Дао Янтарного Волка

Солнце заливало изумрудную траву теплыми лучами, не перегревая воздух благодаря легкому ветерку, колышущему бамбуковые колокольчики, что наполняли пространство умиротворяющим стуком. Где-то невдалеке слышался ритмичный шум тренировок: синхронные выпады монахов, их удары по земле и стройные выдохи. На третий день пребывания в академии Ву Ши, Томашу Врбаде начало казаться, что никакие мирские тревоги не способны нарушить покой данного места. По крайней мере, он думал так. Неожиданный стук захлопнутой двери заставил того приоткрыть один глаз и лениво склонить голову, от чего пепельные волосы свободно заскользили по плечу. После битвы с оборотнем немалая часть его брони пошла на выброс; из остатков получилось смастерить более-менее приемлемую защиту. Латать разорванную балаклаву Смоук даже не пытался — она являлась прихотью Грандмастера и его устава, обезличивая воинов и их сущность. Новую маску можно было и не делать, но без нее он чувствовал себя чертовски уязвимо — слишком часто она спасала его от зубодробительных ударов по челюсти; а зубы свои, Томаш, очень ценил. Распознав идущего, он вернулся к изначальному положению, закрыв глаза и подставляя лицо солнцу. С прядки волос слетел пепел, невесомо упав на погруженные в траву пальцы. Губы воина тронула едва заметная довольная улыбка — силы возвращались к нему в этом наполненном живительным спокойствием месте, еще не полностью, но ощутимо быстрее, чем где бы то ни было раньше. Не пытаясь отыскать причин, Томаш списывал это на общую умиротворенность данного места. Врбада. По языку безмолвно прокатилось старое, далекое имя из другой жизни. Он уже не первый раз за последние пару дней ловит себя на том, что скрываясь от преследователей можно предложить ненадолго засесть в Чехии. Попробовать заняться поисками… чего-то из его прошлого. В этот раз искать будет не потерянный тощий мальчишка, а уверенный в своих силах воин. Поймет ли его желание Сэм? Да. Определенно, она поймет его лучше всех. Шаги звучали всё громче, а едва заметный сбитый ритм в них всё яснее. Воин чуть нахмурился, пытаясь понять, не показалось ли ему. Если бы он заранее не видел, что это Сэм, то запросто не узнал ее. Стихло. Томаш представил, как она раздумывает, стоя перед небольшим возвышением, на котором он лежал. Ему оно доходило до конца ребер и не вызывало никакой сложности, чтобы забраться одним прыжком. Ей, пожалуй, немногим выше. Когда во внутренней борьбе уже практически победило желание предложить помощь, послышался шелест песка и ткани, а затем легкий поток воздуха рядом с ним. Справилась, пусть Томаш и уловил тщательно скрываемый болезненный выдох. Как только закончился последний Турнир, громовержец перенес их всех обратно в Земное Царство, в Ву Ши. На появившихся в академии незнакомцев оглядывались все, кому не лень; особенно, если речь шла о Лин Куэй. Сэм не раз ловила на себе взгляды даже тех монахов, что, казалось бы, отстраненно медитировали. Она видела их в отражении спокойной воды, в редких стеклах, в колеблющихся на ветру и начищенных до блеска металлических дисках, привязанных к деревянным колокольчикам. Уловить получалось лишь краем глаза, но монахи умело скрывали интерес, стоило повернуться к ним лицом. Предположение о том, что тех, по правде говоря, мало волновали гости самого лорда Рейдена, даже не приходило ей в голову. На тот момент, когда ее, наконец, покинули не дающие спокойно спать размышления, Сэм обнаружила себя в лохмотьях, оставшихся от формы. Это следовало исправить, но не просить же монахов пустить ее в кладовые? Они Лин Куэй на пушечный выстрел не подпустят, так что стоит поискать иной путь. Не один час ушел на изучение внутренней территории Ву Ши, всех его сооружений, древних статуй и изгибов внешних стен, периодически останавливаясь, чтобы отдышаться. Она поразительно быстро оправлялась от ран, но это не отменяло тот факт, что кости продолжали болеть, а живот ныть. Сегодня, облачным утром, изучая очередной участок крепостной стены, воин услышала высокие голоса, из-за своей кучности мешавшие разобрать речь. Сэм вышла за угол здания, увидев небольшой сад с мелкими деревцами и кустарниками и одним величественно возвышавшимся над столпившейся под ним группой детей кленом. Дети, перебивая друг друга, кричали что-то о ветре и ветках, тыкая пальцами вверх. Проследив, куда они указывали, она обнаружила там застрявшего бумажного змея. Только-только входившие в новый этап подростки нерешительно мялись, передавая мелкие камни из рук в руки. Стали понятны их сомнения. Кинут слишком сильно — в лучшем случае снаряд пролетит мимо, в худшем, пробьет тонкую бумагу. Кинут слабо, и рискуют попасть в не к месту проходящего