Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
— А вы что думаете об этом, лорд де Клер? — поинтересовалась девушка, сидя с ним на небольшой софе в оранжерее на территории его особняка. Она подняла взгляд с книги на него, пытаясь прочитать каждую эмоцию в его глазах. — Любить, но быть готовым к боли и потере, или не знать любви вовсе?
Секундное молчание, он отвел взгляд в сторону и задумчиво ответил.
— Не любить вовсе. — весьма холодно и отстраненно ответил молодой человек.
Примечания
Cюжет развивается после событий одинадцатой серии первого сезона Кали: Пламя сансары. Это стоит учитывать, чтобы не нарваться на спойлеры.
Глава 18. Да польется кровь.
17 сентября 2024, 05:44
Есть моменты, когда наша жизнь разделяется на “до” и “после”. Если с “до” все крайне тривиально, мы сожалеем о том, что сделали и не сделали в прошлом, желая создать машину времени и все исправить, то с “после” мы теряемся, боимся неизвестности, будущего, которое заставляет нас принимать зачастую необдуманные решения, с подвигает на ошибочные поступки.
Одинокий силуэт стоял в центре главного холла парламента с ледяной маской на лице наблюдая за тем, как слуги медленно и аккуратно снимают портрет ушедшего монарха, заменяя его портретом короля Эдуарда Vll.
В этот момент, Кристиан де Клер осознал, что ничего не будет как прежде, и чтобы сохранить какую-то стабильность в своей жизни, ему придется идти против своих моральных принципов.
— Боже, храни Королеву. — шепча напевал он строчку из гимна Великобритании, опустив взгляд вниз.
Кристиан тяжело выдохнул, прикрыв глаза, когда перед ним, на стене возвышался портрет его нового монарха. Конец, это только начало. Он не имеет права сдаться. Это всего лишь временные трудности. Так он себя успокаивал, хотя, где-то в глубине души очутился в своем родном поместье двадцать лет назад. Вспомнил, как сидел в своей комнате на кровати, думал, что делать ему дальше: как помочь медленно сходящей с ума матери, как справиться с грузом ответственности, который пришел к нему со статусом графа Хартфордширского. Если бы не проблемы с дюжиной, чувства к его драгоценной госпоже, которую он поклялся самому себе защищать от любых проблем, то смерть королевы он бы пережил спокойно, но нет, он понимал, что с приходом к власти нового короля наступит конец на земле Западной Бенгалии.
Кристиан приказал отвезти портрет ныне покойной Её Величества в музей, чтобы желающие простились с королевой, отдали ей свой поклон. Свой же он отдаст по приезду в Лондон. Поблагодарит её за то, что она сделала для него, хоть и сама не понимала.
Решение об его отравлении в Калькутту стало спасением для него. Отдалившись от прежнего общества, образа жизни, он изменился. Если бы не решение Королевы, то он бы остался прежним избалованным мальчишкой для которого имеет значение только его жизнь, а на чужие все равно. Став генерал-губернатором, рано или поздно осознаешь, что ты имеешь не только власть над жизнями людей, но и ответственность за неё.
Вокзал Калькутты. Полночь.
Слуги загружали вещи в поезд новоиспеченного короля, его делегации, английской знати, живущей в Калькутте, но которая выказала желание поехать на прощание с королевой, Артура Баксли, Дианы Браун и Кристиана де Клера. На вокзале царила суматоха, кто-то прощался со своими близкими, кто-то тащил на себе множество сувениров для своих близких, которые попытались купить в суматохе после известия о кончине Королевы. В особенности индийские сигареты, которые пришлись по душе королю. Кристиан стоял у одного из столбов на краю пирона, наблюдая за всем.
Мужчина ненавидел прощания, поэтому попросил одного из своих слуг передать госпоже Шарма письмо завтра утром. Он боялся, что, если увидит её, то не сможет уехать.
— Через десять минут отправляемся. Ускоряйтесь. — крикнул Баксли, так чтобы слышали все отправляющиеся и их провожающие. Они не смеют больше задерживаться.
Кристиан неохотно оторвался от столба и направился в сторону своего вагона.
— Тиан... — раздался шепот где-то позади него из тёмного коридора вокзала. — Тиан...
Он повернулся и его мир словно остановился. В этом коридоре, стояла Деви, которая скрывала свое лицо плащом. Он быстрым шагом направился в её сторону и взяв за руку завел в более темную часть коридора, чтобы их не увидели.
— Деви. — он прижал её к себе, не в силах отпустить.
— Надеялся уехать, не попрощавшись? — она подняла на него свой взгляд и попыталась ухмыльнуться, но было видно, что его вынужденный отъезд сказался и на ней. Она пыталась сдержать слезы.
— Извини, не люблю прощаться. — он пожал плечами, постаравшись натянуть улыбку. — Боялся, что не уеду, если увижу тебя.
— Я не хотела приходить, потому что боялась уехать вместе с тобой.
Разговоры, такие бессмысленные и отстраненные. Совсем ненужные. Их взгляды друг на друга, такие нежные, уже скучающие говорили сами за себя. У каждого из них разрывалось сердце от одной мысли об этой разлуке. Деви боялась, что без Кристиана начнутся бунты, что без него она не справится, а он боялся, что больше никогда не увидит свою драгоценную госпожу, но вешать на нее груз в виде его жизненных проблем, он не хотел, у нее их и так достаточно. Боялся, что он её вновь потеряет.
— Я соболезную твоей потере. — прошептала она бледными губами.
Он кивнул, словно обнадеживая самого себя.
— Все будет хорошо.
— Я буду скучать. Обещаешь вернуться?
— Куда я денусь? — засмеялся он, ответив голосом полным горечи.
Минута молчания в объятиях друг друга. Девушка зарывалась носом в его грудь, пытаясь спрятать от него свои слезы. Она боялась, что без него ее жизнь никогда не станет прежней. Она не сможет без него.
— Не плачь, я же не смогу уехать. — улыбаясь говорил он, хотя сам пытался не поддаться эмоциям печали, которые желали полностью захватить его.
— Не могу. — произнесла она.
— Деви, я сделаю все, чтобы мы увиделись вновь, только прошу… Береги себя. Я не хочу больше никогда тебя терять.
Девушка подняла на него взгляд, шмыгнув носом. — Обещаю, но и ты пообещай мне, что все будет хорошо.
Ей была страшна эта неизвестность.
— Я сделаю все для этого. Я сделаю все для тебя. — он накрыл её губы своими.
Прощальный поцелуй, остаток нежности, передающий боль от мысли о разлуке. Они оба пытались запомнить его на долгое время, пока не смогут увидеться вновь и быть уверенными, что их чувства остались неизменными. Они не могли больше доверять времени, никому, только себе. Поверить другу другу в том, что их «навсегда» будет действительно таким и больше никто не попытается это изменить.
— Не важно сколько. Не важно, как долго. Я буду ждать тебя… — прошептал он, отстраняясь от нее, чтобы заглянуть в её глаза. Вновь утонуть в них, хоть на секунду. — Кажется, я люблю вас, Дивия Шарма. — неосознанно дополнил он. Он чувствовал эти слова сейчас и произнёс их вслух.
Девушка замерла, услышав такое откровение от Кристиана. Она смотрела на него, словно не веря в сказанное им только что. Она растерялась. Стояла молча, смотря на него.
— Кристиан! — буркнул Барон Баксли, зашедший в полуосвещенный коридор. Уже в нем он увидел госпожу Шарма, он смолк, сделав для себя какие-то выводы. — Нам нужно идти.
— Да... Конечно. — лорд неуверенно кивнул, даря девушке последний поцелуй перед их следующей встречей.
Наслаждаясь поцелуем, девушка незаметно передала ему свое письмо.
— Прочти, как соскучишься.
— Боюсь, что уже. — произнёс, отстраняясь от нее, но не отводя взгляда, чтобы запомнить её лицо.
— Идем. — напомнил Баксли, который отвернулся от них во время поцелуя.
— Да. — ответил Кристиан пряча в кителе ее письмо, отходя от нее. Не смел оборачиваться, ведь, если увидит ее, то не сможет уйти.
Барон Баксли приблизился к Деви, когда Кристиан отошел на приличное расстояние и вышел из коридора.
— Берегите себя, госпожа Шарма. И постарайтесь оставить Калькутту такой, какая она сейчас, ведь Его Величество не очень радует дюжина в последние годы.
Барон Баксли знал обо всех переживаниях Кристиана, связанные с этой девушкой. Не хотел, чтобы он вновь переживал такое и вновь поддавался слабости. Он был политиком, поэтому чуть ли не приказал девушке повлиять на дюжину, если та решит устроить революцию. Так подумала девушка, поэтому подобные высказывания она приняла спокойно. Она сделает все для Кристиана, столько же, сколько и он для неё. Он приложил все усилия, которые мог, когда она проходила перерождение три месяца, она сделает тоже самое.
Барон Баксли направился за Кристианом в поезд. Спустя несколько минут по рельсам тронулся состав и Деви, накинув на себя капюшон плаща, выбежала на улицу, чтобы проводить Кристиана в этот путь. На улице собралась огромная толпа людей, которые пожелали проводить генерал-губернатора и короля в путь.
— Прощай… — прошептала она, смотря на окно, где сидел Кристиан.
Как же она надеялась, что это не конец, что у них будет хотя бы ещё одна встреча.
Неделю спустя. Калькутта.
Беззаботность, которая была раньше, давно прошла, а на смену ей пришла неизвестность. Каждый день, словно последний. Ты стараешься насладиться каждым моментом, запомнить его до мельчайших деталей, ведь завтра такого уже может и не быть. Завтра может не быть. Мир меняется и слишком быстро. Никто не спрашивает, готов ли ты к таким изменениям? Смирись. Прими, как должное, но постарайся дожить до следующего дня.
День. Ещё один. Минуты казались часами. Часы казались днями. А дни месяцами. Что-то изменилось с отъездом Кристиана, но Деви не понимала, что именно, казалось, словно он забрал с собой ту радостную частичку, что осталась в ней после всех этих тяжелых лет. Ей было холодно, печально и одиноко. Было не по себе. Она не отрицала своих чувств к нему, но и представить не могла, что его присутствие в её жизни занимало настолько важное место. Без него она будто перестала быть собой, жизнь стала безразлична, отношение к ней изменилось на полную апатию. Она старалась взять себя в руки, но не могла. Страх остаться одной брал над ней власть. Боялась, что это конец и она больше не увидит его. Эти дни прошли незаметно, девушка буквально ничего не делала. Лежала целыми днями в кровати или работала из дома. Не хотелось куда-то выходить, ведь буквально все напоминало о нем: от англичан на улицах города до заголовков газет. Ей приходили какие-то письма, но всех их на прочтение, она приказала отправлять к Архату, а он передаст ей только самые важные по его мнению. Он знал хорошо свою госпожу, поэтому с легкостью выполнял ее волю, а она ему доверяла, чтобы поручить эту работу. Но даже эти письма, которые ее подчиненный счел важными, пылились на ее рабочем столе в кабинете. Полное равнодушие, словно кто-то неведомый усиливал это чувство печали в ней, а она хоть и пыталась этому противиться, но не могла.
