция на стресс.       — На что реакция?       — На стресс… Ну, на слишком сильные и длительные переживания, — пояснила Сакура.       — Так с тобой всё нормально? Это не опасно? Просто я вначале подумал, что ты подавилась, — скептически произнёс Изуна.       — Не волнуйся, всё в порядке, давай уже начнём готовить, я очень голодна, — жалостливо промычала Сакура. — Кстати, у меня дома есть лишняя рисоварка, мне подарили на какой-то праздник. Она новая, могу принести тебе, — любезно предложила Сакура и тут же добавила, заметив лёгкое замешательство на лице Изуны. — Это такой электрический прибор, можно быстро сварить рис и следить за ним не нужно, я научу.       — Неси, — довольно ухмыльнулся Учиха, — я уже понял, что ваша жизнь стала намного удобнее, мне очень нравится.       Пока Изуна занимался мясом, Сакура взялась приготовить рис, но молча делать это ей было скучновато, поэтому она решила завести разговор.       — Кстати, ты, может, слышал, в субботу будет большой праздник в честь окончания войны. Проведут фестиваль, будет очень интересно, ты пойдёшь?       — Ещё не знаю, что там будет? — отвлечённо пробормотал Изуна. Он был настолько увлечён процессом готовки, что слушал вполуха.       — Ну, это похоже на ярмарку, будет открыто много лавок со всякими вкусностями, разные игры, может, приедут какие-то артисты, запустят фейерверк, — увлечённо объясняла Сакура, вспоминая, что в последний раз фестиваль проводили ещё до войны. — В твоё время было что-нибудь похожее?       — У нас были праздники, но это либо свадьбы, либо чествования богов. И мне ребёнком не было особо интересно на них, да и терять бдительность в селении было нельзя. Мы постоянно ожидали нападения, поэтому праздновали редко и недолго, — задумчиво протянул Учиха. — Но здесь я хотел бы пойти и посмотреть…       — Так это же здорово! Можем пойти вместе, — радостно воскликнула Сакур, но слегка стушевавшись, добавила, — я имею в виду одной компанией. Мы пойдём с Наруто, и ты можешь присоединиться, заодно представим тебя остальным, как тебе? Раньше мы часто ходили на праздник всей командой… С Наруто и Саске-куном.       — Его кстати отпускают через два дня, — пробормотал Изуна, продолжая сражаться с мясом и мысленно матеря плохо заточенный нож. — Сенджу сказала, когда я был у неё. Нужно будет, чтоб он помог тебе с моими глазами.       — А, да? Хорошо, — прошептала Сакура, вздрогнув от одной мысли, что ей придётся просить Саске о помощи, да ещё и в таком деле! У неё не было желания лишний раз пересекаться с бывшим напарником, но и помочь Изуне очень хотелось. В данный момент он чем-то напоминал ей Сая, когда тот только пришёл в их деревню. Не поведением, конечно, а скорее своим положением, и Сакуре его было в какой-то степени жаль… Что ж, она потерпит ещё разок недовольный взгляд и нахмуренные брови Саске, ей не впервой, главное помочь пациенту. Но по её лицу было понятно — настроение резко упало.       — А ты его недолюбливаешь, — задумчиво подытожил Изуна, заметив резкие перемены в поведении собеседницы.       — Я… там всё сложно, — попыталась улыбнуться Сакура, — неважно, я не хочу о нём говорить…       — И правильно, — вздохнул Изуна, — на мой взгляд, он просто напыщенный идиот. Но он обязан нам помочь, всё-таки я теперь самый старший в клане, — усмехнулся он.       — Кстати, а тебе вообще комфортно находиться здесь одному? Я имею в виду в доме и вообще в квартале? Ведь вокруг так пусто… Не страшно?       — Почему должно быть страшно? — наигранно удивился Изуна. — А, призраки…       — Перестань! — в ответ Сакура снова прыснула со смеху.       — Скажу так, бояться можно живых, мёртвые тебе уже не смогут навредить, — поучительно заключил он.       — Это ты мне сейчас говоришь? — нервно хихикнув, спросила Сакура и округлила глаза.       Изуна слегка покраснел, осознав всю абсурдность сказанного в свете последних событий в его жизни, но почему-то злость и обида к нему сейчас не приходили. Вместо них родилось ощущение, что нет ничего зазорного в том, чтобы слегка посмеяться над самим собой.       Ужин прошёл в очень тёплой и уютной атмосфере. Сакура увлечённо рассказывала о том, как проходили прошлые фестивали, и о том, что забавного там происходило. Конечно, большинство историй было о выходках Наруто, но Изуна с интересом слушал, иногда уточняя что-то и вставляя свои ехидные комментарии. Ему очень нравилось общество этой забавной девушки, и он пришёл к выводу, что такая разнополая дружба тоже имеет право существовать в его жизни.       Когда поздний вечер, подозрительно похожий на ночь, опустился на деревню, Сакура спохватилась и начала резво собираться домой, ведь у неё оставалось не так много времени на вечерние дела и сон.       — Спасибо за компанию и вкусный ужин, нужна будет помощь, обращайся, — пробормотала она, стоя в дверях и натягивая сандалии.       — И тебе спасибо, Сакура, — улыбнулся Изуна, сообразив, что в первый раз называет её по имени. — До встречи, — попрощался он. И, получив ответную улыбку, отправился в комнату переваривать всё, что обрушилось на него сегодня — вкусный ужин, разговор с Сенджу и прекрасный вечер.