мимо стражника наверху. Какое-то время Сэм наблюдала за их бесплодными потугами и затем бесшумно подошла ближе. Крики моментально смолкли. Парень, стоявший спиной прямо перед ней и уже почти занесший руку, медленно развернулся, не понимая, на что все уставились. Его темная пара глаз присоединилась к еще десятку подобных, недоуменно разглядывавших неизвестную высокую девушку. Они лишь косвенно знали о существовании таких воинов как Лин Куэй, и мастера еще не успели запугать их бесчестностью северного клана. А потому, когда рука опустилась к нему, он не отшатнулся и вскоре положил в предложенную ладонь свой камень. Кинув быстрый изучающий взгляд вверх и взвесив полученный снаряд, та молниеносно швырнула его, так что дети даже не успели ничего заметить, кроме последовавшего щелчка. Она попала точно в небольшую боковую грань змея, отчего тот накренился и, под одновременный вздох, свалился с веток, мягко приземлившись на зеленую траву. Раздались восторженные крики. Под дружный смех игрушку тут же пустили снова в воздух, в этот раз побежав прочь от таивших опасность деревьев. Прежде чем рвануть за товарищами, несколько детей оглянулись на спасителя. Не зная, поймет ли чужак их язык, они быстро поклонились и тут же бросились следом. Сэм, потирая плечо, не заметила, как впервые за последнее время едва приподнялись уголки обкусанных губ. — Пройди за мной. Раздавшийся за спиной голос заставил ее резко повернуться от неожиданности. Левая рука пробила ее ослепительной вспышкой боли, отразившейся на искривленном лице. Смотревший куда-то сквозь своими выцветшими глазами старый монах либо не заметил этого, либо сделал вид. — Куда? — спросила она, по привычке опуская голос до бесцветного шепота. Ей не ответили. Человек развернулся, медленно направившись в сторону зданий. Был он глух, или слеп, или, может, то и другое сразу, но спустя несколько шагов, видимо, почувствовав пустоту, ей подзывающее махнули не оборачиваясь. Воин сдалась. Ее привели в одно из центральных, но небольших зданий с длинным коридором полном дверей. Сквозь открытые окна задумал свежий ветер, неся с собой звуки тренировок и, если ей не показалось, смех десятка детей. Робкие лучи солнца, скрываясь и вновь выглядывая из-за облаков, лениво лизали деревянные перекладины и играли на потолке солнечными зайчиками. Наверное, она засмотрелась, так как едва не врезалась в остановившегося сопровождающего. Он указал на открытую дверь. Сэм настороженно подошла, заглядывая внутрь. Хищные глаза довольно быстро приспособились к полумраку, различая множество полок и лежащих на них тканях. Кладовая. Она обернулась к монаху, но его уже и след простыл. Напоминало ловушку. По-твоему, Рейдену понадобилось целых три дня, чтобы наконец приказать своим монахам убрать тебя? Эта мысль ее успокоила, но за ней пришла другая: что, если это инициатива самих монахов, которым надоело присутствие Лин Куэй? Она мотнула головой. В Ву Ши не рискнут лишний раз чихнуть, если решат, что это не одобрит их бог. Пока он здесь, бояться не стоило. Сэм вошла в комнату. В ней лежало именно то, что она искала: ткани, форма, немного разной брони и даже завалявшиеся (скорее всего, кем-то запрятанные) нунчаки. Последние попытались проломить ей череп, когда она вытаскивала темную рубаху с верхней полки. Рефлекторно прикрывшись свободной рукой, Сэм едва не ослепла от брызнувших из глаз искр, когда оружие треснуло ей прямо по поврежденной кисти. Сдавленно свистнув через нос, проклиная почти всё на этом свете, особенно человека, устроившего это, она опять потянулась за своей скудеющей сумкой. Продолжающийся день встретил ее ярко слепящим солнцем, отвоевавшим свое место у облаков. Сэм щурилась, временами потирая слезившиеся глаза. Звуки вокруг поутихли и слышались словно через тонкий слой стекла. Она захлопнула дверь, о чей косяк таким невообразимым образом умудрилась проехаться, к счастью уже почти безболезненно, и уверенно пошла вперед к небольшому возвышению, на котором ранее заметила серую форму. Смоук выглядел так, словно пытался заполучить ровный загар на лице, хотя они знали, что к нему тот не приставал даже в самых южных странах; в какой-то степени это роднило его с криомантами. И, видимо, того совершенно не волновал охотящийся за ними клан. Подтянув себя наверх, Сэм неудачно завалилась влево, сев резче планируемого, от чего живот словно прострелило. Далеко не так больно, как до этого, но всё еще достаточно, чтобы она выпустила воздух сквозь зубы. Томаш по-прежнему сидел полу откинувшись на траву, не подавая виду. Сэм выдохнула уже спокойнее. — Новая форма? — спросил он, лениво наклонив на нее голову. Сэм чуть кивнула. — Не отличить от старой, кроме, разве что, одной