И не уступил бы человек ангелам...

Печальное место, куда попали Сиэль и Себастьян, не просто так отпугивало местных жителей. Аббатство Мелроуз, основанное в 1136 году королём Давидом I, было посвящено Деве Марии. В 1385 году аббатство сожгла армия Ричарда II, затем в течение 100 лет его восстанавливали, но в 1544 году его снова сожгли войска Генриха VIII. Монастырь пришел в упадок, а во время Английской гражданской войны был окончательно разрушен и больше не возрождался. Серые руины взирали на путников, будто пустые глазницы черепа. Меж стен гулял ветер, а вокруг рос кустарник. Только надпись, выскобленная на стене, продолжала напоминать о некогда могущественном доме церкви. И на много километров не было ни одной живой души. Деревня Блэкмор, принадлежавшая когда-то сквайру Блэкмору, полностью вымерла от неизвестной болезни, а сам сквайр бесследно исчез. С тех пор здесь стали пропадать люди. Редкие путники, которым удавалось выбраться из Блэкмора, рассказывали о жутких существах, пожиравших людей, о тумане, в котором пропадают лошади и целые экипажи, и о прачке, жуткой, изуродованной женщине, топившей путников. Говорят, в местах, где скопилось людское горе, всегда появляется нечисть. А здесь горя произошло предостаточно. Неизвестный, волочивший Сиэля на спине, сбросил его в каменный угол. Его кровавые глаза горели голодом, он хотел съесть графа. Но была причина, по которой он не мог причинить Сиэлю никакого вреда — прядь волос нефилима. Она лежала во внутреннем кармане жилета, застегнутом на маленькую пуговку. И как ни хотелось злобным духам полакомиться человечиной, они не могли. От Себастьяна же остался только обглоданный череп, в пустых глазницах которого светилось дьявольское пламя. Понемногу кость вновь обрастёт плотью, появятся конечности, внутренности кожа, но на восстановление уйдет время. А пока демон мог лишь злобно зыркать на похитителей. Они принесли свою добычу в обветшалый дом. Вместе с Сиэлем и Себастьяном в дымке исчезли и лошади, и карета. Вокруг был столь густой туман, что непонятно было ночь ещё или утро. Хотя, на самом деле, это не имело значения. В деревянном кресле на террасе дома сидел высокий мужчина, закутанный в кожаный плащ, замотанный шарфом и в шляпе, надвинутой на лоб. У него были столь неестественно огромные конечности, что несмотря на вполне человеческий вид, при взгляде на него становилось страшно. Прачка и её спутник положили похищенных перед ним, взглядом кошачьих глаз мужчина подал знак, что Сиэль и Себастьян останутся в доме. Сидевший в кресле и был сквайр Блэкмор, Аластор Вильгельм Блэкмор. Его обветренное лицо в шрамах не выражало ничего, на лбу залегли глубокие морщины. Единственным ярким пятном были жёлтые глаза. Он был чрезвычайно огромен для человека, и вся его фигура выражала мощь и силу. Длинные чёрные патлы были собраны в низкий хвост, Аластор не расставался с красным шарфом, которым заматывал лицо, и кожаным плащом, в который кутался от непогоды. Аластор приказал внести Сиэля в дом, череп Себастьяна был заперт в большую клетку до восстановления. Прачка раздела графа и, так как все его вещи были выпотрошены и испорчены, одела в старое бельё, какое нашлось в доме, и уложила в постель. Такая забота была обусловлена тем, что Аластор Блэкмор увидел фотографию родных внуков в кармане Сиэля. И ещё больше он утвердился в добром отношении к юноше, когда во внутреннем кармане жилета обнаружил волосы Эйлин. — Тебе здорово, повезло, парень, — прокряхтел Аластор. Это было первое, что услышал граф, когда очнулся. Он резко сел на кровати и тут же пожалел об этом: всё его тело болело. Ноги были в синяках и ссадинах от ударов прачки, голова кружилась. — Лучше лежи, человеческому телу нужно время. — Могу я узнать, кто вы и где мой слуга? — Я тот, кого ты, вероятно, искал, Аластор Вильгельм Блэкмор, собственной персоной. А своего слугу ты скоро увидишь, никуда он не денется. Сиэль огляделся: он лежал в кровати в плохо освещенной комнате. Источником света служило окно, хоть занавески были убраны, в помещении царил полумрак. В тусклой полосе света граф разглядел своего собеседника: мужчина неопределённого, но точно почтенного возраста курил трубку и пускал кольца дыма в сторону