Любовь. Смерть. И Одиночество.

      Хистория       Хистория открыла слипшиеся от слёз глаза. Голова болела, руки и ноги ныли, запястья были туго связаны, верёвка натирала кожу. Она пыталась понять, где находится. Простая комната с потемневшими деревянными стенами, кислый запах алкоголя и удушающий запах пота. Хистория лежала на циновке на полу у стены, рядом стоял стол и за ним сидели её похитители.       – … она всё равно в отключке, – донеслось до Хистории, – можно её по-быстрому оприходовать.       – Крыса сказал, чтобы ни один волосок не упал с её головы, – ответил второй наёмник с очень светлыми волосами.        – Видел я как Крыса по роже её ушатал, – хрюкнул третий. – Сколько ещё ждать, бутерброд они там с Сердцеедом и Красоткой устроили что ли?       Хистория похолодела, вспомнив, как её ударили. В горле пересохло, она попыталась выровнять дыхание.       – Чё, Фурагон, завидуешь что тебя не позвали или ты боишься, что по твою душу вояки придут, поэтому тебе на месте неймётся? – первый сплюнул в сторону.       – Да не по мою, а по её, – Фурагон указал пальцем на Хисторию. – Зуб даю, они уже послали кого-нибудь.       – Ждём новостей от Райвеля, – ответил третий.       – А как это на вкус, воткнуть нож в спину босса, а, Фурагон? – спросил первый, отрывая кусок мяса от рульки.       – Охуенно, – ответил Фурагон, он взглянул на Хисторию. – Блять, сука, осложнила нам она жизнь.       – Да-да, вместо пальбы без разбора выглядывать её приходилось, – первый доедал свой кусок мяса.       – Один из снайперов в последний момент промазал, попал в лицо, раскурочил в мясо, думал, в принцессу, – третий смачно рыгнул. – Но нет, ей повезло.       – Райвель будет искать того, кто заплатил за сохранность её жизни? – спросил первый наёмник.       – Тебе ли не насрать? – сплюнул Фурагон.       – Да интересно кто купил старого пса, ты ж нихуя не видел.       – Второй рот на горле мешал ему изъясняться, – хмыкнул вошедший янтарноглазый. – Дожирайте и в путь.       – Да, босс, – отозвались трое.       Фурагон подошёл к Хистории, бесцеремонно схватил её запястья, поднял и перебросили через плечо, словно мешок. Принцесса беспомощно повисла вниз головой, лишь охнув, когда затёкшие мышцы стрельнули болью. Фурагон зашагал к выходу. На улице он подошёл к лошади и перекинул девушку через седло. Хистория едва успела пискнуть от боли, прежде чем оказалась повешенной лицом вниз.       Голова закружилась, седло давило на живот, очень хотелось в туалет. Голос янтарноглазого она сразу узнала. Повернула голову в сторону. Через спутанные волосы увидела двух мужчин. Черноволосого с сияющими глазами, который шёл рядом с янтарноглазым.       – Поработал на славу, – черноволосый бросил янтарноглазому кошель, подходя к лошади на которой была принцесса. – Твоя оплата, Крыса.       – Щедро, – ответил Крыса, убирая кошель во внутренний карман своей куртки. – Спина как?       – Массаж хочешь мне сделать? – усмехнулся черноволосый. – В норме.       – В лагере груз – подарок от нашего босса. Его химики разработали какую-то новейшую штуку. Отвези своим, посмотрите. Формула доработок требует. Улетучивается быстро, на улице на такая эффективная. И всё же, в бою интересность добавляет.       – Посмотрим, – Черноволосый рассмеялся, обнажая оскал. – Вместе с девчонкой вези в Митрас. Я по пути вас нагоню, сперва только одно дело решу.       Его взгляд был обжигающе холодный. Хистория почувствовала, как ей захотелось сжаться от страха. Она испугалась не только за себя, а за тех, кто наверняка пойдёт искать её.       – Остальные пусть возвращается в Розу.       – Понял, – усмехнулся гадко Крыса.       Кенни

I can feel the knife carving your love in my heart

You promised you wouldn’t harm a hair on this fragile body, no that’s not fair

But how can I trust you?

How can I trust you with My Heart, in Your Hands closing your grip!

Dommin, «My Heart, Your Hands»

      Кенни, организовал всё, теперь оставалось только ждать. Он скуривал уже пятую сигарету, Ленни так и не появился в условно месте. О группе подготовленных наёмников Кенни узнал только за день до нападения на Утгард. Как выяснилось в этом нападении было задействовано целая куча убийц из разных группировок. И руководил этим всем парень с внушительной суммой денег и таким же авторитетом. Кенни хотел Ленни нанять, чтобы тот похитил Хисторию. А он шёл её, можно сказать, убивать.       – Сумму моего нанимателя ты перебил, – Ленни похрустел суставами шеи. – Я как раз атакую с ещё одной группой правое крыло замка, где живёт твоя принцесска. Обещать, что захвачу её живой не могу, возможно, её снимут снайперы или доберётся быстрее другой отряд. Своих предупрежу, но всех не смогу, сам понимаешь, если узнают – перережут глотку.       Между Утгардом и городом Снат чуть западнее находилась небольшая деревня, которую заполонили наёмники, очень умело маскировавшиеся под купцов и торговцев. Щедро сорили деньгами, усыпляя бдительность граждан.       – … так что никто про нас ничего не скажет, – рассказывал Ленни. Они уговорились встретится в комнате одного из трактиров города Снат накануне нападения. – В большом городе рискованно, а вот деревня самое то. Много еды и есть крыша над головой. Деревенским много для счастья не надо, а тут ряженные торгаши с кучей невиданной хренотени.       – Зачем вам эта пародия на Коготь? – спросил Кенни.       – Да чтоб никто сразу не просёк, что в наших рядах одна сплошная солянка из наёмников. Они сейчас будут готовится к нападению на КПП, завалят и перекопают дороги, потом вырежут лошадей, чтобы не дать никому сбежать. Райвель заложит взрывчатку в сердце замка, чтобы напугать и дезориентировать людей там и военных неучей. До этого он уже похерил вышку связи, так что помощи не вызвать. Если кого-то не прикончат, то он умрёт от ран.       – Райвель этот план придумал?       – Он его и спонсировал, – кивнул Ленни. – Но довести до ума ему помогли Сердцеед, Крыса, Красотка и Красная Маска.       – Один из командиров легиона, – Кенни присвистнул. – И прихвостни Рихтера.       – Много кто. Поэтому твоя просьба большой риск, имей это в виду.       Долго они готовили этот план. А ещё интереснее, кто смог это всё оплатить? Кенни был уверен, что Ленни он купить не сможет, возможно, так оно и было, но старый пёс решил урвать побольше или по реально дружбе пошёл навстречу.       В деревне и городе было опасно ждать, поэтому была выбрана опушка леса у перекрёстка дорог. Как иронично. Кенни не мог знать, получится ли спасти Хисторию или нет. Да и он особо не рассчитывал. Не рассчитывал вообще на что-либо. Только лишь хотел попытаться. Не получилось бы, так он свалил бы на корабле в другую страну...       Дело за малым, когда до Северянина дойдёт информация о хаотичных передвижениях Кенни и о его тратах. Сложить пару цифр в голове не составит труда, особенно когда он начнёт копать в сторону виновных в покушении. Траут и Кирк остались в столице, громила Митаби давно отправлен в Розу под прикрытием, Дюран… тот не привык работать скрытно, так что вряд ли он смог бы успешно следить за Кенни. И всё же, мысль, что кто-то наблюдает из-за кустов не покидала его. Плохой сон, много разных мыслей в голове, много всего того, над чем нельзя держать контроль. Накатывается, как снежный ком, и результат – паранойя. Возраст и образ жизни дают о себе знать. Отец даже, наверное, чувствует себя лучше. Кенни горько усмехнулся от воспоминаний об Эрике Аккермане.       Начало дело клониться к вечеру, и Кенни решил, что пора бы отправиться хоть куда-нибудь и понять, что происходит. В деревне, оккупированной наёмниками, нужно передвигаться осторожно, чтобы не привлечь ненужного внимания.       Он привык становится тенью, замечать и подмечать то, на что не обратит внимание обычный человек. Такова была его работа. Кенни внимательно слушал и наблюдал. Деревня эта ничем не отличалась от сотни других. Лавочники потихоньку закрывали свои лавки, дети носились по пыльным дорогам, мамаши пытались загнать их домой.        – … что-то на площади не видать наших дорогих гостей. Неужто уж разъехались?       – Видел я, утром собрались в караван и уехали. Ряженные все, а оружие какое…       Кенни прошёл дальше. Спустя пару кварталов, остановился возле мальчишки, который ел пирожок, и, сунув ему пару монет, поинтересовался:       – Есть у вас тут какой-нибудь трактир, где можно остановиться на ночь?       У мальчишки заблестели глаза от вида монет. Он ткнул пальцем в сторону дальнего переулка.       – Тама, «Золотая гусыня».       – А поближе есть что?       – «Крылья воронов», но… туда чужаков не пускают.       – Где он?       Мальчик замялся, Кенни сунул ему ещё монет.       – За углом пару улиц пройти и увидите вывеску… Только я не говорил ничего.       И убежал прочь. Кенни направился прямиком в нужный ему трактир. Не успел он ничего и продумать, как раздались выстрелы и последовал разрывающий тишину крик. Люди на улицах замерли, потом закричали и бросились кто куда.       – Ну и ну, – пробормотал он, вытаскивая крюк-кошку и поднимаясь на крышу, чтобы лучше видеть происходящее.       Среди поднявшихся клубов пыли и плотного дыма он смог разглядеть зеленые плащи разведчиков. Только один уже лежал в луже крови, его тело не двигалось. Второй...       Кенни прищурился – эти быстрые удары, чистая техника и смертельная точность. Леви справлялся с противниками технично и быстро, несмотря на то что, вероятно, их застали врасплох.       Кенни заметил, что приближалось подкрепление. Проверил лишь свои револьверы и молниеносно кинулся к соседнему зданию.       Тем временем Леви зажимали числом. Он хоть и был манёвренным и использовал УПМ, но на стороне врага была численность и огнестрел, тогда как у Леви были только клинки.       Прежде чем убить очередного наёмника, тот успел взорвать дымовую шашку. Леви рывком ушёл в сторону. В ушах зазвенело. Чуть замешкался, направленные на него стволы выстрелили. Пуля прошла по коже щеки, обжигая и принося с собой боль. Он удержался на ногах.       Раздалось ещё четыре чётких выстрела, прежде чем Леви понял – наёмники уже мертвы и падают на землю. Он рефлекторно обернулся, выставляя клинок.       На крыше соседнего здания стоял мужчина в длинном плаще и шляпе. В руке поблёскивали револьверы.       – Кенни, – процедил Леви.       – Я тебе помог, малой, мог бы сказать просто «спасибо», – прокричал Кенни, читая выражение лица племянника.       – Откуда мне знать, с ними ты или нет.       – Если и был с ними, то уже, считай, разорвал контракт, – Кенни взглянул в сторону раненого наёмника, который пытался отползти. – Вон живой, можно допросить.       Леви медленно убрал клинки в ножны. Кенни, используя крюк-кошку, спустился вниз. Выживший, завидев приближающихся к нему, попытался ползти быстрее.       Кенни подошёл к нему, подцепил носком туфля плечо наёмника и перевернул его на спину.       – Ты далеко собрался? – усмехнулся он. – Знаешь Ленни?       – В душе не ебал, – скривился выживший и сплюнул кровь. Кенни наступил ему каблуком на пулевое отверстие в бедре. Тот смачно заорал. – Да не знаю я, тут групп было жопой жри, у каждого своё погоняло!       – Эти наёмники штурмовали правое крыло замка, где их группа? – спросил Кенни, Леви шагнул к нему, но тот остановил племянника взглядом. – Отвечай, живо!       – Там, где принцесса жила? – наёмник тяжело дышал и кривился от боли. – Райвель команду дал принцесску живой захватить и невредимой. Больно, убери ногу! Там одну группу кто-то из местных порешал. Может твой этот Ленни там и был!       – Кто такой этот Райвель? – спросил Леви.       – Тот, кто всё это нападение устроил, – ответил Кенни. – Для чего вам нужна принцесса?              – А я ебу для чего?! Нам платят за выполненное дело… А не за вопросы.       – Куда теперь направляетесь? – спросил Кенни.       – Кто куда, дело то ведь сделано, все бабло получили. В Розу может быть. Не знаю.       Кенни пристрелил наёмника.       – Твою ж мать, ты что делаешь?! – выкрикнул Леви.       – И твою бабку тогда уж, – Кенни убрал револьверы. – Он всё сказал, теперь пора баиньки. Надо наведаться в трактир, в котором они все тусовались. Поспрашивать, тех, кто их разговоры слышал…       – Так это значит не ты организовал покушение? – сощурился Леви.       – Да делать мне нехуй, – Кенни достал сигарету. – И деньгами такими я не располагаю. Были кой-какие сбережения, я их потратил все в ноль чтобы попытаться спасти принцесску.       – Зачем?       – Фрида просила. Ей я не смог отказать.       – Совпадение, получается, – проговорил Леви. – В твоих друзьях оказывается наёмник, среди нападавших на Утгард.       – Если у тебя есть ко мне претензии, то высказывай. Пока я не похож на того, у кого всё идёт по плану.       – Твоя правда. Идём.       – Ты никуда не идёшь, – Кенни ткнул пальцем в Леви. – Твоя форма привлекает излишнее внимание. Если эти упыри ещё там, то завидев тебя, начнется то, что тут началось пять минут назад.       – Выстрелы были слышны на всю деревню. О нас уже знают.       – Не факт. К тому же, – Кенни обернулся на тело разведчика, – у тебя есть дела. Встретимся тут же через где-то час.       – У меня нет столько времени.       – Ой, совсем забыл, ты же торопишься, только вот знаешь куда, а? Нам нужны зацепки. Осторожнее, малой.       – И ты, старик.       – Тц.

