Мечта идиотки!

Вечерело, мы обговорили так много всего что оставалось теперь только сидеть и наслаждаться тишиной. От Бруно я узнала его первое впечатление обо мне. Информацию пришлось почти вытягивать силком. Я показалась ему сначала очень смелой и грубой. Потом он подумал что я к всему этому ещё и сорви голова. Я никому особо не помогала, точнее не делала это показушно, кто просил — тому помогала. Поэтому Бруно сказал, что складывалось впечатление будто меня вообще никто не волнуйте. Конечно после Бруно стал просить прощения и оправдывается, говоря, что мнение давным-давно поменял. — Да ладно, фигня. Сказала тогда я, махнув рукой, и опрокинув последнюю дольку нарезанной на равные части хурмы в рот. Меня это не обижало ни капельки, то, что он обо мне как о сомнительной личности с которой лучше не связыватся не подумал уже большое везение! Мы даже некоторое время держались за руки, но Бруно слишком переволновался и я отпустила его руку. Когда время подходило к ночи мы всё также лежали. И, наверное, остались бы подольше, но Бруно вдруг запаниковал, думая, как мы будем выбираться из этих джунглей если по пути сюда мы едва шеи не сворачивали. Я подумала, глянула в сторону кустов в которых прятался Палаша. Он, конечно, может стать фонариком, но не думаю что ночи хватит на то, чтобы объяснить Бруно почему олень стал выглядеть как маленький млечный путь и светится. Поэтому, подумав над альтернативой, просто сказала что у меня есть зажигалка и мы сможем сделать факел. Это неожиданно очень легко успокоило Бруно. Он охнул, акнул и кивнул, садясь обратно. — А что, так не терпится вернутся домой? — Не открывая глаз, потянулась сильнее. Лежать под звёздами это кайф… Я будто становлюсь духовно сильнее. — Не особо… — Тихо промямлил он и я услышала шуршание. Наконец напряжённый Бруно смог лечь рядом. — А ты? — Честно говоря, мне нравится тут сидеть с тобой, — Приоткрыв один глаз, скользнула по лицу парня. Его глаза не отрываясь смотрели на меня. Пусть лежал он не далеко, но и расстояние приличное. У косточек пальцев я ощутила тепло, даже увидела как взгляд Бруно метнулся вниз, предположительно к нашим рукам. Решив рискнуть, перевернулась на бок, поправив упавшие между локтей кудри. Бруно не отрывал от меня взгляд, не пытался отстранится и сделать что-то против, но и в ответ никаких шагов не делал. Днём, при людях такой пугливый, а наедине под звёздами такой спокойный. И какой настоящий? К чёрту, мне любой нравится. — Если хочешь, можем побыть под звёздами подольше. Мы подростки, гормоны пляшут в голове как бешеные, нам хочется свободы, хочется сбежать в объятия того, кто защитит. Хочется обнимать и защищать. И перспектива остаться под звездами со мной ему… понравилась? Губы бруно немного приоткрылись, но сразу после он чуть дёрнул ими в улыбке. Даже во тьме было видно какой яркий румянец на его щеках и как светятся его глаза. От свободы? От сегодняшнего дня? Или из-за меня? Когда мои пальцы неожиданно оказались в его руке я вздрогнула, зрачок дрогнул из-за лёгкого удивления. Пришлось отвести взгляд и повернуть голову немного вправо, чтобы подушечка скрыла часть румяной щеки. Было неожиданно и странно вот так держатся за руки, тем более я не ожидала подобного от него. Стоило бы узнать его получше… Отлежав всё плечо мы вернулись по домам. Конечно, Бруно предложил меня проводить, но я отмахнулась, сказав, что его дом в другой стороне. Конечно, на прощание не было НИ-ЧЕ-ГО! Ага, щас! Разбежалась. Ещё я не целовала парня на первом свидании. Придя домой проигнорировала тотальный допрос от семьи, спокойно запивая пампушки кипятком и изредка отвечая короткими «да» «нет» на вопросы по типу «завтра тебя будить» или «может тогда ты не против мне помочь в четверг». Короче безе после свидания. Приняв тщательный душ, высушила волосы и спустилась вниз, в погреб, за солеными огурцами. Лицо папы исказилось ужасом, мама успокаивающе похлопала его по плечу, всё также читая газету, а мелкая богиня просто присоединилась ко мне. Мариновать огурцы тут никто и не думал до моего появления, но когда мама была беременна я решила что делать нечего и предложила эту затею. Интересный факт, мне в принципе ни в чём не отказывали. Просто вообще. В детстве я могла привести зверинец в дом, конечно, много кто разбегался сразу же как возможность подвернется, но слова «нет» от родителей я почти не слышала. Учитывая