Главная площадь перед Калигхатом. Следующий день.
Английские дамы были под зонтиками, мужчины в шляпах, торговцы скрывались от пекла под навесом. Яркий солнечный свет ослеплял, а ужасная духота не давала толком вздохнуть, хотелось сразу же забежать в тень или скрыться в прохладном помещении.
Архат сопровождал Деви на пути в Калигхат. Слуга видел состояние своей госпожи, не задавал вопросов, которые были лишними и глупыми, он знал по кому так тоскует её сердце и страдает душа, поэтому оказывал ей молчаливую поддержку, выполняя приказы или отгоняя от неё своим присутствием посторонних людей.
Деви молча шла по улице, нацепив на себя ледяную маску. Опухшие от слез и недосыпа глаза скрывал макияж, а глаза стали холодными и равнодушными. Она старалась абстрагироваться от внешнего мира, чтобы не дать слабину, вспомнив что-то о Кристиане.
— Свежие новости из Лондона! Покупайте! — кричал торговец, зазывая покупателей.
Деви остановилась рядом с ним и повернулась, смотря на прилавок с газетами.
— “Королева мертва. Да здравствует Король”!
Этими словами, или крайне схожими по значению, пестрили заголовки газет с фотографиями, прямиком из Лондона. На одних газетах были фотографии нового короля и умершей королевы. На других, близким ракурсом, генерал-губернатор, следующий пешком за гробом ушедшей королевы, склонив голову. Среди сотен таких же высокопоставленных людей, как и он, и тысяч подданных, провожающих свою королеву в последний путь.
Разглядеть его лицо было сложно на черно-белой фотографии, но она столько раз вглядывалась в черты лица Кристиана, что узнала бы его среди тысячи, даже на более дальнем плане. На ее губах появилась небольшая улыбка, стоило ей его увидеть.
— Вот этот, пожалуйста. — попросила она, указывая взглядом на экземпляр с фотографией Кристиана.
— На своего жениха хотите полюбоваться, Госпожа? Скучаете? — ухмыльнулся торговец, протягивая девушке газету.
— Много говоришь. — строго произнес Архат, протягивая мужчине несколько купюр. Молодой человек увидел, как дрогнул взгляд Дивии и улыбка пропала с её губ, заменившись ледяной маской.
Архат забрал выпуск, чтобы девушка прочитала его по возвращению домой.
Тяжелые, массивные двери закрылись за девушкой, сняв обувь, она прошла дальше в храм, наслаждаясь прохладой внутри здания. В её руках были подношения богине из цветов, чтобы помолиться.
Идя по залу, к ней на встречу вышел Рэйтан.
— Рэйтан. — девушка поклонилась аватару.
— Что с тобой? — без раздумий спросил он. Этот вопрос не подразумевал интерес её состоянием. Он звучал из его уст “Как такое могло произойти с тобой, Деви?”. Это не было оскорблением или насмешкой с его стороны, скорее непонимание. Перерождение действовало на нее не так, как Она того хотела.
Девушка молчала, опустив глаза. Ей нечего было на это ответить.
— Кажется, что у тебя не получается исполнять волю богини.
— Как я могу ее исполнить, если ее даже не знаю? — бессилие. Из ее уст это не звучало, как претензия, это была усталость от вечно идущих за ней по пятам проблем.
— Может быть нам стоит тогда прекратить попытки принятия её силы? — его брови поднялись, образуя складки, в глазах появился отблеск легкой тревоги.
— Кошмары, видения никуда от этого не уйдут. — она не поднимала свой пустой взгляд на него. Хотелось переместиться под теплое одеяло, в её резиденцию и ни с кем никогда больше не говорить.
— Все, что кажется нам вечным, не вечно, Деви.
Рита-Шива чувствовал её эмоциональное состояние, но влезать не смел. Не в его принципах, если так можно было сказать. Деви же, в свою очередь, понимала, что мужчина знает намного больше неё, но допрашивать его не имела права.
— Какой бы мне совет ты дал? — она наконец подняла на него свой взгляд, не надеясь, что он облегчит им её ношу. — Что мне делать?
— Не уподобляться ненужным эмоциям концентрируясь только на правильных.
В прошлый раз, это было негативные эмоции, такие как: боль, печаль, гнев, ненависть, но он говорил это сейчас, когда в ней была правильная эмоция: печаль, не было радости, которая в прошлый раз помешала её контакту с богиней. После каждого разговора с аватаром оставалось ещё больше вопросов, но сейчас забивать ими свою голову не было желания и сил.
— Благодарю. — коротко ответила она, кивнув. — Я могу идти молиться?
Рэйтан покачал головой спустя несколько секунд. Казалось, он задумался о чем-то своем, глубоком.
— Лучше вернись домой и отдохни. Тебе нужны силы.
Девушка почувствовала где-то внутри странное ощущение, что будто аватар дал ей неправильный совет, но она этого даже не заметила. Не придала этому значение.
— Как скажите.
Рэйтан кивнул и направился в другой коридор. Деви же отдала подношение одной из мимо проходящих девадаси, а после покинула храм.
Уже сидя на своей кровати, она рассматривала Кристиана на фотографии из газеты. Где-то внутри, под толстым слоем тоски, её сердце ликовало тому, что с ним все хорошо, но также она чувствовала через камеру, снимавшую, его печаль и скорбь. Хотелось оказаться рядом с ним, поддержать в такой трудный момент, но не могла, их друг от друга отделяли тысячи километров. Девушка легла на кровать и стала читать новости, под которые вскоре уснула. Сил не было, словно её жизненной энергией кто-то питался, оставляя в ней только все самое худшее.
Она проспала весь вечер и всю ночь. Днем к ней приходил Рам, но она передала через служанку, чтобы он уходил, так как она сегодня встретиться не может. Позже к ней приезжала Сарасвати с Эритом, но и в их желании встречи было отказано.
Деви понимала, что было неправильным отворачиваться от друзей, но ей не хотелось показывать себя кому-то в таком разбитом состоянии. Говорить о причине - точно. Боялась, что они не поймут. Да и было стыдно, что она должна быть после перерождения сильной, неподвластной эмоциям, а она не могла. Если бы Сарасвати узнала, что Деви так переживает из-за Кристиана, то точно бы вспомнила о Радхе, которая так же страдала по Раджу и это бы дало ей лишний повод закрыться в себе. Раму не хотелось говорить, ведь он отдал ей свое самое ценное не для того, чтобы она так страдала из-за англичанина. Эрит был просто ей не настолько близок.
Иногда, прогуливаясь по саду своей резиденции, девушка слышала голоса Аджита Капура и его внука Калидаса, которые на днях переехали в её резиденцию. Через Архата, она узнавала о том, что они делают, как их самочувствие и нравится ли им в новом месте. Им все нравилось и для девушки, это была главное.
Резиденция семьи Шарма.
Она стояла на балконе своей спальни поздней ночью и смотрела на звезды, держа в руках его прощальное письмо, которое пообещала себе открыть, когда ей будет совсем невыносимо от разлуки с ним. Прошла неделя, как он уехал из Калькутты и оставил её наедине с его признанием в чувствах.
— “Кажется, я тебя люблю” … — она прикрыла глаза, чтобы вновь оказаться на вокзале в тот самый момент, когда он это ей сказал.
Ей было стыдно за свою растерянность, что она не смогла ответить ему взаимностью, хотя сама была в мучениях неопределённости. Если бы ответила, что любит его, было бы это правдой? Что такое любовь? Чувства, которые испытывает она к нему могут ли подходить под это описание? Любовь к семье, к друзьям, это совсем иное, она не могла сравнивать. Как понять, что ты любишь человека, если никогда не сталкивался с этим чувством, сжигающим тебя изнутри. Могла ли она спросить у кого-то? Нет, точно нет. Не в этом мире и не в это время, если бы даже не эти сковывающие обстоятельства, то кто бы ей дал ответ? Она не знала никого, кто любил. Романы были чем-то другим. В них была сплошная ложь.
Девушка много раз фантазировала со скромной улыбкой на губах о том, что мог Кристиан написать в этом письме. Он казался ей весьма романтичной натурой, нежной, но и решительной.
Шарма не могла больше терпеть и ждать, стало совсем выносимо. Сев на кровать, она оторвала руками боковую часть, чтобы прочесть написанное им пред отъездом письмо.
— Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Я мечтаю навсегда.
Жизнь мою забрать достойна,
Ты - мой свет во мгле земной,
Молчаливая тайна,
Ещё не познанная мной.
Своей усмешкой вечно-кроткой,
Пристальным взглядом из-под распахнутых ресниц,
Своей летящей походкой
горделивых, но не высокомерных птиц,
Ты будишь чувства тайно-спящие,
И знаю, не затмит твой свет, луна,
Твои с улыбкой глядящие,
Твои счастливые глаза.
Не знаю, хочешь ли ты радости,
Уста к устам, прильнуть ко мне,
Но я не знаю высшей сладости,
Как быть с тобой наедине.
Не знаю, смерть ли ты нежданная
Иль нерожденная звезда,
Но буду ждать тебя, желанная,
Я буду ждать тебя всегда.
— Я буду ждать тебя всегда… — прошептал она.
По её щеке скатилась слеза, первая за долгое время, которая была от приятных эмоций. Как же она скучала по нему.
Стихотворение было написано разным почерком, разными чернилами. Сколько он это писал?
Стихотворение длиной в пять лет. Кристиан де Клер написал первые строчки после встречи с Деви в поле. От легкой влюбленности до вынужденного расставания. Как пять лет назад, так и сейчас, он готов её ждать.
Девушка отложила лист с стихотворением на кровать и закрыла глаза, заплакав ещё сильнее. Она обняла себя за плечи. Как же ей его сейчас не хватало. Его объятий, голоса, поцелуев. Осознание, что он где-то рядом и они могут увидеться, даже без особых причин. Хотелось вновь прижаться к нему и уткнуться носом в грудь, слушать биение его давно разбитого сердца. Хотелось знать, как он там сейчас? Хорошо ему или плохо? Скучает ли он по ней так же, как и она по нему?
Деви сложила лист бумаги, чтобы убрать его обратно в порванный конверт, но увидела там ещё один лист. Быстро достав и раскрыв, она стала читать.
— “Моя драгоценная госпожа. Моя луноликая Деви. Мне не важно расстояние, время. Я действительно готов ждать тебя. Вся моя борьба была тщетной, все пять лет ничего не выходит. Я пытался, но не в силах справиться со своими чувствами к тебе. Знай же, что я бесконечно тобой очарован. Не важно, сколько преград встанет на нашем пути, с какими проблемами нам придется столкнуться, я готов ждать. Однажды, ты спросила меня, чтобы я предпочел: любить, но быть готовым к боли и потере, или не знать любви вовсе? Любить. Я бы прошел все это заново, чтобы повстречать и влюбиться в ту девушку на поле с плюмериями вновь”.