мелкой детали. Та чуть заметно фыркнула. Ей ли не знать, какой детали не хватает в привычном почти синем и почти черном одеянии. — У тебя назрело предложение сходить за новым медальоном в Храм? — с заметным сарказмом пробормотала она. Не понятно, что злило бы ее больше: отсутствие опознавательного символа Лин Куэй или вечное напоминание о предательстве клана на груди. — Нет. — Томаш хитро прищурился. — Просто постарайся его больше не терять. Раньше, чем она успела разразиться всеми известными ей ругательствами, он отщелкнул пальцем диск металла, что, подлетев в воздух, упал точно в руки Сэм, вызвав легкое чувство дежавю. Она провела подушечкой пальца по выцарапанной изнутри своего медальона именной надписи. Нити памяти натягивались и рвались, заставляя ее хмуриться. Забыла. Но что? — Так, что ты решила? — сменил он тему. — Про что именно? — Про дальнейшие действия. — А... — Она задумалась на несколько секунд. — Без разницы. Как хочешь. По личным наблюдениям Смоука, в последнее время у Сэм было лишь два настроения: гнев и апатия. — Я разговариваю с той же Оникс, которая утром, только встав на ноги, уже грозилась перебить всех киборгов в клане? Как-то быстро ты мнение поменяла. — Томаш почувствовал остроту лезвия, по которому он ходит, но это его, как всегда, не остановило. — Гибкость мышления, — подозрительно спокойно парировала та. — Больше смахивает на кое-что другое, что начинается на «шизо» и заканчивается на «френия», — у него практически вышло сказать это с ровным лицом. Выйди эти слова из уст кого угодно, кроме ее друга, тот бы не отделался простым предупреждающим рыком. Но Томаш это… Томаш. Что с него взять. — Не преувеличивай, — ему показалось, он расслышал усмешку в самой глубине ее ровного голоса. Смоук улыбнулся под маской. Отчаянно хотелось верить, что всё, включая состояние его подруги, скоро наладится. Но улыбка быстро помрачнела, стоило вспомнить вскользь услышанный им разговор. Если люди здесь нередко принимали Сэм за чужестранца, то его самого и подавно, а потому их тихие скрытные разговоры оказывались недостаточно тихими и недостаточно скрытными для такого человека, как Томаш. — Монахи говорят, — начал он издалека, — в ближнем городе видели какого-то робота. Возможно, даже нескольких. — Киборги, — скривилась Сэм. — Да. Сюда они вряд ли посмеют сунуться, особенно в присутствии лорда Рейдена, но… Заканчивать предположение Смоук не планировал, но Оникс вспылила моментально: — Я не собираюсь вечно прятаться за спиной Рейдена! А говорила что ей без разницы. Томаш вздохнул, решив промолчать в ожидании, пока буря утихнет. Много времени не понадобилось. Сэм почти сразу вернулась к внимательно созерцанию невидимой точки вдалеке из-под прикрытых ресниц. Глаза у нее странно блестели. — Думаешь, у нас есть шансы однажды перестать ожидать нападения в любую минуту? — слова вырвались сами; слишком долго они варились в котле разума. Если быть точнее, с момента, когда киборги едва его не схватили. По коже прошелся фантомный электрический заряд, заставив неприятно поежиться. — Разве что после смерти, — глухо ответила Сэм. Ее эти размышления донимали не реже. — Только если… — Если что? Она задержала на нем долгий взгляд, невольно поджимая губы. — Ты же не хочешь бросить вызов Грандмастеру? — с затаенным ужасом предположил Томаш. — Это добровольное самоубийство. — А у нас есть выбор? — Она так беспечно пожала плечами, будто они не о перевороте сейчас говорят. — Вечно бежать, либо попытаться свергнуть Сектора. Томаш посмотрел на нее, в смятении приподняв бровь. — С чего ты взяла, что этот kokot уже у власти? Сожаление за заданный вопрос последовало незамедлительно, стоило ему ясно увидеть вспыхнувшие на песчаных радужках искры. Смоук невольно вспомнил Хати. — Он спелся с Шанг Цунгом. Подставил меня! — Сэм рычала сквозь зубы, пока рассказывала минувшие события на далеком Острове и в их Храме. — Даже если Грандмастер остался в живых, то навряд ли дееспособен достаточно, чтобы как-то ему воспрепятствовать. А виноватой все считают меня! Томаш заметил, как несколько людей посмотрели в их сторону, расслышав повышенные тона. — Ты не знала. — Он попытался успокоить подругу, положив руку на плечо, но та порывисто ее сбросила. — Но я чувствовала, что что-то не так! Должна была выяснить, что они затеяли! Но отвлеклась на… — Вспыхнувший в глазах огонь так же бесследно исчез, оставив апатию. Сэм уперлась взглядом в землю. — Теперь их обоих нет. Она сгорбилась, от чего сразу стала выглядеть вдвое меньше и вчетверо жальче. Конечно, скажи ей о последнем, Оникс разорвет на месте любого заодно с его жалостью. Смоук столь ясно представил себе эту картину, что едва возросшее в нем чувство