***

      Кенни добрался до трактира. Внешне выглядел привлекательно. Стойла пусты, пьяные крики и гогот не доносятся. Внутри трактира всё было разгромлено: перевёрнутые столы, осколки бутылок на полу, следы крови на полу. За стойкой стояла женщина лет сорока, сокрушенно качая головой. Увидев Кенни, она вздрогнула.       – Спокойно, красавица, – спокойно сказал он, проходя внутрь. – Я не один из этих ряженных купцов.       Женщина горько усмехнулась:       – Купцы? Это не купцы, а убийцы.       – Как хорошо, что это объяснять мне не придётся, – Кенни взял пустую кружку с ближайшего стола, повертел в руках. – Это они тут так хозяйничали?       – Да, – трактирщица бросила тряпку на стойку. – Сначала приехали все прилежные, льстивые, столько денег насыпали, мой муж чуть с ума не сошёл от такого количества. Я ему говорила, что дело нечистое, пусть бы «Золотую гусыню» шли. А сегодня с утра-то весь ихний маскарад спал. А когда они перерезали горло одному из своих… Сразу мне всё стало ясно. Благо нам жизнь сохранили.       – Они утром уехали?       – Почти все, осталось тут человек пять. Вернулись к вечеру, всё разгромили, выжрали и уехали, – женщина, судя по всему, пережила все стадии принятия – Часа два назад.       – Только у вас останавливались?       – По всей деревне, – женщина утёрла пот со лба. – У нас большая их часть остановилась. Ещё они где-то лагерь разбивали, всё еду и выпивку туда таскали.       – Где, знаешь?       – Нет, не знаю, – женщина развела руками. – Что вы всё выспрашиваете?       – При них не было девочки? – проигнорировал возмущение женщины Кенни. – Блондинка, годов шестнадцать.       Женщина пожала плечами.       – Нет… – она что-то вспомнила. – Был с ними какой-то мальчишка, они его связали зачем-то. Потом через коня перекинули, с него колпак ихний слетел. Я смотрю волосы длинные, светлые… Может быть это девочка была.       – И куда они уехали, не видела?       – Могу показать, куда кони двинули.       Кенни задумался, потом облокотился на стойку и посмотрел на трактирщицу.       – У тебя одежда мужская есть?       Женщина нахмурилась.       – Есть вещи сына… но вам они малы будут.       – Самый раз, – ухмыльнулся Кенни.

***

      Леви ждал, удерживая поводья двух лошадей. Ветер лениво колыхал гривы животных. Кенни вышел на встречу, поправляя шляпу.       – Знаю, в каком направлении увезли принцессу, – Кенни кинул Леви свёрток с одеждой. – Переоденься, чтобы не стать быстрой мишенью.       Они ехали галопом, ветер дул навстречу, погода ухудшалась. В глубине леса было темно, так что показавшее впереди зарево вынудило обоих Аккерманов остановиться.       – Я разведаю, что там, – сказал Кенни, используя крюк кошку и улетая на верхушки деревьев.        Он двигался быстро и бесшумно. Кенни пожалел, что надел туфли, вместо сапог или ботинок. Впрочем, они не сильно мешали ему или затрудняли движение. Кенни замер на толстой ветке дерева, прислушиваясь к звукам лагеря.       Внизу, в небольшой ложбине, виднелись палатки. Не больше пяти. Несколько человек дремали у огня, один караульный лениво ходил по периметру. Судя по всему, в лагере было около десятка людей. Кенни скользнул дальше, обходя лагерь по дуге. Лошади жевали траву, а рядом дремал ещё один охранник.       – Нашёл лагерь, – бросил он, забираясь в седло.       Они двинулись по тропе, пока Кенни рассказывал, что видел.       – Пара костров, охранники гуляют по периметру, но расслаблены. Оружие при них.       – Значит, подберёмся тихо, – кивнул Леви.       Они разработали план: снять дозорных по-тихому, затем проникнуть в лагерь. Первый охранник даже не успел понять, что происходит, прежде чем нож Леви перерезал ему горло. Второго Кенни придушил удавкой, утянув тело в кусты.       Леви подошёл к первой к палатке. Внутри кто-то громко храпел. Он бесшумно откинул полог, шагнул внутрь. Увидел храпящую женщину, которая лежала в спальном мешке. Леви приставил нож к её горлу, холод стали вынудил незнакомку проснуться.       – Где девушка? – спросил устрашающим тоном он. Наёмница распахнула глаза. – Ты знаешь, о ком я. Говори.       – Её увезли на север… в экипаже…       Леви призадумался. Экипаж. Следы от колёс. Раздались выстрелы. Наёмница тут же завопила. Леви резко ударил её по челюсти, вырубая. Он выскочил из палатки, а Кенни как раз уложил последнего нападавшего.       – Не бухти, – тут же сказал он. – Лагерь зачистили.       Они вернулись за лошадьми и принялись искать следы экипажа. Кенни посмотрел на небо.       – Хоть бы дождь не начался… Тогда мы хрен, что найдём.       Леви промолчал, стеганул коня и двинулся вперёд.

XXX

             Ури Райсс выслушивал доклад Георга Ван Кайна о произошедшем в Утгарде. Прошло больше двух недель с момента последней связи с имением. Затянувшееся молчание вынудило главу СБ направить небольшой отряд разведки.       – Нам мало известно, – продолжал доклад Северянин. – Сообщили всё, что успели увидеть. В Снате осталась Ханджи Зое, она занялась подготовкой отряда помощи Утгарду. Гергер и Аккерман идут по следу похищенной принцессы Хистории. Из ближайших городов также направлена помощь. В живых она видела Авелию Райсс и Чезаре Моррети.       – Мы должны были их защитить, – проговорил еле слышно король, – а вместо этого изолировали и обрекли на гибель.       Ури Райсс начал тяжело дышать, от волнения ему сдавило лёгкие.       – Ваше Величество, – мягко заговорил Северянин. – Вам нужно спокойствие.       – Спокойствие не продлит мне годов жизни, Георг, – Ури Райсс взглянул на свои дрожащие пальцы. – Пусть Дариус займётся помощью Утгарду, ресурсов не жалеет. Лихорадка… Мы обязаны остановить распространение. Собери совет.       Культ Стен не сбавлял обороты, теперь же у них будет ещё один козырь в речах – лихорадка как наказание еретиков. Их ряды будут пополняться быстрее.       – Лорды будут вне себя, – Георг провёл рукой по своим усам. – Погибли и пострадали их наследники. В такой опасный период они будут думать, как урвать побольше и укрепить власть.       – Не самое я лучшее время выбрал, чтобы уйти на покой, – усмехнулся мрачно король.

