Кровавый песок

Гаара был будто приклеен к дивану. Он не знал, сколько времени прошло после того, как его осенила догадка. Единственное, что он мог — это сидеть, разглядывая игру снова и снова. Нужно было встать, нужно найти свободных Анбу, усилить охрану в тюрьме. Но он не мог. Все мысли сдавливали мозг изнутри, а тело не хотело слушаться. — Эй. Гаара дернулся, будто от удара, вскидывая голову на звук: перед ним стоял обеспокоенный Канкуро. — Все в порядке? — спросил марионеточник, опускаясь на столик рядом с игрой. — Нет, — Гаара покачал головой, запуская пальцы в волосы. — У нас большие проблемы. — В чем дело? Казекаге глубоко вздохнул и принялся рассказывать: об ужине, о том, какая госпожа Кагуцути стерва, как он не мог ответить ей. Как пришел к мысли о том, что все преступления между собой связаны, и им нужно посмотреть обобщенно сейчас на все вещи, которые происходят вокруг. — Мы должны сыграть на опережение, — подытожил Канкуро, разглядывая выстроенную Гаарой игру. — Да, если я прав, то Ичи поднимет бунт, смысла допрашивать его сейчас нет, потеряем время. Чтобы подтвердить мою догадку, — Гаара встал, все так же гипнотизируя взглядом игровое поле, — Мы приставим Анбу к тюрьме. Если произойдет бунт — мы на верном пути. — Точно, — марионеточник кивнул, потирая подбородок. — Я предлагаю поднять архив. Может, есть еще спланированные мелкие преступления. — Да, может, убийствами нас отвлекали от чего-то, потому что оставить трупы вот так довольно безрассудно. — Охрану я приставил… — Охрана нужна и Мине: если за этим всем стоит феодал, он захочет убрать ее. Конечно, если в курсе, что она дочь Эйкичи, — Гаара сжал кулаки: снова догадки, но и секретаря он не мог бросить на произвол судьбы. Господин Эйкичи точно его не простит, если с дочерью что-то случится, даже если Гаара сейчас зря паниковал. Но Мина не могла пользоваться своими способностями, чтобы защититься. — Понял, в штаб сообщу и приставлю двоих. — Нам сейчас нужны все шиноби, даже не смотри, в каких подразделениях Анбу они служат. Канкуро кивнул, и они оба замолчали, раздумывая о своем. — Хочу напиться, — сказал старший брат. Гаара хмыкнул, поворачивая к нему голову: — С чего вдруг? — Кейко, я ее не понимаю, — марионеточник нахмурился, передергивая плечами. — Мы поцеловались, а потом, когда я вернулся с ребятами и с трупами, она сказала, что не хочет меня видеть. Я ничего не понимаю. — Женщины, — Гаара пожал плечами: он точно не был советчиком в таких делах, но выслушать брата мог. — Хочешь, покажу, как я справляюсь со своими чувствами? — Мы что, пойдем в Резиденцию? — Канкуро рассмеялся с такого проявления заботы от младшего брата. — Почему нет? Работа вытесняет все мысли из головы, поэтому тебе нужно занять мозги. — Хорошо, — Канкуро кивнул, все еще улыбаясь, и хлопнул Гаару по плечу. Было решено отправиться через час, после того, как они примут душ и переоденутся. Гаара не спеша пытался расслабиться в душе и выкинуть все мысли из головы. Да, им не впервой, и в этот раз они тоже справятся, но было слишком много нюансов: команда из Конохи, которую они подвергали опасности, Мина, которая оказалась втянута в это. Гаара громко вздохнул: он беспокоился за секретаря. Сейчас Кагуцути наверняка была в плохом расположении духа после вечера, и если у него был Канкуро, то у нее — никого. Гаара всегда мог положиться на брата с сестрой, знал, что выслушают и дадут совет, даже по маленькому происшествию, но от Мины семья отвернута. Может, он и не знал всех подробностей их отношений в семье, но Гааре было достаточно того, что он увидел и услышал сегодня. Переживал ли он за нее? Конечно. Сейчас и так было неспокойно, а тут еще и лишний стресс для нее. — Что мы должны найти? — спросил Канкуро, устраиваясь на диванчике в кабинете Казекаге. — Не знаю. Все, за что зацепится глаз, — ответил Гаара. От вкуса напитка