Зов предков

На следующий день Гарри проснулся и застонал. Голова нещадно болела, словно по ней стукнули огромной дубинкой, а в глаза накапали жесткой воды. — Наш пьяница проснулся, — Рон стоял перед его кроватью, улыбаясь во все зубы. В одной руке он держал кружку, а в другой булочку. — Булочка мне. А антипохмельное зелье тебе. — Спасибо, — невнятно пробормотал Гарри, с благодарностью взявшись за теплую кружку со спасительным зельем. — Это что с ним такого случилось вчера? — спросил Симус, глядя на растрепанного больше обычного, Гарри. — Вы же просто на дне рождении были. А Поттер выглядит, словно он в войне поучаствовал. — Я пошел! — крикнул Дин, выбежав из общежития. — Нашел себе девушку и забыл о друге, — раздраженно сказал Симус, повернулся и встретился взглядом с хмурым Роном. — Ты это… Рон… Дин не выдержит твоего удара. Так что будь с ним помягче, — нервно засмеялся Симус. — Не обещаю, — фыркнул Рон. — Сколько я вчера выпил? — спросил Гарри, когда зелье начало действовать. Невилл вышел из ванной и увидев проснувшегося Гарри ярко улыбнулся. — Гарри! Проснулся? Мы то думали ты сегодня в отключке. Ты зачем выпил три бокала огневиски? — Три бокала? — поразился Симус с ноткой зависти. — И как тебе? — спросил Финниган у Гарри с блестящими глазами. — Очень… огненно, — пробурчал Гарри, Симус разочарованно вздохнул и пошел одеваться. — Я еле оттащил тебя от огневиски, — пожаловался Рон. — Пришлось просить помощи у Невилла. Мне кажется, что ты уже все, полностью здоров. Вчера Гарри незаметно взял бокал и виски Сириуса, пока крестный в шоке слушал историю Друэллы Блэк, Гарри успел выпить три полных бокала огневиски. — Мне было интересно, — улыбнулся Гарри. — У Сириуса только качественный алкоголь. Но он не дает мне его попробовать. — Я думал он первым предложит тебе попробовать, — удивился Невилл. — Он пытается быть ответственным взрослым, — вздохнул Гарри, встал с кровати, поскользнулся и упал. Рон громко засмеялся и упал на кровать, держась за свой живот. *** — Это было очень безответственно с твоей стороны, Гарри, — сказала Гермиона, когда увидела Гарри во время завтрака. — Ты знаешь, что ты еще несовершеннолетний. — Мне дали разрешение польз… — начал Гарри. — Это было для твоей безопасности. Гарри замолчал и опустил голову. После завтрака они собрались на уроки и освободились только к обеду. Там уже нашлось время на то, чтобы Рон и Гарри смогли рассказать ей и Джинни о вчерашних именинах Сириуса. — Поразительно, — прошептала Гермиона. — Изгнание из рода так опасно? — Это почти что казнь, — сказала Джинни. В Большом зале было шумно — к обеду студенты оживились и зашумели. Гарри заметил, что некоторые поглядывают в их сторону, с подозрением и настороженностью. Гарри привык ко всякому внимание и быстро потерял интерес. Возможно вышла еще какая-то статья в школьной газете, или журналисты из больших газет и журналов нашли еще какую-то историю о нем. — Удивительно, — вздохнула Гермиона. — Аж дух захватывает, сколько всего есть в магическом мире. На последней встрече с профессором Бёрк, во время работы над командным проектом, я узнала о том, что после окончания войны с Волан-де-Мортом начались репрессии. Вы не представляете — сколько семей были погублены в ходе набегов на темные рода, — возмутилась она. — И все из-за политики и желания успокоить массы. Тот период называют “вторым геноцидом” направленный на темных магов. Гермиона горестно вздохнула и покачала головой. — Политика грязная вещь. — Разочаровалась? — спросил Рон. — Да. — Отказываешься от Министерства? — спросил Гарри. — Никогда. Гермиона встала из-за стола и уверенно улыбнулась. — Я собираюсь ее изменить. Не сейчас. Но в будущем. — Удачи! — поддержали подругу Гарри и Рон. Прошла неделя. Вечер у Блэков начал стираться из их разговоров, и они перешли на свои личные занятия и кружки. Первым уроком у друзей была травология. Невилл, Рон, Гарри Гермиона, вчетвером они весело переговаривались по дороге к теплицам. Ветер бушевавший все выходные, наконец-то утих, вернулся загадоч­ный туман, и пришлось дольше обычного искать нужную теплицу. Невилл побежал помогать профессору