***

      В зале собрались военные министры и члены совета лордов и ключевые советники. Король сидел во главе стола, а рядом стояла его тень – Георг Ван Кайн, окидывающий изучающим взглядом присутствующих. Атмосфера была напряжённой.       По правую руку от короля сидел канцлер Род Райсс. Он выглядел потерянным после последних новостей. Глава СБ отметил, что канцлер в очередной раз в трудные времена сдаёт позиции.       По левую сидела старшая дочь канцлера и племянница короля – Фрида Райсс. Её густые чёрные волосы были уложены в аккуратную причёску, подчёркивая её белоснежную, почти фарфоровую кожу. Глубокие синие глаза изучающе смотрели на присутствующих. Она носила светлые платья и сейчас, Фрида выбрала лёгкое светлое платье свободного кроя, длинные и широкие рукава которого были украшены тонкой вышивкой.       Справа за столом восседали министры.       Родерик, министр финансов, сидел ровно, словно у него штырь в одном месте. Тёмные с проседью волосы были зачесаны назад и блестели, а высокий воротник скрывал его тонкую шею.       Аурилл, Министр иностранных дел, надел малиновый пиджак, который всё равно не скрывал его излишнего веса. Пуговицы натянулись и жалобно поскрипывали, стоило их хозяину шевельнуться. Аурилл в руках, украшенными золотыми кольцами, зажимал платок и постоянно вытирал им потный лоб.       Геральд, глава внешней разведки, в военном кителе восседал с краю, мрачно смотря куда-то вдаль. Георг Ван Кайн отметил эту знакомую усталость. Одному такую работу выносить тяжело.       Делтофф, министр внутренних дел, нервно перебирал пуговицы на своей жилетке. Синяки под его глазами говорили о проблемах со сном. Он выглядел измождённым, его лицо осунулось, а носогубные морщины стали ещё заметнее.       Дариус Закклай, главнокомандующий армии и министр обороны, сложив руки на груди, смиренно ожидал начала собрания. На его обветренном лице добавилось новых морщин, а борода побелела почти полностью, как и короткие волосы. Круглые очки, сползшие на переносицу, бликовали, стоило свету попасть на линзу.       Дерек Галлахад, главнокомандующий морфлота, выглядел моложе и лучше всех. Его коротко подстриженные волосы лишь начинали седеть, придавая ему солидности. Немного загорелое лицо только начинало покрываться небольшими морщинами вокруг глаз. На нём был выглаженный морской мундир, украшенный серебряными пуговицами и шевронами.       Глава СБ перевёл свой взгляд на дворян. Их лица – маски – обычно высокомерные и надменные, сейчас держались изрядно вон плохо. Сейчас на них читалось тревога и напряжение. Тяжёлые взгляды, нервозные движения, едва слышные перешёптывания…       До начала собрания им чётко дали понять: о ситуации в Утгарде известно слишком мало. «Вопрос будет поднят, как только появятся достоверные данные,» – сказал глава СБ тоном, не требующего никакого продолжения.       Некоторые пытались отстранённо говорить о политических или экономических проблемах, старательно избегая упоминания Утгарда. Держались стойко только Аккерманы. Они всегда вызывали у окружающих противоречивые чувства. Их сложно было назвать безукоризненными дворянами с точки зрения отношения к членам своей семьи, однако их верность королю никогда не подвергалась сомнению. Георг знал, что Аккерманы попытаются в любой ситуации найти для себя выгоду, но против короля никогда бы идти не посмели.       Глава семьи, Эрик Аккерман, несмотря на свои немалые года выглядел удивительно хорошо: его черные длинные волосы с благородной серебристой проседью были собраны аккуратно в хвост, а короткая борода и усы подчёркивали его аристократическую внешность. Светло-голубые глаза казались серебряными при свете. Эрик был одет изыскано и со вкусом: тёмный костюм, белоснежная рубашка, жилет и галстук.       Лиора Аккерман, жена Эрика, воплощала собой изречение: «старость ей к лицу». Её фигура, несмотря на возраст, оставалась стройной и изящной, а движения – плавными и грациозными. Её седые волосы были собраны в сложную причёску. Кожа Лиоры, хоть и покрытая тонкой сетью морщин, выглядела ухоженной, а лёгкий румянец перманентного макияжа придавал её лицу свежести. На ней было элегантное платье цвета шампанского с тонкой вышивкой на воротнике и рукавах. Лиора носила только самые утончённые украшения: тонкий золотой браслет и серьги со сверкающими изумрудами.       Их сын, Алонсо Аккерман, был одет почти как отец, однако его стиль выглядел чуть более современно. Георг Ван Кайн не мог не сравнивать его с Кенни каждый раз при виде младшего сына Эрика. Всегда в глаза бросался яркий контраст между двумя братьями: Кенни всегда был похож на дикого кота – дерзкий и неукротимый. Алонсо же, напротив, был словно домашний, ухоженный кот – грациозный, спокойный и воспитанный.       Рядом с Алонсо сидела его миниатюрная жена Минори. Её тонкие черты лица, хрупкая фигура и мягкость движений делали её похожей на фарфоровую статуэтку. Она была в нежно-зелёном платье, волосы аккуратно собраны в пучок.       Аккерманы сохраняли холодное спокойствие. Их хладнокровие объяснялось просто – ни один из членов их семьи не находился в Утгарде, а потому им не о чем было переживать в отличие от остальных.       – Совет и министры, – начал неспешно Ури Райсс, – мы должны принять ряд непростых мер. Первым делом – решение вопроса о возможном союзе с империей. Мой верный слуга Георг продолжит.       Король еле дрожащей рукой указал на Северянина.       – Всем вам уже известно, что Утгард атаковали, – проговорил быстро он, – принцесса Хистория похищена. Будем реалистами, возможно живой мы её не найдём. Приложим все усилия, однако вопрос со свадьбой императора с нашей принцессой подлежит немедленному рассмотрению. Марли получили от нас положительный ответ, но действий никаких ни с какой из сторон до сих пор не последовало. Мы отложили этот вопрос до решения проблемы с культом, но ситуация накаляется. Союз с Империей даст нам хотя бы гарантию, что их войска не двинутся дальше границ Пасифиды.       – Вы так в этом уверены? – со скепсисом спросила Кассандра Лурье.       На собрании от семьи Лурье присутствовала лишь глава семейства. Это была высокая женщина с пронзительными серыми глазами и строгим выражением лица. Копна некогда буйных рыжих волос теперь поседела и пряталась под пёстрым тюрбаном, украшенным небольшою брошью в виде ласточки.       – Исследования Империи могут помочь нам справиться лихорадкой, – отозвалась задумчиво Кьяра Моррети. – После свадьбы нашей принцессы с их императором мы можем просить их помощь.       – И станем послушными марионетками в руках Империи, – фыркнул надменно Гектор Ботт. – Они будут использовать наш союз, чтобы выкачивать наши ресурсы и диктовать свои условия. Плавали – знаем.       Взрывной характер Гектора Ботта всегда резонировал со спокойным нравом его покойного брата Армандо. Вспыльчивый нрав младшего проявлялся в каждом слове и жесте. Он громко возмущался, задавал военным острые вопросы о том, что произошло, и требовал немедленных действий. Желание отправиться в Утгард самому, чтобы защитить детей – Маркуса и Александру – и спасти жену брата Джоан, казалось, вот-вот перерастёт в необдуманный поступок. Его удалось переубедить, потому что глава семьи покинуть совет не может в самый ответственный момент. Элисон Ботт, жена Гектора, компенсировала его вспыльчивость своей сдержанностью. Её внешность могла обмануть – простоватые черты лица скрывали острый ум и умение смотреть сквозь напускной мираж всех дворян. Обычно она оставалась хладнокровной даже в самых сложных обстоятельствах, но сейчас её маска дала трещину. Она сидела в зале, внешне спокойная, но её руки, теребившие ткань платья, выдавали её переживания за детей.       – Никто и не ищет в Империи спасителя, – произнёс спокойно Эрик Аккерман. – Мы слабы на данный момент, и нам нужен этот союз. Лучше сейчас укрепить страну изнутри, справиться с эпидемией и стабилизировать положение.       – Империя действительно может помочь нам справиться с лихорадкой, – кивнул Самуэль Монтгомери. – Их исследования проводятся значительно быстрее.       Семья Монтгомери всегда занимали позиции осторожных прагматиков. Самуэль Монтгомери, глава семьи, был рыжеволосым, полноватым мужчиной. Его круглому лицу идеально подходила борода-эспаньолка. Манеры и ровный тон речи Самуэля создавали иллюзию его спокойствия, но под конец дрогнувший голос выдавал его волнение. А также руки, не находившие себя места. Ирен Монтгомери, его светловолосая супруга, выглядела стойко, но видно было, что и она тревожилась за детей – дочерей Юнис и Дэльфину и сына Джонатана – находящихся в Утгарде.       – Не будьте наивными, – усмехнулась хрипло Амелинда Рейнбергер. – Империя только и ждёт, чтобы нанести нам сокрушительный удар. Раскрытие наших проблем только призыв к нанесению удара.       Восьмидесятилетняя Амелинда Рейнбергер до сих пор сидит в кресле главы семьи. Её молочного цвета волосы аккуратно уложены, осанка прямая, взгляд суровый и оценивающий. Голос поставлен и старуху в ней не выдаёт. Она лучше всех скрывала свои эмоции, потому что опыт у неё самый большой.       Луис Рейнбергер, старший сын Амелинды и её предполагаемый наследник, выглядел мягким и слишком зависимым от матери. Он переживал за дочь Илму и внука Реймонда, сидя на стуле как на иголках. Георг Ван Кайн догадывался, что Луис вряд ли справится с бременем главы семьи и это место займёт Ютта, младшая сестра Луиса. Она производила впечатление уверенной и деловитой женщины. В отличие от своего брата хладнокровна и прагматична. Её дочь Харриет находилась в Утгарде, но Ютта не показывала, что переживает как-либо за неё. Рядом с ней сидел Ленард, сын Луиса, – ленивый и избалованный молодой человек, стремящийся занять хоть какое-то место в совете. Его присутствие на собрании объясняется исключительно попыткой научить его, как функционирует политическая машина.       – Империя может быть нашим сильным союзником, – высказалась Фрида, – но мы не будем слепо и полностью полагаться на Марли. Мы должны быть готовы принять их помощь, так и быть готовы к предательству.       – Ваше Величество, – обратилась Кьяра Моррети, поднимаясь со своего места и склоняя почтено голову, – считаю, что необходимо отправить в Пасифиду делегацию для переговоров с Империей, пусть они готовятся к свадьбе нашей принцессы и императора. Самое лучшее место для этого будет, учитывая наше положение с лихорадкой – столица Пасифиды.       Амелинда недовольно взглянула на Кьяру. У Лары Тайбер еле заметно дрогнул уголок губ.       Кьяра Ванесса Моррети сегодня надела зеленой бархатное платье с высоким воротником. Руки были спрятаны в перчатках, движения отточены, а зелёные глаза, пусть и потускневшие с возрастом, всё ещё сохраняли цепкий взгляд. Справа от неё сидел Массимо Моррети, её брат-близнец, который обладал такой же статной осанкой, как и сестра. Его седые волосы подчёркивают возраст, но взгляд ярко-зелёных глаз оставался молодым. Сегодня на Массимо был изумрудный бархатный пиджак, гармонирующий с нарядом Кьяры. Брат и сестра всегда выделялись единством стиля своей одежды. Слева от Кьяры сидел Сальваторе Моррети, её муж. Он держался на собраниях тихо и незаметно, почти как тень рядом с супругой.       – Прекрасное место, – саркастично ответил Гектор Ботт, складывая руки на груди. – Закрепить союз там, где была пролита кровь. Очень… как это… поэтично.       – И лучше бы это сделать побыстрее, – поддержал Дедрик Арлерт, игнорируя высказывания Гектора. – Пока до Империи не дошла новость о лихорадке, и что наши войска истощены тем, что устраняют последствия случившихся с нами ужасных событий.       Дедрик Арлерт, глава семьи, выглядел, как истинный старец: морщинистое лицо с резкими чертами, серебряные волосы, убранные назад, и длинная борода, которая только усиливала его сходство с мудрым отшельником. Дедрик носил длинный тёмно-серый камзол, украшенный золотой вышивкой, и опирался на трость из чёрного дерева с серебряным набалдашником. Справа от него сидела его старшая дочь Леда Арлерт. Высокая, хрупкая блондинка с большими голубыми глазами, она олицетворяла собой утончённую дворянку. Её светло-серый костюм с высоким воротником отлично сидел на ней, на лацкане поблёскивала брошь с большим изумрудом. Леда держалась сдержанно, внимательно слушая каждого выступающего и время от времени бросая взгляд на отца. Она сохраняла внешнее спокойствие несмотря на то, что её сын, Армин, находился в опасном Утгарде в отличие от младшей сестры Марры. Её беспокойство было заметно: она нервно поправляла свои волосы и кольца на руках.       – Так как принцесса Хистория была похищена, – спросила Кьяра Моррети, – кто же будет претендентом вместо неё?       – У нас остаётся только один вариант – Авелия Райсс, – ответил Георг Ван Кайн, – которая чудом уцелела при нападении на Утгард.       – Мы хотели предложить им Хисторию, почему же теперь выбрали Авелию, а не Флориану? – спросил осторожно Делтофф.       Георг смерил его презрительны взглядом, который увидел Дариус Закклай.       – Хисторию мы предлагали, как бастарда, которого, якобы, не жалко, – сказал громко он, – попытка провалилась, теперь давайте играть по-честному. Авелия в хорошем возрасте, чтобы выполнять то, зачем её туда отправляют, а именно – рожать наследников.       – Глава СБ же сообщил, что Авелию точно видели в живых, – добавил Дариус Закклай. – Судьба Флорианы нам пока неизвестна.       – Избалованная Флориана – это только позор, – со своего места поднялась Джустина Моррети. – Наше королевство стоит на краю. Ситуация требует жертв. Мы должны действовать быстро.       Джустина Моррети, младшая сестра Кьяры и Массимо, откинула назад свои роскошные вьющиеся чёрные чуть с проседью волосы. Она сверкала своими зелеными глазами и красной помадой на губах. На ней была белоснежная рубашка с брюками с высокой талией и замшевые сапоги по колено. Рядом сидел Лоренцо Моррети, сын Массимо и потенциальный претендент на место главы совета, унаследовал кудрявые чёрные волосы и зелёные глаза от своих предков. В отличие от спокойной за своих детей – Чезаре и Аду – Джустины, Лоренцо тревожился за дочерей Алессию и Лучию.       – Джустина права, – согласилась Ирен Монтгомери. – Привезите Авелию Райсс сюда как можно скорее, и начнём подготовку.       – Оставьте пока девочку в покое, – вмешался Вилли Тайбер. – Она пережила такое…       – Чем быстрее она оторвётся от семьи – тем лучше, – бесстрастно отозвался Эрик Аккерман. – Поддерживаю это форсирование событий. Пора имперцам напомнить о нас.       – Я выслушал ваши мнения, – заговорил король. – Подготовкой послов в Пасифиду займется министр Аурилл. Министр Дариус Закклай, приоритет – привезти как можно быстрее Авелию Райсс в столицу. Госпожа Кьяра, могу я вас попросить быть ответственной в подготовке девушки к такому событию в её жизни?       – Безусловно, Ваше Величество, – Кьяра склонила голову.       – Теперь следующее, – Ури Райсс окинул своим взглядом присутствующих. – Необходимо сосредоточить ресурсы на борьбе с лихорадкой.       – После союза с Империей, необходимо будет оповестить народ об эпидемии, – сказала Фрида.       – Вы хотите посеять панику? – покачал головой Нейтан Кирштайн. – Лучше это сохранить в секрете.       Глава семьи, держался достаточно уверенно, демонстрируя спокойствие и собранность. Нейтан понимал, что судьба королевства сейчас зависит от взвешенных решений, и был готов принять сложные, но разумные меры.       Эмма Кирштайн, вторая жена Нейтана, выглядела подавленной, она беспокоилась о судьбе сына, Жана, находившегося в Утгарде. Георг вспоминал первую жену Нейтана, замечая, что Эмма отличалась от неё своей мягкостью и более сдержанным характером.       Килиан Кирштайн, старший сын Нейтана, присутствовал только лишь номинально. Георг сразу заметил, что Килиан, вероятно, выпил перед собранием, чтобы успокоить нервы.       – Наш народ боится и страдает, – парировала Фрида. – Утаивать от них такое – нечестно.       – Соглашусь с Нейтаном, – кивнула Ютта Рейнбергер. – Не за чем волновать народ, ситуация с культистами ещё не разрешилась.       – Честность и открытость укрепят доверие народа к власти, – Фрида посмотрела на военных министров. – К тому же военные берут это под свой контроль.       – Мои солдаты выполняют свои обязанности, – кивнул Дот Пиксис, – карантинные зоны постепенно воздвигаются. Однако мои солдаты остаются с вирусом один на один. Нам необходимы средства защиты и прививки, когда таковые будут разработаны, необходимо в первую очередь делать моим людям, которые занимаются удержанием карантина.       – Вы, кажется, немного не осведомлены об этом новом вирусе, – ответил Самуэль Монтгомери. – В группе риска старики и дети…       – Это не отменяет того факта, что от этой лихорадки умирают и взрослые, – перебил лорда Дот Пиксис. – Мои люди рискуют, находясь в карантинной зоне.       – Помощь должна быть приоритетной для тех, кто мешает распространению этой заразы, – согласилась Ирен Монтгомери, кладя свою руку поверх руки своего мужа Самуэля. – Вы должны понимать, что для создания вакцины в промышленных масштабах необходимы средства. Наша семья может взять на себя расходы по обеспечению армии всем необходимым, но останутся граждане. Мы можем изъять деньги из производства, при этом вы прекрасно понимаете, чем это обернется для экономики в дальнейшем.       – Слушаю ваши предложения, – ответил беспристрастно Дот Пиксис.       – Нам нужны деньги, – прямо сказала Ирен Монтгомери. – Простые люди должны понять, что это их вклад в спасение страны. Немного повышенных налогов на землю, ремёсла и торговлю смогут решить многие наши проблемы.       – Выжимать из людей налоги во время бушующей лихорадки и оголтелых культистов, которых мы не трогаем и которым таким решением дадим просто оружие в руки, чтобы они нас сразу пристрелили, – хмыкнул Дариус Закклай. – Я правильно вас понял?       – Врачебные услуги сейчас будут особенно востребованы. Благородные семьи вполне могут заплатить за лечение, – высказался Родерик. – Это, конечно же, временная мера. Когда ситуация стабилизируется, мы можем пересмотреть условия.       – Есть ещё одно решение, – вмешался Эрик Аккерман. – Золото королевской казны. Мы можем временно использовать резервы, чтобы поддержать экономику и бороться с лихорадкой.       – Вы предлагаете опустошить казну? – нахмурился Луис Рейнбергер. – Это опасно. Если начнётся война, у нас не останется средств.       – Но, если мы не остановим лихорадку, – возразил Дедрик Арлерт, – у нас не будет армии, чтобы эту войну вести.       – Наша промышленность должна перейти на производство оружия и снаряжения. Это укрепит армию и создаст рабочие места для простых граждан, – снова заговорил Эрик Аккерман. – Мы можем торговать с соседними странами. Эти деньги вернуться в казну и обогатят её в разы больше. Постепенно открывать фабрики и заводы, расширятся, переходить от ручного труда к машинному, увеличивая КПД производства.       – На реализацию уйдут годы, – задумчиво произнес Массимо Моррети. – Нам нужны решения, которые дадут результат уже сейчас.       – Таких нет, кроме как требовать средства с подданых и копить их немилость, – сказал Алонсо Аккерман. – Производство – это не только долгосрочная стратегия, но и способ стабилизировать ситуацию. Рабочие места укрепят внутренний рынок.       – Неужто вы хотите централизовать всё военное производство? – с недоверием уточнила Амелинда Рейнбергер.       – Наша семья готова взять все издержи на себя, – сказал Эрик Аккерман. Амелинда недобро сверкнула глазами. – Вернуть в будущем королевской казне всё потраченное сейчас на борьбу с лихорадкой. Если кто-то хочет тоже, пожалуйста, я не против уступить место.       Амелинда промолчала. Георг Ван Кайн усмехнулся, но его усы скрывали изгиб его губ.       – Раз уж мы обсуждаем инвестиции, – вмешалась Кьяра Моррети, – стоит обратить внимание на научные разработки. Нам нужны технологии, для обращения с ними –специалисты. Мы готовы помочь с взращиванием оных, построить университеты и исследовательские центры. Помогать соседним странам в обучении их граждан, помогать в научных исследованиях.       – Помогать, значит, иметь деньги с них, я правильно вас понял, госпожа Моррети? – сощурился Дарриус Закклай.       – Можно это назвать так, – снисходительно ответила Кьяра.       – Мы можем увеличить объёмы добычи ресурсов, – поднялся с места Вилли Тайбер. – Реанимировать старые угольные шахты, увеличить объемы добычи стали и древесины. Эти ресурсы можно использовать как внутри страны на производстве, так и экспортировать в соседние страны.       Семья Тайбер всегда выделялась своей гибкостью и умением использовать любую ситуацию себе на пользу. Будучи оппортунистами по натуре, они не упустили возможность укрепить свои позиции и приумножить богатство.       Вилли Тайбер, глава семьи, внешне выглядел спокойным. Его аккуратно уложенные волосы и идеальный костюм создавали образ человека, полностью контролирующего ситуацию. Однако Георг заметил и его маску. Вилли переживал за своих детей, и тревога скрывалась в его взгляде, когда он позволял себе на мгновение отвлечься от обсуждения.       Сильвия Тайбер, жена Вилли, на собрание не явилась. Причины её отсутствия оставались неизвестны, но Георг был уверен, что у неё случился нервный срыв, который в любую секунду мог поразить и её мужа.       – Давайте ещё в Синие горы ломанемся и будем добывать для имперцев то, что они искали там хренову тучу лет назад, – прокряхтел Дариус Закклай. – Предложения хорошие, но взамен вы заберёте себе это под контроль с последующей диктовкой условий.       – Если семьи, – заговорил Северянин, – готовы брать на себя все издержки и нести ответственность, то почему бы и нет? Если дела их чисты, и они верны королевству, то Бога ради, пусть берут на себя этот головняк с контролем.       Георг Ван Кайн сухо рассмеялся в конце. Дариус пожал плечами после слов главы СБ, дворяне отреагировали по-разному: кто стыдливо поджал губы, кто, как Эрик Аккерман, не изменился в лице, кто-то с раздражением.       – Лорды и леди, я понял ваши позиции, – проговорил король. – Это мне необходимо обдумать. Есть ли кто-то, кто против вышесказанных предложений?       Дворяне переглядывались, Георг Ван Кайн считывал, что многие хотят тоже предложить что-нибудь, так сказать, отхватить лакомый кусочек пока есть возможность.       – Ну что ж, – тяжело вздохнул король, – тогда я вернусь к этому вопросу чуть позже. Теперь нужно обговорить ситуацию с Империей и Пасифидой. Пока не направлены послы и не решено ничего с союзом, нам нужно не ослаблять разведку во внешних землях.       – Ваше Величество, – почтенно поклонился Геральд, глава внешней разведки, – у меня всё под контролем. Хорошая новость: плохих новостей нет.       – Это хоть радует, – пробубнил Гектор Ботт.       Когда совет закончился, Георг Ван Кайн наклонился к уху министра иностранных дел Делтоффу и прошептал с мрачной усмешкой:       – Qui seminat mala, metet mala.