строгость воспитания в прошлой жизни вполне достойное воспитание. Соседи говорили, мол, разбалуете девочку, но выросла я хорошим ребёнком. Относительно. Неудобным, правда. Это даже забавно, Бруно растили так, что он удобен для всех, сказать нет для него равно отказу от обязанностей и долга. Для меня же отказ — это отказ. Стоит научить этому Бруно, пока не поздно. Перед сном я пролистала несколько страниц книги о магии, после чего выключила свет и похлопала по матрасу рядом. Палладиум с уже чистыми копытами улегся рядом, немного придавив меня своей тяжёлой головой на груди. После того, как мама взъерепенилась, увидев грязные следы от копыт на полу он моет копыта в тазике самостоятельно. Умная животинка. — Палаша, что такое? — Поглаживая возле звёздной коронки оленя, перевернулась на бок и вытянула руку под голову тваринки. В ответ мне стала только горячая волна беспокойства внутри. Ментальная связь была на уровне эмоций, очень интуитивная вещь. Когда пытаешься головой просчитать как передать те или иные чувства выходит реально пугающая белиберда. — Ты волнуешься за меня? С чего бы? — Волнение только нарастала и горячий носик оленя ткнулся в мою шею. Резко открыв глаза, села и коснулась носа. Он не может быть горячим, он всегда должен быть влажным и холодным. У обычных оленей да, но только не у этого. У него температура всегда понижена из-за какой-то там магической хуйни. — Слышь, мелочь! — С размаха ударив в стену сбоку, обеспокоено положила оленью голову себе на колени. После долгих секунд дверь моей комнаты приоткрылась. Я ожидала увидеть юную богиню, но, на удивление, глаза ребёнка оказались кристально чисты. Не открывая взгляда она прошлась по комнате, после чего остановилась напротив меня. — Не стоит так менять тех, кого я создавала, — Загробно-холодный голос оказал физическое воздействие, волосы на руках встали, на ногах побежали мурашки, а Палладиум сжался, прикрыв глаза. — Ты чего? — Мне даже показалось что это не та богиня, которую я знаю. — Что с тобой? — Из-за тебя меняется ход истории, не нужно так делать. Я хочу наблюдать за тем, что создала, а если это изменится мне станет снова скучно. А я не хочу скучать… — Лёгкий прищур встретился с таким же холодным взглядом. Мне хватило сил собраться. — И что, мне теперь тебе в ноги падать? Простите милейшая, — Не меняясь в лице, откинула лёгкое одеяло и встала босыми ногами на холодные половицы. — Ты ничего, часом, не попутала? Именно из-за твоей ошибки я тут, а не в реке мёртвых душ. Именно из-за твоей оплошности на твоём божественном теле крест клятвы и именно из-за тебя сейчас всё, что я делаю узаконено. Она молчала, не сводя с меня взгляда. Присев напротив, чтобы наши лица были напротив друг друга, почти невесомо сжала её шею. — Прошу вспомнить что умерла я из-за перестрелки, которую сама же и начала, — Пальцы сжали нежную кожу ребёнка чуть сильнее, не оставляя после себя следов. — И я не собираюсь себя в чём-то ограничивать только по твоему приказу. Потому что из-за тебя вся моя жизнь пошла по пизде. — Твоё горе — не моя вина- — Тогда кто поменял мою душу и душу того тела? — Усмехнувшись, сразу перестала улыбаться. По детскому лицу покатилась капля, она отвела взгляд и поджала губы. Её оплошность стоила мне отвратительного прошлого. — Так что, милочка, то, что тебе будет скучно не довод обламывать мне жизнь. — Ты же не серьёзна на счет него! — Сорвав голос, она выглядела злой. Поджав губы, отпустила ребёнка и села на жопу возле кровати, поглаживая мордочку Палладиума. Лицо Полы вытянулось от удивления. — Так ты серьезно?.. Но… — Что с моим духовным зверем? — Перебив богиню, схватила ту за руку и показала на животное. — Ты растешь, растёт твоя сила. Завтра тебе 18, а это круглая дата для ведьм. Ты можешь отказатся от своих сил ночью под полной луной, а можешь вырастить её до небывалых высот. Бабка этого тела была больной на голову, пусть мама тебе этого не скажет. Сойдя с ума от силы она просто уничтожила своего проводника, после чего стала усыхать. То, что она смогла прожить ещё полгода после смерти своего проводника уже не на шутку страшно. — Почему её проводник умер? — Она затребовала от него столько силы, что не смогла бы отдать за всю жизнь. Верное животное расплатилось за неё. К сожалению, плата оказалась больше чем предполагалось. Погладив шею оленя, поморщилась. М-да… Конечно. Волшебно. Теперь