Воссоединение.

Вспыхнувшее яркое пламя от зажигалки в момент охватило все вокруг, постепенно превращая каждый предмет, каждый аниматроник, каждый декор в этой пиццерии в черные обугленные угольки, после которого вскоре и вовсе останется пепел. Как и воспоминания об этом кошмаре, которые вот-вот подуешь на них – и они улетят в небытие. Словно ничего не было. Ни пиццерии, ни этой печально известной франшизы, ни проклятой семьи Афтонов, ни семьи Эмили. Никого и ничего. Целое ничто. Все вокруг буквально размывалось, словно горящая стена-пелена из жара. Пусть и не ощущалось все так явно, как если бы хоть кто-то из присутствующих был живым, кроме Генри Эмили – он-то чувствовал горение на себе очень ярко, и был к этому готов уже очень давно. Но именно так ощущалась долгожданная и горько-сладкая свобода, о которой сильно мечтал Майки. Мгновение, и он оказался в другом месте, посреди которого стояла дверь, а все залитое пустое пространство было чисто-белым. Словно пустой холст, на котором можно начинать все с чистого листа. Если бы можно было, Афтон бы так и поступил. Прожил бы жизнь так, чтобы ничего этого не было. Не совершая прошлых ошибок, из-за которых придется жалеть и молить о возврате. Но так ли уж это было теперь важно, когда он весь остаток «жизни» пытался искупить вина за свои грехи и отца в том числе. Майкл выбежал за дверь, спотыкаясь обо что-то невидимое и теряя равновесие, но его вовремя от падения подхватила мать, прижавши своими родными и заботливыми, как он помнил, руками сына к груди, откуда так знакомо размеренно отстукивало каждый ритм сердце. Все наконец закончилось. Наконец воцарилось спокойствие. — С возвращением, сынок. — тепло проговорила Клара. Ее совсем не отпугнул внешний вид старшего сына, словно видела и знала. И во взгляде не было ничего похожего на упрек, лишь чистейшее понимание и любовь. Он постарался сконцентрировать зрение, прийти в себя, и, наконец, заметил Эвана и Элизабет. Все они ждали его возвращения. — Ты только посмотри на себя, братец, — воскликнула Лиззи, разглядывая его со всех сторон, — Как же-- Но договорить девочке не дали внезапные и теплые, крепкие объятия от Майкла, что также сгреб в охапку и Эвана с плюшевым Фредбером. Дети очень удивились этому порыву с его стороны, но обняли в ответ, чувствуя, как немного подрагивало тело старшего, и теперь уже слыша тихий плач, словно он сдерживался очень долгое время. Все, понимая и без слов, они стали утешать брата, заботливо и нежно поглаживая по спине. Клара с теплотой смотрела на своих детей, не требуя своей очереди – им было гораздо нужнее. — Я так скучал по всем вам, — наконец выдал Майки, отстранившись и стирая с щек оставшиеся слезы, — Так скучал… и мне ужасно стыдно перед вами. — Не переживай ни о чем, сынок, — проговорила Клара, мягко положив руки на его плечи, — Ты все сделал как надо, искупил свои грехи и отца, и пожил столько, сколько должен был. С тебя достаточно. — М-Майки, — Эван, похоже, так и не избавился от этой своей привычки с заиканием. Но стоило ли его винить в этом?.. — Что, Эван? — посмотрел он на него. — Ч-что с т-тобой произошло? — не без интереса, спросил мальчик, намекая на его внешность как у типичного зомби из фильмов, разве что был фиолетового цвета, а не классического зеленого. — Ох, долгая история… жуткая и… страшная, Эван, ты не захочешь это слышать. — П-перестань, я-я же поборол свой с-страх перед т-теми аниматрониками и к-кошмарами, б-был одержим З-золотым Фредди, — заупрямился тот, с серьезным видом ставя руку в бок и выдвигая свою точку зрения, — Я-я выдержу и твой рассказ. Майкл не сдержал полуулыбки, протянув руку к голове брата, отчего дернулся на пол пути к этому, внезапно вспоминая о том, что он сотворил с ним когда-то в прошлой жизни. Младший, понимая, почему старший брат остановился, смело подался вперед, чтобы показать, что все теперь в порядке. Что не держит на него обиду более. Давно простил. Еще тогда, когда отпустил души тех детей на свободу вместо отца. Мертвец воспринял это как знак, что стоит продолжить задуманное, и все же погладил младшего по голове. Сначала осторожно, по-прежнему не веря в происходящее и то, что ему простили, а после уже чуть более уверенней взъерошил волосы мальчика. Эван был рад этому спустя вечность, отчего даже поначалу смутился, но чуть тепло улыбнулся ему. Тот груз от греха, что Майкл тащил на себе, наконец, развалился, позволяя тому расправить свои плечи намного свободнее, а дышать – еще легче. Он повернулся к девочке, что тоже ждала. — Элизабет, мне жаль, что я не был рядом, хотя и знал, что Малышка предоставляла угрозу детям, в том числе и тебе. — Ничего, братец, — отмахнулась девочка, — Я сама была виновата в том, что ослушалась папу. Но ты меня тоже прости за то, что так вышло с тобой. Я лишь хотела быть на свободе, и, чтобы папа гордился мной. — Я тебя прощаю, — сказал он, и взъерошил ей волосы тоже, не обделяя вниманием и этим нежным жестом. Элизабет облегченно улыбнулась, видя, что тот не в обиде на нее. И, похоже, никогда и не был. Затем, Майкл поднялся с колен и повернулся к женщине, когда настала ее очередь. — Мам? — Что, сынок? — та улыбнулась вновь. Безо всякого ответа, парень, наконец, обнял и мать. Та прижала его к себе в ответ, мягко поглаживая по голове. Она говорила ему всякие хвалебные слова, чтоб совсем уж успокоить его, показать, что все закончилось и теперь все будет точно хорошо. Прошло довольно много времени, пока Майкл стоял с ними в этом все еще белом мире. Внезапно тишину прервала Клара. — Нам уже пора. И уже жду-не дождусь услышать про все от тебя. Дети, конечно, рассказали мне о многом, но теперь я хочу все узнать из твоих слов. — А что насчет папочки? — внезапно спросила Элизабет. Майкл немного напрягся с этим вопросом, Эван лишь сильнее прижал любимую игрушку к своей груди. — Я не знаю, милая. — проговорила женщина. — Время покажет. Майкл после услышанного ответа матери обернулся в последний раз, откуда появился, ведь помнил, что по ту сторону еще мгновение назад видел перед собой отца, в глазах которого по-прежнему горело это ярко-фиолетовое свечение. Он пестрел желанием выжить и отомстить, но пламя все же настигло и его, забирая с собой в небытие вместе с остальным. Наверное, это действительно конец. Но все это было уже неважно, ведь наконец-то Майк заполучил эту долгожданную свободу, встретился со своей семьей, и теперь… не от него зависит исправление Уильяма Афтона. Если его вообще можно исправить. Это задача осталась для Кэссиди, того самого мстительного духа, которого не стоило убивать.