Осколки наших судеб

«Настоящая любовь всегда возвращается, даже если весь мир пытается её уничтожить.»

Москва, апрель 1995 года. Весна наконец-то пришла в столицу. Солнечные лучи пробивались сквозь слегка облачённое небо, окрашивая московские улицы в тёплые золотистые оттенки. Ветры едва тронули первые набухшие почки на деревьях, создавая лёгкое ощущение приближающегося тепла. Люди, как и город, наполнились новой энергией. Я стояла около подъезда, нервно теребя подол своего кремового пальто, и ждала Илью – моего телохранителя. Минуту назад он должен был подъехать. Я не любила опаздывать, но я тоже знала, как бывает, когда всё крутится не по плану. Спустя пару минут, скрипнув тормозами, рядом со мной остановилась машина. Из неё вышел молодой парень, примерно двадцати лет. Он выглядел слегка смущённым, хотя его шаг был уверенным. — Привет, Юля, — сказал он виновато, подходя ко мне. — Извини за опоздание. Я мягко улыбнулась и кивнула. — Ничего, Илья, — ответила, садясь в машину. — Главное, что ты не заблудился. Он улыбнулся, садясь за руль, и повернул ключ зажигания. — Куда едем? — спросил он, снова бросив взгляд в мою сторону. Я спокойно посмотрела на него и, откидываясь на спинку сиденья, тихо произнесла: — В «Курс-Инвест». К Белому. Он кивнул, и мы выехали в сторону офиса. Проезжая по московским улицам, я наслаждалась редкими лучами солнца, касающимися лица. Я всегда любила эту весну – как бы ни был тяжёлым прошлый год, каждый апрель словно стирал все следы прошлого, открывая новый, свежий взгляд на жизнь. Через двадцать минут мы прибыли на место. Поднявшись на нужный этаж, я шла уверенной походкой, гордо подняв голову. Мои каблуки чуть звякали по полу, каждый шаг отдавался эхом, и все взгляды были прикованы ко мне. Илья шагал за мной, посматривая в мою сторону с лёгкой улыбкой. В коридоре я заметила Люду и Валеру, которые что-то обсуждали, стоя у офисной двери. Я поздоровалась с ними, и они приветственно кивнули, продолжая свой разговор. Я не любила слишком затягивать подобные мелочи и быстро продолжила путь. Не постучав, я вошла в кабинет. Космос и Саша, сидя за столом, о чём-то активно обсуждали новый контракт. Оба подняли головы, когда я вошла. — Юля, здравствуй, — сказал Космос, удивлённо поднимая брови. — Ты рано. — Здравствуй, — я кивнула, переходя к делу. — Космос, выйди на минуту, мне нужно поговорить с Сашей. Он посмотрел на меня, но, заметив мой твёрдый взгляд, чуть помедлил, а затем кивнул и, не произнеся ни слова, вышел из кабинета. Саша остался сидеть, непонимающе смотря на меня. — Что случилось? — спросил он, теребя ручку от своей чашки. Я ухмыльнулась, облокотившись ладонями на его стол. Взгляд мой стал холодным, и я заговорила, как могла бы заговорить только я – с ядовитой ироничной ноткой. — Ах, Белый, Белый... — начала я, слаженно подбирая слова. — Не ожидала я от тебя такого. Ты сам умирал, когда тебе Ленка Елисеева с Мухой изменила. А сам? Пока жена с сыном в Америке, ты трахаешь другую бабу. С каждым моим словом лицо Саши белело, а его руки сжимались в кулаки. Его дыхание становилось тяжёлым, а глаза полными гнева и недовольства. Я продолжала ходить по кабинету, подбирая темп, не упуская его реакции. Когда я вновь повернулась к нему, он быстро встал, подошёл ко мне и схватил за руку, но в следующий момент как-то замер, сдерживая ярость. — Хочешь ударить, так давай, — прошипела я, чувствуя, как он затягивает челюсть. Он выдохнул, отпустил мою руку и, стиснув зубы, сказал с трудом: — Выйди. Я помахала ему рукой, улыбаясь в ответ, и, не сказав больше ни слова, вышла в коридор. Космос, Люда и Валера замерли, наблюдая за мной с удивлёнными взглядами. Я остановилась и, с притворным