Её сердце замерло во время прочтения. Такое откровенное письмо. Он доверил ей свои чувства. Он сказал, что готов пройти все это вновь, ради неё. Мысленно Деви представила то, через что прошел Кристиан. Известие о потере первой невесты, видел её смерть, после принял участие в воскрешении, готов был отдать свою жизнь за её, убивал, искал предателя, сохранял Калькутту, наследие её семьи в её отсутствие, чтобы по её возвращению все осталось прежним, находил свободную минуту, чтобы встретиться с ней ночью, после тяжелого дня с Эдуардом Vll. Он был тем, о ком она читала в английских романах. Тем, кто пожертвует всем, ради своей возлюбленной.
Возвращаясь в Калькутту несколько месяцев назад, она думала, что прежние эмоции и чувства: любовь, радость, смех, печаль и боль не будут ее волновать, не должны, но все оказалось иначе. Сердце, что переродилось в лед, стало оттаивать наедине с дорогими ей людьми, хотя что-то внутри ей настойчиво пыталось доказать, что это неправильно.
На кровать запрыгнул тигр и уткнулся носом в голову девушки, будто спрашивая: “Что грустишь?” Она, слабо улыбнувшись, посмотрела на него, прошептав.
— По Кристиану скучаю.
Казалось, молодой человек был самым лучшим, что происходило в её жизни.
Девушка аккуратно сложила письмо и положила вместе со стихом в конверт, а после убрала в прикроватную тумбочку, в потайной отдел. Потом она легла на подушку и свернулась в комочек, закрывая глаза и представляя рядом с собой Кристиана, как он обнимает её со спины, целует в макушку и аккуратно поглаживает. Она чувствовала, что это не конец и им суждено ещё встретиться.
Вынужденная разлука. Я мечтаю навсегда.
***
— Иль нерожденная звезда, но буду ждать тебя, желанная, я буду ждать тебя всегда. — шепча цитировал он стихотворение, которое дописал совсем недавно.
Кристиан де Клер стоял на балконе своего таунхауса на улице Пикадилли. Он прибыл в Англию несколько дней назад. Дорога была долгой, выматывающей, ведь не было никаких остановок. Они добрались за пять дней до города Лилль в Франции, а дальше на корабле до берегов Англии, затем на лошадях до Лондона. Сегодня состоялось прощание и захоронение королевы Виктории. Он был сильно измотан, ведь не успев приехать, его сразу же стали посвящать в дела, он только несколько часов назад вернулся из здания министерства, где правящая партия буквально пытала его вопросами об Индии, обстановке в ней и уделяя особое внимание проверке слухов, которые ходили о нем, как о генерал-губернаторе. Он понимал, что это не конец и подобные встречи еще будут, как минимум, несколько раз. Через несколько дней он должен был идти на аудиенцию к Его Величеству, он переживал по поводу того, как пройдет эта встреча. Все же, вопрос о том, остается ли граф на этом посту, еще висит в воздухе. Больше всего, его сердце тосковало по девушке, он переживал за нее. Как она там? Все ли с ней хорошо? Устроила ли дюжина бунт? Вести должны были приехать только через несколько дней, поэтому он страдал от молчаливого ожидания.
Он наблюдал за звездами, которые святили менее ярко, чем в Калькутте, казались совсем чужими. Он словно отвык от Англии за эти пять лет.
Кристиан оторвался от каменных перил балкона и пришел к письменному столу своего кабинета, чтобы сесть и ознакомится со всеми бумагами, которые приехали несколько часов назад по его графству, но среди этих всех бумаг выделялось одно, которое он положил поверх всех остальных, письмо. Письмо от Деви. Он хранил его во внутреннем кармане своего кителя все эти дни, пообещал себе, что прочтет его только, когда тоска станет совсем невыносимой.
Тяжело выдохнув, он достал из ящика стола нож для писем и аккуратным движением отрезал боковую часть, чтобы не повредить содержимое.
Достав оттуда лист самого письма и развернув его, уставший взгляд лорда стал цепляться за аккуратно выведенные буквы, которые собирались в слова.
— Дорогой Кристиан, если ты это читаешь, значит, ты уже скучаешь. Я тоже. Даже сейчас чувствую, как моя жизнь начинает пустеть без тебя. Надеюсь, что по твоему приезду, я смогу подарить тебе самый нежный поцелуй, который раскроет тебе тоску моего сердца. А пока, пусть Англия не будет слишком дождливой и тебе светит лишь яркое солнце. Я постараюсь сохранить Калькутту такой, какую её сделал ты, как и ты в свое время сохранил наследие моей семьи таким, каким я его оставила. Я вложила в конверт засушенную плюмерию, которую ты подарил мне в нашу первую встречу. Я её сохранила. Надеюсь, что она будет служить тебе небольшим воспоминанием о Калькутте... Обо мне.
Кристиан расплылся в улыбке, достав из конверта цветок.
— Сохранила… — он поджал губы, смотря куда-то в сторону, размышляя о чем-то своем. Для него, это было словно знаком для принятия какого-то решения.
Он должен сделать все, чтобы это не был конец их истории. Если он когда-нибудь ей соврет, то только ради неё, ради их будущего.
Лорд де Клер взял со стола свой дневник и вложил между страниц её письмо с цветком.
***
Весь мир стих, потух словно огонек. Дюжина затаилась на глубине, было ли это затишьем перед бурей - она не знала. Кажется, её негласно выгнали из дюжины, после её выходки на прошлом собрании, такое решение давало о себе знать. Она пообещала себе позаботиться о Калькутте в отсутствие Кристиана, но что ей было делать, если она не будет приглашена на тайные собрания, где могут обсуждать полное свержение английской власти? Как можно что-то предотвратить, если ничего не знаешь? Перед тем, как заняться работой, следующим утром девушка попросила Архата узнать, когда будут отправлять письма в Англию и когда будут их привозить. Конечно, она не собиралась писать Кристиану первой, чтобы не казаться навязчивой, ведь так гласили правила их общества, дождется весточки от него и напишет ответ. Её все ещё мучали вопросы о том, кто был третьим на той встрече Камала и господина Прасада. Это был явно человек из дюжины, но кто? Каждый уже давно носил маски, которые буквально приросли к лицу и отличить их от истины стало невозможно. Кабинет девушки располагался недалеко от кабинета Кайраса, ведомая чем-то изнутри, она свернула в другой коридор и направилась в его кабинет. Для чего? Она сама не понимала? Дневник Камала дал ей идею о том, чтобы наконец-то пересилить себя и прочесть дневник брата. Не чтобы найти какой-то ответ, чтобы ощутить его рядом с собой, хоть и в глубине души. Девушка заняла место в его кресле. Раз в неделю здесь прибиралась Айшвария, ведь только ей Деви могла доверить такое щепетильное дело. Открыв ящики рабочего стола, девушка стала искать среди множества отчетов и документов такую же книгу в мягком, кожаном переплете, как и у Камала, но безуспешно. Ничего не было. Она не верила в то, что её брат не записывал свои мысли. Часто видела его пишущим что-то. Она прикрыла глаза, начав копаться в своих воспоминаниях, чтобы вспомнить, как выглядело то, в чем он писал. Ничего, но в ее мыслях всплыло воспоминание о том, как Кайрас стоял у книжного стеллажа и клал туда книгу без названия. Так было несколько раз. Девушка, встав из-за стола, вернув ящики в исходное положение подошла к книжным стеллажам, став искать книгу без названия. Она проводила кончиками пальцев по корешкам, представляя, как до неё это делал Кайрас. Боль никуда не уходит, ты просто учишься с ней жить. Её взгляд зацепился за темно-зеленую обложку из кожи. Совсем тонкая для произведения, но подходящая для записей мыслей. Достав её из плена между книг, она открыла первый разворот, увидев записи, написанные ее братом. Девушка села за рабочий стол, начав читать. В строчках не было никаких откровенных признаний, все было весьма строго и сухо. Записи о прошедшем дне. В душе девушки даже появилась тяжесть от печали, что она не сможет ощутить его эмоции, как надеялась, но тут её взгляд зацепился за разворот, где в начале первого предложения мелькало её имя. — “Сколько бы я не пытался исправить Деви и сделать её правильной, это бесполезно. Насколько ли правильное само это решение? Есть правила и многовековые устои. Кажется, что она родилась не в том месте и не в том веке. И все же, надеюсь, что это юношеский бунт, и она изменится. Когда-нибудь мне будет необходимо отпустить её и отдать в другую семью, боюсь, что там ей будет не легко”. Ее сердце дрогнуло. Лучше бы она была, как все. Может такую участь, которая у нее сейчас, можно было бы избежать? — “Нужно передать Дорану письмо. Беременность Рати становится скрывать все сложнее. Видия и Радж не дали одобрение нашего брака, стоит поговорить об этом с ними уже мне”. Деви прижала руку ко рту, вытаращив глаза. Она узнала секрет, который не должна была знать. Девушка стала перелистывать развороты, быстро их читая, желая найти подробности, но больше никаких заметок, касаемо семейства Банерджи не было, кроме одной. — “Сегодня пересекся в городе с отцом Рати. Кажется, она ему рассказала о моем решении прервать какие-либо связи. Им не понравилось мое решение отправить Рати к Дорану и Савитри”. Деви медленно отложила книгу её брата. Она смотрела куда-то вперед пустым взглядом и с раскрытым ртом, пытаясь осознать узнанную информацию: Кайрас имел тайные отношения с Рати, о которых так же знали Видия, Радж и Доран. Рати была беременна и у Деви мог появиться племянник, если бы не нападение на... Горную резиденцию... Кайрас рванулся спасти Рати не как члена дюжины, а как свою возлюбленную... Деви медленно выдохнула, опираясь локтями о колени и зарываясь пальцами в волосы. Когда? Как долго? На эти вопросы, казалось, ей мог дать ответ Доран. Но насколько правильным было то, что она вообще это прочла? Могла ли спрашивать это у него? Деви вновь медленно выдохнула, собираясь с мыслями. Она молча встала с кресла и вернувшись к стеллажу, поставила дневник обратно. Она облизнула губы, поджимая их. Иногда лучше незнание. Неужели наказанием от богини для Кайраса служила его смерть в попытке спасти Рати, ту, которую он бросил из-за традиций и устоев? Вряд ли. Рати умерла вместо Деви, Кайрас умер вместе с Рати. Зачем такая связь и цепочка смертей была нужна богине? Деви закрыла кабинет и направилась дальше по коридору, обнимая себя за плечи. Сил и желания сегодня куда-то идти не было, поэтому она стала заполнять документы у себя в резиденции. Но и это дело совсем не шло, желания что-либо делать не было. Тишина, печаль и грусть задерживались в ее душе дольше положенного. Где-то внутри она понимала, что её жизнь на этом не заканчивается и ей нужно абстрагироваться от этого, но не могла. Боялась вновь остаться одной. Весь следующий день она провела в резиденции, пытаясь сосредоточиться на работе. С утра посещала Калигхат, чтобы помолиться богине, но кажется, она это делала только для галочки. Так же, прошел и следующий за ним. И ещё один. И ещё. Она сидела в ожидании его письма каждый день, но ничего не было. С каждым днём её вера в светлое и счастливое для них с Кристианом будущее, угасала. Старалась внушать себе, что он занят, что письма идут долго, но во все это, уже слабо верилось. Забыл или не захотел возвращаться вновь в проблемы, которые проследовали его в Калькутте. Жизнь девушки стала совсем пустой без молодого человека, единственной отдушиной стало его стихотворение, которое она перечитывала каждую ночь. Она потерялась в днях. Старалась каждый раз взять себя в руки, начать что-то делать. Она могла сидеть перед белым листком пергамента несколько часов, даже не взяв в руки перьевую ручку. Молча сидеть и смотреть на него, даже ни о чем не думая. Отголосок прежней Деви. Пустая оболочка. В один из дней, ей пришло письмо от Видии Басу, которая решила созвать с Раджем собрание через несколько дней. Наверное, их весьма долгая сплоченность удивила бы девушку, но ничего, она лишь тяжело вздохнула и старалась пересилить себя, чтобы пойти туда. Наверное, её бы еще удивило то, что ее вообще позвали после прошлого, но также ничего. Пустота.***