Стебль. Трое друзей окружили уз­ловатый пень растения цапень из семейства беше­ных огурцов, которое проходили в этом полугодии, и принялись натягивать защитные перчатки. — Как там твой кузен? — спросил Рон, с сомнением поглядев на горшки. — В последнее время от него никаких новостей? — Не знаю, — ответил Гарри, вставляя в рот за­щитную пластинку для десен. — Он не отзывается, Адриан и Том отправились в Египет, город Луксор. — В Египет? — удивилась Гермиона. — Зачем? Гарри задумался и ответил: — Адриан рассказал, что первое поселение Певереллов было расположено в Фивах, в древнеегипетском городе. Это нужно для подготовки… — Гарри осмотрелся и наклонился, Рон и Гермиона быстро наклонились, чтобы услышать друга. — Для кузена. Следующий год последний. Он должен восстановить свою душу. А для этого нужна какая-то древняя реликвия Певереллов, хранящаяся в Фивах. — Так твой род зародился в Египте, — выдохнул Рон. — А я там был. Круто! Мы обязательно должны пойти туда вместе. — Захватывающе, — воскликнула Гермиона. — Очень. Я бы хотела пойти с ними. Лорд Слизерин настоящий кладезь знаний. Его спектр знаний отличается от Урсы. Она часто упоминает, что у Лорда Слизерина необыкновенная память и он схватывает все буквально на лету. “Как Волан-де-Морт” — мысленно добавил Гарри, но не стал произносить этого в слух, вместо этого спросив у Гермионы: — Как прошла последняя вечеринка у Слизнорта? — На самом деле там было довольно весело, — ответила Гермиона, нацепив защитные очки. — То есть он, как обычно, нудно бубнил про своих знаме­нитых учеников, и к тому же он без ума от Маклаггена и от его высокопоставленных знакомых, зато уго­щал разными вкусностями и познакомил нас с Гвеног Джонс. — Гвеног Джонс? — глаза Рона расширились за стеклами защитных очков, которые он тоже успел на­деть. — Та самая? Капитан «Холихедских гарпий»? — Точно, — подтвердила Гермиона. — Мне лич­но она показалась немного зазнайкой, но… — А ну-ка, прекратили разговоры! — строго ска­зала, подходя к ним, профессор Стебль. — Не отста­вайте, все давно приступили к работе. Невилл уже добыл первый огурец! Друзья оглянулись. Ну, точно, Невилл сидел с раз­битой губой и глубокими царапинами на физионо­мии, сжимая в руках неприятно пульсирующий зе­леный плод размером с грейпфрут. — Да-да, профессор, сию минуту начинаем! — сказал Рон и прибавил вполголоса, как только про­фессор Стебль отвернулась: — Не нахваливай Слизерина, это же Гаррин кузен из нашего мира. — Ну и что? — прошептала Гермиона. — Не сравнивай их. Это два совершенно разных человека с разными историями. Лорд Слизерин очень уважаемый человек. — Ага, да если бы не его друзья, он бы вырос таким же сумасшедшим, как и Гаррин кузен. — Прекращайте, — цыкнул на них Гарри. — Давайте уже работать. Гермиона обреченно взглянула на Гарри и Рона; все трое сделали глубокий вдох и ринулись в атаку на корявый пень. Пень моментально ожил: из него выметнулись длинные колючие побеги, со свистом рассекая воз­дух. Один запутался в волосах у Гермионы, Рон от­хватил его секатором. Гарри изловчился перехватить два побега и связать их узлом. Среди шевелящихся, словно щупальца, ветвей открылось отверстие; Гер­миона бесстрашно запустила туда руку, и края отвер­стия тут же сомкнулись, защемив ей локоть. Гарри и Рон, всем весом повиснув на ветках, раздвинули края дырки. Гермиона выдернула руку, сжимая в ку­лаке раздутый огурец вроде того, что добыл Невилл. Колючие побеги сразу втянулись обратно, и вот пе­ред ними снова стоит узловатый пень, с виду без­обидный, как обыкновенный старый чурбан. — Знаете что? Когда у меня будет собственный сад, я в нем такие сажать не стану, — объявил Рон, сдви­нув защитные очки на лоб и утирая потное лицо. — Дай сюда миску, — попросила Гермиона, держа пульсирующий плод на вытянутых руках. Гарри подставил миску, и Гермиона с отвраще­нием плюхнула туда огурец. — Нечего привередничать! Выдавливайте сок, это лучше делать, пока плод совсем свежий! — крикнула с другого конца теплицы профессор Стебль. — И вообще, — сказала Гермиона, продолжая раз­говор с того места, на котором он прервался, как будто им минуту назад и не