Секрет Небес: Наследник

      Закат золотил горизонт. Скорое небо заалеет, набухнет кровью, погаснет, уступая место тьме и звездам. Южнее тучами собиралась гроза. С той стороны кромка ночи подступала быстро, окрашивая небосвод черным, будто писарь разил чернила на иссушенный желтый пергамент. Впереди, на высоком дереве с сильными, крепкими ветвями, висели покойники. Худые, обтянутые кожей и грязными рямками, тела качались на ветру. Вечерний свет ложился на веревки, делая их похожими на ржавые цепи. Вики вздрогнула, заметив, что один из мертвецов, должно быть, недавно лишился жизни — его глаза, еще не затянутые мутной пеленой, смотрели с укором.       Холодный ветер поцеловал ледяными губами лицо Вики, подхватил волосы. Мальбонте развернул черного коня: — Встанем здесь, под холмом — бросил он и начал спускаться. Вики последовала за ним. Взгляд покойника еще долго вызывал в лопатках беспокойное, страшное чувство. Несколько всадников из отряда всегда шли впереди, в сторону деревушек. Они предлагали деньги за провизию, но не каждый готов продать последнее. Кто-то понимал, чьи солдаты перед ним, и пытался вредить.       Война — это всегда кровь. Война — это крики раненых, когда гул битвы заглушает даже самые громкие мысли. Вики вспомнила спокойный и просящий тон Джейн, когда она дрожащей рукой пыталась уложить внутренности обратно в живот. Вспомнила, как гибли солдаты, как копыта коней топтали тела, как алые знамена развевались в сизом дыму пожаров​. Вспомнила, как отшатнулся Мальбонте, когда стрела вонзилась ему в плечо. Ей виделся Плачущий мост — его скользкие камни, залитые кровью, пенящиеся багровые воды, бурные, рыдающие, словно сама река оплакивала ужасы, что творились над ней. Вспомнила лагерь после битвы: истоптанная земля, потемневшая от крови трава, выбитые стрелами и копьями ямки. Вспомнила, как вымывала обжигающим кипятком грязь из ран, готовила горячие отвары и мази из трав. Как смотрела в лица мертвых и боялась узнать среди них Люцифера. Если он и погиб, то на другой стороне.       Моника настояла, чтобы тела сожгли в большом костре по южному обычаю. Сирота складывал бревна весь день. Пламя лизало окоченевшую плоть, превращая людей в пепел. Вики смотрела, не отводя взгляда, и не могла решить, что страшнее: запах горящего мяса или ощущение облегчения, когда среди мертвых не оказалось Ади, Люцифера.. и Мальбонте.       Она провела рукой по холодной узде, приходя в чувство, задумчиво вглядываясь в расстилавшееся перед ней живое поле отряда. Пламя костров уже разгоралось в низине, оставляя в воздухе тонкую паутину сероватого дыма. Люди молча двигались между огнями, поправляя сбрую лошадей, укрывая раненых и распределяя оставшийся хлеб. Отряд Мальбонте потерял две сотни убитыми и еще с полсотни — ранеными. В воздухе смешались запахи крови, дыма и сена. Вики вдохнула глубже. И пусть война отняла жизни, война не только кровь.       Трава примялась, когда Вики спешилась с лошади. Нестереади сразу оказалась рядом. Девушка передала поводья подошедшему солдату и, поднимая юбки, двинулась к женскому шатру, преследуемая рогатой тенью. Холод пробирался к ступням сквозь тонкую обувь, туман мочил полы платья. Огонь гудел, трещали поленья, разговоры журчали отовсюду, и за каждым костром поднимали кубок за Ади. Мотылек пел, танцевал, колол, резал, кромсал — меч не знал устали и покрыл своего владельца славой. Вики видела изломанные тела, остывшие, погребенные в траве. Видела темную кровь, впитавшуюся в земли и камни, слышала стоны умирающих. Неважно, были то воины Мальбонте или Шепфа — все умирали одинаково. — Вики! — от огня отделилась фигура, и рыжие волосы вспыхнули в свете пламени. Ади махнул рукой, шагнул вперед и едва не повалился в костер. Его улыбка сияла так, словно Мотылек не лишил жизни десятки, словно кровь на поле боя исчезла вместе с утренним туманом. — Иди к нам!       