мужчина скривился и отставил кружку. — Нингё я отложу, он болен, у него психическое расстройство. Не думаю, что он в силах придумать такой план. — Дела на Кагуцути у тебя нет? — А смысл? — бывший джинчурики задумался. — Его дочь чиста, а сам он извинялся перед ней, предложил помощь и уверял, что на моей стороне. — Так мы его сбрасываем со счетов или нет? — уточнил Канкуро. — Просто, на мой взгляд, это самая хорошая тактика — делать вид, что помогает тебе, а сам строит козни. — Ты прав, — Гаара потер лицо ладонями, складывая их перед собой. — Мы устроим собрание феодалов в понедельник, я ему скажу о том, что не могу так открыто доверять. Думаю, он поймет. — Отлично, — марионеточник кивнул, перебирая бумаги. — Тут досье вообще на всю семью? — Да, в конце концов, мы будем знать их в лицо, пригодится. — Гаара замолчал и принялся вчитываться в документ. Они провели так несколько часов, стараясь уловить хоть какую-то мелочь. Бессмысленно. Даты рождения, детство, сколько у кого людей в клане, ранг, были даже описаны некоторые миссии. Но это все не имело никакой ценности для них. — Помнишь, — начал Канкуро, прокашливаясь от долго молчания. — Мина говорила о том, что девчонку растят как наследника? — Да, — Казекаге кивнул, откидываясь на спинке стула. — Но все из трех феодалов — мужчины, если, конечно, Эйкичи не стал этого раскрывать. — Может, нам их облапать? — сдался Канкуро. Гаара улыбнулся, осматривая разложенные перед ними дела, и его взгляд зацепился за папку Нингё. Нахмурившись, мужчина потер подбородок и перевел взгляд на брата: тот тоже увлеченно разглядывал досье. Бывший джинчурики не выдержал, поднимая документ и открывая первую же страницу. Пол: женщина Гаара протянул страницу марионеточнику. — Ками-сама, — прошептал Канкуро, разглядывая фотографию и, кажется, не веря в написанное. — Эйкичи не подвел, но что мы должны делать с Нингё? — рассуждал Гаара. — Психическое расстройство можно объяснить этим, — он даже не знал, как по-другому назвать такое. — Рано мы его списали. Или ее. Он замолк, вставая из-за стола. Какая же происходила путаница. — Стой, так у них дети, — сказал Канкуро, поднимаясь следом. — Это какое-то извращение. Гаара остановился, присаживаясь на край стола. Поэтому Эйкичи дал сбежать Мине? Чтобы она не участвовала в этом всем и сама выбрала свою судьбу? А может, сам Кагуцути-старший хотел перевернуть власть, чтобы жить в свободе от старых устоев? — Они все под подозрением, — подытожил Гаара, крутя карандаш меж пальцев. — Нингё может и притворяться, чтобы его списали со счетов. — Это было бы слишком очевидно, — рассуждал Канкуро. — Тогда очевидно, что Эйкичи стоит за всем этим. — Ты прав, — марионеточник зевнул, оглядываясь на часы. — Гаара, уже почти утро, давай поспим. Нужно все обдумать. — Да, — согласился Казекаге, все еще размышляя над последними событиями. — Нужно показать эти досье Мине, вдруг она что-то знает. И, — он поднялся следом за братом. — Отправь Анбу за Миной, Темари и Кейко, — Канкуро скривился при упоминании последней. — В архиве мне нужны все, тем более, — Гаара оглядел документы на столе. — Не вижу смысла медлить, нужно назначить встречу с феодалами на понедельник. — Хорошо, прикажу сейчас отправить записки. Сакура, — опомнился Канкуро, останавливаясь возле двери. — Она наверняка знает о психических расстройствах, может помочь узнать, притворяется Нингё или нет. — Точно, зови и ее, если в больнице ничего срочного нет. Канкуро кивнул на прощание и ушел к себе в кабинет, оставляя Гаару одного. Каждый из них мог, и зачем он только сбросил со счетов Эйкичи и Нингё? Наверное, он слишком устал. Гаара потер глаза, допивая кофе и уже не ощущая отвратительного вкуса. Показать Шикамару все это он тоже не мог — разглашение тайны. Если только завуалировать каждого. Мужчина поднялся, усаживаясь за стол и принимаясь расписывать