Иногда "греть" уши бывает полезно

      Что сказать? Запустенье царило и тут. Вот только в отличие от коттеджа в Годриковой, тут сохранилась обстановка и прочие предметы интерьера. Некому было грабить дом. Хотя, справедливости ради, «грабить» — не тот термин, который можно применить к дому в Лощине. Всё-таки Поттеры — Джеймс и Лили — его почти законные владельцы, как и всего того имущества, которое в том доме находилось. И имели полное право забрать его с собой, что они и проделали. В Блэк-Хаусе же Сириус не хозяин и даже не наследник, поэтому всё, что им было бы отсюда взято, — было бы изъято незаконно. Грабёж в чистом виде. Однако до сих пор дом держал защиту и не пропускал грабителей и мародёров.       А, собственно, зачем бы ещё тридиоты хотели сюда попасть? Ну, не для того же, чтобы почтить предков и жить в этом доме? А вот те сокровища, что тут находились, и это сейчас не про золото-бриллианты, им были необходимы. Даже не им, а Дамблдору. Абсолютно чужому для рода человеку. Более того — врагу. Блэк и Поттер не ценили эти сокровища и нужны они им были, как собаке пятая нога, а вот Дамблдору отдать их за здорово живёшь — это да, это достойное деяние для пока ещё не оформившихся окончательно Предателей Крови.       Беспалочковый «Люмос» осветил запылённый коридор, устланный непонятного цвета из-за покрывающей её грязи ковровой дорожкой. Отслоившиеся обои, на которых тоже невозможно было рассмотреть рисунок. И троллью ногу, что исполняла роль подставки для зонтов, прямо у входной двери. Любой другой бы об неё обязательно споткнулся, только не Грей, которого признал дом.       — Кто потревожил скорбный наш покой? — сварливо прозвучало со стены слева.       Грей глянул на портрет. Там была изображена довольно старая дама в чёрном вдовьем наряде, в старинном стиле, века этак семнадцатого. Вместо шляпки с вуалью на голове была мантилья, наброшенная на испанский манер поверх высокой причёски, закреплённой гребнем, с таким же высоким навершием, больше напоминавшем диадему. Присмотревшись повнимательнее, парень понял, что не так стара эта дама, как показалось на первый взгляд, но всё её лицо было изборождено скорбными морщинами. Сделав неловкий поклон, — всё же не в зале предков, а в довольно узком коридоре не разгуляешься с реверансами, — Грей представился:       — Позвольте представиться, Стингрей Ашшеат Поттер-Блэк.       Дама на портрете тихонько вскрикнула, но практически тут же её рот скривился в презрительной ухмылке, а сама она разразилась противным визгом.       — Воспитанный отщепенцем не может быть наследником! Прочь из дома моих предков! Осквернитель!       Грей зло прищурился, но пока что не прерывал устроенный кошачий концерт от дамы, кем она ему приходилась — пока было не понятно. И тут раздался хлопок, и перед парнем вырос маленький, сморщенный, одетый в замызганную наволочку домовой фейри. Голова его была лыса, но вот из лопоухих обвисших ушей торчали рваные седые клочья волос. Домовик щёлкнул своими сухими пальчиками, по дому прошлась магическая волна, вот только Грею она не причинила никакого вреда. Домовик вытаращил свои глаза, которые и без этих спецэффектов были весьма выпуклыми, и, заверещав не хуже портрета, стал выкручивать себе уши, при этом ударяясь головой в стену, что под портретом.       — Плохой Кричер, плохой! Не может избавиться от мусора в доме! Хозяюшка Вальбурга наказать не может, я сам себя накажу. Плохой Кричер, скверный!!!       — Бабушка, значит? — пробормотал чуть слышно Грей и ка-а-ак гаркнул. — Молчать!       И что интересно — заткнулись все. И сама Вальбурга только рот раскрывала, но ни звука от неё не доносилось, и прочие портреты, что висели вдоль коридора — они проснулись от воплей Вальбурги и поддержали её концерт, — а про домовика и вовсе говорить не приходится. Тот аж застыл столбом, не в силах пошевелиться, связанный самой магией дома.       Грей опять хмыкнул.       Это да — это вам не Поттеровские хоромы. Здесь он признанный наследник. Не глава — пока ещё, да, но наследник. Он здесь родился и был признан магией дома и рода. И от рода его никто не отрезал. Был бы он отрезан, дом бы его не впустил, как не пустил Сириуса. Логично? Логично. А что касается домовика, так он не порождение магии рода, а привязанный к ней симбионт-паразит, так что не он оперирует магией дома, а она им, и против воли хозяина сделать ничего не может. Вся непостижимая магия фейри сейчас для Кричера бесполезна. Вот был бы он, как прежде, свободным фейри… Тогда… А тогда… На какой ляд он бы был нужен роду Блэк? Паразит-то? Подлежащий уничтожению.       — Вы, мадам, хотите мне сказать, — обратился он к портрету, на котором женщина уже перестала бесполезно пыжиться, поняв, что орать без толку, магия дома всё равно не пропустит ни звука, и только злобно смотрела на парня, — что в данной ситуации вы не виноваты? Вы! Вы упустили! Вы позволили вашему отщепенцу похитить новорождённого наследника рода! Вы не предприняли никаких попыток найти наследника и вернуть его в лоно рода! Вы… Вы довели до того, что Сириус попал под влияние директора Дамблдора и стал Предателем Крови! Вы! Вы!!!.. И теперь — я виноват в том, что меня воспитал… отщепенец?! Как это типично для магов! Свои косяки переложить на плечи других и обвинить их в ваших же прегрешениях!       Грей глубоко вздохнул-выдохнул, гася в себе вал негодования. А чего он, собственно, ждал? Или не знал, кто такие Блэки? Знал! Одного Дракусю вспомнить, у которого матушка из рода Блэк! Да и предки Поттеры постарались просветить.       — Впрочем, — уже спокойно продолжил он, — а с чего вы взяли, что меня воспитывал отщепенец рода, похитивший меня в младенчестве?       Вальбурга с явной надеждой посмотрела на парня, но тот пока не давал незримого разрешения на «голос». Грей смерил даму взглядом и ехидно так, явно издеваясь, произнёс:       — Меня с вашего попустительства магглы воспитывали!       Леди Блэк снова скривилась, сморщилась, словно лимон съела без присласти сахаром, и попыталась было снова раскричаться, но, как уже понятно, Грей им воли не дал, так что её потуги оказались бесполезны.       — Так что теперь будете пожинать плоды своих ошибок в виде моего присутствия.       Леди Вальбурга на портрете гордо отвернулась от внука и сделала вид, что его тут нет и не было.       — Понятно, — вздохнул Грей, — от вас помощи ждать не придётся. Сгинь с глаз моих, нечисть! — это было адресовано уже Кричеру.       — Упокоишь? Как вот этих? — спросил Харди, как всегда свернувшийся пушистым шарфиком на шее хозяина, и показал на ряд голов фейри, что были прибиты к стене.       — Посмотрим, — неопределённо пожал плечами парень. — Брауни тут не имеется, да и не придут они сюда, в город. А за домом нужен уход. Мне не разорваться. Воле главы рода, как только я им стану, Кричер противиться не сможет. Он уже не может, хотя я только наследник. Ладно, философствования всё это, пошли искать то, что нам действительно нужно.       Оставшуюся часть ночи они планомерно обыскивали дом на предмет перехода из этого дома в родовое поместье. На портреты надежды не имелось. Те, что были на виду, презрительно кривились при виде Грея и отворачивались, не имея возможности как-то по иному выразить своё «фи» маггловоспитанному наследнику. Вот только ни портрета матери, ни Ориона Блэка, мужа леди Вальбурги, Грей в своих скитаниях по дому так и не обнаружил. И если с портретом матери всё было более или менее ясно, то вот почему он не видит портрета бывшего главы рода, а только его жены — это был вопрос.       — Возможно, он в поместье, — дал ответ на невысказанные мысли Харди вслух, так как гнетущая тишина начала давить. — Что-то мне подсказывает, что сюда «сослали» самых непримиримых, чтобы в поместье атмосферу не портили.       Харди посмотрел на один из таких портретов, тот презрительно фыркнул и тоже отвернулся. Грей покивал головой. Всё же в разных семьях и разное отношение к такому искусству. У Поттеров вот рисовали только достойных, а у Блэков, насколько он знал из рассказов предков по Поттерам, могли нарисовать любого — и многие из них пользовались моментом, увековечить себя на полотне и почесать своё ЧСВ. Всё же отрисовка такого портрета — зело сложное и дорогое удовольствие, а особенно в последние лет пятьдесят ещё и подсудное.       — Возможно, ты и прав, — согласился с ним Грей, пристально разглядывая камин в гобеленовой комнате.       