Пока сыпется багровый песок

12.11.1925. 5:24.       Вздрогнув, Хаск подскочил в постели в холодном поту. Снова кошмар. Снова воспоминания о прошлом. Мужчина шумно выдохнул, и зарылся рукой в волосы, пытаясь совладать с эмоциями и унять дрожь. Снова война. Снова выстрелы орудий, снова разрывы бомб. Летняя жара, пыль, запах гари и крови, шелест сухой травы под тяжелыми сапогами. Снова пронзительные золотые глаза черно-белого кота осознанно и осуждающе, словно человеческие, смотрят в душу. Снова маленькая смуглая девчушка лишь тихо испуганно смотрит в глаза смерти, ожидая, пока пуля прервет жизнь ей и питомцу.       — Дорогой? — нежная аккуратная ручка мягко легла на подрагивающее плечо мужчины. — Что случилось? Снова кошмары о войне?       — Да. — Тихо сознался Харпер, проведя ладонью по лицу и поморщившись, после чего достал из тумбы спички, сигару и закурил. — Прости, что побеспокоил.       — Не кури в постели, а то опять прожжешь дыру, да и выстирать запах этого дыма очень тяжело. Снова воспоминания про девочку и кота?       — Всё в порядке. Прости. Ложись отдыхай, ещё слишком рано. — Скотт выдохнул облачко дыма, сделал ещё пар затяжек и затушил недокуренную сигару, после чего склонился и тепло поцеловал любимую.       — Мне уже всё равно пора вставать. Нужно сегодня наготовить побольше. Да и дел много... Ты ведь сегодня и ночью работаешь?       — Да.       — Не доведут тебя до добра эти дела. Может, уволишься? Это ж какой позор свалится на нашу семью, если тебя упекут за решетку!       — Ой, вот только не начинай…       — И не вздыхай так раздраженно! Да ты совсем не думаешь ни о себе, ни о нас! В городе нынче опасно по ночам! Ты разве не слышал о Демоне?       — Слышал. Не волнуйся, дорогая. Я ведь бывалый воин, и какому-то психопату-выскочке я не по зубам. Кстати, ты не поверишь, кого я встретил вчера вечером…       — И кого же? Очередную грудастую шлюху?       — Пф… Ты ведь знаешь, что другие женщины, кроме тебя, меня не интересуют. Я люблю лишь тебя.       — Ну и кого же ты тогда встретил? Сослуживца?       — Опять мимо. Представляешь, вчера, перед самым закрытием, в нашу скромную кофейню заглянул сам Алистер Астори.       — Да ну? Врешь! — удивленно воскликнула женщина, поднявшись и начав приводить себя в порядок.       — Вовсе нет.       — Обожаю слушать вечерние чтения в его исполнении. Ах… Он так играет, что моё трепещущее сердечко, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди! Его голос так обволакивает и уносит в историю, что кажется, будто я лично являюсь свидетельницей тех событий.       — Хех… Теперь я даже ревную от твоих слов.       — И какой же он в жизни?       — Ну… Не совсем такой, как ходят слухи. Он, на самом деле, выглядит довольно молодо, весьма хорош собой, прилично одевается, очень воспитан и сдержан. Даже будучи насквозь промокшим, он держался статно и элегантно, не позволив себе даже задрожать или пожаловаться на свое состояние. Даже поражает его выдержка.       — Ох, бедняжка… Он, наверное, вчера попал под тот жуткий ливень…       — Да, похоже на то. Правда, странно, что он до сих пор холост. При такой внешности и репутации наверняка у него от женского внимания отбоя нет.       — А тебе и завидно...       — Вовсе нет. Своё счастье я ведь уже нашел. Просто жаль его по-человечески.       Хаск улыбнулся, решив не говорить жене о своих нехороших чувствах, ведь та, оживившись, теперь порхала по комнате и рассказывала о том, как её тронул прошлый фрагмент романа. Харпер лишь с улыбкой наблюдал за любимой, ощущая себя по-настоящему счастливым. Отступили даже тревожные воспоминания. Сейчас он желал лишь того, чтобы это чудесное мгновение не заканчивалось никогда.       