защиты мгновенно улетучилось, оставив едкую горечь за судьбы братьев. — Мы еще можем спасти Лиэнга. — Нет, — хрипнула она, чуть заметно мотнув головой. — Ты не видел Сайракса. Это был уже не он. Повисла угнетающая тишина. Солнце скрылось за серыми тучами. Отстраненно в голове Томаша мелькнуло, что над ними зловеще быстро собирается дождь. — Zugzwang, — произнес он. — Что? — Казалось, Сэм успела забыть, что сидела рядом с ним. — Какой бы выбор мы сейчас ни приняли – будет только хуже. Двор пришел в оживление. Люди беспокойно переговаривались, указывая за пределы стен; кто-то сложил руки в молитве. Избранный и остальные Защитники подбежали к появившемуся лорду Рейдену, наперебой задавая ему вопросы. — Что происходит? — непонимающе спросил у Сэм Томаш. Та прислушалась. Громовержец вскинул руку и вокруг него моментально стихли голоса, позволив ему, наконец, взять слово. Отрешенное выражение лица Оникс сменилось недоверчивым, а затем удивленным. Она медленно повернулась и сказала, будто не доверяя собственным словам: — На Землю напали.

***

Один, два, три… Непрерывная пулеметная очередь сопровождалась выстрелами из дробовиков и залпами ракетниц. Крики людей сливались с общим фоном, теряясь за воинственным кличем нападавших. Пять, восемь, десять… Монстры неотступно теснили военных на юг, зажимая тех в угол. Один из танков дал залп по огромному шагающему гиганту, заревевшему от боли. Двенадцать, четырнадцать, шест… Вспышка и последовавший за ней взрыв гранаты, отбросившей несколько не совсем целых тел по сторонам. Наблюдатель выждал минуту. И снова: четырнадцать… — Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… Кабал. Докладывай. Мужчина кивнул напарнику, незамедлительно сообщив на базу о числе противников. Рация едва не выпала из рук, когда ракета врезалась в угол здания, на крыше которого они находились, опасно сотрясая конструкцию. Залп пришелся с вражеской стороны, в очередной раз подняв вопрос, откуда у таких уродов взялось человеческое оружие. Улицы превратились в сплошное поле боя. Миллиарды долларов горели сейчас синим пламенем, и конца этому безумию видно не было. Ощущение, что на Манхеттене разверзлись врата в Преисподнюю. — Явно не это я представлял себе, когда клялся служить и защищать. Страйкер согласно хмыкнул. Ироничные изречения Кабала, пожалуй, — последнее, что держало их рассудок на плаву. Полицейскому оставалось только благодарить судьбу за напарника, ведь не окажись они в день нападения вдали от его эпицентра, потому что, видите ли, кое-кто опять свернул не на том повороте из-за плохого знания города и не признавал этого, то тушки их наверняка бы уже украшали улицу подсохшими внутренностями. — Страйкер, глянь туда, — Кабал ткнул на один из множества мостов на севере, где зеленой вспышкой обрисовался очередной портал, из которого выходили враги. — Им всё конца нет. — Проклятье, сообщи… Стой. Ты это слышишь? — Полицейский взглянул вниз. — Это что еще за хрень такая? Зубастые твари с дробовиками и базуками; гиганты размером с дом, швыряющиеся остатками сгоревших автомобилей, — Кертису казалось, он уже видел всё. Но сейчас на них ползла огромная человекоподобная рептилия. Из оцепенения его вырвал Кабал с глоком наперевес. — Я предпочитаю стрелять, потом спрашивать. Пули тварь не остановили. Та скакала по фасаду, вырывая когтями мелкие частички кирпичей, уверенно приближаясь к людям. Остатки магазина улетели в воздух, когда ящер мощным прыжком перепрыгнул через карниз. Приземлившись, из его рта вырвался невообразимо длинный язык, схватив Кабала за горло, и резко дернул на себя. Человек споткнулся, ударившись головой об один из металлических коробов вентиляции с оглушительным звуком. — Кабал! — выкрикнул Страйкер, но ему не ответили. — Я размажу тебя, урод! Последнее предназначалось зеленой твари, что словно оскалившись, вновь приоткрыла безгубый рот. Но в этот раз, вместо языка, мимо полицейского пронесся ярко-кислотный плевок, упавший на край крыши. От него сразу же заструился полупрозрачный дымок. Даже представлять не хочется, что будет, если эта дрянь попадет на кожу. Поэтому, Кертис предпринял тактику держать врага близко, но не слишком. Дрались они недолго. В какой-то момент острые зубы впились в предплечье, но не достали до кожи благодаря наручам. Видел бы Кабал, может, тогда не пришлось в очередной раз проводить ему лекцию о необходимости штатного обмундирования. Не собираясь проверять, как долго оно выдержит, Страйкер выхватил фонарик, направив врубленный на полную луч прямо в щелевидные зрачки. Ящер, злобно зарычав, оттолкнул его и приготовился в очередной раз облить кислотой. В последний момент Кертис успел перегруппироваться и, быстро перекатившись