удивлением, спросила: — Что случилось? Неужели так шокирует, когда женщина говорит прямо? Первым пришёл в себя Космос. Он, улыбаясь, сказал с восхищением: — Ого, Юлька, вот это ты дала, конечно! Сразу видно, чья ты жена. Бедный Витёк, конечно. Я засмеялась, посмотрев на Илью, который с лёгким испугом наблюдал за мной. — Это ещё не всё, — произнесла я с улыбкой, обращаясь к нему. — Пойдём, можем ехать домой. Илья, немного нервничая, кивнул и открыл мне дверь. Мы вышли в лифт, и я, сдержав смех, не могла не поразиться, как легко мне удаётся манипулировать людьми. В лифте мы ехали молча. Илья, казалось, немного не понимал, что только что произошло. Я посмотрела на его выражение лица – оно было одновременно испуганным и восхищённым. Я не могла не улыбнуться. Он же только недавно присоединился к нам, ещё не знал всех нюансов нашего мира. — Ты не переживай, Илья, — сказала я, нарушив молчание, — не все так уж страшно воспринимают. Это просто бизнес, но без эмоций не обойтись. Ты скоро привыкнешь. Он сдержанно кивнул, но в его глазах я всё равно читала нерешительность. — Я привыкну, — произнёс он тихо, но голос его звучал как-то по-детски наивно. Мы вышли из лифта, и я направилась к выходу из офиса. Илья шагал следом, стараясь не отставать. Он всё ещё не понимал, насколько серьёзно я могу поступать, и что с нами нельзя играть. Он был новеньким в нашем окружении и часто не знал, когда молчать, а когда говорить. Когда мы вышли на улицу, я остановилась на минуту, ощутив, как весна охватывает тело – этот свежий, насыщенный воздух и мягкие солнечные лучи, которые вновь пронзают город. — Ну что, поехали, — сказала я, усмехнувшись, когда Илья подошёл ближе. Я села в машину, и он закрыл за мной дверь. Мы поехали обратно, но в этот раз я не могла избавиться от чувства, что всё это было слишком легко. Лёгкость в общении с Сашей, наша небольшая игра с ним – всё это лишь прикрытие для чего-то более серьёзного. Мимо проезжали машины, люди, а я думала о том, что вскоре всё может поменяться. Всё в нашем мире может перевернуться с ног на голову в любую минуту. Я знаю это по себе. Многолетний опыт научил быть на шаг вперёд. Только вот иногда мне хотелось забыться – так, как это делают все те, кто не погружается в эти игры. Через несколько минут мы подъехали к дому. Я вышла из машины, поблагодарив Илью за поездку. Он помолчал, как будто знал, что я ещё что-то скажу, но я лишь улыбнулась и сказала: — Всё будет хорошо, Илья. Ты и так справляешься, не переживай. У нас здесь все друг друга понимают. Главное – держать спину прямо. Он кивнул и вернулся в машину, а я, поднимаясь по лестнице, думала о том, как тонка грань между игрой и реальностью в нашем мире. Но в этом была своя прелесть – жить на грани риска, на грани того, что никогда не знаешь, как повернётся следующий день. Я открыла дверь, и меня мгновенно охватило чувство тяжести, как будто я сняла с плеч сумку, полную забот и ненужных тревог. Это было странное ощущение, но оно тут же сменилось тёплой домашней атмосферой. Я повесила пальто, и, обернувшись, увидела Витю, который, с улыбкой на лице, выходил из зала с нашей маленькой Катенькой на руках. Моя дочь, как всегда, поднимала ручки, когда меня видела, и я не удержалась, чтобы не расплыться в улыбке. — Ну, здравствуй, моя маленькая радость! — я подошла к ним, поцеловала Витю в щёку и взяла Катю на руки. — Ты как, малышка, целый день с папой просидела? — спросила я, играя с её пышными волосиками, что она, как и я, всегда носила в маленьких кудрях. Витя, не выпуская меня из своих объятий, прижался и прошептал: — Ты какая-то поникшая сегодня. Что случилось? Я немного помедлила. Он, конечно, был всегда рядом, но всё это, все