Вики едва приподняла бровь, уже собираясь отказать, когда почувствовала прикосновение. — Прошу нас извинить. Мы идем спать, — тихо, но твердо проговорила Нестереади, легко сжимая запястье. Незаметная, как тень, и быстрая, как движение крыла. — Я бы не осталась, — сказала Вики, спокойно, но холодно глядя в черные глаза Нестереади. Ей хватает слухов о связи с Мальбонте, чтобы оставаться в сумерках один на один с пьяной солдатней. Неужели Нестереади не понимает? Ади будто не услышал отказа. — Одну чашу, всего одну! — он выхватил кубок из рук сидящего воина и сунул его Вики. Нос обдало ароматом крепкого пива. Воин вдруг поднялся, выпрямился, отходя во мрак, и девушка только и успела подивиться его росту. — Слышу девичий голосок! До чего сладкий…       Из темноты выбрался парень — улыбка до ушей, рубашка расстегнута, ремень перекручен, походка легкая, слишком легкая. Он закинул руку Ади на плечо и, пробормотав «Позвольте, миледи», отнял кубок у Вики, чтобы осушить его в несколько крупных глотков. — Кто же предлагает благородной девице пиво? — пьяно проговорил весельчак, вытирая рот рукавом. — Ади, пустая твоя голова!       Он почти повис на друге. Нестереади встала перед Вики, закрывая ее собой. — Прекрати, Вист. Ты оскорбляешь миледи.       Ади криво и пьяно усмехнулся, но в глазах друга мелькнула грусть. Там, в Школе, они отреклись от родителей, отказались от имени. Там, в Школе, все стали ровней. Он собирал травы для нее, а она учила его правильно сушить стебельки и лепестки. Он бросился защищать ее в Седом лесу, освободил Люцифера… Там, в Школе оба ели одинаковую еду и спали в одинаковых постелях. Теперь же Вики спит на мягкой перине в шатре, а Ади — на голой земле у костра. Его чествовали как героя, а она вдруг обратилась в миледи.       Вист вскинул голову, расслабленно уставился на суккуба, затем на — Вики, словно впервые замечая, что та не смеется. Он почесал золотые кудри на макушке и, кажется, хотел что-то сказать, но Ади внезапно стряхнул руку с плеча. — Оставь, Вист, — глухо произнес рыжий, и в его голосе не было ни веселья, ни злости — только усталость. Вист фыркнул, качнул головой, но отступил. Пробормотав что-то невнятное и махнув рукой, он исчез во мраке. — Все в порядке, — Вики хотелось извиниться, показать, что они равны, что ничего не изменилось. Щеки покраснели, ей стало ужасно стыдно. — Я бы с удовольствием присоединилась, Ади, но хочу искупаться перед сном. Скоро станет совсем холодно, возможно, это мой единственный шанс окунуться в реки Водного простора. Доброй ночи, славный сир.       Ответом стала мягкая, понимающая улыбка. На сердце потеплело, и Вики, почтительно присев, попрощалась с другом. Отходя, девушка наклонилась к суккубу — та слегка потянула ее за рукав и прошептала: — Простите меня за вмешательство. Вы понятия не имеете, на что способны мужчины, миледи. Даже друзья. Даже те, кто клялись, что никогда не обидят.       Вики взглянула в красивое лицо Нестереади, в глазах отразился сломанный рог. — Как же вы сражаетесь бок о бок с теми, кому не можете доверять? — В отряде отношения… другие. Они не должны предать. По крайней мере, не таким образом, о котором я говорю.       Вики ни слова не поняла из намеков Нестереади, но мягко улыбнулась, пряча невежество за вежливостью. Поздний вечер опустился на землю. Воздух загустел, наполнился запахами дыма, нагретой конской мокрой шерсти. Где-то дальше, ближе к загонам, лошади тревожно фыркали, хлопали хвостами в колючках по крупу, отгоняя назойливых насекомых, слышался негромкий говор конюших, проверявших упряжь. Рядом кто отчищал клинок — железо скрежетало о точильный камень, ровно, методично. По лагерю расходился аромат тушеного мяса и травяного отвара, Вики поймала в воздухе нотку тимьяна и меда. Голоса сливались в размеренный шум.       Вики сжала пальцы на подоле, ускоряя шаг. Она стремилась добраться до шатра, взять теплое покрывало и уйти как можно подальше от лагеря, стереть с себя пыль дороги и укоряющий взгляд висельника. Высокая трава цеплялась за полы платья. Земля здесь дышала, упругая, пружинистая, она чуть подавалась шагам. Водные просторы текли, медленно, незаметно, пели множеством маленьких речушек, дрожали тысячами тысяч болот, оставшихся после Разлива, утопали в высоком камыше у сотен озер. Даже воздух отличался — влажный, плотный, с привкусом тины и гнилых листьев.              