Лес, тринадцать километров от окраины Калькутты. По лесу продвигалась группа лесников и дровосеков. Под их весом, который увеличивался из-за оборудования, которое они несли на себе, хлюпала почва, ставшая мягкой из-за сильного ливня, который был накануне ночью. Все они что-то обсуждали, пока шли до места назначения. — Нам столько денег отсыпали за этот заказ. Куда потратил, Асад? — спросил бородатый мужчина другого. — Ещё не решил. К чему такая срочность? Подождали бы, пока почва высушится, невозможно же идти. — ворчал мужчина, который был наполовину в грязи. — Да ладно. — другой ударил Асада по спине, поддерживая. — Сможешь подлатать свой дом, даже образование в институте старшему сыну оплатить. Он уже у тебя особенный. Каждому из них заплатили столько, сколько они зарабатывали почти за год. — Тебя не смущает количество денег? За несколько спиленных деревьев и найденных растений для лекарств столько не платят? — Не важно, выполним свою работу и заживем. — шутил мужчина с бородой, но в одну секунду остановился и стал принюхиваться. — Чувствуете? Вся группа остановилась на пустой поляне. — Что за запах? — спросил другой. Мужчина, тот, что был весь в грязи запнулся обо что-то и вновь упал, став использовать всю известную ему брань. Она взял лампу, которая упала рядом с ним и посветил себе под ноги, чтобы увидеть то, что вызвало его падение. Свет дал лицезреть всем присутствующим, которые смеялись от неуклюжести друга, чью-то руку, выпирающую из земли. Мужчина вскрикнул и отполз назад. Каждый подошел к этому месту поближе, чтобы убедиться в том, что зрение его не обманывает. Это действительно была чья-то зарытая в землю мертвая рука.***
Главная площадь перед Калигхатом. Кажется, её состояние стало ещё более плачевным. Она совсем закрылась, утопая в себе. Даже смерть брата не выводила её настолько из колеи. Неужели перерождение и влияние богини так сказывалось на ней? Она уже давно поняла, что должна стать сильнее для исполнения её воли, но сейчас она была словно под чьим-то влиянием. Внутри в ней вырывалась настоящая Деви, которая была недовольна таким её состоянием. Будто кто-то воспользовался её слабостью и приложил всевозможные усилия, чтобы ей стало хуже. Ей хотелось очнуться от этого нескончаемого кошмара. Весь мир стал фоном, не были слышны ни голоса мимо проходящих людей, не привычного шума города, пения выступающих музыкантов. Но обрывки из чьих-то фраз пытались добраться до неё, важное, но что-то этому препятствовало. Одна и та же информация с самого утра. Девушка зашла в храм, пройдя молча в зал для собраний, встав где-то в углу и смотря в окно на мимо проходящих людей. Постепенно зал стал наполняться, никто, даже из близких ей людей, к ней не подходил, что было странно, но она не обратила на это внимания. Так, даже лучше. В центре как обычно встали Золотой дуэт, который стал рассказывать о причинах срочного собрания. Девушка их не слушала, даже не слышала до того момента, пока внутри неё не раздался голос ее мыслей. — “Очнись!” — крикнула голос внутри неё. Распахнув глаза, она стала вновь слышать голоса жизни. Деви повернулась в сторону Видии, которая объявила новость. — Лорда де Клера ранили в Лондоне. Под всеобщим шоком никто не заметил, как девушка стала задыхаться, сжимая сари на груди. С самого утра, она слышала эту новость: от служанок, которые перешептывались в поместье, от Архата, который пытался ей это рассказать, когда они ехали в сторону храма, от людей на площади. Как она могла это не замечать? Все это время на её плечах словно кто-то сидел и своим шепотом туманил ей разум, мешал слуху добраться до звуков жизни. Сейчас он словно испарился, ударив её по голове. Деви медленно подняла голову на Золотой дуэт. — Мы считаем, что это хорошая возможность для переворота. — произнёс Радж. — Пока ни одного из главных представителей не осталось, мы можем этим воспользоваться. — Чтобы было ещё одно восстание по их возвращению? — Деви произнесла это громче, чем хотелось. Этим она привлекла внимание всех присутствующих и продолжила уже более уверенным голосом. — Никому из нас не нравится власть англичан, но повторение восстания так же никто не захочет. — Предательница. — раздался весьма громкий шепот Маньяты Дикшит. — Мы находимся сейчас на мушке всех англичан. Не думали о том, что новый король этого и жаждет? — Что ты имеешь ввиду? — уточнила Видия, вскинув бровь, сопровождаемую недовольством на лице. — Он же не настолько глуп, чтобы оставить Индию без вице-короля и вице-губернатора? Он недоволен самим наличием дюжины и хочет от нас избавиться, ему для этого лишь нужна причина. Малейшая оплошность. Голос, подал Доран. — Думаю, что госпожа Шарма права. Если избавиться от дюжины без причины, то это может вызвать народные волнения, которые ему не нужны. А так, восстание - новые смерти. В нас разочаруются, как в верхушке власти Западной Бенгалии и того, чтобы большую половину из нас, если не всех заменили захочет уже народ. — Это так. Да и многие уже привыкли к английской власти. Закончился хотя бы голод. — подал голос Макул Дессай. В глазах Видии отразилась смесь: непонимания, страха и растерянности. Одно дело, когда ещё глупые, по её мнению, дети встают против и совсем другое, когда твой брат и старшее поколение. Деви медленно прошла к Дорану, вопросительно на него смотря, не веря в то, что он был против восстания. Он же молча пожал плечами, смотря на девушку. Как бы тяжело Дорану не было это признавать, он понимал, что без Кристиана ему ничего не найти. Как бы он не хотел жажды крови и сражений, сейчас у него на первом месте был предатель, точнее его поимка. Внутри, он искренне надеялся, что решение идти против сестры и под руку с англичанином не сыграет с ним злую шутку. Он шел на слишком большой риск. Так же, он понимал, что даже в случае, если все единогласно согласятся на восстание, то в плохом исходе в ответе за это будет только Дубей и его сестра. Предлог для тех, кто давно хотел их убрать. — А когда, если не сейчас? Ещё пару десятков лет походить под их властью? — возник голос Маниш Банерджи. В семье главенствующее место занимал ее муж, но говорила она больше него. Кажется, и все решения принимала она. — Я согласен с Банерджи. Нам необходимо избавиться от них. Раз, и навсегда. — сказал отец Эрита. Взгляд Деви невольно зацепился за рядом стоящего с отцом Эрита. Он смотрел в пол, поджимая губы. В эту секунду, девушка осознала всю глупость Золотого дуэта, им было прекрасно известно, что предатели есть и среди дюжины, которые работали на англичан, по их мнению, но рассказали о желании переворота всем. Неужели они действительно настолько глупы или девушке так казалось? — Предлагаю провести голосование. Но учитываются голоса всех, а не глав семей. — подал голос Иллиас где-то сзади. Он поднял руку, согнув ее в локте и выпрямив ладонь. — Я против. Терять платежеспособных покупателей мне не хочется. Да и кормить голодающий народ за свой счет, когда дюжина вновь станет главной, при хорошем исходе мне не хочется. Такая детская и несерьезная, для подобной темы, идея пришла по духу большинству. Девушка не поняла истинного замысла Иллиаса в отношении каждого голоса. Хочет ещё больший разлад в семьях? — Семья Тхакур за переворот. — ответил мужчина за всех, но его прервал Эрит, который все это время в украдку смотрел на младшую наследницу Басу. — Я против. Хватит с нас сражений. Семья Банерджи посмотрела друг на друга и кивнула. — Семья Банерджи вся поддерживает эту идею. — Мы с отцом против. — произнесла Васанта Дессай. — От дюжины и так остались щепки. Ещё несколько минут и дюжина разделилась поровну. За были: Радж Дубей, Видия Басу, Амрита Рай, решившая не высовываться из тени жениха, семья Банерджи из двух человек, Семья Тхакур, так же из двух человек, вдова и дочь Дикшита. Против же были: Дивия Шарма, Доран и Сарасвати Басу, Иллиас Каттассери, Агра Прасад, вдова Махаджан, семья Дессай и Эрит Тхакур. В этот момент девушка заметила, что отсутствовал Рам. Его голос мог стать решающим. — Я не думаю, что голосование является правильным решением для того, от чего будут зависеть сотни тысяч жизней. — произнёс Рэйтан Вайш, который молча наблюдал за этим глупым цирком. — Решение должно быть единогласным. Многие из вас стали забывать, что несут ответственность за жизни не только членов своих семей. В зал незаметно и тихо проникнул страж Агры Прасад, который подойдя к ней что-то шепнул, от чего она закричала и упала в шоке на колени, закрывая рот рукой. Взгляды всех членов дюжины обратились к женщине с одинаковым вопросом “Что случилось?”, но она тряслась, задыхаясь в собственных слезах, тогда все одновременно перевели взгляд на слугу. — Господина Прасада нашли в лесу. Дождем смыло верхние слои почвы, и лесники нашли его мертвое тело. Взгляд Дорана невольно направился к Деви, а её к нему. Кажется у них проблема. По плану Кристиана, трупы не должны были найти. Если кто-то начнет разбираться, то рано или поздно выйдет на генерал-губернатора, определит его причастность. Молодой человек рассчитывал и на вариант того, что их найдут, поэтому приказал своим служащим сжечь их до той степени, чтобы тела было невозможно опознать. Но как тогда узнали в одном из трупов Мохана Прасада? Тогда, переворота захотят большинство. Доран смотрел