Ученица Астрагора

Из личного мысленного дневника Кристины Миссан       Я не считаю правильным доверять свои мысли бумаге: это слишком ненадёжно. Особенно в моем случае. Я другая, не такая как все, но людям, меня окружающим, этого знать не следует. Не очень хочется, чтобы меня сожгли на костре как ведьму. Впрочем, уже пытались, не получилось. Но, всё-таки, мне хватило одного раза. Люди злые и жестокие. Они ненавидят всё, что не понимают. Некоторые завидуют. Возможно, есть и те, которые восхищаются, но мне таковые не встречались. В общем, писать на бумаге я не хочу, так как опасаюсь раскрытия своей тайны, но структурировать события мысленно мне никто не помешает. Назову это мысленным дневником. Итак, начну с начала.

***

С момента, когда я себя осознала, до пятилетия       Насколько я могу судить о себе маленькой:       • Я была довольно тихой и спокойной.       • Жила в небольшой комнатке: окно, кровать, стул, маленький столик, шкаф с зеркалом.       • Лидия Васильевна, моя двоюродная бабушка, относилась ко мне строго и с опаской. На вопросы о родителях пожимала плечами.       • Я чувствовала эмоции и настроение всех окружающих. Большие скопления людей, бурлящих разными эмоциями, были настоящей пыткой. Когда я возвращалась домой с улицы, то запиралась у себя комнате, задёргивала шторы и сидела в относительной темноте, пытаясь успокоиться. В четыре года мне это надоело, и я слишком сильно пожелала перестать ощущать других людей. Это сработало. Я стала чувствовать только отголоски чужих эмоций, которые в скором времени научилась игнорировать.       • Когда грустила или злилась, что, впрочем, бывало довольно редко, создавалось впечатление, что что-то большое внутри меня хочет вырваться наружу. Обычно это странное ощущение мне удавалось подавлять.       • Любила темноту и огонь. Два в некоторой степени противоположных понятия, но меня это никогда не смущало.

***

17 ноября, мое пятилетие       С самого утра мне было грустно, не знаю почему. Потом Лидия Васильевна сказала, что день рождения отмечать мы не будем, так как "в дне рождения нет в принципе ничего хорошего: это просто признание того, что ты стал на год старее". Конечно, в теории, это так и есть, но пятилетнюю меня такое заявление не особо порадовало.       Окончательно загрустив, я упустила момент, когда внутри меня забурлила эта странная непонятная сила. Я попыталась успокоиться и подавить ее: обычно это всегда помогало, но, почему-то, не в этот раз. Испугавшись, побежала в свою комнатку, в которой и закрылась. Я никогда до этого не задумывалась, что будет, если сила вырвется наружу. Интуиция подсказывала, что лучше этого не допускать. Но было поздно. Я зажмурилась. Сила окончательно вышла из под контроля и выплеснулась вовне.       Одновременно с этим произошло несколько событий: дом содрогнулся; я почувствовала, как немного удлинились мои верхние клычки; послышался скрип открываемой двери в мою комнату и крик бабушки. Я с опаской открыла глаза, и, наткнувшись взглядом на свое отражение в зеркале, застыла, пребывая в шоке от увиденного. За моей спиной виднелись огромные дымчатые крылья, сотканные из чего-то среднего между тьмой и тенью... Вокруг меня сверкали серые искры и пролетали такие же серые арабские и римские цифры. Слегка приоткрыв рот, я обнаружила удлинившиеся верхние клычки - значит, не показалось. Перевела взгляд на бабушку: она смотрела на мои крылья с нескрываемым ужасом в глазах.       И вот тогда я в полной мере осознала всю невозможность ситуации. Мне было пять лет, но я уже прекрасно знала, что сказки сказками, но магии на самом деле не существует. А вот я стою, и вокруг меня кружат цифры, а за спиной, очевидно, не совсем материальные, так как тяжести их я не чувствовала, крылья.       — Дьявол... – вдруг прошептала бабушка. И уже громче, видимо, окончательно уверившись, что так оно и есть, проговорила:       — Надо было бы тебя в церковь отвести, может быть, там и излечил бы Батюшка тебя, но дьявола в церковь вести... Не грех ли это? Боже, в тебя вселился дьявол! А возможно, всегда в тебе был! Ты всегда странная была! Слишком тихая! Да кто ж знал, что в тихом омуте настоящие черти водятся! Ненормальная! – бабушка всё больше распалялась и перешла на крик. – Вон! Вон из этого дома, нечисть! Уходи! Убирайся!       Я стояла, испугано и растерянно взирая на бабушку, не очень понимая, при чем тут дьявол и почему он должен был в меня вселяться (в пятилетнем возрасте я ещё ничего не знала об инквизиции). Не понимала я и того, куда мне следует убираться, да и не верила я, что бабушка, которая пусть и была довольно строгой, но все же заботилась обо мне, действительно выгонит меня из дома. Впрочем, ещё раз посмотрев на Лидию Васильевну и увидев ее решительный настрой, я убедилась, что она не шутит и говорит серьезно.       Страх, испуг, грусть, возмущение, непонимание и неверие... все смешалось и осталось одно только ясное понимание истины: я должна уйти из дома. Сильные эмоции и сила намерения дали неожиданный результат: цифры устремились ко мне, образовав вокруг моего тела странный серый кокон; дымчатые крылья изогнулись и укрыли с внешней стороны цифровую капсулу. Последним, что я запомнила перед потерей сознания, было ощущение поглощения меня тенями.

