Основатель (праведного) пути

      Вернувшись в свою комнату, Минцзюэ все еще думал о том, насколько же Хуань хорошенький. Юноша был рад, что смог помочь одному из младших, смог подобрать правильные слова, даже смог взять предмет воздыханий за руку и наблюдать Сичэня таким расслабленным и откровенным. Замечательный день!       Минцзюэ развалился на кровати и уставился в потолок. С лица все никак не сходила улыбка. Хотелось повторить. И не раз. В воображении начали появляться картинки предполагаемого времяпровождения с Сичэнем. Ох... Они могли бы так же плавать, обливать друг друга водой, промочив тонкие одежды насквозь, чтобы они соблазнительно облегали их тела, а каждый из них будет счастливо улыбаться. Минцзюэ обязательно бы прижал такого радостного Хуаня к себе и... Поправил бы мокрую прядку волос, взглянул в эти прекрасные глаза и поцеловал в щеку. Сичэнь бы улыбнулся или тепло рассмеялся. И тогда Минцзюэ позволил бы себе... Подарить свой первый поцелуй этому прекрасному мальчику. И украсть его. Они непременно должны подарить свой первый поцелуй друг другу.       Это наверняка произошло бы слегка неловко. Они бы смутились. Но поцеловались снова. И снова. И еще...       Минцзюэ сдавленно простонал и прикусил нижнюю губу. Да о чем он только думает?! Бесстыдство! Но не думать о Хуане в мокрой одежде юноша просто не мог. И эти мысли вызывали соответствующую реакцию. Ох, как хорошо, что в воде никто не заметил, а два мелких мальчика не позволяли слишком долго сосредотачивать мысли на одном лишь Хуане. Иначе... Бесстыдник! Извращенец! Дурак!       Но член Минцзюэ был другого мнения. Он требовал внимания и еще фантазий. Например, о том, что Хуань тоже мог бы коснуться Минцзюэ. Обнять, приподняться на носочки и поцеловать. А Минцзюэ подхватил бы свою первую любовь на руки и касался бы...       - Блять...       Минцзюэ сжимает одеяло пальцами. Нельзя. Совсем нельзя. Придурок, ты где там трогать собрался?! Хуаню же двенадцать. Всего двенадцать! И насколько бы стройным и красивым он не был, насколько бы мокрая одежда не облегала, насколько бы его улыбка не была прелестной, а руки - нежными, нельзя позволять себе даже подобные мысли.       Юноша сел в кровати и попытался успокоиться. Нужно срочно отвлечься! Хватит того, что он позволил себе этим утром. Хуань заслуживает лучшего и, естественно, партнера с чистыми и благими намерениями. Которые у Минцзюэ есть. Просто иногда юноша забывается и желает больше дозволенного.       Минцзюэ устало потер глаза. Лучше всего отвлекает тренировка. А поскольку в Облачных Глубинах всему свое время - сейчас адепты практикуют теоретические учения. Ладно, это все же лучше, чем думать о всяком распутстве. Тем боле - было то, что хотелось изучить подробнее. А познание военного дела точно никак не возбуждает.       Присев за стол, Минцзюэ уставился на книгу. Но поверх нее лежало письмо. Юноша нахмурился и развернул послание. Его сразу же захлестнула злость. Да как он смеет?! Чертов ублюдок! Даже тут его достал - этот ненормальный выблядок Жоханя.       "Приветствую горячо и нежно, мой очаровательный сладенький мальчик. Я знаю, что ты сейчас занят самосовершенствованием в Облачных Глубинах. Уверен, тебе там очень скучно, влюбленный ты рукоблудник. Думаешь о нем постоянно, да? Смею напомнить, что тебе целых пятнадцать, а ему всего лишь двенадцать, развратник. Трехлетняя разница. Неужели до тебя не дошло, что ты ему не пара? Дурачок. Пятнадцать - это же так много и ну очень отвратительно. Даже мои моральные принципы задеты явным бесстыдством с твоей стороны, изврат. Просыпаешься с мокрыми штанишками? Снится тебе твой любимый, да? От чего же не поцелуешь его? Или уже вылизал его, бесстыдник ебаный. Лань Цижэнь не даст тебе опорочить своего племянника, ублюдочный. Держи свой член при себе".       Минцзюэ скомкал лист бумаги и отбросил его в угол. Урод! Да этого Вэнь Сюя убить мало! Ублюдок! Больной выблядок! Тварь!       Юноша резко поднялся и покинул комнату. Спасибо, ебучий Сюй, отвлек так отвлек. Теперь не о Хуане думать хочется, а тебя убить!       Трапеза с Сичэнем усмирила гнев. Но не полностью.       Минцзюэ сам заговорил о Сюе во время тренировки. Очень порадовало, что они с Хуанем одного мнения, касаемо этого странного человека. Стрельба из лука помогла выпустить пар, а разговор с понимающим Хуанем успокоил.       Минцзюэ просто не понимал, на кой этот неадекватный Вэнь решил его донимать. Но потом задумался - странно. С чего это Вэнь Сюй решил писать письмо? Чтобы донимать? Чтобы злить? Писать нечто подобное просто не имело смысла. Тем более, что Сюй сам сказал, что понимает Минцзюэ и его чувства в отношении Хуаня. Кажется, что кое-кто слишком разозлился и упустил очевидную вещь - в бессмысленном послании явно должен иметься смысл.       По возвращению в свою комнату, Минцзюэ поднял письмо и разровнял его. Качественная бумага легко подалась. Заморочиться так сильно, чтобы написать нечто настолько глупое и отвратительное? Юноша принялся расхаживать по комнате перечитывая письмо снова и снова. Бессмыслица. Нужно думать. Только недавно сам же говорил, что Сюй - хороший воин. Любому воину присущи не только сила, но и дальновидность. Скрытое послание - понял Не. Но как его разгадать? Если загадка в словах, то... Минцзюэ попытался отыскать хоть одну комбинацию, перебирая написанные слова. Ничего не получалось. Да и Сюй не стал бы придумывать такой простой шифр.       Юноша присел на кровать и нахмурился. Он покрутил в руках сам лист. Хорошая и плотная бумага. Наверняка качественная и совершенно точно используется для важных посланий. Минцзюэ принялся вспоминать все, что ранее так или иначе читал о тайных посланиях. И сейчас ему в голову приходило лишь одно. Проверим.       Минцзюэ провел пальцами по написанному. Отлично - чернила легко стирались. Юноша облизал палец и провел по бумаге - плотная, почти не размокла. Стоит рискнуть.       Он разложил письмо на столе и вылил на него немного воды. Чернила легко смылись. Значит - верный способ. Минцзюэ улыбнулся, порадовавшись собственным верным выводам.       Юноша дождался, пока бумага слегка просохнет. Он ожидал, что со временем на листе проступят символы. Но ничего не менялось. Минцзюэ нахмурился. Ну и как это понимать? Обычно мокрые символы со временем проявлялись на бумаге. Интересно. Что же там такого, что Сюй решил настолько зашифровать послание? Юноша задумался.       Минцзюэ посмотрел в сторону окна. Закат. Багровый небосвод натолкнул на определенные мысли. Символ ордена Цишань Вэнь - красное солнце. Но солнце не просветит столь толстый лист бумаги. Но вот если бы он был тоньше...       Юноша зажег свечу. Он аккуратно подержал письмо над огнем. Кончик листа бумаги слегка отслоился.       Стоило отдать Вэнь Сюю должное - оригинально, сложно и хорошо зашифровано. Кто бы там что ни говорил -Вэнь Сюй и правда в каком-то роде гений.       Минцзюэ отслоил одну часть письма. После этого он поднял уже два листа бумаги, чтобы просветить их на солнце. На нижнем листе проступили символы.       - Да ты издеваешься.       Это были не слова даже - куски иероглифов, из которых еще предстояло собрать слова. Но Минцзюэ не собирался сдаваться. Он взял в руки кисть и чистый лист бумаги. Последний шаг в расшифровке послания занял куда больше времени, чем остальные. Юноша упорно записывал и по итогу - части знаков из первоначального письма стали весьма кратким, но крайне емким посланием.       Минцзюэ нахмурился.       "Вести. Чайная. Срочно. С трех. Пятнадцать минут. До пяти. Прости. Твой отец в беде. Жду. В.С."       Не утешительно. Похоже, что Сюй не просто так настолько старательно шифровал послание. Это же... Очень важная информация. Но можно ли ей верить?       Вэнь Сюй - крайне противоречивый человек. Но у него определенно есть крайне важная информация, которую он готов донести до Минцзюэ во время встречи в чайной. Это очень срочно, поэтому встреча наверняка должна произойти на следующий день, после получения Минцзюэ этого письма. Сюй будет там в три, прождет пятнадцать минут. Времени у будущего главы Вэнь не так уж и много, поэтому встреча займет пару часов. Извинялся Сюй наверняка за первоначальное письмо. Но разговор касается безопасности Широнга, поэтому Минцзюэ не может проигнорировать это послание.       Ради отца юноша готов рискнуть и поверить Сюю. Ситуация в Хэ Цзян накаляется, отец много времени проводит на границе Хэ и Вэней.       Минцзюэ понимает, чтобы написать это письмо - Вэнь Сюй шел на риск. Очень большой риск. Если в планах Вэнь Жоханя навредить Не Широнгу, то, получается, Сюй предает... Своего родителя? Поразительно. Но этот шифр, это послание, эти краткие фразы. Это не шутка. Далеко не шутка. Все очень серьезно.       Но есть проблема - нельзя покинуть Облачные Глубины просто так, из прихоти. Минцзюэ нужна помощь. И есть только один человек, к которому он может обратиться. Но это нужно сделать так, чтобы никто ничего не узнал и даже не заподозрил.       Провести время с Хуанем после отбоя хотелось, но Минцзюэ и подумать не мог, что все получится именно так. Но юноша принимает решение поделиться произошедшим с Сичэнем этой ночью.