Совсем скоро пара перебралась на кухню, где женщина занялась готовкой. Хаск же тихо включил радио и вновь раскурил сигару, запивая едкий табачный дым дешевым свежесваренным кофе. Ровно в шесть часов начался новостной блок, и уже ставший привычным голос ведущего тепло и радостно поприветствовал всех слушателей. Только вот сегодня что-то было не так. Сегодня Алистер звучал как-то более глухо и низко, чем обычно, хоть неискушенный слушатель разницы бы и не заметил. «Неисправность микрофона? Или простудился, всё-таки? Может, помимо напитка стоило ему ещё предложить пиджак? Глубокая осень ведь на улице, а он промок до нитки…», — мелькнула мысль в голове, однако, она быстро исчезла, прогнанная испуганным плачем прибежавшей шестилетней дочери.       — Папочка! Папочка!       — В чем дело, принцесса? — с мягкой улыбкой тепло проговорил Скотт, отложив сигару и подняв на руки малышку.       — У меня в комнате огромная жуткая черная мышь!       — Не стоит бояться, крошка. Наверное, ей просто стало одиноко, и она захотела с тобой подружиться.       — П…Правда?       — Ну разумеется.       — Но я не хочу с ней дружить! Она страшная! И огромная! И глаза у неё горят!       — Малышка, не выдумывай. Это тебе приснилось. Это была всего-навсего маленькая мышка. Поверь, она боится тебя ещё даже больше, чем ты её. Ладно, давай пойдем и посмотрим на неё вместе, идет?       — Но мне страшно!       — Не бойся, я ведь большой и сильный. Я защищу тебя от всех невзгод.       Харпер поцеловал любимую дочурку в макушку, после чего усадил к себе на плечи и двинулся в детскую, чтобы осмотреть комнату. По пути он в мыслях прикидывал, что нужно будет поискать доску, гвозди и заделать дыру, чтобы вредители больше не беспокоили их. В конце концов, от этих грызунов одни лишь беды. Придя в комнату и спустив ребенка на пол, мужчина демонстративно встал в позу медведя на задних лапах и зарычал под веселый хохот малышки, пугая «страшную мышь». После этого Скотт внимательно осмотрел все темные и потайные уголки, однако, так и не смог найти ни грызуна, ни дырки, через которую тот мог бы проникнуть.       — Ну вот и всё. Кажется, мышка убежала и больше не придет.       — Ура! Папочка, папочка! Давай поиграем? Покатай меня!       — Прости, малышка, папе уже пора на работу.       — О-о-о… Ну во-о-о-от… — разочарованно протянула девочка.       — Ну не расстраивайся. Знаешь, у меня завтра будет выходной, и тогда мы сможем с тобой поиграть.       — Правда-правда?       — Обещаю.       — А давай в парк сходим?       — Обязательно, если будет хорошая погода. Возьмем одеяло, корзинку с вкусностями и отправимся на пикник.       — Ура! Пикник!       — А теперь умывайся, переодевайся и беги помогать маме. Слушайся её, и будь хорошей девочкой. Договорились?       — Да! Мамочка! Мамочка! Папочка сказал, что мы завтра пойдем на пикник! — со счастливыми криками убежала малышка. Харпер лишь улыбнулся, ощущая, как в груди теплым потоком растекается счастье и покой от смеха дочери и теплых причитаний любимой.       Настала пора идти. Скотт нехотя окончательно привел себя в порядок, после чего взял обед, поцеловал жену, дочь и покинул дом. Вот оно – настоящее счастье. Мужчина даже и думать забыл о своем неприятном сне. Возможно, это было и к лучшему. Всё-таки, работать легче, когда настроение хорошее. Однако, время от времени Харпер всё равно ощущал себя лишним в этой мирной жизни. Его душа всё ещё рвалась обратно на войну. Только вот, войн не было, и поэтому приходилось мириться с рутиной и топить старые раны в сигарном дыме и выпивке.       