3#BLS. Первая служба помощи

Павлова, как только они отъехали подальше, облегченно вздохнула и закинула ноги на приборную доску. — Я устала, как собака, — констатировала она, улыбаясь. Лазарев притормозил на светофоре и повернулся к ней. — Какого хрена? Ты только что, буквально, умирала??? — А, да… Не поверишь… Поехали, красный… Костя, трясущимися от ярости руками, начал рулить, уже и без объяснений зная, что Ира, в очередной раз, заставила его участвовать в какой-то ее грязной игре. — …короче, я нечаянно сказала Нарочинской, что мы живем вместе. А эта сплетница, само собой, додумала там невесть что… — как ни в чем не бывало продолжала болтать Ира, -… и я ее не стала разубеждать. Думаю, «ну, а зачем?!». А потом вышла и думаю, надо же соответствовать. Попроси я тебя подыграть, ты ж всяко не согласился бы, а если согласился — все бы запорол. Актёр-то из тебя, ну, такой… И, в общем, я немного сделала вид, что мне нехорошо… И, прям отлично же выш… — она замолчала, когда Костя, резко ударив по тормозам, развернулся к ней. — ТЫ ОХРЕНЕЛА СОВСЕМ???? — Что ты орешь-то?! Подумаешь… — ТЫ МЕНЯ ИСПОЛЬЗОВАЛА!!! — Ну что прям так-то?! Я очень ценю, что ты был так добр ко мне… — ЧТО ТЫ ЗА… — Костя сцепил зубы, сдерживая себя. — ВЫМЕТАЙСЯ ИЗ МОЕЙ МАШИНЫ!!! — Что? — Павлова нахмурилась, все ещё рассчитывая, что выходка сойдёт с рук, как обычно и бывает. — Вышла из машины, — уже более спокойно сказал Лазарев. — Поскольку, твою легенду мы поддержали, дальше ехать вместе нам нет нужды. Выходи. — Лазарев, ты же не бросишь меня ночью на дороге? — рассмеялась Павлова. — Выметайся. — Да в чем дело-то??? Ну, подумаешь, неудачно пошутила. В следующий раз я тебя предупрежу… — Следующего раза не будет. Выходи. Ира впервые видела его в таком состоянии тихого бешенства. Молча открыв дверь, она вышла и отошла к тротуару, не веря в реальность происходящего. Это же Костя. Ее Костя. Он никогда не бросит ее вот так… Даже когда машина взвизгнув колёсами, скрылась с глаз, она все ещё не верила. Прождав минут 10 и окончательно осознав, что он не вернётся за ней, Ира, запахнув куртку, молча пошла вперёд. — Так тебе и надо, идиотка… Я бы вообще тебя убила, сука ты бездушная… — бормотала она, стараясь не замечать того, как резко похолодало и как мороз забирается под одежду. Отгоняя мысли о том, что она уже не чувствует ног, блондинка пыталась осознать произошедшее. Она бы, на его месте, разрыдалась, а потом достала пистолет и прострелила ему башку. Или нет: в другой последовательности. Не хватало ещё, чтобы он видел ее слёзы. Но это ведь она… Она влюблена в него. А… Да нет, глупости… Но потом память услужливо подсунула ей моменты из утра, когда он практически поцеловал ее. Или она его? Она просто выдаёт желаемое за действительное… Он обиделся на то, что она идиотка. Это логично. Все постоянно обижаются на неё из-за этого… Началась метель. Ирина, дрожа, пыталась добрести хотя бы до какой-нибудь кофейни или магазина и вызвать оттуда такси. Размышляя, она не заметила, как у тротуара затормозила машина. — Садись, — сказал Лазарев, опуская окно. У Иры даже не хватило сил на то, чтобы препираться и набивать себе цену. Она обошла машину и, окоченевшими пальцами открыв дверь, ввалилась внутрь. В блаженное тепло. Константин молча вел машину, полностью игнорируя ее присутствие. Начиная отогреваться девушка с ужасом поняла, что дрожит. Нет, не так. Ее колотило, как в лихорадке. Казалось, она стучит зубами так громко, что заглушает все звуки. Ира тщетно пыталась унять озноб, но получалось только хуже. Лазарев бросил на неё быстрый взгляд и нахмурился. — Возьми… — меняя попеременно руки на руле, он стянул куртку. — Накройся… Павлова благодарно кивнула, продолжая трястись, словно в припадке. — Извини меня… — сказал он, не выдержав. — Ннн…ни…чче…го… Сам.