в сторону противника под плевком, обрушил на его колени дубинку. Следующий удар пришелся на чешуйчатую челюсть, когда тот с шипением согнулся от боли. Ящер отлетел на спину и, после нескольких секунд кряхтения, сознание покинуло его. — Спорю, мамочка очень гордиться тобой. — Страйкер, тряхнув дубинкой, которую с шипением разъедала зеленая слизь, задумался, как далеко на него повлияли постоянные фразочки Кабала. Он услышал копошение за своим плечом, вспомнив о напарнике. Тот неуверенно сел, придерживаясь рукой за лоб. — Ты как? После такого удара можно было подозревать нехилое сотрясение, но взгляд оказался достаточно сфокусированным. — В норме. — Кабал поморщился, отняв ладонь от разбитой брови, и посмотрел на окровавленные пальцы. — Эта блядская ящерица мне чуть глаз не выбила. — Пошли. — Полицейский помог тому встать на ноги. — Спускаемся на улицу. Нас скомпрометировали. — Тебе мало одного клыкастого? Там внизу не безопасно. — Уж лучше там, чем тут, — он кивнул в сторону хрипевшей рептилии, постепенно приходившей в себя. Не оставляя ему выбора, Кертис направился к выходу на лестницу. Кабал не знал, что хуже: ящерица на крыше, вновь двадцать этажей полных ступенек (потому что «Использовать лифт небезопасно, Кабал») или происходящий на улицах хаос. Он вздохнул, посмотрев на удаляющуюся спину напарника, и пошел следом. Страйкер был молодым, но уже достаточно опытным офицером полиции, когда ему приставили нелюдимого новичка, не поладившего с очередным напарником. Шеф решил, что если уже с этим сорвиголовой он не уживется, то нечего ему больше думать о дальнейшей работе в органах правопорядка. Первое время их отношения были крайне натянутыми, из-за скрытности Кабала, будто скрывавшего что-то, но в ходе одной перестрелки, будучи серьезно раненным, он ожидал неминуемой смерти; что его бросят, спасая собственную шкуру. Но Страйкер, вольный спокойно уйти и списать потерю напарника на головорезов, под градом пуль тащил его, взвалив на свое плечо, и параллельно отстреливаясь. В очередной будничный день, начавшийся с бумажной волокиты (так как без напарника, отлеживающегося на больничном его почти никуда не выпускали), полицейский обнаружил у себя на столе дымящийся кофе из ближайшей кофейни и коробку лучших пончиков в городе, что он и его коллеги едва ли не с пальцами откусывали. Мирно сидящий за соседним столом Кабал не подавал ни намека на то, чьих это рук дело, полностью погруженный в отчеты. «Я надеюсь, ты разделишь со мной эти пончики, прежде чем нас отправят в очередную заварушку», — сказал Кертис хитро приподнявшему уголок губ напарнику. Спустя еще некоторое время, занятые слежкой за Черным Драконом, Кабал проявил подозрительную осведомленность о возможных действиях наемников. Понимая, что от вопросов не отвертеться, он показал татуировку на руке, представляющую из себя знак драконов. «Я видел, что они делают», — поведал он тогда неровным голосом, — «Это не люди, а монстры какие-то, да и я не лучше. Запутав след, я долго не знал, что делать дальше, пока совесть не подсказала способ, если не исправить, то хотя бы перекрыть свои преступления». «И ты пошел в полицию», — продолжил Кертис. Это действие было верхом проявления доверия к своему напарнику, что мог в тот же миг ударить его шокером, и, пока тот ничего не успеет сообразить, сдать его своим. Но, помедлив несколько секунд, Страйкер лишь добавил, что теперь всё встало на место, и спокойно отвернулся. Кабалу так и не удалось свести свое недоверие ко всем оставшимся в департаменте на нет, держась в стороне, но за напарником он был готов идти даже в ад. Собственно, именно он сейчас и разворачивался на улицах города. — Дай… дай мне минуту… — просипел красный даже в полутьме коридоров Кабал. — Говорил я тебе завязывать с сигаретами. Дым однажды угробит твои легкие. Тот не стал отвечать напарнику, просто демонстративно стерев набежавшую из раны кровь средним пальцем. Этот жест Кертис видел так же часто, как пытался вразумить друга по тому или иному поводу. Но если сам он постепенно перенимал порой странные манеры Кабала, то и тот, в свою очередь, перенимал его постоянно капающие на мозги советы. Страйкер находил этот обмен вполне приемлемым. Молл нулевого этажа встретил их мертвенной тишиной, насколько это вообще возможно в городе, охваченном войной. От далеких взрывов дребезжали немногие уцелевшие стекла и, подобно песку, сыпался потолок. Осторожно перешагивая через груды хлама, они подбирались к широкому балкону, с которого открывался вид на ряды утопленных в стенах небольших магазинов. Почти ни один из них не был закрыт, но следов мародерства не наблюдалось. Вторжение началось совершенно внезапно. Вот, кто-то решил пойти