грозил увечьем трухля­вый пень, — Слизнорт устраивает прием по случаю Рождества, Гарри, и уж на этот раз ты не отвертишь­ся, потому что он специально просил меня уточнить твое расписание, чтобы назначить вечеринку на тот день, когда ты наверняка сможешь прийти. Гарри застонал. Рон в этот момент пы­тался раздавить огурец в миске, нажимая на него обеими руками. Бешеный овощ выскользнул из-под рук Рона, ра­кетой взлетел вверх, ударился о стеклянную кры­шу теплицы и чуть не улетел в сторону профессора Стебль. В последний момент Рон ловко схватился за палочку и с помощью “Акцио” призвал его обратно. Но к несчастью не рассчитал траекторию и овощь врезался в его лицо. — Рон! — закричала Гермиона, схватила бешеный овощь и выдернула его, но тот вцепился в волосы Рона и Гермиона вырвала огурец вместе с несколькими рыжими прядями. — Ох, прости. — Вставай, — рассмеялся Гарри, помогая Рону встать. — Ох мой нос, — пожаловался Рон. — Отличная реакция, — похвалила его профессор Стебль и пошла дальше. Рон поблагодарил профессора и продолжил. — У Слизнорта видать полно времени, — буркнул Рон. Гермиона вдруг повернулась к нему и спросила: — Я понимаю, почему Гарри отказывает Слизнорту. А с тобой то что? — Да он ставит все свои вечеринки в тот день, когда у нас тренировки! Пойми, Гермиона, квиддич для меня важнее. — Это не у него вечеринки в один день с вашими тренировками. Это Гарри ставит тренировки в те самые дни, когда у Слизнорта вечеринка. Гарри сделал вид, что не понимает о чем она, он схватил миску с бешеным огурцом и принялся вскрывать его, прилагая усилия. — Нам разрешается приводить с собой гостей, — сказала Гермиона и посмотрела на Рона очень строгим взглядом: — Ты идешь со мной. — А там будет Гвеног Джонс? — с надеждой спросил Рон. — Возможно. — Класс! — Стоп-стоп-стоп, — заговорил Гарри. — А я? С кем пойду я? Гермиона и Рон уставились на него с таким взглядом, будто Гарри вмиг растерял все свои мозги. — Ты сейчас серьезно? — спросила Гермиона. — Дружище, ты можешь пригласить любую девчонку. Только свистни, — сказал Рон. — Что с тобой? Забыл? Гарри задумался — но идея свистнуть и выбирать между своими поклонницами ему не понравилась. Вскоре они забыли о разговорах и с большим усердием начали заниматься огурцами. Гермиона за­суетилась и кинулась листать справочник «Плото­ядные деревья всего мира» в поисках правильного способа добычи сока из плодов цапня. — Дай сюда, Гарри, — затараторила Гермиона, — тут сказано, что его надо проткнуть чем-нибудь ос­трым… Гарри отдал ей миску с огурцом, а они с Роном еще раз надвинули на глаза защитные очки и по но­вой набросились на пень. — Ага, попался! — завопил Рон, вытаскивая из се­редины пня второй огурец. Гермиона к этому времени справилась наконец с первым плодом, и в миске теперь копошились изви­вающиеся семена, похожие на зеленых червяков. О вечеринке Слизнорта позабыли, когда до первого матча Гриффиндор-Слизерин осталось всего несколько дней. Тренировки увеличились, все просыпались до рассвета и тренировались во время сильного ветра и дождя. Гарри немного волновался, что Дин не справится — его нельзя было сравнивать с потрясающим Кэти. Но Гарри не пришлось пожалеть о сво­ем выборе: Дин отлично сработался с Джинни и Демельзой. Загонщики, Пикс и Кут, с каждой трениров­кой играли все лучше и лучше. А Рон хватал каждый квоффл и выглядел очень серьезным. Но вскоре его состояние ухудшилось. За три дня до матча по школе начали идти какие-то нелепые слухи… о Роне. В гостиной гриффиндорцев многие косо посматривали на Рона. Гарри бы такие слухи не беспокоили — за время учебы ему случалось слышать о себе кое-что и похуже, но все же такие разговоры силь­но давили на психику. Он беспокоился за друга. Рон с каждым днем все тускнел, а частота ошибок на тренировках увеличилась. Гарри думал, что слухи появились из-за того, что в команде есть целых два однокурсников и его выбор в пользу Джинни, сестры Рона. Матч со слизеринцами нуж­но было выиграть во что бы то ни стало. Гарри знал, что, если Гриффиндор выиграет, все тут же забу­дут свои критические настроения и будут готовы клясться, что всегда знали, какая