Основатель (праведного) пути

      Просыпаться было трудно. Ванцзи открыл глаза и посмотрел в потолок. Вчера... Он вздрогнул, когда к нему пришло осознание того, что произошло вчера. В памяти всплывали картинки, как он брал Усяня сзади. Или же прижимал к кровати, буквально складывая пополам и впиваясь пальцами в его ягодицы. Или же тянул за волосы, заставляя сосать свой член. Или же насаживал сверху, сжимая пальцами бедра и оставляя следы. Вчера он и правда был словно...       - Животное, - прошептал Ванцзи и повернул голову на Усяня.       Вэй Ин спал, обнимая руку любимого. Однако на его теле можно было легко разглядеть следы от зубов или же синяки, или красные отметины. Губы были искусаны. Лань Чжань стянул одеяло немного вниз и не смог подавить вздоха. Ох, вчера он и правда переборщил.       - М... Лань Чжань, - Усянь приоткрыл один глаз и сонно посмотрел на любимого. - Доброе утро, - он поморщился, переворачиваясь на спину. - Прости, сегодня утром я, кажется, не смогу. Но если хочешь, - Вэй Ин опустил руку ниже, чтобы нашарить под одеялом член возлюбленного, - я мог бы ублажить тебя ртом.       Ванцзи сразу же отстранил чужую руку и резко сел в кровати.       - Вэй Ин, - он с сожалением посмотрел на юношу. - Нет.       Когда Лань Чжань отвел взгляд и покачал головой, Усянь тоже попытался сесть. Он проигнорировал боль и влагу на внутренней стороне бедер. Вэй Ин обнял Ванцзи и тихо произнес:       - Мой дорогой муж был так страстен и ненасытен вчера. Мой гэгэ. Мой Лань Чжань. Мне так понравилось быть с тобой, - его голос был хриплым, но расслабленным. - Я люблю тебя. Так сильно люблю, Лань Чжань. Ты самый лучший на свете. Я бы хотел, чтобы ты взял меня прямо сейчас. Внутри так...       Вместо того, чтобы закончить фразу, Усянь поцеловал Ванцзи и толкнул, чтобы тот лег обратно на кровать. Вэй Ин сразу же принялся тереться о него, позволяя остаткам страсти оставаться на разгоряченной коже возлюбленного. Лань Чжань ответил на поцелуй и постарался как можно аккуратнее отстранить Усяня от себя и уложить рядом.       - Вэй Ин. Нельзя.       Тот улыбнулся и погладил чужую щеку:       - Что мне нельзя? Неужели мне нельзя сказать моему дорогому мужу, что он - самый замечательный. Лань Чжань, - Вэй Ин прикрыл глаза и снова погладил кончиками пальцев чужое возбуждение, - я ни капли не жалею, что остался. Ты столько раз повторил, что ты - мой муж, что теперь я хочу называть тебя только так.       - Это, - Ванцзи вспыхнул от смущения и стыдливо опустил взгляд. - Бесстыдство.       - Лань Чжань, ничего, что происходит у нас наедине, не является бесстыдством. Я не раз говорил, - Усянь сжал член любимого в ладони и снова оставил нежный поцелуй на его губах. - Что угодно для Лань Чжаня. И я, - он качнул бедрами. - Хочу чтобы мой муж коснулся меня.       Ванцзи перевернул возлюбленного на спину и стянул с них одеяло. И как только его взору предстал полностью обнаженный Усянь, Лань Чжань замер и сразу же отпрянул в сторону. Грудь, живот и...       - Прости меня. Вэй Ин, я...       - Лань Чжань, - Усянь потянул его на себя. - Не смей извиняться за то, что сделал меня таким счастливым. Следы пройдут, а воспоминания останутся со мной навсегда. И я хочу сохранить эти воспоминания.       Ванцзи сглотнул. Он нерешительно наклонился и поцеловал несколько мест, где можно было разглядеть немного запекшейся крови на укусах. Его Вэй Ин и правда самый лучший. Остался рядом, отдался, а сейчас говорит, что любит и хочет сохранить эти воспоминания. И все, что может сделать Ванцзи сейчас - это окутать возлюбленного теплом и нежностью.       Лань Чжань опускался поцелуями все ниже. А когда дошел до возбужденного члена, то не отказал себе и в том, чтобы коснуться рукой ягодицы. Хотелось убедиться, что с Вэй Ином и правда все в порядке.       Однако Усянь не позволил смотреть. Он присел и потянул Ванцзи на себя:       - Лань Чжань, я тоже хочу м... Ртом. Только в этот раз тебе все же стоит быть сверху.       Ванцзи оставалось лишь согласно кивнуть и подчиниться. Вэй Ин и правда... Его благословение.       Но как бы Усянь не мужался, последствия все равно были. Когда он вытирался, то уже с десяток раз пожалел, что отказался от помощи Ванцзи. Но с другой стороны, если бы Лань Чжань увидел...       Вэй Ин покачал головой. Он не спешил надевать нижние одежды. Прежде, чем покидать комнату, нужно хотя бы обезболить некоторые места. Усянь захватил немного мази пальцами и завел руку назад. Приятная прохлада буквально обожгла припухшее колечко мышц, вызвав сдавленный стон. Но нужно не только снаружи. Внутри же...       - Вэй Ин.       Ванцзи заглянул за ширму. И замер, застав Усяня прямо вот так - полностью обнаженного и с пальцами в заднице.       - Эм... А я тут...       Лань Чжань посмотрел на мазь в руке Усяня и опустил взгляд. И все-таки Вэй Ину больно. Несмотря на смущение, Ванцзи все же предлагает свою помощь. Только без слов. Лань Чжань просто берет целебную мазь, окунает в нее пальцы и шепчет Вэй Ину на ухо:       - Повернись.       Усянь поворачивает к любимому спиной и убирает свою руку. Почему-то сейчас эта позиция казалась особенно интимной. Конечно, Вэй Ин уже далеко не в первый раз чувствует в себе длинные пальцы возлюбленного. Но сейчас Лань Чжань особенно нежен и аккуратен. Ванцзи бережно смазывает и обнимает.       Вэй Ин прижимается к чужой груди и улыбается. Он снова слегка возбужден, а щеки залиты румянцем.       - Лань Чжань, еще немного и я захочу тебя снова.       - Вэй Ин прекрасен.       "Ох, Лань Чжань, я же так обожаю тебя, - умирал от любви внутренний Усянь. - Ты такой замечательный. Самый лучший". Ванцзи продолжал наносить мазь, а второй рукой потянулся к возбуждению любимого. Если Вэй Ин желает, то он должен это получить.       - Может, - Ванцзи вновь опустил взгляд. - Останешься?       Усянь поправил верхние одежды и протянул Лань Чжаню заколку:       - Нет. Мой муж лечил меня этим утром. Я просто не могу остаться один сегодня.       Ванцзи лишь вздохнул и помог Вэй Ину присесть. Одеяния скрывали отметины на его теле. Однако несколько неловкие движения выдавали последствия вчерашней страсти. И когда Лань Чжань помог с заколкой, собрав волосы точно так же, как себе, он провел по распущенным прядям волос и тихо произнес:       - Глава Цзинь.       Усянь сразу же нахмурился:       - Да. Но... Лань Чжань, никто не должен знать.       - Мгм.       Вэй Ин повернулся к любимому и поцеловал его.       - Чего бы не хотел глава Цзинь, у него ничего не получилось, - Усянь улыбнулся. - Я влюбился в своего мужа лишь сильнее.       Вэй Ин погладил любимого по щеке. Ванцзи накрыл его руку своей и несильно сжал пальцы:       - Мгм. И... Муж.       Усянь не сдержал тихого смеха:       - Да. Я тоже надеюсь, что это предсказание Вэнь Сюя сбудется как можно скорее.

***

      Минцзюэ отложил кисть и посмотрел на карту. Пока что все складывается как нельзя лучше. И все можно было бы прекрасно предугадать, если бы не... Вэнь. Вовсе не Жохань - этого умом точно не понять. Сюй. Не союзник. Но и не противник. Его предсказания всегда верны, но не сказать, что сам Сюй в восторге от этого. В ту их встречу Сюй сказал, что хочет обмануть судьбу. Но... Минцзюэ продолжал смотреть на карту. Сюй действует по указке Жоханя и не перечит. Умеет подстроиться и извернуться. Но Минцзюэ все еще мучил вопрос - что же Сюй хочет изменить?       "Он просил не убивать его, - Минцзюэ кинул взгляд на границы ордена Цишань Вэнь, что на карте были помечены флажками, которые определяли их дозорные пункты. - Значит, - взгляд скользнул в сторону Лэйху Сэ, а после - к Гусу Лань. - Нет. Что-то не то. - Минцзюэ посмотрел на свой орден. - Жохань провоцирует. То, что Чжулю приперся в Гусу - это только начало. Цижэнь и Хуань ясно дали понять - подумай еще. Жохань же попробует снова".       Все выглядело так, будто Жохань проверяет выдержку Гусу Лань. И как только те дадут слабину - он ударит. Но к тому времени Сичэнь точно будет готов. Сражаться или отступать.       Минцзюэ поднялся и подошел к карте. Он повел пальцем по полосам, которые пересекали Ланьлин. То, о чем Гуаншань наверняка знает. Но будет молчать. Потому что не может выбрать сторону. Побесоебится немного и смолчит - Минцзюэ был уверен, поэтому не собирался обсуждать ничего с главой Цзинь. Было несколько путей. Как Облачные Глубины смогут оказаться в Нечистой Юдоли меньше, чем за полчаса, так и наоборот. Отступление или же военная поддержка - не важно. Основным критерием успешной стратегии является сокращение времени. И Минцзюэ сделал это по максимуму, выбрав самые отдаленные места для того, чтобы проложить маршрут. По пути нет селений и часто встречаются леса - никто не заметит заклинателей.       Дверь тихо приоткрылась.       - Дагэ, уже поздно.       Хуайсан заглянул в кабинет и помахал сложенным веером.       Минцзюэ улыбнулся брату:       - Есть, над чем подумать.       