ХХХ

      Лошади уже тяжело дышали. Дождь усиливался, превращая дорогу в грязное месиво. Кенни, сжав зубы, посмотрел в темнеющее небо.       – Дерьмо, – выругался он, понимая, что, если дождь не прекратится, след экипажа просто смоет.       Леви впереди молча всматривался в горизонт. Видимость ухудшалась. Вдруг он резко натянул поводья.       – Там, – коротко бросил Леви.       Кенни сузил глаза. Вдалеке, на фоне серого леса, виднелись тёмные силуэты: экипаж, запряжённый двумя лошадьми, и несколько всадников, рядом.       – Нашли до того, как наши кони от усталости двинули копыта, – Кенни прищурился. – Значит так. Я их отвлеку спизженными из их же лагеря дымовыми и кричащими шашками, вызову огонь на себя, так сказать. А ты, малой, угонишь экипаж.       Леви кивнул.       – Справишься?       Кенни усмехнулся, доставая первую шашку.       – Тебе бы у меня поучиться.       Дождь перешёл в ливень, снижая видимость и давая Кенни фору во внезапном нападении. Он пришпорил измождённую лошадь, обгоняя экипаж. Послышались взрывы, поднялся дым. Леви держался поодаль, высматривая удобный момент для броска. Когда один из всадников оторвался от остальных, Леви молниеносно атаковал, пронзив его клинком. Затем, с помощью УПМ, взмыл в воздух, зацепился за экипаж и приземлился на крышу. Возница обернулся, но не успел среагировать – Леви сбросил его пинком под колёса. Взяв вожжи в руки, он перенаправил экипаж подальше от боя. Натянув вожжи, он остановил лошадей.       Дверь с грохотом распахнулась. Из тьмы вышел наёмник в респираторе, в руках он держал небольшой стеклянный флакон.       – Лови подарок, – усмехнулся он и метнул его прямо в Леви.       Леви среагировал, но не колба была страшна, а едкая жидкость. Резкий, неприятный запах ударил в голову, вызывая мгновенное головокружение. Мир поплыл, в глаза начало двоиться. Леви дернулся, пытаясь удержать равновесие, но ноги не слушались. Он свалился с крыши, тяжело рухнув в грязь, выпуская клинки из рук.       Наёмник мгновенно воспользовался этим. Он вскочил на козлы, схватил вожжи и уже собирался удирать, но Леви, стиснув зубы, выпустил крюк УПМ, зацепился за край экипажа и снова взлетел вверх. В последний момент он вцепился в наёмника, и они оба с свалились на землю в липкую грязь. Экипаж немного прокатился вперёд.       – Ты всё не уймешься? – хрипло рассмеялся наёмник, прижимая Леви к земле. – Сейчас исправим.       Леви чувствовал, как слабость разливается по его телу. Перед глазами всё плясало, движения замедлились. В голове звучали голоса, становясь громче. Пальцы сжались на шее, противостоять этому не получалось…      

XXX

      Через четверо суток после нападения на Утгард, прибыла первая помощь: экипажи, гружёные медицинскими припасами, тележки для перевозки раненых. Вместе с врачами и солдатами из военной полиции Сната приехала и Ханджи. Она поспешила к Эрвину.       – Леви отправил меня в Снат вызвать помощь. Сказал, что будет вести поиски дальше с Гергером.       – Ясно, – Эрвин кивнул. – Он знает, что делает.       Медики начали оказывать первую помощь тем, кто нуждался в лечении, а солдаты военной полиции занялись организацией эвакуации. Хеннинг сразу же отдал распоряжение, кого первыми везти в больницу Сната.       – …новорождённого, Адель Кирштайн и тяжелораненых: Прюденс Лурье, Реймонда Рейнбергера и Рико Тайбера…       – Конечно, дворяне. Сначала они, – буркнул кто-то из солдат.       – Это же дети, вы с ума сошли? – рявкнул Хеннинг.       Замешательство быстро сменилось молчанием. Солдаты начали загружать тех, кто нуждался в срочной помощи. Среди них были Жан, Эва и Фелиция.       Вскоре телеги с первыми эвакуированными тронулись в путь. Остальным пострадавшим оказывали помощь на месте. Медики, несмотря на усталость, работали не покладая рук, стабилизируя состояние тех, кого невозможно было перевезти сразу.       Другие экипажи с подкреплением были уже в пути. К полудню прибыли инженеры, отправленные для ремонта вышки связи. Вечером прибыла ещё одна группа. После короткого отдыха для лошадей экипаж вновь загрузили ранеными и отправили в Снат.       На следующий день ситуация приобрела новый оборот: Прибыл первый конвой, организованный Дариусом Закклайем.       – Я майор Иэн Дитрих, – представился командир конвоя. Эрвин помнил его зеленым юнцом в Ароэ. – У меня приказ забрать Авелию Райсс и собрать данные о выживших дворянах.       – Все выжившие дворяне находятся в доме старосты, – ответил Эрвин, указывая на постройку. – Других членов королевской семьи вы забирать не планируете?       – Не наш конвой, у нас приказ короля – доставить Авелию Райсс первой и как можно быстрее, – Иэн повернулся к двум своим подчиненным, отдал им приказ направиться в дом старосты, после вернулся к Эрвину. – Ситуация требует срочного союза с империей, полковник. Нам приказано, не жалея ни коней, ни сил привезти выжившую принцессу.       Эрвин покосился на Ханджи. Вот откуда они знают.       – Я вам никак препятствовать не буду, – сказал он. – Про дворян того же сказать не смогу.       – Помощь уже в пути, – добавил Иэн. – Благодарю!       В дом старосты военные ворвались не церемонясь. Встрепенувшихся от радости дворян тут же огорошили тем, что приехали только за принцессой.       – Что за безумие?! – вскрикнула Урсула Райсс, заслоняя собой дочь. – Кто это придумал?       – Приказ короля, отойдите, – непреклонно повторил военный, отодвигая сопротивляющуюся Леди Райсс. – За вами прибудут другие конвои.       Урсула пыталась ещё что-то выяснить, никто из дворян её не поддержал. Все были обессилены и смиренно принимали происходящее.       – Я имею право знать, почему меня забирают! – Авелия попыталась вырваться из цепкой хватки военного.       – Нам ничего не сообщили, – отрезал командир конвоя. – У нас есть только приказ.       Авелия искала взглядом Марселя, но так и не смогла найти. Она не успела даже проститься с ним, когда её увели к экипажу и увезли в столицу навстречу её судьбе.       К вечеру в лагерь прибыл конвой с Майком Закариусом. Он огляделся по сторонам, принюхался. Эрвин ждал его у братской могилы.       – Я здесь, чтобы помочь с расследованием, – Майк огляделся по сторонам. – Поиск Хистории – приоритет. Король также хочет знать, кто за этим стоит, как они это устроили, и что мы можем сделать, чтобы пресечь подобное в будущем. Я, ты и пару разведчиков отправимся на поиски Её Высочества. За главного тут останется прибывшая майор Рико Брженска.       – Понял, – отозвался Эрвин. – Мой старший лейтенант Рене доложит ей о ситуации. Дай мне пару минут я соберу людей.       – Жду, – кивнул Майк. Он замялся в последний момент.       – Нанаба жива и не ранена, – сказал Эрвин. – Она может остаться здесь или может поехать с нами…       – Пусть останется здесь, – холодно ответил Майк. – Так будет лучше.              Авелия       Авелия сидела на кровати в своей комнате, ощущая только пустоту внутри себя. Она кусала пальцы до крови от потока тревожных мыслей. Её экстренно доставили во дворец лишь для того, чтобы как можно скорее подготовить для свадьбы.       – Ты станешь будущей женой императора Марли.       В сознании каждый раз вспыхивали пронзающие сердце слова Кьяры Моррети. Что-то внутри неё оборвалось в тот момент, и пустота разлилась по телу. Она не закричала, не заплакала. Просто сидела, глядя в одну точку, не слыша, как вокруг неё шуршали платья Ирен Монтгомери, Ютты Рейнбергер и Салли Тайбер. Они кружили вокруг неё, как стервятники. Авелия знала зачем. Ей хотелось разразиться бранью на них.       – Как ты такое пережила, бедное дитя? – проговорила неуклюже Ирен Монтгомери.       – Кто был с тобой? – спросила Салли Тайбер.       Ей в голову пришла другая мысль.       – Хватит, – сказала устало Авелия. – Я вам расскажу, но только пообещайте мне, что перед свадьбой устроите мне встречу с Марселем Галлиардом.       Джустина Моррети, присутствовавшая также в комнате, молча встала и вышла. Дворянки проводили её вопрошающими взглядами.       – Конечно, дорогая.       – Можешь на нас положиться.       Когда же связь наконец была налажена и новости из Утгарда стали точнее, никто больше не вспомнил о просьбе Авелии. Она не удивилась. Никто из этих трёх дам даже не пришёл к ней после всех приготовлений.       Фрида покинула столицу до приезда Авелии, она направилась в Марию для решения обострившейся проблемы с культистами. Ей необходимо было присутствовать там, как будущей королеве, успокоить волнения народа.       Она написала сестре письмо, в котором просила прощения, что так складывается её судьба.       "Прости меня, сестра. Я не смогла быть рядом, в такой момент. Судьба распорядилась так, что я должна покинуть столицу. Я не знаю, когда смогу вернуться, но молюсь за тебя, и хочу, чтобы ты нашла в себе силы вынести всё это.