на девушку с напряжением, а она с легкой паникой. — Госпожа Прасад, сегодня вечером я посещу вашу резиденцию для того, чтобы собрать информацию. Музей Калькутты. Около десяти часов вечера. Девушка пришла перед самым закрытием, надеясь, что людей почти не будет, но нет. Многие люди до сих продолжали приходить и возложить цветы к портрету Королевы Виктории, показывая этим свою скорбь. Один из залов, где как раз и висел её портрет, был наполовину заполнен цветами, письмами с благодарностями, гирляндами из цветов от бенгальцев. Деви медленно прошла по краю зала, чтобы подняться по лестнице на небольшой внутренний балкон, чтобы посмотреть на эту картину сверху. Оттуда эта картина выглядела более масштабно, к портрету не подойти. Она понимала, что приходить сюда было неправильным, но что-то в душе подсказывало, что она должна была сегодня здесь быть. Возможно, здесь она получит какой-то знак или ответ на вопрос? Ничего. Она смотрела на портрет только со скорбью, которая была в душе Кристиана и она её ощутила при прощании. Она услышала звук упавшего стеклянного шарика об пол недалеко от себя, в коридоре. Ведомая интересом, она направилась по коридору, прислушиваясь к каждому шороху, ведь было неизвестно, что её там поджидает. Эта дорога вела в ещё один зал, зал портретов всех вице-королей. Их было тридцать пять, последним, который висел прямо напротив коридора генерал-губернатор Кристиан де Клер. На нем он выглядел несколько моложе, видимо его написали в первый год прибывания на этом посту. Так же молча, не отрывая от него взгляда, она прошла вперед, рассматривая каждую частичку его лица. Строгий, властный и непоколебимый взгляд. Он стоял в военной форме со всеми орденами, которые когда-то были ему присвоены, с накидкой на спине в цветах британского флага. Девушка прикрыла глаза, сдерживая всхлип. Вновь это чувство печали поселилось в её душе. Она обняла себя за плечи, делая глубокий дрожащий вздох, а затем медленно выдыхая. Помещение стала заполнять темная дымка, но девушка это не заметила из-за прикрытых глаз. Звук разбивающихся окон, весь зал в одну секунду вспыхнул. Картины горели, экспонаты, цветы. Все. Девушка открыла глаза в испуге осматривая происходящее, не понимая, что происходит, что истина, а что нет? В одном из коридоров, которые вели из этого помещения показалась маленькая девочка со смуглым цветом кожи, каштановыми волосами и светло-голубыми глазами. Она несколько секунд смотрела на Деви, словно статуя, а после сорвавшись с места скрылась в коридоре. Под влиянием испуга, Деви побежала за ней. Она пыталась кричать, чтобы та остановилась, но у неё будто пропал голос. Пламя переходило и в коридор, подгоняя Деви. Выбежав в ещё один зал, она стала осматриваться, никого не было. Зал продолжал полыхать, пока Деви, не повернулась вокруг и не заметила, вновь возникшую из ниоткуда девочку. В её руках была кханда. Она держала её на своих ладонях, вытянув руки вперед. — Возьми. Это твое. — раздался тонкий голосок, в момент, когда в помещение по полу струилась темная дымка. Девушка пыталась рассмотреть девочку, она казалась ей очень знакомой, пока та медленно к ней подходила. — Тебе же нужен был ответ на вопрос. Помощь. Её взгляд, испуганный, переместился на меч. Где она могла его видеть? — Исполни её волю. Убей тех, кто не верит в её силу. Стань проводником. Отомсти за Кайраса, Камала, Амриту. За всех. — Н-но я... — голос девушки дрожал. — Кто ты? — Я - это ты. А ты - это я. Девочка продолжала медленно приближаться к Деви, пока она сама отходила назад, не понимая происходящего. Неужели это была маленькая она? В эту же секунду на месте девочки появился неосязаемый женский силуэт, но который обрел более человечные формы, если так можно было сказать. Тело, окутанное черной дымкой со светящимися глазами и если приглядеться, то с лицом Деви. — Это тебе поможет. Прими мой дар! — говорил уже женский, божественный голос. — Пролей кровь. Избавь нас от предателей. Избавь нас от оков. Я помогу. Дивия застыла на месте со сбившимся дыханием. Когда между ней и Темной Матерью осталось несколько шагов, она услышала крик своего имени где-то рядом. Обернувшись на него, она увидела Рама стоящего рядом с собой. Моргнув впервые за несколько минут, видение испарилось. В отражении его глаз, она увидела себя, поднесенный её руками к шее клинок и тело на котором выступили черные вены, которые добрались до лица, где выглядели словно ветви дерева без листьев. От испуга, она обронила его на пол, отойдя назад. Её трясло. — Что только что было? — она смотрела то на молодого человека, то на орудие. — Все хорошо. Что было? Девушка осмотрела помещение, ничего не горело, не было темной дымки и богини. Все это было... Иллюзией? — Я... Она сказала, что я должна стать проводником. Что она поможет. Рам перевел задумчивый взгляд на клинок. — Калидаса... На полу лежало древнее, давно утерянное орудие. Калидаса первых брахманов, которая без вести пропала много веков назад. Легенда гласила, что этот дар, забирающий и хранящий в себе души исчез, когда индийский народ пошел против себя. Утратил веру в бога и нападал своих врагов. — Что? Но она же одна и… — Идем быстрее отсюда. — он поднял с пола клинок и спрятал его в одежде. Он может им ещё пригодится. Дубей приобнял девушку, которая продолжала дрожать и направился по короткому коридору, который вел к черному выходу. Там их поджидали испуганные Сарасвати, Эрит и спокойный Рэйтан. Что они здесь делали? Девушка вопросительно смотрела на них, ожидая какого-то ответа, но его не было. Сарасвати, Эрит и Рам посмотрели на Рэйтана. Аватар на секунду отвел взгляд в сторону, а после направился в сторону Деви. Вытянув руку, он приложил ладонь к её лбу. В эту секунду девушка медленно закрыла глаза и упала без чувств на руки Дубея, который страховал её. Последним, что она увидела, это его сожалеющие глаза. Они все почувствовали, знали, что Деви была в шаге от исполнения воли богини. Девушка стояла где-то в темноте, на ней было белое одеяние. Вокруг была тьма, сплошная и непроглядная. Эта тишина давила на виски. Она умерла? Вновь? — Прими силу. — раздался где-то далеко, но и в то же время близко, голос Сарасвати. — Ты не можешь нас подвести. — этот голос был похож на Эрита. — У нас нет права на проигрыш. — голос Рама. — Не будь слабой. — голос Камала. — Это лучший выход. — голос Кайраса. — Прими её. — голос Рати. — Я же не просто так умерла? — Как ты могла меня предать, Деви? — голос Кристиана. Девушка закрыла уши руками и закричала, пытаясь заглушить своим криком голоса тех, кого знала. — Прими её волю. Отбрось все человеческое. Ты больше не человек. — Нет. Я человек. Человек! — продолжала кричать она. Из тьмы к ней приближались силуэты людей. — Ведь все зависит от тебя! — раздался голос богини. Девушка раскрыла глаза, выдернув себя из кошмара. Она положила руку на грудь, ощутив, как быстро бьется её сердце. Приложив все попытки, чтобы восстановить дыхание, она осмотрелась по сторонам, обнаружив, что находится в совсем неизвестном для себя месте. Не богатая обстановка, пошарпанные стены. Из мебели была только небольшая кровать на одного человека, тумба со свечой, которая освещала комнату в ночи. Встав с кровати, она медленно прошла к двери. Прислонив к ней ухо, она услышала отдаленные голоса друзей. Разобрать, что они говорили было сложно из-за ещё присутствующего свиста в ушах. Открыв дверь, она вышла в небольшой коридор, который вел к гостиной. Она была ещё слаба, поэтому шла у стены, чтобы опереться, если потеряет равновесие. Рам, Эрит и Сарасвати сидели на протертой софе, а на невысоком столике перед ними лежала калидаса. — Деви? — к девушке подбежала Сарасвати и обняла её за плечи. — С тобой все хорошо. Шарма увела взгляд за девушку и увидела облегченно выдыхающих парней. — Где мы? Что происходит? — поинтересовалась Деви, наблюдая за тем, как Рам прячет в одежде калидасу. Боится, что она вновь с собой что-то сделает. — Присаживайся. — предложил Эрит, указывая на противоположную софу. Сарасвати взяла подругу за руку, и они обе присели напротив парней. Никто из них не отрывал взгляда от Деви. — Господин Вайш отправил нас сюда, пока ты... Пока мы не узнаем, что с тобой происходит. Это его дом недалеко от Калькутты. — Сколько я спала? — Недолго. Около шести часов. — ответил Рам, поджимая губы. Каждый из них вспоминал, как почувствовал то, что происходит с Деви. Сарасвати и Эрит ощутили толчок, как весть о чем-то плохом, когда Деви только направилась в музей. Тогда Эрит был с Рамом. Рам, как потерявший связь с богиней не ощутил ничего, ему об этом сказал Эрит и они приняли решение найти аватара порядка. Они находились в Калигхате, поэтому это не заняло много времени, в отличии от Сарасвати, которая была у себя дома, в саду. Девушка впервые ощутила в себе что-то противоестественное и сразу же направилась в Калигхат, чтобы узнать у Рэйтана о том, что это. Последнее видение, когда она чуть не убила свою мать, заставило ее более трепетно относиться к подобным знакам. Калигхат. Семь часов назад. — Слишком рано. — шепча произнес Вайш, смотря на то, как над Калькуттой сгущаются тучи. Днём святило яркое солнце, но тут надвигалась буря. Любой поймет, что это не обычное погодное явление. Мужчина же ожидал прибытие Рама, Сарасвати и Эрита. Они и Деви были словно четыре всадника апокалипсиса, если их силу направить в неправильное русло, но что являлось правильным, а что нет? Мужчина стал спускаться в главный зал, чтобы встретить троих детей дюжины, которые были должны появиться с минуты на минуту. В зал сначала забежали Рам и Эрит, через несколько минут за ними, Сарасвати. Все они с вопросом смотрели друг на друга, пока в зал не вышел не аватар. Он был прав, теперь все зависело от них. Не только от Рама, как когда он решил воскресить Деви. — Темная Мать не добилась этого в прошлый раз. Сейчас каждый из вас в силе повлиять не только на свою судьбу, но и на все. Эти дети были выбраны не им, не самой богиней Кали. Они были выбраны сами собой, но вопрос о том, как? Ещё был в его голове. Рам был выбран тем, что пошел против воли богини и пробуждение было вопросом времени, он утратил свою силу, но не значимость для божеств. Так же, было и с Басу, с Тхакуром. Как они раскроют себя? — Что происходит и что нам нужно делать, Махадева? — спросил Эрит. — Дивия Шарма на пути к принятию воли богини. У вас есть выбор, принять Ее волю, касаемо поцелованной тьмой, либо сохранить Деви, как человека. Внутри каждого появилась какая-то тяжесть, они посмотрели друг на друга, принимая решение. Этот вопрос звучал, как