***

      Первым, что я почувствовала придя в себя, было ощущение твердой холодной шершавой поверхности, на которой я лежала. Открыла глаза и поняла, что на улице ночь. Оглядевшись, узнала, что лежу на каменном участке дороги, по обе стороны которой тянулись однотипные каменные серые дома. Пришло осознание, что я слишком хорошо вижу, несмотря на темноту. Но вдоволь насладиться полезной способностью помешала проблема в виде холода. Я вспомнила, что на дворе ноябрь, а на мне только тоненькая кофта с длинным рукавом и бриджи. На размышления о возможных вариантах решения возникшей проблемы ушло несколько минут, в ходе которых я успела окончательно замёрзнуть и начала стучать зубами от холода. Но у меня появилась идея, звучащая как план.       Наученная горьким опытом с бабушкой, о которой временно запретила себе вспоминать, чтобы, чего доброго, не заплакать, я решила пойти по дороге в поисках более-менее укромного места, где меня и мой огонь, который я собиралась попробовать разжечь, не заметили бы. Место нашлось в виде какого-то темного и, судя по всему, заброшенного здания. Темнота меня не пугала благодаря недавно открытому "ночному зрению", а заброшенный дом, на мой взгляд, был тем самым местом, в которое гарантированно никто не забредёт.       Зайдя в уже наполовину обвалившееся здание, я решила прибегнуть к методу, который дважды (когда я хотела перестать чувствовать эмоции и когда хотела уйти из дома) сработал – к методу очень сильного желания. В теории все выглядело очень просто: нужно пожелать получить огонь и он загорится. Оставалось проверить на практике. И тут возникли сомнения. Я не очень представляла, где лучше зажечь огонь: у себя на руке или на какой-то поверхности? Если на поверхности, то на какой? Нужны ли уголь, дрова или солома, или мой огонь может загореться на голом камне? А если на руке, то не обожгусь ли я? Ответы на эти вопросы получить было негде, а мне становилось все холоднее. В итоге, так и не найдя решения дилеммы, я подумала: "будь что будет" и, вытянув руки ладошками вверх и крепко зажмурившись, просто изо всех сил пожелала зажечь огонь. В лицо ударил жар. Я открыла глаза и обнаружила, что на моих руках полыхает пламя, которое грело, но не обжигало. Завораживающее зрелище.       Засмотревшись на огонь, я не заметила потенциальной опасности в виде невесть откуда взявшихся пяти мальчишек, которым на взгляд было от тринадцати до шестнадцати лет. Я чувствовала их совсем недружелюбный ко мне настрой, о котором также свидетельствовал их грозный вид. "Оборванцы, хулиганы, воры и будущие убийцы", – так охарактеризовала бы этих мальчиков Лидия Васильевна. Первые три пункта меня не очень волновали, а вот умирать мне не хотелось. Мысль о том, что мальчишек много и они старше, не добавила оптимизма. Я испугалась. Пламя взвилось до потолка, рассыпалось искрами и погасло. Отсутствие огня, кажется, окончательно придало компании храбрости и, судя по виду, самый младший воскликнул:       — Ведьма! Она ведьма!       — Темная тварь... – прошипел рыжий парень, вынимая из кармана короткий кинжал. – Такие как она не достойны жизни!       Я и моргнуть не успела, как оказалась окружена. Путей к отступлению не было. Лучи вышедшей из-за туч полной луны пробились сквозь дыру в крыше и осветили помещение.       — Что ты будешь делать, Бран? – растягивая слова поинтересовался самый высокий из компании.       — А то тебе не видно, Макс, – ухмыльнулся рыжий Бран, приставляя кинжал к моему горлу. Я застыла в ужасе.       — У меня есть идея получше, – издевательски протянул Макс. От его тона, не предвещающего ничего хорошего, у меня похолодела спина. Бран заинтересованно склонил голову, и Макс продолжил:       — Раньше ведьм сжигали на кострах... – он многозначительно посмотрел на Брана.       — Но ты же видел, что она управляет огнем, – засомневался рыжий.       — Если бы она действительно могла управлять огнем, то не дала бы ему погаснуть, – вмешался в разговор приземистый русый парень.       — Вот именно, – поддержал его Макс. – Она не сможет управлять целым костром, если не смогла удержать маленький огонек.       — Ну, если вы так думаете... – Бран заткнул кинжал за пояс, и я не успела даже шевельнуться, как он быстро скрутил мне руки за спиной, заставив согнуться и лишив возможности видеть эту компанию мучителей. – Где привяжем?       — Давайте на обвале, там столб есть.       