Осколки наших судеб

«Любовь никогда не мешает человеку следовать своей судьбе. Если она мешает, значит, это не любовь.»

Весенний день играл всеми оттенками нежности и тепла за окном. Солнце, ещё по-весеннему ласковое, заливало улицы Москвы мягким светом. На ветвях деревьев начинали проклёвываться первые почки, а между ними, словно жемчужины, сидели птицы. Их звонкие трели разносились по утреннему воздуху, словно они приветствовали возвращение жизни в город. Люди, как всегда, торопливо двигались по своим делам, но сама природа словно напоминала – здесь и сейчас наступила весна. Я сидела за фортепиано, занимаясь с моей самой младшей ученицей – крохотной, но поразительно талантливой Анечкой. Ей было всего четыре года, но её ручки уже с лёгкостью нажимали на клавиши, выдавая удивительно чистые звуки. Я смотрела на её сосредоточенное личико и не могла удержаться от улыбки. — Анечка, молодец, ты умница, — похвалила я её, когда очередная мелодия прозвучала идеально. — Юлия Николаевна, а вы тоже умеете так? — вдруг спросила она, глядя на меня с интересом. — Конечно, умею, — ответила я, нежно касаясь её ладошки. — Только учиться нужно долго и упорно, как это делаешь ты. Мы почти закончили занятие, как в дверь кабинета осторожно постучали. Я обернулась, чуть приподняв бровь, и позволила войти. На пороге стоял Витя, держа в руках букет полевых ромашек. Увидев его, я почувствовала, как по лицу растекается теплая, искренняя улыбка. Он сделал несколько шагов ко мне, затем склонился и поздоровался с Анечкой, заговорщически подмигнув ей. Она захихикала и, смутившись, спряталась за спину. — Это тебе, Юльчонок, — мягко сказал он, протягивая мне цветы. — Думаю, они тебе понравятся. — Спасибо, милый, они прекрасны, — прошептала я, принимая букет и ощущая лёгкий аромат ромашек. Я помогла Анечке собрать её ноты, и как раз в этот момент дверь снова приоткрылась – в кабинет вошла её мама, Анастасия. Мы обменялись парой фраз о занятии, поблагодарили друг друга и, тепло попрощавшись, я провела их до двери. Взяв Анечку за руку, Анастасия бросила на нас с Витей мягкий, чуть насмешливый взгляд, как будто что-то понимала больше, чем я. Когда мы остались одни, Пчёлкин подошёл ко мне ближе, нежно взял за руки, и, склоняясь, мягко поцеловал. — Знаешь, я мечтал об этом поцелуе весь день, — признался он, глядя на меня с теплотой. — Правда? — с легким смешком спросила я. — Так почему же ты так рано пришел? Ведь мы договорились, что в пять ты меня заберёшь, а сейчас только три. Витя усмехнулся, всё так же не отпуская моих рук. — Было одно важное дело. Сегодня у нас была встреча с ребятами из таджикской группировки, — он сделал паузу, глядя, как я слегка напряглась. — Но не беспокойся, всё прошло спокойно. Их главарем оказался армейский друг Белого. Представляешь? — Так значит, всё обошлось? — спросила я, все еще не совсем понимая, к чему он клонит, и обвила его шею руками. — Обошлось, — подтвердил он. — А теперь вот этот самый армейский друг нас всех пригласил в ресторан. И я хочу поехать туда с тобой. Показать всем, кто моя любимая женщина. Его слова заставили меня улыбнуться, и я чуть наклонила голову, словно прислушиваясь к себе. Его намерение было для меня по-настоящему важным, и, хотя я немного сомневалась, предложила: — Ну что ж, тогда я не против. Будет интересно попробовать таджикскую кухню. Витя улыбнулся, в его глазах мелькнул огонёк радости. Он обнял меня крепче, притягивая к себе и заключая в теплое, надёжное кольцо своих рук. — Вот и отлично, — сказал он и снова мягко коснулся