каждого феодала под кодовым именем. Так ведь он не нарушит конфиденциальность? Сжимая голову руками, Гаара сопоставлял написанное им и досье. Рыба, Лисица, Слизняк, Кот и Медведь. Должно сработать, тем более, им это нужно разгрести до понедельника. Могла ли это сделать женщина? Гаара задумался, откладывая лист и всматриваясь в фотографию Нингё. Женщины на многое были способны, удивительные создания: на что они шли ради любви, а если бы захотели власти, на что они пойдут ради нее? Воевать с женщиной было опасно, Гаара не всегда их понимал в жизни, а здесь — нужно переиграть и уничтожить. Казекаге выпрямился, убирая листы и сортируя досье по нужным папкам. Подняв голову на часы, он удивился: была уже половина десятого. Он так и не поспал. — Доброе утро, — в кабинете показалась бодрая Темари. Прикрыв за собой дверь, она прошла внутрь. — Какие новости? — Доброе, — Гаара кивнул, на миг останавливаясь, чтобы прислушаться к себе. Раньше он по несколько суток не спал, но сейчас организм намного тяжелее переносил такой режим. — Все обстоит хуже, чем мы думали. С Шикамару займите зал Ожидания, — он протянул сестре исписанные листки. — Пусть изучит и скажет, кто из этих людей вероятнее всего стоит за преступлениями. — Поняла, — Химе кивнула, рассматривая почерк. — Это феодалы? — Да. Я же не могу в открытую ему предоставить досье. — Конечно. Тогда я пошла. Как закончим, так сразу придем, — Темари улыбнулась, покидая кабинет. Гаара протер глаза, задумываясь, во сколько придет Мина, как она будет себя чувствовать и не будет ли ей тяжело. В целом, он понимал, почему так беспокоился за нее: ведь как Казекаге он волновался за каждого подчиненного. Тем более, Мина одна из немногих, кто работает с ним напрямую, а Гаара к такому не привык. Не привык к такому контакту, из-за этого и появлялось беспокойство. Подхватив кружку со стола, мужчина вышел в коридор, сталкиваясь с удивленным взглядом секретаря. — Доброе утро, господин, — Мина поклонилась, забирая емкость из его рук. — Я думала, вы спите. — Нет, — Гаара мотнул головой, засовывая руки в карманы брюк. — Я вообще не спал. — Что? — удивилась Кагуцути, поднимая на него голову. — Так нельзя. — Ага, — мужчина кивнул, прищуриваясь: вроде девушка выглядела отдохнувшей и не была расстроена. — Сделай два кофе. — Нет. Гаара уже развернулся, чтобы сходить за Канкуро, но так опешил от отказа Мины, что повернулся, удивленно взирая на нее. — Что? — переспросил мужчина, думая, что ему послышалось. — Я, как личный секретарь Казекаге, еще и забочусь о вашем здоровье, поэтому вместо кофе сделаю вам чай с мелиссой, — Мина улыбнулась, пытаясь запомнить выражение лица начальника. Гаара промолчал, поджимая губы: ему тут никто не указ, но раз уж на то пошло и Кагуцути сама вызвалась позаботиться о его здоровье... — Инициатива наказуема, секретарь. Мина попыталась сдержать смех — он теперь злился, а еще ее позабавило, с каким напряжением он протянул «секретарь». — Сделай кофе для Канкуро, а для меня, — он заскрипел зубами, — чай. Кагуцути улыбнулась, провожая его взглядом. Канкуро выспался и был преисполнен как никогда, Гаара нашел его свернувшимся на диване. Из-за роста брату пришлось спать в неудобстве, но, кажется, он этого даже и не заметил. Бывший джинчурики поднимался в молчании, смакуя их разговор с Миной: было в этом что-то азартное, интригующее. Гаара сам не понимал, что именно, но это заставляло его забыть и о бессонной ночи, и о том, что феодалы хотят его смерти — только Мина, которая даже не вздрогнула, когда сказала, что не сделает ему кофе. Мужчина остановился чуть поодаль от Кагуцути и одного из шиноби, задерживая взгляд на девушке. Она этого и не заметит, стоя к нему вполоборота. Что-то изменилось, и сейчас она выглядела особенной, буквально приковывая его взгляд к себе. Гаара нахмурился, оглядывая ее и пытаясь слушать все