Бран, очевидно, счел предложение годным, так как не медля потащил меня куда-то, видимо, на обвал. Я не сопротивлялась, так как в этом не было совершенно никакого смысла. Их пятеро, они взрослые и они, определенно, знают местность, в отличие от меня. Компания, видимо, такой покорности с моей стороны не ожидала:       — Слушайте, а чего это она молчит и не кричит? – спросил, кто-то, чей голос я определить не смогла, наверное, пятый парень. – Может, она немая?       — Кстати, да, – согласился, предположительно, Макс. – Слышишь ты, ведьма, ты говорить умеешь? – обратился он ко мне.       — Умею, – прошептала я, решив не отрицать очевидное. Да и кто знает, к каким способам они бы прибегнули, чтобы заставить меня говорить?       — И почему же не кричишь? Не зовёшь на помощь? – с подозрением поинтересовался Макс.       — А зачем? – Я действительно не понимала, чем поможет крик в заброшенном доме, стоящем на отшибе улицы, ночью, когда все спят. – Меня кто-то сейчас услышит?       Видимо, крыть Максу было нечем, и он замолчал, но ненадолго:       — Почему не упираешься?       — Вас больше, вы старше, – коротко ответила я. Макс, кажется, был окончательно сбит с толку моим спокойствием.       На самом деле, мне было очень страшно, но я постаралась успокоиться и подумать, что я могу сделать. Цифры и крылья призвать не получилось, но Бран, сам того не желая, подал мне идею, заключающуюся в том, что, возможно, если я могу управлять маленьким огнем, то смогу управлять и костром. Контроль над маленьким огнем я утратила вместе с потерей концентрации. А если я сосредоточусь и очень сильно захочу подчинить костер, то, возможно, это сработает. По крайней мере, хотелось надеяться.       Тем временем мы добрались до места моей казни. Обвалом назывался участок дома, обвалившийся до такой степени, что стала видна непонятная глиняная вертикальная балка, очевидно, некогда лежащая в основе дома, которая вполне могла сойти за столб.       — Мор, тащи бечевку! Алекс, Мик, наберите веток, хвороста и всего, что можно поджечь! – приказал Бран. Послышались удаляющиеся шаги. Бран же подвёл меня к столбу. Мор, которым оказался тот самый мальчик, который первым назвал меня ведьмой, вернулся и протянул Брану кусок бечевки.       — Максу дай! – рявкнул рыжий. – Я ведьму держу, не видишь что-ли?       Мор виновато опустил голову и подошёл к Максу. Тот достал из кармана складной перочинный ножик, и, выхватив бечевку, разрезал ее пополам. Затем, подойдя ко мне и присев на корточки, связал мои лодыжки и привязал к столбу. Ту же манипуляцию проделал и с руками. Вернулись Алекс и Мик, принеся первую порцию веток, хвороста и соломы, и снова убежали, прихватив с собой Мора. Через десяток минут земля вокруг меня была устлана огромным количеством горючего материала.       — Ну что, пришел твой час, ведьмочка! – расхохотался Бран, доставая из кармана коробок спичек.       Я с ужасом следила за его движениями. От страха у меня подгибались колени.       — Не надо... пожалуйста, не надо... – прошептала я.       — Ха, ведьмочка вздумала умолять? Поздно, мала́я! Такие темные твари как ты должны быть мертвы! Принимай смерть как освобождение своей черной души от дьявола! – пафосно провозгласил Макс. Бран достал спичку, чиркнул о коробок. Спичка загорелась. Подобрав ближайшую к нему газету, Бран поджёг ее и бросил в кучу хвороста.       — Не-е-е-т! – Я закричала. В ответ раздался хохот всей компании.       Пламя разгоралось все сильнее и вскоре окружило меня, отделив огненной стеной от извергов. Из-за дыма и нестерпимого жара стало трудно дышать. Какая-то часть моего сознания, которую ещё не успел окончательно поглотить страх, вспомнила о плане управления огнем. Подумав о том, что навряд ли у меня что-то получится, но терять уже нечего и попробовать стоит, я из последних сил постаралась сконцентрироваться.       Внутри меня забурлила сила, требуя выхода. И я выпустила ее. В этот же момент под напором моего личного огня сгорела бечевка. Я взмахнула руками и вдруг громко, вложив в эти слова большое желание, проговорила:       — Только долгий путь. Смерти нет.       Тот, кто пламя сам, не сгорит в огне.       Искры рвутся вверх – ворожу огонь...       Брат, сестру свою младшую не тронь!       Всё, что было - не было, пусть в огне сгорит!       Пламя рыжей птицею к небу полетит!       Имя моё прежнее здесь забудут пусть!       Долог путь к свободе. Больше не вернусь…       Не знаю, откуда у меня взялись эти слова. Мне такое никогда бы в голову не пришло. Возможно, помог тот дьявол, о котором говорили Лидия Васильевна и эти мальчишки. Впрочем, откуда пришла помощь меня не волновало, главное, чтобы этот стишок сработал. Меня окутал кокон из огненных цифр, и я потеряла сознание.

