Любовь. Смерть. И Одиночество.

      Хистория       Хитч появилась в купе только на следующий день. Где находилась весь предыдущий она не сказала. Фелиция в восторге не была, но ни слова не проронила, и это откликнулось ей взаимностью. Хистория решилась заговорить о причине их конфликта, когда её служанка вышла ненадолго.              – Ох, ну если она знала мою сестру, то мне всё ясно, – Хитч взбила подушку, следом опуская на неё голову. – У Кары было своё окружение, мы с ней не очень дружили, но обижать кому-либо меня она не позволяла. Все всегда в мою сторону смотрели волком, как только узнавали, что я её сестра. Я лишь могла догадываться, что она такое делала, за что судили и меня.              – Вы же не отвечаете за её поступки, – отозвалась Хистория.              – Не всем это объяснишь, – Хитч подтянула ноги к себе. – Думаю, вам это знакомо.              И она провалилась в сон. Не исключено, что Хитч весь предыдущий день находилась недалеко от купе, не желая заходить внутрь и видеться со своей обидчицей. Оттого и тянет её в сон. Хистория смотрела на неё и замечала для себя, что во сне она ещё красивее.              Всё дальнейшее путешествие прошло спокойно. В вагоне, где находилось её купе не присутствовали дворяне. Леди Райсс, скорее всего, выкрутила Густаву руки так, чтобы Хисторию поселили в самый дальний от неё и других господ вагон. Фелиция высказала эту догадку, а сама принцесса не была против такого хорошего для неё расклада.              По приезде на перрон технической станции господ ожидали экипажи. Дорога в имение Утгард представляла с собой хитрую тропу в глубь леса. Через пару часов весь кортеж прибыл на место.              Сразу взору Хистории предстал холодный и мрачный замок в готическом стиле, со шпилями и черными иглами, которые устремлялись высоко в небо. Большие вытянутые витражные окна и массивные колонны придавали ему величественности, а разнообразные треугольные вимперги, круглые тимпаны и арки придавали замку особую привлекательность. Вокруг замка возвышались шпилеобразные и купольные башни, украшенные коваными остриями на самой крыше. Холодность серого камня удивительным образом сочеталась с яркими красными и синими цветами оконных стекол и крыши, создавая вокруг замка ауру таинственности и величия.              Имением Утгард управлял Лорд Балто, который когда-то являлся членом совета. Его давно сослали сюда управлять делами от имени канцлера. В связи с приездом Леди Урсулы Райсс ему пришлось передать большую часть дел с неохотой ей. Несмотря на то, что от Рода Райсса поступила инструкция не передавать своей жене никаких полномочий. Подобное распоряжение могло лишь вызвать у нее смех.              В замке проживало много людей, работающих в нём. Главной в их управлении была бывшая служанка покойной королевы, а ныне опытная экономка Намбия. Леди Райсс не переваривала её присутствие, оттого эта славная женщина была вынуждена перебраться в крыло замка, где была поселена Хистория. Намбия радушно встретила принцессу и подготовила все для ее приезда.              Просторная комната с большим балконом и винтовой лестницей, ведущей в башню, стала для Хистории убежищем на долгое время. Фелиция расположилась в соседней небольшой. Хитч жила напротив, как одна из приближенных принцессы, тогда как в основном военные населяли другие этажи, теснясь по несколько человек в комнате.              – Мне крупно повезло, я, похоже, единственная с собственными апартаментами, – говорила Хитч, помогая Хистории разбирать её немногочисленные вещи. – Марло просто сгорит от зависти.              – Ты заняла место Рене, – напомнила Фелиция.              – Мы уже выяснили каким образом, – с неизменным выражением лица ответила Хитч. – Придумай другую причину, чтобы придираться ко мне.              – Поверь, у меня их масса.              – Чем тут можно заняться в свободное время? – спешно сменила тему Хистория.              – Ваш отец обожает конное поло, и здесь полно лошадей в стойлах, – Фелиция открыла окно, впуская прохладный свежий воздух. С улицы доносились голоса. – Но за ними смотрит очень непростой старик по имени Огвено. В прошлом инструктор конного спорта, обучал вашего отца, дядю и старшую сестру держаться в седле. Вы можете попробовать договориться с ним, но он человек с характером. Независимо от статуса любого человека, Огвено может позволить себе многое или же закрыть вам доступ в конюшни. Посмотрю с удовольствием, как Лорд Балто и Леди Райсс будут с ним воевать.       – А вы, принцесса, здесь впервые? – с любопытством спросила Хитч.              – Нет, – Хистория покачала головой. – Последний раз я была здесь очень давно, поэтому помню это место смутно. В основном мы отдыхали на море из-за мигреней у Леди Райсс, ей нужен морской воздух.              – Леди Райсс не выглядит страдающей, – заметила ехидно Хитч.              – Пить столько крови, неудивительно, – фыркнула Фелиция. – Ей полагается отдыхать в собственном имении – здесь, а не в имении короля. Это место госпоже Урсуле не по вкусу.              Имение Утгард находилось глубоко в гуще леса. Замок населяли слуги, а в округе работали фермеры. Лорд Балто пытался здесь проводить различные реформации, но они все, как правило, не окупались. Оттого место это слыло тихим и скучным. Периодические соревнования по скачкам населяли Утгард жизнью, но крупно ничего тут не меняло, а потом их перестали проводить вовсе.              Ночью Хистория всё ворочалась, пока не смогла наконец провалиться в сон. Она часто просыпалась, как ей казалось, от волчьего воя.              

***

      Именно в Утгарде Хистория впервые столкнулась лицом к лицу с Чезаре Моррети. Раньше она видела его только издалека, и к своему счастью. Он странно смотрел на неё, словно на добычу, и улыбнулся, приподнимая невидимую шляпу.              – Как вам спалось на новом месте, Хистория-чан? – протянул Чезаре. Он провёл языком по верхней губе, после сказанного. – Мне лично тоскливо. Особенно в одиночестве.              Одетый со вкусом, Чезаре Моррети в элегантном темном костюме выглядел как щёголь. На его ногах блестели лакированные туфли, и он сохранял свою нарядность даже в пути. Вокруг него витало дорогое ароматическое облако парфюма с нотами амбры, кедра и бергамота. Его квадратная челюсть имела жесткие угловатые контуры, которые гармонировали с плавными линиями его черных вьющихся волос, достигавших плеч. Иногда его блестящие ядовито-зеленые глаза, с ястребиным взглядом, скрытые под прядями волос, казались неподвижными и пристальными, вызывая у собеседника дискомфорт, а порой и страх.              Хистория ловила себя на мысли, что как только он находится рядом, она испытывает ощущение, похожее на то, что по ней ползают склизкие и мерзкие насекомые, лишая её способности ясно мыслить и отвечать.              – Возьмите под бок мягкую игрушку, – ответила ему Хитч, стоявшая позади.              Чезаре даже не обратил на нее внимания.              – О-о, принцесса не хочет со мной разговаривать, – театрально проговорил он, хмуря свои чёрные, изогнутые брови. – А я так надеялся на приятный разговор.              – Беседы о снах принцессе неинтересны, – ответила Хитч, закрывая Хисторию собой.              Чезаре это только позабавило.              – Вот как! – он, с жутким хохотом, двинулся на Хитч. Та невольно отступила.              Она быстро развернулась и увела Хисторию подальше. Чезаре во весь голос рассмеялся.              – Nemo amat, quos timet! – прокричал он напоследок.              – Какой же он жуткий, – прошипела Хитч.              Только когда Чезаре исчез из виду, дышать Хистории стало легче.              – Что он забыл в этом крыле? – Хитч всё оглядывалась назад. – Его вотчина не здесь.              – Путь сюда ему отнюдь не закрыт, – Хистория привела дыхание в норму.              – Вы точно хотите поговорить с Огвено? Вчера он чуть не отходил метёлкой Конни, а тот только хотел спросить, куда загонять лошадей.              Они направлялись к лестнице, ведущей в задний двор замка. Хистория все ещё размышляла о том, что сказал ей Чезаре..              – Да, – отозвалась наконец она. Хитч даже успела подзабыть, о чём шёл их разговор. – Но если у вас есть идеи, как провести здесь день, чтобы не умереть от скуки, я с удовольствием выслушаю.              – Как же вы жили до этого во дворце столицы? – хмыкнула Хитч.              – Мы находили занятия, чтобы скоротать время. И ещё Фрида и я часто что-нибудь придумывали, – Хистория прикусила нижнюю губу, чтобы скрыть грусть от разлуки с сестрой.              Сегодня ярко светило солнце, согревая всё вокруг своими ласкающими лучами. Легкий ветер выуживал из листьев шелест, шаловливо играя с упавшими и развивая их по дороге. Хитч указала на трёх кадетов академии, из которых Хистория узнала только Марло. А ещё она увидела среди них Маркуса. Сначала его можно было принять за одного из жителей имения Утгард. Он был одет скромно по сравнению с Рико Тайбером, который влюблён в своё отражение, или Чезаре со своим денди-стилем.              