ма вин.ннно…ватта… — Неважно. Я не должен был тебя бросать на улице в мороз. Я вышел из себя. Ира уже не пыталась говорить, лишь кивнула. — Давай заедем куда-нибудь и возьмём тебе чая или кофе. Кивок. Мужчина доехал до кофейни и повернулся к ней: — Чай или кофе? — Да, — единственное, что она смогла произнести, между дробью, которую выбивали ее зубы. — Ладно. Понял. Я недолго. Вернулся он и правда скоро, со стаканчиком чая, судя по запаху: имбирного, и шоколадным маффином. Павлова изумленно посмотрела на него. — На сдачу дали, — буркнул Костя, умолчав, что сдачи он даже не дождался. Ира протянула руку к стаканчику и тут же уронила ее. Бесполезно. Так она расплещет весь напиток себе на ноги. Костя посмотрел на неё: — Давай я? Хорошо? Потихоньку, горячо… — он пододвинул к ее губам стаканчик. — ГОРЯЧО, ЧЁРТ, ИР!!! Павлова, как всегда, сделав наперекор, хлебнула обжигающий напиток и тут же выплюнула обратно, обрызгав себя и Лазарева. На глаза выступили слёзы, она, как собака высунула язык и начала махать на него двумя руками, предварительно выбив из рук Кости стакан и разлив остатки чая. Парень начал смеяться, Ира, все ещё трясясь, захохотала следом. — Вот же чёрт! — сквозь смех выдавил Лазарев. — Да что ж ты за катастрофа-то такая ходячая? — Ппроссти… — смеялась Павлова. — Я нечаянно. Кое-как успокоившись, и вытерев остатки чая, было принято решение идти за новой порцией. Ира, которую наконец-то перестало колотить, жевала маффин и наблюдала за тем, как Костя стоит у стойки и ждёт заказ, улыбаясь ей через стекло. Она помахала ему, широко улыбнувшись в ответ, уже потом подумав, что ее улыбка, с налипшими на зубы кусками клейкого коричневого теста вперемешку с жидкой шоколадной начинкой, выглядит довольно пугающе. Лазарев заржал так громко, что все посетители в кафе повернулись в его сторону. Павлова, прикрыв рот рукой, из которого валились остатки маффина, давилась хохотом. Все ещё смеясь, Костя сел в машину и сунул ей ее стаканчик. — Дура! Из-за тебя опозорился. Павлова, только успокоившись, начала смеяться с новой силой. Довольно ухмыляясь, Костя завёл машину и вырулил со стоянки. Придя в себя, блондинка спросила: — Слушай, а мы куда? — До супермаркета. Забыла? Мама велела тебя покормить. И нет, мы не будем заказывать на дом еду. Я приготовлю сам. — Фууу! Я не хочу брокколи! — Броколли не будет! Обещаю. — И другие овощи тоже не хочу. — насупилась она. — Слушай, дай здоровой еде шанс! Это вкусно, правда! — Давай так: ты готовишь своё блюдо, а я — своё! А потом пробуем? М? — предложила она. — Приготовишь? — Ага. — Сама? — Ага. — Своё блюдо?! — По бабушкиному рецепту. Ты ещё добавки попросишь! Давааай! Соглашайся! — Павлова сложила руки в умоляющем жесте. Лазарев, паркуясь у супермаркета, улыбнулся. Он обожал это в Ире. Именно так она в детстве уговаривала их на все бесчинства. И они всегда соглашались, поддаваясь ее бешеной энергетике. — Ладно, по рукам. Что мне терять, да? Максимум, траванусь. — Ой, иди в задницу. Короче, берём продукты и не подглядываем! Ага? — Ага, — рассмеялся Лазарев. — Я надеюсь, продукты не на скорость покупаем? Но Павлова уже вбежала в двери. Парень, качая головой, пошёл следом. Пару раз они столкнулись в отделах, где ира тут же лихорадочно пыталась прикрыть свою корзину. Костя смеясь, отходил. Павлова… Никогда не взрослей, пожалуйста… *** Спустя какое-то время, Ира, найдя нужный ей последний ингредиент, направилась к кассам. Проходя мимо рядов, краем глаза ухватила то, что заставило её застыть на месте. Спрятавшись за витрину, она осторожно выглянула. Костя стоял возле стендов с овощами и болтал с какой-то девушкой, улыбаясь