Открытие кофейни, наведение порядка, включенное радио, хриплый задорный голос ведущего. Самая настоящая идиллия. Сегодня, к слову, должен был заглянуть мастер, чтобы починить сломанный музыкальный автомат. Правда, Хаск был готов признать, что музыка, транслируемая по радио, была тоже вполне себе хороша. Мужчина прислушался к одной из читаемых статей. Ничего не было понятно, какие-то сложные экономические сводки, однако, всё равно оказалось интересно. Что ж… Скотт был готов признать, что Алистер не даром стал всеобщим любимцем и звездой на радио, ведь даже непонятные и сложные вещи тот преподносил очень задорно и занятно. Очередной спокойный день. Гости приходили, сидели, сплетничали, уходили. Простая и понятная рутина. Правда, сегодня всё «веселье» ожидалось ночью, когда толстосумы выпьют чего-нибудь горячительного, задымят сигарами и начнут азартную игру.       «Интересно, а этот ведущий тоже придет? Не то, чтобы я был против... Да, он выглядит милым и безобидным, но неужели никто не чувствует, что скрывается под ангельской маской? Ужасная жажда крови. Я такой не встречал даже на войне среди самых отбитых головорезов. Как вспомню, так до сих пор дрожь пробирает. Почему? Я ведь несомненно больше, сильнее и опытнее. Он ведь всего лишь избалованный богатей. Так почему, каждый раз, когда вспоминаю его, мне становится жутко? Почему я чувствую себя так, словно выиграл в лотерею, ставкой в которой была моя собственная жизнь? Возможно, так и было. В конце концов, интуиция меня ещё никогда раньше не подводила. Меня не так-то просто одурачить. Я прекрасно умею читать людей, возможно, даже слишком…»       Размышления Хаска прервал голосок юной особы, которая скромно заговорила из радио. «А это ещё кто?»,- мысленно отметил мужчина, заострив внимание. Харпер прислушался, стараясь за помехами и плохим качеством разобрать бормотание незнакомки. Правда, очень скоро та запела очень громко и четко. Мужчина не совсем уловил суть. Кажется, там было что-то про отель и счастье. Скучная низкосортная реклама. И с осознанием этого внимание Скотта размылилось вновь, погрузив того в разные раздумья, а там уже и вечер оказался не за горами.       Вечерний блок новостей, на удивление, оказался непривычно пресен и монотонен. Совсем нетипично для всегда оживленного и эмоционального Астори. Правда, теперь отчетливо были слышны плохо сдерживаемая усталость, тихий глухой кашель и сильные хрипы, от чего даже самые невнимательные посетители бросали жалостливые взгляды на приемник и перешептывались о том, что бедняга, похоже, сильно простудился. Кто-то тихо ругался, что больному следует поберечь свои голосовые связки, а кто-то вполголоса восхищался самоотверженностью, мастерством и преданностью делу.       Конец рабочего дня. После закрытия кофейни настала пора открыть бар. Скотт быстро наел порядок и по тайному проходу спустился в подвальное помещение, где уже горел свет, играла музыка, а также начали собираться первые гости. Увы, но сегодня у Харпера был «не игровой» день, и зарплата за эту ночь обещала быть стандартной. Немного скучновато, однако, далеко не плохая перспектива. К тому же, сегодня он ожидал «особенного» гостя.       Час… Второй… Третий… И вот, Харпер уже понемногу напился сам, подворовывая дешевую выпивку, пока никто не видит. Странный радиоведущий так и не явился. Скотт даже почувствовал разочарование. Он ведь уже даже настроился выводить «ангела» на чистую воду, а тот даже не удосужился появиться, хоть и обещал заглянуть. Хотя, учитывая то, как Алистер звучал вечером, подобный исход был самым ожидаемым. Вряд ли утомленный больной человек пойдет шататься по барам. «Как-то даже скучно сегодня… Посетителей мало, никто не спорит, не дерется, да и игры сегодня какие-то вялые, даже посмотреть не на что. Интересно, а если бы пришел ОН, как бы тут было? Ха-ха… Что это со мной? Я ведь сам не хотел, чтобы сюда заявлялся этот чертов ведущий… А теперь ищу его весь вечер. Почему? Наверное, просто хочу сорвать с его лица маску и посмотреть, что там скрывается, что прячет эта фальшивая улыбка. Да, это опасно, но, черт возьми, я устал от этой рутины. Хочу новых ощущений…»       Домой Скотт вернулся уже под утро и сразу же лег спать. События вечера и утра размылились, а перед глазами вместо ярких сновидений встала лишь привычная тьма. Проснулся мужчина уже в обед, и то, лишь потому, что его разбудила жена. Хаск недовольно поморщился и поначалу попытался было даже отмахнуться от всех аргументов, чтобы остаться дома и продолжить сон, однако, доводы про обещание погулять с дочерью победили, и Харпер нехотя выполз из постели, отправившись приводить себя в порядок.       