С любовью, твоя сестра Фрида".

      Всё было готово. Служанки подготовили одежду, платья, ткани, украшения. Приданное загрузилось в экипаж. Завтра утром она покинет свой дом навсегда. Авелия сидела у окна, вспоминая пролетевшие дни. Её вызвал к себе король в первый день. Он выглядел усталым.       – Прости меня, Авелия, – сказал он, глядя на неё с горечью. – Прости, что так вынужденно распорядился твоей судьбой. Прости, что тебе не удалось попрощаться с матерью, сёстрами… с бабушкой.       Авелия смотрела на него, чувствуя, как внутри всё сжимается.       – Я понимаю, Ваше Величество, – тихо ответила она. – Это нужно было сделать. И было бы нечестно сваливать всё это на плечи маленькой Хистории.       Король с сожалением посмотрел на Авелию.       – Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, – сказал он после паузы.       – Я постараюсь, – ответила Авелия, хоть сама не верила этим словам.       Король отвёл взгляд и на миг сжал пальцы в кулак.       – Возможно, мы больше никогда не увидимся, – тихо произнёс он.       Авелия напряглась. Она понимала, что у неё почти нет шансов вернуться домой. Брак с императором лишал её этой возможности.       – Я знаю, – выдавила она.       Но король смотрел на неё с какой-то глубокой печалью. Он не говорил всего, но она чувствовала – дело не только в её отъезде.       – Ты сильная, Авелия. Ты справишься, – сказал он, и в его голосе звучала не просто отеческая забота, а как будто бы прощание.       Она посмотрела на него ещё раз, пытаясь понять, что именно он имеет в виду, но король уже отвернулся.       Авелия сделала шаг назад, низко поклонилась и, не говоря больше ни слова, вышла из покоев короля. В тот же день вечером к ней пришёл отец. Он остановился в нерешительности. Потом, откашлявшись, начал.       – Ты должна понимать, Авелия, что на кону стоит слишком многое, – его голос звучал немного нервно. – Это не просто свадьба. Это шаг, который укрепит положение королевства, обеспечит безопасность нашего народа.       Авелия смотрела на него, не перебивая. Она уже слышала всё это ранее. Теперь вот и отец повторяет те же слова.       – Ты не должна никого опозорить, – продолжал он, всё так же не глядя ей в глаза. – Ты должна быть безупречной. Ты должна быть…       Он запнулся.       – Как послушная кукла, я знаю, – ответила резко Авелия.       Канцлер закрыл глаза, глубоко вдохнул и начал массировать переносицу пальцами.       – Это необходимо, Авелия, – его голос чуть дрогнул, но он тут же взял себя в руки. – Ты поймёшь всё.       Авелия думала, что их разговор так и закончится. Но вдруг канцлер сделал шаг к ней. Потом ещё один. И затем…       Он крепко обнял её. Авелия замерла. Впервые за столько лет отец обнял её, и не так, как прежде, не сдержанно, не отстранённо, а как любящий родитель, который боится потерять своего ребёнка. Она почувствовала, как его руки дрожат.       – Прости… – выдохнул он.       Его голос сорвался. Авелия ответила на объятия, как в детстве. В глазах защипало, и прежде, чем она успела себя сдержать, слёзы потекли по её щекам.       – Даже с мамой и бабушкой не получится попрощаться… – прошептала она.       Канцлер сжал её ещё крепче.       – Я бы сделал всё, чтобы этого не было, – сказал он, всхлипывая.       Авелия закрыла глаза, позволив себе на миг забыть обо всём. О страхе, о боли, о том, что её ждёт впереди. Она просто стояла в объятиях отца, позволив себе поверить, что он действительно не хочет её терять.       Но всё это прошло. Теперь неизбежное впереди.       В комнату постучали, прерывая воспоминания. Авелия не ответила. Плевать кто там. Стук повторился. Затем двери отворились.       – Не стоило вам заходить, – тихо сказала Авелия. – Я никого не хочу видеть.       Джустина Моррети, невозмутимая, как всегда, прошла в комнату.       – Я не пришла ссориться, Авелия.       – Тогда уходите.       – Не могу.       – Я устала от вас всех, – сказала Авелия. – От всех ваших речей. От ваших оправданий. От ваших слов о долге, о необходимости, о судьбе.       – Меня тоже выдали замуж, чтобы спасти семью. Я знаю все эти бесполезные разговоры и напоминания о важном. Знаю, каково тебе. Хоть моя жертва не такая большая как твоя, ведь ты всё-таки спасаешь целое королевство. Именно поэтому я очень ценю твою жертву, ведь я, как никто другой тебя понимаю.       Авелия молчала.       – Повторюсь, твою жертву я ценю, – она подошла к двери. – И мне бы хотелось, чтобы ты это поняла.       Авелия устало взглянула на Джустину Моррети. Ей хотелось ответить, но сил не было. Всё ушло на подавление. На принятие неизбежного.       – Поэтому прими мой подарок, – Джустина отворила дверь.       Авелия сначала не поверила своим глазам. На пороге стоял Марсель.       Она моргнула несколько раз, не веря глазам, но Марсель был здесь, настоящий, живой. Все мысли в голове смолкли, дыхание перехватило. В его глазах мелькнуло что-то теплое, когда он увидел её.       Джустина, удовлетворённая произведённым эффектом, слегка улыбнулась.       – Я оставлю вас, – сказала она, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.       Авелия всё ещё не могла пошевелиться. Её пальцы дрожали, дыхание сбивалось.       – Ты… – её голос звучал слабо, словно не её собственный.       Марсель сделал шаг вперёд, затем ещё один. Он колебался, будто не знал, можно ли ему приблизиться.       – Мне сказали всё, разрешили ехать, не жалея коней. Боялся опоздать…       Авелия сжала губы, чувствуя, как в горле встаёт ком.       – Я думала… – она не закончила, её голос сорвался. – Что мы больше никогда не увидимся.       Марсель оказался рядом в одно мгновение.       – Я здесь, – он протянул руку, но не коснулся её, давая ей право выбора.       Авелия не выдержала. Сделала шаг вперёд и уткнулась лбом ему в грудь. Марсель чуть вздрогнул от неожиданности, а затем крепко обнял её, прижимая к себе так, будто больше никогда не отпустит.       Его рука легла поверх её. Марсель поймал её растерянный взгляд. Он усадил её на подоконник, опустился на колени, продолжая смотреть в глаза Авелия. Его руки обхватили тонкую лодыжку девушки. Он снял с неё туфлю, прикоснулся губами к ноге, легкими поцелуями начал покрывать её. Дыхание у принцессы участилось.       Когда его губы коснулись колена, Авелия дернулась, раскрывая рот, чтобы вдохнуть больше воздуха. Руки Марселя осторожно прикоснулся к краю платья девушки, поднял его выше, обнажая бёдра принцессы. Она застенчиво попыталась спрятать хотя бы свои трусики, когда же его голова оказалась прямо у неё между ног, эти тщетные попытки прекратились. Авелия нетерпеливо заерзала на месте, вскрикнула от того, что ловкие пальцы Марселя легко и быстро проникли под резинку нижнего белья, снимая его с неё.       Его дыхание она чувствовала там, издавала томительные стоны, прикрывая рот рукой. Её рука неловко легла на его голову, проводя по мягким темно-каштановым волосам. Горячий и влажный язык коснулся естества принцессы, которая такого не выдержала и сладострастно закричала. Марсель прикасался губами к её распухшему клитору, сжимал её бедра, вынуждая Авелия еще громче стонать. Потом он поднял на неё полные похоти глаза, ждущие разрешения.       – Возьми меня! – сорвалось у принцессы с губ.       Авелия целовала его шею, иногда прикусывая. Поцелуй их был пламенным: языки переплетались, выдавая хлюпающие звуки, зубы стукались от порывов страсти, Авелия прикусила Марселю губу – почувствовала металлический вкус. Оторвалась от поцелуя, выискивая нанесённую ему «рану».       Руки сами нащупали пряжку ремня, нетерпеливо расстегивая его. Марсель сжал грудь принцессы, в следующее мгновенье освобождая её из платья. Принцесса взяла руки парня в свои, направила их на свой бюст, развратно облизывая губы, покачала головой. Марсель улыбнулся, его губы обхватили сосок. Авелия еще раз вскрикнула, пытаясь схватиться за что-нибудь и найти опору. Она прижимала его к себе, теряя голову от накативших на неё чувств.