Хуайсан прикрыл за собой дверь и взглянул на карту. Минцзюэ никогда не зажигал все свечи, поэтому в кабинете всегда был полумрак. И всегда горели благовония. Они помогали расслабиться и сосредоточиться.       - Я заварил нам чай. Он остыл еще полчаса назад, - Хуайсан встал рядом с братом и обмахнулся веером. - Выглядит... Интересно.       - Как и твой рисунок. Новые краски?       - Дагэ, - Хуайсан несильно ударил брата по руке сложенным веером. - Не уходи от темы. Вот ты говоришь - бери саблю, а сам, - Хуайсан демонстративно надулся. - Ничего не говоришь.       - А мне нужно тебе что-то говорить? Ты и сам все понимаешь.       - Я хочу, чтобы ты просто говорил. Не важно, понимаю я или нет.       Минцзюэ вздохнул и вновь посмотрел на карту:       - Облачные Глубины будут первыми. Вопрос только - когда? Это невозможно предугадать.       - Разве старший братик Лань не может, - Хуайсан улыбнулся и сделал шаг чуть ближе к брату, чтобы прижаться к его руке, - продолжать быть в стороне?       - Как считаешь, сколько они будут приходить, прежде, чем перейдут все границы и спровоцируют?       Хуайсан и правда задумался. Он обнял брата за руку и прикрыл глаза:       - Если очень постараться, и одного раза хватит.       Минцзюэ погладил брата по голове:       - Именно. И мы должны быть готовы. А-Сан, я всегда рассчитываю на тебя.       Тот кивнул и махнул веером уже на брата:       - Дагэ, остынь и не думай так много. Я подогрею чай.       - И я снова обожгусь?       - Ничего не знаю.       Минцзюэ рассмеялся:       - Если ты снова сделаешь это специально - заставлю тебя тренироваться три часа подряд.       - Нет, ты меня слишком любишь, чтобы сделать это.       - Скажи это еще раз - и я увеличу время до четырех часов.       Хуайсан отпрыгнул в сторону и закатил глаза, хлопнул себя ладонью по лбу:       - Никакого сострадания. Старший братик Хуань, неужели вся доброта и нежность дагэ лишь для тебя?       Минцзюэ взглянул на брата слегка укоризненно:       - А-Сан.       - Бежать?       - Беги.       Хуайсан сразу же сорвался с места, а Минцзюэ погнался за ним. По коридорам разносились топот и смех главы Не и его младшего брата.

***

      - Идем гулять!       Сюй едва не свалился с кровати, когда его отец нагрянул к нему через окно, когда он спал. Жохань прокричал это и уселся на кровати сына.       - Отец, - Сюй глянул в окно, за которым горели огни. - Куда?       - Гулять, - повторил Жохань и встал с кровати. - Сегодня - просто отличная погода. Пойдем. Самое время надраться и спалить что-нибудь.       Сюй вздохнул:       - Только не винную лавку.       Жохань рассмеялся и бросил в сына одежду, которую принес с собой:       - Переодевайся.       Сюй посмотрел на черные одежды и едва не рассмеялся.       - Отец, ты серьезно отправишь Чао в Глубины?       - А почему нет? - Жохань затянул высокий хвост лентой и поправил черные одежды на себе. - Он сам изъявил желание.       Сюй принялся собирать свои волосы и даже слегка растерялся, когда его отец выхватил у него черную ленту и заставил присесть обратно на кровать.       - Чао же не понимает, что...       - Сюй, - Жохань потянул за волосы чуть сильнее, заставляя сына замолчать. - Мы идем пить и жечь.       Тот лишь вздохнул и прикрыл глаза.       - Ты знаешь, да?       Жохань затянул ленту и провел по волосам сына:       - Мне казалось, что ты понимаешь с первого раза.       - Да-да, - тихо рассмеялся Сюй. - Пить и жечь. Та чайная, которая имеет при себе бордель и пытается сливать информацию Юньмэну.       - Я, конечно, не Гуаншань, - начал было Жохань.       Однако Сюй перебил его:       - Отец. Ну... Нет. Это слишком.       - Но шутка хорошая.       - До отвращения, - все же закатил глаза Сюй.       Жохань смеялся и размахивал бутылем вина, пока чайная сгорала дотла вместе с ее владельцами. Сюй делал вид, что не слышит криков и что не было внутри двух детей. Эти люди были предателями, которые решили продаться другому ордену. Просто поразительно, что кто-то еще может осмелиться пойти против отца.       Сюй отпил вина из своего бутыля и наигранно задумчиво произнес:       - Глава Вэнь ограбил чайную и сжег ее.       - Глава Вэнь со своим старшим сыном ограбили чайную и сожгли ее, - поправил родитель. - Мы - ублюдки.       - Законченные, - согласился Сюй и выпил еще.       Жохань залился смехом и закинул руку на плечи сына:       - Жечь и убивать у тебя отлично получается. Сделаешь это снова.       Сюй усмехнулся и посмотрел на чайную. Крики стихли. То место просто догорало.       - Конечно, отец.