***

19 ноября       Очнувшись, я испытала чувство дежавю, так как, судя по ощущениям, снова лежала на чем-то твердом, жёстком и шершавом. Но, открыв глаза и оглядевшись, я обнаружила себя не на улице, а в какой-то крошечной темной комнате, больше смахивающей на чулан. Однако, в наличии имелись тумбочка, железная кровать с тоненьким матрасом, который правильнее было бы назвать подстилкой, и окно, занавешенное куском черной ткани. Больше всего в сложившейся ситуации меня удивляло то, что я всё ещё жива, но было и очень интересно, куда меня занесла моя сила на этот раз.       Дверь в комнату распахнулась, явив даму средних лет в сером платье в пол и белом фартуке. Оглядев меня с головы до ног, женщина что-то спросила на иностранном языке, похожем на английский, несколько базовых фраз на котором я знала. Подумав, что лучше сказать хоть что-нибудь, я решила представиться. Но каким именем? В голове всплыли строчки из стиха: "Имя мое прежнее здесь забудут пусть"... Это что же получается, все действительно забыли моё имя? Впрочем, даже если и так, мне от этого не хуже. Но новое имя себе я придумывать не хотела. Мне вполне нравилось "Кристина".       — My name is Kristina, – сообщила я женщине. Та, очевидно, поняла, что английский я знаю плохо, если не сказать, что не знаю совсем, поэтому медленно спросила:       — And your last name?       Догадавшись, что она спрашивает о фамилии, я в ответ пожала плечами. Да, имя оставлю прежнее, а фамилия пусть будет новая. Возможно, это женщина сама придумает ее для меня. Но дама в ответ только нахмурилась и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Я недоуменно глянула ей вслед и решила просто ждать.       Женщина вернулась где-то через час, и объявила:       — Your name will be Kristina Missan.*       — ОК.       Ми́ссан так Миссан. Я не против, мне понравилось...       Дама удовлетворенно кивнула, схватила меня за руку и потащила в коридор, в конце которого находилась лестница. Спустившись по ней на первый этаж, мы попали в большой зал с тремя длинными столами. За каждым столом на длинных лавках сидело около двадцати детей. За одним - дети приблизительно моего возраста, за другим - от десяти до пятнадцати лет, за третьим - самые старшие. Помещение было столовой. А заведение, в которое я попала, именовалось как "Wool's Orphanage" – приют Вула.

***

      Заведующую приютом зовут Амаранта Риорсон. Она очень любит чистоту и порядок, но к детям равнодушна. Ее беспокоит дисциплина, но только базовая: чтобы все соблюдали режим подъёма, работы и отбоя. Всё остальное ее не интересует. А ведь в промежутках между обязательной работой (в виде мытья полов, уборки приюта и его территории, а также ухода за грядками, с которых на кухню приюта поступают овощи и зелень) происходят разборки, издевательства и драки. Это общеизвестный факт. Воспитатели просто не могут этого не замечать. Но молчат, видимо, считая, что дети сами разберутся. Или просто не хотят тратить свое время на воспитательные работы, толка от которых всё равно не будет.       В том, что дети жестокие, я убедилась ещё в день своей несостоявшейся казни. Но попасть в компанию пятидесяти с лишним жестоких детей я не рассчитывала. Жестокость, как известно, порождает жестокость. Когда в приют попадал новенький, за его счёт начинали самоутверждаться самые слабые, таким образом приобретая некоторый авторитет и занимая определенное место в приютской иерархии. В результате, новенький, натерпевшись издевательств, начинал проявлять агрессию по отношению к другим, учился давать отпор обидчикам и нападать первым, учился издеваться над другими, становясь все более жестоким. Потом приходил новый новенький и цикл повторялся.       Попав в приют маленькой пятилетней девочкой, я была полностью беззащитна перед более старшими детьми. А ведь ещё нужно было скрывать свои странные способности, которые я решила называть магией... Кто бы что ни говорил, но в то, что моя магия имеет дьявольское происхождение я не верила в детстве и не верю до сих пор.       Сейчас постараюсь вспомнить свое выживание и освоение магических способностей...