я ещё и в этом должна разбиратся? — А меня это как касается? — Перед выбором твоё животное начнёт наполнятся энергией, от переизбытка поднимется температура. Ничего ужасного, просто немного жарко будет, — Вздохнув, богиня пошла на выход. — Как отказатся от сил и что будет с Палашей? — Палаша вернётся внутрь тебя, — Без раздумий кинула она, взглянув в глаза мне. — Полностью стать человеком ты не сможешь, скажи спасибо своей бабке. Кое-какие силы останутся, но не больше того, что ты умеешь сейчас? Значит я не ничего больше чем вытащить монетку из неоткуда. Хотя и на этот фокус уходит уйма нервов, сил и моих страданий. Благодаря нередким урокам с богиней я смогла более-менее развить в себе силы, но контролировать их пока сильно не могу. Богиня даже сказала, что из меня никогда не выйдет сильный колдун. — А Палаша? — А Палаша станет частью тебя, не исчезнет, но и быть проводником больше не сможет. Ты будешь высасывать магию из своего ядра, а значит и восполнять его должна будешь сама, — Стоя у двери она мельком оглянулась в окно, рассматривая звёзды. — Делать это у тебя получится только ночью и только где-то на высокой точке, вроде горы или типа того. Только расти как ведьма ты больше не сможешь. Видя поджатые губы, она раздражённо вздохнула. — Если тебя это успокоит, то Палаша никогда и не был живым существом, — Мои глаза от удивления расширились, её же по прежнему смотрели мне в глаза. — Он — это ты. Твой зверь буквально часть тебя, как рука или нога, всё то, что чувствуешь ты — чувствует он, даже если не понимает этого. У него нет сознания, нет желаний, нет мыслей, нет ничего, что делало бы его отдельной личностью. Он — это ты. Вы единое целое. Твоя больная бабка издевалась над своим животным, ворона была давно с переломанными крыльями. И делала она это из-за того, что воспринимала его как личность. Из её желания родилось сознание нерушимо связанное с её. После каждого оскарбления ворон становился озлобленным, она становилась безумнее. Их связь погубила их обоих. Не думай что то, что ворон пытался спасти свою хозяйку было актом доброй воли. Это был план во имя избавления мира от этого зла. — Я всегда думала что в Палаше есть душа, разве это не одно и то же? — У тебя это было заблуждение, потому что твоя бабка врала о связи. Мама до сих пор не знает об этом, и лучше ей не знать, — Отведя взгляд, Пола вышла из комнаты. Глянув на Палашу, ощутила болезненный укол. Ох, и что мне делать?.. На утро я ни с кем не говорила, молча сунула в рот пригорелый тост с сыром и ветчиной и ушла гулять, даже не пряча плечи от пекучего солнца.На голове бог знает что, что-то между гулякой и косой. Эта глупая смесь выглядела реально странной, из косички на затылке я сделала что-то вроде гульки, а из её недр вытащила конец. Волосы длинные, аж до поясницы, поэтому коса доставала мне до лопаток. Сидя на влажном после ночного ливня бревне у дома Мадригалей, мотала ногами в шлёпках. Не волновали ни красные шёлковые штаны с разрезами на бёдрах, ни медленно обгоревшая спина, на которой были только тонкие бретельки через шею и поясницу, ни развратный топик в китайском стиле с золотой вышивкой. Больше всего меня волновал сегодняшний вечер, и думать о том, что может случится не хотелось. — Алекс? — Робкий голос рядом заставил на секунду оторвать взгляд от поляны ромашек у дома, но увидев морщинистое лицо вернула его обратно. — Что-то случилось, дитя? У нас с Альмой натянутые отношения. Она не любила то, как я одеваюсь, как крашусь и как дружу с её отпрысками. Возможно ей также не нравился мой нецензурный запас слов, но скорее всего ей не нравился мой эгоизм. Её растили в других условиях, она старше и имеет другую точку зрения. Поэтому я никогда с ней не спорила, она не мешала мне жить так, как я хочу, а я не навязывала ей свой образ жизни. У нас был строгий нейтралитет, пусть и не первое время после моего взросления. — Ничего, мадам. Просто тяжёлый выбор. Слишком взрослый и слишком ответственный, — Альма молчала. Я уже думала что она уйдёт, махнув рукой с безучастным лицом, но трава рядом зашелестела и она села рядом. Она взрослая, даже старая. Но сил в ней достаточно, уж точно. Мы некоторое время молчали, никто не начинал спорить и скандалить, мы не того характера люди. — Делать выбор это одно из самых тяжёлых испытаний в жизни, — Внезапно начала Альма, не отрывая взгляда от