Маркус первым заметил Хисторию и Хитч. Он учтиво поздоровался, заставив троих кадетов прервать своё беззаботное времяпрепровождение. Это было вторым заметным моментом для Хистории – кадеты обращались с Маркусом, как с давним другом, а не как с господином.              – Вот вы где, бездельники, – Хитч прошла немного вперёд, уперев руки в бока.               – Чего это? Ваше Вы… – один из них, увидев Хисторию, торопливо вышел вперёд, наступая на ногу Марло, который тут же скривился от боли. Стоящий рядом кадет почёсывал яростно свой нос.              – Не нужно, не нужно, – торопливо махая руками, попросила Хистория, чтобы не обращали на нее чрезмерное внимание.              – Ты ногу мне отдавил, Флок!              – Не кричи, – отозвался он в ответ. – Это несмертельно.              – Конни! – окликнула Хитч. – Вынь палец из носа, здесь принцесса.              – Да я не в нос… – Конни быстро отказался от попыток оправдываться. – Чего изволит Ваше Высочество?              Он расплылся в большой улыбке. Хитч тяжело вздохнула.              – Бестолковый, – пробормотала она.              – А можно как-нибудь без Высочеств? – начала неуверенно Хистория. – Кажется, я вас знаю. Вы мне тогда во дворце помахали рукой.              – Было дело, – смущенно признался Конни, почесывая затылок. – Флок меня одёрнул сразу, шипел ещё, я не разобрал что.              – Шипел по делу, – вмешался Флок. – Ты бы королю также помахал?              – Думаю, король опередил бы вас, – улыбнулась Хистория, вынуждая Флока принять растерянный вид.              – Вы тоже ищете развлечения в этом укромном месте? – спросил Маркус, нежно улыбаясь Хистории. Хитч громко хмыкнула прямо у её уха.              – Так и есть, – призналась Хистория.              – Мы тут думали в лапту поиграть, – сказал Конни. – А может хотите с нами?              Хитч разочарованно покачала головой.              – Нашёл, что предложить, – ответила ему она. – Вы, мужчины, порой такие болваны.              – Ты забыла добавить «бестактные», – как бы между делом добавил Марло.              – Ну не все, большинство точно, – Хитч смерила его подозрительным взглядом. – Марсель успел наябедничать?              – Ты и ему вынесла такой же вердикт? – Марло удивленно вскинул брови. – Мы с ним даже не пересекались ещё.              – У старших по званию уже спросили разрешение на ваши игрища? – Хитч сложила руки на груди.              – Может ещё у них разрешение на «апчхи» спрашивать? – Конни стал подрожать манере поведения Хитч. Она закатила глаза. – Это личное времяпровождение.              – И чего стоите вы тут как три тополя? – Хитч немного наклонилась к нему.              – Мы думали, как подступиться к Огвено, – Марло указал в сторону небольшого строения, похожего издали на амбар. – Инвентарь весь у него в амбаре.              Внимание всех привлёк звучный сигнал звонка. Мимо них быстро проехал военный, верхом на велосипеде. Он сделал небольшой круг, тормозя около кадетов. Возмущенно оглядел их.                  – И что тут за собрание анонимных алкашей, я не понял? – рявкнул он. Маркус повернулся к нему, вынуждая его принять оторопелый вид. – Доброго дня, господин…              – И вам, офицер Оруо, – улыбнулся дружелюбно Маркус, протягивая ему руку. – Кажется, мы с вами договорились обходиться без титулов. Как ваша служба?              – Великолепно, – Оруо ответил на рукопожатие, испепеляюще смотрел на трёх кадетов позади Маркуса. – У меня лично работы масса, пока кто-то бездельничает.              – У нас свободное время, – поправил Конни, чьё внимание привлёк велосипед. – Вы что же, так территорию патрулируете?              – А что плохого? – насупился Оруо, слезая с велосипеда, по-прежнему не замечая Хисторию. – Есть пить не просит, куда хочешь поставь – не убежит. А пёхом попробуй тут всё обойти, территория огромная, ног не напасёшься.              – Вас тоже Огвено чуть метлой не отделал? – Конни дотронулся до затылка.              – В некоторых моментах ты очень догадливый, Спрингер, – сощурился Оруо. – Я такой отборной ругани давно не слыхал. Если и есть прообраз страшного и ворчливого старика из сказок – то это Огвено.              – Посмотрел бы я как дворяне для своего поло будут с ним договариваться, – мечтательно протянул Флок.              – А где вы велик взяли? – Конни подошёл ближе к средству передвижения Оруо.              – А ты думаешь только у нас проблемы со стариком? – он перехватил руль поудобнее. – Огвено весь Утгард держит в ежовых рукавицах. Коня не допросишься. Вот местные и придумали накупить себе велосипедов. А что, очень удобная вещь. Не такая зрелищная как лошадь, но иногда лучше, чем свои две. Намбия сказала, что на складе стоят, выбирай на вкус и цвет любой.              – Ох-хо, – присвистнул Конни, пихая локтём под руку Марло. – Может на великах прокатимся? Как вам идея, принцесса?              – Принцесса?! – подскочил на месте Оруо.              Как только он увидел Хисторию, он тут же забыл заготовленный текст, который хотел зачитать кадетам. Его сбило с толку неожиданное появление принцессы в поле зрения. Конни что-то там ему рассказывал про велосипеды, но Оруо пытался понять, что тут делает младшая дочь канцлера.              – Здравствуйте, – поприветствовала его Хистория, до нынешней минуты оставшаяся невидимой для него. Она вспомнила, где и как с ним встречалась ранее. – Мне нравится идея. Во всяком случае, на железном коне у меня получается лучше, чем на живом.              – О-о, – Конни рассмеялся, – с живым тут у многих вряд ли, что получится. Ну так идём за ними?              – Эй, прыткий какой! – гаркнул Оруо. – Кто разрешал?              – Так, а что на это нужно специальное разрешение? – беззаботно отозвался Конни.              – Вы хотите принцессу увести на велопрогулку. Должен с вами быть старший офицер…              – Может быть хотите с нами? – предложила ему Хистория.              Оруо опять потерялся.       – Да, – поддакнула Хитч, выходя вперёд и добивая сомнения его своими искрящимися глазами. – Старший офицер в нашей компании уже найден в таком случае.              – Даже не думайте, – тут же вернул себе строгий вид Оруо.              – Имение огромное, мы только по его территории, – добавил Маркус. – Соглашайтесь, мы заодно вам поможем в вашем патруле.              – Что плохого в том, чтобы немного поразвлечься? – спросила Хитч, подмигивая Оруо. Тот и глазом не повёл на такой выпад.              – Пожалуйста, – попросила Хистория.              – Вы, наверное, неважно управляетесь? – внезапно спросил Конни. – Тут вообще фигня научиться. Сестёр учил, брата, друзей, одноклассников…              – Всю свою деревню, короче, – подытожил нетерпеливо Флок. – По именам ещё назови всех своих учеников.              – Запросто, – Конни уже открыл рот, чтобы продемонстрировать, что его слова не пустой звук.              – Нормально я управляюсь! – возмущённо произнёс Оруо, надув губы.              – Возможно, дело в вашем возрасте...? – невзначай заметила Хитч.              – Я всё ещё молод и полон энергии! – возразил ей Оруо с негодованием. – Черт побери, уговорили. Идите за мной.              Оруо привёл их на склад, где играли трое ребятишек. Они весело поприветствовали вошедших, тут же вызываясь ловко выполнять поручения старшего офицера. Конни со знанием дела осматривал велосипеды, и ему в этом деле помогал Марло. Флок стоял над ними и комментировал изредка их движения.              – Насос лежит вон там, ежели чего, – указал рукой направление беззубый маленький мальчишка.              Конни его поблагодарил, присаживаясь на корточки у первого велика, ощупывая его сдувшиеся колёса.              – Это всё походит на шутку, – качал головой Оруо, наблюдая, как двое других детей – небольшого роста мальчик и рыжеволосая девочка – тащили следующий велосипед. – Значит так! Недолго и не выезжать за территорию, – продолжал наставническим тоном Оруо. – И никаких гонок!              – Есть, сэр! – громко отозвался Конни, проверяя цепь на следующем велосипеде. – Вот этот в хорошем состоянии. Просто руль надо отрегулировать, Марло, помоги.       Марло держал велосипед за раму, пока Конни, зажав переднее колесо между ногами, старался выровнять руль. Ребятишки закончили подгонять велосипеды, и Конни стал их пересчитывать.              – Кому-то придётся ехать на багажнике, – подытожил он. – Чур не я!              – И не я! – Хистория быстро за ним подняла руку. Маркус и Марло последовали её примеру.              Хитч упустила этот забавный способ выбора пассажира и с недовольством поняла, что ей предстоит быть им.              – Ну вы… – она цокнула языком. – Только везти меня не по кочкам!              