***

20 ноября       На следующий же день после попадания в приют я столкнулась с одной из местных шаек хулиганов. Подловив меня в одном из темных уголков и окружив, они начали что-то вдохновенно вещать. Очевидно, они не знали, что я ничего не понимаю. Прошло несколько минут в течение которых каждый из шайки что-то говорил, а я пыталась понять, что им надо и как от них избавиться, прибегнув к колдовству, но при этом не разоблачив себя. В конце концов, не дождавшись от меня какой-либо реакции, которая, видимо, должна была последовать, мальчишки попытались меня схватить. Но не тут-то было.       Здраво рассудив, что если я просто исчезну у них из-под носа или вызову огонь, то это будет слишком явно намекать на мои "дьявольские способности", я решила дождаться, когда кто-то из мальчишек до меня дотронется, а потом просто его оттолкнуть, вложив в это действие большое желание. План сработал. Когда один из хулиганов схватил меня за руку, я со всей силой и желанием, на которые была способна, толкнула его. Мальчик отлетел на несколько метров. Конечно, это выглядело подозрительно. Но напрямую связать мой толчок и полет хулигана с дьяволом было невозможно. С опаской покосившись на меня, ещё двое из шайки попробовали меня скрутить, однако, отлетели так же, как и их дружок. Такого поворота компания не ожидала. Пока все отходили от шока, я быстро улизнула.       Весть о том, что я небывалая силачка, очевидно, разлетелась по всему приюту, так как в последующие дни меня никто не трогал. Потом, когда первый неудачный опыт, видимо, забылся, другие дети – и мальчики, и девочки – стали пытаться как-то меня обидеть. Однако, каждый желающий отлетал от меня на насколько метров при попытке прикоснуться. Спустя два месяца неудачных попыток, меня окончательно оставили в покое и больше ни просто подходить, ни, тем более, оскорблять и бить не пробовали. Особенно, когда меня приняли в школу мечников...