выбор, либо Деви умирает, и вы исполняете волю богини, либо помогаете сохранить ей жизнь. Через несколько минут, они гнали лошадей к музею, пока с неба капал кровавый дождь. Неестественное явление, которое было вестником проблем. Они и господин Вайш приняли решение о том, чтобы увезти Деви и нормализовать её состояние в дали от проблем. Ее поникшее состояние было вызвано не слабостью характера, как они думали, сама богиня приумножила чувство печали до критичной точки, которая и была ей нужна. — Что вы делали в музее? Как... Ничего не понимаю. — Деви приложила руку ко лбу. Голова немного раскалывалась. — Мы почувствовали, что должно что-то произойти. — начал Эрит. — Деви, Темной матери нужна твоя смерть, чтобы забрать твое тело, как оболочку. — произнес Рам, стиснув зубы. Его преследовало чувство стыда и самоуничтожения, что он не смог до этого догадаться сам. Его подруга была на грани, он мог её вновь потерять и в этот раз ничего бы не помогло. Деви молча смотрела в одну точку, распахнув рот и глаза. Она не могла поверить в услышанное. — Господин Вайш посоветовал нам привезти тебя сюда, что бы твое человеческое состояние нормализовалось и ты... — Не исполнила её волю? Зачем ей нужна моя оболочка? — Мы не знаем. — Сара покачала головой. — И вы решили, что так будет лучше, да? — она провела взглядом по каждому. В её глазах рухнуло доверие к ним. Почему они решили за неё? — Будет лучше оградить меня от её силы. — Деви, но ты можешь умереть. — произнес Эрит. Девушка встала с софы, смотря на друзей, которых таковыми назвать уже не могла. — Вы не думали о том, что это может помочь прекратить череду смертей. Помочь найти того, кто в ответе за смерть Кайраса, Камала и остальных? — Твоя жизнь - слишком большая цена за такое. — произнёс Рам, после поджав губы. Он пожертвовал собой не для того, чтобы Деви так разбрасывалась своей жизнью. — А мне кажется, что маленькая. Пожертвовать одной, чтобы спасти сотни, если не миллионы других. Деви направилась к выходу. Ей нужно было подышать свежим воздухом. Выйдя на небольшую террасу, оперевшись на перила, она сделала глубокий вдох, смотря на ярко светящую луну. С одной стороны у нее была возможность пожертвовать собой, спасти других и отомстить за тех, кто умер по вине врагов, но с другой у неё были эмоции, чувства, Кристиан... Она не хотела, не могла от этого отказаться. Не могла позволить ему вновь пережить её смерть. Были Амрита, Сарасвати, Рам и Эрит. Они заботились о ней, не хотели приносить в жертву Деви. Девушка понимала, что, если выберет второе, то будет эгоисткой, а если первое, то обречет своих близких на вечную скорбь и чувство вины до конца их дней. Почему именно она? Почему именно ее выбрали для исполнения воли богини? Почему она должна проходить через все это? Резиденция семьи Прасад. Четыре часа назад. Солнце медленно заходило за горизонт, кровавый дождь только что закончился и Доран Басу следовал верхом к резиденции семьи Прасад. Дороги все ещё были окрашены в красный, смешались с грязью. Он чувствовал, что что-то плохое миновало, но не обращал на это внимание. Его первым, и на данный момент, главным делом был сбор улик, касаемо Прасада. Он слишком долго откладывал это дело. Понимал, что все предатели связаны между с собой. Один через одного и каждый из них поклялся молчать. А если был шанс на то, что человек не будет держать язык за зубами, то его устраняли. Так устранили Камала и Прасада. Кристиан рассказал ему о последних словах Прасада, что главный предатель избавляется от многих руками генерал-губернатора. Главный предатель был умелым кукловодом, как минимум, по причине того, что даже находясь в положении, когда человека от смерти отделяют считанные секунды, он не говорил его имя. Так же, Доран должен был узнать знала ли вдова Прасада о том, что творил её муж или это было не для её глаз. Доран спрыгнул с лошади, привязав её у ворот. Он прошел вперед к дверям, где его ждала заплаканная женщина. — Нельзя было отложить это дело? — она промокнула слезы на щеках платком. — Нет, Госпожа Прасад. — сухо ответил Басу. — Тогда пройдемте. — она указала рукой в сторону открытой двери. Мужчина и женщина вместе прошли в здание, она повела его в сторону кабинета её мужа, который находился на втором этаже в левом крыле. Поднявшись уже по лестнице и идя по коридору, Доран строил план в своей голове о том, что будет делать с найденной информацией. Он чувствовал где-то внутри, что за закрытыми дверьми кабинета его жаждет ответ. — Идите без меня, господин Басу. — произнесла женщина, останавливаясь у развилки коридоров. Доран понимал, что после известия о кончине мужа она не готова заходить в место, где он всегда находился. Он кивнул и молча прошел вперед. По мере приближения, он стал чувствовать сильный запах керосина. Он знал его по лампам, но этот запах был более навязчивым и сильным. Доран на секунду остановился, вдыхая его и убеждаясь в своих предположениях. Положив руку на рукоятку меча, он тихо приблизился к двери и резким нажатием на ручку открыл её. Кабинет, весь облитый десятками литров керосина и девушка, стоящая у выхода на балкон, у открытых дверей с зажигалкой в руках. Она была одета во все черное, лицо скрывала маска Коломбины из Комедии дель Арте. О ней писал Камал, она правая рука того, кто за всем стоит. — Не советую. — произнес Доран, ухмыляясь. В это время его рука медленно доставала меч. Девушка молча пожала плечами. И проведя рукой в перчатке по механизму зажигалки, бросила её рядом с собой. Помещение моментально вспыхнуло. Доран, опешив от шока на секунду, осматривался, вникая в происходящее. В эту же секунду девушка выбежала на балкон и резким движением спустилась по канату вниз. Доран, ругнувшись себе под нос ринулся за ней, пряча меч на поясе. Если поймает, то она приведет его к главному предателю. Он так же спустился по канату. Сила трения работала против него, он обжог руки так, что кожа на ладонях слезла. Жгучая, неприятная боль хотела заставить его остановиться, но сжав зубы, он осмотрелся по сторонам и заметил скрывающуюся в кустах фигуру. Девушка бежала в сторону кирпичной стены. Взобравшись по канату, она оказалась наверху. В тот момент, когда Доран начал взбираться по канату, она остро заточенным клинком, одним движением отрезала его и спрыгнула вниз, на сторону улицы. Доран метнулся к главным воротам, где его ждала лошадь. Обрезав мечом веревку, он взобрался на лошадь и двинулся уже на ней за девушкой в погоню. Он гнал насколько это было возможно, чтобы поймать девушку, но и она была не промах, словно к таким моментам её готовили с рождения. Она петляла по узким улочкам, создавала препятствия Дорану, когда сносила мечом за собой торговые навесы, но и он не был английским мальчишкой, умело справлялся со всем, не выпуская её из виду. Мужчина стал теряться среди улочек новых районов, ориентировался лишь на впереди бегущую девушку, осознавая риск того, что она может вывести его в место, где будет поджидать западня, но риск должен быть оправдан. Он уже стал теряться во времени, кажется эта погоня продолжалась больше получаса, если не больше. Солнце скрылось за горизонтом и город окутала тьма. Он щурил глаза, напрягал зрение, чтобы не потерять черную фигуру в темноте. Девушка выбежала на новый мост и резко затормозила, повернув лошадь лицом к мужчине. Она выставила револьвер вперед. Доран затормозил так, что его лошадь встала на дыбы и чуть не опрокинулась назад со своим всадником. Несколько фонарей освещали их одинокие силуэты. Доран ухмыльнулся. Завела его туда, где не будет ни одного свидетеля, чтобы убить. Ее голубые глаза, такие холодные, решительные. Ей ничего не стоит нажать на курок. — Советую уйти и прекратить поиски. — говорила она на чистом бенгальском. Маска несколько искажала её голос. Они стала водить лошадей по кругу, не отрывая друг от друга взгляд. Они оба не недооценивали противника. Она знала о Палаче все, а он уже убедился в том, что с ней стоит быть начеку. — Игра только началась. Сдавать в начале не привык. — Подумай. Третий раз просить не стану. — по голосу было слышно, как она ухмылялась. — Что же ты медлишь, ракшаси? — у него появилась ещё одна причина узнать личность этой особы. — Мне ещё не поступал приказ о том, чтобы я покончила с тобой. Без доли промедления, она выстрелила ему в плечо. Доран упал на землю, а его лошадь, испуганная громким звуком выстрела, убежала вперед. — Было приятно с тобой поиграть. До следующей встречи. — дернув поводья, она ускакала вперед. Доран же стиснув зубы держал руку на плече. — Действительно ракшаси. — кашляя в смехе крикнул он ей в след. Два дня спустя. Дом Рэйтана Вайша. Деви отстранилась от друзей, большую часть времени сидела в своей спальне. Эрит взял на себя обязанность за приготовление еды, Рам был поглощен собственными мыслями, пытаясь найти выход для Деви. Где-то в глубине души тешил себя надеждой о том, что сможет совместить исполнение воли богини и сохранение в Деви человека. Незнание иногда бывает не таким плохим, как кажется. Никто из них не понимал, почему именно их выбрали, почему от их решений зависело все. Эрит вышел на небольшую террасу и стоя на лестнице, оперся о деревянный столб. — Что делаешь? — поинтересовался он, смотря на рисующую Сарасвати. Такой глупый вопрос, но он хотел быть рядом с ней, как поддержка в такое трудное для каждого время. — Рисую, как видишь. — произнесла она, не отрывая взгляд от холста. — Не знаешь, когда нам нужно будет вернуться? Он пожал плечами, а после оторвавшись от столба, прошел к девушке. — Переживаешь о том, что будет дальше? — А ты нет? — словно с претензией спросила Сарасвати. Она переживала по поводу того, что будет по её возвращению, как мать отреагирует на её внезапный отъезд. В этой вылазке ей хотелось избавиться от груза прошлых проблем, оков матери, но взамен она получила проблемы Деви. Она её не винила, понимала, что подруга страдает больше нее. Эрит немногословно пожал плечами. — Думаю, что на днях вернемся. Время сейчас неспокойное. — В течении нескольких часов отправимся в город. — втиснулся в разговор Рам, стоя на крыльце террасы. — Дюжина на грани раскола и нам, как минимум, нужно с этим что-то делать. — А как же с нашей поцелованной тьмой? — Мне нужно время. — сухо ответил Рам. — Может быть нам? — произнёс Эрит, вскинув вопросительно бровь. Наверное, так на нем сказывалось влияние отца, который недолюбливал Дубеев за их эгоистичный подход ко всему. — Нам. — закатывая глаза, исправился Рам. — Поймите же, что это общая проблема. — строгим голосом сказала Сарасвати, кладя кисточку на