ХХХ

      Георг Ван Кайн стоял в поодаль, прислонившись к колонне, и наблюдал, как Авелия шагает к кортежу. В её движениях появилась лёгкость, которой не было ещё вчера. Он усмехнулся про себя, значит, встреча с кадетом сделала своё дело. Это лучше, чем видеть её уныние. В этом Джустина оказалась права.       Он мог бы ей воспрепятствовать, но не стал.       Принцессу сопровождали министры Аурилл и Делтофф. Из всех дворянок сопровождать Авелию вызвалась только Джустина Моррети. Остальные отказались. И Георг не мог их винить, у каждой из них кто-то погиб в Утгарде и им сейчас не до этого.       – Жаль, что Авелию поведёт под венец не отец, – проговорил Георг Ван Кайн Делтоффу.       – Хватит, – прошептал Делтофф. – Ты бьёшь побежденного.       – Правда? – сверкнул глазами Северянин. – Я упустил момент, когда началось состязание.       Экипаж повёз Авелию Райсс в Пасифиду, где ей нужно было связать свою судьбу с императором Марли.

ХХХ

      Хистория очнулась от взрыва кричащей бомбы. На крышу что-то стукнулось, послышался вскрик, затем и экипаж дёрнуло в сторону. Крыса ругнулся, достал из сумки респиратор.       – Получишь у меня, сукин сын! – прошипел он, сжимая в другой руке странной формы флакон.       Он надел респиратор. Экипаж остановился, Крыса приготовился к атаке. Он резко распахнул дверь, и холодный воздух ворвался внутрь. Прежде чем исчезнуть снаружи, Крыса захлопнул дверь так, что та едва не слетела с петель. Хистория замерла, глядя в завешенное окно. В полумраке мелькнула тень, чья-то быстрая, лёгкая фигура скользнула над экипажем. Неужели это за ней пришли? Не успела она обдумать, как экипаж сдвинулся с места. Но долго они не проехали. Опять раздались свист подтягивающегося троса, последующая ругань и звуки падения.       Хистория предприняла попытку встать. Руки были туго связаны, но ноги нет. Она вылезла из экипажа, плюхаясь в грязь. Приподнявшись, Хистория смогла разглядеть вдалеке силуэты. Крыса душил кого-то. Ей надо бежать, пока есть возможность. Пока они не видят.       Она попыталась встать. Руки были связаны, но спереди. Дождь усиливался, поднялся ветер, продувая насквозь. Зубы застучали, тело свело от холода. Засверкала гроза.       Отблеск в глаза воскресил воспоминания. Похожий отблеск был перед смертью Лауры… Это блеснул клинок. Хистория остановилась. Такой меч могли носить только военные королевства. Значит, пришли за ней? Она взглянула на борющихся, Крыса побеждал. Он придушит пришедшего за ней, убьёт, как убивал до неё. Лаура, Марло…       Их изувеченные тела, лежащие в луже крови. Избитая Фелиция, возможно, тоже убитая. А потом они хохотал в том вонючем трактире, хвалясь кто больше прикончил. Для них это была забава. Они хотели надругаться над ней. Но она принцесса, она важна. А сколько неважных было у них на пути?       Гнев обуял её. Ненависть. Эта несправедливость. Они уйдут безнаказанными? Хистория подбежала к мечу, у неё получилось клинок сжать между связанных кистей. Сердце стучало в груди. Всё внутри так и кричало, что нужно действовать.       Крыса что-то заметил боковым зрением, повернул голову, но было поздно. Лезвие с силой вошло ему в бок до самой рукояти. Янтарноглазый взревел от боли, ослабляя хватку на своём сопернике. Тот, несмотря на своё состояние, использовал этот шанс. Рывком высвободился и ударил противника ногой. Крыса повалился на землю.       – Сука! – орал Крыса, истекая кровью. – Будь ты проклята, надо было тебя затрахать до смерти!       Крыса захрипел, дёрнулся в конвульсиях и замер. Хистория глядела на него широко раскрытыми глазами. Потом она отпрянула, понимая, что сделала.       Военный медленно поднялся, держась за голову. Перед глазами все плыло, но он заставил себя сосредоточиться.       – Надо уходить… – он с трудом перевел дыхание и схватил Хисторию за руку. – Ты как?       Она кивнула. Военный мрачно усмехнулся.       – Неплохо для принцессы.       Хистория сжала губы. Громыхнуло, тучи заволокли небо. Дождь становился все сильнее. К ним приближался всадник. Судя по тому, что военный отреагировал спокойно – это был «свой». Он оглядел происходящее, остановился на окровавленных руках принцессы, затем его взгляд упал на тело Крысы.       – Что-то из него выбил? – спросил второй военный.       – Нет, он очень быстро сдох, – ответил первый военный, покачиваясь. – Он что-то кинул в меня ядовитое. Башка трещит.       Хистория узнала Леви Аккермана.       – В экипаж, оба, – скомандовал второй военный, спешиваясь с коня.       – Его отравили, – сказала Хистория. – Они везли это в Митрас.       Второй всадник был намного выше. Принцесса невольно сглотнула, когда он подошёл к ней.       – Внутрь, – только и произнёс второй всадник.       Он с лёгкостью закинул Хисторию в экипаж, следом помог забраться Леви. Тот рухнул на сиденье.       Экипаж двинулся в путь.       Имир       Удо становилось только хуже. Новый цирковой врач делал, что было в его силах. Они хотели переждать кризис болезни, однако даже после этого, уехать бы у них не получилось. Внезапно группа военных организовала карантинные зоны и оцепила территорию. В цирке началось полное уныние. Ни концертов, ни смены прокаженного города, ни улучшения у Удо – ничего не вселяло уверенности в завтрашнем дне.       Затем в цирк пришли двое от Луизы и попросили Томаса прийти к ней.       В этот же день ухудшилось состояние Каи. У неё поднялась температура, кожа стала зудиться, вынуждая расчёсывать кожу до крови. Карли надела ей на руки варежки, чтобы она себе не вредила. И Томаса нет. Имир вынуждена была идти в город за ним. Патрули на улицах чуть ли не палками загоняли людей домой, разрешая выходить только за вещами первой необходимости. Имир ловко обошла их, не попадаясь на глаза военным.       В ресторане Луизы был выключен свет. Имир дёрнула входную дверь – заперто. Она обошла здание, решив попытать счастья в запасного входа. Рядом стояла телега, лошади жадно пили воду, стоя на привязи неподалёку. Запасной вход был открыт. Имирпрошла внутрь ресторана мимо пустующей кухни, свернула на лестницу. Сверху доносились приглушенные голоса. Она открыла дверь кабинета Луизы.       – Мне срочно нужен Томас, – сходу проговорила Имир.       Она прошла до середины кабинета, прежде чем заметила, что Луиза разговаривала с мужчиной, который развалился в кресле. Внутри всё сжалось от страха, когда Имир узнала его.       – Салют, бродяга! – махнул небрежно рукой Потрошитель. – Стучаться надо. На ловца…              Он растянулся в наипаскуднешей улыбке.       – Пойду, опрокину чего-нибудь в баре, – Потрошитель поднялся с кресла, разминая поясницу. – Вам тут есть о чём поговорить.       Когда за ним закрылась дверь, Имир всё ещё не могла отойти от такой неожиданной встречи.       – Ты знаешь кто это такой? – спросила она.       – Да, – Луиза встала из-за стола и прошла к окну. – Я с ним работаю.       – Ясно, – Имир хмыкнула, подтвердив свою догадку. – Ты ему обязана?       Луиза попыталась сохранить непроницаемость, но всё же дрогнула.       – Думаешь, как такая как я получила свой ресторан? – она сложила руки на груди. – Мне было непросто. Скажем так, дорогой непростой, но я оказалась в постели у одного престарелого бизнесмена, который подарил мне этот ресторан в качестве жеста доброй воли. Он почил не так давно, и я стала свободной.       – От престарелого насильника помогли тебе избавиться, – резюмировала Имир. – Ресторан завещали тебе по доброй воле? А хотя, не моё это дело.       – Кенни предложил мне существовать в это мире в другом качестве, – Луиза встала с кресла, прошла до окна. – Лучше быть шпионом, чем игрушкой для забав.       Имир сглотнула, слыша имя Потрошителя. Вот как его зовут.       – Я тебя не осуждаю, – отозвалась спокойно она. – Можно даже сказать, что мы прошли похожий путь. Что он тут делает?       Луиза явно не хотела отвечать на этот вопрос.       – Задам вопрос по-другому: он пришёл за мной?       – Нет, – Луиза удивлённо взглянула на Имир. – Ему нужен был врач, поэтому я послала за Томасом.       – Ему? – Имир вскинула брови. – Раздолбанный экипаж во дворе и его ничёшное состояние говорит о том, что он кого-то порванного привёз сюда. И вам нужен был именно врач-подпольщик. Ладно, я не собираюсь лезть в твои дела с этим Кенни, Луиза. Ещё одной нашей стало плохо, поэтому я тут.       – Я передам, мои ребята проведут Томаса мимо патрулей.       – Хорошо, – Имир развернулась на каблуках и пошла к выходу.       Внизу Кенни звенел бутылками, разливая себе рому. Имир подошла к нему, сидящему за барной стойкой.       – Взял под опеку очередных кочевников и сейчас привёз их на латание? – она уселась напротив, хватая стоящую рядом стопку и ставя её перед Кенни. – Мне тоже плесни этой дряни.       – Привёз я племянника с химическим отравлением и принцессу с простудой, – Кенни наполнил две рюмки.– А что?       – Ну ты и шутник.       Кенни мрачно усмехнулся.       – Не в этот раз, – он залпом осушил свою рюмку, опустил со стуком на барную стойку. – Ты небось успела себе придумать, что я пришёл по твою душу? А ведь это случайная встреча.       Имир выпила свою рюмку, скривившись от резкого привкуса рома.       – Хах, а у меня предчувствие, что это не так.       Кенни покрутил пустую рюмку, задумчиво глядя на неё.       – Есть кой-чего у меня для тебя, – сказал он, внимательно следя за её лицом. – Раз уж мы встретились.       Имир напряглась, сверкая глазами. Лицом она в этот момент владела плохо, и Кенни запросто мог видеть весь спектр её эмоций.       – Мне нужно, чтобы ты помогла спрятать одну персону, и меня заодно.       Имир недоуменно скривилась.       – Чего?       – Цирк хорошее укрытие, – продолжал Кенни. – Мне ненадолго, потом исчезну, когда посчитаю нужным. А девчонка будет на тебе до поры до времени.       Имир хмыкнула и покачала головой.       – Я нянька что ли?       – Придётся тебя взять её под опеку, – Кенни налил ещё себе полную рюмку.       – Чего ты сам с ней не возишься?       – Не могу, – Кенни выпил.       Имир увидела в его глазах проблеснувшую усталость. Она какое-то время молчала, затем раздражённо цокнула и, выхватив бутылку рома из рук Кенни, начала наливать себе в рюмку пойло.       – Предположим, я согласилась, – Имир залпом осушила рюмку, скривилась, начала наливать ещё. – Что дальше? Сколько мне с ней возиться? Год, два, десять?       – Она должна стать самостоятельной и сильной и научиться выживать. Как только девочка повзрослеет, можешь отпустить её в свободное плавание.       – Ты за ней не вернешься? – Имир отложила наполненную третью рюмку.       – Нет, – Кенни откинулся на стул, смотря на полупустую бутылку рома. – Штратман ещё с тобой? Её помощь химика пригодится сейчас.       Он достал из-за пазухи флакон, поставил перед Имир.       – Из-за отравления этой дрянью Луиза забрала вашего докторишку. Если она сможет разобрать состав, буду признателен.       – Оборудования нет, – ответила сразу Имир. – Если достанешь, Карли, думаю, поможет.       – Договорились. Теперь ступай, докторишку скоро приведём.              Зик       Зик стоял у трейлера, вяло выпуская дым в ночное небо. Сигарета почти догорела до фильтра. Удо наконец уснул, хотя жар не спадал. Спокойствие продлилось недолго. Пришли двое от Луизы. Он их сразу узнал – ранее они уже ходили с ним, сопровождали.       – Луиза попросила тебя прийти, – сказал один из них. – Мы проводим тебя до неё, потом обратно. Не беспокойся.       – Да я не беспокоюсь, – пожал плечами Зик, туша окурок носком ботинка. – Срочно?       – Очень, – отозвался второй.       Оставив Карли краткие инструкции по уходу за Удо на время его отсутствия, Зик отправился обратно в Утопию.       Луиза ждала, но она была не одна. Зик сразу заметил мужчину рядом с ней: высокий, в чёрном плаще и широкополой шляпе, что отбрасывала тень на его лицо. Суровые черты, цепкий взгляд. Зик узнал это лицо. Видел его давным-давно, ещё в детстве. Кенни Аккерман тогда ещё был дворянином.       Зик замер на секунду, но быстро вернул себе привычное выражение лица.       – И кому тут требуется моя помощь? – спросил он, скользнув взглядом между Луизой и Кенни.       – Спасибо, что пришёл, – кивнула Луиза. – Идём.       Зика провели в комнату, где на кровати лежал на первый взгляд подросток. Но когда он подошёл ближе, понял, что ошибся. Это был взрослый мужчина, просто невысокий и измождённый. Тёмные влажные пряди прилипли ко лбу, губы пересохли, а ресницы чуть подрагивали.       Зик молча опустился рядом на край кровати, быстро проверяя пульс. Сердце билось сбивчиво, дыхание было то глубоким, то поверхностным. Он раздвинул пальцами веки больного, увидел расширенные зрачки.       – Так, выглядит не очень. На лихорадку не похоже, – Зик повернулся к Луизе и Кенни. – Отравление?       – В него кинули вот эту дрянь, – сказал Кенни. В руках он держал тёмный стеклянный флакон и, заметив, что Зик закончил первый осмотр, протянул его. – Галлюциноген. Предположительно. На деле понятия не имею что это.       Зик нахмурился, изучая жидкость внутри.       – Плохо, – пробормотал он, переворачивая флакон в руках. – Химическое отравление переносится тяжело. Лучше, конечно, провести анализ и тогда можно придумать антидот. Но на это нужны время и специалисты, поэтому будем обходиться тем, что есть. Если это что-то едкое оно может осесть в печени, почках или мозгу. Проведем детоксикацию. Луиза, мне нужен физраствор и глюкоза. И капельница, чтобы это прогонять через него. Пока можно дать ему активированный уголь, какую-то часть этой гадости можно попробовать вывеси с помощью абсорбента.       – Пошлю на поиски кого-нибудь, – Луиза скрылась за дверью.       Зик снова наклонился к больному. Вены на шее были напряжены, дыхание сбивчивое. Он провёл пальцами по линии скул, проверяя реакцию на прикосновение, и невольно задержался, разглядывая черты лица. Зик отметил про себя, что несмотря на болезненный вид, его пациент очень симпатичный молодой человек. Кенни стоял у окна, облокотившись на стену. Зик скосил взгляд на него. Теперь, когда он обращал внимание на детали, некоторое сходство бросалось в глаза.       – Вы случаем не родственники? – спросил Зик, давая уголь пациенту, придерживая голову, чтобы тот смог выпить таблетки.       Кенни медленно перевёл взгляд на Зика.       – Есть малость, а что?       Зик хмыкнул.       – Тогда у него, как у Аккермана, шансов перенести отравление на порядок выше, – ответил он, и только после сказанного прикусил себе досадливо язык.       – Как интересно, – Кенни отошёл от стены, направился к Зику. – Ты знаешь кто я. А всё думаю, кого ты мне напоминаешь. Теперь вижу, что в тебе мне мерещится твоя мамаша Дина Фриц. Что тут забыл один из лучших хирургов столицы?       – Спалился, – проворчал Зик. – Я был бы признателен, если моя личность и дальше останется инкогнито.       – А что так? Фанаты донимают? – усмехнулся Кенни.       – О, чрезмерное внимание меня не беспокоит, – ответил Зик. – Дело в другом.       – Перерезал кому-то сонную артерию?       – Я скрываюсь не от правосудия, – Зик отошёл от пациента, встал напротив Кенни.       – Этого мне наверняка знать не дано, – ответил Кенни.       Зик уже хотел парировать, мол, агент СБ и не знает, тем самым попытаться узнать у него, известно ли хоть что-нибудь про необходимость его исчезновения. Но сбило с мысли приглушённое шмыганье носом. Он повернул голову на источник шума и увидел девочку, сидевшую в кресле и закутанную в одеяло. Свет лампы освещал её бледное лицо, растрепанные волосы и изможденный вид.       – Это кто? – спросил Зик.       – Твой второй пациент, – Кенни похлопал по карманам пальто в поисках сигарет, потом, вспомнив что в помещение, одёрнул себя. Знакомая привычка. – Кажется, она простыла.       – Или у неё лихорадка, – Зик вздохнул, потирая переносицу.       – Если так, то на тебе двойная ответственность.       – Что? – переспросил Зик. – С чего это вдруг?       – Перед тобой принцесса Хистория Райсс, – Кенни не изменился в лице. – Её немного потрепало за прошедшие дни, будь поаккуратнее с ней.       – Да ты шутишь?       – Как не королевскому хирургу лечить принцессу? Сами звёзды сошлись.       Кенни, увидев, что лицо Зика не разглаживается от недоумения, рассказал ему вкратце о произошедшем в Утгарде.       – …так что ты стал частью очень эпичной истории.       Зик даже не понял, как ему нужно реагировать. Быть замешанным в таком не хотелось, но пытаться идти в отказ, когда уже всё рассказано – малость поздно.