Они обошли замок Стоквудов — без Люцифера, внука леди Маргарет, взять крепость шансов нет. Миновали Жуткие топи и двигались к Волчьим угодьям. Вики видела, как трясина медленно утягивала толстого оленя, как из воды показывались черные блестящие глаза ящера — гибкого, вытянутого, длиной с человека. Существо скользило по берегу, словно змея, мягко, почти бесшумно, и исчезло так же, как появилось. А змеи… Змей водилось столько, что, казалось, их порождала сама земля. Они висели, как веревки, с ветвей низких кустарников, лежали в высокой траве, поблескивая гладкой чешуей. Одну из них Вики увидела слишком близко — толщиной с ногу, она спала, свернувшись кольцами у самого края тропы. Видела Вики и огромных — их пасти, казалось, были так велики, что запросто могли за раз проглотить конскую голову. Нестереади рассказывала, как такая тварь схватила дикого козла и утащила в воду. Влажный звук — и только круги на глади, только темная глубина. Вики поежилась, вспоминая. Здесь, ближе к замку Толлэков, начались леса, и этих чудовищ становилось все меньше, поэтому, по крайней мере, купаться можно без страха.       Вики прошла мимо редких деревьев, мимо высокого папоротника, что рос здесь во множестве, мимо остроконечных кочек, где сидели лягушки — черные и изумрудные, с крошечными блестящими глазами. Нестереади осторожно придержала девушку за локоть. — Миледи, вам ни к чему… — Знаю, — отмахнулась Вики, — вы можете согреть ванну для меня. Лучше принесите мне покрывало, — девушка остановилась, вгляделась в лицо спутницы. Слишком красивая для человека. — Я ведь здесь у всех на виду, Нестереади. Неужели думаете, что кто-то осмелится тронуть меня? Сама не сбегу — а если и сбегу, вы найдете меня.       Суккуб задумчиво поджала губы, отчего брови съехали к переносице, и на лбу показалась темная складка. — Не могу, миледи. — Пожалуйста, — Вики отвела взгляд и честно призналась: — Не хочу лишний раз показываться в шатре. Боюсь Джейн.       Нестереади шумно вздохнула. Затем, кивнув, она быстро зашагала вперед, оставляя Вики одну. Девушка огляделась. Повсюду — круги света от костров, повсюду — люди. Нечего бояться, все заняты делами. Никто и не заметит, что она идет к озеру одна.       Ночной лес манил. Девушка знала, что говорили за спиной. Ведьма. Ведьма крови. Вики не верила в слухи о себе же — она не чувствовала никакой силы, словно была пустым сосудом. Может быть, Мальбонте ошибся. Может быть, случившееся на Плачущем мосту оказалось следствием болезни. Может быть… Но лес манил, ночь звала, и Вики бежала на зов. В темноте переквакивались лягушки, далеко, за перелеском, ухнула птица. Вики вдыхала запахи зеленого папоротника, сырой земли, влажных капель, стекающих по высоким травинкам.       Темное озеро лежало под небом, отражая звезды так ясно, что казалось, будто смотришь не в воду, а в саму бездну. Тонкий туман стелился над поверхностью, проскальзывал меж стеблей камыша, огибал ветви наклонившихся деревьев. На другом берегу зашевелился зверь — здесь, в Водных просторах, природа не спешила показывать, кто скрывается в ночи. Вики шагнула вперед, чувствуя, как ноги утопают в мягком береге. Быстро скинула одежды, пальцы путались в шнуровке платья, и, наконец, ткань упала к ногам. Скинула башмаки, ступила голой ступней на холодный песок. Грудь поднялась, мороз ласково коснулся сосков, выдох растворился во мгле облачком. Вики вошла в ледяную воду, немного постояла, привыкая, чтобы не сводило ноги, зашла по пояс. Вспомнила Мими, плывущую к ней с цветком за ухом, красивую, точно сирена… Вспомнила волосы, влажные, темные, прилипшие к щекам, приятный бархатистый смех… Вики глубже опустилась в воду, провела руками по плечам, смывая пыль. Здесь, в этом озере, в этом холоде, не было ни смеха, ни милого голоса. Только чернильный мрак под ногами, бездонный и молчаливый. Девушка осторожно присела, погружаясь. Вода дошла до ключиц, заплескалась вокруг, покачивая тонкие пряди, выбившиеся из косы. Вики запрокинула голову, давая луне коснуться лица, поднялась, крупные капли покатились к груди. Легкая рябь побежала по поверхности, отразив в дрожащем свете темную фигуру. — Нестереади? — позвала девушка, вытирая ладонью глаза.       Ответа не последовало.       Позади, по пояс в воде, стояла Джейн.       