у них великолеп­ная команда. А вот если проиграет... Ну что же де­лать, невесело думал Гарри, ему приходилось слы­шать о себе кое-что и похуже… Вся храбрость которую накопил Рон за последнее время начала таять на глазах. Гарри знал, что он страдает от неуверен­ности в себе. К несчастью, в ожидании первой игры сезона у него проснулись все прежние страхи и за­скоки. Джинни была зла — но не из-за Рона, а из-за слухов. Гарри как-то услышал, как она зашипела с неистовой яростью, крепко сжав кулаки: — Я поймаю этого ублюдка. Гарри мысленно помолился за него. После последней тренировки, Гарри и Рон последними вышли из раздевалки. — Я играл, как мешок с драконьим навозом, — глу­хо сказал Рон. — Ничего подобного, — твердо ответил Гарри. — Ты лучший вратарь из всех, кого я видел на отбо­рочных испытаниях. У тебя единственная пробле­ма — нервы. Он без устали подбадривал Рона всю дорогу до школы, и к тому времени, как они поднялись на третий этаж, Рон самую чуточку повеселел. Но ког­да Гарри отвел в сторону гобелен, чтобы, как обыч­но, подняться в башню Гриффиндора напрямик по потайной лестнице, они обнаружили перед собой целующихся Дина и Джинни. Рон мигом позабыл о своих проблемах и покраснел от злости. — Рон, — предостерегающе начал Гарри, схватив друга за локоть. — Ах, черт, — недовольно прошептала Джинни, отлипая от Дина. — Джинни! — строгим голосом заговорил Рон. — Я же сказал тебе быть осмотрительнее. — Между прочим, в коридоре было пусто, пока вы сюда не влезли! — сказала Джинни. Дин выглядел смущенным. Он трусливо улыбнул­ся Гарри, он ответил ему смущенной улыбкой. — Э-э... пошли, Джинни, — пробормотал Дин, — давай вернемся в гостиную... — Ты иди, — ответила Джинни. — А я скажу пару ласковых слов моему дорогому братцу! Дин ушел, явно радуясь возможности уклонить­ся от скандала. — Так, — сказала Джинни, отбросив с лица длин­ные рыжие волосы и гневно глядя на Рона, — давай-ка, Рон, договоримся раз и навсегда: тебя не касает­ся, с кем я встречаюсь и чем я с ними занимаюсь… — Она права, Рон, — прошептал ему Гарри, не желая оставлять их один на один. — Касается! — не согласился Рон, выглядел он в этот момент донельзя серьезным и обеспокоенным. — Ты еще молода. Тебе не стоит встречаться с парнями. — Но ты знаешь Дина с первого курса. — Я знаю его как друга, но не как мужчину. Кто знает что за мысли крутятся в его голове. — Да что с тобой такое? — спросила Джинни возмущенно. — Ты с самого начала летних каникул ведешь себя как курица-наседка. Я уже взрослая и могу решать самостоятельно… — Не можешь! — заорал Рон. Гарри в шоке уставился на Рона. Джинни замолчала и широко раскрыла глаза. — Ты сейчас на меня закричал? — Джиневра! — Рон схватил сестру за плечи. — Прошу тебя, просто обещай, что ты будешь осторожнее. Я не доверяю парням. — Да почему?! — Потому-что…! — Рон стиснул зубы, но не закончил предложение. — Говори, — потребовала Джинни и крепко схватила брата за руки, когда тот попытался уйти. — Говори. Не ты один так себя ведешь. Билл тоже просил меня быть осторожнее и держаться поближе к тебе и Гарри. Что случилось? Что? — Патрик Уизли, — сквозь зубы процедил Рон, поднимая покрасневшие от злости глаза на сестру. — Кузен Патрик? Что с ним? — спросила Джинни и пробормотала, когда что-то вспомнила: — Это с ним ты до крови подрался этим летом. — Он… — вздохнул Рон. — У него были плохие мысли на счет тебя. И не из-за великой любви. А даже если и так, я бы все равно избил эту тварь. Джинни опустила руки. — Я поняла, — сказала Джинни. — Поэтому… поэтому Билл приказал им выметаться из дома? До Гарри не сразу дошло о чем говорили Уизли, но он быстро вспомнил рассказы Рона о том, как летом к ним домой пришло куча родственников. Раньше они даже не отправляли им открытки на праздники. Но этим летом они все вдруг загорелись желанием приехать к ним в гости. Множество родственников Уизли из разных ветвей пришли к ним с гостинцами и со своими детьми. Когда Гарри немного задумался — он понял. Гарри посмотрел на злого Рона и наконец-то понял, что тяготило друга. Он не стал спрашивать подробностей его драки с кузеном Патриком и что он натворил. Джинни