окна. — Я — граф Сиэль Фантомхайв… — Меня не волнует, кто ты — перебил Аластор, — Парень, давай с того, откуда ты знаешь мою семью. — Я познакомился с ними в ходе расследования серии убийств рыжих юношей и девушек. Однако, кроме того, мне было поручено следить за вашей семьёй. — Кем поручено? — Если бы вы не перебивали, я бы рассказал по порядку, — возмутился Сиэль, и тут же был осажен стариком. Он приблизил своё лицо к его лицу, и от взгляда кошачьих глаза у графа пробежали мурашки. — Не дерзи, парень. Я добр к тебе и твоему чертёнку на побегушках лишь потому, что моя внучка дала тебе это. — он вытащил из кармана рыжую прядь, — Возьми ты волосы силой, они не имели бы никакого воздействия на нечистых. Но Эйлин отдала их добровольно. И они защитили тебя. Сиэль удивленно смотрел на прядь, зажатую в старческой руке. «Она спасла меня!» — пробежало в его голове. — Я прибыл в Эдинбург по личному поручению королевы Виктории. — Жива ещё, старая змея, — проворчал Аластор, — А который теперь год? — 1895, сэр, — сказал Сиэль. — А месяц? — Май. Я отправился в дорогу семнадцатого числа… Простите, а зачем вы спрашиваете? — Скоро поймёшь, парень. Время здесь идёт совсем по-другому. А пока отдыхай. Мы продолжим наш разговор позднее. Аластор исчез в дверном проёме. В тот же момент в двери возникла прачка — та самая ужасная женщина, которая топила Сиэля. Он испугался, но вслед за ней вошел мальчик, который сказал: — Мой лорд, не бойтесь, Бенни не тронет вас больше! — Что ты себе позволяешь, сопляк, — гаркнула Бенни-прачка и влепила парню подзатыльник, — Какая я тебе Бенни? Зови меня — миссис Фрай и не иначе! Черноволосый мальчик около 14 лет, одетый в старомодную одежду слуги, напоминал Себастьяна. Черты лица его были мягче, глаза больше, но все те же красные, с адским огоньком. Фигурка его выглядела тщедушно на фоне опухшей, грузной прачки. Бенни принесла Сиэлю одежду, а Себастьян что-то на завтрак. — Чтоб я ещё раз обслуживала этого мальчишку, — ругалась прачка, — Даже после смерти от вас милордов покоя нет, чтоб мне провалиться. Сам бегай за своим господином, а с меня при жизни хватило! Прачка оставила одежду и смачно плюнула в сторону Сиэля. Благо, не попала. А Себастьян бросился к хозяину. — Что с тобой стало? Почему ты ребёнок, — почти кричал Сиэль. — Господин, так вышло, — Себастьян виновато опустил глаза, изменилось не только его тело, но и поведение, — Келпи сожрал меня почти целиком. Мне не хватило сил восстановить тело до зрелой формы. — И как ты теперь будешь служить мне? — Мой лорд, поверьте, я справлюсь. Хоть у меня тело ребенка, я всё тот же демон. — Себастьян очаровательно улыбнулся, — Хотя… вы ведь не любите детей. Должно быть, мой облик будет раздражать вас. Во взгляде Себастьяна сверкнула хитреца. Сиэль кинул в него подушку и закричал: — Ты уже меня раздражаешь! Ребенок ты или взрослый, но ты мой слуга! Себастьян скорчил рожицу и приступил к своим обязанностям. А Сиэль понял, что ему понадобится время, чтоб привыкнуть к этой новой демонической форме. На завтрак был кусок жареного мяса, жёсткого, как подошва и кружка непонятной тёмной жидкости, пахнущей можжевельником и бадьяном. — Расскажи, что произошло, пока я был без сознания. — приказал Сиэль, усиленно разжёвывая мясо. — Господин, как я уже сказал, дьявольский конь сожрал меня до косточек, один череп оставил, — Себастьян не упустил возможности ещё раз пожаловаться, — А вас Бенни-прачка избила до полусмерти. После чего, мы с вами попали в Лимб. — Разве в Лимбе не обитают мёртвые неприкаянные души? — В основном, да. Одну из них вы могли наблюдать, я имею ввиду Бенни. Но мы с вами оказались здесь и духом, и телом. Также, как и сквайр Блэкмор. — Как это возможно? — Думаю, это место проклято. Здесь грань между миром людей и иными мирами истончилась, и в итоге, образовалась своего рода кротовая нора. Нечисть может перемещаться между мирами, но люди нет. Однако, сквайр Блэкмор сможет рассказать обо всём лучше. — Как он может рассказать об этом лучше, если сам застрял здесь? — спросил Сиэль, с трудом проглатывая пищу. — Он может, господин. Сквайр Аластор Блэкмор — охотник. — сказал Себастьян с некой печалью во взгляде. — Охотник? — Да, мой лорд. Охотник на нечисть.