Брюки намокли и прильнули к стройным ногам, вырез рубахи открывал острые ключицы, рукава закатаны по-мужски. Похудевшая, напряженная, словно тетива. Тяжелые волосы липли к шее, темные кудри спутались и завивались змеиными кольцами по плечам. Она казалась спокойной, но нутро Вики обратилось в лед. Джейн устало взглянула на соперницу. Ее глаза блестели, так смотрят люди, которые шли в темноте и наконец увидели свет — свет, в котором они сгорят. Улыбка на красивых кукольных губах появилась медленно. — Ты дрожишь, моя леди.       Вики перевела взгляд к пустому и далекому берегу, осторожно сделала шаг назад, вода колыхнулась, скрывая трусливое движение. — Это нечестно, — Джейн больше не улыбалась, лунный свет отсвечивал в безумных глазах тусклой сталью. Она сделала шаг вперед. Сердце Вики сжалось, холодная вода сдавила грудь. Вики росла у Мрачных волн — где само дно утягивало к себе. Она так и не научилась плавать. Девушка отступила, и лед озера коснулся ключиц. За спиной — только темная гладь, только мрак глубины.       Джейн скользнула змеей по воде, и Вики почувствовала, как костлявые руки вцепились в плечи. — Нет! — выдохнула она, только Джейн уже навалилась, толкая вниз. Вики дернулась, захлебнулась, но пальцы ухватили затылок и с необычайной силой снова толкнули вниз, в стылую пустоту.       Вода сомкнулась над головой.       Звуки разом исчезли.       Лунный свет разбился на зеркальные осколки, которые медленно плыли в темной воде.       Вики рванула, ударила ногами дно, вывернулась, выцарапала воздух пальцами, но Джейн надавила сильнее, заставляя погружаться глубже и глубже... Грудь требовала вдоха, горло сжалось, перед глазами мерцали звезды — красные, синие, золотые. Они становились все ярче, пока тьма заползала в рот, забивала нос, лезла под веки…       Тьма. Чужая. Густая. Тяжелая. Пульсирующая.       Вики чувствовала, как напряжены руки Джейн, как дрожат исхудавшие пальцы. Чувствовала, как бешено колотится чужое сердце — глухо, яростно, заглушая всплески.       «Она волнуется».       Джейн хотела, чтобы все случилось быстро.       «Она злится».       Сердце Джейн билось под тонкой кожей.       «Я слышу этот безумный стук».       Он прокатывался по венам, раскаленный, неостановимый. От груди к шеи, от шеи к запястьям, от запястий к пальцам, что сжимали волосы на затылке Вики. Теплая, согревающая дрожь объяла тело. Девушка почти видела, как кровь Джейн несется горячим потоком от пальцев к тяжелому сердцу, которое ухало за ребрами, сжималось и разрасталось в миг.       Кровь манила, звала. Сладкая, она оседала красной пыльцой на губах Вики, предлагала испить до дна.       Сердце Джейн сделало удар. Еще один. Еще.       А потом — замерло.       И кровь остановилась.       Руки Джейн дрогнули, ослабли, и этого хватило.       Вики рванула в сторону, боль пронзила легкие, горло, тело, но она выскользнула из лап Джейн, пробилась вверх.       Громкий, жадный вдох раздался над озером.       Вики не оборачивалась. Помогая руками, она брела к берегу, оставляя в волнах последние силы. Джейн преследовала девушку: она двигалась в воде так же легко, как змея скользит по камням, и тяжело дышала, стараясь восстановить бой сердца.       Наконец, ноги коснулись влажного песка, почти осенний воздух ударил по мокрой коже, волосы прилипли к лицу. Она выползла из воды, голая, дрожащая, упала, кашляя и отплевываясь, и даже не успела подняться.       Плеск позади заставил посмотреть на озеро. Джейн возвышалась из воды как мрачная сирена, как гибель. Карие глаза, казалось, горели тем безумием, что сжигало девушку изнутри, — горели тем же огнем, что зажегся в момент, когда Джейн занесла топорик над просящей помощи сестрой.       Внезапная тень отделилась от деревьев и растворилась в ночи. Вытянутая, длинная. Удар — короткий и мощный, Джейн резко дернулась, споткнулась, губы раскрылись в беззвучном возгласе, и она рухнула на мокрый песок.       На берегу, выпрямившись в полный рост, стоял Астрик.       Серебристый свет луны касался его широких плеч, струился по четким линиям лица, по глазам — темным, пылающим чем-то жадным, чем-то, от чего по коже Вики побежали мурашки.       Он смотрел на нее и тяжело дышал.       Животный, голодный взгляд, прожигающий кожу. Пальцы, сжимавшие эфес меча, дрожали.       