закупиться вещами; посмотреть второсортный боевик, вроде «Нинзя-мим»; дети в фудкорте клянчили у родителей мороженное непременно из «Баскин-Роббинс». А потом пришли монстры. Сразу и везде, из всех щелей, из своих дрянных порталов. Страйкер услышал хруст бумаги под своей ногой и перевел свет фонарика вниз. «Пространственные барьеры разрушаются. Мы капитально облажались», гласил заголовок газеты. Пресса в этой стране порой удивляет скоростью штамповки. Будто они заранее что-то знали, ибо как объяснить то, что он видит под подошвой сапога свежую газету, хотя всё началось… вчера? Или два-три дня назад? Последние сутки слились в памяти. Свет внезапно померк. Запоздалую догадку о севших батарейках оборвал стоящий вплотную Кабал, закрывший луч своей рукой. Страйкер поднял недоуменно взгляд, но напарник прижал палец губам, веля молчать. Кивнул вперед. Кертис, увидев, что ему показывают, тут же нажал на кнопку выключения. Только привыкнув к темноте, его глаза начали различать следы бойни. Трупы военных, почти черные от пропитавшей их форму крови, беспорядочно лежали на полу. Кабал стал бесшумно приближаться к широким перилам, собираясь выглянуть из-за них, но его внимание привлек другой труп. — Вот срань, — прошептал он. — Это ж Ларри. Не сказать, что Кабал хорошо знал его, или они были хоть сколько-нибудь близки. Они не пили на пару в баре по вечерам после смены, не обсуждали под пиво последний матч «Никсов» против «Буллзов»; вообще не переговаривались сверх рабочей необходимости. Каждый раз при встрече или прощании они посылали друг друга в места не столь отдаленные (порой до неприличия), нередко приправляя изощренным жестом, от вида которого любая мало-мальски прилежная монахиня лишилась бы чувств. И при этом улыбались во все тридцать два. Своеобразная традиция, если можно так выразиться. Ритуал, поднимавший обоим настроение. Светло-синяя форма разорвана в клочья; остатки бронежилета жалкими ошметками валялись вокруг; в месиве грудины различались мелкие частички металла. Страйкер чуть пнул носком лежащий неподалеку дробовик. Отчетливо раздался хруст заскрипевших кожаных перчаток Кабала. — Это сделали те клыкастые мрази с нашими дробовиками. Сука… — Он порывисто встал, отходя от тела. — Откуда у них вообще столько SPAS-12? — Честно говоря, я не хочу этого знать. — Знать, что кто-то с их стороны, с Земли, человек, группировка или, чем черт не шутит, целая страна помогает захватчикам. Может, новость об окончании Холодной войны оказалась поспешна? Нет. Он отказывался верить, что хоть один человек в здравом уме стал бы сотрудничать с этими монстрами. Вдали слышались массивные шаги очередного гиганта, сотрясавшие пыль. Страйкер поднял валявшийся рядом с телом сослуживца пистолет и проверил магазин. Один патрон, итого два в оружии. Негусто, но лучше, чем ничего. Аккуратно отстегнув кобуру, он примостил ее на левом бедре. — Че, как крутой коп будешь из двух пушек палить? Мне напомнить твой последний результат на стрельбище? — съязвил Кабал. — Уж явно лучше твоего будет. — Кертис умел пропускать мимо ушей словесные выпады напарника. Одно из качеств, благодаря которому они сработались. — Когда нас прижмут, здесь как раз две пули – тебе и… тоже тебе. — Чего две то сразу? — удивился тот. — Бегаешь быстро, чтобы наверняка. Напарник уже хотел выдать очередную колкость, но закрыл рот. Последнее он всё же решил принять за комплимент. На глаза попался брошенный ПП, изучением которого он тут же занялся. Тяжелые шаги звучали всё ближе. Звон стекол с каждой минутой становился интенсивнее. Двое подошли к широким перилам, выглядывая за панорамные окна, в ожидании, пока пройдет гигант. Буквально перед тем, как показались его ноги, Страйкер уловил тени, бежавшие вдоль их здания. Он резко схватил Кабала за плечо, утягивая его вниз, вне зоны видимости. В зал ворвались две фигуры, тут же спрятавшись за широкой колонной у входа. Внимательно наблюдая за тем, как мимо проходит группа захватчиков (земля под ногами тряслась уже так, что зубы стукались друг о друга), они не замечали, как наблюдают за ними. Кабал указал на свое оружие, но Страйкер помотал головой. Он стал изучать людей. Именно людей. Одеты, правда, странно: один, что поменьше, в синее, другой, с заметными даже издалека распущенными бледными волосами, в серое. Смотрели каждый в свою сторону. Значит, не гражданские, раз не пялятся как умалишенные на огромного монстра, пытаясь спрятаться за чужой спиной. Гигант практически ушел. Незнакомец в сером, что-то шепнул, и из-за акустики это долетело до ушей полицейских, но, почему-то, не до ушей стоявшего рядом с ним товарища. Тогда тот хлопнул его по плечу, настойчиво показывая за окно и говоря. Страйкер