эти вопросы, опасности, перемены – мне не хотелось нагружать его тяжёлым грузом моих мыслей. Но если кто и мог меня понять, так это муж. Я глубоко вдохнула и начала рассказывать. — Ты не представляешь, что там творится. Это как игра на нервах. Саша... я узнала, что он снова... — я сдержала дрожь в голосе. — Пока его жена с сыном в Америке, он завёл себе другую женщину. С ним трудно, Витя, очень трудно. Это не просто интрига, это какой-то фарс. И я не уверена, что он меня ещё не воспринимает как свою слабую сторону. Витя смотрел на меня с таким выражением лица, как будто пытаясь проанализировать каждое слово, каждый нюанс моего рассказа. Его челюсть сжалась, но он молчал, давая мне закончить. Когда я замолчала, он обнял меня крепче, прижимая к себе, и, как всегда, я почувствовала в этом жесте его силу и защиту. — Ну, давай, не грусти, — сказал он с мягкой улыбкой, но в его глазах была ясность и решимость. — Ты с этим разберёшься, я в этом уверен. Ты ведь всегда находишь выход. Но сейчас давай забудем об этом, а? Он взял меня за руку и, мягко подтолкнув, повёл на кухню. Мы вошли, и я сразу заметила, что стол был накрыт – красиво и уютно. На столе стояли любимые блюда, которые я так редко позволяла себе есть из-за работы, и я сразу почувствовала, как на душе стало легче. Витя знал, как меня порадовать, как устроить маленький праздник. — Для тебя, — сказал он, продолжая улыбаться. — Ты много говоришь о работе, а вот иногда нужно побаловать себя чем-то приятным. Я присела за стол, чувствуя, как спокойствие в доме обволакивает меня, как теплые лучи солнца, что оставались в этой уютной комнате. Витя положил мне на тарелку кусочек горячего хлеба с маслом, поставил чашку с чаем. Катя, конечно, не переставала тянуть ручки к тарелке, но я в очередной раз смеялась, наблюдая за её маленькими капризами. — Спасибо тебе, — сказала я, нежно поцеловав его в щёку. — Ты всегда знаешь, что нужно. Витя сел рядом, посмотрел на меня с улыбкой и добавил: — Ты говорила, что не можешь доверять, но ты не одна. Мы с тобой всегда будем вместе. И никто не сможет разломать то, что есть у нас. Я взглянула на него, и в эти моменты я понимала, что для меня нет ничего важнее этой маленькой семьи, этого ощущения крепкой опоры в мире, полном изменений и опасностей. Витя был моей стеной, и, несмотря на все испытания, я могла чувствовать себя рядом с ним защищённой. — Да, мы всегда будем вместе, — тихо сказала я, беря его руку в свою. — И я не одинока. Спасибо, что ты есть. Наша маленькая Катя начала что-то лепетать, и мы, не сдерживая улыбок, начали играть с ней, забыв о проблемах и сложностях. В такие моменты, как никогда, я чувствовала, как важно ценить простое счастье – моменты с теми, кто тебе дорог. Мы убрались и, завершив все домашние хлопоты, направились в гостиную. Витя устроился на диване, включил телевизор и, приглушив свет, потянул меня к себе. Я села рядом, удобно облокотившись на его плечо. По телевизору шла какая-то передача, но я практически её не слушала – мысли всё ещё были заняты недавними событиями. Однако Витя, похоже, решил, что сейчас не время для разговоров, и просто сидел рядом, окружая меня своим теплом. Неожиданно мне захотелось разрядить обстановку. Я выпрямилась, закинула ноги к нему на колени и, лениво проводя пальцами по его торсу, начала очерчивать узоры. Его лицо сначала оставалось спокойным, но я заметила, как его грудь вздымается чуть тяжелее, чем обычно. Витя вздохнул, затем слегка приподнял бровь, глядя на меня с лёгким укором. — Юль, ну что ты начинаешь? — произнёс он сдержанным, но немного хриплым голосом. Я прикусила губу и игриво улыбнулась, продолжая проводить ноготками по его рубашке, будто не