Вики судорожно втянула воздух, схватила платье, лежавшее у берега, прижала к груди, ощущая, как легкая ткань сразу же прилипла к телу.       Кровь. Она чувствовала ее — кипящую, пенящуюся, рвущуюся к ней. Одержимую. Девушка крепче прижала платье к груди. — Астрик… — Подъем, красавица. — Взгляд его метнулся к лесу, он вдруг сжал челюсть и отрывистым движением спрятал меч в ножны. В каждом резком жесте скользило недовольство. Плеча Вики коснулась женская рука, и та подняла голову, встретившись со злыми, полными беспокойства черными глазами Нестереади.       Дорогу обратно Вики почти не запомнила.       Ткань шатра тяжело поднималась от ночного ветра, впуская запах мокрой земли, дыма и далекой воды. В сложенной из камней жаровне развели огонь, но Вики не могла перестать дрожать. Она сидела за столом Мальбонте, накинув на голые плечи грубое шерстяное покрывало, сцепив ткань перед собой, закрывая грудь. Шерсть колола кожу, царапала ноги, но эта боль казалась почти желанной — она напоминала, что Вики здесь, а не на дне озера.       Платье развесили у огня, темная ткань провисала, напитавшись влагой. Джейн лежала у входа, как мешок с зерном. Тощие руки были туго связаны за спиной. Девушка все еще не пришла в сознание, с виска стекала тонкая струйка крови. Горячая. Яркая. Вики не могла отвести от нее глаз. Астрик стоял, гордо выпрямившись, расслабленный взгляд неотрывно следил за Вики. Нестереади молчала. Она держалась чуть в стороне, низко опустив голову. Мальбонте сидел на краю стола. Темная рубашка, расстегнутая на шее, обнажила крупную линию ключиц. Черные штаны заправлены в высокие, потускневшие от времени и дороги сапоги. Волосы спутались после долгого дня, несколько прядей падали на лицо. Мальбонте не двигался, но пространство шатра будто дрожало от сдерживаемой ярости. — Я велел тебе не просто присматривать за ней, — спокойный голос заставил Нестереади вздрогнуть. — Я велел тебе глаз с нее не спускать.       Нестереади молчала, но Вики заметила, как суккуб вдруг вся осунулась, стала меньше. Красивое лицо оставалось непроницаемым, только черные глаза потемнели еще больше. — Астрик сказал, что ты приказал срочно явиться, — наконец ответила она.       Мальбонте медленно поднял голову. — Астрик, — повторил он и обратился к мужчине: — Это правда? Я передавал тебе такой приказ? — Нет, — Астрик лениво пожал плечами. — Какой-то солдат передал.       Мальбонте снова опустил взгляд, задумчиво постучал пальцами по столу. — Какой-то солдат… — он слегка покачал головой. Улыбка на красивых губах не сулила ничего хорошего. — И ты, верно, не помнишь его лица? — Нет, — отрезал Астрик. — Понимаю, — почти мягко произнес Мальбонте. — Наемников много, — он замер, и чуть склонив голову к плечу, добавил: — Но, может, это был Вист? Не помнишь, Астрик? — Нет. Не Вист, — в глазах Астрика на мгновение отразилось странное чувство.       Мальбонте усмехнулся. — А я думаю, что он.       Мальбонте провел пальцами по краю стола, давая тишине повисеть в воздухе. Затем он заговорил, обращаясь к Нестереади, — негромко, но так, что каждое слово вонзалось в слух, будто игла под ноготь: — Позови его.       Она задержалась всего на миг. — И не думай глупить, — негромко добавил он в спину суккуба.       Наконец, Мальбонте обернулся. Свет огня касался красивого лица, очерчивая резкие скулы, прямую линию носа, напряженный изгиб губ. Темные пряди упали на лоб, но он не торопился их поправлять. Ярость тлела угольками в глубине черных глаз.       Он едва сдерживался.       Сдерживался, чтобы не выхватить клинок и не перерезать горло Астрику.       Сдерживался, чтобы не ударить Нестереади, не размозжить Джейн голову прямо у входа в шатер.       Сдерживался, чтобы не подойти к Вики. Не опуститься перед ней на колени, не взять за руку, не успокоить дрожь в пальцах.       Вики знала, что нужно отвести взгляд. Она чувствовала, как что-то повисло в воздухе между ними, тяжелое, давящее, не дающее дышать.       Но прежде чем она успела что-либо сделать, шатер вдруг пришел в движение, наполнился шумом. Нестереади за локоть тащила пьяного Виста, следом влетела Сильвия. Ее белые косы растрепались, бледное лицо раскраснелось от гнева. — Не посмеешь! — выкрикнула женщина, жестикулируя и закрывая солдата собой так, что взметнулись юбки. — Ты не тронешь Виста!       