***

      Вопреки наставлению Оруо, Конни и Флок тут же начали дурачиться, показывая различные трюки. Они соревновались друг с другом, кто лучше владеет железным конём, и кто из них зрелищнее покажет финт.              Марло вез недовольную Хитч на багажнике, стараясь скрыть, как ему трудно. Особенно на подъёме. Маркус всегда находился рядом с Хисторией и время от времени интересовался, всё ли у неё в порядке.              Из-за своего невысокого роста Хистории пришлось опустить седло на своём велосипеде до самого низа. Она с иронией отметила, что её предпочтение не носить юбки здесь оказалось в её пользу. Фелиция часто упрекала Хисторию в том, что она не носит платья, но никогда не заставляла принцессу насильно одеваться в них. Исключением были балы и другие торжества.              Территория имения оказалась действительно огромной. Хистория увидела много миленьких домиков и населяющих их людей. Ей нередко приветственно махали рукой. Одна собака побежала за ними и чуть на схватила Флока за штанину, который с яростным визгом принялся усиленно крутить педали. Конни не упустил шанса подшутить над ним.              Вдали простиралось поле, где паслись коровы и овцы. Рядом с ними играли дети, запустили воздушного змея. Их радостный смех разносился по всей местности. Хистория на них с удовольствием смотрела, пока почти не потеряла контроль, наехав на кочку.              – Осторожно, – к ней подъехал ближе Маркус, готовый к немедленному предотвращению падения. Хистория заметила, как Хитч подмигнула ей.              Флок демонстративно сложил обе руки на груди, ведя велосипед без них. Конни фыркнул, выезжая вперёд и показывая свой трюк: он поехал на одном заднем колесе, держа руль одной рукой и присвистывая своему сопернику. Флок стал лихорадочно придумывать, чего бы эдакое провернуть ещё.              Хитч пыталась игнорировать этих двоих, притворяясь, что они ей незнакомы. Марло тяжело дышал, и у него не оставалось сил даже рассмотреть окружающую обстановку.              Повернув на узкую аллею, Флок придумал-таки, какой трюк поможет ему утереть нос Конни. Внезапно он встал на педали, широко взял руль. Затем неожиданно прыгнул, перенеся ноги через руль вперед.              Маркус раскрыл рот от удивления. Хитч тяжело вздохнула, что-то бормоча себе под нос. Оруо, ехавший впереди, чуть не врезался в дерево, пытаясь понять, что он сейчас видит. Конни фыркнул от вида сидящего на руле Флока.              – Смотри, как надо, – сказал он ему, готовясь к новому трюку.              Не успел Конни как следует подготовится, как резко взял в сторону, и попал в колею, которая самым натуральным образом выкинула его на Флока, которой не успел вернуться к нормальному управлению своего транспорта. Оба они кубарем покатились с небольшого пригорка.              Хистория испугалась за них, вскочила со своего велосипеда и побежала в сторону места их падения. К счастью, оба отделались легким испугом. Флок мигом поднялся на ноги, а Конни потирал сидя на заднице ушибленное плечо.              – Так, два одарённых, – начал запыхавшийся Оруо, увидевший случившееся и незамедлительно приехавший к месту аварии, – вы плохо слышали? Мы договаривались что без…              Он запнулся о камень. Его нижняя челюсть клацнула о верхнюю, а заложником острых зубов, оказавшись как между молотом и наковальней, стал его язык. Оруо замычал, прижав одну руку к кровоточащему рту, другой пытался не уронить велосипед.              – Возьмите скорее, – Хистория протянула ему свой платок. Он только молчаливо закивал, благодаря её за оказанную ему милость.              – Что ж вы так, – покачала головой Хитч, поглядывая то на мычащего Оруо, то на кряхтящих Конни и Флока.              Маркус торопливо подбежал к ним. Начал помогать подняться Конни, тот поспешил заверить его о своём полном порядке.              – Допрыгались? – Марло сложил руки на груди.              – Ты хотя бы от нотаций воздержись, – отозвался раздраженно Флок. Потом повернулся к Конни. – Какого чёрта ты творишь?       – Я змею увидел, ну и дал руля в сторону, – Конни поёжился от сказанного.       – Проехал бы по ней и всё, – Флок сопроводил сказанное соответствующими движениям рук.       – Да ты и живодёр, – заметил надменно Марло. Флок хотел ему что-то эдакое ответить, но их прервал Оруо.              – Так всё! – рявкнул он на них, убирая платок ото рта. – Поездка окончена.       – У вас тут всё в порядке? – спросил невесть откуда взявшийся Марсель.              За ним прибежала и Рене. Она с удивлением взглянула на Хисторию, почтительно кивнув ей.              – Вы тут откуда вообще? – воскликнул Марло, вертя головой по сторонам.       – Мы увидели совместный полёт Флока и Конни.              Марсель указал рукой на площадку, располагавшуюся под большим балконом-террасой замка и была хорошо видна дворянам. Скорее всего, она предназначалась для детей, резвящихся внизу, за которыми бы смотрели беспрепятственно старшие. Хистория сделала такой вывод, видя несколько турников, игровых качелей и лестниц для лазанья. Возможно, она даже играла там по детству.              – Такое шоу трудно было проглядеть, – добавила усмехаясь Рене. – Никого тут не убило?              – Нет, к сожалению, – Флок отряхнулся, смотря гневно на Конни. – Кому-то бы вперёд заранее смотреть.              – А кому-то бы задницей на руле не сидеть, – широко улыбнулся Марсель, поворачиваясь к Конни. – Если нужно, я могу тебя отнести в местный травмпункт.              – Так уж и отнесёшь? – Маркус со скепсисом посмотрел на него.              – Он у нас самый сильный, – с гордостью произнёс Конни, хлопая Марселя по плечу, потом немного погодя добавил. – Уступал только Райнеру…              Повисла долгая и неловкая пауза.              – Закатите, – первым нарушил тишину Оруо. – И никаких «но».              Он указал на свой велик кивком головы и, громко топая, побрёл в сторону площадки. Конни беззаботно пожал плечами, Флок недовольно насупил брови.              – Было весело, – Хитч разминала затёкшую спину. – Оруо довели до состояния: не в духе, но зато мы скоротали тянущиеся тут как резина часы.              – А он вообще бывает в духе? – Флок проводил его недовольным взглядом.              – У вас с ним много общего, – заметил Марло. Флок показал ему в ответ язык.              – Всучил нам свой велик, – Конни тяжело вздохнул, – и пошёл на площадку, где с высоты балкона, как с небосвода, наблюдают господа их в пятую точку знать небожители.              Он быстро взглянул на Хисторию, желая оправдаться за сказанные слова, но она только кротко кивнула, дескать, это оправдание для неё не имеет значения. Маркус дёрнул уголками губ после сказанных слов, не без грусти подмечая правду в его речах.              Марло решил заместо двух пострадавших, и дабы избежать других столкновений, отвезти все велики обратно. Рене вызвалась ему помочь, ровно как Маркус. Сначала хотел Марсель, но молодой человек заверил его, что в этом нет необходимости, он сам справится.              – Пожалуй, – Маркус повернулся к Хистории, – здесь мы ненадолго попрощаемся. Ещё увидимся.              Он немного покраснел, так и не решаясь прикоснуться к ней. Хистория опять заметила, как Хитч ей подмигивает.       – Куда дальше пойдём? – весело спросил Конни.       – Познакомьте меня с вашими товарищами, – попросила Хистория, поворачиваясь в сторону площадки, на которую то и дело поглядывал Конни. – Пожалуйста.       – Вы их имена запомнить сможете? – Флок недоверчиво посмотрел на Хисторию.       – Я очень постараюсь.       Этот ответ вынудил Флока малость растеряться. Конни дружески хлопнул его по плечу.       Они двинулись к площадке. Конни немного прихрамывал, и Марсель не упускал шанса уговорить его взвалить того себе на плечи. Хистория заметила поодаль двух военных, лица которых ей с трудом можно было различить из-за падавшей тени. К ним подошёл Оруо. Сбоку у турника стоял незнакомый ей кадет и Армин Арлерт. Хистория радостно улыбнулась ему, как только тот её заметил.              – Вот это, пьющий, я готов поспорить, томатный сок, – Марсель вздрогнул, указывая на светловолосого военного в тени, – старший лейтенант Элд Джин. Рядом стоят уже знакомые вам лейтенант Оруо Бозард и полковник Эрвин Смит.              Хистория попыталась сохранять спокойствие. В тайне она надеялась на то, что ей посчастливиться его хотя бы мельком увидеть. Оруо прижимал изредка платок ко рту. На него удивленно поглядывал Элд Джин, но вскоре перестал ожидать получения ответа на терзающий его вопрос о природе появления такой травмы.              – Рядом с Армином, стоит Бертольд, – продолжал Марсель. – На лавочке сидят старшина Анка и старший сержант Нанаба. Перетирают кости всем дворянам уж точно. Вон там, одинокий и мрачный, – он указал на стоящего в стороне военного с короткими волосами и редкими усами, – старшина Ральф. Он всегда молчит и редко с кем разговаривает. Так что не расстраивайтесь, если вдруг вам с ним не удастся подружиться.              Конни в этот момент вместе с Флоком приблизились к турнику и стали живо расспрашивать Армина и Бертольда о том, насколько фееричным было их падение.              – По десятибалльной шкале – семь, – безучастно отозвался Бертольд.              – Все видели, – Армин наклонил голову в сторону террасы, – и дворяне тоже. Вас же интересует это?              Флок принял удрученный вид, а Конни только сильнее позабавился, пихая того под локоть.              Марсель указал в сторону военного, который громко что-то рассказывал. На его голове была повязана чёрная бандана. Голос военного был слегка хриплым, но запоминающимся, так что сразу становилось ясно, кто его обладатель. Его дружелюбное лицо располагало к себе, а интересная борода и усы, узкой полоской обрамляющие его нижнюю часть лица и соединяющиеся с бакенбардами, придавали ему вид настоящего пирата.              – Это майор Дита Несс, – пояснил Марсель. – Не садитесь играть с ним в карты, он ещё тот шулер, хоть в этом и не сознается. Рядом с ним сержант Рашад и лейтенант Дитер.              Тот, кого назвали Дитером, выглядел из троицы самым молодым, хотя его звание говорило о предостаточной выслуге лет. У него были волнистые белокурые волосы, сияющие голубые глаза и небольшая родинка на правой щеке. Возможно, его несколько грациозный вид создавал ложную ауру, касающуюся его молодого возраста.              Рашад имел тёмные волосы и серые глаза. У него была короткая причёска, но длинная чёлка, пряди которой падали на правую часть лица. Также сразу бросался в глаза его большой нос с характерной горбинкой, занимающий добрую половину его квадратного лица.              – Майор Несс когда-то был моряком, – продолжил Марсель. – У него даже остались некоторые замашки…              – …якорь мне в зад! – в подтверждении слов кадета крикнул с огромной досадой Дита Несс. Хистория закусила губы, чтобы не пропустить улыбку.              – Большинство здесь сейчас офицеры из разведки, – подытожил Конни. – Исключение Ральф и Анка, и само собой кадеты, но вы это понимаете, я думаю. Ральф из королевской гвардии, а Анка из городской стражи, вторая помощница Густава.              – Кажется теперь ясен мрачный вид Ральфа, – хмыкнула Хитч, потом снисходительно пробормотала: – Гвардейцы.              – Вторая? – уточнила Хистория. – А кто первый помощник?              – Капитан Эва Брженска, – ответит Марсель, вздрагивая похлеще, чем от словосочетания «томатный сок». – Жуткая женщина. Смотрит так, что вот-вот продырявит насквозь.              – На мою учительницу в школе похожа, – кивнула Хитч. – Строгая и…              – Ложь за милю чувствует, – подмигнул ей Марсель. Хитч цокнула языком. – У такой не забалуешь.              – М-м-майор, – Рашад посмотрел в сторону Хистории, а затем перевёл взгляд на Маркуса, – т-тут прин-н-цесса.              Рашад немного заикался. Хистория слышала, что от волнения это проявляется острее.              – Угодники морские! – громко воскликнул Дита Несс, простирая руки так, будто хотел заключить всех пришедших в одно больше и крепкое объятие. – Вот так и посещение!              Хистория заметила удаляющуюся фигуру Эрвина. Она подумала, что является причиной его ухода.              – И всё-таки он в вас влюблён, – вдруг сказала Хитч.              – Кто? – вспыхнула от неожиданности Хистория.              – Маркус, – расплылась в улыбке Хитч, наклоняясь над самым ухом принцессы.              – Н-нет, – Хистория покачала головой.              – Чего тогда этот влюбленный не пригласил на первый танец принцессу, – фыркнул Конни, услышавший о чём говорит Хитч Хистории. – А то первым отважился Леви Аккерман, а не Маркус.              «Так вот кто это был», – подумала Хистория.       – Ты уши-то не грей, – Хитч хотела отвесить ему подзатыльник. – Сравнил. Маркус из людей светских, у них есть вещи сильнее их желаний, – она взглянула с сожалением на Хисторию. – Чего не скажешь про Леви Аккермана. Давайте по-честному, ему с такой высоты плевать на всё и всех, оттого ему это приглашение ничего не стоило. Впрочем, как и многим другим военным...              – А я вторым принцессу пригласил, – выпалил тут же Оруо.              – Было бы удивительно обратное, – ответил ему Элд Джин, отпивая томатный сок, Марсель каждый раз вздрагивал, когда это видел. – Ты же всегда за Леви повторяешь.              – Ничего подобного! – запротестовал Оруо.              – Ещё какое чего, – спокойно ответил Элд Джин. – Со времён как мы были членами его спецотряда.       – Ого, – протянул удивленно Конни. – А что это за отряд такой?       – Отряд разведчиков специального назначения, сынок, – с гордостью и чрезмерно напыщенно произнёс Оруо, выпячивая грудь вперёд.              – Звучит-то как, – с вычурным изумлением проговорила Хитч. – И почему ваш спецотряд развалился?              – Не развалился, его расформировали, потому что нас повысили в званиях и определили другие задачи, – Оруо тяжело вздохнул, мрачно смотря на замок. – Гюнтеру и Петре повезло больше, их сюда не засунули.              – Смотря, что ты называешь везением. Гюнтера направили в Пасифиду, – заметил Элд. – В самое пекло.              – А вас в качестве наказания сослали сюда? – спросил Флок. Конни неодобрительно взглянул на него.              – Нет, меня спросили, я согласился, – ответил ему Элд, допивая сок. Где-то вдали ощутимо вздрогнул Марсель.              – Главе СБ трудно отказать, – Оруо почесал затылок.              – Отчасти это так, – Элд задумчиво смотрел на пустой стакан.       Тем временем Конни деловито оглядывал турник. Пару раз намереваясь ухватиться за него руками.              – Армин, давай покажи, сколько раз ты подтягиваешься, – Флок постучал по турнику костяшкой пальца. – Хочется посмотреть на плоды твоих упорных сверхурочных тренировок.              Армин спешно поднялся, смотря на Марселя. Тот уверенно кивнул ему. Армин не сразу подпрыгнул до перекладины, ему в этом помог Конни. Четыре раза он смог подтянуться. Пятый раз ему помог добить опять же Конни. Флок презрительно фыркнул.              – И сколько же ты раз подтягиваешься? – Хитч сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на него. – Если хотя бы раз, само собой.              – Обижаешь, – Флок тут же ухватился за турник. Его хватило на семь раз, прежде чем его локти отказались сгибаться.              Конни похлопал его по плечу, с понтом подходя к перекладине. Но и он больше пяти раз не смог поднять своё тело к перекладине.              – Я, когда был моложе, двадцатку делал даже не вспотев, – усмехнулся надменно Оруо.              – Вы же говорили, что всё ещё молоды, – напомнил Конни, потирая бицепс. Завтра с непривычки у него заноют все мышцы на его изрядно сдувшемся торсе.              Оруо сморщился, как тот, кого поймали за хвост.              – А сколько вы сейчас можете? – добавил Флок, кончиками пальцев стуча по турнику. – Вряд ли больше…              – Отошли в сторону.              Оруо выпрямился, убрал платок в карман. Подошёл со знанием дела к турнику, хватая его следом обеими руками. Через пару вздохов Оруо подтянулся первый раз, второй, на третий силы покинули его. Он опустился на землю.              – Ну так, – тут же сказал он, завидев искривленные губы Флока, Конни и других наблюдавших. – Сколько лет мне, а сколько вам.              – Так вы же…              – Цыц, закрыли тему, – оборвал Оруо Флока.              – Вот они, солдаты разведки, – усмехнулся беззлобно Марсель.              – Сам-то небось не лучше этих двоих выдашь результат, – Оруо скорчил недовольное лицо, поворачиваясь к Элду. Тот покачал головой, дескать, в это лезть не собирается.              – И правда, что великий тренер умеет? – Флок повернулся к Марселю.              Тот скинул свою куртку, следом закатывая рукава. Флок со скепсисом на него взглянул, Оруо с интересом.              – О-о, – Хитч подтолкнула Хисторию. – Вон ваша сестра смотрит как раз, и этот оболтус вовремя решил покичиться.              – Думаете, специально?              – Думаю, что чудесно совпало.              Марсель подошёл к турнику, подпрыгнул и ухватился за перекладину. После десяти стабильных подтягиваний он поднял ноги на уровень рук, следом резко опуская их назад и раскачивая тем самым своё тело для следующего рывка. Через пару поворотов на турнике, сделав лихое сальто Марсель приземлился на ноги, даже не закачавшись.              – Позёр, – изрёк уязвленный Флок.              – Ага, – кивнул восторженно Конни. – Научи меня! Это же круто!              – Может быть, но не круто, что я стёр себе к чёрту все руки, – Марсель потёр ладони друг о дружку, морщась от неприятных ощущений.              Хистория взглянула на Авелию, потерявшую дар говорить. Она с высоты террасы наблюдала за всем, что происходило внизу на площадке. Её взгляд выдавал все чувства к Марселю с подноготной: глаза светились, рот немного приоткрылся, щёки покраснели. Авелия спешно отвернулась, как только увидела, что Хистория заметила её. За Марселем так же с любопытством наблюдали Анка и Нанаба. Дита Несс похлопал оглушительно в ладоши.              – Молодцом! – крикнул он ему, обратно возвращаясь к занимательной истории про погоню за пиратами, которую рассказывал Дитеру и Рашаду.              – Ты что же акробат, Марсель? – Элд Джин был удивлён способностями молодого человека.              – Не-е-т. Просто во дворе с друзьями всегда дурачились и вот, – Марсель самую малость засмущался. – Бертольд тоже так умеет, кстати.              Все взгляды обратились на названного молодого человека.              – Ты, наверное, перепутал, – отозвался тут же Бертольд, поднимая руки вверх и сразу сдаваясь. – Я в это время на танцы ходил, пока вы с Порко, Стивом и… Райнером крутили эти штуки на турниках.       Хистория заметила, что это имя вызывает болезненный отклики у Бертольда. «Предал всех нас». Что же он такое сделал, что только одно его имя вынуждает содрогаться?              – Ага, точно, – с грустью отозвался Марсель. – Порко себе там зуб передний выбил.              – Это как так? – уточнил Конни. – Ударился?              – Ухватился зубами за турник и соскочил неудачно.              Конни и Флок проглотили смешок. Хитч покачала головой, дивясь наверняка какие мужчины глупые создания. Оруо деловито окидывал взглядом железную перекладину, пытаясь себе смоделировать сказанную ситуацию.              – И чего этот Порко хотел добиться этим престранным поступком? – Хитч не переставала удивляться.              – Чего может добиваться шестилетний мальчик? Он решил, что так можно. В принципе это и не было запрещено, но итог понятен.              За разговорами и интересными историями время пролетело незаметно. Немногочисленные дворяне, наблюдавшие сверху, редко обращали взгляд вниз. Авелия стояла немного в стороне и время от времени бросала короткие взгляды в сторону Марселя. Юнис Монтгомери сидела в тени, погруженная в чтение книги, отвлекаясь только тогда, когда ее мысли затруднялись из-за громкого смеха военных. Однако она ничего не сказала, только иногда недовольно морщилась.              Илма Рейнбергер о чем-то увлеченно беседовала с Адой Моррети. Наверняка рассказывала последней о своём сыне Реймонде, поскольку собеседница казалась очень скучающей. Илма всегда наряжалась изысканно, распуская свои роскошные волосы, подобно многим знатным молодым дамам.              Ада обладала страстным и чарующим голосом. В конце сказанного эта дамочка любила наклонять голову, распахивая широко свои зеленые глаза. Она приходилось сестрой-двойняшкой Чезаре, и оба они выглядели словно демонические близнецы, с угрожающими взглядами. Ада высокомерно оглядела Хисторию с ног до головы, слегка усмехаясь от сделанных ею выводов в своей голове. У неё, в отличие от брата, напрочь отсутствовали губы на лице. Вернее сказать, тонкая их ниточка могла стать увиденной лишь вблизи. Её короткие волосы всегда гладко зачесывались назад, не оставляя никаких выбивающихся прядей.              Весёлую обстановку нарушил пришедший Густав. Он, как и многие, обнаружил с удивлением принцессу в обществе военных, слушающую похабный анекдот от Диты Несса. Но так ничего не выразив на этот счёт, полковник отдал распоряжения и удалился.              – Нам пора возвращаться, Хистория-химэ, – обратилась Хитч. – Фелиция будет не в восторге, если я вас вовремя не приведу на обед.              – Беру это на себя, – улыбнулась ей в ответ Хистория.              Она попрощалась со всеми, обращаясь к каждому по имени. С удивлением обнаружив, что имена военных ей оказалось запомнить куда проще, чем имена знати.              Жан       Сидели они значит, как это всегда бывает, никого не трогали. Мочили байки и смеялись от души. Жан смотрел на своих товарищей и испытывал смешанные чувства. С одной стороны, они не обязаны были нести траур по погибшим товарищам всю жизнь. Но ему казалось, что прошло мало времени, а все забыли о случившейся трагедии, унесшей жизни их товарищей. И очень близкого ему человека.              Не исключено, что он ошибался, потому что в душу человека не заглянешь. Кто знает, что терзает каждого, когда остается один. Жан отчётливо знал только, что терзает его самого. Смерть Марко выбила из него всю волю к жизни. Оставалось только натурально играть небольшую удрученность. Одна из великолепных способностей дворян – притворяться, никогда не показывая истинных чувств.              Зик Йегер своими манипуляциями поставил ему мозги на место. Даже если Райнер и убил Марко, сам Жан убивать его никакого права не имел. В этой ситуации облегчение в его душу приносил тот факт, что полиция занимается этим делом, а не пускает всё на тормозах, как, наверное, и планировалось, при учёте сложившихся обстоятельств. Но «облегчение» всё же не совсем то слово.       Жан тогда молча повиновался приказу Майка Захариуса. Сил не осталось противостоять, и вряд ли вообще, будь они у него, он что-то бы смог изменить. Жан тогда ехал в поезде смотрел на сидящего напротив мрачного Бертольда, который потом каждый день писал письма. Трудно не понять, что они предназначались Энни Леонхарт. Жан чувствовал свою вину, за что его товарища так быстро озадачили из-за того, что он сбежал. «Дети знатных дворян…». Он уже не вхож в свиту своей семьи, от него не то, чтобы отреклись, но планы в отношении него никакие на строили. Бедняга Бертольд, надеявшийся ещё на пару коротких встреч с Энни вынужден был ехать вместе с Жаном в Утгард, как сопровождающий. Не повезло. С другой стороны, кто ж знает, когда именно его отправили бы в Утгард с Жаном или без. Его имя в этом охранном предприятии значилось. Всю дорогу они молчали, Бертольд досадовал, что у него не вышло объясниться с Энни, а Жана мучило всё сразу: от сетования на себя до нестерпимой боли в груди, о слёз, которые не рвались больше наружу, а только душили. Постоянные воспоминания о Марко сжирали его заживо и нужно бы усердно работать, чтобы не свихнуться или не спиться. Так ещё и ходит тут постоянно как тень его брат Маркус, одно лицо с ним.       Впервые увидев этого парня на станции, его до ныне остававшееся спокойное состояние пошатнулось. Это не ушло от взора многих, пусть и эти самые многие, видя в брате покойного Марко его самого, не оставались равнодушными. А ещё назойливые дворяне каждый раз вынуждали его ходить по грани, стоило Жану попасть в поле их обозрения. Они чувствовали его слабость, как акулы кровь, и нападали. Но пока что вонзались не крепко, чтобы не получить сдачи.       