Куда приводят мечты

Гастон зашёл в дом, Белль быстро готовила ужин. Она уже нарезала хлеб ровной горкой и поправляла запекающийся окорок в камине. Она опять стала какой-то механической и неживой. Гастон подошёл ближе к девушке. Он хотел договорить. Но мысли никак не формировались во фразы, улетали, обрывались, растворялись в голове. Она же, подняв глаза, восприняла его приход совсем по-другому. — Сейчас, ужин почти готов. Садись за стол. Мужчина дотронулся до её плеча, привлекая внимание. — Да чёрт с ним, с ужином. Белль... Я… Я… Она смотрела на него снизу вверх своими огромными глазами, но Гастон зацепился за одну из мыслей. — Ты как-то сказала, что я — монстр, чудовище. Но я не такой. Я — человек, твой муж, — он немного помолчал. — Слушай, если ты волнуешься, пусть твой отец поживет у нас. — Зачем? — удивлённо спросила Белль, но при этом более внимательно вгляделась в такое красивое и такое обычно безразличное лицо мужа. Что-то новое было в его глазах, синих, как летнее небо, безмятежных и нечувствительных к чужой боли. В них появились пока только вопросы и беспокойство, но уже они стали более человеческими, а не как у красивой куклы. — Ну… Ты… Мы будем заботиться о нём, чтобы ему не стало хуже. Может быть, если он будет жить не один, он… — Что с тобой? — нахмурилась Белль. — Ты так странно стал разговаривать. Ты что, заболел? Или… — Она нахмурилась сильнее. — Или задумал ещё что-то? Гастон не выдержал и ударил кулаком по столу. — Вот! Ты опять! Делаешь из меня монстра, а я из кожи вон лезу, чтобы ты была счастлива, чтобы ты была… была как раньше! Строишь из себя страдалицу! Я притащил тебе книг от того торговца, почему ты их не читаешь? Белль мотнула головой. — У меня нет ни сил, ни времени читать про чужую любовь и чужие приключения. — Она помолчала и вздохнула. — Так зачем ты хочешь, чтобы мой отец жил с нами? Хочешь его лучше контролировать или что? — Белль, я не монстр. Послушай… Ты даже не ценишь то, что я хоть и имею все права, как твой муж, но сплю на кресле! Девушка посмотрела в синие глаза долго и серьезно. Когда она ответила, в её словах звучали боль и страх. — А вот это… Я совсем не понимаю, зачем ты это делаешь. Это так жестоко. — Белль помолчала и посмотрела куда-то вдаль, будто сквозь Гастона. — Прошёл уже месяц, всё уже было бы позади, я бы даже, наверно, привыкла. Но сейчас… Каждую ночь я жду казни, а она откладывается и откладывается. Это сводит меня с ума. Гастон так удивился, что даже не разозлился. Все женщины города бегали за ним и вешались ему на шею. Весь городок считал его самым красивым, самым сильным, самым… — То есть… для тебя разделить брачное ложе со мной… со… мной! — задыхаясь, выпалил мужчина, — это что-то вроде пытки? Он смотрел на то, как быстро бледнеет лицо его жены под его пристальным взглядом. Черт, она опять думает о своем отце! И действительно. — Нет, конечно, нет, — забормотала Белль. — Я не это хотела сказать, я… Его жена смотрела на него как на чудовище. Она боялась его. И почему-то от этого самому Гастону было плохо. Ему было нужно, чтобы его обожали, чтобы им восхищались. Чтобы его любили. И это было просто. Ни один человек не отвергал его, ни один не отказывал. Сначала он думал, что Белль ведет что-то вроде вечной ритуальной игры женщин, что надо только посильнее нажать, подольше поухаживать… А потом он уже не мог отступить — его самонадеянность сыграла с ним же злую шутку. Если бы он сделал предложение Белль наедине и никто бы не знал об отказе, Гастон бы мог выйти из этой ситуации победителем. Но он сам же позвал весь город на свадьбу, а затем оказался в свиных помоях. И жениться на Белль было уже делом чести. Теперь же его честь была спасена, но как сейчас жить после свадьбы? Как проживать каждый чёртов день? Гастон отвернулся от испуганного лица Белль — не мог смотреть дольше. Затем он вышел из дома и направился в город. Но на половине пути он остановился. Каждый будет здороваться с ним, хлопать по плечу, звать в таверну, болтать… ЛеФу привяжется. А Гастон хотел побыть один. Что-то тяжелое поселилось в сердце, не давало дышать. Мужчина развернулся и отправился обратно в лес. Охота всегда успокаивала его нервы. Да, он бросил ружьё дома, но его длинный кинжал был всегда с ним. Неважно, кого он убьёт сегодня, главное, не думать о том, что ночь с ним — это казнь. Почему? Все же говорят — он красивый. Не могут же все люди вокруг ошибаться! Так почему? И почему ему так плохо от её слов? Ведь любая женщина может утешить его, если он только пальцем поманит. Почему? Гастон зашёл в лес и почти сразу же напал на след вепря. То, что нужно. Он быстро загнал зверя к болотам, отступать вепрю было некуда. Но, когда дело дошло до сражения, Гастон стал каким-то рассеянным. Мысли о жене опять завладели его разумом, зверь неожиданно увернулся и, спасаясь, распорол охотнику бок. Победно всхрюкнув, вепрь убежал, а Гастон, зажимая руками бок, чтобы остановить теплую кровь, которая потоком лилась из раны, заковылял к дому. Охотник напрягал все свои силы и всю волю, чтобы просто идти по дороге, голова уже кружилась, а перед глазами плясал туман. Вот показался его домик. Белль почему-то стояла на пороге, а не была внутри. Неужели она ждала его? Он сделал еще два шага и рухнул на землю. Последнее, что он слышал, теряя сознание, — это звук легких шагов жены и её возглас: — О, Боже, Гастон!