ХХХ

      – Я правильно понял, убитые браконьеры в окрестностях лесов Снат, те самые, которые недалеко от Утгарда устроили волчий питомник? – резюмировал Георг Ван Кайн.       – Да, – кивнул Кирк. – Один из свидетелей сказал, что покойный хвастался тем, что нанял его на кое-какое высокооплачиваемое задание какой-то Райвель.       – Ты глянь, все дороги ведут к нему, – Георг Ван Кайн побарабанил пальцами по столу. – Значит кто-то нанимает Райвеля, который нанимает браконьеров. Эти браконьеры отловили волчат, заперли их в клетках, тренировали на запах принцессы. А потом браконьеров кто-то прирезал, и план провалился. Но, этот же Райвель организовывает нападение на Утгард. Делтофф саботировал охрану, но он дурак и придумал только Хисторию отдать в Марли. Урсула дала ему распоряжение саботировать охрану? Может быть, но и для неё это слишком хитрый план. Поэтому остается Родерик. Он мог вполне заплатить Райвелю и организовать через Делтоффа нападение волков и выдать это всё как несчастный случай. А Делтофф остаётся козлом отпущения в случае чего. Зная его преданность Урсуле, он ничего не выдаст и возьмёт вину на себя. Но мы можем попробовать что-то выудить из него.       – Как? – спросил Кирк.       – Есть один способ, не очень, правда, эффективный.       – Кто же тогда спонсировал нападение на Утгард? – спросила Траут Карвен. – У Делтоффа, Урсулы и Родерика вместе взятых нет столько денег.       – Это ты мне должна сказать, дорогая агентесса, – Северянин зажал курительную трубку меж зубов. – Или хотя бы предположить.       – Имперцы? – предложила Траут. – Они могли спонсировать этого Райвеля.       – Видишь ли, – Северянин выпустил густой дым изо рта, – должен быть мотив. Тратить кучу денег, чтобы убить детей лордов? Если бы самих лордов, то да, обезглавливание совета. Но детей?       – Убить принцесс, чтобы сорвать союз с Империей. И скрыть это всё как нападение группировок.       – Допустим, – кивнул Северянин. – А что с маскарадом, этой пародией на Когтей?       – Когти не сотрудничают с имперцами, – продолжала Траут. – Отсюда и попытка скрыться.       – Довольно жалкая, да? – усмехнулся Северянин. – Прячутся на видном месте. Всё это проще чем кажется.       – Это могли организовать кто-то из лордов, – предположила Траут. – Аккерманы, к примеру. Они очень чтят традиции и дворянскую честь. Они высказывались про «очищение» знати.       – Не только они, – Северянин ещё раз затянулся. – Продолжай.       – Райвель персона знаменитая среди знати как исполнитель их незаконных поручений.       – Такая персона ходит у нас под носом, и вы что-то про него знаете хоть?       – Это не настоящее имя…       – Браво, Кирк, – саркастично отозвалась Траут. – Конечно оно не настоящее.       – А вот я бы так категоричен не был, – Северянин с лёгкой усмешкой взглянул на своих подчиненных. – Если посмотреть на то, как он действует, то он всё держит на поверхности.       – Я ничего не понимаю, – Траут достала свои тонкие сигареты.       – Райвель это что вроде собирательный образ. Он прячется среди нас, – Северянин выдержал долгую паузу, вынудив Кирка и Траут подозрительно переглянуться. – Не в буквальном смысле, конечно же. Райвель превосходный актёр и иллюзионист. Сегодня он штабной военный, завтра наёмник-убийцы, после – сраный фигляр. Я утрирую, надеюсь, суть вам ясна.       – Более чем, – Траут сделала пару затяжек. – И кто же он такой? Что он хочет?       – Правильные вопросы. Найдём на них ответ, поймём, кто стоит за нападением на Утгард.