***

      Именно поэтому Минцзюэ пробирается к комнате Хуаня ближе к полуночи. Юноша точно знает, что в такое время у старших адептов, патрулирующих территорию ордена, пересменка. Несколько ребят из других орденов обсуждали это во время перерывов. Желание выбраться за пределы ордена у них было настолько велико, что они были готовы принимать наказание за нарушение правил, но испробовать прославленное вино и просто погулять хотелось очень сильно. Но Минцзюэ не мог так рисковать. Не хотелось ударить в грязь лицом перед отцом, Цижэнем, общественностью, а особенно - перед Хуанем.       Юноша заглянул в чужое окно. Темно и совсем ничего не видно. Ох... Он проникает в комнату своего возлюбленного глубокой ночью. Однако это не несет никакого романтического смысла.       Стоит унять мысли и дрожь от волнения в руках! Если поймают - точно за пределы Гусу вышвырнут. Да и какой скандал будет!       Минцзюэ толкает створку и ловко пробирается внутрь. Опустившись на пол с тихим стуком, юноша поднялся и осмотрелся. Теперь остается просто разбудить Сичэня.       Но делать этого не пришлось. Похоже, что у Хуаня крайне чуткий сон.

***

      Хуань сам предложил присесть на край кровати. В результате - они сидят совсем рядом, ночью, в комнате Сичэня, на его кровати. Да при других обстоятельствах, у Минцзюэ бы кровь носом пошла от волнения и восторга.       Но сейчас юноша поделился тем, как расшифровал письмо и пояснил причины, по которым он верит посланию Вэнь Сюя. Сичэнь молча выслушал, не отрывая взгляда от письма, что все еще было в его руках.       - Так ты... Сможешь как-то мне помочь? - Минцзюэ просто не мог долго молчать. Тишина сейчас напрягала.       Хуань вернул письмо другу и задумчиво уставился на приоткрытое окно:       - С трех до пяти - время занятий на тренировочной площадке. Если ты желаешь покинуть территорию Облачных Глубин незаметно - это не самое лучшее время. Если дядя решит проверить занятия приглашенных адептов, ты получишь наказание в любом случае.       Блядство! Минцзюэ сжал бумагу и нахмурился:       - Я не могу это проигнорировать. Это касается моего отца.       Сичэнь переводит взгляд на друга. Это первый раз, когда его просят о помощи. Получается, что Минцзюэ доверяет ему настолько, что даже не допускает мысли о том, что Хуань может рассказать о подобном нарушении правил? Стало приятно. Да и днем Минцзюэ повел себя очень храбро и благородно. Нельзя игнорировать благие поступки этого юноши.       - Я не говорю, что тебе нужно проигнорировать и остаться. Нужен план, - Хуань мягко улыбается. - Ты же знаешь, что Облачные Глубины окружены барьером? - Минцзюэ кивнул. - Нарушителей границ ловят так просто потому что о нарушении сообщает заклинание. И адепт ордена, который ближе всего к нарушенной границе обязан вернуть нарушителя в комнату.       - Я... Понимаю, - по итогу говорит Минцзюэ. - Поэтому остальные так просто попадались.       И почему никто не задумался о том, как в целом работает тот барьер? Приглашенные адепты полагали, что старшие ребята из Гусу крайне бдительны, поэтому осторожничали, чтобы не попасться именно им. Но адептам Гусу Лань не нужно было следить за нарушителями - барьер сам показывал, где нарушитель. Очень тонкая и вполне рабочая система.       Хуань кивнул и продолжил:       - У каждого старшего адепта ордена есть жетон, который реагирует на нарушение границ барьера, а также служит своего рода пропуском. Если я пересеку границу барьера, заклинание не среагирует.       Это была очень важная и интересная информация. Минцзюэ сразу же устроил свои ладони на чужих плечах, повернув Хуаня к себе:       - Ты дашь мне его? Прошу, это очень важно!       Сичэнь слегка растерялся и даже смутился. Слишком неожиданное прикосновение и крайне резкое.       - Не могу. - Хуань покосился на чужую руку.       Минцзюэ сразу же отпрянул:       - Прости.       То, что для Минцзюэ очень важно встретиться с Сюем и разузнать все подробности - это очевидный факт. Но Сичэнь не стал бы глупить и отдавать свой жетон просто так.       - Не пойми меня неправильно. Если дядя узнает об этом, то он разочаруется во мне, - поясняет Хуань. - И я говорил о барьере не поэтому. Ты должен понимать, как это работает, чтобы план сработал.       - Ты правда мне поможешь?       Сичэнь кивает:       - Да. Но тогда я пойду с тобой.       Юноша снова хмурится:       - Нет. Это может быть опасно. Я не могу подвергать тебя опасности.       - Ты нарушил столько правил, чтобы попросить меня о помощи и самому нарушить правила. Если ты хочешь избежать наказания и остаться незамеченным, я мог бы помочь тебе. Но в этом случае мне обязательно нужно пойти с тобой.       Минцзюэ остается лишь вздохнуть. Взять Хуаня с собой... И хочется и опасно вроде. Но хочется. Очень хочется. Это же как побег двух влюбленных! Но юноша спешит отбросить неуместные мысли.       - Х-хорошо. Давай пойдем вместе. - По итогу соглашается Минцзюэ. - Каков план?       Сичэнь начинает говорить о жетонах снова:       - Жетон закреплен за каждым адептом. Когда мы проходим барьер - можно очень просто отследить, кто покинул территорию ордена. Я не могу просто так взять и уйти. Поэтому для реализации нашего плана мне нужна помощь. А в ордене есть лишь один человек, у которого есть жетон и который может покинуть орден вместе со мной не вызвав подозрений.       - Кто? - Минцзюэ посмотрел с явным интересом - кому же это Хуань настолько доверяет?       Но ответ Сичэня крайне прост:       - Мой брат.       - Брат?       Хуань кивает:       - Да. Уверен, а-Чжань нам не откажет в помощи. Поговорим с ним утром.       Звучало вполне неплохо. Минцзюэ даже улыбнулся - как же хорошо, что он пошел за помощью к Хуаню.       - А если Лань Цижэнь узнает?       Ну а что? Вполне резонный вопрос. Как-никак Минцзюэ не хочет подставлять обоих братьев.       - Думаю, что у нас есть еще один помощник, который сможет отвлечь дядю. - Улыбка Хуаня становится немного печальной. - А-Ин непременно согласится.       Получается, что Минцзюэ выйдет из ордена с жетоном Ванцзи, пока сам Лань Чжань посидит тихонько в своей комнате, а Усянь займет Цижэня. Звучало просто идеально! Этот братский заговор казался шикарной затеей.       - Спасибо!       Минцзюэ обнял Хуаня, после чего еще раз прошептал слова благодарности.       - Ты спас моего младшего брата. Конечно я буду рад отплатить тебе за помощь.       - Я уже говорил, что не нужно, - юноша отстранился. - Не было там ничего геройского.       - А как по мне - было. Для нас троих ты и правда стал героем, - Сичэнь вновь улыбается, только на этот раз - счастливо. - И мы обязательно поможем тебе.       Ох, Хуань, ну не говори ты таких слов с такой нежной улыбкой. Минцзюэ понимает, что... Может не сдержаться и поцеловать этого очаровательного мальчика. Прижать его к себе, поцеловать и повалить на кровать. Чтобы продолжить сминать его наверняка нежные губы и шептать о том, насколько же сильно он его любит.       - Спасибо. Ты идешь на риск, нарушаешь правила, - тихо говорит Минцзюэ, отводя взгляд, чтобы не думать о постыдном.       - Запрещено красть жетон. Но не запрещено дать его товарищу в случае крайней необходимости. Запрещено лгать. Но не запрещено промолчать.       Юноша тихо смеется:       - Спасибо, Хуань, правда. Запрещено нарушать правила. Но не запрещено найти возможность их обойти.       Сичэнь кивает:       - Я поговорю с братьями утром.       Ну, вроде бы и все. Минцзюэ поднимается и делает шаг к окну. Пора бы возвращаться.       - Ты куда?       Сичэнь смотрит с удивлением.       Минцзюэ теряется:       - Ну... К себе. Мне и так стыдно, что я разбудил тебя.       - Нельзя нарушить комендантский час. Ты уже сделал это один раз.       Ну и что это знает?       - Мне, что, с тобой спать? - Минцзюэ пытается шутить.       Но Хуань лишь расправляет одеяло:       - Места вполне достаточно.       Твою. Же. Мать. Беда! Беда! Беда!       Минцзюэ смотрит на кровать и начинает паниковать. Спать с Хуанем. С Хуанем! С его дорогим обожаемым Хуанем! В одной постели! Это что же такое происходит-то?!       Юноша сглотнул. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от волнения. Сичэнь будет совсем рядом - только руку протяни. Его можно будет случайно задеть во сне или... Коснуться утром. Черт! Черт! Нет, нельзя!       - О, прости. Возможно, это крайне бестактное предложение с моей стороны.       Похоже, что Минцзюэ пялился на чужую кровать дольше необходимого.       - Нет! Нет, - уже более спокойно добавляет Не. - Я останусь. Я не против. Правда.       Сичэнь вновь улыбается. Ну что за прекрасная улыбка?!       - В таком случае, пора пожелать друг другу доброй ночи.       Так-то оно так... Но для Минцзюэ это будет самая волнительная ночь в жизни. И самая лучшая.       Он рядом. Совсем рядом. Так близко...       Минцзюэ лежал на боку, отвернувшись от Хуаня. Лицо юноши пылало от волнения и смущения. Можно ли расценивать эту ночь как подарок судьбы? Или же наоборот - наказание?       Судя по ровному дыханию со стороны, Сичэнь уже уснул. А Минцзюэ, кажется, не сможет сомкнуть глаз. Юноша слегка приподнялся и обернулся. "Красивый", - не покидает мысль.       Хуань спал на спине и Минцзюэ мог разглядеть расслабленные черты лица мальчика. Хотелось подвинуться чуть ближе, обнять, поцеловать щеку. Но юноша позволяет лишь аккуратно поправить прядь чужих волос и отворачивается. Если он может быть рядом, помогать, рассчитывать на помощь Сичэня и довольствоваться такой вот близостью - это уже грело душу. Не смотря на сложившиеся обстоятельства, Минцзюэ чувствовал себя очень счастливым.