обреченно вздохнула. — Я обещаю быть осторожнее, — прошептала она брату и подняла на него глаза. Рон нахмурился и промолчал. — Я пойду, — Джинни ушла, оставив Рона и Гарри одних в коридоре. Гарри встал рядом с молчаливым Роном и поднял голову, уставившись на потолок древнего замка. — Скотина, — вдруг сказал Рон. — Я никогда не думал, что парни могут быть такими отбросами. А знаешь, что самое смешное? — криво улыбнулся он и посмотрел на Гарри. — Они пытаются сосватать своих дочерей на нас, особенно на Билли. Даже ко мне приставили нескольких кузин. И мне даже в голову не пришло, что они могут… Ах. Я так зол. — Джинни сильная. — Я знаю! Но какой бы сильной она не была, она моя младшая сестра! И никому не позволено так относиться к ней. Он пытался войти в комнату Джинни на ночь глядя. Ночью. Понимаешь, Гарри? Я поймал его, когда услышал шум в коридоре. Огонек выбросил его с лестницы. Но я увидел пузырек. Это был афродизиак. Он старше Джинни на пять лет! Эта сволочь уже совершеннолетний. Я избил его так, что его мать родная не узнала. Но я выбил из него признание — он хотел напоить Джинни. Я рассказал все Биллу и только ему. Больше никому. Я не хотел, чтобы еще кто-то знал, какие мысли были у этой крысы на счет моей сестры. Рон выдохнул и оперся спиной о холодную стену. — В каждой семье есть плохие родственники. Одни друг друга убивают, а другие пытаются обмануть и испортить всю жизнь. Гарри не стал ничего говорить. Он остался рядом с Роном, пока из-за угла не показалась Миссис Норрис, кошка смотрителя Филча. — Пошли отсюда, — сказал Гарри. Рон мигом отмер и кивнул. За углом уже раздавались шаркающие шаги школь­ного смотрителя. Рон и Гарри бегом взбежали по лестнице и по­мчались по коридору восьмого этажа. По дороге они встретили Сивиллу Трелони, спешно пытающуюся спрятаться, как только увидела их. Но у Рона с Гарри не было на нее времени. Они мигом оказались у портрета Полной дамы. — Лабардан, — прохрипел Рон. Когда они вошли в гостиную, Рон и Гарри посмотрели друг на друга и захохотали. — Ты дрался с дементорами, Гарри! — воскликнул Рон, распугав младшекурсников. — Но боишься Филча. — А сам то? — парировал Гарри. — Что с вами? — спросила Гермиона, и Гарри с Роном засмеялись еще громче. Джинни уставилась на них и сказала Гермионе: — Оставь их. Полоумные они. Вот и все. *** К несчастью, хорошее настроение Рона было мигом омрачено участившимися сплетнями. Благо школьная газета не стала публиковать ничего о Роне. Благодаря Луне. Она подошла к Гарри на перемене и рассказала ему, что кто-то отправил им письмо со всеми сплетнями о Роне. — Это мерзко, — сказала Луна, протягивая Гарри копию того письма. — К счастью, никто не согласился пускать такое в газету. — Спасибо, — поблагодарил ее Гарри. Сплетни о Роне были донельзя глупыми. Никто не стал бы в них верить, если бы не то, что об этом с каждым днем говорило все больше и больше людей. В письме было сказано, что Рон получил место из-за Гарри, что он хуже Гарри, что он никудышный вратарь, слабак и тупой. Его начали обвинять в краже еды и разных вещей из раздевалки квиддича. Гарри вспомнил, что Пикс жаловался, что он не может найти свое полотенце, а у Демельзы пропали карточки с “Татсхилл Торнадос”, которые она носила с собой на тренировки в качестве талисманов. Никто из команды не поверил в эти слухи, как и многие гриффиндорцы. В отличии от других, они больше знакомы с настоящим Роном — за последние два года, Рон перестал носить поношенную одежду и старые учебники. Состояние его семьи улучшилось и метка бедняка стерлась со статуса Рона. Но не все заметили изменения в жизни Рона, за четыре года они запомнили, что Уизли — бедная семья. Гарри подозревал слизеринцев, в особенности Малфоя, как источник слухов. Поэтому спросил у Теодора, что он знает об этих слухах. Они стояли в коридоре шестого этажа, где проходило мало народу. — Это не от нас, — сказал Теодор с полной уверенностью. Гарри нахмурился. — Откуда такая уверенность? — Когда слухи только начали распространяться, я обратил внимание на своих однокурсников и на других слизеринцев. В преддверии первого матча, психологическая