цветов. Такие красивые… — Но одно дело когда выбираешь между двумя вариантами завтрака, а совсем другое дело когда выбираешь что-то, за что придётся брать ответственность. Когда мы взрослеем появляются обязанности в сопровождении привилегий. Ребёнок не может нести огромный груз ответственности и получать только орешки за труды. Как и взрослый не может иметь вседозволенность, не неся ответственности за свои решения. — Очень знающие слова, — Пробормотала я в колени, обняв себя за ноги. — К счастью, я поняла это не слишком поздно, — Вздохнув, она улыбнулась краешком губ и глянула на меня. — Мои дети всегда были послушными, особенно Джульетта. Пепа имеет свой нрав, она может сказать нет. Бруно куда мягче, но если кто-то перегибает палку он никогда не испугается взять всё в свои руки, — Взглянув на меня, она вздохнула, опустив взгляд. — Джульетта не умеет говорить нет, она просто не может. Если её попросить она сделает всё, что ей скажут. И меня это волнует… волновало, — Морщины на лице разгладились и взгляд карих глаз вновь столкнулся с моим. — Я думала Джульетта умеет держаться за своё мнение, — Пробормотала я, подложив колено под щёку. — Теперь умеет. Ты помогла ей обозначить свои границы, так? — Старушка старушкой, а она мать. И взгляд строгий она имеет. — Сначала я удивилась когда Джульетта в первый раз отказалась готовить, сославшись на усталость. Потом немного разозлилась на её решительный отказ на незапланированный день раздачи лечебной еды, но потом смогла с облегчением выдохнуть когда Джульетта выставила навязчивого парня за дверь. Мы замолчали опять. Переваривая всё, что говори Альма, я обняла себя за ноги. — Странно, однако, — Прикрыв глаза, опустила лоб на колени, пряча лицо. — Сколько бы я не пыталась вызвать у себя капельку жалости к кому-то и пойти против своих желаний остаюсь эгоисткой. Я легко могу отказать, не удивительно что Джульетта научилась этому от меня. Но нести ответственность за отказ, от которого зависит многое в моей жизни я ещё боюсь. — От страха никто не застрахован, это нормально. Я бы посоветовала тебе слушать веление сердца, — Альма коснулась голого плеча и я ощутила насколько сильной была эта женщина. Её улыбка стала шире. — Но когда сердце и разум борются выбрать что-то из них очень тяжело. — Скорее выбор между совестью и страхом… — Недовольно фыркнув, глянула на скинутые шлёпки. Всего секунду погодя, уронила голову на плечо Альмы. Она замерла, на секунду показалось что она отстранится, но она только молча поджала губы. Это не подходило к нашим взаимоотношениям, мы не так дружны и она не так хорошо меня знает чтобы понять зачем и что я делаю. Я же почему-то не ощутила неловкости. Положив голову на её плечо я не ощутила и каплю неловкости, стыда или неуместности. Это странное чувство, подозреваю, ощущает и сама Альма. — Вы хорошая, знаете? — Задумчиво коснувшись верхней губы, потянула. Детский жест вызвал у женщины тихий хмык. Будто что-то вспомнила. — И мудрая. Спасибо. — Семья Мадригаль всегда рада помочь каждому, кто нуждается в помощи, — Её губы тронула улыбка. — И я в том числе, — Улыбка стала немного шире. — Тогда обязательно зайду как-то, — Усмехнувшись, тихо посмеялась, убрав голову с плеча женщины. По дороге домой я только обречённо вздыхала. Разговор с Альмой помог, не в принятии решения, а скорее в понимании себя. Я готова отказаться от силы. Но для начала кое-что уточню. — Мелочь, как подарить сознание Палладиуму? Пола не обратила внимание на мой приход, она продолжила что-то клеить на полу. — К чему вопрос? — Не строй из себя дуру и отвечай, — Закатив глаза, присела возле мелкой. Она лепила какого-то снеговика или типа того, только из розовой бумаги. — Это что? — Твой подарок на день рождение. Вечером будет праздник. Как обычно. — А, ну да, — Вздохнув, подала ей несколько тюбиков клея с блёстками. Самодельный, так что отвратительно клеит. — Так где ответ? — Просто когда будешь писать отказ от сил детально опиши что хочешь. — Писать? — Хмурясь, скривилась, в недоумении сморщив нос, вздёрнув губу почти но ноздрей и показав верхние зубы. — Это что, обращение в суд чтобы писать документ? — А ты как это представляла? Танцы под луной с бубном и пальмовым листом на голое тело? — Фыркнув, богиня глянула на меня. — Дура? — Сама ты дура! — Толкнув малую в плечо, закатила глаза на её вытянутый язык. — Объясняй давай, что писать.