замечая его вопроса. — А что? Я же просто... отдыхаю, — ответила я, сделав вид, что вся эта сцена абсолютно невинна. — Отдыхаешь, да? — с усмешкой переспросил он, немного сжав мою лодыжку. — Знаю я твой «отдых». Я засмеялась и чуть сильнее надавила пальцами, будто проверяя его терпение. Витя покачал головой, явно стараясь не поддаться моим уловкам. — У тебя и так день был тяжёлый. Может, лучше просто посмотрим телевизор? — произнёс он, но в голосе слышалась лёгкая насмешка. — Может, и посмотрим, — я склонила голову набок и посмотрела на него с хитрым прищуром. — Но это не значит, что я не могу немного тебя позлить. Он поднял глаза к потолку, делая вид, что сдается, а затем обнял меня за талию, резко притянув ближе. — Ты специально проверяешь, сколько я выдержу, да? — тихо спросил он, глядя прямо в глаза. — Возможно, — ответила я, всё так же игриво, но в душе мне стало тепло от его реакции. Витя знал, как оставаться сдержанным, но я могла читать его как открытую книгу. Он ещё раз покачал головой, затем поцеловал меня в висок. — Ладно, смотрим. Но ты мне за это ещё ответишь, — произнёс он со своей фирменной полуугрожающей улыбкой, которую я так любила. Я засмеялась, облокотившись на его грудь, и позволила себе расслабиться. Телевизор всё ещё что-то показывал, но нас это уже совсем не интересовало. Эти маленькие моменты игры между нами возвращали мне ощущение лёгкости, которого иногда так не хватало. Спустя пару минут я не выдержала – моё игривое настроение взяло верх. Я пересела на колени Вити, повернувшись к нему лицом. Его руки тут же обвили мою талию, а он сам прищурился, слегка наклонив голову, будто изучал мои намерения. Я провела пальцами по его груди, цепляясь за ткань рубашки, а затем крепко сжала её. — Юль, ты сегодня явно что-то задумала, — произнёс он с лёгкой усмешкой, но голос стал чуть ниже, а взгляд – внимательнее. — Может, и так, — ответила я, поднимая бровь и наклоняясь ближе к его лицу. — Ты слишком спокоен, и это надо исправить. Его губы дрогнули в ответной улыбке, но он остался на месте, давая мне возможность продолжить игру. Я провела ноготками по его шее, остановившись у самого воротника рубашки. — Юлька, ты совсем с ума сошла? — хрипло спросил он, притягивая меня чуть ближе. — А ты разве не любишь, когда я теряю голову? — шепнула я, пристально глядя в его глаза. Витя на мгновение замер, а потом, не удержавшись, тихо рассмеялся. — Знаешь, мне кажется, ты просто не даёшь мне расслабиться. — А тебе зачем расслабляться? — улыбнулась я, обхватывая его лицо ладонями. — Ты же сам всегда говоришь: я – твоя энергия. Он поднял одну руку, убрал прядь волос с моего лица и мягко сказал: — Ты моя сила, Юль. И моя слабость. Эти слова выбили меня из моего игривого настроения, заставив на секунду замереть. Его голос, полный искренности, и взгляд, в котором отражалась вся его любовь, всегда умели остановить меня. — Слабость, говоришь? — я наклонилась и поцеловала его в губы. — Тогда не забывай, что я могу быть и твоей бурей. Витя прижал меня крепче, словно хотел никогда не отпускать, и тихо прошептал: — С тобой хоть буря, хоть штиль – всё равно. Главное, что ты здесь, со мной. Я улыбнулась, обняв его за шею, и позволила себе раствориться в этом моменте. Тихая гостиная, приглушённый свет, его сильные руки и нежный голос – всё это было моим идеальным миром, в котором я хотела оставаться как можно дольше. Витя крепко обнял меня, и я чувствовала, как его грудь поднимается от ровного, но глубокого дыхания. Мы сидели так несколько минут, и казалось, весь остальной мир где-то далеко, неважен и не существует. Я устроилась удобнее на его коленях, положив голову ему на плечо. — Ты ведь всё-таки любишь, когда я