атака по самому слабому звену… — Рон не слабое звено, — недовольно перебил его Гарри. Теодор поднял на него глаза. Они уставились друг на друга. — Хорошо. Но ты должен признать, что так подумает каждый, кто плохо знаком с Роном. А еще, на него легче наговорить. За ним закрепились небольшие истории, которые при правильной подаче, могут очернить его. — И кто по твоему начал это? — нетерпеливо спросил Гарри, скрестив руки на груди. Теодор задумался. — Этот вопрос тебе лучше задать себе. Ты должен найти человека, что недоволен тобой и Роном, возможно невзлюбил всех Уизли, слухи уже коснулись и Джинни Уизли, — Теодор замолчал и добавил: — Тебе также следует принять во внимание выборы. — Выборы Министра магии? — недоуменно спросил Гарри. — А причем тут выборы и квиддич? — В прямом, если это касается тебя, — ответил Теодор. — Ты не совсем понимаешь, Поттер. Но политика связана с тобой в прямом смысле. Фотография тебя и Руфуса Скримджера в каком-нибудь уютном баре. И все. Все посчитают, что ты поддерживаешь его и процент голосов в его пользу увеличиться в геометрической прогрессии. — Я не понимаю… — Ты наследник Поттеров, крестный сын Лорда Блэка, хороший друг семьи Уизли и Лонгботтом. Общаешься с Лестрейнджами, Малфоями, Ноттами и другими темными семьями. Твой кузен из древнего рода Певерелл. Ты — Мальчик-Который-Выжил. Твое внимание и голос сравнимы с влиянием Дамблдора. Теодор поднял свою сумку. — Если ты не хочешь лезть в политику раньше времени, будь осторожнее. В школе полно студентов, чьи семьи уже по горло в политике. С тобой будут пытаться заговорить, получить твое внимание, чтобы мельком упомянуть знакомого друга семьи, — усмехнулся Теодор. Гарри смотрел в спину уходящего Нотта и нахмурился. Он даже не предполагал, что предстоящие выборы могут коснуться его жизни. “Словно мне и этого не хватало” — проворчал Гарри. Тягостные мысли и ужасные слухи о Роне не давали Гарри спать всю ночь перед матчем. Рон играл просто ужасно. Даже поддержка Джинни не помогла расшевелить его. Он думал всю ночь, когда его неожиданно осенило. “Нужна всего-лишь капелька удачи” — улыбнулся Гарри. ***

9 ноября, 1996 года

Завтрак на следующее утро, как всегда в день мат­ча, проходил бурно. Как только кто-нибудь из гриффиндорской команды появлялся в Большом зале, слизеринцы начинали громко свистеть и улюлю­кать. Гарри бросил взгляд на потолок и увидел яс­ное голубое небо — хороший знак. Гриффиндорцы в красном с золотом встретили Гарри и Рона дружными приветственными криками. Гарри, улыбнувшись до ушей, помахал рукой. Рон че­рез силу скривил лицо и покачал головой. — Держись, Рон! — крикнула ему Лаванда. — Я знаю, ты сыграешь блестяще! Рон не реагировал. — Чаю? — предложил ему Гарри. — Кофе? Тык­венного сока? — Все равно, — угрюмо ответил Рон и хмуро над­кусил гренок Через несколько минут Гермиона подошла к ним. — Как настроение, мальчики? — осторожно по­интересовалась она, глядя на понуренную фигуру Рона. — Отличное, — сказал Гарри, пододвигая Рону стакан тыквенного сока. — Держи, Рон. Выпей. Рон поднял стакан к губам, но тут вдруг Гермио­на резко сказала: — Стоять! Гарри и Рон оглянулись на нее. — Что с тобой? — удивился Рон. Гермиона подозрительно посмотрела на Гарри. — Ты что-то добавил в стакан. — Что ты сказала? — спросил Гарри. — Что слышал. Я видела, ты что-то подлил в сок. Пузырек и сейчас еще у тебя в руке. — Не понимаю, о чем ты говоришь, — буркнул Гарри и быстро сунул флакончик в карман. Гермиона возмутилась выходкой Гарри, и потеряла дар речи. Рон вдруг очнулся и быстро выпил стакан сока. Гермиона успела только открыть рот, как стакан уже был пуст. — Гарри… — пораженно прошептала Гермиона и оглянулась на стол преподавателей. — Я все расскажу Урсе. Ты же знаешь, что с тобой будет, если все узнают, — прошипела она в ухо Гарри. Гарри смотрел как Рон довольно облизывал губы и прошептал Гермионе: — Удача не всегда жидкая, Гермиона. Гермиона уставилась на него с непонимающим видом. — Уже почти пора, — с блаженной улыбкой за­метил Гарри, Рон встал и пошел за ним. Гермиона за их спиной начала приходить в себя и открыла рот, когда до нее дошло. — Вот