Больше всех раздражал Рико Тайбер. Этот жеманный мальчик скоро напросится на отборную дозу ругани в свой адрес. Жан слышал, что тот успел повздорить с Маркусом, отчего неприязнь к среднему сыну Вилли Тайбера возросла. Бруно Тайбер как злостный шакал, ходил всегда с кем-то рядом и цапал исподтишка. Их бабка Линор Тайбер, мать Вилли Тайбера и Урсулы Райсс, была настоящей квинтэссенцией всех своих злобных детей и внуков. Конни как-то в шутку заметил, что у Густава прибавилось седых волос, после непродолжительной беседы с ней. Жан позже допускал мысль, что это могла быть вовсе не шутка. Алоис Тайбер оставался равнодушным ко всему окружающему, его заботили собственные тараканы в голове. Нередко его можно было найти что-то лихорадочно записывающим в свой ежедневник. На эту тему Жан, сам того не ведая, разговорился с его младшей сестрой Лаурой, которую на удивление нашёл далёкой от язвительного настроя своих родственников.              – Он калории считает, – пояснила она, когда Жан вскользь упомянул это. Они тогда встретились в тамбуре поезда по пути в Снат. – У Ала сахарный диабет, поэтому ему приходится себя контролировать постоянно.              – Я не знал, – Жан почувствовал на себя досаду за то, что посчитал его чудаком.              Лаура от своей старшей сестры Финэ отличалась живостью в глазах и отсутствием скуки в них. Она внезапно вынула из кармана длинного пиджака портсигар, доставая оттуда сигарету. Жан проводил её движения изумлённым взглядом, оглядел выбор сигарет. Тонкие. Такие любят только женщины. В основном они.              – Будешь? – спросила Лаура. Жан отрицательно покачал головой. – Как познается военное ремесло?              Затянулась. Что-то пошло не так, она зашлась сильным кашлем. Откинула сигарету, начала прикрывать рот рукой, из глаз брызнули слезы.              – Если недавно начала этим баловаться, то не нужно делать слишком долгую затяжку, – Жан повернулся к окну и стал рассматривать сменяющиеся пейзажи.              Лаура с остервенением отшвырнула сигарету, ругнулась на латыни. Жан не разобрал, что это было за слово.              – Мне показалось, ты не злоупотребляешь, – отозвалась она, утирая тыльной стороной ладони выступившие слёзы.              – В старших классах хватило. Отец узнал как-то об этом моём нездоровом увлечении и заставил выкурить пять пачек. В планах у него было столько, но я начал блевать после первой. С тех пор я от этого воздерживаюсь.              – Большая удача, что ты не будешь читать мне нотации.              – О вреде курения? – переспорил усмехаясь Жан. – Ты же взрослая девочка, почему мне надо тебе их читать?              – Девочка, – Лаура покачала головой, неодобрительно смотря на него.              – Ты меня поняла.              – Твой отец всегда так специфически о тебе заботился?              – Как лестно, – саркастично ответил Жан. – В отношении меня от него слово «забота» неуместно. Он очень непростой человек, думаю ты это знаешь. Я никогда не проявлял особого интереса ко всеми этим семейным традициям, – Жан многозначительно на неё посмотрел, Лаура понимающе кивнула. – Но ему повезло, у него есть ещё один сын, так что вольность моя со временем его беспокоить перестала. Не удивлюсь, если сейчас вносит облегчение, что я ни на что не претендую.              – Мне неведомо устройство вашей семьи, – хмыкнула Лаура. – Ещё один сын… Ты не зовешь Килиана братом?              – Я его им не считаю. Дружны мы с ним никогда не были, как ты могла догадаться. А когда он в очередной раз напился, из-за несостоявшейся любви, и начал оскорблять мою маму, а отец не встал на её защиту… Мать Килиана умерла, когда ему было десять, отец очень быстро женился второй раз. Врезал я ему тогда, и как-то наши, и без того не очень хорошие отношения, совсем не заладились.              – Наверное, ты безмерно рад, что его здесь нет?              Меньше всего ему хотелось видеть здесь старшего сводного брата. Узнав, что Килиан остался в столице с далеко не молодым отцом помогать тому с делами, он с облегчением выдохнул. Адель, его беременная жена, участи такой не удостоилась, в отличие от матери Жана, а потому, как вся знать, отправилась в Утгард. Жан с ней был в нейтральных отношениях. Видел её по пальцам счесть раз, знал её имя и из какой она семьи. Кроткая и послушная, она мало разговаривала, и у него сложилось впечатление о ней, как об особе простодушной и безобидной, мало заботившей его.              – Да, – Жан продолжал смотреть в окно. – И всё же он прелесть, по сравнению с некоторыми здесь собравшимися.       

***

      – Вы телохранители лишь номинально, – говорил Кис Шадис, давая наставления выбранным для командировки в Утгард кадетам. – У городской стражи есть отдельное подразделение верзил, как раз для такой работы. Вы только массовка, призванная залатать дыры в графике, помните об этом. Если вдруг внештатная ситуация, ваша задача излишне не геройствовать. Ваша задача – выжить. Если посчастливилось находится рядом с дворянином, прячете его и себя заодно. Вы ещё кадеты – с вас спрос не такой, как с профессионалов.       Кис Шадис не настаивал бы так усердно на выживании, не случись трагедии в Синих Горах. Он то и дело смотрел на фотографию, которую ему подарили его воспитанники на день рождения. Большая половина из них – мертвецы.       – А как же принцесса Хистория? – возразил Марсель. – Меня же…       – У неё есть телохранитель и довольно давно – Фелиция. Та скрутит даже тебя в бараний рог в три движения, а может в одно, я не уверен. Так что, повторю, ты лишь массовка, с красивым названием «телохранитель», – Кис Шадис оглядел выбранных кадетов. – Вам всё ясно?       Яснее некуда. Бертольд в красках пересказал слова Киса Шадиса. Полученные в дальнейшем от полковника Густава инструкции мало чем отличались от них. Жан так вообще находился на особом положении, вместе с Армином.       Обязанности кадетов представляли из себя наблюдения и патруль. Раз в неделю отправляли в оцепление Утгарда на дежурство. А в основном приходилось искать то, чем бы себя занять. Жан был бы рад окунуться в обязанности с головой, чтобы только не думать о том, что дорого ему человека нет на свете. Но его положение пусть и военного, но того, кто является членом знатной семьи, лишало его такой возможности.       – Не надо со мной как-то по-особенному обращаться, – взорвался Жан, придя к Густаву. – Я обычный кадет, давайте мне такие же как всем задачи.       Полковник не без раздражения вздохнул, думая, как бы послать назойливого кадета.       – Твоя задача отсидеться здесь, – проговорил он, многозначительно смотря на Жана. – И всё.       Жан не добился ровным счётом ничего. Он носил форму как подобает, помогал товарищам, подменяя кого-то особенно ленивого. За это снискал только насмешки от дворян.       На помощь Жану неожиданно пришёл Эрвин Смит, который задач ему каждый день насыпал, будь здоров, успевай выполнять. Он призадумался, что выполняет все организационные дела полковника, а это наталкивало на определённую мысль: у Эрвина здесь есть другие задания, помимо организации охраны. Ему захотелось получше вникнуть в это, всё-таки перед ним разведчик, а у них работа бывает интригующая. А может Жан излишне романтизировал эту профессию в своей голове, чтобы хоть какой-то интерес обрести в жизни и службе.       Эрвин поручал ему заниматься составлением расписаний и графиком дежурств. С удивлением Жан открывал для себя это дело занятным. Капитан Эва Брженска, по началу считавшая его для такого дела негодным, позже стала хвалить его за грамотно расставленные приоритеты. С её уст это порой слышать было необычно. Жан принимал похвалы, не говоря ей, что сделать так или эдак подсказал ему Эрвин, или вообще ляпнул между делом Армин, а он возьми и воспользуйся. Так же патрулей у него появилось теперь такими заботами больше, вместе с ночными дежурствами. Это радовало. Пока его товарищи помирали со скуки, он в излишних делах забывал о том, что его внутри так усердно пожирает. Но это было позже. До этого с ним приключилось одно дерьмо. И как выяснилось, Эрвин пришёл ему на помощь не неожиданно, а потому что его об этом попросил тот, от кого он этого меньше всего ожидал. Но и это было тоже позже.       