небольшой столик к остальным. — Что с калидасой? Почему именно она нужна была в тот момент? — Разберусь с этим по приезду в Калькутту. Деви, которая все это время подслушивала их разговор через открытое окно, поджала губы. — “Поцелованная тьмой”. Ей не нравилось, что из-за воли богини, у них всех появились дополнительные проблемы. Ей не хотелось, чтобы они понесли такую же участь, как и у Рама. Место вечно преследующих её кошмаров заняло чувства страха и стыда. Она была готова пожертвовать собой, чтобы найти предателя. Вновь умереть, но на этот раз окончательно, но осознание, что Темной матери нужно её тело посеяло сомнение в её душе. Многие обстоятельства поменялись, её отношение к миру и людям. Она вспоминала, как вернулась в Калькутту после возрождения: сильная, радикальная, холодная, словно такой она была нужна богине, но что-то изменилось, она стала человечнее, как бы странно это не звучало. Раньше она была готова пожертвовать всем, ради всех, позже ради светлого будущего, а сейчас... Она не знала. Не понимала саму себя. Все в голове путалось, а мысли терялись. В её голове был один единственный вопрос. Кто я? Через несколько часов, их компания выдвинулась в Калькутту, не представляя, что их ждёт впереди, какое будущее им предстоит и что будет дальше. По приезду, Рам отправился в Калигхат, Эрит проводил Сарасвати до резиденции её семьи, а Деви направилась к крепости, на которой она когда-то проводила в последний путь Камала. Она молча смотрела на реку, перед глазами вновь стала всплывать сцена того, как течение уносит его окутанное пламенем тело. Девушка стала напевать небольшой куплет из песни, которую сочинили местные люди после Дарбара провозглашения. — Не жди и прости. Приходи к крепости прощания, Где сегодня сжигают тысячи людей. Хороших и плохих. Помни, что каждый желал лучшего, даже если и для себя. Прости, будь выше и дай им шанс. Восстания не было. Многие привыкли к власти англичан во время правления Кристиана. Конечно, мнение девушки не могло быть объективным, но ей казалось, что Кристиан лучший генерал-губернатор, который когда-либо был. Он хотел дружбы народов, делал все на благо населения, а дюжина в силу своего высокомерия или личных мотивов, этого не видела. Деви присела на корточки, оперевшись локтями о колени и вытянув руки. Ей нужно было время, чтобы переварить новую информацию без видений, без влияния со стороны, без голоса совести. И её мольба была услышана. Следующие две недели она смогла пожить спокойно без этого всего. Успокоиться и прийти в себя, чтобы начать заниматься делом своей семьи, ходить вновь на утренние молитвы и выйти из этого поникшего состояния. Три недели спустя. Резиденция семьи Басу. Цветущий сад, в котором пели птицы и было только спокойствие, скрывал, среди крон деревьев и кустов, Дивию Шарму и Сарасвати Басу. Сара пригласила Деви на встречу, ведь ей пришло долгожданное письмо от сестры из Клифаграми. — Дорогая Сарасвати, моя сестра. Чувствую твои переживания, но хочу сказать, что со мной все хорошо. Савитри, жена Дорана, заботиться обо мне. Здесь уже наслышаны о приеме принца, где вы блистали, словно звезды в тьме ночной. Я очень горжусь тобой и Деви. Вижу, что будущее дюжины за вами. Я не хочу вас пугать, но в Клифаграми что-то происходит. И кажется, что Савитри не так безобидна, как кажется. Возможно, я себя накручиваю из-за гормонов, но не хочу, чтобы кто-то пострадал в нашей семье. Она с кем-то постоянно обменивается письмами. Я думаю, что это от Дорана, но что-то внутри противоречит этому. Это не важно, будьте осторожнее. — зачитала письмо сестры Сарасвати. — Что думаешь? Стоит ли сказать об этом Дорану или это все гормоны и Радха себя накручивает? — Что ты знаешь о его жене? Сарасвати смолкла на секунду, словно пугаясь собственных мыслей. — Ничего… — Стоит попробовать узнать, а после делать выводы. Кстати, как он? Многие связывали ранение Дорана Басу и пожар в Резиденции Прасад, но никаких доказательств не было. Вдова Прасада носила траур, и никто не смел её беспокоить, Доран же молчал, многозначительно пожимая плечами. — Рана постепенно заживает, но он продолжает молчать о том, как её получил. Поговорю с ним на днях. — А ты? Нет вестей о Кристиане и от него? Деви отрицательно покачала головой, задумавшись. Не было вестей о его ранении. Ей не приходило ни одного письма. Она старалась не думать об этом, абстрагироваться, уходить в работу, но она безумно переживала о нем, оправдывая это тем, что если бы с ним что-то случилось, то об этом сказали бы газеты или дюжина получила письмо. Она мысленно вернулась в ту ночь, когда они простились друг с другом на вокзале. Он пообещал, что та встреча не будет последней, но она в это уже не верила. Думала, что забыл, хотя старалась оправдать это тем, что он мог быть занят, что ему было не до написания ей письма, но это было совсем на него не похоже. Когда приехал принц, он искал любую возможность встречи с ней. Не понимала, что происходит. Неужели из конец такой? — Деви? — вырывая из размышлений подругу, позвола её Сарасвати. — Ничего. — Мама говорила сегодня утром Дорану, что на днях должен вернуться Барон Баксли. Думаю, ты получишь от него письмо Кристиана или хотя бы ответ. — Ты изменилась. — произнесла, неожиданно для себя, Деви. Она давно подметила, что Сарасвати стала более спокойной и молчаливой после отъезда сестры. — Если ты счастлива с ним, то кто я такая, чтобы быть против? Да, у меня есть свое мнение, я не начну ему доверять, пока не смогу убедиться в том, что он не будет Раджем в вашей истории. — Не думаю. — Но если причина его долгого молчания не будет служить весомым оправданием, то я, при следующей его попытке искупить вину вениками, лично засуну их так глубоко, что он будет кашлять лепестками до конца своих дней. Шуточная угроза из уст Сарасвати звучала серьезно. Она терпела Раджа, его отношение к её сестре и вот, что из этого вышло. Повторения несчастной истории, но уже с Деви, ей не хотелось. Шарма засмеялась. С такой подругой, как Сарасвати, она точно была под защитой. Они приняли негласное правило, говорить о воле богини только, когда это потребуется, чтобы их встречи не были в тягость друг другу. Их обеих последние недели не мучали видения или кошмары, они жили спокойно, будто обычные люди. Через несколько минут, девушки попрощались. Басу отправилась выпытывать из Дорана информацию, осознавая невозможность свершения этого плана, а Деви направилась к однорукому мастеру с Архатом, чтобы забрать перстень Кристиана, хотя уже не знала, нужен ли ему её подарок, нужно ли ему что-то от нее. Нужна ли она ему. На следующее утро. Резиденция семьи Шарма. Девушка завтракала в своем кабинете, отложив по сторонам кипы бумаг, за которыми провела всю ночь. Ее рабочие обеспокоены кончиной королевы, боялись, что торговля украшениями и камнями прекратится, а за этим последует урезание их зарплат. Приходилось отвечать на это все лично. Понимала их беспокойство, ведь сама недавно столкнулась с этим, но получила выгодное предложение по сотрудничеству от французского ювелирного бренда, который платил весьма щедро. Стук в дверь. Девушка оторвалась от своего чая, вернув его на блюдце. — Войдите. В кабинет зашел Архат, держа в руках два конверта. — Госпожа Шарма, вам прислали два письма. Я думаю, что это важно. — От кого? — тяжело выдохнув, произнесла она. Ещё несколько жалоб от рабочих она не выдержит. — От лорда Кристиана де Клера и короля. Деви моментально оживилась и встав с кожаного кресла, подошла к Архату, чтобы забрать их. — Можешь быть свободен. — забрав одно из самых долгожданных ею писем когда-либо, сказала Деви, возвращаясь на свое место. Письмо от короля ее напрягло, но не настолько, чтобы она его прочла первым. Она ножом вскрыла конверт и достала оттуда согнутый в несколько раз листок с письмом от Кристиана. — “Моя драгоценная Деви. Я скучаю. Стыдно в этом признаваться после стольких недель молчания. За время, проведенное здесь, я осознал, как мне не хватает Калькутты в Англии. Мне бы хотелось перевести её частичку сюда, ту частичку, где есть моя Деви, ведь сейчас только плюмерия, которая стала символом нас, когда мы вместе, становится моей отдушиной. Надеюсь, что наша встреча будет скорой. Твой Кристиан”. Эмоции девушки во время почтения менялись с каждым прочитанным словом: от негодования до печали или улыбки. Закончив, она отложила письмо на стол, став осматривать конверт на наличие второго письма, но ничего не было. Эта разлука с ним была невыносима. Ей вновь захотелось лежать с ним в обнимку, хотя она старалась избегать этих мыслей, как только могла. Взяв второй конверт, её глаза округлились. На нем, на красном сургуче зияла королевская печать Букенгемского дворца. Открыв его, девушка начала читать послание самого Его Величества. С каждым словом, с каждой строчкой её глаза округлялись ещё больше, а воздух перестал поступать к легким. Письмо содержало приказ о том, чтобы она прибыла в Лондон в течении этого месяца. Девушка с непониманием смотрела на текст, словно он должен был измениться, как и воля короля, но нет. Все было предельно ясно. Она обязана прибыть в Лондон в качестве индийской делегации для улучшения отношений между странами. Девушка медленно встала с кресла и подошла к окну, направив свой взгляд вперед. В ушах был шум, мысли беспорядочно бились о стенки её головы, вызывая боль в висках. Она увидит Кристиана, это хорошо, но почему сейчас ей так страшно от одной мысли о вынужденном отъезде из Калькутты. Резиденция семьи Басу. В этот же момент. В одном из залов дома Видия ожидала свою дочь, чтобы сообщить ей радостную новость. Сарасвати с поникшим взглядом, который не желал покидать ее глаза, после отъезда сестры, вошла в зал, поклонившись матери. — Поздравляю, дорогая. Твое выступление понравилось нашему королю, и он вызывает тебя в Лондон. Хорошо это или плохо, реши сама, будь добра. Девушка прищурилась в непонимании. — Лондон? Меня? Но, почему? — Не только тебя, но и остальных, с кем ты там была. — Видия ухмыльнулась. Это не предвещало ничего хорошего. — Зачем это ему? Почему? — Потому что всегда нужно слушать мать, но ты решила пойти мне наперекор, поэтому вкуси последствия своего решения резко сепарироваться от меня. Как и Радха несет свою плату за это решение. В душе девушки поселился холод. — Но... Я не хочу. Нельзя оставлять дом Басу без наследников в Калькутте. — Я думала, что ты давно перестала переживать о своем роде, но выбора нет. Это приказ. — Видия встала с софы и подошла к дочери, протягивая ей уже разорванный конверт с печатью короля. — Если ты