хитрец, — прошептала она, глядя в спины Гарри и Рона. — Гений. — Удачная сегодня погода, правда? — сказал Гарри. Заиндевевшая трава похрустывала под ногами, когда они шли на стадион. — Ага, — отозвался Рон с улыбкой. Джинни и Демельза дожидались в раздевалке, уже одетые в спортивные мантии. — Погодные условия идеальные, — сказала Джин­ни, на минуту удивившись улыбке, что сияла на лице брата. — Представьте себе, — продолжила она, — слизеринский охотник Вейзи вчера на тренировке получил бладжером по голове и теперь не может играть! И что еще лучше — Малфой заболел! Этот идиот съел какой-то редкий шоколад, которым его угостила Паркинсон и слег от аллергии. — Малфоя не будет, отличная новость, отличная. И Вейзи не будет, он у них лучший бомбардир. Я и не надеялся... — сказал Рон Джинни, и вдруг добавил, обернувшись к Гарри: — Тебе не стоило этого делать, — Рон выглядел как пришибленный. — И мне тоже не стоило пить тот стакан. — Пошли, осталось пять минут, — поторопил его Гарри. Они вышли на поле под оглушительный рев три­бун и свистки болельщиков команды противника. Одна половина стадиона была красной с золотом, другая — сплошь зеленое с серебром. Многие пуффендуйцы и когтевранцы тоже болели за ту или дру­гую команду. Среди воплей и хлопков Гарри ясно раз­личил рычание знаменитой шляпы Луны в виде львиной головы. Гарри подошел к судье матча, мадам Трюк. Она стояла на поле, готовая выпустить мячи из ящика. — Капитаны, пожмите друг другу руки, — сказа­ла она, и пальцы Гарри хрустнули в мощной лапе Уркхарта, нового капитана слизеринцев. — Все на метлы! По свистку... три... два... один... Прозвучал свисток. Гарри и другие игроки с си­лой оттолкнулись от мерзлой земли и взвились в воздух. Гарри кружил над стадионом, выискивая снитч, и заодно приглядывал за Харпером, который выписы­вал зигзаги далеко внизу. И вдруг раздался голос, на­столько непохожий на привычный голос их бессмен­ного комментатора, что это просто резало слух. — Ну вот, игра началась, и я думаю, нас всех уди­вил состав команды, которую Поттер собрал в этом году. Многие считали, что Рональд Уизли не войдет в команду, учитывая его крайне неровные выступ­ления в качестве вратаря в прошлом сезоне, но, ко­нечно, тут сыграла свою роль давняя личная друж­ба с капитаном... Слизеринская половина трибун встретила эти слова издевательскими выкриками и аплодисментами. Гарри вытянул шею, стараясь рассмотреть ком­ментаторскую площадку. Там стоял высокий худой светловолосый мальчик со вздернутым носом и го­ворил в магический рупор, когда-то принадлежав­ший Ли Джордану. Гарри узнал Захарию Смита, иг­рока из команды пуффендуйцев, который был ему глубоко несимпатичен. Гарри вскоре уверился в своем впечатлении о Захарии Смите. Он был худшим комментатором, которого слушал Гарри с первого курса. Он отпускал ехидные замечания в сторону телосложения его людей, неуместно отзывался об умениях Рона, принижал заслуги Джинни (мстительный ублюдок) и то и дело вставлял свое личное мнение. Самый неприятный пуффендуец. Но несмотря на неприятные комментарии Смита, команда гриффиндора играла потрясающе. Рон мастерски вылавливал каждый квоффл. Кут врезал в Харпера очередным бладжером, что продолжал следить за Гарри, дезориентировав его. Можно было подумать, что гриффиндорцы се­годня просто не могут сделать ни одной ошибки. Харпер неожиданно налетел на него, умышленно толкнув, отчего Гарри чуть не свалился с метлы. Мадам Трюк в этот момент смотрела в другую сто­рону, а когда оглянулась на гневный рев гриффиндорских болельщиков, Харпер уже умчался. Гарри погнался за ним, горя желанием дать сдачи. — По-моему, Харпер из команды Слизерина за­метил снитч! — сказал Захария Смит в мегафон. — Да, он определенно что-то увидел, пока Поттер хло­пает ушами! Гарри хотел было уже возмутиться, когда понял, что он ошибся. Харпер и правда первым заметил золотой проблеск снитча: высоко над ними яркой искор­кой на фоне чистого голубого неба стремительно летел снитч. Гарри наддал ходу. Ветер засвистел в ушах, заглу­шая комментарии Смита и вопли толпы на трибунах, но все-таки Харпер опережал его, а преимущество Гриффиндора