такая, да? — спросила я тихо, чувствуя его тепло. — Люблю, — ответил он, слегка наклонив голову, чтобы поцеловать меня в висок. — Но и знаю, что после таких игр ты всегда замолкаешь, начинаешь думать о чём-то серьёзном. Я усмехнулась, удивляясь, как он умудряется читать меня с полуслова. — Ты прав, — призналась я. — Я думаю. Знаешь, сегодня, когда я видела Сашу, мне казалось, что он уже не тот человек, которого мы знали. Он другой, Витя. Словно стены вокруг него всё крепче, и он не даёт никому до него достучаться. Пчёлкин тяжело вздохнул, опустив голову. — Может, он и другой. А может, просто потерял себя. Саша всегда был человеком крайностей, ты же знаешь. Либо всё, либо ничего. — А если это «всё» станет для него фатальным? — я чуть приподнялась, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты ведь тоже это видишь, правда? Он кивнул, но тут же сжал мою руку, как будто хотел успокоить. — Вижу. Но есть вещи, которые ты не можешь контролировать, Юль. Даже ты. Я отвела взгляд, задумавшись над его словами. Как бы я ни старалась, изменить чужие решения или судьбы было не в моей власти. — А если я просто хочу, чтобы он был счастлив? — прошептала я, снова обнимая его за шею. — Мы все этого хотим, — ответил он, накрывая мою руку своей. — Но сейчас главное – не потерять своё счастье. Саша разберётся, если захочет. А ты должна помнить, кто твоя семья. Я вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, как он бережно гладит мою спину. Его слова всегда звучали как истина, но мне всё равно было трудно смириться с мыслью, что я не могу помочь Саше так, как хотелось бы. — Ты прав, — наконец сказала я, поднимая голову. — Но если я ещё раз увижу, что он делает что-то глупое, я не смогу промолчать. Витя улыбнулся и слегка сжал мои плечи. — Не сомневаюсь, что ты это сделаешь, — сказал он с лёгкой насмешкой в голосе. — Только постарайся не быть слишком жёсткой. Всё-таки он наш друг. Я кивнула, и в этот момент в тишине комнаты раздался тихий детский голос. Катенька проснулась и звала нас из своей комнаты. — Наша малышка тоже не даёт расслабиться, — рассмеялся Витя, помогая мне встать. — Это точно, — улыбнулась я, направляясь за дочкой. Я закрыла дверь в детскую, проверив, что Катенька сладко спит. Но мысли о том, что Витя пытался уклониться от моего настроения, не покидали меня. Он всегда умел быть сдержанным, но я знала, что за этим спокойствием скрывается вулкан. И сейчас я была настроена этот вулкан пробудить. Решительно направившись в гостиную, я закрыла дверь за собой и обернулась. Витя сидел на диване, лениво откинувшись на спинку, но в его глазах я заметила интерес – он понял, что сейчас последует. — Юль... — начал он, но я не дала ему договорить, прищурив глаза и не скрывая своей улыбки. — Не начинай, — перебила я, подходя ближе. Он поднялся, встав прямо напротив меня, и теперь между нами оставались считанные сантиметры. — Ты неугомонная, — хрипло сказал он, глядя прямо в мои глаза. — А ты нарочно меня дразнишь, — ответила я, вцепившись в его рубашку. В следующий момент он оказался совсем близко. Его руки уверенно обвили мою талию, и наши губы встретились в жадном, страстном поцелуе. Я почувствовала, как его пальцы скользнули по моей спине, быстро расстёгивая пуговицы на моей рубашке. — Ты слишком настойчива, — прошептал он, прерывая поцелуй, но его голос выдавал, что он уже сдался. — А ты слишком упрям, — ответила я, притягивая его ещё ближе. Рубашка уже скользнула с моих плеч и упала на пол. Витя на мгновение остановился, его взгляд пробежал по моему лицу, будто он хотел запомнить каждую деталь, каждую эмоцию. — Юлька, ты – моя беда, — тихо сказал он, а в голосе звучало больше нежности, чем упрёка. — И