ей. Длинные, тёмные чуть кудрявые волосы, плоская, без малейшего намёка на грудь и жопу, но обладательница определённо лучшей осиной талией, дорогущая сумка… — Покровская… — прошипела Павлова. Они терпеть друг друга не могли, и тот злополучный выпускной вечер окончательно возвёл между ними стену. Павловой было откровенно плевать на эту самовлюблённую дуру, но она совершенно точно знала две вещи: первое — у неё нет мужика и второе — она все ещё влюблена в Лазарева. Ира тяжело вздохнула. Второй раз за день ей приходится отваживать от него потаскух. — Прости, Кость, — прошептала она, дёрнув с полки товаров для дома диванную подушку. Костя деланно улыбался Александре, которая была навязчива, как репей и пытался найти способ улизнуть, когда его взгляд скользнул за её спину. По проходу, держась рукой за поясницу и осторожно переставляя ноги, вразвалочку шла Павлова, с огромным, для ее роста животом. Это смотрелось вдвойне странно, потому как ее и без того короткое платье, поднялось до критической отметки. У Лазарева отвисла челюсть. Покровская замолкнув, повернулась, ища причину такого удивления. — Милый! Ну что же ты? Я тебя обыскалась!!! — пролепетала Павлова, когда убедилась, что публика готова. — Егор…ова? — выдавила Покровская, с ужасом рассматривая ее живот. — О, привет. Я тебя и не заметила. Думаю, опять Костя заболтал консультанта до смерти. — Ты совсем уже ослепла? Где я и где консультант? — возмутилась Покровская. — Я не знаю, где твой консультант. Поищи сама, хорошо?! Нам пора. Да, дорогой?! — Павлова незаметно ущипнула Костю. — А, ну да… Пора. Давай свою корзину… солнышко… — выпалил он. — Вы что? Вместе? — вздёрнула брови Саша. — Нет конечно, мы в одном бассейне с Костей плавали, вот меня и раздуло, как шар, других мужиков не было поблизости, вот Лазарев и взял на себя вину за мое нынешнее интересное положение. А я смотрю ты совсем не изменилась, включая отсутствие способности к мыслительному процессу! Конечно, мы вместе! Лазарев закашлялся, сдерживая смех. Покровская лишь молча открывала и закрывала рот. — Спасибо, за твои искренние поздравления, но нам и правда пора, — заторопилась Павлова, таща Лазарева за руку к кассам и чувствуя, как подушка предательски норовит выскользнуть из-под платья. Вытащив подушку из-под одежды и бухнув ее на кассовую ленту перед охреневшей кассиршей, Ира повернулась к Косте. — Пожалуйста, не ори на меня сейчас. Поорешь, когда будем ехать домой. Или потреплешь меня на парковке. Вот моя карта. Пароль: дата твоего рождения. День и месяц. Оплатишь ей то, что у меня в корзине, только не смотри, что там. Хорошо?! — она испуганно бросила взгляд ему за спину. К кассе приближалась Покровская. — И подушечку купи, ага? — прошептала она. — Вы пробили? — обратилась она к кассирше, которая с интересом слушала ее монолог. Та кивнула, молча наблюдая, как Павлова вновь засовывает ее под платье и наскоро чмокнув Костю в щеку, выходит из магазина. — В чем дело Кость? — Александра встала за его спиной. — Ей стало нехорошо. Беременность проходит непросто, — как ни в чем не бывало произнёс он, убирая карточку Иры в карман и выкладывая продукты на ленту. Кассирша еле сдерживала хохот, укладывая продукты в пакет. — Продукты из первой корзины убрать в отдельный пакет? — спросила она. — Да, пожалуйста. Я не смотрю. — улыбнулся ей Лазарев. Кассирша сдавленно рассмеялась. Покровская нахмурилась, не понимая причины их веселья. — Поверить не могу, что вы вместе… — протянула Саша. — Я и сам до сих пор не верю своему счастью, — серьезно кивнул Костик. — Как будете оплачивать? — перебила их кассир. — О, все вместе, пожалуйста, — улыбнулся Лазарев, доставая свою карту из кошелька и вводя пароль: Дата рождения Павловой. День и месяц.