Древо было ветвисто, но среди его кроны тут и там попадались выжженные пятна. Впрочем, Грей недолго разглядывал семейную реликвию. Учитывая то, что на самом деле это была только копия настоящего гобелена, который находился в особняке. А вот камин привлёк его внимание. Камин был ростовой, огромный, как транспортный, но совершенно точно ни для этих целей, ни для прямого назначения (обогрев) не использовался. Слишком… чистенький. И если вот такое положение вещей вполне можно было логично объяснить, то… На задней панели топки был тонко, почти незаметно прорисован повторяющийся узор. С первого, да и со второго взгляда и не заметишь, только присмотревшись. Вот этим повторяющимся мотивом и привлёк внимание Грея камин.       Слишком уж это напоминало стереорисунок, на котором при определённой фокусировке зрения отчётливо просматривался трёхмерный рисунок.       Собственно, сейчас Грей и занимался тем, что пытался настроиться на рассматривание этого рисунка. Он был знаком с такой техникой, но вот ещё ни разу на своей памяти ему не получилось этот рисунок рассмотреть, как бы он ни старался. Впрочем, не так уж много попыток ему и довелось совершить. Всего-то пару раз на уроках, ещё в маггловской школе, их учительница как раз знакомила детей с этим явлением. Дома же у Дурслей, понятное, дело ему никто тренироваться не дал.       Как там вещала учительница? Или приблизить картинку прямо под самый нос, или смотреть издалека, но как бы сквозь?       И уже часа полтора Харди терпеливо ждал хозяина, понимая, что они, похоже, нашли то, что им было нужно. Но Харди не был фамилиаром Блэков, а потому не знал, что там должен увидеть Грей.       — Ну, как? — тихонько спросил Харди, как только Грей тряхнул головой и пальцами начал тереть глаза, заслезившиеся от напряжения.       — Ускользает. Я никак не могу в нужной степени рассеять внимание. Там надпись, но я пока не могу прочитать.       — А ты попробуй так, как тебя учил дедушка Игнотус, когда обучал рассматривать магические потоки, окружающие тебя.       Грей прикусил губу и задумался. Это не совсем то, что требуется, хотя-а-а… Кто его знает? Потоки магии тоже не все видят. Только когда они уже оформленные из палочки вылетают в цель. А то ведь и это не всегда присутствует. «Аваду», будь она неладна, или что попроще вроде «Ступефая» видят все, а вот банальная «Левиоса» бесцветна. Когда колдуешь без палочки, да ещё и невербально, даже первые два заклинания обесцвечиваются. Точнее, с «Авадой» он, конечно, не экспериментировал, чревато, а вот с прочими, что формируют цвето-свето-шоу, — да. Но и это можно рассмотреть, если смотреть на мир особым способом. Как назвал его дед — «магическим зрением», или через соответствующий артефакт. Вот только для настройки на это самое магическое зрение тоже требуется использование магии, как некий толчок, старт. Так почему бы этому и здесь не сработать? И он попробовал.       — Nous nous souvenons dont le sang est en nous, — с грехом пополам прочитал Грей.       — Интер-р-р-рес-с-сно. «Мы помним, чья кровь в нас»… — озвучил перевод Харди.       В отличие от Грея фамилиар за свою долгую жизнь успел освоить совместно со своими хозяевами несколько языков. А сам Грей изучал французский наравне с Дадли в начальной школе. Так что прочитать написанное смог. Прочитать — не перевести и понять смысл.       Грей обратил внимание, что Харди сейчас смотрит на девиз, что раскинулся большими буквами над гобеленом.       — Toujours Pur, — прочитал Грей.       — Чистота крови навек, — озвучил перевод фамиллиар.       — А-а-а, вот ты про что, — понимающе хмыкнул Грей. — Оно и видно, как они «помнят». Что же… Я полагаю, что нам нужен кружаный порошок? Так просто?       — Кружаный порошок и пару капель крови с ним смешать, — задумчиво протянул Харди. — Так вот просто, одним кружаным? Сильно сомневаюсь.       — Ха! — хохотнул Грей, который уже давно убедился, что всем и вся требуется его кровушка. — Хуже не будет, так что сделаем, теперь нужно приобрести сам порох. Вряд ли в этом доме есть хоть чуточку пригодный. Всё же сроки давности без применения чар сохранности никто не отменял. А тут чарами и не пахнет.       Через два часа, потребовавшихся Грею для того, чтобы смотаться в Косой за покупкой и вернуться, в Лондоне как раз наступило рабочее утро, а парня с его пушистым фамиллиаром унесло зелёное траспортное пламя, по кромке окрашенное в багрово-кровавый оттенок.       А ещё сутки спустя на остров в Поттер-менор вернулся уже дважды глава рода — Поттер-Блэк. А ещё через пару дней в праздник Лугнасада в Гренландии был открыт межмировой портал, и Поттер-Блэк ступил на землю «Авалона».