Трое в лодке, нищета и без собаки

Ночь. Бесцеремонно ввалившаяся тьма поволокой тащила за собой удивительную для города глушь. Она в свою очередь унесла последнюю громкую тачку с дороги, шумные компании подростков под окнами и даже птиц, бессовестно чирикающих в любое время суток. Сейчас их словно ветром сдуло. Стрелка часов плавно коснулась цифры двенадцать, а ощущалось на все три, настолько тихо, что немного жутко. Казалось, это общее уединение с тишью не мог прервать даже самый яростный полуночник. — Хеееей Тим, ты спишь? Не зря, оказывается, говорят, когда кажется - надо креститься. Райт определенно не спал. Попытка лечь чуть раньше обычного не увенчалась успехом, и суматошный день в быстрой перемотке летал в голове. Потрясающе спокойный вечер отнюдь не сгладил ситуацию. А прорезавший гладь ночи громкий шепот Тоби и вовсе заставил улетучиться последние крупицы надежды уцепиться за сон. Теперь Тим просто лежал с закрытыми глазами и старался не издавать никаких звуков, ни шорохов, ни даже вздохов. Короче выглядел почти мертвее трупа. Жалко, что Тоби не поверил. Рождерс стоял немного поодаль от кровати старшего, легонько притаптывая коврик рядом. Проникать в чужие спальни, когда Тоби просто хотелось, стало еще одной странной особенностью, к которой все привыкли. Не сказать, что это было приятно, для Тима в большей степени, учитывая, что младший мог ненароком выбесить его просто дыша, что уж говорить о такой штуке как «ворваться в комнату без стука», но Брайан смирился, и ему пришлось. К тому же иногда проникновения Роджерса были оправданными. Тоби подошел чуть ближе, в глазах его плескалось любопытство, и какой-то азарт, будто Роджерс играл во что-то по типу «как долго ты сможешь доставать своего сожителя, пялясь на него посреди ночи». — Ты не видишь, я тебя усиленно игнорирую. — наконец Тим не выдержал. Он приоткрыл один глаз, а на него в ответ смотрело два. Физиономия Тоби склонилась достаточно близко, чтобы ощутить не самый приятный запах из его рта. Райт открыл второй глаз. — Я не могу уснуть. — Роджерс отодвинулся, чтоб в его поле зрения вошло все лицо Райта. Говорил тот совершенно в несвойственной для себя манере – спокойно. — С чем я тебя и поздравляю. Снотворное в шкафчике в ванной. — Я уже выпил. Не помогло. Кошмары не уходят. — Тоби присел на край кровати, стараясь не отдавить конечности Райту, и подобрал под себя свою ногу. — Значит радуйся, сегодня целая ночь в твоем распоряжении. — Но я реально хочу спать. — Господи, значит не радуйся. Делай что угодно Роджерс, но сегодня мне надо выспаться. Будь добр, съеби вон к Брайану. Приятных снов. — Тим говорил почти беззлобно, но толика возмущения все равно ощущалась. Он легко подтолкнул младшего с кровати и зажмурил глаза. Тоби с кровати слез, но не съебался. — Брай уже дрыхнет, причем крепко. — Хочешь сказать, что от его спящей туши эффекта будет меньше? Тоби, недолго думая, закивал, и даже состроил немного виноватое лицо, надеясь, что Тим это увидит. Тим видел. Тоби, помимо пачки ментальных и неврологических расстройств на любой вкус и цвет, мучали самые настоящие кошмары. Как и всех в этом доме, на самом деле. Иной раз на него взглянешь и подумаешь «ну его только блохи могут мучать, да и то навряд ли, Роджерс их первым заебет». Хотя не суть важно, важно то, что ужасы в голове Тоби выливались в реальность. Пару раз весь дом вскакивал от его режущих слух криков. Тим уже был наготове с телефоном вызванивать 112 и ножом в другой руке на всякий случай, Брайан был наготове с припрятанным в доме ружьем. Тоже на всякий случай. Но случай был похлеще всякого, поэтому обоим пришлось долго сидеть с Тоби и приводить его в чувства и «без тиковое состояние» под ручку с пачкой нейролептиков не только от кошмара, но и от реальности, где младший проснулся от того, что Томас тыкал ружьем ему в грудь. В конечном итоге уснули все вместе, обнимая Роджерса ближе к пяти утра. После того случая Тоби нашел для себя самую настоящую временную панацею от страхов. Имя ей было «обнимашки». Только «обнимашки» с подушками, одеялами перед сном, и прочими объектами, косвенно подходящих для объятий, Роджерсу не шли. Нужны были человеки, с бьющимся сердцем, живым дыханием и мягкими конечностями. Причем такие человеки, с которыми не страшно. А на примете у него было сразу два таких.  Правда, один из них вырубился прям на диване за просмотром какого-то сериала, название которого не знал даже сам смотрящий. Поэтому Роджерс пришел ко второму. Для приличия Тим закатил глаза, а после сдвинулся ближе к стенке, попутно похлопав по месту на кровати, которое только что освободил. Если бы можно было, то Рождерс бы засиял ярче Сириуса. А Сириус так-то самая яркая звезда на ночном небе. Не раздумывая ни секунды, он устремился плюхнуться на свободное койко-место. Тепло, исходящее от другого человека почти сразу же ласково окутало Тоби в пелене спокойствия. Он хотел держаться за это тепло вечно, поэтому по первой чуть ли не вжался в Райта, обхватывая того всеми конечностями. Тот конечно немного зашипел, ведь младший надавил, кажется, на ребро слишком болезненно, но после, когда первый восторг прошел, Тоби расслабился и мягко держал свои руки в области чужой грудной клетки, заключая старшего в «обнимашки». На подсознательном уровне Тим почти ощущал себя большим плюшевым медведем, которого держит какой-то стремный рыжий ребенок. Недолго думая, Райт, с пробудившейся из недр сознания нежностью, провел ладонью по голове младшего, оставляя ненадолго руку в лохматой прическе. Тоби не мог этого не почувствовать. В искренности и импульсивности своих действий Роджерсу вообще не было равных, поэтому в ответ на это он немного подтянулся примерно на уровень лица старшего, и сейчас был настолько близко, что мог чувствовать шумное дыхание. Райт даже ничего не успел понять, лишь ощутить легкое прикосновение, жар на губах и немного колючий подбородок младшего. —Приятных снов Тимми. В ту ночь у Тима так и не получилось нормально выспаться.