Дао Янтарного Волка

Вечер выходного дня на торговой улице выдался особенно загруженным; неисчислимое количество людей плотной толпой занимали всю возможную площадь рынка, так что вдохнуть было трудно. Из каждого первого ларька или магазинчика доносились звучные голоса, уверявшие прохожих, что лучше товара, чем у них, во всем Китае не сыскать. Теплое освещение множества бумажных ламп, окрашенных красным и развешенных везде где только можно и нельзя, придавали месту особую атмосферу. Среди всего этого хаоса, находясь в глубокой задумчивости, стоял ребенок. На прилавке перед ним лежало огромное количество самых разнообразных лепешек, булок и прочей снеди. Главная проблема состояла в отсутствии денег, — последние были потрачены на услуги знакомого гончара, — хотя, еду всегда можно было попытаться незаметно стянуть; не впервой, лишь бы не заметили. Над головами ничего не подозревающих прохожих, на крыше, куда свет ламп практически не доставал, сидел человек, лениво обводя толпу взглядом. В вечернем полумраке его одежда казалась совершенно черной, а надетая на голову маска оставляла незакрытыми лишь светлые глаза. Внизу он бы слишком выделялся, да и не хотелось набрать синяков на ребрах от локтей ничего не чурающихся личностей. Цель наблюдателя находилась на соседней улице. В небольшом окне он давно заприметил маленькую фарфоровую вазу, которую ему поручили украсть. «Проклятье», — пронеслось в голове. Он — без сомнения лучший воин клана в обозримом будущем, а его заставляют воровать подобное как всяких учеников? Человек прикрыл веки и мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Нечего сомневаться в приказах Грандмастера; если ему велят достать вазу — значит он затыкает свою гордость и достает вазу. Медленно выдохнув небольшое облачко пара, хотя на улице было тепло, человек открыл глаза, в последний раз оценив обстановку в доме, и бесшумно перепрыгнул на соседнюю крышу. Вот чего он взъелся? Задание то легкое — прошел мимо охраны, взял побрякушку, вышел. Ничего сложного. Мимо места, где прятался вор, прошел один из наемников. Конечно, можно и устранить его, но спешить всё равно некуда, по крайней мере, было. Стоило ему проскочить в нужную комнату, как в полутьме, разгоняемой парой свеч в углу, он заметил невысокую фигуру, а фигура заметила его, в долю секунды бросившись из окна, зажимая в руках ту самую вазу. — Стой! — невольно вырвалось из тут же зажатого ладонью рта. Он совершенно не ожидал такого развития событий, так что, услышав торопливые шаги охраны, человек последовал примеру загадочного незнакомца, в последний момент перепрыгивая оконную раму и бросаясь в погоню. Пришлось поднажать, чтобы сократить расстояние, так как его быстро заметили, перейдя на бег. Уходя от погони, ребенок — при свете ламп стало очевидно, что это не взрослый человек — то и дело сбрасывал за собой корзины и прочий хлам, всячески мешая. Воин с трудом пробивался через возмущенную толпу, с силой отбрасывая от себя недовольных. Малый рост и комплекция помогали преследуемому, но торговые ряды не тянулись вечно, так что ему пришлось броситься в ближайший переулок, тут же забираясь по лестнице на крышу. Вор в черном лишь усмехнулся тому, как тот сам заводит себя в тупик. Он практически нагнал его, как неожиданно, стоило им добежать до края крыши, мелкий бегун, не сбавляя скорости, побежал дальше по небольшой доске, перекинутой между домов. Достигнув твердой земли, он незамедлительно столкнул мостик с края, победно ухмыляясь в лицо преследователя. Тому лишь оставалось бессильно сжимать кулаки до побелевших костяшек, как вдруг послышались гулкие металлические удары, словно кто-то бежал по лестнице. Испуганно оглянувшись, желая подтвердить свою догадку, ребенок перегнулся через край, пытаясь разглядеть опасность в темноте. В этот момент прозвучал приглушенный глушителем, но всё ещё громкий выстрел из пистолета. Пуля рассекла воздух совсем рядом с его головой, заставив отшатнуться. Дела плохи. Надо спасать это недоразумение, иначе воин рискует провалить свое «простое» задание. Не дав себе времени на размышления, он крикнул, вытянув руку: — Прыгай, я поймаю! Видимо поняв, что выбора у него нет как такового, ребенок незамедлительно