Трое в лодке, нищета и без собаки

— Добрый вечер, Миа. — Вечер добрый Тим, присаживайся. Обычно с этих слов начинался каждый поход Райта к психотерапевту. Окей, может не всегда, ведь Энн и без того прекрасно понимала, что вся эта привычная вежливость испарится через буквально несколько секунд учитывая темперамент ее клиента. Она даже выверила время, через сколько Тимоти начинает выворачивать на яркие эмоции, и старалась время продлить, все-таки это ее работа. Но сегодня Райт был в явном, полном и безоговорочном не в духе, поэтому Лусен, как только дверь приоткрылась и за ней стоявший машинально сверкнул глазами, полными решительного гнева, покрепче взялась за планшетку и поправила очки для уверенности. — Эти выблядки, сукины дети! — входная даже не успела закрыться, лишь вяло скрипнула. — И тебе здравствуй, Тимоти, присаживайся. И дверь прикрой. — Энн привычно легко улыбнулась и прикрыла глаза, а рукой указала на кресло около нее. Входная наконец закрылась, и Райт вошел, сразу же распространяя не то что волны негатива, это были даже не волны. Сразу океан и сразу говна. — Ну что ж, даже не знаю, с чего бы нам начать… — Я вот тоже… — в темных глазах плясали молнии, а губы стали сравнимы с тонкой ниткой. В его голове сразу начался штурм, ведь за всего пару недель почти пол мира успело довести Райта до состояния беснующегося неба в сезон ураганов. Из-за этого переваривалось и перегнивало столько соображений о том, что достало его больше, что выбрать одно просто не представлялось возмо… — Хотя нет! — Тогда я вся во внимании. — психотерапевтка взяла ручку со стола и приготовилась к изучению потока мыслей. Хотя скорее это можно было назвать потоком брани, в котором проскакивают мысли. Райт глубоко вздохнул, задержав дыхание на несколько секунд, и на выдохе начал свою словесную триаду. — Сука я на холодильник повешу замок скоро, сколько раз я просил не брать то, что купил я? Ответом на обоснованные возмущения Райта о пустующей полочке с его любимыми батончиками, купленными всего-то пару дней назад, стала гробовая тишина в доме: ни чихов, ни вздохов, ни пуков ни от одного, ни от второго. — Роджерс, мать твою! Где бы ты ни был, я достану тебя, если ты сейчас же не подойдешь! — Тим вышел из кухни в коридор и усилил децибелы своего крика в несколько раз. Винить во всех бедах именно Тоби стало совершенно нормальным, к тому же почти всегда это было небезосновательным. — Да тут я, боже, не трогай мою маму! — послышался недовольный голос откуда-то из гостиной, как выяснилось чуть позже, с дивана — Ниче я у тебя не брал! Разве только в рот. Игнорировать его отвратные шутки тоже стало совершенно нормальным. — То есть, тех восьми раз, когда ты обещал что-то типа «больше не буду честное слово, сам пойду, сам заработаю, сам куплю». — Райт передразнил говорок Роджерса — не хватило? И моя еда продолжает сама по себе исчезать, а я, дурак такой, продолжаю на тебя думать? — Ну, то, что ты дурак я не спорю, а, то, что еда пропала, сейчас это правда был не я. Мне твоя хрень разонравилась, вкус приелся. — Тоби выдавил лыбу, пытаясь показать свою невиновность в этом вопросе и пожал плечами. — Пиздишь, я видел как ты подходил к холодильнику! — Ты за мной еще и следишь теперь? Брай, а Тим меня опять обижает! — теперь же младший скукурузил обиженную мордашку и уставился в противоположную от Райта сторону. — Угомонитесь оба, — Брайан все это время лежал на том же диване и, пусть прибывал в легком состоянии забытья на пару со свежим косяком, отчетливо слышал ругань прям над ухом. Она немного мешала его процессу «лечения и расслабления» — Я взял твои батончики. — Нет, ты не брал. Ты сейчас защищаешь Роджерса, а защищать его — это последнее, что будет делать любой адекватный человек на земле. На это Томас вздохнул, с неохотой приподнял свое туловище с дивана и потянулся к тумбочке рядом, а после, пошарив немного, выудил из верхнего ящичка один из купленных батончиков Тима и ловко перебросил через диван сладость прямо ему в руки. — Заныкал последний прям перед фильмом, но не свезло. Прости, дружище, возмещу все твои убытки. — И все? — Энн с очень сосредоточенным лицом что-то вычеркнула из планшетки, а после вернула взгляд к Райту и приподняла бровь. Райт потер руки, будто разогреваясь перед каким-то состязанием. «Да где они...?» — пробубнил Райт, уже в который раз перебирая карманы курток, периодически перекидываясь на поиски к сумкам и обратно. Дом пустовал и спросить, кто последний брал ключи от тачки не представилось возможным. Хотя на самом деле было бы очень кстати, ведь сегодня Тим действительно спешил. — Твою мать, как сквозь землю. — Старший перебрался из прихожей на кухню, в надежде может ключи кто-то любезно оставил на столе. — А это что? На кухонном столике заместо заветных ключиков лежала наспех выведенная записка, которую трудно было разобрать. Но у Тима получилось. «Милая мамочка, я взял ключи и тачку. Оч надо. С любовью, твой гаденыш))» — Мне пришлось иди в проливной дождь до метро, но ладно бы это! По дороге