***

      Вэй Ин открыл глаза и улыбнулся. Лань Чжань все еще обнимал его. "Такой красивый", - подумал Усянь, глядя на спящего мальчика напротив. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше Усянь замечал всякие мелочи. Ему так хотелось целиком и полностью понимать своего замечательного друга. Лань Чжань доверился, рассказал свой секрет. С того дня Вэй Ин подмечал, что некоторые вещи Ванцзи делает левой рукой. Например - закалывает волосы, продевая шпильку левой рукой или переворачивает страницу в книге, или кормит кроликов морковкой, держа угощение в левой руке. Один раз Усянь попросил друга нарисовать его, держа кисть мальчика левой руки. И эти моменты очень радовали и вызывали теплую улыбку.       Но каждое утро, когда Вэй Ин по какой-то по сей день неведомой причине просыпался раньше Ванцзи, Усянь вот так лежал и рассматривал чужие черты лица. В будущем Лань Чжань станет вторым в списке молодых господ. Что и не удивительно. Красивый, изящный, талантливый. Ну почему в своей прошлой жизни Вэй Ин был таким глупым? Нужно было с самого начала подружиться с Лань Чжанем, а не донимать его и творить всякие глупости.       Но теперь точно не получится... Много чего, на самом деле.       Благодаря Лань Чжаню не получилось продолжать себя накручивать. Ванцзи вчера ведь взаправду утешил и пообещал очень важные вещи. И Вэй Ин был уверен - Лань Чжань сдержит слово.       Смотреть на спящего Ванцзи можно вечно, но еще лучше - наблюдать за сонным Лань Чжанем. Усянь прижался сильнее и потерся лбом об изгиб шеи второго мальчика. Из-за длинных волос Вэй Ина Ванцзи должно было стать щекотно.       - М... Вэй Ин... Доброе утро.       Мальчик сразу же заулыбался:       - Лань Чжань, Лань Чжань, просыпайся.       И в этот момента за окном послышался звон колокола.       Усянь немного отодвинулся:       - Спасибо, что остался со мной вчера.       - Мгм.       "Я обещал" - читалось в сонном взгляде мальчика. А внутренний Усянь разрывается от всеобъемлющего чувства счастья - он понимает Лань Чжаня по одному лишь взгляду.       - Лань Чжань, а поможешь мне сегодня с заколкой? Хочу как у тебя.       - Мгм.       Как же хорошо быть семилетним ребенком. Можно попросить такую мелочь, искренне порадоваться согласию и потискать Лань Чжаня еще.       И когда Ванцзи уже заканчивал с волосами друга, в комнату заглянул Хуань.       - Доброе утро. Вэй Ин, тебе очень идет.       Усянь немного смущается:       - Спасибо, старший братик.       Сичэнь прикрывает за собой дверь подходит к младшим.       - А-Ин, я рад, что у тебя хорошее настроение. Вчера был очень насыщенный день. - Хуань сжимает руку Усяня своим. - Я очень надеюсь, что ты не расстроен.       Конечно же Вэй Ин был расстроен. Только вчера он узнал о том, что у него жизнь, считай, сломана. Но Лань Чжань не дал уйти в себя и окончательно разочароваться.       - Я... Я привыкну. Наверное, - тихо говорит Усянь.       - Мы же всегда будем вместе. - Мягко произносит Сичэнь. - И дядя говорил о том, что твоя жизнь не изменится. Тот случай, - он опустил взгляд на их руки. - Ты не должен был этого переживать. Наверное, я должен был быть с тобой вчера. Прости. Но когда дядя рассказал мне о последствиях твоей травмы, я вспомнил, насколько ты был счастлив днем. Извини, - он обнимает мальчика. - Я проявил малодушие.       Усянь обнимает в ответ. И что сказать? Почему Хуань извиняется? Он не должен этого делать. Почему этот замечательный старший братик снова берет на себя слишком много?       - Обещаю, этого больше не повторится.       Эти слова Сичэня добивают окончательно.       - Не извиняйся. Старший братик всегда помогает, - отзывается Вэй Ин.       - Я не смог спасти тебя вчера, не смог сказать правильных слов, чтобы утешить тебя. Мне жаль.       "Ну вот почему ты такой? - Усянь понимает, что это слишком трогательно, сердце вот-вот разорвется. - Хуань, ты же такой замечательный. Ты не должен чувствовать себя виноватым".       - Вчера старший братик очень сильно переволновался. Я же видел, как ты переживал. И Лань Чжань - тоже. Я обещаю, что теперь буду аккуратнее. Я буду следовать советам и не заставлю волноваться о себе.       - А-Ин, спасибо, что ты здесь. Ты очень понимающий и хороший.       Ванцзи аккуратно обнимает обоих братьев, выражая свое согласие со словами Сичэня.       - Хорошо, что вы были вдвоем.       - Мгм.       Хуань предложил пересесть на кровать и немного поговорить. Теперь разговор был куда более спокойным. Теперь Сичэнь сидел между двумя младшими.       - Лань Чжань пообещал мне помогать, - добавил Усянь, и наклонился вперед, чтобы коснуться руки Ванцзи. - Самый замечательный.       - Вы оба замечательные, - произносит Хуань и прижимает обоих к себе. - И я очень надеюсь, что мои прекрасные младшие братики мне помогут. Нам, - добавляет он. - Минцзюэ обратился ко мне за помощью. И мне показалось, что будет правильно ответить согласием.       И оба младших с интересом взглянули на Сичэня.