Похмелье — штука тяжелая, особенно, после того, как выпил значительно больше положенного. Поэтому весь остаток дня прошел не слишком приятно, хоть Хаск и пытался выдавить из себя счастливую улыбку, чтобы не портить отдых семье. Да ещё на радио вместо Алистера сегодня все блоки вел какой-то нудный ведущий, имени которого Харпер всё никак не мог вспомнить, хоть и слышал раньше.       Ни на второй, ни на третий день и даже через неделю Астори так и не вышел в эфир. По городу даже начали ползать беспокойные слухи о том, что со звездой радио произошло что-то ужасное, ведь полиция так тщательно начала утаивать информацию после «поимки» Демона, и, при этом, даже несколько раз наведалась к Алистеру домой с неясной целью. Что-то определенно происходило, что-то было нечисто, только вот, от чего-то даже самые умелые и наглые репортеры всё никак не могли докопаться до правды. Из-за этого в узких кругах даже поползли слухи о том, что Астори серьезно покалечили, ведь врач к тому наведывался практически каждый день. Однако, этот миф разрушился сам, едва только стоило мужчине выйти из дома.       И куда Алистер пошел первым делом? Разумеется, в кофейню, в которой работал Хаск. Почему? Потому что, словно по воле судьбы, та располагалась неподалеку от дома. И хоть радиоведущему, по его словам, пришлось потратить на дорогу лишь несколько минут, Харперу нужно было добираться до работы чуть ли не с другого конца города. Сей факт несколько разочаровал мужчину, однако, это было единственное заведение, где он смог прижиться и стабильно работать.       Скотт бросил оценивающий взгляд на посетителя. Сейчас от чего-то Астори выглядел совершенно иначе, и дело было совсем не в сухости волос и одежды. Да, разумеется, мужчина был одет с иголочки, да, прическа лежала идеально, да, это сильно меняло в голове Хаска запомнившийся образ, однако, дело было абсолютно не в этом. Скотт совершенно не узнавал выражение лица и ауру посетителя. Хоть Ал ещё и выглядел бледным и болезненным, однако, в его образе было столько элегантности и благородства, что даже становилось не по себе, что подобные люди могут существовать. При этом от радиоведущего не доносилось тонких ароматов крови, не ощущалось ни опасности, ни ярости, жажды убийства, лишь приятный легкий парфюм ласкал обоняние. Вот теперь Харпер был готов поверить, что перед ним находится ангел.       — Добрый день. Один черный чай с лимоном без сахара, пожалуйста. — тихо прохрипел мужчина, отметая ещё один животрепещущий вопрос.       — «Всё-таки, простудился и потерял голос» — пронеслось в голове баристы. — «А люди уже понапридумывали себе невесть чего…»       — Что-нибудь ещё?       — Нет, благодарю. Это всё.       — Добавить мед?       — Нет, не стоит.       Хаск в ответ на это лишь тихо хмыкнул, вспомнив ночь, когда они впервые встретились. Кажется, тогда Алистер сделал очень похожий заказ. Поначалу Харперу даже захотелось повторить предложение с «особым кофе», только сейчас, почему-то не смог себя заставить это сделать, хоть он и запросто мог подмешать алкоголь так, чтобы окружающие ничего не заподозрили. Однако, мужчина не мог не отметить, что терпкий с легкой кислинкой лимона черный чай отлично подходил сегодняшнему образу посетителя.       — Прошу, ваш напиток. — спустя некоторое время проговорил Скотт, поставив перед гостем дымящуюся чашку.       — Благодарю. Быстры, как и в прошлый раз.       — Вы ожидали иного?       — Вовсе нет. Прошу прощения, если мои слова вас задели. — Астори виновато улыбнулся, после чего взял чашку левой рукой и элегантно отпил. Эта деталь не укрылась от чуткого внимания баристы, ведь в прошлый раз мужчина определенно держал чашку в правой руке.       — Прошу прощения за бестактный вопрос. У вас что-то с рукой?       — М? Рукой? Не должно, я сегодня надел чистые перчатки и был аккуратен. — Ал задумчиво отставил чашку и осмотрел руку. Внезапно в его глазах промелькнуло осознание, и он неловко рассмеялся. — Ах… Прошу прощения за мою рассеянность. Видимо, болезнь ещё не до конца отпустила мой разум. Я просто сильно поранил правую руку из-за одного постыдного инцидента дома, и пока ещё не могу ей толком пользоваться. Не думал, что вы заметите такую мелочь.       — Просто профессиональная привычка. Простите, что полез не в свое дело.       — Не стоит, всё в порядке. Позвольте ещё раз вас поблагодарить за тот вечер.       — Не стоит. Я просто выполнял свою работу.       — Вот как… А я, увы, всё ещё не годен для своей.       — Попробуйте выпить горячего молока с медом. Говорят, очень действенное средство.       — Правда? Никогда о таком не слышал. Благодарю за совет.       — Слышали ведь. Сами как-то читали какую-то статью про народные рецепты, где говорилось об этом.       — Ха-ха-ха… И в самом деле. А вас не проведешь, детектив Хаск.       — Прошу, не зовите меня так.       — Вы так и не сменили бейдж?       — Почему же? Сменил. Только безрезультатно, как видите.       — Зато это придает вам изюминку.       — Да я уже ебанный кекс с таким количеством изюма. — недовольно выпалил мужчина, на мгновение позабыв о том, где он и с кем разговаривает.       После этой фразы «мистер пятьдесят оттенков улыбок», как окрестил его Хаск, поперхнулся чаем и залился чистым смехом. Казалось бы, глупая и банальная шутка, однако Алистеру она, похоже, определенно зашла. Харпер невольно усмехнулся и сам, засмотревшись на невинное теплое выражение лица, однако, баристу всё ещё терзали сомнения. Сейчас радиоведущий перед ним разительно отличался от встреченного дождливой ночью, разве что, только и осталась ни на секунду не исчезающая улыбка. А куда же делся тот подсознательный ужас, который сковывал Скотта в прошлый раз? Где плохо скрываемая жажда крови? Почему сейчас ему так легко и спокойно? И почему он вообще позволил себе такую фамильярную шутку?       — Ах… Какой кошмар… Прошу прощения. Не ожидал подобной реплики — сквозь подавленный смех проговорил мужчина, аккуратно смахнув пальцем из-под очков выступившие слезы с длинных густых ресниц.       — Вы не испачкались? Нужен полотенец?       — Нет-нет. Прошу прощения за доставленные неудобства. — Алистер достал из кармана платок и мягко промакнул губы       — Моя оплошность.       — Что ж… С радостью посидел бы ещё, но, боюсь, мне уже пора. — Астори достал кошелек и извлек оттуда одну купюру, после чего поднялся со стула и положил деньги на протертую столешницу. — Прошу. Сдачи не нужно. Оставьте себе в качестве чаевых за хорошую шутку.       С этими словами мужчина плавно удалился, оставив после себя лишь легкий аромат дорогого парфюма. Харпер невольно проводил ведущего взглядом, ощутив странное волнение. От чего-то сейчас ему хотелось дольше поговорить с этим посетителем. Возможно, во всем были виноваты диссонанс и желание разобраться в ситуации, а, возможно, его всё-таки зацепили милое личико собеседника, таинственный взгляд и очаровательная легкая улыбка. Скотту сложно было разобраться в своих чувствах, но одно он знал точно — этот радиоведущий не оставит равнодушным абсолютно никого, с кем только встретится.        