разбежался, изо всех сил толкаясь от края крыши. Удивительно как ему практически удалось совершить полный прыжок самостоятельно, но в последний момент, он не удержал равновесие; не схвати его воин за перекинутый через плечо ремень, тот бы уже летел вниз. Не успел он расслабиться, как лямка предательски затрещала и разорвалась. В темных глазах мелькнул ужас в ту секунду, когда опора пропала, но воин, отпустив добычу, тут же схватился за тянущуюся к нему в немом отчаянии руку. Он не успел подумать о том, что своими собственными действиями провалил задание, как молниеносно вывернувшись в его хватке, ребенок в последнюю секунду схватил падающую сумку, прижимая к себе. Вытянув его на крышу, двое бросились бежать под выстрелы появившихся на крыше охранников. На их лестнице уже слышались шаги, так что воин без сомнений кинулся следом за своим невольным напарником к краю крыши, где оказалась водосточная труба. Не медля ни секунды, они друг за другом спустились по ней вниз. Заметившее это преследователи попытались повторить маневр, но не удержались на внезапно обледеневшей трубе, и с криком полетели вниз. Пробежав несколько кварталов не сбавляя скорости, они уже решили, что оторвались, но их заметили, вынуждая вновь уйти под прикрытие переулков. За очередным поворотом оказался высокий дощатый забор, который младший из них вряд ли бы осилил, так что воину пришлось делать подножку из собственных рук, перекидывая ребенка на другую сторону. Эта ночь становилась всё страннее для них обоих. Велев молодому спутнику немного пробежаться на месте, имитируя бег, под недоумевающий взгляд воин достал небольшие метательные ножи. Стоило их преследователям показать свои головы из-за препятствия и увидеть цель, предвкушая конец погони, как все их мысли вытеснил металл клинка, пробивший глазницы и доставший до мозга отточенным годами движением. По переулку раздались тихие неуверенные шаги. Воин обернулся, увидев как ребенок пытался незаметно улизнуть прочь, но остановился, когда его заметили. Было понятно, что нет смысла бежать — всё равно не вышло бы. Подойдя вплотную, человек протянул руку, молча требуя необходимый предмет. — Оба замерли и только попробуйте рыпнуться, — низкий голос разорвал застоявшийся воздух в переулке. Двое медленно повернулись на человека в костюме, словно взявшегося из-ниоткуда, державшего их на мушке. По его глазам было видно, что тот мнил себя героем ночи, наконец прижав неуловимых воров. — Без фокусов передал мне вещицу. Живо! — Он дергано перевел пистолет на того, кто поменьше. Он не даст им уйти живыми, даже когда получит свое. «Не делай этого», — воин покачал головой, стоило ребенку попытаться шагнуть в сторону наемника. — Жить надоело? Я считаю до трех, а после добавлю вам пару лишних дырок в теле! — голос едва заметно дрогнул. Человек явно нервничал. Без сомнений, ваза была нужна ему целой, что вряд ли выйдет, если он пристрелит мелкого. И тот, судя по всему, понял это. Обернувшись к воину, он хитро подмигнул. — Лови! Как в замедленной съемке воин видел поднимающиеся вверх руки стрелка, уводящие дуло пистолета прочь от них, тут же набрасываясь на него. Схватив его за запястье, он незамедлительно со всей силы ударил его второй рукой в гортань, чувствуя, как под кулаком сминаются хрящи. Следующий удар слегка светящейся руки был в голову, после которого противник бездыханно упал на асфальт. На всё ушло меньше секунды. Осторожно встав рядом, ребенок удивленно рассматривал лежащее перед ним тело: — Ты убил его… сосулькой? Вау, — несмотря на увиденное, его голос оставался довольно спокойным. — Ты разбил вазу. — Присев, воин медленно перевернул один из крупных осколков. Странно, ему показалось, словно они были сделаны не из фарфора, а какого-то другого материала. — Иначе бы нас застрелили! — ребенок пытался оправдаться. Человек перевел взгляд на своего спутника, что-то было в этом пацане: он быстр, ловок и смышлен — качества, которые высоко ценятся у них в клане. Может, из-за него он провалил задание, но тот всё еще может исправить ситуацию. — У меня есть к тебе предложение. Только для начала давай уйдем отсюда, — серьезный тон давал понять, что никакого ответа, кроме «да», быть не может.