***

      Хоть Минцзюэ и не мог уснуть достаточно долго, ему все же удалось провалиться в сон. Не думать о Хуане, когда тот совсем рядом было абсолютно невозможно. Оставалось лишь отгонять пошлые мысли и подавлять желание обнять Сичэня. Но вот просыпаться было совсем трудно. Особенно - когда тебя будят еще до утреннего колокола.       - Минцзюэ, Минцзюэ, - Хуань тряс друга за плечо. - Будущий глава Не.       - Не называй меня так, - пробормотал юноша и укрылся одеялом с головой.       - Хорошо. Но тебе все равно нужно просыпаться.       - Угу. Сейчас.       - Да, сейчас, - соглашается Сичэнь. - Будет не очень хорошо, если тебя заметят выходящим из моей комнаты в столь раннее время.       Ну конечно!       Минцзюэ резко сел в кровати и уставился на уже полностью одетого Хуаня. Похоже, что продумывать некоторые мелочи является сильной стороной этого очаровательного мальчика. Естественно, что если кто-то, а в частности - Цижэнь, заметит Минцзюэ выходящим из комнаты Сичэня так рано... Будет беда. Большая беда.       - Прости. И спасибо. Ночью я повел себя крайне несдержанно и вломился к тебе. И даже не подумал о правилах, когда собирался уходить.       Сичэнь улыбнулся:       - Твое волнение оправдано. Но все же стоит поторопиться.       Стоит. Но встать с кровати сейчас Минцзюэ не мог. По естественным причинам.       - Да, сейчас. - Минцзюэ перевел взгляд к окну. - Думаю, стоит воспользоваться черным ходом.       Сичэнь так же посмотрел на окно. Хорошая шутка. Сичэнь не смог сдержать тихого смеха:       - Если кто-то увидит, как ты вылезаешь из моего окна до времени пробуждения, тебя непременно отправят обратно в Цинхе. Выходи через дверь, пожалуйста.       - Во всем должна быть загадка, - отвечает Минцзюэ. - Воспримем это как тренировку. Двери домов не всегда бывают открыты.       - И часто ты входишь через окно?       Юноша улыбнулся:       - Только к тебе. У меня было задание под названием "Слезливо попроси о помощи".       Хуань продолжает смеяться:       - Задание выполнено успешно. Прошу, иди через дверь.       Прекрасный смех прекрасного Хуаня. Прекрасное утро. Минцзюэ вздыхает. Как жаль, что ему уже пора.       Прежде, чем просить о помощи, следовало поинтересоваться состоянием Вэй Ина. Тот наверняка был расстроен после вчерашнего.       Направляясь в комнату Усяня, Сичэнь испытывал некое чувство вины. Вчера ему следовало пойти к Вэй Ину, побыть рядом, утешить, подобрать верные слова. Но он просто побоялся, что не сможет вынести разочарования этого мальчика. Вэй Ин радовался жизни, радовался... Всему. Он отпустил прошлое, принял себя, искренне полюбил Облачные Глубины, своих братьев, дядю, начал ставить перед собой новые цели. Увидеть печаль и разочарование в этих серых глазах что в последнее время почти всегда светятся счастьем было бы невыносимо.       Но... Получается, что Хуань... Переложил эту ответственность на своего младшего брата. Нехорошо. Глава Великого ордена не имеет права так поступать. Нельзя теряться, нельзя малодушничать, нельзя перекладывать обязанности. Нужно извиниться перед а-Ином и а-Чжанем. Сичэнь же их старший брат, он должен заботиться и защищать. Он не должен допускать мысли о том, что он чего-то не сможет. Он должен быть самым лучшим. Потому что его младшие братья в него верят.       Хуань поделился проблемами Минцзюэ, его переживаниями об отце и планом, который придумал сам Сичэнь. Звучало вполне неплохо. Но это все крайне граничило с нарушением нескольких правил. Если дядя узнает - влетит всем. Всем четверым. А Минцзюэ сразу же вылетит из Гусу. Эти моменты Хуань проговорил отдельно.       Ванцзи опустил взгляд на свой жетон. Он снял с него подвеску, которую ему подарил Вэй Ин, и протянул магический предмет ордена брату.       - А-Чжань, - Хуань тепло улыбнулся. - Ты точно уверен, что готов так рискнуть?       Младший кивает:       - Не Минцзюэ - хороший человек. Он спас Вэй Ина. И он очень хорошо относится к тебе, брат. Помочь ему - правильно.       Усянь поддержал:       - Конечно правильно. И конечно же мы готовы помочь. Я очень сильно попрошу дядю подробнее рассказать мне о правилах из свитка. Это будет полезно и займет некоторое время.       Сичэнь улыбается и снова прижимает младших к себе:       - Спасибо вам.       - Мгм. Я побуду в комнате.       - А-Чжань...       - Лань Чжань, я обязательно зайду к тебе после всего. Не грусти, - Усянь берет Ванцзи за руку. - Пожалуйста.       "Вспыльчивость а-Ина и его врожденная чувствительность к эмоциям другим объединились, - подмечает Сичэнь. - И он очень понимающий. Не смотря на вчерашнее, он согласился помочь".       - А я обещаю рассказать вам, как все прошло, - заверяет Хуань.       Усянь хоть и соглашается, но все равно переживает. Стоит ли верить Вэнь Сюю? Во время совета в Пристани Лотоса этот юноша отпустил отвратительную шуточку в сторону Хуаня. Да Вэй Ин готов был этому придурку яйца скрутить за подобные слова. Минцзюэ очень хороший человек, хоть и крайне вспыльчивый. Нельзя же было продолжать его провоцировать тогда.       Ладно уж. Минцзюэ наверняка не позволит причинить вред Сичэню. Ну а если Вэнь Сюй чем-то навредит Хуаню - Усянь воспользуется своей новой флейтой не для самых благих целей.

***

      Хотелось верить, что все сработает как запланировано. Во время завтрака Усянь не стал говорить с Цижэнем. По идее просьба должна быть неожиданной, поэтому мальчик решил, что лучше ошарашить Цижэня просьбой ближе к необходимому времени. Ванцзи молча кушал и размышлял над тем, как правильно будет повести себя и не солгать. Сичэнь слегка волновался, но не выдавал себя. Но каждый из мальчиков чувствовал себя неловко. Потому что они договорились умалчивать от Цижэня что-то настолько важное.       После трапезы мужчина поднялся первым. Он посмотрел на Хуаня и вздохнул:       - О чем бы вы все трое не думали - не забывайте о правилах и приемлемом поведении.       Опасно. Не стоило забывать, что Цижэнь - весьма проницательный человек, который очень хорошо знает каждого из своих учеников. Всем троим стало еще более стыдно за свое поведение. Но рассказать останавливало лишь одно - Цижэнь не позволит покинуть территорию ордена. Тем более - по такой причине.       - Я, - Усянь заговорил первым. Точнее - сам того не ожидал, но решил выпалить что-то правдивое и правильное. Хотелось оградить братьев от наказания. - Я поделился своими переживаниями утром. Ну... Из-за вчерашнего. Я прочел свиток, но мне бы хотелось поговорить. Но я не хотел отвлекать вас от важных дел.       - Тебе что-то непонятно или ты хотел бы обсудить сложившуюся ситуацию в целом?       И Усянь снова не решается солгать:       - Все это. Ну, мне кажется, что будет правильно поговорить с кем-то старшим. И единственный человек, с которым я могу поговорить - это вы. Ну, а еще, - он вздыхает. Он и правда не лжет. Не может. И не хочет. Совсем не хочет. - Вы были там и защитили меня.       Взаимосвязь ограничений из свитка и избиения в Пристани Лотоса на самом деле волновала Усяня. Но мальчик не забывал о просьбе Сичэня.       - Я могу зайти к вам после обеда? Я обдумаю свои вопросы еще раз, - уже тише добавляет Вэй Ин.       Сичэнь перевел взгляд полный беспокойства на Усяня. Ох, нельзя было предположить, что этот мальчик решится вспомнить о том дне, поговорить о нем, вспомнить о тех травмах. Вэй Ин решился на такое. Хуань просто не имеет права отступать от задуманного.       - Ты уверен, что готов обсуждать эту причинно-следственную связь?       А Цижэнь сегодня не подбирает слов. Говорит крайне прямо и даже жестко.       Но если есть такая возможность - Усянь ее не упустит. Чем сидеть и раздумывать самому или заглушать эту боль, лучше поговорить с кем-то взрослым. С кем-то, кто взрослее того Вэй Ина, которого в этой жизни уже никогда не будет существовать. Но Цижэнь прав в том, что не стоит забывать о правилах и приемлемом поведении. Поэтому Усянь поднимается и отвешивает уважительный поклон:       - Вы - мой наставник, а я - часть вашей семьи. Я не уверен, что готов. Но я хочу. Потому что я искренне уважаю вас.       Прозвучало хорошо. Вроде бы.       Но эти слова удивили каждого в комнате. Кроме самого Усяня, конечно.       - В таком случае - обсудим после обеда, - заключает Цижэнь.       - Спасибо огромное.       Усянь поднимает голову и сталкивается с задумчивым взглядом мужчины. Ох, лишь бы сработало и Цижэнь взаправду отвлекся. И не заподозрил неладное.       - Вэй Ин, ты потрясающий.       Хуань обнял младшего. Но после - уже более обеспокоенно добавил:       - Ты в порядке? А-Ин, я не хочу, чтобы ты помогал в ущерб себе. Не нужно ворошить плохие воспоминания.       Усянь лишь головой качает:       - Нет. Для меня и правда важно поговорить с дядей. Я уверен, что мне это поможет. Лань Чжань, поможешь мне приготовить один отвар? - Усянь взял Ванцзи за руку. - Я хочу провести все время до трех с тобой.       - Вэй Ин всегда рядом. - Отзывается второй мальчик. - Приготовим. Брату следует быть аккуратнее.       И Сичэнь сам это понимает.