слышал четко, но ничего не понял. Двое покинули здание, побежав на север. — Очередные фрики, говорящие на каком-то неразборчивом инопланетном языке, — проворчал он, вставая в полный рост. — Это китайский, дубина, — поправил напарник. — Да? Ну и что же они сказали, умник? — Откуда мне знать? — взъелся Кабал. — Я похож на узкоглазого? — Ты же говорил, что знаешь китайский. — Я говорил, что знаю несколько фраз на японском, kichigai. Человек на секунды застыл, пытаясь что-то припомнить. — Разве они не похожи? Кабал тяжело вздохнул. — Настолько же, насколько твои яйца похожи на твою задницу, Кертис. — Иди ты, — отмахнулся он. — Сразу за тобой. Страйкер хлопнул по «вежливо» пропускающей его вперед руке, но не смог сдержать смешка. Да, с таким не пропадешь. Если бы он знал, чем обернется их дальнейшая разведка, то послушался бы Кабала и остался на крыше. — Возьмем направление на юг по бульвару Барена. Нужно выяснить, куда прут все эти твари. Полицейский изучал дальнейший путь через бинокль. Напарник стоял подозрительно тихо. — Эм, Кертис? — Тут нигде не безопасно, Кабал. — Он решил, что тот вновь хочет остаться на месте. — И если ты еще раз… — Да нет, же! Зацени. Ему указали на мост. У перил, задумчиво вглядываясь вдаль, стояла девица, одетая совершенно не по погоде. Ткань розового цвета, из-за чего она смотрелась вырвиглазно ярким пятном на фоне творящейся разрухи, прикрывала то немногое, что вообще следовало прикрывать — Как думаешь, — потянул Кабал, — друг, враг или ш… — Враг. — Из квартала красных фонарей? — усмехнулся тот. — Избавь меня от этих шуток, — взмолился Кертис. — Это определенно враг. Прикрой меня. Он подал знак разойтись, когда они приближались к незнакомке. — Хэй, — выкрикнул Страйкер, — что ты там делаешь? Девица перевела на него хищный взгляд, и даже издалека угадывалось что-то нечеловеческое в ее зрачках. — Ищу с кем бы поиграть! — по-детски веселым и по-монструозно кровожадным голосом ответила та. Она сорвала маску со своего лица, и в ту же секунду стало ясно, что следующим делом сорвут уже их лица. Полная пасть острых клыков разинулась в ужасающем боевом кличе. — Твою ж мать! — выкрикнул Кабал. Он схватился за пистолет, собираясь прострелить бежавшему на них чудищу голову, но в этот момент дыра в мосту начала разрастаться. Опора ушла у него из-под ног, и он едва успел зацепился за решетку, иначе летел бы следом за рухнувшим в воду пистолетом. Дело дрянь, подумал Кертис. Стоило ему выхватить оружие, как в него прилетело что-то острое, выбив из руки. Противница жутко засмеялась, принявшись крутить меж пальцев нечто вроде длинного кинжала (чье название, наверняка, знает Кабал), и в следующую секунду бросилась вперед. Страйкеру не оставалось ничего кроме как отчаянно уворачиваться от ее диких молниеносных атак, надеясь на чудо. Вселенная его надежды услышала, но вмешалась крайне специфическим образом. Девица замерла, посмотрев ему за спину, и тут же отскочила. Решив вначале, что это уловка, он не повернулся, а зря. Визг колес едва не стал последним, что довелось услышать в своей жизни бравому полицейскому Кертису Страйкеру. Подставив руки, его отбросило от бока проехавшего на полной скорости автомобиля. В глазах зарябило. Он зажмурился и когда открыл их, то встретился с щелевидными зрачками нависшей над ним девушки. — Бедняжечка. Тебе не больно? — от ее приторно сладкого голоса вязало зубы. Страйкер попытался отодвинуться, но она резким движением прибила его штанину к мостовой, оцарапав кожу. Факт того, что ему не пронзили бедро, скорее всего, чистое везение. — Слышь, милочка, он уже женат на своей работе, так что лучше съеби. Девица оглянулась на стоящего позади человека. Кертис не медлил. Выхватив дубинку, он со всей силы влепил ей по скуле, а когда та пораженно отшатнулась, направил в челюсть ботинок. С гортанным рычанием противница повалилась на пыльную мостовую, не пытаясь встать. — Я бы лучше не подходил, а то… — предупреждение Кабалу прервал завибрировавший воздух и накрывшая их огромная тень. — Ложись! Они упали наземь. Над головами, в каких-то десяти футах пронеслось чудовище, крайне похожее на дракона, с ревом полетев дальше над рекой. Проклятая зубастая девица не стала мешкать и собиралась напасть вновь. Кабал вскинул пулемет, как ту поразило множество молний. Резко запахло озоном. — Кто… Ты еще кто такой? — неуверенно спросил Страйкер у буквально спускающегося с небес человека. Его странная одежда, отдающая восточной древностью, вкупе с широкой конической шляпой из соломы доверия не внушала. Но по неведомой ему самому причине, этому существу, защитившему их, Кертис доверять хотел. Неизвестный не успел представиться. У него словно резко заболела