***

Внешность неотличимая от десятков других беспризорных детей, шастающих на улицах города, в поисках чем бы поживиться. Щуплое от вечного голода тело, грязные темные волосы, вороватый взгляд. Обыкновенная обыденность. Глаза же выдавали намного больше: сомнения, недоверие, страх, — и при этом живой интерес того, что же мог предложить ему этот странный человек в сине-черной форме. — Скажешь, как тебя зовут? Они сидели в небольшой забегаловке на краю города. Воин купил еды, надеясь таким образом завоевать к себе расположение. Сидя с набитым ртом, ребенок помотал головой, с трудом попытавшись произнести слова: — Ты перфый. Воин недовольно поднял бровь: — Почему ты вообще пошел за мной, если не доверяешь, — он наклонился чуть ближе, понизив голос. — Мне ничего не мешает убить тебя сейчас. Собеседник со скучающим видом запихнул в рот последнюю порцию еды и не жуя проглотил ее. — Ты не дал мне погибнуть на крыше, значит, не убьешь и сейчас, — он также придвинулся, нахально смотря прямо в глаза. Только сейчас воин заметил, что их разрез и цвет радужки его собеседника немного нетипичен для местных краев. Он недобро сощурился, подумав, что мальчишка не трус, а главное, не глуп. Тогда на крыше он скорее рефлекторно пытался спасти наглеца, но видят боги, сейчас бы он тоже не стал его убивать. Ребенок, тем временем, продолжил: — Давай так: ты мне свое имя – я тебе свое. Всё честно. Он удивлял его всё больше с каждой секундой. Ставить условия? Невиданная наглость, на которую воин, впрочем, ведется. — Саб-Зиро. Ты? — Нечестно, это даже не имя! — ребенок недовольно скрестил руки на груди. — Для тебя другого нет. Отвечай, — в бесстрастном голосе послышалось давление. — Сэм, — буркнул ребенок. — Вот что, Сэм, в тебе есть потенциал, который можно и нужно раскрыть, — воин задумался, чем можно привлечь возможного рекрута в его клан. — Ты можешь навсегда забыть о жалком существовании на улице и вечном голоде. Тебя сделают сильнее, быстрее и ловче, а главное, у тебя появится конкретная цель в жизни, если ты пойдешь со мной и вступишь в Лин Куэй. Глаза ребенка заметно расширились на последнем слове. Об этом клане ходило множество слухов, в том числе, что туда не берут кого попало. Но основная проблема заключалась в другом. — Ассасины? — Сэм недоверчиво наклонил голову. — Воины, — поправил воин. — К тому же, я видел, что вид смерти тебя не смущает. — Саб-Зиро откинулся обратно на спинку стула, словно от ответа собеседника ничего не зависело. — Так что? Сэм замолчал на несколько минут, размышляя. Какие были перспективы у беспризорного ребенка, коих и так в округе великое множество? Сегодня так вообще едва не застрелили. Может, с вступлением в клан у него появится хоть какой-то шанс на лучшую жизнь. — Хорошо, — он кивнул, поправляя непослушные короткие волосы. Вспомнив о чем-то, ребенок потянулся за спину. — Думаю, у меня перед тобой небольшой должок. Воин вопросительно изогнул брови, но Сэм утвердительно моргнул, продолжая протягивать ему небольшую сумку, на подобие той, в которой лежала ныне разбитая ваза. В голубых глазах отразилось искреннее удивление, стоило ему увидеть ее же на дне абсолютно целой.