еще болтающего брата. Секретарь выглядела так же, как и всегда: тугой хвостик, с той же записной книжкой в руках, в таких же широких штанах и рубашке. Может, он, как и все мужчины, не заметил каких-то изменений? Или дело все же в недосыпе и их перепалке? Почему взгляд так и норовил остановиться на ней и разглядывать, будто ничего вокруг не существовало? Как вчера в пустыне, когда она стояла посреди песка, с переливающимися волосами и смущенным взглядом. — Эй, — Канкуро насупился, поднимая руку, чтобы по-братски хлопнуть Гаару по плечу, но замер, увидев, что — точнее, кто отвлек внимание Казекаге. — Да, — мужчина повернулся к нему. — Что ты говорил? — Ты можешь нас с Кейко отправить в один отдел архива? Хочу поговорить с ней наедине. — А работать кто будет? — Гаара нахмурился. — Мы. Поверь, разговор не займет много времени, — марионеточник отчего-то улыбнулся. — Хорошо, — Казекаге сдался и кивнул, провожая взглядом шиноби от стойки секретаря. — Доброе утро, Канкуро, — Мина улыбнулась, завидев начальника с братом. — Вот ваш кофе, — она протянула кружку в руки главы отдела расследований. — И, господин Казекаге, ваш чай. — Превосходно, — Гаара кивнул, перенимая емкость поменьше, чем у брата, и услышал, как тот засмеялся. — В кабинет. Когда они с Канкуро закрыли за собой дверь, младший брат поменял их кружки. — Эй! — воскликнул марионеточник, рассматривая почти прозрачную жидкость. — Это нечестно. — Честно, — Гаара ухмыльнулся, довольно щурясь, и присел в кресло. — Господин, — Мина появилась в дверях, с бумажками в руках. Мужчина за столом замер: она не должна догадаться о том, что он поменялся кружками с братом. Гаара кинул на Канкуро убийственный взгляд, призывая того молчать. — Отчет с поста. Кто-то пытался попасть в тюрьму, — продолжала Мина, подходя к столу начальника. Она посмотрела на Гаару, который вновь бросил многозначительный взгляд на брата. — Вы что, поменялись кружками? — Нет, — Казекаге невозмутимо забрал отчет, держа в руках емкость. — Не верю, — Мина прищурилась, складывая руки на груди. — Так отбери у меня кружку и посмотри, — у Гаары заблестели глаза от такого азарта, хотя сам он оставался таким же спокойным, но Мина и это увидела. — Что ж, — она развернулась и отошла от стола. — Дело ваше, — Кагуцути остановилась у дивана, где сидел Канкуро, у которого от удивления глаза были широко открыты. — Я вам, конечно, верю, — она улыбнулась и Гаара кивнул, отпивая напиток. И пока это происходило, Мина, воспользовавшись заминкой, виртуозно выхватила у марионеточника кружку, рассматривая содержимое. — Я так и знала! Гаара усмехнулся, желая увидеть, чем это закончится. — Спрошу у Сакуры, может, найдется медик, который сможет при первом же звонке прийти к вам на помощь, — Мина улыбнулась и поклонилась, выходя из кабинета, не забыв напоследок вручить Канкуро его чай. Марионеточник усмехнулся, пробуя напиток на вкус, и, проводив взглядом секретаря, повернулся к брату. Гаара вертел кружку на столе и отчего-то весело ухмылялся. — Ты улыбаешься, — подстегнул его Канкуро, разваливаясь на диване. — Что? — тут же посерьезнел Гаара, откашливаясь. — Нет. — Да, да, — улыбался старший брат. — Так, все, — Казекаге сложил руки перед собой. — В архиве нужно поднять дела за последние полгода. Нужно найти упоминание Ичи или его бухгалтера. — Понял, сделаем, — Канкуро потер подбородок. — Что там с тюрьмой? Гаара замолчал, вчитываясь в текст отчета, и нахмурился: — Какая-та девчонка пыталась проникнуть внутрь и что-то передать. Их обоих будто окатило холодной водой. Дальше Гаара действовал на автомате, будто в тумане. В тюрьму они отправили всех свободных Анбу, ожидая самого худшего. Того докладчика вызвали в Резиденцию для составления особых примет преступницы. Гаара внутри решал насущный вопрос: зачинщик так глупо попался или их опять отвлекают? Мина тоже на месте не