Зов предков

31 октября, 1993 года

Хогвартс

Кубок огня вновь загорелся. Зал затих. Дамблдор на лету поймал четвертую бумагу и воззрился на неё цепким, внимательным взглядом. — Гарри Поттер! Возвестил голос директора Хогвартса. Дамблдор легко нашёл в толпе школьников Гарри, и уставился на него своими яркими, голубыми глазами. Гарри смотрел на него в ответ — с удивлением, шоком и страхом. На долю секунду, Гарри почудилось, что он увидел разочарование в глазах мудрого директора. Отчего он вздрогнул и встал с места. Ноги еле держали его. Но Гарри упрямо шел к директору, сжав кулаки. Дамблдор мягко похлопал его по плечу, и указал на дверь за преподавательским столом. Гарри выдохнул. И взглянул на зал, прямо перед тем как исчезнуть за дверью: куда до этого прошли три избранных чемпиона. Теперь избранных — четыре. Гарри последний раз взглянул на затихший зал. С невиданной доселе силой, но грустью, он еле выдержал сотни пытливых взглядов и скрылся за дверью. За ней он словно очутился в другом мире: это была просторная комната с горящим камином, живые картины висели на стене. Рядом с камином стояли три чемпиона: Виктор тихо стоял на месте, хмуро глядя в пустоту; а Седрик тихо переговаривался с улыбающейся Флёр. Чемпионы удивленно посмотрели на него. — Я… — пробормотал Гарри, но вдруг другая дверь с грохотом открылась и в комнату ворвались куча людей. Это были преподаватели Хогвартса — Макгонагалл и Снейп, а также директора приглашенных школ, организаторы Тремудрого турнира из Министерства, Дамблдор и хромающий Грозный Глаз. Они ворвались в комнату как торнадо. Шум стоял ужасный. Каждый пытался перекричать другого. Директора школ-гостей были недовольны им. Гарри казалось, что он даже мог увидеть как вокруг них вспыхивают красные искры. Злые, недовольные, презрительные взгляды касались маленького Гарри и он невольно вжал голову в плечи. Перед Гарри встал Дамблдор, он проницательно взглянул на Гарри, будто что-то выискивая в его глазах. Гарри не отводил взгляда. — Это ты, Гарри, бросил в Кубок своё имя? — спокойно спросил Дамблдор. — Нет, — неожиданно твердым голосом ответил Гарри. — Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твоё имя? — продолжил спрашивать Дамблдор. Все замолчали. Взгляды тяжело давили на Гарри. Но он не замешкался и ответил: — Нет. В голосе Гарри послышалось злое шипение. Дамблдор кивнул головой и улыбнулся ему. И утешение, что принесла улыбка директора, была разбита вспыхнувшими криками. Директор Дурмстранга покраснел от злости, и с особой яростью указывал на него и на сотрудников Министерства, называя его мошенником, а других его подельниками. Впервые Гарри увидел, как всегда нежная и элегантная директриса Шармбатона, горящими глазами и высоким тоном перекрикивала директора Дурмстранга. На этом не закончилось. Его начали называть мошенником, лгуном. Снейп получал от этого особое удовольствие: профессор зельеварения с презрением вставлял свои пять копеек, намекая, что Гарри снова захотелось славы и внимания. Вот он и мается дурью. Отчаяние и обида вдруг затопили Гарри с такой силой, что он до посинения сжал свои кулаки и уставился на всех с невероятной злостью. Но даже тогда, никто не заметил его злости: они продолжали кричать, обвиняя его во всем. Крохотная надежда еще горела в сердце Гарри: он всматривался в лица взрослых, выискивая в них понимание или жалость. Но никому не было до него дела. — ‘овори правда, пти гарсон, ты положить свое имя в Кубок? — вдруг нависла над ним Мадам Максим. — Нет! — закричал в ответ Гарри. — Он врет! Мальчишку боднула по голове слава! — заорал Каркаров, указывая на Гарри. — Я требую, чтобы от Дурмстранга был еще один чемпион. Гарри качал головой, и как заведенный повторял: — Нет, я этого не делал. Я не кидал свое имя в Кубок. Я не подходил к кубку. Я не хотел. Я не подходил к Кубку. Барти Крауч и Людо Бэгмен начали свою шарманку, твердо уверенные, что Гарри должен участвовать. Они говорили про какие-то правила турнира и древнюю магию Кубка. Но Гарри качал головой и отказывался. Дамблдор пытался вмешаться, пытаясь всех остановить, Макгонагалл сжимала губы от досады, а Снейп только презрительно закатывал глаза. — Его хотят убить! — прокричал Грюм, вышагивая в комнате, обводя всех своим магическим глазом, а настоящим следил за Гарри. — Мальчишку подставили! — рявкнул отставной аврор. — Ты видишь одни только заговоры, Грюм! — кричал ему Каркаров, оставаясь при своем. В голове Гарри загудел строй голосов, но он ничего не мог понять, и схватился за голову. Шум голосов начал затихать и он не заметил, как вокруг него образовался золотистый барьер. Вдруг все замолчали. И с удивлением уставились на Гарри. Вокруг мальчика завихрились всполохи золотистых и белых искр, тени сгустились: они поплыли по стене, закружились и потянулись к ногам Гарри. Все резко очнулись от шока и закричали: — Гарри! — Поттер, успокойтесь! — У него магический выброс! — Сделай что-нибудь, Альбус! — Что творится, ай, что творится? — Из-за вас у нас будут большие проблемы. Успокойте мальчишку, не хватало нам еще магических выбросов. — Гарри. Но Гарри ничего не слышал. Искры и тени заглушали все звуки, и только голоса в его голове становились все четче и четче. Гарри отчетливо услышал слова, что шептали ему голоса в голове:

«Помощь… последний из рода… одинокий… один… последний… просит помощи… несправедливость… помощь…».

Околдованный голосами, Гарри медленно опустил руки и заговорил утробным, чужим голосом: — Я, Гарри Джеймс Поттер, последний своего рода, прошу помощи и зову Магию — приди на помощь последнему сыну своего рода. Помоги. Я взываю на помощь к предкам своим. Услышь мой голос, Магия. Все в зале пораженно замерли, вслушиваясь в слова Гарри. Гарри как заведенный повторял свой зов. Тогда то каждый понял, что происходит. — Древняя магия! — ахнул Людо Бэгмен. — Зов Магии? Откуда он об этом знает? — прошептала Макгонагалл. — Он последний своего рода? Тогда ничего необычного, его предки встают на защиту своего наследника, — закивал головой Людо, раздражая этим Фаджа. — Это не просто Зов Магии, а Зов Предков. К нему может прийти кто угодно! — встревоженно закричал Каркаров и попятился, но за его спиной появился Грюм и оскалился, не давая ему сбежать. — Остановите его, такое бездумное применение древней магии запрещено Министерством! Он еще ребенок! — вспыхнул Фадж и покраснел. Но вне зависимости от их слов, Магия отозвалась на просьбу Гарри и искры с тенями соединились, словно звездное скопление во Вселенной. Звездные туманности и свет окружил Гарри, скрывая от чужих глаз. Гарри медленно очнулся и открыл глаза. Из туманностей полились незнакомые голоса — женские, мужские, молодые и взрослые. Невольные зрители замолчали. Они неотрывно смотрели на чудесное проявление магии. Туманности то появлялись, то исчезали в маленьких звездных взрывах, а на месте взорвавшихся возникали новые. В каждой туманности были видны неясные тени людей. — Кто зовет? Мальчик? — послышалось из одной туманности. Голос был грубым и тяжелым, вероятно он принадлежал сурово воину. — Хилый! Ха! У меня своих дел полно! Туманность этого мужчины взорвалась, и образовалась новая. Из другой туманности выглянула стройная женская фигура. Тонкий, высокий голос произнес: — Как интересно, интересно. Кому-то из Поттеров нужна помощь. Я бы помогла, милый, но… Ах! — вздохнула и махнула рукой женщина. Ее туманность также взорвалась, и искры разлетелись вокруг сразу после ее исчезновения. Другие туманности появлялись и исчезали. Нестройные голоса предков Гарри Поттера заполнили комнату. Саму комнату словно заключили в невидимый кокон: исчезли звуки внешнего мира. Появление и уход предков Гарри казалось тянулся долгие часы. Но на самом деле прошло всего несколько секунд. Пока одна из туманностей, шире и ярче других: не показала статную тень мужчины, с длинными волосами, завязанными в низкий хвост. Из этой туманности послышался чей-то теплый, тихий голос. Он эхом закружил по комнате и все отчетливо услышали какой-то знакомый, но незнакомый одновременно голос молодого человека: — Зов Магии, — прошептал мужчина за туманностью. — Это Зов предков. Кому то нужна помощь? Кто-то из моих родных зовет? И тут Гарри почувствовал, а не увидел, как на него посмотрели. Гарри стало тепло. Невидимый взгляд омыл его напряженное тело приятной волной и он выдохнул застоявшийся воздух. — Ох, бедный мальчик. И последний своего рода? — печаль в голосе мужчины неожиданно затронула неизвестные доселе струны души в Гарри. На его глазах навернулись слезы. Но он смог сдержать их, ожидая что будет дальше. За спиной потенциального предка с длинными волосами, появилась женская фигура. У неё были волнистые, пышные волоса, напомнившие Гарри Гермиону. — Зов предков? — послышался мягкий женский голос. — О таком я только считала. Какова вероятность, что такое могло случиться с