какой-то ребенок въехал на меня на своем сраном скейте, из-за него я опоздал на поезд, а как выяснилось в это время они ходят не каждые две, а каждые десять минут дай бог. Я ждал его минут пятнадцать, а машинист еще и ехал так, словно у нас прогулка пенсионеров по скверу перед сном! Я клянусь, шел бы пешком прям по рельсам до моей станции, пришел бы быстрее. В конечном итоге я испортил свой костюм под дождем, опоздал на генеральную репетицию, мне сделали выговор, синяк от скейта этого мелкого придурка болит, а еще и Роджерс внятно не ответил, зачем ему нужна была машина. А я даже перекур нормальный не смог сделать! — Я очень сочувствую тому, что твой день не задался. Это действительно могло бы выбить из колеи любого. — Миа с толикой сожаления взглянула на своего клиента, как бы поддерживая его, и вновь что-то записала. — Давай тогда в альтернативу попробуем подумать, что хорошего было, что ты запомнил? Вот, например, говоря о репетициях, как в конечном итоге прошла ваша постановка? Все удачно? — Блять, ты еще позже не мог сказать? Нам выступать через час. Почему мне постоянно приходиться следить за нашими вещами? Нахрен тебе вообще присралось взять домой костюмы? Быстрые шаги в четыре ноги, активно переходящие в бег, разносились по всем коридорам за кулисами и неслись к служебному выходу. — Попросили только некоторые атрибуты взять, типа обуви. Мне сказали, что, мол, хранить негде. Я ж не все потащил. — Слава богу, что ты еще не полноценный придурок как Роджерс, а то все чехлы тащить опять заебешься. Наконец-то оба вырвались на промозглую вечернюю улицу и вот уже летели к машине. — Я поведу, а ты сиди и вспоминай, куда заныкал наши костюмы. *** — Томас, я не шучу с тем, что сейчас тебя зарежу! — Да бля, я не помню, в какую коробку положил! Мы уже все перерыли! — А ты потрудись вспомнить, потому что если нет, то через пять минут я уеду без тебя! До выступления оставалось ровно полчаса, а в это время и Райт и Томас сидели дома по горло в раскрытых и перевернутых коробках из шкафа и судорожно перебирали остатки мусора из закром, наперебой крича друг на друга и чуть ли не молясь Господу в помощи найти эту несчастную атрибутику для костюмов. — Так все, в пизду, с меня довольно. Я больше не могу. Брайан ты просто уебок, разгребайся сам с эти говном. — каждое слово Тим прочеканил, стиснув зубы почти до болезненного хруста, и вышел из комнаты, направившись к выходу. — Райт подожди, я… — но закончить Брайану не дал звонящий телефон старшего. — Да? — О господи, ты снял! — послышался счастливый выдох на другом конце провода — Тим, мы нашли ваше дерьмо, оказывается Брайан его потом обратно привез и к кому-то в гримерку закинул. Бери за его шкирку и валите быстрее сюда, а то Алекса уже даже я не могу успокоить. — Джей, ты просто Иисус во плоти, я в очень большом долгу. Брайан потом перед вами на коленях ползать будет, гарантирую. Две минуты и мы у вас. — Тим улыбнулся, а после нажал на сброс. — Брайан Томас, я тебя ненавижу. Официально. — Это немножко не то, что я ожидала услышать, если честно. — Теперь эмоция в глазах Энн была очень неопределенной. Она больше ничего не записывала, и лишь смотрела на Райта. — Ну а сама постановка прошла неплохо. Моя роль была незначительной, но я справился с ней определенно недурно. — Тим словно почувствовал, что на деле ждала от него психотерапевтка, поэтому постарался опередить ее вопрос. Лусен помолчала чутка и взглянула на часы, стрелка которых приближалась к завершению времени сеанса. — Так, давай немного подведем итог. Из всех твоих рассказов четко вырисовывается, что во всем опять виноваты твои соседи? Райт кивнул. — Окей, но ты все так же продолжаешь с ними жить? Райт немного потупил взгляд в пустоту, но все так же кивнул. — Тогда, может, если оба твоих сожителя вызывают такие эмоции, нужно попробовать отдохнуть от них или, из радикального, переехать? Тим посмотрел на Мию нечитаемым взглядом. — Ну… они не только такие эмоции вызывают… Другие тоже. — С каждым словом было слышно, как у пациента все больше нарастает смущение. Его твердый, уверенный и гневный голос обмяк и сменился чуть ли не мягким блеянием. А щеки теперь украшал не ярко пунцовый яростный след, а легкий розоватый блеск стеснения. Энн издала звук, чем-то напоминающий «оу» и вычеркнула из планшетки какой-то крупный кусок текста, написанного ей же. — Я думаю, нам стоит поговорить об этом на следующем сеансе. А пока прописываю тебе все то же самое, и отпускаю получать новые эмоции. — Лусен написала что-то в небольшой бумажке с надписью рецепт, и протянула ее Тиму. Райт немного заторможено протянул руку к рецепту, но тут же чуть ли не подпрыгнул. — Точно! Еще можешь, пожалуйста, выписать рецепт на Брайана Томаса с меди... — но просьбу Тимоти прервали. — Я все помню и уже все сделала, там два рецепта. И правда. В руках Тима было две бумажки примерно одинаковой формы, но разного содержания. — И передай Брайану, чтобы все-таки продолжил поход к специалисту. Всех своих тараканов дымом травы не отравишь.