***

      С Минцзюэ они договорились встретиться недалеко от главного выхода. Рядом со ступенями находилась тропа, что вела к подножью горы. Ранее Сичэнь и Ванцзи часто прогуливались по ней к небольшой речке. Если и покидать территорию ордена, то крайне правдоподобно.       Минцзюэ уже ждал Хуаня на оговоренном месте. Юноша притаился у дерева. Он сменил траурные одежды адепта на одеяния своего ордена.       Едва завидев Сичэня, Не вышел из своего укрытия и махнул рукой в знак приветствия.       - Ну как? - Минцзюэ слегка нервничал. - Все удалось?       Потому что если что-то не получилось, Минцзюэ был готов нарушить правила и отправиться сам.       Однако ответ Сичэня оказался утвердительным. Хуань протянул Минцзюэ жетон:       - Братья согласились. А-Ин будет говорить с дядей, пока А-Чжань проведет время в своей комнате. Но нам не стоит задерживаться.       Это и так было понятно. За это все юноша был готов расцеловать своего друга. Но сдержался. Да и мысли сейчас совершенно о другом.       - Хорошо. На мече было бы быстрее, но так мы привлечем слишком много внимания.       Хуань был того же мнения.       - Да. Но по этой тропе путь займет меньше времени. Правда, она слегка извилиста. Лучше смотреть под ноги.       Минцзюэ посмотрел в сторону тропинки:       - Но ты же хорошо знаешь маршрут?       Сичэнь кивнул и направился вперед:       - Да. Мы с а-Чжанем иногда гуляли в эту сторону. С этой стороны горы есть небольшая речка. Там очень тихо и никогда никого нет. Я нашел этот путь, когда а-Чжань только научился ходить. Ему нравилось исследовать территорию ордена. Один раз он оступился и угодил в кусты, - Хуань улыбнулся после этих слов. - А за кустарником была эта тропа.       - И ты просто пошел по ней?       - Нет конечно, - Сичэнь взглянул с неким осуждением. - Я поделился находкой с дядей. И мы прогулялись вместе. А-Чжаню очень понравилось здесь ходить, поэтому иногда мы здесь и гуляли.       Минцзюэ задумался. Цижэнь - строгий и требовательный наставник, самый строгий из всех, кого юный Не вообще когда-либо знал. И этот образ понимающего и заботливого дяди уж никак не укладывался в голове. Но, похоже, есть то, что должно оставаться чем-то непостижимым.       - Слушай, Хуань, - Минцзюэ сбавил шаг. - Если твой дядя узнает, я возьму всю вину на себя.       - Нет.       Не нахмурился:       - Почему? Это все, - он развел руками, - моя просьба.       - Нет - не получится, - пояснил Сичэнь. - Я же ответил согласием на твою просьбу. Дядя рассудительный человек. Он ценит самоотверженность, но не ее абсурдность.       - Что? - Минцзюэ сейчас действительно не до конца понял сказанное.       Хуань вздохнул:       - Ты попросил меня, а я - братьев. Мы все в этом замешаны. Поэтому если попадемся - будем отвечать все вместе в равной степени. Но если дядя заподозрит что-то и спросит - я не буду ему лгать.       - Расскажешь, что сам правила нарушил? - Минцзюэ окончательно перестает понимать происходящее.       - Если я солгу - то нарушу правила. Я в любом случае их нарушаю, - пожал плечами Хуань. - И мы вышли за барьер, - добавил он.       Минцзюэ выглядит слегка удивленным. Но то, что Сичэнь так рационально смотрит на происходящее и готов совершать такие поступки ради него, ради Минцзюэ, уже говорило о многом. "Ну вот и как такого не любить? - Не улыбнулся собственным мыслям. - Я просто обязан не допустить этого наказания. Пусть лучше Цижэнь меня из Гусу вышвырнет, чем Хуань пострадает".       - Ускоримся.       Минцзюэ останавливается и смотрит на спуск, по которому они продвигались.       - Что? Ах...       Сичэнь тоже остановился, чтобы задать вопрос. Но его бесцеремонно подхватили на руки, что и заставило удивленно ахнуть.       - Спустимся быстрее, - произносит Не. - Держись.       И когда Минцзюэ отталкивается от земли, Сичэнь непроизвольно обнимает его за плечи, чтобы не упасть.       Спустились и правда быстро. Всего за каких-то пару минут. Минцзюэ уверенно спрыгивал вниз, виляя между деревьями и буквально перелетая крутые части тропы. И только у подножья юноша опустил свою ношу на землю.       - Могу я попросить предупреждать, когда ты снова захочешь меня на руках поносить?       Минцзюэ лишь посмеялся:       - Не буду ничего обещать. Может, мне нравится.       Сичэнь смущается:       - Ч-что?       Юноша тоже понимает, что ляпнул лишнего. Хуань же наверняка пошутил. Дурак ты, Минцзюэ. Но пути назад нет. Юноша пытается улыбнуться как можно более непринужденно:       - Ну, может, мне нравится тебя на руках носить. Кхм... Ладно, пойдем уже скорее.       Хуань ничего не отвечает. Это была очень странная шутка. Неужели Минцзюэ переживает настолько, что совсем позабыл обо всех нормах приличия?

