Полынь и ковыль.

      — Шен! Шен! — зовёт его до боли знакомый голос. Такой родной, почти забытый, он так давно его не слышал.       Шен стоит в оцепенении. Как будто только очнулся. Вокруг беспросветная тьма. Шен срывается в перёд, на знакомый голос, чуть ли не бежит, но голос как будто всё дальше и дальше, игнорируя его старания.       Остановившись он видит перед собой Рурет. На её ногах звенят кандалы, но глаза. Такие… Пустые. Она была одета в белое платье, на удивление чистое, в то время как Шен был почти весь запачкан в тьме, погрязая в ней.       Остановившись он видит перед собой Рурет. На её ногах звенят кандалы, грязные и ржавые, но глаза. Такие спокойные… Даже больше пустые.       — Рури, — прошептал он одними губами, — что с тобой?.. — руки сами собой сжались в кулаки.       Шен чувствует, как холод обжигает всё внутри. Пытается заглянуть в глаза Рурет, надеясь увидеть там хоть искорку жизни, но её взгляд бездонным, как самая глушь, некогда изумрудного, благоухающего леса, что был сожжён до тла.       Она медленно поднимает голову, и в её глазах Шен замечает тень воспоминаний, но они быстро исчезают, как утренний туман. Рурет шепчет, её голос звучит как эхо в пустоте.       — Шен… Ты пришёл? Почему ты не ушёл? Здесь слишком опасно…       Шен шагнул ближе, его сердце сжималось от боли, когда он увидел, как её кандалы стягивают ноги. Он хотел освободить её, но не знал, как это сделать.       — Я не оставлю тебя, — уверенно произнес он, — я найду способ. — его тут же прервали.       — Ты не понимаешь… — её голос стал тише, как будто она боялась, что её услышат. — Здесь не только тьма. Здесь есть то, что забирает души. Я… Я уже почти потеряла свою.       Но тьма вокруг них сгущалась. С каждой секундой он чувствовал, как его собственная душа начинает сливаться с тьмой. Он уже привык жить в этом безмолвном аду, но Рурет, этого не заслужила.       Шен сделал шаг в неизвестность, сквозь тьму, ближе к ней, но проснулся.       — Шен, тебе плохо? — озабоченно спросил Шиан, но тот оттолкнул его от себя.       — Что ты тут делаешь? — раздражённо шикнул демон, прикладывая руку к болящей голове.       — Ты пришёл словно в бреду, что происходит? Что с тем оккультистом? — уже более серьёзно спросил Шиан, — тебе снилась Рурет? — как обычно, сама проницательность!       — Какая разница? так хочешь ещё одну душу в копилку? — хмыкнул Шен, ядовито усмехаясь, настроение было отвратительным, поэтому он предпочитал игнорировать второй вопрос, — я дал ему цветок греха, он принял.       — Решил сделать его демонёнком на побегушках? — чуть удивлённо произнёс Шиан, — к тому же, забыл что он вас связал? Навредишь ему — навредишь себя, — чуть раздражённо произнёс он.       — Мне уже нечего терять. Ты думаешь демону навредят грехи? — продолжал ядовито усмехаться шен.       — Нечего терять?! — разозлился Шиан, — ты совсем ебанулся с момента её смерти! Может, забыл, что она была моей близняшкой, думаешь мне не больно? — шипел демон, — конечно, тебе больнее! Забыл, кто поднимал и твой чин, пытаясь сделать даже такую жизнь лучше? Пока ты носился пытаясь найти то чего нет. — Шиан опасно сощурил глаза, — Если бы не я, то ты бы сейчас был мелким демонам на побегушках, которым все пользовались!       — Я хотя бы пытался что-то сделать, а ты сразу же похоронил её! — они оба не смели произносить имени, словно это что-то запретное.       — А что, ты собрался ждать тысячи лет со словами «может быть, остался осколок души». Сейчас у нас есть задачи поважнее, — выплюнул Шиан.       — О. и какие же? Попытаться свергнуть короля ада и занять его место? — Шен посмотрел на ошарашенный взгляд брата, — не делай из меня долбоёба, я всё прекрасно понимаю. .       — Ничего ты понимаешь, — прошипел Шиан, отворачиваясь. — Ты настолько поглощён своей болью, что не видишь дальше собственного носа, — этот оккультист, этот цветок греха… Ты играешь с силами, которые не можешь контролировать.       — Я играю? — Шен поднял бровь, в его глазах мелькнула новая волна злобы, — Тогда скажи мне, что ты предлагаешь? Просто ждать, пока все рухнет?       — Я предлагаю думать головой забыть о мести и пытаться жить, делая жизнь хотя бы тут лучше, для нас. — Шиан опасно сощурил глаза.       Между ними повисла тишина.       — Делая жизнь. Лучше — повторил он, спустя время, словно пробуя эти слова на вкус. — Интересно. И как ты себе это представляешь? — Шен смотрел на брата с вызовом, — ты называешь это, жизнью?