Мальбонте даже не взглянул на нее. — Выйди, — его голос был низким, ровным, но от этого стало только страшнее. — Немедленно.       Сильвия застыла, не ожидая такого ответа. Все так же не глядя на несчастную, Мальбонте скрежетнул сквозь зубы, наконец давая волю раздражению: — И больше никогда не смей заявляться без позволения.       Лицо Сильвии посерело, белые ресницы дрогнули. Вики знала: она дорожила Вистом. Возможно, когда-то он спас ее от гибели — кто знает? Для нее Вист не просто солдат, он часть отряда, той семьи, что они создали среди крови и смертей. Но Мальбонте… Вики видела, как пламя огня дрожало в бледных, водянистых глазах. Сильвия любила Мальбонте больше, чем кого либо. Не как командира, не как правителя — как кого-то, кого держала на руках, кого учила натягивать тетиву, кого защищала до того, как он смог защищаться сам. — Слушаюсь, — покорно произнесла она и вдруг, помолчав, добавила, признавая, наконец, в Мальбонте мужчину, а не мальчика: — Повелитель.       Она развернулась и, не оглядываясь на Виста, вышла. Мальбонте выпрямился. Он поправил складку на рукаве, скользнул пальцами по столешнице, будто прислушиваясь к собственному терпению, поднял нож, которым вскрывал письма. Поворачивая в руках лезвие, он коротко повернулся к Вики. — Я бы предпочел, чтобы вы закрыли глаза, моя леди, — при обращении к девушке его голос смягчился, заиграл бархатом. — Так будет спокойнее для всех.       Но Вики заставила себя смотреть. Она подозревала, что сейчас произойдет, и не верила. Переглянулась с Нестереади — та, сжав челюсти, лишь покачала головой. «Астрик не предаст, — подумала Вики, — Не таким образом».       Мальбонте, взявшись за лезвие, подал нож Астрику. Он даже не смотрел на Виста. Тот стоял, пьяно пошатываясь, золотые локоны спутались, к щеке прилип бурый лист. Его подняли с постели, и он едва соображал, что происходит. — Кто-то должен ответить за... За нарушение дисциплины. — Мальбонте все еще держал нож на весу. — Скажи, Астрик, Вист действительно передал тебе мой приказ или ты солгал?       Мальбонте склонил голову к плечу. Его глаза блеснули — темные, внимательные, изучающие. Вики чувствовала, как во рту пересохло, шерстяное покрывало больно впивалось в кожу при малейшем движении.       «Не смотри».       Астрик взглянул на рукоять… и принял нож. Вики судорожно вздохнула, заерзала. Металл сверкнул в свете огня кровью.       Вист мгновенно протрезвел. Он смотрел на лезвие, и в его глазах вспыхнуло сначала недоумение, затем — гнев… и что-то еще, что Вики пока не могла распознать. — Астрик… Друг, — он шагнул назад, едва заметно, будто не веря, будто все еще надеясь, что это шутка. — Это... Неужели она стоит того?       Астрик промолчал. Его лицо сделалось хмурым, жестким. Вист качнул головой, красивые, пухлые губы чуть дрогнули — то ли нервная усмешка, то ли отголосок прежнего веселья. Вики видела, как напряглись мышцы на его шее, как судорожно дернулось горло. — Люди все равно узнают, — продолжил он ослабевшим голосом. — Ты не жилец.       Астрик приблизился.       И Вики наконец поняла, что за боль дрожала в глазах Виста.       Разочарование.       Он не страшился гибели. Ему противело, что он умирает не в бою, не от руки врага — а от руки того, кого называл братом. В последний миг, прежде чем Астрик ударил, Вист прошептал: — Главное, чтобы не больно. — Мне жаль.       Астрик молниеносно двинулся вперед, и лезвие вошло точно в горло. Нестереади зажмурилась так резко и сильно, будто ранили ее; Вики соскочила, вскрикнув, и Мальбонте тут оказался около нее, прижал к себе, заставляя отвернуться, и девушка вцепилась пальцами в его ворот. Вист дернулся, захрипел, расслабленная ладонь сжалась, он захлебнулся собственной кровью, рухнул на колени и повалился на пол шатра.       К ногам друга.       Тот взмахнул рукой, стряхивая с ножа кровь, повернулся к Вики… и посмотрел на нее едва ли с нежностью.       