***

      Усянь не был уверен, стоит ли поделиться некоторыми своими размышлениями. Однако Цижэню он все же доверял. Да и их переписка с Вэнь Цин не прерывалась после того последнего не совсем удачного собрания целителей. Цин довольно много писала о своих исследованиях и предлагала разные варианты решения высказанных на собрании проблем.       Вэй Ин видел только одно решение проблемы, чтобы избавить от боли того, кому вырезают золотое ядро. Иглы. Чтобы ускорить процесс - перекрыть меридианы и ослабить поток энергии. Таким образом потоки энергии замедлятся и можно будет куда быстрее отделять ядро. Правда, когда Усянь пришел к этим выводам...       "Жаль, что в прошлой жизни никто этого не знал". Вэй Ин сложил бумаги в аккуратную стопку и положил поверх нее последнее письмо от Цин. Каждый раз, когда он касался темы вырезания ядра, его снова и снова будто пронзали отголоски той боли. Адской боли. Усянь вздохнул и вышел из комнаты.       В последнее время было... Тихо. Словно какое-то затишье перед бурей. Старший братик довольно часто отлучался в Цинхэ. Не Минцзюэ и его орден - самый главный их союзник. И в случае нападения...       Вэй Ин не раз думал об этом. А что, если Вэни нападут на Облачные Глубины? Усянь посмотрел на небольшой пруд и направился дальше. Здесь так спокойно и красиво... Даже не верится, что это место может сгореть.       Усянь прекрасно помнит войну. Аннигиляция Солнца - кровавая и бесчеловечная бойня, в которой сам Вэй Ин был едва ли не главной движущей силой. Если Цишань Вэнь решил напасть на Облачные Глубины, то Вэй Ин... Нет. Нельзя. Определенно нельзя. Он даже головой покачал. Даже если что-то и произойдет, Усянь - в первую очередь заклинатель. Узнай кто-то, что он... Что он помнит прошлую жизнь, что именно он изначально являлся Старейшиной Илина, что именно он создал столько смертельных темных техник... Ему точно не нашлось бы места в Гусу Лань.       Вэй Ин постучал в одну из учебных комнат. И когда его пригласили войти, Усянь постарался окончательно отбросить ненужные мысли. Для начала - достаточно просто не позволить клеветать на себя. Может, глава Вэнь найдет себе другую цель. А, если и нет, то Вэй Ин непременно сможет защитить свой орден. Как заклинатель.       Прочитав написанное своим учеником, Цижэнь поднял на Усяня достаточно хмурый взгляд:       - Вэй Ин, я же говорил тебе не лезть в это. И, - он приподнял исписанные юношей бумаги и положил их обратно. - Это должно остаться здесь. Надеюсь, что ты понимаешь причины.       Конечно же Усянь их понимал. Он просто...       - Я хотел поделиться, - тихо произнес Вэй Ин. - Мне просто показалось, что это может быть верным способом.       - Вэй Ин, - взгляд Цижэня смягчился. - Я не преувеличу, если скажу, что ты являешься гением в своем деле. Когда-то мне посчастливилось заинтересовать тебя целительством. А теперь, - он опустил взгляд на бумаги. - Ты превосходишь всех.       От столь теплых слов Усянь сразу же заулыбался:       - Спасибо за похвалу. И я понимаю, что это, - он тоже взглянул на свои записи, - должно остаться здесь. Я не буду говорить об этом целительнице Вэнь.       - Вэй Ин, почему тебя настолько заинтересовала эта тема? - Цижэнь внимательно посмотрел на своего ученика. - Да, это ново и даже необычно. Но также и аморально. Лишить заклинателя ядра равносильно тому, чтобы лишить его жизни. Почему же ты так желаешь лишить кого-то чего-то настолько важного?       Усянь вздрогнул. Он нерешительно поднял взгляд на наставника. На самом деле... Почему? Потому что это отголосок его прошлой жизни? Потому что он сам был тем, у кого вырезали ядро? К чему это все, если теперь в его жизни все иначе? Ему не нужно никого спасать столь высокой ценой. Не нужно постоянно жертвовать собой и терпеть побои. Теперь он любим и является равным. И ему не нужно снова и снова доказывать свою значимость.       - Я... Не знаю, - Вэй Ин вздохнул. - Мне это показалось интересным. И мне показалось, что я... Ну... Смогу придумать что-то.       - И ты смог. Однако некоторые знания лучше оставить при себе.       Усянь согласно кивнул.       Цижэнь вернул записи ученику, однако Вэй Ин покачал головой:       - Оставьте себе.       - Вэй Ин, это твои труды, - заметил наставник.       - Ну... Эти знания при мне, - улыбнулся тот. - Так что вы могли бы оставить себе. М... На память.       Лань глянул в сторону выхода. После чего все же прихватил записи Усяня с собой и поднялся.       - Пойдем.       Вэй Ин слегка растерялся, но направился следом.       Они вышли за пределы ордена. На самом деле Усянь узнавал это место - когда-то давно Хуань показал его и рассказал довольно много трогательных вещей. Но это место... Сичэнь обнаружил вместе с Цижэнем.       - Почему ты снова начинаешь это делать?       - Что? - Усянь старался не смотреть на Цижэня.       Тот остановился у воды и посмотрел перед собой:       - Ты снова начинаешь обесценивать свои заслуги. И я понятия не имею, куда ты собрался уходить, раз решил оставить мне что-то "на память".       А вот после этого стало немного неловко. Усянь же сказал совсем не подумав.       - Я... Ну...       - Вэй Ин, иногда нужно подумать несколько раз, прежде, чем сказать.       И Усянь был полностью согласен:       - Да. Но... В память об этом дне, - попытался Вэй Ин. - Я же не хочу резать кому-то ядро. Я просто хотел найти возможности. Наверное, - он вздохнул. - Мне важно самому себе доказать, что безвыходных ситуаций не бывает.       Цижэнь вновь окинул ученика взглядом.       - Вэй Ин, с одной стороны ты всегда мыслишь взросло. Однако твоя жертвенность, - он помедлил. - Я никак не могу понять, откуда у тебя эта дурная привычка, - Цижэнь покачал головой. - Я сохраню твои записи. Но давай это будет последний раз, когда ты отнесешься к самому себе столь пренебрежительно.       Усянь слегка смутился. Но кивнул.