моих губ. Словно всё вокруг затихло, оставляя нас наедине с этим моментом, с весной за окнами и ароматом ромашек. В такие мгновения я чувствовала себя по-настоящему счастливой, понимая, что у нас с Витей есть что-то настоящее и крепкое. Выйдя из здания, я почувствовала, как свежий весенний ветерок обнимает меня, придавая ещё больше лёгкости настроению. Мы направились к машине, и я села на пассажирское сиденье, наблюдая, как Витя, заботливо закрыв за мной дверь, быстро сел за руль. Включив магнитолу, он повернулся ко мне с улыбкой. — Готова к приключениям? — спросил он, подмигнув. — Всегда, особенно с тобой, — ответила я, ловя его взгляд и ощущая тепло, исходящее от его слов. Всю дорогу до ресторана мы разговаривали о разных темах, словно не было никаких забот, кроме того, чтобы насладиться моментом. Витя делился новостями о своих друзьях и знакомых, а я рассказывала о своих учениках и о том, как Анечка хорошо играет на фортепиано. — Да ты, похоже, не просто учитель, а настоящая звезда! — смеялся он. Как только мы проехали несколько кварталов, в эфире начали обсуждать тревожные новости о возможном распаде Советского Союза и нарастающем бандитизме. Витя понизил голос, и наш разговор стал более серьезным. — Знаешь, я слышал, что все эти разборки могут затронуть и нас, — сказал он, внимательно глядя на дорогу. — Я не хочу, чтобы ты волновалась, но лучше быть настороже. Я кивнула, понимая, что время меняется, и все вокруг тоже. — Неужели это так серьезно? — спросила я, пытаясь понять, что именно происходит в стране. — Пока не стоит паниковать, — ответил он, но в голосе его звучала тревога. — Мы просто должны быть внимательны. Спустя двадцать минут поездки, машина остановилась возле входа в ресторан. Витя первым вышел из автомобиля, быстро обошел его и открыл мне дверь, помогая выйти. Я поблагодарила его, и мы направились к входу, я взяла его за локоть, чувствуя себя в безопасности рядом с ним. Зайдя в здание, мы отдали наши пальто и прошли вглубь зала. В воздухе витал приятный аромат готовящихся блюд, и музыка ненавязчиво заполняла пространство. За столом уже сидели Саша, Космос, Валера и несколько незнакомых мне людей. Когда мы подошли, Витя представил меня. — Это Юлия, — сказал он, подчеркивая, что я его девушка. — Приятно познакомиться, — кивнула я, чувствуя, как на меня смотрят несколько пар глаз. Парень, сидевший рядом с Сашей, поднялся и протянул мне руку. — Фархад, — представился он с улыбкой. — Очень приятно, — ответила я, и он поцеловал мою ладонь, что заставило меня слегка покраснеть. Я заметила, как Витя на мгновение напрягся, когда Фархад подал мне руку. Его взгляд выдал легкую ревность, и я решила, что стоит немного подшутить над этим. — Милый, не волнуйся, я только твоя, — сказала я с улыбкой, и он, поддавшись моему настроению, усмехнулся. Мужчина, сидевший возле Фархада, улыбнулся и произнес что-то на таджикском, явно делая мне комплимент. Фархад уже хотел перевести, но я, улыбаясь, ответила ему на таджикском языке, произнеся простую фразу благодарности. — Рахмат! — сказала я, ощущая, как его глаза слегка округлились от удивления. Ребята переглянулись, а затем уставились на меня. — С чего это ты таджикский знаешь? — поинтересовался Белов, с явным интересом в голосе. — У меня бабушка, — объяснила я, стараясь удержать улыбку на губах, — у неё есть подруга, которая живет в Таджикистане, и мы каждое лето ездили к ней в гости. Вот так и выучила язык. — Не ожидал, что ты умеешь говорить на таджикском, — удивился Витя, гордясь, что у него такая интересная