Девушка тяжело дышала, сердце бешено колотилось в груди, пытаясь вырваться наружу и упасть в ладони Мальбонте. Тот прижал ее крепче, заслонил от взгляда, от темного, почти преданного, благоговейного выражения на лице Астрика. Она уткнулась лбом в мужское плечо и постаралась успокоиться. Близость крови заставляла щеки гореть. — Нестереади, — раздался голос Мальбонте. Суккуб неотрывно смотрела на Астрика. В ее взгляде ненависть мешалась с отвращением. — Приведи Джейн в чувство.       Нестереади молча кивнула и, стараясь не глядеть на тело и темную алую лужу под ним, наклонилась к Джейн. Вики попыталась отдалиться от Мальбонте — это случилось само собой из-за страха перед безумием Джейн. Мальбонте заглянул в девичье лицо и прошептал: — Тише. — Нет, — Вики высвободилась и села, — не используйте меня так.       Мальбонте хотел что-то сказать, но только выдохнул и обернулся к суккубу. Джейн застонала, шевельнулась, голова тяжело качнулась в сторону, и через мгновение девушка с трудом приподнялась, опираясь на связанные за спиной руки. Мокрые волосы прилипли к худым бледным щекам, на виске запеклась кровь. Глаза припухли — она походила на ребенка, который слишком долго плакал. Девушка прищурилась, взгляд, еще мутный от боли, выловил в полумраке тело Виста. Джейн мгновенно поняла что к чему. Она уставилась на Мальбонте, сглотнула и резво заговорила, едва шевеля пересохшем языком: — Я… я ничего не делала, — голос прозвучал слабо, но мягко и искренне. Она обращалась только к Мальбонте, цепляясь за любое изменение в его лице, словно за единственную возможность спастись. — Поверь мне, я ничего не делала с Вики.       Красивые кукольные губы дрожали, дыхание сбилось, она пыталась выглядеть испуганной и невиновной. Но Мальбонте лишь повел плечом и устало вздохнул. Он плавно шагнул ближе так, что его тень накрыла девушку. — Разве я разрешал говорить со мной?       Джейн напряглась. Ее глаза бегали по лицу возлюбленного, пытаясь отыскать на нем хоть намек на чувство. — Я знаю, Джейн, — произнес он спокойно, даже доверительно. — О том, что ты сделала с Джастин.       Джейн вздрогнула и проморгалась. — Я ничего не делала! — голос прозвучал резко, срываясь на визг. — Клянусь! Ее придавило лошадью…       Но прежде чем она успела договорить, Нестереади шагнула вперед, и ее голос разрезал воздух ударом хлыста: — Заткнись, дрянь!       Джейн дернулась и замолчала, ее грудь судорожно вздымалась, взгляд метался. Мальбонте взял со стола перо, чтобы занять руки, задумчиво покрутил его и затем вернул на место. — Как насчет охоты, Джейн?       Девушка подняла голову, и на ее лице, вопреки всему, расползлась тонкая, дрожащая улыбка. — Я буду счастлива погибнуть от твоей руки, — прошептала она.       Мальбонте усмехнулся, коротко, почти разочарованно. — Недостойна, — бросил он и перевел взгляд на Астрика. — Ты доказал верность, правда, я не уверен — мне ли? Развяжи Джейн руки и дай небольшую фору. — Джейн не шелохнулась, но Вики видела, как на худой шее вздулись жилки, чувствовала, как бешено билось сердце. — Советую загонять собаками и не убивать сразу.       Вики резко обернулась на Мальбонте. Она не понимала, о чем он говорил. Астрик же ответил коротким кивком. Длинный, ему пришлось согнуться вдвое, чтобы ухватит Джейн за волосы. Та сучила ногами, молотила ступнями воздух и ругалась, когда Астрик, бросив последний взгляд на Вики, выволок девушку в ночь. — Нестереади, — Мальбонте махнул рукой, прогоняя суккуба. — Будь добра.       Та почтительно поклонилась, удаляясь. Вики с тревогой взглянула на Мальбонте. Ей не хотелось оставаться с ним наедине. — Моя леди, — Мальбонте подал девушку ладонь, и она вложила в нее руку, — позвольте, я провожу вас в женский шатер. Думаю, к тому времени, как мы доберемся, Нестереади уже обеспечит нам уединение.       Мальбонте с легкостью помог ей подняться, но, прежде чем шагнуть к выходу, его рука метнулась к огню. Он снял девичье платье, и в этот момент Вики сделала шаг…       Девушка тут же резко втянула воздух и с ужасом опустила взгляд.       Под босой ступней растекалась вязкая, теплая лужа. Кровь. Кровь липла к коже, просачивалась сквозь пальцы. Вики прикусила язык, стараясь не выдать дрожь, но все же сильнее стиснула ладонь Мальбонте. Он слегка повернулся, взгляд черных глаз скользнул по лицу, но он ничего не сказал — только крепче сжал руку, направляя к выходу.       