***

23-24 мая       За полгода я освоила английский в достаточной мере, чтобы понимать речь и объясняться самой. Впрочем, разговаривать особо было не с кем. Ни каких-либо знакомых, ни приятелей, ни, тем более, друзей у меня не было. Определенную роль в этом сыграла моя дурная слава, но, в основном, потому, что я сама не горела желанием с кем-то общаться. Тайна в виде наличия магии делала меня замкнутой. Я боялась своего разоблачения и прилагала все возможные усилия, чтобы его не случилось. Каждый день я училась контролировать свою магию. Это было сложно. Очень сложно. Магия подчинялась беспрекословно только если я испытывала сильные эмоции, жизненную необходимость и огромное желание. В спокойном состоянии, когда мне ничего не угрожало, магия категорически отказывалась меня слушаться.       И тогда я решила пойти от обратного: не пытаться контролировать и подчинять магию, а стать с ней одним целым, слиться с ней... Ночью, лёжа на жёсткой кровати в своей комнате я просто опустила все внутренние преграды, которые возводила, чтобы магия не вырвалась наружу. Вместо преград внутренних я возвела внешние: представила себя в коконе из теней, который не пропускал бы магию огня.       Мысленная визуализация превратилась в видимую и относительно материальную: надо мной действительно сомкнулся тёмно-серый кокон, а потом... Меня поглотил огонь. Огонь бушевал внутри меня и снаружи, не выходя за пределы кокона из тьмы, которая излишки этого огня поглощала.       Пришла боль. Но она длилась всего мгновение. А затем я почувствовала облегчение: все то, что я пыталась сдерживать на протяжении всей своей жизни и особенно последние полгода, получило свободу. Так хорошо я себя ещё никогда не чувствовала. Огонь продолжал бушевать, а тени его поглощать. Я не знала, сколько прошло времени. Может быть, несколько минут, а может, несколько часов... Огонь начал утихать, возвращаясь в меня. Тени, образующие кокон начали расступаться и расползаться по стенам и предметам. Со счастливой улыбкой я провалилась в сон.       Проснувшись утром раньше официального времени подъема, я решила привести себя в порядок. Взяв в руки осколок зеркала, подобранного мной однажды, я застыла. Мои от рождения темно-карие глаза стали черными, и создавалось впечатление, что в них клубились тени. Черные волосы из прямых превратились в волнистые. Верхние клычки, которые со времен дня рождения так и остались слегка удлиненными, вернули себе прежний размер. Только неестественная бледность кожи никуда не исчезла – хоть что-то осталось неизменным... Впрочем, новая внешность мне понравилась. "Интересно, клычки больше не поменяют свой размер?" – подумала я, и, будто отвечая на вопрос, клычки снова удлинились. Усмехнувшись, подумала, что хочу, чтобы они приобрели прежний размер – клычки укоротились. С этого дня я могла управлять их длиной по желанию.       Весь день у меня сохранялось хорошее настроение. Решив, что изменения в себе нужно как-то отметить, после дневной нормы работы я ускользнула в парк, располагавшийся недалеко от приюта. Навряд ли мое отсутствие кто-то заметил бы, учитывая то, что воспитатели за детьми после работы особо не следили.       Во время прогулки по парку я старалась быть как можно менее заметной. Впрочем, на бедно-одетого ребенка и так никто особого внимания не обращал.       Скорее всего, со стороны я выглядела как мальчишка-попрошайка. Вообще, у нас в приюте принятой формой для девочек было скромное серое платье. Я же платья никогда не любила. Улучив момент, когда самая добрая, насколько это было возможно, воспитательница останется одна, я на ломанном английском (сиё действо случилось спустя два месяца моего пребывания в приюте) умоляла ее выдать мне один комплект формы для мальчиков. Сказать, что воспитательница была удивлена - ничего не сказать. Все девочки приюта страдали от того, что платья серые и хотели чего-то яркого и более привлекательного. Тем временем я просила футболку и брюки. Воспитательница осуждающе покачала головой и отказала. Однако, я не сдалась. После недели осады, нянечка сокрушенно повздыхав, все таки исполнила мою просьбу.       С тех пор платье было забыто, и я щеголяла в привычной для меня одежде. Другие воспитательницы смотрели осуждающе, но лично мне ничего не говорили. Один раз, правда, миссис Риорсон вызвала меня к себе для разговора. Очевидно, и слухи о моей небывалой силе и моя нетипичная для девочки одежда ее все же заинтересовали, и она решила разобраться. На ее вопросы касательно силы мне отвечать было решительно нечего: ну не признаваться же, в самом деле, что я обладаю магическими способностями? В итоге, разволновавшись, я захотела, чтобы заведующая обо мне забыла. В следующий миг глаза миссис Риорсон немного остекленели, а я, обрадовавшись успеху, быстро выскользнула за дверь. С того дня миссис Риорсон вспоминала обо мне всего два раза, но после обновления моего желания снова забывала. Возможно, это не совсем гуманно, но провести остаток жизни в подземелье, тюрьме или церкви, чтобы потом быть утопленной в воде (управлять которой у меня выходит намного хуже, чем огнем и тенями, а плавать я не умею) я не хотела.       Но вернёмся к парку, бредя по которому, я внезапно наткнулась на просторную поляну, на которой под руководством взрослого мужчины занимались дети. Притаившись за деревом, я стала наблюдать. Дети были разных возрастов - на взгляд от семи до пятнадцати, и среди них не было ни одной девочки. У каждого в руках было какое-то орудие: у самых младших - тонкие прутики, у тех, кто постарше - нечто похожее на деревянные мечи или клинки, у самых старших оружие было металлическим.       — Младшая группа, отложили орудия! – приказал мужчина, очевидно, тренер. – Пять кругов бега. Остальные продолжают упражняться!       Упражнения заключались в разного вида ударах, выпадах, нападениях и защитах. Это было интересно. Очень интересно. Засмотревшись, незаметно для себя я стала повторять движения средней группы.       — Добрый день. Как же Вас зовут, мистер?..** – Раздался голос позади меня. Обернувшись, я увидела тренера. Увлекшись различными маневрами, я и не заметила, как он исчез с поляны и подошёл ко мне. В том, что он принял меня за мальчика, не было ничего удивительного: несмотря на то, что погода была на редкость солнечной, я одела куртку с капюшоном, под которым не было видно длинных волос. Ещё и брюки...       — Прошу прощения, – тихо пробормотала я. – Просто очень интересно наблюдать за...       — Тренировкой, – подсказал мужчина, усмехнувшись. – Да, я заметил, что Вы так увлеклись, что не обратили внимания, когда я подошёл.       Я смутилась и опустила голову. Тренер продолжил:       — Знаете, у Вас неплохо получается. Я бы мог взять Вас в младшую группу, если хотите, конечно...       Я в шоке уставилась на мужчину. Он серьезно предлагает мне заниматься? Моей радости не было предела, но она быстро угасла, когда я вспомнила, кем являюсь и то, что у меня нет ни гроша за душой. Тренер, очевидно, заметил перемену моего настроения и вопросительно посмотрел на меня.       — Я... Извините, но я не могу.       — Почему же?       — Есть несколько причин. Я девочка, а у вас, как я вижу, только мальчики. Меня зовут Кристина. И мне пять лет. С половиной. Я из приюта и у меня нет денег, – Выпалила на одном дыхании. Я чувствовала, что тренер был удивлен, но старался этого не показывать.       — Ну что ж, Кристина... То, что ты девочка, и из приюта, не имеет для меня значения, если ты действительно хочешь научиться фехтованию: именно так называется наука владения мечом. Пять лет... Ты высокая, я думал тебе лет семь. Но ничего. Просто сначала для тебя нагрузка будет чуть меньше, чем для других. Деньги тоже не проблема, если ты мне кое-что пообещаешь.       — Что пообещаю? – осторожно спросила я.       — Когда уровень твоей подготовки будет достаточным, ты будешь принимать участие в соревнованиях, хорошо?       Обещание показалось довольно безобидным. У меня, правда, были большие сомнения, что я буду достойна выступать на соревнованиях. Впрочем, если тренер говорит, то, возможно, из меня что-то и получится...       Я согласилась. И не пожалела.