хорошо себя там проявишь, то я верну Раду в Калькутту сразу же после рождения ребенка. Сарасвати подняла голову на мать, не веря услышанному. — Что я должна сделать? — уверенно спросила она, на что получила хитрую, самодовольную улыбку матери. Резиденция семьи Тхакур. В этот же момент. Эрит сидел и перечитывал письмо, которое передали ему родители только что. — И... Когда я должен отправиться? — Завтра утром. — без единой эмоции ответил отец парня. В душе молодого человека заискрилась надежда, что он убежит от гнета родителей, наконец-то сможет спокойно выдохнуть, но и так же был страх. Он боялся, что в его отсутствие произойдет что-то плохое, что-то ужасное. — Кто ещё едет? — спросил он с надеждой услышать определенное имя. Её он не смел, не хотел оставлять. — Сегодня вечером Видия собирает совет, видимо, едет кто-то ещё. Эрит, статус в том обществе Абдул Карима после смерти королевы находится под большим вопросом и это может быть твой шанс занять его место. Мы думаем, что король хочет выбрать человека на этот пост. — Род Тхакур должен наконец показать всем то, что нас не стоит недооценивать. — дополнила мать. Эрит поджал губы. — Как скажите. Брахман понимал, что от нитей, с помощью которых его родители управляли им, так легко не избавиться, но была и легкая радость, что ему больше не нужно придумывать причины и врать всем. Он молчал среди друзей, кем являлись его родители в это время на самом деле. Среди родителей молчал о том, что действительно произошло в ночь Дурги-Пуджи. Предатель для своих и чужих. Резиденция семьи Дубей. В этот же момент. Рам отложил письмо на небольшой столик у софы. — Я не еду. — просто и легко произнес он, пожав плечами. — Рам, это приказ. — Радж со всей серьезностью смотрел на брата. Будь его воля, он бы не отправлял его. — С каких пор ты исполняешь приказы англичан? Не так давно хотел устроить восстание. — Рам раздраженно вскинул брови. — Так нужно. И это не обсуждается. — твердил он. — Ты же меня насильно не закинешь в корабль. — Если это потребуется, то сделаю. Собирай вещи, завтра утром отправление. — Радж вышел из зала, захлопнув за собой дверь. Такой расклад был ему не по душе, он подозревал, что решение забрать детей дюжины в Лондон – это, способ манипуляции над правящими семьями, чтобы они не совершали неверных действий, не устроили восстание в отсутствие генерал-губернатора. Рам привстал с софы, запрокинув голову назад и делая глубокий вздох. Ему нельзя покидать Калькутту, пока он не найдет способ помочь Деви, освободить ее от воли и влияния Темной Матери. Или сделать, как минимум, так, чтобы она не сошла с ума, если решит не исполнять её волю сама. Вопрос о калидасе ещё имел место быть, он ничего не нашел в старинных писаниях. Со стороны двери раздался легкий стук и тихий голос Амриты. — Можно? — она приоткрыла дверь, выглянув из-за неё. — Конечно. Ты что-то хотела? Девушка прошла и села на софу, которая была рядом с парнем, сложив руки на коленях. — Слышала ваш с Раджем разговор. — Амрита у меня есть причины для того, чтобы не ехать. — Я понимаю, но и ты пойми его. Лондон - не наша территория. Он не знает, какая опасность может поджидать его брата там. Там, где он не сможет ему помочь. — Мне не нужно помогать, не маленький. Справлюсь. — Я могу узнать о твоих причинах, чтобы не ехать туда? — Не хочу. — Рам, а если более серьезно? — девушка смотрела на Дубея. — Не хочу. Девушка тяжело выдохнула, отведя взгляд в сторону. Она встала с софы и направившись к двери, остановилась рядом с ней, положив руку на ручку. — А кто поможет Деви там? — С чего ты взяла, что она туда едет. — Она невеста генерал-губернатора, вряд ли бы её не включили в этот список. — К чему ты клонишь, Амри? — с подозрением спросил Рам. — Воскресив Деви, ты обрек на себя ответственность за её жизнь, за эту тьму. — Какую тьму? Какое воскрешение? — он нервно стал прикидываться, что ничего не понимает. — После Дурги-Пуджи, Рам. Тьма, которая была на собрании после приема. Тьма, которая вызвала кровавый дождь несколько недель назад, после которого ты и Деви, пропали на несколько дней. — Откуда... Ты…? — с недоверием протянул он. — Не важно, но сделай так, чтобы самый близкий мне человек вернулся оттуда целым и невредимым. — строго произнесла она и вышла из помещения. У неё были две причины, чтобы угрожать таким образом Раму: роду Дубей не нужны проблемы с англичанами и ей хотелось быть уверенной, что её подруга будет в безопасности, хотя она в душе переживала и даже боялась, что Деви может остаться в Англии. Уже вечером, в зале собраний Калигхата, пока большая часть дюжины обсуждала приглашение из Букингемского дворца, четверо детей дюжины, которых выбрали для поездки в Англию, стояли в стороне. Они не слушали чужие разговоры, говорили о своем, пытаясь понять, какие мотивы могут скрываться за этой политически важной поездкой. Не смотря на эту пелену страха в глазах, перед предстоящей поездкой, где-то в глубине души каждого было неправильное чувство, которое произнести в слух никто из них не осмеливался. Этим чувством была надежда на то, что проблемы, которые преследовали их в Калькутте исчезнут, стоит им наступить на чужую для себя землю. Не было розовых очков, они так же понимали, какие сложности и опасности могут их там поджидать. В основном они молчали, ведя сами с собой молчаливый диалог в мыслях. Сарасвати, которая стояла ближе всех к Деви, тихо спросила. — Тебе лорд писал? Она кивнула, после добавив. — Там ничего не было про это. Не думаю, что он знал. — Это странно, если ему не доложили. — Сара, я не знаю. — она помотала головой. — Не понимаю, с каких пор нас с вами начали считать самостоятельными? Доверять подобные дела. — шепнул Рам, подойдя к девушкам. — Особенно после того, как мы в открытую стали идти против старших. — добавил Эрит. — Не стоит радоваться. С нами поедет Доран. — У Видии свои планы? — уточнил Рам, показывая недоверие к львице. — Не знаю, но лучше не стоит задавать вопросов, на которые не хочешь услышать ответ. — соврала она. — Думаю, что Дорана приставят к нам, как наблюдателя. Будет отчитываться, что мы делали и как мы делали. Эрит устало выдохнул, произнеся в шутку. — Даже не отдохнешь. — Надеялся развлечься? — Сарасвати вопросительно вскинула брови. — Может быть. — ухмыляясь ответил Тхакур. Нужно было разбавить эту обстановку. — Завтра в десять утра отправляется паром до прибрежного города. Желающие, могут прийти и проводить нашу делегацию в поездку. — громко произнес Радж, чтобы все услышали. Собрание закончилось. Кажется, Деви стала понимать Иллиаса, который вел себя не самым лучшим образом, показывая то, как ему скучно и не интересно на подобных встречах. Понимала отсутствие у него желания на них появляться. Ничего хорошего не услышишь, в лучшем случае тебя не заметят, в худшем выскажут все, что думают, или заставят сделать что-то под предлогом “на благо дюжины”. Сарасвати подошла к матери и Дорану, чтобы что-то обсудить. Эрит сразу же уехал с родителями, а Рам направился на поиски аватара. Ему нужен был его совет, но на счет чего? Морской вокзал Калькутты. Следующий день. Не так давно, здесь, со своей яхты спускался принц, которого встречали со всей масштабностью. Принц, уехавший из города в статусе короля. Сейчас же, на той же самой набережной, собрались те же журналисты, люди, которые провожали своих наследников в важную дорогу. Горожане об этом узнали накануне, от семьи Банерджи, которая имела более тесный контакт с обычным народом. За час до отплытия, на набережную прибыл барон Артур Баксли с некоторыми англичанами из высшего общества. Они едут с ними, в этом списке были: Офелия Добене, Реджинальд Грасс, которые были у неё на приеме, и несколько других, незнакомых Деви лиц. Дюжина стояла у самого края набережной, рядом с трапом на паром. К ним приблизился вице-губернатор, широко улыбнувшись. — Рад, что все смогли ответить согласием на приглашение Его Высочества. Это большая честь. — Конечно, барон Баксли, мы не могли отказаться. — двусмысленная фраза слетела с губ Раджа, которая растянута в наигранной улыбке. — В Англии вас сразу же встретит лорд Кристиан де Клер. — обращался он уже к младшим наследникам, которым и выпала эта честь. — Он более подробно расскажет о том, как пройдет визит. — Вы не знаете? — с сомнением поинтересовалась Видия. — Я отбыл сразу же после получения приказа. Обсуждение всех подробностей происходило уже в мое отсутствие. Деви закусила внутреннюю сторону щеки. Внутри, её терзало переживание за Кристиана, она так и не знает о его самочувствии, как он получил ранение. Но с другой стороны, безопасно ли было это спрашивать при дюжине и не подумают ли они о лишнем, хоть она и его невеста. — Барон, нам важно знать. Как себя сейчас чувствует лорд? Мы получили известие о его ранении. — поинтересовалась Сарасвати. Она по глазам Деви поняла, какой именно вопрос мучает её подругу, поэтому взяла инициативу на себя. — Думаю, что идет на поправку. Пока его здоровье не восстановится, я, как вице-губернатор, выполняю его обязанности. — барон по-доброму улыбнулся. Радж и Видия продолжили с ним о чем-то говорить, пока Доран, стоящий в стороне от всех с подозрением наблюдал за англичанином. При прошлой их встрече, в резиденции его семьи, Видия настоятельно попросила о том, чтобы Доран постарался с ним сблизиться, насколько это возможно, или, как минимум, не вспоминать прошлое. А оно у них было. Доран Басу, первый, кто смог сразиться с опытным бароном, быть с ним на равне, не смотря на их разницу в возрасте. Безжалостный, опытный, после Афганской войны Баксли и безумный, ловкий, Доран Басу. Если бы не Видия, то Баксли бы получил желаемое, голову Дорана, хоть и не в сражении. Это был их нерешенный конфликт, который внутри каждый желал решить. Покидать родные земли было тяжело. Страшно было оставлять их без своего присмотра. Было чувство, что стоит им отплыть, то небо окрасится в красный, а все живое сгорит под властью пламени. Деви была уже на корабле, когда загружали сундуки Рама, в которых он вез все старинные писания и многовековые рукописи, которые могли помочь ему и его друзьям в борьбе с богиней по спасению и полному освобождению Деви от нее. Зная, что такое может оказаться и вовсе невозможным. Люди никогда не смогут быть сильнее богов. Архат проводив госпожу, спустился с корабля на небрежную, оставаясь в Калькутте для ведения дел Шарма. Сарасвати, Доран, Рам, Эрит и Деви стояли у перил, когда корабль тронулся, провожая взглядом родной город. Боясь, что по их возвращению ничего не будет прежним. Конец Акта l. Кали: И вспыхнет пламя.