***

      - Хуань, ты не можешь просто сидеть в ожидании. Ну же, - Минцзюэ притянул Сичэня к себе и поудобнее устроил в своих объятиях. - Все уже готово. И все закончится хорошо в любом случае.       - Я знаю, просто... Это же а-Ин. Он с детства... Очень восприимчив к тому, что окружение думает о других из-за него. Мне бы очень не хотелось, чтобы они снова нашли повод, который касается именно а-Ина.       Минцзюэ обнял Сичэня покрепче и заправил прядь его волос за ухо. В этих частых визитах главы Лань была своя прелесть. После каждого обсуждения планов касаемо стратегии, они перемещались в постель, где Хуань не мог думать ни о чем, кроме своего возлюбленного.       - Я тебя понимаю. Я тоже места бы себе не находил. Но в последнее время ты окончательно погряз в делах ордена и внешней политике. Расслабься хоть немного.       Минцзюэ провел кончиками пальцев по обнаженной спине Хуаня и опустился ниже, чтобы потрогать более интересные местечки.       - М... А-Цзюэ, спасибо, что влюбился в меня, - Сичэнь слегка прогнулся и позволил ввести в себя два пальца. - Без тебя я бы не смог.       - Не говори так, - Минцзюэ поцеловал Хуаня в щеку. - Ты смог бы все, что угодно. Просто не так быстро, - улыбнулся он. - Тебе пришлось бы поуговаривать меня чуть дольше.       - А-Цзюэ, - Лань взглянул слегка укоризненно. - Не говори так.       Глава Не рассмеялся и поцеловал любимого в губы. Минцзюэ перевернулся, навис над Хуанем и устроился между его разведенных ног:       - Я имел ввиду дипломатию.       Сичэнь смутился:       - Теперь будем называть это так?       - М... Мне нравится, - Минцзюэ потерся своим возбуждением о член возлюбленного. - Пожалуй, нам стоит закрепить наше дипломатическое соглашение еще разочек.       Хуань тихо рассмеялся и с улыбкой произнес:       - Пожалуй, я не имею никаких возражений, глава Не.       Минцзюэ снова припал к губам любимого своими и обнял Сичэня крепче.

***

      Очередное прибытие адептов ордена Цишань Вэнь вновь нарушило целостность барьера. Сичэнь быстро шагал к границе, предчувствуя, что на этот раз все будет намного сложнее. И он не прогадал.       Вэнь Чао прибыл вместе с шестью адептами ордена и какой-то женщиной. Присутствие последней вызвало у Сичэня полное недоумение.       - Приветствую...       - Ну надо же, никакого уважения к сыну Верховного заклинателя, - протянула девушка в ярких одеждах и весьма откровенном платье. - Так странно для ордена со строгими правилами.       Хуань мягко улыбнулся:       - Наши правила являются частью вековых устоев которыми живет наш орден. И одно из правил запрещает открытые одежды. Однако вы все же наши гости.       Девушка зарделась и фыркнула, демонстративно отвернувшись.       - Она права, - Чао ткнул в Хуаня пальцем. - Где мой поклон?       - Моральные нормы разделяют людей по титулам и положению. Хоть вы и являетесь сыном Верховного заклинателя, однако я являюсь главой Великого ордена. Смею напомнить, что мы с уважаемым главой Вэнь некогда были равны в положениях и общались наравне, - все с той же приветливой улыбкой произнес Сичэнь. - Прошу, проходите.       Хуань хотел было развернуться, но Чао заговорил снова:       - Не смей смотреть на меня свысока. Ваш орден уже перешел все границы. Говорите о нравах и правилах, а сами - воруете чужие достижения. Вэй Усянь...       - Второй молодой господин Вэнь, - Сичэнь продолжал улыбаться, но его взгляд был холодным. - Прошу, не стоит стоять на границе барьера. Ваш орден снова нарушил его целостность. Позвольте адептам Гусу Лань восстановить его.       Направляясь за главой Лань, Чао обнимал свою женщину и зло смотрел на ровную спину Хуаня. Нет, этот просто так не отделается.       Войдя в комнату, Усянь сразу же понял, что это... Комната для наказаний. На душе сразу же стало неспокойно. А когда он увидел Вэнь Чао и его шлюху, то окончательно понял, что дело совсем плохо. Так же здесь были Хуань и Цижэнь. И несколько адептов Гусу Лань, которых Усянь узнавал. Шесть адептов со стороны Цишаня и семь - со стороны Гусу. Усянь сглотнул и прошел дальше. Он собирался присесть рядом с Цижэнем, однако знакомый мерзкий голосок Ван Линцзяо заставил замереть и напрячься.       - Виновник произошедшего не имеет права садиться.       Чао подхватил:       - Вэй Усянь, ты должен стоять и принимать наказание.       Вэй Ин сделал шаг назад и посмотрел на Хуаня. Однако Сичэнь лишь мягко улыбнулся:       - Вы прибыли сюда, все еще не сказали причины, а уже говорите о наказании. Так в чем же дело?       "И что же вы придумали на этот раз, ублюдки?" - Усянь глянул на Линцзяо и перевел взгляд на Чао.       