***

      Сейчас седьмое июня. Мне четырнадцать лет. За прошедшее время я стала лучшей ученицей в школе мечников. В восемь лет я впервые приняла участие в соревнованиях школ мечников Англии и заняла первое место в своей возрастной категории среди боёв на парных клинках. Да, я выбрала именно такое оружие - самое сложное для овладения, но меня это не остановило. К сегодняшнему дню количество соревнований, в которых я участвовала составляет девятнадцать. Среди них и городские, и республиканские, и даже парочка международных.       Разумеется, школа мечников - это не единственное учебное заведение, которое я посещаю. Как бы иронично это не звучало, приют находится на улице Мерлина... Неподалеку располагается гимназия Bexley Grammar School***, в которой мне повезло учиться, отлично сдав экзамен "11+" и предоставив перечень своих спортивных достижений.       Мои успехи в овладении магическими способностями тоже не могут не радовать: с тех пор, как я воссоединилась со своей магией, она стала слушаться меня гораздо охотнее. Мне хватает нескольких часов тренировок в день, в течении коих я открываю и осваиваю различные возможности термической магии, магии теней, магии преобразования, магии времени или же магии разума.       Про термическую магию:       Всё началось с огня. Несколько дней я потратила на то, чтобы научиться вызывать его мгновенно, по желанию. Как только мне это удалось, я принялась за эксперименты, в ходе которых поняла, что называть этот вид моей магии "огненным" будет не совсем корректно.       Я избрала понятие "термическая магия", так как оно наиболее точно описывает мои способности в данном направлении. Как оказалось, я могу управлять не только огнем, но и температурой в целом. Скажем, если взять стакан с водой, то воду в нем я могу как вскипятить, так и охладить до состояния льда. Точно так же и с температурой воздуха в комнате: если мне холодно, я могу повысить температуру, если жарко - наоборот. Управление большими объемами пространства, конечно, требует бо́льших затрат энергии и сильной концентрации, но это того стоит.       Про магию теней:       Как-то раз, после выполнения положенной работы, я решила попрактиковаться-таки в теневой магии. День был солнечный и в моей комнате имелись в наличии тени от кровати и тумбочки. Передвинув последнюю от изголовья кровати в середину комнаты, я села на пол перед тенью, отбрасываемой тумбочкой. По прошествии, наверное, часа, в течении которого я неустанно гипнотизировала тень, я почувствовала, как меня в нее засасывает. Приказав себе не волноваться, я позволила тени поглотить себя...       В мире теней было немного страшно, но ещё больше интересно. Я видела всю комнату в разных оттенках серого. От моей тени шло некоторое количество тоненьких черных тропок, одна из которых вела к тени под кроватью. Ступив на эту тропу, я не успела сделать и шагу, как сразу оказалась в пункте назначения. Интересно. Оглядевшись, я выбрала самую толстую тропу, которая, очевидно, вела куда-то на улицу сквозь стену с оком. Шагнула на этот путь и оказалась в тени под деревом, стоящем около приюта. Я была в восторге от открывшихся возможностей.       Но путешествиями тенями я не ограничилась. Помня о своих крыльях, я стала пытаться их вызвать. Всего для осуществления этого замысла было две возможности: стянуть на себя окружающие тени и придать им форму крыльев, или же буквально вытянуть эти крылья из моей внутренней магии. Первый вариант был самым лёгким, но меня не устраивал. Моя паранойя, выработанная в школе мечников и подкреплённая жизнью в приюте, утверждала, что я могу оказаться на солнечной поляне, где не будет теней и тогда стягивать на себя мне будет нечего. Я была с ней согласна. Поэтому решила создать теневые крылья из внутренней магии... Спустя двадцать неудачных попыток, семь спонтанных перемещений тенями и три раза, когда я вызвала огненные крылья (существованию и появлению которых я тоже обрадовалась), нужный результат наконец был достигнут. Я стала счастливой обладательницей теневых крыльев. Ну, и огненных заодно...       Про магию преобразования:       Вспомнив, однажды, сказку про Золушку, а точнее про тыкву, превращенную в карету, я решила провернуть подобной фокус. Понятное дело, что ни на какую карету я не замахивалась, но возможность превращения камня в, например, пуговицу звучала интригующе. Найдя на улице маленький камушек я несколько дней потратила на бесплодные попытки превратить его во что-то на подобии пуговицы. В очередной раз гипнотизируя камень, я решила сменить тактику. Перебрав в голове все возможные варианты и откинув самые бредовые, я пришла к выводу, что надо или детально представлять как камень изменяется и превращается в пуговицу, или же воссоздать в голове мысленный образ пуговицы, наполнить его внутренней силой и желанием, а потом как-то спроектировать на камень.       Я проверила на практике оба предположения и оба сработали. Чтобы понять, как спроектировать мысленный образ на камень ушло много времени, но когда мне всё же удалось понять принцип действия, то данный вариант преобразования показался мне более лёгким, чем детальная визуализация происходящих с камнем изменений. Я не знала, как должен листок растения принять форму чашки и стать железным, зато я прекрасно понимала как создать образ железной чашки, напитать его силой, а затем вытолкнуть из сознания, спроектировав на листок.       