***

Когда Аббатство Мелроуз переживало свой расцвет, Цистерцианский монашеский орден столкнулся с вещами, доселе неведомыми. В середине XII века людей поразила страшная болезнь, они умирали, как мухи. А после похорон их мёртвые тела возвращались в свой дом, но то были уже не люди. Чудовища рождались из человеческой плоти. Орден просил о помощи, и в аббатство съехались охотники на нечисть. Они научили монахов уничтожать нечистых. Прошли века, и однажды всё аббатство погибло в огне, а охотники перешли на службу шотландской церкви. В последствии, был создан орден охотников на нечисть — Орден Золотой зари.

***

Сиэль спустился вниз по витой лестнице. На первом этаже была гостиная. Впрочем, оставалось лишь догадываться, какая комната, чему служила. Ведь весь дом был покрыт толстым слоем пыли, с потолка свисала паутина. Половицы почернели и рассохлись, а со стен слезли обои. Повсюду стояли кипы книг, валялась сломанная мебель и кучи одежды и обуви. — Если сквайр Блэкмор — охотник на нечисть, значит, он и тебя убить может, — поддел Себастьяна Сиэль. Тот в ответ надулся и обиженно ответил: — Я вообще-то демон, а не просто какая-то нечисть. Меня так просто не убить! Сиэль усмехнулся: новый Себастьян был забавным. Аластор Блэкмор сидел за длинным столом внизу. Рядом лежал перерытый чемодан Сиэля. А перед Аластором на столе лежала фотография близнецов и прядь волос Эйлин. Жестом Аластор указал Сиэлю на стул рядом, тот подчинился. — Откуда у тебя фотография близнецов? — Габриэль дал мне эту фотографию, чтобы вы поняли, что я действительно от семьи Глассов. Мальчик просит о помощи, он сказал, что с ними сделают что-то жуткое. — Раз он дал тебе это, что-то жуткое уже происходит. Аластор напряжённо рассматривал внуков, мысли его были далеко. — Парень, наверное, ты сбит с толку, хм? — Ещё как, сэр, — с улыбкой сказал Сиэль, но вышло как-то неловко. — Я бы предпочёл убедиться, что человек, принесший весточку от внуков не желает им зла. Но выбора у меня нет. Так что, договоримся так: я объясню тебе, что происходит. И мы выберемся отсюда вместе. Но если ты или твоя шавка вызовут у меня хотя бы малейшее подозрение, я вас прикончу. Аластор говорил тихо, буднично. Ни одно движение не выдавало эмоций, но Сиэль сразу решил, что не будет проверять правдивость сказанного. — Мы с вами в Лимбе, — начал Аластор, — Обители неприкаянных душ. Здесь нет времени и пространства в обычном понимании. Выйдя за дверь дома, вы можете оказаться, где угодно. Этот мир пластичен и меняется со скоростью мысли. Пока ты рядом со мной, не потеряешься, но из дома не выходи. — Как вы сюда попали? — спросил Сиэль. — Как… Меня проклял один паршивый колдун. Он мнит себя великим, но на деле сам всего лишь марионетка в руках других. Аластор вытащил золотые карманные часы, на них была эмблема: три буквы W. — Уильям Уинни Уэсткотт, знаешь такого? — Мне приходилось с ним встречаться, но близкого знакомства не имел, — ответил Сиэль. — Этот идиот думает, что обманул природу, обрёл вечную жизнь. Но его водят за нос жнецы, знаешь, кто это? — Да, сэр — Черт побери, не называй меня так, парень! — Аластор ругнулся, — Я — Аластор, и всё. — Да… Аластор. — Вся моя семья оказалось игрушками в руках этих подонков. Но если Габриэль сумел передать весточку, значит, не всё потеряно. — Аластор, могу я узнать, — аккуратно сказал Сиэль, — Что вы знаете о нефилимах? — Что я знаю? — усмехнулся Аластор, — Они мои внуки, парень. И Аластор рассказал Сиэлю историю семьи Гласс.