сидела: вместе с одним из ассистентов ученых им нужно было перенести макет и подготовить все для собрания феодалов. Еще и с ними решался вопрос — всем отослать приглашения, заказать уборку в зал Собраний, подготовить столик с закусками и водой. Канкуро с Кейко все-таки поработали: принесли Гааре лишь одно дело двухмесячной давности. Один из медбратьев был обвинен в краже лекарственного препарата, и сейчас отбывал срок. Самое забавное, по записи допроса — он утверждал, что его подстрекал Ичи, и именно он рассказал, как можно провернуть кражу. Но впоследствии оказалось, что тогда Ичи был в Конохе на обучении, и с него сняли все подозрения, а вот медбрата посадили. Гаара хмурился, читая это: вполне возможно, что кто-то и притворился Ичи, чтобы подставить, или же чтобы потом обелить его репутацию. Складывалось двоякое впечатление: либо зачинщик этого всего умело манипулировал людьми, либо это все одна большая манипуляция Гаарой, потому ему казалось, что от догадок и мыслей он скоро просто сойдет с ума. Сакура тоже не порадовала. По докладу Анбу подтвердить наличие психического отклонения было невозможным. Харуно нужно было лично увидеть или пообщаться с этим человеком, что вызывало новые трудности. — Почему ты ставишь только на самих самцов? — Шикамару стоял над столом, на котором лежали исписанные Гаарой листки. С Темари они провели почти всю субботу за изучением дел. — Что ты имеешь в виду? — спросил Гаара. — За каждым мужчиной стоит женщина, то есть... — Нара отодвинул один листок в сторону. — Первая подозреваемая — Рыба, потому что самая непредсказуемая. — А что насчет Лисицы? — Не думаю. Если он так дорожит дочерью, не стал бы сам идти к тебе в руки. Ты же в любой момент можешь ее убить или пригрозить. Гаара усмехнулся, складывая руки на груди. Хотел бы он увидеть лицо Мины, если бы она их сейчас услышала. — Нужно проверить и жен? — Да, — Шикамару кивнул, тыкая пальцем в Нингё. — Тут, конечно, у меня масса вопросов, но я все-таки остановлюсь на ней. — Ясно. Только женщины могут так искусно манипулировать, — бывший джинчурики поджал губы. Однако Нара был прав: хоть он и не знал кучу нюансов, он, возможно, был на верном пути. В воскресенье у всех должен был наступить обещанный Гаарой выходной, но увы. С утра в тюрьме был зарезан танто медбрат — тот самый, который обвинял Ичи в подстрекательстве. Все это походило на сумасшествие. Гаара с Канкуро явились лично в тюрьму, вместе с Анбу. Вину признал старичок — точнее, взял на себя, потому что братья были уверены, что за этим стоял сам Ичи и его сообщники. Пожилой мужчина, который сел за махинации и обман, ни разу за шесть лет не подавал признаков агрессии, а тут сразу убийство. Гаара злобно перебирал манжеты на камзоле, соглашаясь со смотрителями тюрьмы. Было решено старика посадить в одиночную камеру и не трогать, по крайней мере, пока все не решится. — Пойдем у них на поводу? — спрашивает Канкуро, когда они покидают здание. — Да, — Гаара кивает. Как хотелось там найти Ичи и выбить всю дурь из его башки, но сейчас им нужно действовать осторожнее. — Самое интересное, что та девчонка отвлекала шиноби на посту, пока кто-то другой пронесет танто в тюрьму. — Это заходит все дальше и дальше, — марионеточник не скрывает злобы, сжимая кулаки. — Наша единственная надежда — это бунт, который он затевает. Там-то ты и оторвешься в допросной, — Гаара чуть улыбается ему, поддерживая. В Резиденции их встречает Мина с отчетами от постовых и кофе и докладывает четко перед ним, не заикаясь о том, что Гаара пьет кофе. Если бы она знала, что это уже третья кружка, точно бы что-нибудь сказала. «Умная», — думает мужчина, подпирая голову рукой и рассматривая ее перед собой. Умная, потому что знает, когда можно поиграть на его эмоциях, а когда не стоит лишний раз злить. И сегодня, возвращаясь к себе, Гаара готов был выплеснуть свою