***

      В чайной было многолюдно. Это стало заметно издалека. Но Минцзюэ и Хуань все равно направились к ней.       - Странно. Такие сложные шифры, но такое публичное место, - рассуждал Не. - Или решил, что затеряться в толпе будет проще?       - Полагаю, что Вэнь Сюй уверен в том, что за деревьями не видно леса.       - Умно. Но рискованно.       - Он уже пошел на риск, - подметил Хуань.       Минцзюэ лишь вздыхает:       - И то верно. Пойдем, он писал, что будет ждать всего пятнадцать минут. Стоит его найти.       Но если Сюй как-то замаскировался, то искать его в чайной, подобно тому как искать иголку в стоге сена. Подходя ближе к зданию, оба парня пристально смотрели по сторонам. Но никого похожего на Сюя не было видно. Неужели этот Вэнь решил так жестоко обмануть Минцзюэ, вынудить его нарушить правила, сыграть на чувствах и насолить. "Если это так - я его убью при первой же встрече", - обещает сам себе Не.       Хуань тоже испытывал сомнительные эмоции. Если это письмо было ложью или жестокой шуткой - то Вэнь Сюй крайне бесчестный человек. И проблема вовсе не в нарушении правил, а в том, что пришлось испытать Минцзюэ, который искренне любит своего отца и переживает о нем.       - Юные заклинатели, не потяните ли руку помощи этому старику?       Какой-то скрюченный старик в обносках опирался на трость и тянул к юношам перебинтованную какими-то тряпками руку. Выглядело крайне отвратительно. От старика исходил затхлый запах, казалось, что воняет помоями. Из-за этого старика сторонились и старались прогнать. А старик продолжал кутаться в капюшон и прятать перебинтованное такими же грязными бинтами лицо.       - Не приставай к благородным людям!       - Бездельник!       - Катись отсюда!       Минцзюэ хотел было оттолкнуть неприятную личность. Но Хуань имел куда более доброе сердце. Сичэнь протянул старику несколько мелких монет.       - Благодарю, прекраснейший юноша. Благородство Великого ордена. - Старик принялся кланяться. - Достойно для...       - Убирайся!       - Фу, ну и вонь.       Толпа продолжала негодовать. Кто-то даже бросил в старика камнем.       Но тот продолжил:       - Достойно для будущего главы, - хрипит он и спешит уйти.       Минцзюэ с Хуанем переглянулись.       Когда волнение посетителей поутихло, поскольку они добились своего и прогнали старика, оба заклинателя поспешили за угол чайной - именно там скрылся попрошайка. Однако в проулке никого не оказалось. Минцзюэ быстрым шагом направился вперед. Но его руку перехватили и резко дернули в сторону. Юноша едва устоял на ногах.       - Минцзюэ!       Сичэнь поспешил на помощь. Но как только он свернул в очередной темный узенький проулок - то застыл на месте. Тот самый "старик" прижимал будущего главу Не к стене и зажимал ему рот рукой, а Минцзюэ стянул капюшон со "старика" и укусил того за руку.       - Ай! Придурок, - "старик" оттолкнул юношу и заговорил более звонким голосом. - Больно же.       - Сам придурок, - огрызнулся Не. - Нечего хватать так резко. И это тебе за прекраснейшего заклинателя.       - Ревнуешь?       И Минцзюэ отвешивает собеседнику подзатыльник.       Выглядело крайне странно и весьма забавно.       - Это очень необычная маскировка, - улыбнулся Хуань и подошел ближе. - Добрый день, буд...       Едва Сичэнь собрался поздороваться по всем правилам, как Сюй сделал шаг к Ланю и шикнул:       - Не смей. Нужно уйти куда подальше отсюда. Ты же знаешь город?       Хуань кивнул:       - В таком случае, мы могли бы отправиться туда.       Долго ходить не пришлось. Пока двое юношей пререкались, Сичэнь заметил небольшую покосившуюся дверцу чуть дальше по проулку. То помещение, чем бы оно не было, сейчас наверняка пустовало.       Пока Сюй снимал с себя зловонное тряпье, Минцзюэ зажег свет, чтобы осветить этот небольшой подвал. Воняло сыростью. А еще несколько крыс разбежалось по углам из-за яркого света от талисмана. Кажется, эти грызуны дожирали своего собрата.       - Выглядишь ужасно. Ты где взял весь этот хлам?       Сюй лишь глаза закатил:       - Поверь, ты не хочешь этого знать.       Минцзюэ хмыкнул:       - Теперь точно хочу.       - Если я скажу, что подрался за эти тряпки с матюкливым полоумным дедом, это тебя повеселит?       - Да. - Не откровенно веселился. - Продолжай. Если ты скажешь, что этот дед пару раз лупанул тебя палкой - я умру со смеху.       - Умирай, - в тон Минцзюэ отвечает Сюй и постукивает тростью по каменному полу. - Раунд был за мной.       - Всего один?       - Мне повезло, что он не кусался.       И Минцзюэ уже не сдерживает тихого смеха.       Хуань слегка удивлен. Ему всегда казалось, что эти двое не ладили. Но сейчас выглядело совсем иначе.       - Я так понимаю, что временем мы не располагаем, - напомнил Сичэнь.       - Кстати об этом, - Сюй уже стянул с себя все эти обноски и бинты и выглядел вполне прилично. - Ты что здесь забыл? Или вы, - он перевел взгляд на Минцзюэ многозначительно изогнув бровь.       Минцзюэ пригрозил кулаком:       - Я тебя сейчас еще раз стукну. - И уже более серьезно добавил. - Сичэнь помог мне незаметно покинуть Облачные Глубины.       Сюй глянул на Хуаня и вздохнул:       - Ясно. Тогда я перейду к сути. - Он помедлил. - Но хочу сказать заранее, что... Мы не друзья и не союзники. Просто из двух зол я выбираю меньшее. А еще - я не аморальная тварь.       Минцзюэ покосился на Хуаня. После чего - обратил внимание к Сюю:       - Ты придумал это все.       - Заткнись, - фыркает Вэнь.       Минцзюэ усмехается:       - Блять, ты очень странный человек. У тебя точно с головой не все в порядке.       - Ты хочешь считать меня другом? - Сюй склонил голову на бок и как-то странно глянул на Хуаня.       Сичэнь решил вставить слово:       - Полагаю, что после твоего послания и нашей встречи, мы могли бы чуть больше доверять друг другу.       - А, это, - Сюй опустил взгляд в пол. - Радует. Твое доверие, - он обратился к Не. - Правда, спасибо, что поверил.       Минцзюэ растерянно смотрит на Вэня:       - Ты написал, что мой отец в опасности. В зашифрованном послании.       - Знал, что ты разгадаешь.       - Это было умно, - соглашается Не. - Подружимся? - Уже с некой насмешкой спрашивает он.       Сюй кивает на Хуаня:       - А у нас получится?       - Только если ты не хочешь, чтобы я тебе голову оторвал.       Похоже, что они все же нашли общий язык - отмечает Сичэнь.       - Ситуация в Хэ Цзян накаляется. Думаю, что ты знаешь, поскольку глава Не очень много времени уделяет помощи им. - Сюй говорит с явной обеспокоенностью. - То, что я собираюсь рассказать, должно остаться между нами. Если кто-то прознает, что я был здесь или даже пытался с тобой связаться, - он многозначительно посмотрел на Минцзюэ. - Ты и сам должен понимать, насколько жестоко может быть мое наказание.       - Не переживай. Никто не узнает, - заверяет Не.       