Сын Жоханя поднялся и небрежно бросил что-то на соседний стол, за которым сидели Цижэнь и Хуань. Вэнь присел обратно и пояснил:       - Это - письма, посредством которых Вэй Усянь пытался выведать у целительницы нашего ордена тайны техники, которую она изобрела. Мне повезло, что моя, - он обнял свою девушку, - Цзяо-Цзяо хорошо ладит с целительницей. Цин рассказала все моей дорогой Линцзяо. Вэй Усянь запугивал целительницу, слал послания и шантажировал ее. Он просто хотел отнять ее знания. Верх бесстыдства!       Усянь побледнел даже. Чего? А в этот раз... Сфабрикованные послания, логическая причина и вполне... Блять! Ну кто бы мог подумать, что даже переписку с Вэнь Цин вывернут вот так! Вэй Ин сжал кулаки. Слишком хорошо прозвучало. Усянь не может опровергнуть то, что писал и получал ответы. Но если начать копаться в их письмах, то непременно всплывет и обсуждение пересадки ядра. Плохо.       Сичэнь не притронулся к письмам и продолжал улыбаться, глядя на Чао:       - И чего вы хотите?       - Чтобы вы высекли этого урода, - ответила девушка и указала на Усяня. - За кражу непременно должны отрезать руку!       "И снова руку", - как-то отстраненно подумал Вэй Ин. Похоже, что какие-то вещи остаются неизменными в обеих жизнях. Усянь посмотрел на Цижэня, который не сводил взгляда с писем.       - Попрошу не выражаться, - Хуань несильно склонил голову на бок. - Это так же является нарушением правил нашего ордена.       - А глава Гусу Лань знает что-то помимо правил? - Чао усмехнулся. - Я знаю, что ты прячешься за своим дядей. Сам-то ты ничего сделать не можешь.       "Блять, да это ты нихера сам сделать не можешь, - Усянь взглянул на Хуаня. - Ну как ты можешь оставаться настолько спокойным?! Этот ублюдок просто поливает тебя грязью". Однако Сичэнь оставался непоколебим:       - Вы обвиняете моего брата как целителя. Естественно, что его наставник здесь. Более того - мой уважаемый дядя отвечает за наказания в ордене. Разве вы, - Сичэнь улыбнулся чуть шире, а его взгляд стал более холодным, - прибыли сюда не за этим?       От такого взгляда даже Усяня слегка пробрало. Иногда старший братик может быть даже пугающим. Вэй Ин сглотнул. Ситуация накалялась с каждым мгновением.       - Верно, - Линцзяо махнула рукой в сторону Усяня. - У вас на столе лежат доказательства его вины. И мы ожидаем наказания. Он, - она указала на Цижэня. - Пусть он это сделает.       Сичэнь согласился все с той же доброжелательной улыбкой:       - Естественно.       "А?! - Усянь начал паниковать, но не подавал вида. - Хуань согласился? Это... Нет, все нормально". Вэй Ин постарался успокоить самого себя мыслью о том, что как только Вэни получат желаемое - просто уберутся отсюда куда подальше. "Наверное, что-то останется неизменным", - подумал Вэй Ин и опустил взгляд.       - Вы слишком много говорите, - Цижэнь поднялся. - Даже если я скажу, что на этих письмах не почерк моего ученика, вы скажите, что он писал так специально. Если я скажу, что мой ученик не имеет злого умысла, вы назовете его лжецом. Но если вы требуете наказания - оно будет.       Сичэнь глянул на письма и поднял взгляд на Усяня. Вэй Ин поджимал губы и следил за каждым движением Цижэня. Хуань перевел взгляд на самодовольного Чао и его спутницу, и поднялся сам.       - А-Ин, - Сичэнь протянул руку, - подойди чуть ближе.       Глядя на улыбку старшего братика, Усянь окончательно растерялся. Но все же сделал то, что ему говорили. И Цижэнь, и Сичэнь понимают, что каждое слово Чао и его шлюхи - ложь. Но что дает это понимание? Разве в Пристани Лотоса в прошлой жизни тоже не понимали? Что есть один Усянь, когда на кону стоит целый орден.       Цижэнь взял в руку дисциплинарный кнут:       - Вэй Усянь, сколько ударов кнута полагается за наглую ложь?       Усянь сглотнул и ответил, стараясь вести себя как можно более уверенно:       - Три.       - А за злоупотребление положением?       - Четыре, - снова отвечает Вэй Ин.       - Сколько ударов добавляется, если наказуемый повторит нарушение?       - Один.       Усянь знал. Знал свод наказаний наизусть. Были наказания ферулами, розгами, переписыванием или стоянием на коленях. Но была отдельная часть, в который было о применении дисциплинарного кнута. Она применялась к злостным нарушителям порядка. Неужели?.. В прошлой жизни был Цзыдянь, а в этой - кнут? Ладно, лишь бы они ушли. Лишь бы оставили... Его, Усяня, семью в покое.       - Верно. Я уже говорил, что мой ученик знает свод наказаний ордена, - Цижэнь расправил кнут и несильно махнул рукой, чтобы тот, уже расправленный, опал на пол. - Поскольку уже в который раз от меня требуют наказания - так тому и быть. Я снова слышу о том, что прибывшие в Облачные Глубины адепты ордена Цишань Вэнь не считают Лань Сичэня главой ордена и говорят о том, что он стоит за мной. Ранее я исполнял обязанности главы ордена Гусу Лань. Сейчас же - я наставник, который отвечает за соблюдение правил и наказания в ордене, - Цижэнь сделал шаг вперед. - Раны нанесенные дисциплинарным кнутом останутся на всю жизнь и будут напоминать о содеянном. Однако смею напомнить - целостность любого ордена составляют его адепты. Гусу Лань чтит вековые устои и традиции и четко следует праведным правилам, которые высечены на Стене Послушания. За нарушение правил полагается наказание. Как и сказал мой ученик - восемь ударов. За злоупотребление положением, наглую ложь и за то, что осмелились повторить. По восемь ударов. Каждому, - Цижэнь махнул кнутом и посмотрел в глаза опешившему Чао. - На колени.       Усянь опешил, когда адепты Гусу Лань насильно поставили прибывших из Цишаня на колени. Те пытались сопротивляться, но безуспешно. Чао вырывался пуще остальных:       - Ты не посмеешь! Ебучий старикан! Я - сын Верховного заклинателя.       - Значит, ты здесь главный, - констатировал Цижэнь.       - Да! Именно! И я!..       - Еще два удара зачинщику, - Цижэнь взмахнул кнутом и встал рядом с Чао. Мужчина поднял взгляд на Линцзяо. - Женщине не пристало получать удары. Но ей следует молчать и осознавать свои ошибки.       - Ошибки?! - Вскрикнула та. - А разве Вэй Усянь не является ошибкой?! Он - обрезанный рукав, который прыгнул на член твоего второго племянника! Что?! Они будут и дальше ебаться, как посл...       Она попыталась сказать что-то еще, но заклинание молчания не дало ей более и рта открыть. Ван Линцзяо схватилась за рот и что-то промычала.       Цижэнь взмахнул кнутом снова. На этот раз удар пришелся по спине Чао. Он закричал. Крик превратился в стенания, ибо заклинание было наложено и на него. Усянь повернулся к Хуаню. Эти заклятия накладывал... Он. Сичэнь спокойно смотрел на происходящее и просто вовремя закрывал рты тем, кто получал удары кнутом.       Вэй Ин просто не мог поверить в происходящее. Он думал, что видел достаточно, что Цзыюань жестко послала Ван Линцзяо в прошлом. Но то, что делал Цижэнь сейчас - просто апогей жестокости.       Лань Цижэнь наносил сильные удары дисциплинарным кнутом, разрывая одежды и кожу адептов из Цишаня. Чао получил свои десять ударов и его отпустили. После такого он явно не скоро встать сможет. По спине и разорванным одеждам стекала кровь, а заклинание молчания все еще не давало ему издать ни звука. Свист кнута смешался со сдавленными стонами боли. Адепты Цишань Вэнь захлебывались слезами и собственными заглушенными криками.       Хуань коснулся руки Усяня и несильно сжал. Вэй Ин покосился на старшего. Сичэнь просто улыбнулся в ответ и едва заметно кивнул.       А ведь верно... Цижэню всегда было плевать на положение стоящего перед ним человека. Чао своими словами лишь прикопал себя сильнее.       Цижэнь не пощадил никого. Под конец исполнения им наказания, дисциплинарный кнут был в крови. На полу так же можно было разглядеть следы крови, а еще - ошметки от разорванных одежд и, кажется, кусочки кожи.       Все время, пока Цижэнь наносил удары, Хуань сжимал руку Вэй Ина и не сводил взгляда со своего дяди. На лице Сичэня была едва заметная улыбка. Адептам Цишань Вэнь следовало думать прежде, чем заявлять о том, что глава Гусу Лань прячется за своим дядей. И прежде, чем требовать наказания от Цижэня.       - Ты, - Цижэнь опустил руку с кнутом и посмотрел на Линцзяо. - Заявлена женщиной зачинщика. Жена обязана помогать своему мужу. Приберись, - он вернул кнут на место. - Хуань, проводи гостей.       Сичэнь поклонился:       - Да, дядя.       Усянь не смел и рта открыть. Шесть адептов Цишань Вэнь лежали на полу в крови и слезах не в силах подняться. Чао, кажется, потерял сознание, но периодически вздрагивал, лежа на полу. Ван Линцзяо со страхом смотрела на Цижэня и все еще была под действием заклинания. Однако когда один из адептов Гусу протянул ей тряпку и ведро с водой, она дрожащими руками приняла это все. Вэй Ин наблюдал за тем, как эта высокомерная дамочка Чао взаправду начинает отмывать от пола кровь, не переставая вздрагивать от собственных всхлипов.       - А-Ин, - Хуань потянул Усяня за руку. - Пойдем. Давай не будем мешать спутнице второго молодого господина Вэнь убираться.       Линцзяо явно всхлипнула и задрожала сильнее, когда Вэй Ин прошел мимо.       Цижэнь уже был у выхода. Он открыл дверь и пропустил адептов вперед. Те уважительно поклонились и покинули помещение.       - Хуань, пусть не задерживаются.       - Разумеется, - улыбнулся тот. - Слова этой женщины непозволительны.       - Ты - глава ордена, - Цижэнь посмотрел на Вэй Ина. - Во всяком случае, у них есть благословение.       Усянь совершенно ничего не понимал. Он посмотрел на улыбающегося Хуаня, который закрыл дверь, когда они с Цижэнем покинули комнату.       - Вэй Ин, пойдем.       Усянь покорно направился за Цижэнем. На самом деле сейчас Вэй Ин даже немного опасался этого мужчину. Но куда больше - уважал. Неожиданно, что Цижэнь мог повести себя так жестоко. А ведь кое-кто в прошлой жизни хорошенько трепал Цижэню нервы. И снова стало стыдно за самого себя.       Вэй Ин остановился и нерешительно произнес:       - Я даже не знаю...       Усянь замолчал. Это же за него. За ложь в его сторону, за каждое плохое слово и косой взгляд. Цижэнь показал, что будет, если пытаться задеть его ученика, если пытаться подобраться к его племянникам. Вэй Ин взглянул на руку Цижэня, которой тот держал кнут. Усяню ли не знать, насколько этот мужичина аккуратен и заботлив. Сколько раз Цижэнь обрабатывал его раны, поднимал на руки, когда Вэй Ин был ребенком, или отвечал на объятия Усяня. Цижэнь ни разу не позволил себе даже замахнуться на ученика, не дал повода думать, что может быть таким. Но сейчас Усянь узнал, что эти руки могут держать не только кисть или меч, не только касаться струн гуциня или целебных снадобий. Сегодня Вэй Ин узнал, что эти руки могут держать дисциплинарный кнут и не щадя сил наносить удары.       Не только за орден, нет. В первую очередь - за Усяня. Облачные Глубины стали для него домом. Самым настоящим домом. А Цижэнь...       Вэй Ин всхлипнул и обнял мужчину. Ну как он мог допустить мысль, что этот человек ударит его? Подобного просто не может произойти.       - Спасибо.       - Прекрати, - Цижэнь погладил Усяня по голове. Для последнего это был такой привычный и родной жест, что юноша не произвольно улыбнулся. - Цишань Вэнь зашли уже слишком далеко.       Вэй Ин не мог не согласиться. Он отстранился и смущенно произнес:       - То, что говорила та...       Цижэнь вытер влагу с лица воспитанника:       - Вэй Ин, если ваши с Чжанем отношения уже стали достоянием общественности, то непозволительно высмеивать их.       - Вы сказали о благословении, - напомнил Усянь. - Неужели... Мы с Лань Чжанем можем...       Он никак не мог закончить мысль. Потому что мысли путались.       - Когда вы признались мне, я принял это. Разве этого не достаточно?       Вэй Ин улыбнулся:       - Да но... Так скоро...       - К сожалению, или же к счастью, обстоятельства складываются так, что вы должны заключить брак в ближайшее время. Уверен, Хуань все подготовит. А сейчас - отправляйся к Ванцзи и успокойся. Дождитесь Хуаня.       Усянь кивнул и снова обнял Цижэня:       - Да, хорошо.       - Ваш брак обернет бесстыдные слова о вашей с Чжанем близости против них самих. Думай об этом.       Однако Вэй Ин прижался сильнее и пока что не спешил уходить. Как можно думать о себе и своем браке, когда сердце просто разрывается от любви и благодарности к человеку, который прямо перед тобой?       

***

      Кто-то смог покинуть границы ордена сам, а кто-то - при помощи товарищей. Вэнь Чао так и не пришел в себя. А Ван Линцзяо мыла пол едва ли не своими слезами.       Хуань провел адептов Цишань Вэнь взглядом и тяжело вздохнул. Теперь точно придется готовиться к худшему. Но почему бы для начала не оповестить Минцзюэ о хорошей новости?       Для начала - стоит поговорить с братьями.       Конечно же Хуань предполагал, что так или иначе вопрос отношений Усяня и Ванцзи поднимется. Правда, он не был уверен, в какой форме это произойдет. Раз глава Вэнь наверняка знает, то не удивительно, что он мог сказать и своему сыну. Или же кто-то пустил слух.       Однако сейчас не до размышлений о первоисточнике. Чем скорее произойдет бракосочетание, тем быстрее можно будет опровергнуть любые унизительные изречения. Это пресечет любые слухи и заявит о том, что Гусу Лань...       На полпути к цзинши, Сичэнь замер, глядя на комнату брата издалека.       Ты поспособствуешь его браку. Вынужденному браку.       Хуань слегка нахмурился.       Предсказания - это самая хуевая, самая непонятная и самая ненадежная херня на свете.       И снова Сюй прав.       Предсказания крайне ненадежны и не всегда являются тем, чем кажутся.       Когда Хуань подумал, что поспособствовав брату в вынужденном браке, он сломает Ванцзи жизнь. Но на деле... Сичэню предстоит устроить свадьбу а-Ину и а-Чжаню, потому что этого требуют обстоятельства. Но... Они будут счастливы.       Сичэнь вздохнул и зашагал дальше.       Зная судьбу можно и с ума сойти.       Сюй предсказал брак Ванцзи десять лет назад.       А недавно... Хуань качнул головой и решил, что все же... Будет иметь при себе кисть, что подарил ему Минцзюэ когда-то.       Сюй - гений, вне всяких сомнений. Ведь узнать о том артефакте... Нет, для начала хочется верить, что дар Сюя все же не сведет его с ума, а поможет... Обмануть судьбу.       Этого же хотел Вэнь Сюй...