злость на первом попавшемся косяке от сотрудников, но Мина, стоящая перед ним с докладом, почему-то успокаивала. Сегодня она была одета неофициально: распущенные волосы, которые Мина всякий раз откидывала, когда они начинали лезть в лицо, водолазка, которая была на пару размеров больше, и обтягивающее лосины. — Нужно что-то еще предпринять? — спросила девушка, когда закончила с докладом. — Нет, — Гаара мотнул головой, приглашая ее присесть. — Нам остается только ждать и не подавать виду. Кагуцути кивнула, перебирая рукава старой растянутой водолазки. Было неуютно предстать перед Гаарой в таком виде. И он смотрел на нее так, будто хотел залезть в душу, снова выискивал что-то. Если бы не выдержка Мины, которую она воспитала благодаря службе в Анбу, она бы точно сбежала. Видела, какой он вернулся из тюрьмы, готовый снести все на своем пути и перегрызть кому-нибудь глотку. Может, внешне Гаара и выглядел спокойным, но та аура, которая сгущалась над ним — ее можно было даже пощупать. — Кстати, — мужчина выпрямился на стуле, вынимая бумаги из-под стола. — Посмотришь дела на феодалов? Может, что-нибудь всплывет в памяти. Мы с Канкуро не нашли, за что зацепиться. — Конечно, — Мина перехватила увесистые папки. — Еще что-нибудь? Гаара кивнул и хлопнул два раза в ладоши. — Вот, — мужчина указал на двоих Анбу, которые появились в углу. — Это твоя охрана. Мина кивнула, поворачивая голову, чтобы рассмотреть шиноби. Волк. Кагуцути глубоко вздохнула, поворачиваясь вновь к Гааре, чтобы не задерживать внимание на Анбу больше, чем нужно. Она слегка улыбнулась, чувствуя, как сердце делает кульбит и начинает биться с невероятной скоростью. О, она знала эту маску Волка, и как бы она хотела выжечь все воспоминания о ней в своей голове. Прямо сейчас хотелось вскочить, стянуть ее и запихать в глотку мужчине. Мина пыталась держаться, без стеснения рассматривая глаза Гаары, сосредоточиться на нем, лишь бы не поворачиваться. Соблазн был: она знала, что он смотрит, чувствовала этот прожигающий взгляд на своем плече. Как же хотелось выцарапать их... Гаара. Мина набрала побольше воздуха, пытаясь выровнять дыхание и не выказывать волнения. Она всматривалась в бездонные, такие отрешенные и спокойные глаза мужчины напротив, и пыталась перенять это на себя — быть такой же спокойной и рассудительной сейчас. В конце концов, они теперь были по разные стороны — он должен был охранять ее. Мина усмехнулась: человек разбил ее, унизил и полностью растоптал, а теперь будет ее защищать. Прикрывая пальцами рот, она продолжала гипнотизировать Гаару, пытаясь найти спокойствие в нем. — Если вы считаете это необходимым, — наконец, собравшись, сказала Мина. Она выпрямилась и откинула волосы назад, не разрывая зрительного контакта. — Да, — мужчина кивнул, не отрываясь от нее. Происходило что-то странное, Гаара заметил это по волнению секретаря. — Как дочь феодала, ты под угрозой. Этот Волк и не знал о ее происхождении. Она не собиралась это афишировать, знала правила и не говорила даже самым близким подругам, тем более, парню. Улыбнувшись, она кивнула, наконец отрываясь от него и поворачивая голову к Анбу. Второго она даже не рассматривала и не запомнила, кто он — точнее, не знала. Оглядев Волка, Мина снова обратилась к начальнику: — Они вроде не из подразделения А. — Сейчас Анбу не хватает, пришлось подключить из разных отделов, — объяснил Гаара, разглядывая мужчин. Теперь стало интересно, почему Мину они так волновали. — Все будет засекречено. Мина кивнула, потому что знала, в каком подразделении служил Волк. Как же судьба все-таки справедлива: раньше она бегала за ним как последняя дура, старалась угодить каждой его прихоти, а теперь они поменялись ролями. Такэши, ее бывший молодой человек, теперь был обязан следовать везде за Миной и охранять ее. Ведь Волк с Лисицей никогда не могли ужиться вместе?