девушка. — Теперь нам надо тебя к таджикской кухне приучить, — с усмешкой добавил Космос, и мы все засмеялись. Мы сели за стол, и разговор сразу зазвучал, как мелодия старого хорошего музыкального произведения. Фархад начал рассказывать истории о службе с Сашей – забавные моменты, которые случались в армии, его смех был заразительным, и вскоре за столом все раскатились от смеха, забыв о тревогах и заботах. — Один раз, — начал он, прищурившись, как будто вспоминая что-то особенно смешное, — командир заставил нас ползти через грязь в полдень, а Саша в тот момент так хотел есть, что, когда мы наконец выбрались, он съел наш обед, не дождавшись, пока мы все соберёмся! Саша, слегка покраснев, добавил, поднимая бокал: — А кто знал, что у нас на обед будет каша с мясом? Я просто не удержался! Зал наполнился смехом, и в этот момент Фархад обратил внимание на правую руку приятеля, где сверкало обручальное кольцо. — Неужели ты женился? — спросил он, удивленно приподняв брови. Саша, все еще улыбаясь, кивнул и гордо протянул фотографию Оли. — Вот, посмотри на неё! Фархад взял фотографию, разглядывая её с интересом, и спросил: — Можно ли я покажу её своим? Саша кивнул, и Фархад передал фотографию своим братьям, которые сидели дальше. Самый старший из них, тот самый мужчина, который до этого делал мне комплимент, посмотрел на фотографию и произнес на таджикском языке: — Шумо зани хеле зебо доред. Фархад, улыбаясь, перевел на русский. — Он говорит, что у тебя действительно красивая жена, Саша. Белов с благодарной улыбкой ответил: — Спасибо. Я это знаю, но всегда приятно слышать это от других. Когда фотографию вернули Саше, в зале раздался до боли знакомый голос. Я обернулась и замерла: Оля стояла на сцене возле микрофона, рядом с ней был её однокурсник Виталик. Выпучив глаза, я с недоумением смотрела на подругу, пока она, заметив нас, не повернулась. С её лица пропала улыбка, и вместо неё я увидела легкую тревогу. Саша в недоумении смотрел на свою жену, ведь он думал, что она осталась дома. Космос и Валера переглянулись, а Витя, хлопая в ладоши, выглядел слишком довольным. — Ты дурак, Пчёлкин, — прошептала я ему, слегка толкнув по плечу. Витя лишь усмехнулся в ответ. Саша, вскочив с места, извинился и направился в сторону входа на сцену. Я закрыла глаза, чувствуя, как внутри меня нарастает напряжение. Понимая, что Саша, скорее всего, приревновал Олю к Виталику, я знала, что разговор будет серьезным. В этот момент вся радость и веселье вдруг показались неуместными, и в воздухе повисло ожидание. Витя, заметив мою обеспокоенность, положил руку мне на плечо, пытаясь подбодрить. Я лишь вздохнула, глядя на сцену, где Саша уже пересекал границу, разделяющую их с подругой, готовый решить все свои волнения и недоразумения. Прошло всего несколько минут, как тревога и напряжение нарастали в моей груди, и я почувствовала, как голова начинает кружиться, а к горлу подступает тошнота. Я повернулась к Вите и тихо сказала: — Кажется, мне становится плохо. Он быстро среагировал, извинившись, поднялся и помог мне встать из-за стола. Его заботливые руки поддерживали меня, пока я натягивала пальто. Мы вышли на свежий воздух, и я сразу же облегченно вздохнула, прикрыв глаза от яркого света. Витя обнял меня за плечи, его тепло дарило уверенность и спокойствие. — Всё будет хорошо, маленькая. Давай, иди ко мне, — сказал он, ведя в сторону своего автомобиля. Я села на переднее сиденье и, открыв бардачок, достала бутылку с водой. Сделав несколько глотков, я заметила, как Витя, стоя рядом, обеспокоенно