нами? И? Что ты будешь делать? — кажется спросила она у мужчины с длинными волосами. — Конечно помогу, — прямо ответил тот. — Без нас ты никуда не пойдешь, — мигом отреагировала женщина, — кто знает что тебя там ждет. Раз тебя зовет последний из рода, там явно случилось что-то серьезное и опасное. Жди здесь. Я быстро позову остальных. Мальчики!!! Женская тень исчезла, а мужская осталась и мягко заговорил с Гарри, в его голосе слышалась улыбка: — Я помогу тебе, мальчик, подожди немного, одного меня не пускают. — Нас ждет путешествие? — за ним появилась другая мужская, фигура. Он был высоким и широкоплечим. — Дорогой? — позвал предка Гарр третий мужской голос. Рядом с предком появилась высокая, статная фигура и потянулась к предку. — Что тут у нас? — спросил бархатным, завораживающим голосом третий мужчина. — О. Зов предков. В любом случае, я с тобой. Это и мой родственник. Четыре фигуры о чем-то переговорили и приблизились. Гарри нервно застыл. Их фигуры становились ближе, четче, объёмнее. В ту же секунду, отовсюду заговорили сотни голосов: — Зов предков услышан! Остальные туманности тут же взорвались: их звездные искры собрались вокруг той, что ответила на зов Гарри. Туманность расширялась, набирая сил. Гарри неотрывно следил за туманностью. Он удивлённо раскрыл рот, когда увидел четырех своих предполагаемых предков, пришедших ему на помощь. Гарри никогда не мог подумать, что такое может произойти с ним. Свет и тени магического зона отступили. И перед Гарри появились четыре человека: первый мужчина с длинными тёмными волосами, завязанными в низкий хвост, быстро обвел взглядом зал и с улыбкой посмотрел на Гарри. Тонкие очки скрывали за собой зеленые глаза. А остаточная магия подняла лёгкий ветерок, и чёлка первого мужчины поднялась: а за ней, на лбу мужчины показался невероятно знакомый всем шрам-молния. Перед Гарри Поттером стоял молодой мужчина, лет тридцати-тридцати пяти, выше его на пол головы, с теплой улыбкой на губах. Он сделал шаг вперед и обратился к Гарри: — Я пришел на твой Зов, последний из рода Поттеров. Меня зовут Гарри Адриан Джеймс Певерелл. Дамблдор сглотнул и во все глаза уставился на взрослую копию Гарри Поттера, что подала своей юной версии, руку. Директора школ-гостей, организаторы тремудрого турнира из министерства, а также преподаватели и чемпионы, стояли за спиной Дамблдора. Никто не знал как реагировать. Но никто не смел лишний раз моргнуть, боясь пропустить что-то важное. Неудивительно. Ведь перед Гарри Поттером стоял никто иной как он сам: но другой он. Гарри Адриан Джеймс Певерелл был его иной, но взрослой копией. А за его спиной стояли три фигуры. И каждый из них был знаком Гарри не понаслышке. Взрослая копия Гермионы стояла, слегка задрав подбородок. У неё были такие же пышные, но более послушные волнистые волосы, тёплые карие глаза. Но взгляд был совсем иной. Это была не подросток. Это была настоящая женщина. Другим была копия Рона. И он отличался ещё больше. У этого мужчины был внушающий благоговеяние рост, сильная, могучая фигура истинного воина. Добродушная, яркая улыбка, все те же голубые глаза. Но золотисто-рыжие волосы. Последним был… Гарри сглотнул. И кажется даже затаил дыхание, с лёгкостью узнав Его. ... Том Марволо Реддл. Это была знакомая Дамблдору фигура молодого, красивого, обаятельного мужчины. Ещё не изуродовавшего себя черной магией. У Тома Реддла, у этого Тома Реддла: были седые короткие волосы, но все такое же прекрасное, аристократичное лицо. В комнате появились четыре человека. Четыре мага. О которых никто и никогда не подумал.