Ночь встретила прохладой. Сырость травы, дым пропитали воздух. Где-то у дальних шатров переговаривались солдаты, но даже голоса их звучали глухо. Вики осторожно ступила на тропку, и сухие стебельки впились в босую ногу. Она плотнее закуталась в покрывало, пытаясь скрыть как можно больше тела, но Мальбонте почувствовал это движение. — Забудьте, — в голосе слышалась привычная властность. — Прямо сейчас никто из них не посмеет на вас взглянуть. А тот, кто сделает это, лишится глаз, — продолжил он. — Вам не должно быть дела до слухов и разговоров. Они не ровня вам и должны быть благодарны, что им позволено хотя бы иногда вздыхать о вас.       Вики шла с пылающими от стыда щеками и старалась — правда старалась, — следовать совету Мальбонте, однако сердце замирало всякий раз, когда покрывало соскальзывало с плеча. «Какая глупость, — подумала девушка, — я могла умереть сегодня. Видела предательство и смерть. И волнуюсь из-за куска ткани, оголившего чуть больше положенного». Эта мысль заставила приободриться.       Вскоре они добрались до шатра. Он встретил тишиной. Свечи на низком деревянном столике у постели Моники горели неровно, отбрасывая на пыльный полог длинные, дрожащие тени. Пламя колыхалось, подрагивало, запах горячего воска смешивался с легким ароматом горелого дерева, с тонкими нотами трав, приготовленных девочкой для сушки. Огонь в каменной жаровне тлел, оставляя в воздухе терпкий привкус угля. Вики огляделась, едва заметно нахмурившись. Постели были собраны — вряд ли Моника и Сильвия спали этой ночью. Вечер выдался тревожным для всех.       Девушка встала перед Мальбонте, осознавая, насколько он выше, насколько сильнее — и насколько иначе смотрят на нее черные глаза. Глубокие, внимательные — без торопливого желания, но с чем-то диким, еще неясным. Мальбонте стоял спокойно, чуть подавшись вперед, и свет свечей выхватывал резкие черты лица — тень от скулы, легкий блик на линии губ, темную прядь, упавшую на лоб.       Тишину прерывало учащенное дыхание и треск пламени.       Он медленно поднял руки и мягко, но уверенно положил ладони ей на плечи, легонько сжал, притягивая девушку к себе. Тепло сильных пальцев пробралось сквозь шерсть покрывала, пробежало по коже, отозвалось огнем в щеках.       Вики испуганно сделала полшага назад, выскользнула из-под из крепких рук, едва дыша. Она боялась сдаться. Боялась рассказать, что она сотворила с Джейн. Ведь что-то же она сотворила… — Добрых снов, — произнесла Вики, отворачиваясь, и голос предательски дрогнул.       Мужские губы чуть заметно изогнулись, словно Мальбонте узнал этот дрожащий тон. — Добрых снов, моя леди, — ответил он низким и тихим голосом. Задержавшись всего на миг, мужчина развернулся и вышел, оставляя девушку одну в ночной тишине шатра.       Утро выдалось промозглым, серым, насквозь пропитанным запахом сырого пепла и увядшей травы. Сирота зажег костер еще засветло, и его сильное пламя дрожало в холодном воздухе, отвоевывая у ночи остатки тепла и облизывая свежие кости. Моника рассыпала пепел у высокого дерева на холме, и ее красное платье пылало огнем в утреннем тумане. Ади стоял неподалеку, скрестив руки на груди. Его взгляд неотрывно следил за Астриком — пристально, выжидающе, с мрачным подозрением. Вики не решалась заговорить с другом. Она знала: он не глуп, он чувствует, что произошло что-то… неправильное. Тени прошлой ночи преследовали каждого.       Вскоре отряд двинулся в путь. Нестереади плелась за девушкой невидимой тенью. Туман еще цеплялся за конские копыта, когда Вики отстала от остальных, и суккубу пришлось развернуть лошадь. Лес вокруг был тихим, слишком тихим, если не считать шороха листвы да далекого гула птиц. Ветки хрустнули, и из зарослей выступил зверь. Огромный, темный волк с густой и лохматой шерстью — размером с быка. Он ступал мягкой лапой по влажной тропе, на обагренной морде застыла странная, почти разумная настороженность. И Вики заметила, что он сжимал в зубах. Рваную, грязную ткань, пропитанную болотной жижей.       «Рубаха Джейн».       Чудовище смотрело прямо на девушек, не шелохнувшись. А затем, мягко ступая, развернулось и исчезло в деревьях.       Наконец, после нескольких изнурительных дней пути показались высокие, узкие бойницы замка Толлэков.