Изменить своё прошлое

      Высунув от усердия язык, Харальд аккуратно надел петельку из Магии на маленький выступ платиновой основы украшения. Победно усмехнувшись, он нащупал маленькую подушечку. Подтащив её к себе, положил сделанную часть на неё.       Его в последнее время тянуло творить очень красивые безделушки в виде фруктов, ягод и животных. В этом месяце Нарциссе достались серёжки с ягодами вороньего глаза, Доре — кулон с ежевикой, Кассандре и Нагайне — заколки с ягодками рябины, Гермионе — браслет с двумя лисами, Люциусу, Сириусу, Тому, Ремусу и Драко — запонки с различными орнаментами. Всем доставалось как минимум одно украшение, и всё безделушки, кроме одной, имели в себе тему или с животными, либо с фруктами и ягодами.       Выделился лишь Северус. Ему Харальд подарил медальон в виде глаза, в котором будто плескалось необъятное море. Все, даже Карлос, не особо обращающий внимание на всякие украшения, восхитился этой работе и немного позавидовал Снейпу по поводу этой работы Поттера.       Но Северус выделился и своей реакцией. Обычно он принимал подарки Харальда со своей снейповской улыбкой, выражавшейся лишь в немного приподнятых уголках губ. Но в этот раз он неотрывно пылился на украшение, поджав губы. А в глазах, чёрных и непроглядных, заискрилось понимание, а одновременно с ним и осознанием с лёгкий ужас.       Он будто понял что-то. Понял душой, понял телом, но не понял разумом.       Сколько Харальд не пытался выспросить по поводу этой реакции, Снейп отмалчивался. Едва разговор заходил о реакции, Северус говорил, что сам не понимает, сам не помнит. И вновь были вопросы. Что значит «не помнит»? Что он, Снейп, должен помнить, о чём он говорит?       Но всё натыкалось на стену, созданной Северусом. *** — Да объясни ты мне! — кричал Харальд.       Две недели этой недосказанности от Северуса выдержал Поттер. Он боялся, что чем-то обидел Снейпа, чем-то задел. Были уже подобные случаи. Но даже тогда Северус обижался только на пару часов, при этом не переставая напоминать о своей обиде, выливая на Харальда литры яда.       А сейчас одно молчание на эту тему. И скрёбся голос сознания, шептал: «Ну не обижен он на тебя. Лил бы яд тоннами, но не молчал. Такой уж он человек, обидчивый, но не полностью закрытый в этом плане. Дело явно в другом.»       Сейчас же нервы сдали. Он кричал, просил объяснить причину молчания и восстановления стены между ними, всё это время смотря в глаза Снейпу.       Зельевар же смотрел на него и поджимал губы. Но в один момент он развернулся и отошёл к себе в покои Лорда Принц. Поттер подумал про то, что Снейп уже просто не хочет даже говорить на эту тему, не хочет больше отговариваться с помощью «Я не помню», «Я не понимаю».       Но он остановился в дверях, ведущих в основной коридор Восточного Крыла, едва услышав тихий оклик за спиной.       Обернувшись через плечо, он увидел, что Северус стоит около тумбы, сжимая что-то в руках. — Я уже подзабыл о нём… Думал, это украшение матери, хранил в шкатулке в память о ней. А теперь я и не знаю, что и думать.       Харальд подошёл к Снейпу и аккуратно, но с нажимом раскрыл крепко сжатые пальцы. Взяв украшение за цепочку, он стал его рассматривать. И понял причину поведения Северуса.       Это была цепочка с парой маленьких кулончиков. Один глаз ярко-изумрудного оттенка с вертикальным зрачком, маленький огранённый бриллиант с практически незаметным алым отблеском, брелок в вид котелка, сделанное из чёрного золота пёрышко, слишком похожее на воронье. Но между котелком и бриллиантом было что-то, искусно скрытое чарами. Его, Харальда, чарами! Родная Магия, одинаковые плетенья. К тому же, метод, с помощью которого создавался глаз, был либо похож, либо полностью идентичен тому, который использовал сам Поттер.       Проведя пальцами по скрытому месту, он подцепил одно из плетений и оборвал его. И ещё больше удивился.       Скрытым кулоном было кольцо. Обручальное, мать его Мерлин, кольцо с красивым черным опалом, блестевшем в своей глубине ярко-зелёными искорками. Взяв его за шинку, он его немного повернул и увидел надпись внутри. Но прочесть он её не смог, ведь не знал ни одного символа этого языка. Этот язык чем-то походил на парселскрип, но всё равно оставался для Харальда загадкой. — Ты с кем-то состоишь или состоял в браке?       Не дождавшись ответа от Северуса, Поттер посмотрел на него. Наверное, он никогда раньше не видел, чтобы кто-то был настолько… шокирован. Ну не было у него не было возможности наблюдать, как кто-то, подобно выброшенной на берег рыбе, открывает и закрывает рот от шока. — Видимо ты сам об этом не в курсе. А в проверке крови было что-то подобное?       Эти его слова отрезвили Северуса, и тот задумался, нахмурившись и вцепившись руками в волосы. Простояв так пару минут, он прикрыл глаза, а его руки повисли, как две плети. — Хоть убей, но не помню я никакой строчки о браке. — Если не помнишь, то значит и не было брака. Память-то у тебя феноменальная, забыть подобное самостоятельно ты бы не смог. А если Обливиэйт… — То уже и не восстановишь. — как-то обречённо сказал Северус. — Пошли-ка к гоблинам. Ты меня хоть пни, но не парселскрип это, и понять я его не могу. Может, они знают, что это за язык такой. ***       Гоблины не знали.       Это стало понятно после того, как к поверенному Родом Принц буквально прискакал поверенный Родом Поттер, а за ним стали собираться и другие. И с каждым разом поверенный отвечал за более древний Род.       Но даже поверенный Родом Перевелл, вызванный предпоследним, поглядел пару минут и вызвал Главного Гоблина, директора Гринготтса, которому было под девятьсот лет.       Сморщенный гоблин, скорее всего, впервые за пару столетий глядел на магов так, будто они воскресили ему либо родителей, либо Мерлина, либо кого-то ещё более древнего. — Молодый люди, вы нас всех поставили в тупик. — наконец заговорил Главный своим скрипучим, словно древняя предревняя лестница в таком же старом доме, голосом. — Мы не знаем что это за язык. Даже я, который может определить любой язык по стилю написания или по паре слов. Я могу точно сказать, что он немного, точнее парой букв, похож на парселтанг, но вы бы тогда к нам не пришли, будь это он, ведь Лорд Поттер-Гриффиндор-Перевелл вполне может прочесть этот язык.       Харальд молча взглянул на Северуса, а тот на него. Оба не понимали эту ситуацию ещё больше, чем до того момента, как было обнаружено это кольцо.       А неприятное ощущение надвигающейся опасности стало лишь сильнее и скалясь, говорило: «Сам скоро поймёшь, сам скоро всё узнаешь».       Едва выйдя вновь из камина в Принц-Мэнор, Северус переправил украшение и кольцо в свою спальню. Гермиону оба негласно решили спихнуть на этот вечер Малфоям.       Впрочем, девочка, увидев их в подобном состоянии, сама ушла, пробормотав им, чтобы они не таили от них всех ничего. Угукнув на эти слова, оба проводили её взглядом, а после вновь глянули друг на друга. — К чёрту мой запрет на алкоголь. Тащи бутылку, будем думать.       Харальд молча призвал два стакана и бутыль Огденского, присаживаясь в кресло.