***

      С момента, когда Муан принял Цветок Пороков в свое сердце, мир вокруг начал меняться. Он стал всё чаще, замечал как люди жестоки. Постоянные обманы, убийства, воровство, словно стали окружать его. Постоянные трупы животных, новости об убийстве. Если это было всегда — то как он раньше не замечал этого? Если нет, то как Шен это подстроил? Цветок начал медленно обвивать его душу, как лиана, стягивая всё сильнее, это ощущаюсь почти физической болью.       К Эре больше не пускали. Вариантов, чем себя занять было не так уж и много. Именно поэтому он сейчас стоял в месте.       От обшарпанного хорошо сохранившегося замка веяло, всё тем же, странным холодом. А может это самовнушение. Всё что происходило тут было странным. Заходить туда не очень хотелось или хотелось? А это точно его желание тут находиться? Муан несколько раз обошёл замок вокруг. Как и писалось в дневнике, он несколько раз попался в ловушку колодцев. Хотя это было больше похоже на дырки в земле, обложенные изнутри кирпичом. Они не были слишком глубокими, из-за того что были засыпаны землёй и мусором. Сколько бы он не смотрел себе под ноги, не старался обойти, всё равно попадался.       Наконец зайдя в замок, оккультист почувствовал как по коже пробежали мурашки. Его встретили высокие потолки, поддерживаемыми потрескавшимися колоннами. Они выглядели. Очень ненадёжно. Поэтому, не задерживаясь он прошёл на верхние этажи. Осыпающиеся ступени, так не добавляли доверия. Чем выше, тем больше по коже гуляли холодные сквозняки. Шум завывания ветра и треск гнущихся деревьев, казался непозволительно громким. Даже птиц не слышно, всё в округе почти что вымерло.       На верхних этажах ничего не было. Буквально. Не было мебели, дверей, окон, просто дыры в стенах, в вытянутой форме, только осыпавшиеся кирпичи, стёртые годами в пыль. Редкие надписи «уходите», уже не пугали. Разве что, ощущение что за ним наблюдают никак не хотело уходить. Видимо, как и наблюдающей. Если он был. Каждый раз оборачиваясь он никого не замечал. Разве что звуки. Но тут их слишком много и одновременно слишком мало. Тихие и громкие, переплетались между собой в причудливую, жуткую мелодию.       Остались лишь подвалы. Собравшись с мыслями, Муан оказался уже у входа. Все стены при входе покрывал иней. На дворе весна, уже далеко не так холодно как зимой, так какого чёрта. Холодно до жути. Дневник. Оккультист быстро достал его, пытаясь найди какую-то информацию про ходы. С шифром он уже успел познакомиться, начиная его понимать, но единственная фраза, которую получилось разобрать всегда, гласила:       «В подвалах всегда холодно. Даже летом.»       Оккультист прошёл дальше. Если верхние этажи были пустыми, то в подвале было множество обгоревших вещей. Теперь и не только стены покрывал иней, а все вещи и пол. Коридоры выявляли, путали и уходили всё глубже и глубже. Даже если Муан пытался стереть часть инея со стены, то на месте стёртого, чуть ли не мгновенно появлялся новый, узорчатый.       Спустившись в самый низ, где уже не доставал свет, оккультист почувствовал как голова загружалась. Очнулся он уже. Где он? Бал? Это призраки, люди, кто это?       Только не говорите, что это призраки самоубийц. Которые тоже хотят его убить, или чего похуже. Муан окинул взглядом Всё помещение. Оно было светлым и просторном. Все участники были адате в шёлковые, дорогие ткани. Звуки гуцини и флейт, казались непривычными, после странной тишины места. В волосах женщин было множество дорогих украшений, подчёркивающих их статус.       