Про магию времени:       Экспериментальным путем я выяснила, что длительность сохранения обьекта в преобразованном состоянии в основном зависит от количества энергии, которое я вложу в мысленный образ. При самом максимальном вкладе энергии преобразование держалось примерно полтора месяца. Были и другие факторы: например, разница размеров обьекта, в который я хочу преобразовать, и преобразуемого материала. Если разницы не было или она была минимальна, то преобразование держалось дольше. Более длительный срок преобразование сохранялось и тогда, когда я изменяла только форму предмета, не меняя материала, из которого он изготовлен; или наоборот, изменяла исключительно материал, не затрагивая размера. Таким образом, при преобразовании железной пуговицы в медную того же размера и при затрате мной максимального количества энергии, пуговица оставалась медной целых два месяца. Это, конечно, было хорошо, но, на мой взгляд, все равно мало.       Я подумала, что при преобразовании нужно задавать определенные временные параметры, чтобы преобразование сохранялось на протяжении указанного мной времени. Но как это сделать?       Прокрутив в памяти все свои возможности, я вспомнила о загадочных цифрах, кокон из которых появился на мое пятилетие и во время неудавшегося сожжения на костре. Я не знала, что это за цифры, но уже тот факт, что ими, в теории, можно задать определенный числовой параметр меня порадовал. Поломав голову над возможными вариантами призыва этих цифр я остановилась на самом элементарном: просто сильно пожелать.       Как говорится, все гениальное просто: план сработал. Вокруг меня закружились арабские и римские цифры, половина из которых была огненными, а половина – соткана из теней. Попробовав выстраивать цифры в нужном мне порядке, я убедилась, что они меня слушаются. Это было прекрасно. Поупражнявшись ещё немного, я приступила к экспериментам.       Хотела начать с проверки своей теории о фиксированных временных параметрах для преобразования, но тут возникла проблема. Цифры цифрами, но в каких единицах измерения мне указывать время? В секундах, минутах, часах? Если вспомнить СИ - международную систему единиц - то в ней основной единицей измерения времени является секунда. Но я очень сомневалась, что моим магическим цифрам есть дело до СИ. Да и если мне нужно задать время в пятьдесят два дня, то не переводить же мне их в секунды?       Так и не придумав ничего дельного, я решила снова прибегнуть к силе мысли и желания: выставить нужные мне цифры, а о единицах измерения просто подумать. Взяв в руки старый добрый камушек, я спроектировала на него мысленный образ железной пуговицы, одновременно с этим выставляя огненную цифру "48" и думая о минутах. Количество энергии я вложила такое, что хватило бы на несколько дней. Я хотела узнать, что возьмёт верх: энергия или временные параметры. К счастью, оказалось, что второе. Повторив эксперимент с разными материалами и временными показателями, я пришла к выводу, что фиксация времени работает на ура. Я могла вкладывать достаточно малое количество энергии в мысленный образ, но преобразование всё равно совершалось за счёт энергии времени.       Придя к выводу, что цифры - понятие универсальное, а мои мысли переведут их в нужные мне единицы измерения, я решила попробовать задать координаты, чтобы впоследствии переместиться по ним тенями.       Возник вопрос: как узнать координаты? Топографическая карта, это, безусловно, хорошо, но у меня ее, во-первых, нет, а, во-вторых, каждый раз выискивать на ней нужные мне места слишком трудоёмко. На размышления ушло несколько дней, по истечении которых мне в голову пришла сумасшедшая, но в некоторой степени гениальная идея: просто окутать себя коконом из всех цифр и четко подумать о месте, в которое я хочу прибыть.       Теоретически, из цифрового вихря, который я решила называть флёром, можно было составить координаты любого места. Но координат я не знала. Знала только адрес, или просто как выглядит место прибытия. Так как по этим параметрам тоже, в принципе, можно было найти нужное место не хуже, чем по координатам, я решила использовать в качестве исходных данных адрес и/или мысленную картинку. А координаты пусть цифры определяют сами.       Я зашла в тень и вызвала теневой флёр, который характеризовался отсутствием огненных цифр. Окутав себя им, я представила полянку в парке, на которой впервые увидела мечников. Спустя несколько мгновений я стояла в тени дерева и смотрела на полянку, думая о том, что мои возможности увеличиваются в геометрической прогрессии...       Про магию разума:       Я долго не могла решить, стоит ли причислять мои способности по организации сознания к магии, но всё-таки решила, что стоит. Дело в том, что в одиннадцать лет я внезапно обнаружила в себе умение разделять сознание на потоки. Я могу делать одновременно до пяти дел. Например, если передо мной лежат пример по математике, произведение по литературе и задача по физике, то одним потоком сознания я полностью концентрируюсь на тексте, другим считаю пример, а третьим решаю задачу. Звучит невозможно, но это факт. Впрочем, эта способность здорово помогает мне экономить время.       Последние полгода бо́льшую часть свободного времени я посвящаю именно совершенствованию и оттачиванию навыков разделения сознания и приведению в порядок своих мыслей и знаний. Этот дневник, по факту, как раз-таки и является одним из средств, чтобы упорядочить все события произошедшие со мной.       Что ж, отложу пока мысленный дневник до появления нового стоящего материала...