составляло пока всего лишь сотню оч­ков. Если Харпер успеет первым, Гриффиндор про­играет... Харперу оставалось до снитча каких-нибудь несколько футов, он уже протянул руку... — Эй, Харпер! — заорал в отчаянии Гарри. — Сколько Малфой тебе заплатил, чтобы ты сыграл вместо него? Он сам не знал, что его дернуло сказать так, но Харпер словно споткнулся в воздухе; снитч проско­чил у него между пальцами, Гарри рванулся вперед и схватил крохотный крылатый мячик — ЕСТЬ! — завопил Гарри. Сделав разворот, он устремился к земле, держа снитч в высоко поднятой руке. Когда зрители осо­знали, что произошло, их рев почти заглушил фи­нальный свисток — Джинни, ты куда? — крикнул Гарри, на кото­рого набросилась с объятиями вся команда, не дав ему спуститься на землю. Но Джинни пролетела мимо и с жутким треском врезалась в площадку комментатора. Под визг и хо­хот толпы команда гриффиндорцев приземлилась возле кучи досок, под которыми слабо барахтался Захария. Гарри слышал, как Джинни преспокойно объясняет разгневанной Макгонагалл: — Извините, профессор, забыла затормозить. Гарри расхохотался вместе со всеми и они всей гурьбой побежали к Джинни и подняли ее над головой. Девушка взвизгнула, когда ее подхватили несколько рук и бросили в воздух. — Отпустите, идиоты! — заорала Джинни. Джинни спустили вниз и она надавала тумаков Рону и Гарри. Но команда Гриффиндора быстро успокоили ее, и они ушли с поля в обнимку, радостно потрясая в воздухе ку­лаками и махая своим болельщикам. В раздевалке царила приподнятая атмосфера. — Будем праздновать в гостиной, Симус мне ска­зал! — вопил Дин, не находя себе места от избытка чувств. — Пошли, Джинни, Демельза! Рон и Гарри задержались позже других. В раздевалку вошли Урса и Ронвальд, за ними замаячила Гермиона с озорной улыбкой. Рон побледнел. Он поднял на Ронвальда виноватый взгляд. — Простите! — воскликнул он, удивив Ронвальда и Урсу. — Я виноват. — О чем ты? — спросил Ронвальд, весело хлопнув Рона по плечу, и приобнимая. — Молодец! Отличная игра! Гриффиндор снова победили. — Я… я… это… — замямлил Рон, когда заметил — Гарри незаметно от других, но чтобы было видно Рону: он сунул руку в карман и достал флакончик, полный золотистой жидкости, и зали­тая воском пробка была нетронута. — Что? Гермиона рассмеялась. — Пойдемте праздновать. — Ты был на высоте, Рон, — улыбнулась ему Урса, отчего Рон густо покраснел и смущенно замахал рукой. Когда они вошли в гостиную Гриффиндора, празднование было в самом разгаре. Его встретили новым взрывом приветствий и аплодис­ментов. Ронвальд быстро вписался в самый центр. Урса обреченно покачала головой. Прибытие профессоров никак не сказалось на настроении гриффиндорцев. И скоро Гарри обступила толпа гриффиндорцев, наперебой поздравляющих его. Гарри еле отвязался от братьев Криви, требовавших немед­ленного подробного разбора сегодняшней игры, и от группы девчонок, неустанно хлопавших рес­ницами и громко смеявшихся самым несмешным его репликам. Наконец он кое-как вырвался от Ромильды Вейн, которая весьма прозрачно намекала, что не прочь пойти с ним на рождественский вечер к Слизнорту. Пытаясь прошмыгнуть к столу с напит­ками, Гарри столкнулся с Джинни. На плече у нее си­дел карликовый пушистик Арнольд, у ног с надеж­дой мяукал Живоглот. Не успел Гарри спросить у нее — где Рон и Гермиона, как она громко вскрикнула, широко улыбаясь и уставилась за спину Гарри. Толпа заулюлюкала и засвистела — Лаванда Браун схватила опешившего Рона за плечи и страстно поцеловала. — О. Мерлин! — заорала Джинни со смехом. — Криви, Криви, — она схватила Колина за капюшон и потянула в свою сторону. — Доставай камеру и фоткай. Быстро-быстро! Колин послушался ее и начал щелкать поцелуй Рона и Лаванды. Гарри не мог прийти в себя от шока, когда рядом появилась Гермиона с бокалом сливочного пива. — Оу, первый поцелуй, — воскликнула она, глядя на Рона. Тот наконец-то очнулся и оторвал от себя Лаванду. — Мой мне не понравился. — Да ладно, — не поверила Джинни. — Ты целовалась с Виктором Крамом. — Вот именно, — кивнула головой Гермиона. — Пойдем спасать Рона? — спросила она у Гарри. — Неа, — посмеялся Гарри.