Спустя время созерцаний этой картины, Муан обнаружил себя лежащим на полу. Его никто не замечал. Казалось, он может просто пройти сквозь этих, давно мёртвых людей, никто и не заметит. Оккультист отошёл в сторону, как можно дальше от толкучки людей.       — О, такой красивый и один тут? — послышался женский голос, со стороны, — что привело тебя сюда? Тут редко бывают люди, — девушка улыбалась легко, ровно так же как и одета, скорее даже не легко, а открыто и вызывающе.       — А вы кто? — напряжённо спросил муан, хмурясь, фраза про то что он единственный тут человек, его смутила, хоть и не удивила.       — Тоже застряла тут, — соврала девушка, — нас тут никто не видит, не будь так напряжён, — девушка лукаво улыбалась, как лисица…       — От сюда можно выбраться? — оккультист оценивающе окинул взглядом… Лисицу.       — Может быть, — ответила она, расплывчато, тянуще слова, скрестив руки на груди. — Всё зависит от того, что ты готов отдать за свободу.       — Что вы имеете в виду? — Муан с недоверием прищурился. — Что нужно сделать, чтобы покинуть это место?       — Я вижу в тебе цветок, — она ласково провела рукой по его плечу, которую он тут же скинул. Лисица обиженно поджала губы, но тут передумала, больше не обижаясь.       — И что с того? — Гай сдержался с удивлением замечая, что уровень агрессии в нём и впрямь вырос. -       А ничего, — девушка вновь тянула слова, загадочным выражением лица, — выбери грех сам. Не знаю откуда ты его достал и зачем тебе, но думаю, ты и сам догадаешься, — если бы у неё было видно хвосты, то она точно завиляла бы ими, плавно и игриво, — но, вижу ты вне настроении… Так что думай, — произнеся это она щёлкнула пальцами, перед глазами оккультиста и… Просто, блядь, пропала.       Она знакомая Шена что ли? Так же исчезает, ничего не сказав! Или это привычка всех демонов? Челюсть сама собой сжалась. Скрепя зубами, он прошёл дальше. В зале было невыносимо ярко, что никак не вязалось с подвальной темнотой. Бродя меж флиртующих молодых пар, смущённых девушек, светских бесед словно на другом языке, он дошёл до праздничного стола с кучей еды.       Цветок наконец проявил себя, сжимая сердце и душу, вонзаясь шипами сильнее. Ничего же не будет если он попробует немного? Оккультист подошёл ближе. Еда выглядела как настоящая, самая обычная. Но даже если это не так, то не насытиться же он призрачной едой. Влияние цветка подавляло все разумные мысли. Слышались лишь их обрывки, словно сквозь туман.       Аккуратно беря в руки сладость он просто.просто попробует. Аккуратно надкусывает его, а после ещё и ещё… Еда была совершенно непризрачной, тяжесть в желудке, но это даже близко не останавливало. Если начиналось всё прилично, то закончилось нет. Оккультист был измазан в жирном масле мяса, в креме пироженных во всём. Это могло вызвать физическое отвращение, но здравых мыслей в голове не было, пелена густого тумана только сгущалась, превращаясь в беспросветную тьму.       Вырвало его из призрачного царства, чувство того, что его вырвало, и отнюдь не едой, а землёй. С живыми, или уже не очень, червями. Смотреть на это было невыносимо, к горлу тут же подступил новый ком тошноты, физическое отвращение мешалось с медленно опадающей пеленой, в голову вновь вернул шум мыслей, который захлестнул, накрывая головной болью.       Муан не мог сказать как долго это было, да и задумываться не хотел. В отражении старого зеркала, на него смотрело измученное лицо. Голубые глаза опухли, белые пряди волос тоже были на половине в земле, выбившись из туго хвоста. Белые одежды так же не могли похвастаться чистотой.