наблюдает за мной. — Тебе лучше? — спросил он, наклоняясь чуть ближе, чтобы рассмотреть мои глаза. — Чуть лучше, — ответила я, стараясь улыбнуться. Но внутри всё еще оставалась легкая дрожь. Спустя несколько минут, когда мне стало чуть легче, я предложила вернуться в ресторан: — Может, всё-таки вернёмся? Пчёлкин отрицательно покачал головой и с решительным выражением на лице сказал: — Нет, мы поедем домой. Ты сейчас не в форме. Он сел за руль, и мы тронулись в путь. Всю дорогу я чувствовала слабость и лёгкую тошноту, но Витя, управляя машиной одной рукой, вторую положил на мою ногу, что немного успокаивало. — Всё будет в порядке, — произнес он, словно пытаясь успокоить и себя, и меня. Через тридцать минут машина остановилась возле нашего подъезда. Витя помог мне выйти и поддерживал, пока мы поднимались по ступенькам. Открывая дверь ключами, он тихо произнес: — Давай, заходи. Я сняла пальто и сапоги, стараясь не терять равновесия, и направилась в зал. Легла на диван и закрыла глаза, погружаясь в полумрак. Витя повесил моё пальто, тяжело вздохнул и, заметив, что я выгляжу уставшей, решил позвонить своей маме. Набрав номер своих родителей на домашнем телефоне, он отошёл в сторону, чтобы не мешать мне. — Мам, привет, — начал он, а я, слегка приоткрыв глаза, услышала его голос, который звучал немного напряженно. — У Юли что-то не так, она чувствует себя плохо... Спустя несколько минут его голос стал более уверенным, он рассказывал о моих симптомах, а я пыталась уловить слова, которые могли бы меня успокоить. — Знаешь, мне кажется, это могут быть первые симптомы беременности, — сказала Мария Гавриловна с заботой. Витя, заканчивая разговор, кивнул, даже не осознавая, что я наблюдала за ним. Как только он положил трубку и зашел в зал, увидел меня, свернувшуюся калачиком на диване. Я тихо спала, и, вероятно, в этот момент он ощутил одновременно облегчение и тревогу. В комнате стояла тишина, лишь слышался тихий шёпот улицы за окном. Витя подошёл ближе, опустился на корточки рядом с диваном и коснулся моей руки. Я слегка приоткрыла глаза и увидела его обеспокоенное лицо, на котором сочетались забота и любовь. — Юльчонок, как ты себя чувствуешь? — спросил он, наклоняясь ближе. — Лучше, — ответила я с лёгкой улыбкой, но в голосе всё ещё звучала усталость. — Просто немного отдохну. Он кивнул и, почесывая затылок, задумчиво произнёс: — Я не думал, что ты так отреагируешь на ресторан. Я вздохнула и, вспомнив, как весело проходил вечер, прошептала: — Наверное, просто много эмоций... и, возможно, эта еда... была слишком тяжёлой для меня. Пчёлкин поднялся и прошёл на кухню, быстро вернувшись с чашкой горячего чая. — Давай, выпей, — сказал он, подавая мне кружку. — Это должно помочь. Я с благодарностью приняла чай и сделала несколько глотков, наслаждаясь его теплом и ароматом. — Спасибо, любимый. Ты всегда знаешь, как меня поддержать, — произнесла я, ощущая, как мне становится спокойнее. — Я просто хочу, чтобы ты чувствовала себя хорошо, — ответил он, опустившись на край дивана и внимательно смотря на меня. — Мы можем остаться дома и ничего не делать, если ты хочешь. — Да, это звучит идеально, — кивнула я, накрывшись пледом и устраиваясь поудобнее. — Давай просто посмотрим что-нибудь по телевизору. Витя включил телевизор, и мы нашли какой-то лёгкий фильм, который не требовал особого внимания. Я, прижавшись к нему, почувствовала, как напряжение постепенно уходит. Мы продолжали смотреть фильм, время шло незаметно, и вскоре я снова задремала, уютно устроившись у него на плечах.