голова, а затем он развернулся, посмотрев на лежащий невдалеке мост. Полицейский присвистнул. — Джонни Кейдж бьется против гигантского монстра? Это что, «Разрушители Времени»? Спасший их человек, уже успев долететь туда, выкрикнув что-то нечленораздельное (вот теперь Кертис был на все сто процентов уверен, что это не́ китайский), ударил по чудищу молниями, а затем полетел на него, пробив мост. — Ахереть можно! — воскликнул Кабал. — Чел сейчас молниями прямо из рук бил? Каким образом? — Без малейшего понятия. — Когда это всё закончится, мы обязательно надрёмся, как последние свиньи, обещай мне. — «У Эдди», — согласно кивнул Страйкер. — Да, «У Эдди». Даже если от него ничего не останется к этому моменту. — Он повернул голову в сторону противоположной улицы, и хорошее настроение его мгновенно улетучилось. — Да сколько, блять, можно. Навстречу им шел четырехрукий громила, отдаленно напоминающий тигра. За его спиной, на твердой земле, Кабал успел заметить группу зубастых уродцев. Один держал направленную прямо на них ракетницу. Изрыгнув еще пачку проклятий вдогонку, напарники бросились прочь. Раздался хлопок, а за ним нарастающее шипение. Ударная волна швырнула людей, опрокинув на мост, загудевший своими не выдерживающими металлическими конструкциями. В ушах отчаянно зазвенело, так что хотелось их вырвать. Кабал взглянул на Кертиса. Тот полз к своему оружию, но после очередного натужного скрипа, дорога еще наклонилась, и пистолет как по маслу ускользил в реку, видимо решив составить пару пистолету Кабала. — Проклятье! — выругался Страйкер. Он потянулся за найденным ранее вторым огнестрелом, в тот момент, когда Кабал подскочил на ноги, крикнув что-то отвлекшемуся на него громиле, держа в руках пулемет, но, почему-то, не выстрелил, а лишь удивленно поднял брови. Кертис со всей ужасающей четкость понял, что у напарника из-за падения заело затвор. Яркая вспышка ослепила его, заставляя зажмуриться. Сквозь шум в ушах он услышал душераздирающий крик боли Кабала, преследующий его впоследствии по ночам. Страйкер выдрал пистолет, зажав в дрожащей руке. Первая пуля улетела в воздух далеко от его цели. Он перехвалил свое запястье и выстрелил еще раз. Струя огня тут же иссякла. Громила непонимающе дотронулся до разорванного уха и затем яростно взглянул на второго человека. — А ну стой, ты, урод! — кричал полицейский. — Я выстрелю! Невыполнимая угроза для того, у кого не осталось патронов. Нужно было хоть как-то припугнуть монстра, шедшего прямо на него. Губы сжались в тонкую полоску. Все цензурные слова покинули Страйкера вместе со страхом, оставляя только решимость. Он слишком четко понимал, что если убьют его — у Кабала не будет ни единого шанса. Наверное, у него ненадолго помутился рассудок. Кертис лишь помнил, как бросился в бой на четырехрукое чудовище, а очнулся с измазанной в крови дубинкой, вколачиваемой в рыже-полосатое лицо. Зубастые твари, одна из которых подбила мост, убегали прочь от превосходящего отряда военных. Он услышал стоны. — Черт. Кабал! — Страйкер подбежал к напарнику, не в силах к нему прикоснуться. Тот выглядел жутко: обугленная кожа, с приплавившимися к ней обрывками формы, покрытая волдырями и отслаивающаяся кусками мяса. На лицо было невозможно смотреть. Кертис хотел наорать на ответившего ему диспетчера, что у него нет столько времени на эвакуацию. Кабал погибнет от шока или боли, или вообще задохнется поджаренными изнутри легкими. Но судьба продолжала делать жизнь сложнее, подослав очередную инопланетную тварь, утащившую его под землю. Ни о каких императорах и душах он и слышать не желал. Выбросив разбитую рацию, Страйкер перехватил в руке свой шокер, пусть там почти не осталось заряда, и показал этой мумии, что такое бог из машины. Когда кто-то позвал его, он поднял голову вверх, не зная, смеяться ему или нет. Он сходит с ума. Он совершенно точно сходит с ума. Иначе, почему ему мерещится разукрашенный индеец на эскалаторе, а тот целится в него из пустого глока в затворной задержке? Ночной Волк искал его, потому что лорд Рейден собирает защитников Земли против вторжения Внешнего Мира. В одном этом предложении больше нелепостей, чем Кабал за неделю говорит. Воспоминание о раненом напарнике, как ни странно, отрезвило. Почему, после всего увиденного, он не верит индейцу? Тот выглядел вполне реально, в джинсах от Ли и кожаном жилете ручной работы. После всего увиденного, это вполне даже адекватно. Он согласился на безумную авантюру, в которую его втягивают. Осталось только передать напарника в руки медикам, но поганое чувство, свербящее желудок, никак не хотело исчезать. Поднявшись наверх с новоявленным союзником, Кертис ни черта не удивился, не обнаружив там Кабала.