С тех пор Алистер повадился заглядывать в кофейню время от времени. Судя по всему, того что-то зацепило в этом заведении, только вот, что именно, Скотт не понимал, поскольку ведущий никогда ни к чему не проявлял повышенного внимания. Он просто приходил, делал один и тот же заказ, обменивался несколькими фразами с баристой или другими гостями, а затем расплачивался, оставлял чаевые и уходил. Правда, едва Астори стоило вернуть голос и выйти на работу, как посещения мигом сократились в разы, став единичными в несколько недель, по сравнению с приходами каждый день или через день, что были раньше. Однако, это ничуть не помешало ни Харперу, ни радиоведущему сблизиться и стать неплохими приятелями. Скотт и сам не заметил, как с нетерпением стал ждать новой встречи. Опасный человек, от которого нужно держаться подальше? А так ли это? Может, это оказалось ошибочное первое впечатление?       Стоп! Хаск ощутил, словно его окатили из ведра ледяной водой, едва он поймал себя на мысли, что начинает мыслить нерационально. Разум постепенно вернулся в реальность. Нет, интуиция ведь ещё никогда не подводила Скотта. Так как так вышло, что он совершил диаметрально противоположное ожидаемой реакции? Когда его успели обвести вокруг пальца и плотно посадить на крючок? Какой ментальной техникой и когда ему успели промыть мозг? Ни на один из этих вопросов Харпер не мог найти ответа, сколько бы ни старался. Интуиция лишь подсказывала, что он крупно вляпался в неприятности, правда, пока не ясно было, в какие именно. Возможно, причиной к забытью и импульсивной привязанности послужил разлад в семье, из-за разногласий, копившихся очень долгое время. Сегодня утром Скотт со своей женой поскандалили необычайно сильно, и, хоть уже был вечер, в душе мужчины всё ещё горело пламя обиды       — Эй, Хаски, выше нос. Уже ведь рождество на носу. — протянул подвыпивший Ал, покачав стаканом виски у себя перед глазами.       — Рождество-хуйждиство… — раздраженно буркнул мужчина, отпивая из «своей» бутылки довольно большой глоток. — Как же меня достала эта хуета! Я делаю для неё всё! Понимаешь? Всё! Риску своей шкурой, чтобы они ни в чем себе не отказывали, так я ещё и хуёвый! Я днями пашу на этой уебанской ебаной работе, а она считает, будто я ебусь со всякими шлюхами направо и налево! Нет, ну охуеть просто! Как будто это так просто! Я, блять, жопу рву, чтобы притащить лишнюю копейку, чтобы они себе ни в чем не отказывали! И я ещё хуевый, видите ли! Как же она меня уже заебала! Аж прибить охото!       — Ну так прибей. — внезапно спокойно выдал Астори, опустошив стакан и вернув на стойку. — Повторишь?       — Ч…Что? — растерянно пробормотал Скотт, прервав свою гневную триаду.       — Плесни ещё виски. — Ал постучал краем ногтя по краю стакана, начав напевать себе под нос легкую мелодию.       — А что ты сказал до этого?       — Прибей, если так ненавидишь. В чем проблема? — Алистер слегка наклонил голову вбок и прищурился, улыбнувшись шире. Знакомое ощущение чужой жажды крови охватило Харпера, заставив вспомнить ужас первой встречи.       — Т…Ты ведь сейчас шутишь, да?       — Разумеется. — взгляд Астори внезапно стал пугающе холодным, а улыбка стала кровожадной, окутывая ведущего ужасающей аурой. Казалось, он вот-вот добавит к своим словам «нет», однако, этого так и не случилось.       — Ал, это не смешно.       — А как по мне, то неплохо. — лицо ведущего вновь приняло милый вид, развеяв ореол опасности и кровожадности. — Видел бы ты своё лицо! Ха-ха-ха…       — Да ну тебя… — Скотт обиженно надулся и с легким фырком отвернулся.       — А если бы я вдруг не шутил? Что тогда?       — Давай закроем эту тему.       — Как хочешь. Однако, скажу тебе по секрету кое-что. Если вдруг понадобится кого-то устранить, можешь просто попросить нас.       — Попросить? Типа… Если я скажу «прикончи эту тупую суку», то ты пойдешь и сделаешь это?       — Почему нет?       — Знаешь, твои недошуточки уже начинают меня пугать.       — Ладно-ладно, больше не буду.       — Одно дело просто припугнуть, но убить человека… Это ведь… Совсем другое.       — Откуда тебе-то это знать?       — Приходилось.       — Где?       — На войне.       — А-а-а… Так ты у нас бывалый вояка… Тогда всё ясно. И кто был первым?       — Какой-то солдат. Признаться честно, не особо помню. Но зато никогда не забуду девочку с котом… Кажется, они до сих пор смотрят мне в душу…       — М-м-м… В душу, говоришь? А кошмары с ними снятся?       — Ну… Иногда бывает…       — Тогда вот, держи. Только не открывай. — Алистер положил перед Хаском маленький неприглядный мешочек, изъятый из кармана.       — Что это? — мужчина забрал предмет и осмотрел.       — Маленький оберег. Один из сувениров, присланных издалека. Отгоняет кошмары и неудачи.       — Издалека? А мне точно можно взять такую вещь?       — Бери, у меня есть ещё несколько таких. Но запомни, эффект пропадет, если развяжешь тесемку и сунешь внутрь свой любопытный нос.       — Пф… Сказки это всё. Что внутри? Пахнет какими-то травами…       — Говорю же, небольшой оберег. И да, там действительно есть кое-какие травы.       — Ничего запрещенного?       — Разумеется, нет.       — Ал…       — М?       — А тебе приходилось убивать?       — Попробуй угадай, детектив. — Астори тихо рассмеялся, склонив голову вбок.       — Скольких?... — растерянно прошептал Скотт, невольно выронив мешочек, однако, Алистер довольно быстрым и точным движением перевесился за стойку, ловя предмет.       — Многих… — тихо ответил ведущий и вложил в чужой карман талисман, после чего вернулся на место.       — И… кто был первым?       — Олень. Как и все последующие.       —Ал!       — Ха-ха-ха… Нет, правда. В девять лет отец впервые взял меня на охоту, и там я подстрелил оленя. Это было что-то с чем-то… Как сейчас помню тот момент! Он был таким большим! А потом… — улыбка мужчины нервно дрогнула, едва не исчезнув. Астори отвел в сторону потухший взор и севшим голосом проговорил а полтона, словно бы вспомнил что-то, о чем не хотел сообщать — Нет… Потом ничего не было. Мы просто вернулись домой с добычей. В любом случае, мне нравится время от времени ходить на охоту.       — Но ведь олени не люди.       — Да… И то верно. Наверное, пора закругляться. Мне завтра работать, как-никак.       — Погоди немного.       — Что такое?       — Скажи, а у тебя уже есть планы на рождество?       — Работа.       — А как же праздник с семьёй?       — Моя матушка сейчас в долгой заграничной поездке, поэтому с ней встретиться не выйдет.       — А любимая девушка?       — Хаск, приятель, давай проясним одну маленькую вещь. Меня не привлекает такое мерзопакостное занятие, как продолжение рода. Меня тошнит от одной только мысли об этом. Безусловно, меня привлекают женщины, однако, не в романтическом плане. Они просто цветы жизни, которыми приятно любоваться со стороны. Я ни за что и никогда не свяжу себя такими мерзопакостными оковами. По крайней мере, по своей воле.       — Вот как… Пф-ха-ха-ха… У тебя что, проблемы с женщинами?       — Разумеется, нет.       — Или тебе больше по душе мужчины?       — Терпеть их не могу, но приходится. В любом случае, я более, чем доволен своей нынешней жизнью, и даже рождество, проведенное в одиночестве, меня ничуть не расстраивает.       — Тогда, может, придешь к нам в гости, как освободишься? Выпьем вместе, сыграем в карты.       — Я сверюсь с графиком. Позже отправлю тебе весточку. А… И запиши сегодня на мой счет. Забыл наличные. Занесу завтра или послезавтра. — Алистер махнул рукой на прощание, после чего покинул уже давным-давно опустевший бар.