твоя сила, не забывай, — ответила я, прижимаясь ближе и обхватывая его шею. Его губы снова настигли мои, горячие, настойчивые, словно он пытался наверстать упущенное. Его руки скользнули по моим плечам, пальцы мягко, но уверенно провели вдоль ключиц, а потом остановились на линии талии. Я чувствовала, как его дыхание становится тяжелее, как напряжённость в его движениях сменяется безудержной страстью. Витя прижал меня к стене, и его пальцы начали медленно расправляться с оставшейся тканью на мне, будто проверяя, насколько я готова сдаться полностью. Но он всегда знал, что сдаваться – не моя природа. — Не задерживайся, — прошептала я, ухмыльнувшись и сцепив руки за его шеей. Он прищурился, усмехнувшись краем губ, и наклонился к самому уху: — С тобой я никуда не спешу. Его голос, низкий и насыщенный, заставил мурашки пробежать по всему телу. Моё сердце колотилось, но я не собиралась останавливаться. Я позволила себе провести пальцами по его груди, нетерпеливо расстёгивая пуговицы рубашки. — Ты всё равно мой, — сказала я, поднимая взгляд. — Всегда, — спокойно ответил он, прежде чем снова увлечь меня в водоворот поцелуев. Его сильные руки, его запах, его прикосновения – всё это наполняло меня ощущением абсолютной близости, которой я жаждала. Между нами больше не было слов, только желание, которому нельзя было противиться. Витя поднял меня на руки, и я обвила его ногами, чувствуя, как его тепло поглощает меня целиком. Мы медленно переместились в спальню, где он аккуратно положил меня на кровать, а затем наклонился, чтобы вновь украсть у меня дыхание. — Сегодня ты победила, — сказал он тихо, прежде чем утонуть в моих глазах. — Я всегда побеждаю, — ответила я, притягивая его к себе. Его сильные руки, будто созданные, чтобы защищать и владеть, скользнули по моему телу, создавая ураган ощущений. Он был осторожен, но в то же время решителен, не оставляя ни единого шанса на сомнения. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй говорили больше, чем могли бы слова. — Ты сводишь меня с ума, — прошептал он, прикасаясь губами к моей шее, и я лишь закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом. Я провела руками по его плечам, чувствуя, как напряжены мышцы под моими пальцами. Его дыхание становилось всё тяжелее, и я поняла, что больше ему не удастся удерживать себя в рамках. — И это только начало, — ответила я, игриво улыбаясь, и чуть приподнялась, чтобы наши взгляды встретились. Витя замер на секунду, словно хотел запечатлеть этот момент, а потом снова наклонился, захватив мои губы в поцелуе, который разорвал остатки сдержанности между нами. Его движения стали быстрее, решительнее, но он всё так же оставался внимательным, заботливым, словно хотел убедиться, что я чувствую себя любимой каждой клеточкой тела. — Юлька, ты даже не представляешь, что ты для меня значишь, — прошептал он, останавливаясь, чтобы посмотреть мне в глаза. — Почему же, — ответила я, обвивая его руками, — я всё прекрасно знаю. Он улыбнулся, но в его глазах я видела что-то большее – что-то, что невозможно передать словами. Это было чувство, которое связывало нас сильнее любого обещания. Ночь длилась долго, словно время решило сделать нам подарок. Мы были только друг для друга, без оглядки на всё, что ждёт за дверями нашей спальни. *** Когда мы, наконец, обессиленные, оказались рядом, лежа на тёплом одеяле, я повернулась к нему и провела пальцами по его лицу. — Ты мой, Витя, — сказала я тихо, наслаждаясь тем, как его глаза искрятся в тусклом свете лампы. — Твой, Юлька. Всегда был и всегда буду, — ответил он, притягивая меня ближе. Я закрыла глаза, чувствуя себя самой счастливой. В тот момент ничего другого не имело значения.