В Утагрде его поселили вдвоём с Армином. Их комната просторная и намного больше, чем апартаменты других, которые ютились в таких точно не вдвоём. С большими почти панорамными окнами, с двумя коваными кроватями с высокими матрацами, покрывало на них из яркой жаккардовой ткани, пышные перьевые подушки. Вспоминая предоставленное жилище в академии, чувствовалась разница как между небом и землёй.       – Хочешь, занимай мою кровать, я посплю на полу, – сказал уставший Жан Конни, который не переставал дивиться их жилищу.              – И получить потом нагоняй от Эвы или Густава, что стесняю господ? – усмехнулся без тени злобы Конни. – Уж лучше я посплю на полу.       Армин стыдливо поджал губы, Жан не ответил. Ему претило это всё. Интересно, приложил к этому руку отец или это личное волеизъявление военных?              Жан тогда только вернулся от Густава с нулевым результатом и усердно придумывал, к кому ещё найти подход, и Конни, под предлогом поиска веселья в свободное время, предложил сгонять с ним в одно клёвое место. Этим местом оказалась большая комната с панорамными окнами, с открывающимся видом на простирающиеся зеленые холмы и густой лес. Но это лицезреть Конни не удалось, его вызвала к себе Эва, и лицо у последнего было бледнее, чем если бы его вызвал к себе Кис Шадис.              Тот день был первым и последним, когда военные решили проводить в этом месте своё время. На следующий эту комнату заняло семейство Лурье, решившее держаться ото всех таким особняком, что их присутствие в Утгарде стало практически незаметным.              В центре стоял чёрный рояль, за которым сидел Армин. Рядом стоял Марсель и с деловитым видом наблюдал за ним. Поодаль за небольшим столом Бертольд писал очередное письмо для Энни.              – …неужели ты не можешь его настроить? – спрашивал Марсель. – Ты же умеешь играть.              Жан обошёл их, и уселся на край тахты, вглядываясь в птиц, летящих высоко в небе.              – И что? Тот, кто играет, не настраивает, – парировал Армин.              – Странно, а я думал, как гитаристы, – пожал плечами Марсель. – Трынь-трынь и всё.              – Это не гитара! – возмутился Армин. – Здесь куда более сложная система.              – Привет, – как бы невзначай всех поприветствовал Маркус. – Марсель, как всегда, в своих сравнениях.              Жан скрипнул зубами. Этот парень до сих пор вынуждает его вздрагивать и испытывать невыносимую боль. Другие кадеты уже попривыкли к Маркусу.              – Привет, – беззаботно отозвался Марсель, поворачиваясь обратно к Армину. – Так надеялся послушать пианино.              – Это рояль, – одновременно поправили его Бертольд и Армин.              – Ладно-ладно, – Марсель поднял руки. – А в чём разница?              – Рояль вытянутый, а пианино нет, – пояснил Армин.              – Спасибо, а можно поподробнее, чтобы я потом блеснул своими обширными знаниями в приличном обществе?              Армин хохотнул.              – Ещё есть фортепиано, – с улыбкой добавил Маркус.              – Так их три?              Маркус и Армин переглянулись, сдерживая смешки.              – Представь, и на всех трёх надо по-разному учиться, – продолжал Маркус.              – Да ты гонишь.              Маркус и Армин рассмеялись.              – Фортепиано – это инструмент, – тяжело вздохнул Бертольд. – Рояль и пианино его разновидности. Принципиальная разница в расположении струн. В пианино вертикально, рояль – горизонтально.              – А педали зачем? – продолжал выспрашивать Марсель.              – Как? – усмехнулся Маркус. – Чтобы ездить.              – Ха-ха.              – Меняют звучание, продолжительность и тембр звука, – перечислил Армин.              – Ну короче за неделю я не осилю, – тяжело вздохнул Марсель.              – А зачем тебе такие скорости? – спросил озадаченно Маркус.              – Ну тут… в общем я проиграл Диту Нессу в карты, – признался Марсель. – Проиграл на желание. И чтобы не выполнять его, он с меня взял слово, что за неделю я что-нибудь, как это он сказал… «сбацаю на пианине».       – Неужто тебе проще научиться играть на незнакомом инструменте в жатые сроки? – спросил Армин.       – Не поверишь, но это так, – вздохнул Марсель. – Говорил мне дед, у нас семейное проклятье на азартные игры, держись от них подальше.              – Даже не знаю, – Маркус подошёл к инструменту, – чем тебе помочь.              – Я ему сразу сказал, что его задумка бесполезна, – отозвался с тяжелым вздохом Бертольд, не отрывая глаз от письма.              – Простую композицию сможет осилить, если будет целыми днями сидеть за клавишами, – парировал задумчиво Армин, наверняка в своей голове вспоминая какую-нибудь их тех, что знает.              – Может проще попросить кого-нибудь за тебя отыграться? – предложил Жан.              – Идея, – призадумался Армин. – Должен быть среди военных ловкач достойный Диты Несса.              – Таких не знаю, – пожал плечами Марсель. – Да и какой смысл? Шило на мыло получится. Тому кто будет отыгрываться, всё равно придётся что-то дать взамен.              – Ну или найти альтруистичного ловкача, – парировал Маркус. Марсель красноречиво посмотрел на него. – Согласен, проще научиться за неделю на рояле.              – Я слышал, – задумчиво проговорил Элд Джин, сидящий в компании Нанабы и Рашада за столом поодаль, – Фелиция неплохо владеет картами.              – А ловкач нужный тебе совсем близко, – заметила Нанаба, смотря на Марселя.              Жан увидел излишне покачивающую бёдрами Алессию Моррети, входящую в комнату. За ней следовал Бруно Тайбер, который всегда смотрел на племянницу Ады и Чезаре, как на божество, пуская слюни при виде нее. Жану становилось даже жаль этого толстяка.              Алессия мало чем отличалась во внешности от Чезаре: у нее была та же квадратная челюсть, вьющиеся черные блестящие волосы, ядовито-зеленые глаза и небольшая родинка на подбородке. В одежде она предпочитала фиолетовый, и сейчас она была одета в фиолетовый брючный костюм. Её младшая сестра Лучия отличалась от неё лишь причёской и фигурой. Если Алессия тонкая и худая, чрезмерно острая в плечах и бёдрах, то вторая выглядела более круглой: грудь намного больше, рост гармонировал с её весом. Так же Лучию отличала гетерохромия, один её глаз зеленый, второй карий.              – Какой замечательный вид, – проговорила Алессия, поворачивая голову в сторону кадетов. – И ты тут, Маркус. Не пойму, дань моде что ли, увиваться за военными? Ну да ладно. Ты не боишься оставлять принцессу одну?              Нанаба предпочла отвернуться от них. Рашад смущенно потупил взгляд. Жан понял, что Алессия нравится ему. Да как так, она же настоящая стерва… Дело каждого.              – Она не одна, – заметил Марсель. – А если с ней что-то случится, совершенно точно будет ясно, откуда дует ветер. И тогда у меня появится возможность засунуть вас в этот рояль.              Алессия медленно перевела на него взгляд, каким она смотрит на грязь из-под ногтей, с удивлением обнаруживая её говорящей.              – Радует, что ты хотя бы знаешь его название, – её глаза дважды пробежались по нему сверху вниз, составляя всё впечатление о нём.              – А мистер Элд Джин что-нибудь сделает для организации конного поло? – Бруно вышел из-за спины Алессии и решил тоже внести свою, несомненно, важную лепту. – Вы же главный.              Жан сокрушенно покачал головой после слова «мистер».              – Главный в обеспечении безопасности семьи Тайбер, а не по увеселительным программам, – ответил ему терпеливо Элд Джин. – Обратитесь к лорду Балто с этим вопросом. Уверен, он придумает забавы лучше, чем их придумаю вам я.              – Перед тобой была поставлена задача, решай её, – нахально произнес Бруно. – Сам иди и говори с этим толстяком.              Элду стоило огромных усилий чтобы не улыбнуться. Но вот Нанаба не смогла сдержаться. Бруно недовольно взглянул на неё.              – Что вас так повеселило, дамочка? – сощурился он.              – А сам-то как думаешь? – вклинился Жан, обращая на себя внимание этой злополучной парочки. – Лорду Балто нужно лишить пайка роту солдат, чтобы к твоей весовой категории хотя бы приблизиться.              Бруно недовольно насупился. Алессия удивленно приоткрыла глаза.              – Как остроумно, – она рассмеялась.              – Очень жаль, что ты находишь это остроумным, – отозвался Жан, складывая руки на груди. – Вам много, значит, не надо.              Бруно подхватил Алессию под локоть.              – Пойдём отсюда, – сказал он ей. – Жан-чан ассимилировался с ролью неотёсанного вояки.              – Или горе по погибшему окончательно помутило его рассудок, – протянула Алессия, небрежно вырывая руку из хватки Бруно.              – Что ты сейчас сказала? – Жан направился спешным шагом на этих двоих. Бруно спешно отступил.       – Перестань, пожалуйста, – Армин преградил своему пылкому товарищу путь, не давая тому устроить драку. – Они же провоцируют тебя.              Жану легко было отодвинуть такого хилого парня как Армин в сторону, поэтому тому на помощь пришёл Марсель. Того сдвинуть оказалось совсем непросто.              – Пустите меня, – Жан всё ещё пытался пройти через своих товарищей, крепкого удерживающих его. – Вы разве не видите, они дают заднюю, когда им отвечает равный.              – Ты нам не равный, Жан, – заметил ехидно Бруно, видя, что Жана держат. – Ты выбрал военных. А они всего лишь исполнители. И ты, о неожиданность, тоже.              – Это не помешает мне…              – Кадет, – обратился к нему усталый Элд Джин, – соблюдай субординацию, будь так любезен.              Алессия самодовольно улыбнулась.              – Да, всего лишь кадет, будь, – перекривлялась она. – Пожалуй единственное, на что ты способен. Был.              – Хочешь, покажу на что ещё я способен? – Жан дёрнулся ещё раз, Алессия не шевельнулась.              – Тебе, кажется, приказали прикрыть рот, – вставил Бруно, становясь смелее, видя как Марсель не даёт Жану сдвинуться с места. Он повернулся к Элд Джину. – Или мне пойти к полковнику Густаву и сказать, что дисциплина в вашем отряде позволяет угрожать жизни тем, кого вы должны защищать?              – Podex perfectus es, – спокойно обратился к нему Жан, расплываясь в улыбке походившей на оскал. – Bibe semen meum.              Бруно от злобы распахнул глаза и рот и возмущенно взглянул на Элд Джина.              – При всём моём уважении, – не меняясь в лице отозвался он. – Моё примитивное военное образование не позволяет мне понять смысл сказанного. Переведите мне, пожалуйста, если там есть угрозы, то я незамедлительно приму дисциплинарные меры.              Бруно точно не желал переводить и оглашать сказанное. А мог бы ловко придумать что-нибудь эдакое. Но злость и возмущение не дали ему возможности сообразить. Алессия громко хмыкнула. Она посмотрела на Армина, который не удержался от улыбки, когда Жан проговорил свою последнюю реплику.              – Бруно в последнем не так хорош, как кое-кто другой, – проговорила вполголоса Алессия, сверкая зелеными глазами.              Жан почувствовал ощущение, похожее на удар в солнечное сплетение. Она поняла, что попала куда нужно, отчего она надменно вскинула подбородок.               – Вы все тут смеётесь, – Алессия оглядела всех, надевая на себя маску сожаления, – как вы вообще можете оставаться беззаботными и делать вид, что ничего не произошло? Недавно погибли наши товарищи, а на ваших лицах нескончаемая радость.              – Они погибли в поезде, – заговорил надломлено Маркус, – принадлежащим семье Моррети. Добавь и это к своей речи, прежде чем кого-то обвинять в отсутствии сожалений.              Все прекрасно знали, что владельцами всех железнодорожных сообщений были Моррети. Они стали настоящими монополистами в этом деле. Так, чтобы военным использовать железную дорогу и её потенциал необходимо платить из казны королевства им.              На лице Алессии появилось недовольство.              – Это военные не увидели очевид… – начал было Бруно, но она остановила его предупреждающим взглядом.              – Ты на редкость просто принял смерть своего кузена, – Алессия повернулась к Маркусу.              – Просто? – переспросил он, сохраняя спокойствие. – Не говори того, о чём не знаешь. Пусть наличие слёз и отсутствие желания жить придаёт принятию смерти сложности, если их никто не видит, не значит, что их нет.              Алессия закусила нижнюю губу, как бы принимая поражение в этом словесном раунде. А Жан уже кипел, думая, что ещё чуть-чуть она переступит грань, и он ей отвесит смачную оплеуху. И плевать что там будет. Вспомнит, что тоже не пальцем деланный тип в этой комнате, раз на то пошло.       – Впредь я буду осторожной, зная, что ты ночами льешь слёзы в подушку, – проговорила Алессия, театрально вздыхая. – Пойдём, Бруно. Оповестим Густава, чтобы поднял дисциплину своим подчиненным. А лучше капитана Эву.              Она подмигнула Жану, развернулась на каблуках и вышла. Вслед за ней ушёл Бруно, так и не найдя что ещё эдакое вякнуть напоследок. Жан чуть ли не сплюнул им вслед.              Всегда после разговоров с Моррети возникало желание помыться. Они, как рой насекомых, прошедших по всему телу и оставивших на нём неприятные следы.              – Мне жаль, что произошло с твоим братом, Маркус, – Армин попытался сгладить оголенные нервы от произошедшего разговора. – Я его знал не так хорошо, как другие. Но, если вдруг возникали трудности, все всегда шли за помощью к нему. Марко никогда никому не отказывал.              Маркус еле заметно кивнул. После тяжелого вздоха он решился заговорить.              – Марко был очень добрым человеком. Я не знаю никого, кто бы его в этом превзошёл. Он никогда не форсировал конфликты, и не избегал. Старался поменять отношения к себе или ситуации. Договориться. На такие вот провокации не вёлся, умело выходил из них. Вести переговоры и приходить к соглашению было у него в крови. Мой отец хотел передать ему, как своему племяннику дела, видел Марко своим преемником.              – Почему не тебя? – спросил Армин.              – Я… всегда делегировал и боялся, – Маркус замялся. – Для лидера это плохие качества. А потом Марко решил стать военным. Он мечтал дослужиться до министра иностранных дел. У него была мечта: влиять на взаимоотношения своей страны с другими. Из-за этого Марко крупно поругался с моим отцом, а так как он человек чрезмерно импульсивный и взрывной, то разразился большой скандал.              – Марко порвал со своей семьей, – договорил Марсель.              – Не совсем так, – покачал головой Маркус. – Поначалу так и было, но отец человек отходчивый. Так что от Марко не отрекались и никогда бы не отреклись. Не от такого как он.              – Вот как, – Марсель призадумался. – А если скажем… его бы попросили о помощи. Допустим, оплатить операцию или просто одолжить большую сумму денег. У него возможность, получается, была?              – Да, была, – кивнул Маркус, слабо понимающий, к чему ведёт Марсель. – У него имелся пассивный доход от компании. Марко им никогда не пользовался, так как решил стать независимым. Но в таком случае, я уверен, он бы помог. А что у тебя за ситуация?              – Это я так, – нахмурился Марсель, поглядывая на Бертольда. – Уже всё решилось.              – Почему ваши родители назвали вас почти одинаково? – спросила Нанаба. – Марко и Маркус.              – Мы с ним родились в один день, – улыбнулся грустно Маркус. – Только с разницей в два года.              – Надо же какое совпадение, – восхитилась очарованно Нанаба.              – Я всегда за ним по детству повторял. Отец даже в шутку сказал, что я начал это делать задолго до рождения, придя в этот мир на две недели раньше срока, – отозвался Маркус, на последнем слове всё же срывая голос.              Жан болезненно нахмурился. Рана в груди разбередилась. Он торопливо вышел за дверь, чтобы никому не показывать горе, перекосившее всё его лицо. Долго так стоял, прислонившись лбом к холодному окну.              Потом совершил кошмарный поступок, который чуть не уничтожил его. Хрен бы и с этим. Но он чуть не подставил товарищей.