И Хуань полностью согласен:       - Верно. Мы были крайне осторожны. Эта встреча останется тайной.       Вэнь Сюй пинает ногой тряпье, которое скинул с себя, чтобы отбросить это все куда подальше.       - Я, как и любой адепт ордена, должен подчиняться главе. - Продолжает говорить Сюй. - Отец терпеть не может неоправданное высокомерие и людей, которые так или иначе пытаются насолить ему подлыми поступками. Глава Хэ Цзян поступил неправильно, - юноша покачал головой. - Он выставил отца не в лучшем свете, оболгал и приписал ему вещи, которые мой отец никогда не делал. Глава Хэ не раз перекладывал проблемы своего ордена на Цишань Вэнь. Мой отец, он, - Сюй вздохнул. - Он сильный лидер и его решения направлены лишь на улучшение положения ордена. Больше силы, больше власти, больше влияния. Но глава Хэ Цзян решил, что сможет выделиться, натравив прочие ордена на наш.       Минцзюэ нахмурился:       - Постой. То есть, возгорание деревень на границе Хэ и Вэнь - это и правда не ваших рук дело.       Сюй покачал головой:       - Нет, к той истории мы не имеем никакого отношения. Глава Хэ Цзян проигнорировал жалобы жителей тех деревень на оборотней, поэтому люди решили справляться сами как могли. А из-за засухи простые люди не смогли управиться с огнем.       - Так глупо, - пробормотал Не. - Но зачем обвинять вас?       - Территория. Из-за недостаточного влияния ордена Хэ и недостатка как заклинателей, так и ученых людей, определенная часть территории стала частью Цишань Вэнь. Главу Хэ крайне не порадовало, что его земли отходят соседям.       Хуань задумался. Этого он не знал. Совсем не вникал в дела других орденов. Но предыстория Сюя объясняла некую вражду Цишань Вэнь и Хэ Цзян.       Сюй продолжил:       - Но сейчас все иначе. Терпению отца пришел конец. Он не настолько безумен, чтобы конфликтовать напрямую. И старшие адепты Цишань Вэнь знают, как правильно выжигать все без остатка, а также - как скрывать следы существования чего-либо. Я, - он устало вздыхает снова и прикрывает часть лица рукой. - Я вроде как возглавляю это.       - Что?       Хуань и Минцзюэ задали этот вопрос одновременно.       Сюй встает ровнее и уже более уверенно произносит:       - Я выжигаю селения на территории ордена Хэ Цзян, вырезаю всех жителей и контролирую зачистку, чтобы там и пепла не осталось, будто не было ни города, ни жителей, ничего.       Лань и Не удивленно переглянулись. Прозвучало омерзительно.       Вэнь сразу же добавил:       - Поэтому я и сказал, что я не аморальная тварь. Мне не нравится то, что я делаю. Ясно? Но я не могу пойти против отца, не могу ослушаться или отказаться. Отец приставил ко мне в помощники Чжулю. Ты, - он смотрел на Минцзюэ, - точно должен был о нем слышать.       - Сжигающий ядра, - проговорил Не. - То есть, если ты сделаешь что-то не так...       - Моему золотому ядру и мне, как заклинателю, придет конец. А лишить жизни обычного человека так же просто, как котенка утопить.       Сичэнь был поражен. Разве так может быть? Разве отец может так поступить с собственным сыном? Это же очень жестоко. Получается, что Вэнь Сюй делает столь ужасные вещи находясь под постоянным моральным давлением со стороны своего родителя. И Чжулю, который наверняка следит за каждым шагом этого юноши. И сейчас Вэнь Сюй рискует. Очень рискует, ведя разговоры с двумя ребятами из других орденов.       - В последний раз я провел на поле боя месяц. После мне пришлось вернуться обратно. Отец поделился планами на будущее. И, - Сюй смотрел на Минцзюэ. - Отец собирается продвигаться вдоль южных границ Хэ Цзян. Его цель - город Ино.       Минцзюэ опешил:       - Что? Но там же сейчас идет активное истребление нежити. Отец недалеко от него. И если он заметит хоть одного адепта Цишань Вэнь, то поднимет скандал на ближайшем совете.       - Не заметит.       Сюй строго смотрит на Минцзюэ. А потом кидает взгляд в сторону вонючих тряпок.       Сичэня и Не пронзает осознание. Да быть такого не может. Вэнь Жохань дал такое поручение своему сыну? Убить главу Великого ордена? Однако стоит отдать должное самому Сюю - если бы он не выдал себя, то никто бы не понял, что под личиной старика может скрываться юноша. Облик, голос, жесты - абсолютно все в маскировке Вэнь Сюя было идеально.       Минцзюэ сжимает кулаки. Хочется ударить этого человека. Хочется рвать и метать. Но Сюй здесь и предупреждает об опасности.       - Ты не посмеешь, - рычит Не. - Я, блять...       - Минцзюэ, - перебивает Хуань. - Успокойся. Сюй здесь, чтобы предупредить об опасности.       - Он - и есть опасность, - возражает Минцзюэ. - Блять! Сучьи Вэни!       Однако оскорбление вовсе не задевает Сюя:       - Не я, так кто-то другой. В ордене достаточно талантливых людей. Но отец уверен во мне и в том, что я не допущу ошибки.       - Нужно предупредить отца, - Минцзюэ отворачивается. - Как-то...       - Убеди его остаться, - резко произносит Сюй и тянет Не за руку, чтобы тот снова повернулся к нему. - Ты не можешь сказать ему все как есть. Но тебе нужно постараться убедить его не ехать в Хэ Цзян в ближайший месяц. Если Не Широнга там не будет, то и покушаться будет не на кого. - Вэнь отпускает чужую руку. - Я прибыл сюда на свой страх и риск. Мне не нравится то, что я делаю. Но я могу смириться с этой жестокостью. Но покуситься на жизнь главы Великого ордена и собственноручно перевернуть любые отношения орденов с ног на голову, - он качает головой. - Это слишком.       Минцзюэ смотрит на юношу перед собой. Он пытается разглядеть подвох. Но не может. Его просто нет. Сюй говорит искренне. И выглядит крайне расстроенным. Даже не так - Сюй выглядит отрешенным. По сути - ему просто плевать на все. И выбирая между доверием сыну жертвы для избегания неприятного очередного кошмара и омываем своих рук кровью главы ордена, Вэнь выбрал первое.       - Теперь понятно, почему ты такой дерганный.       Сюй фыркает:       - Придурок. Ты даже не представляешь, сколько существует дряни для успокоения.       - Но не помогает, - делает вывод Не.       - Конечно не помогает. - Сюй усмехается. - Ебануться. Я в сраном подвале, прошу тебя спасти твоего же отца. Но, - взгляд юноши становится более уверенным. - Если ты сможешь воспрепятствовать вмешательству Не Широнга в дела Хэ Цзян, отца перестанет волновать его личность.       Минцзюэ тоже совсем не до саркастичных фраз:       - Я понимаю. Я постараюсь. И я не скажу о тебе. Обещаю.       Лишь после этой фразы Сюй вздыхает с облегчением.       Хуань замечает это. Не сказать, что он представляет какую-то важную роль в этом разговоре, но следует напомнить о себе.       - Нам стоит благодарить тебя за твою помощь. - Хуань говорит крайне серьезно. - Ты поступил очень самоотверженно.       - От власти можно сойти с ума, - Сюй отводит взгляд. - Давайте заключим сделку.       - Сделку? - Хуань удивляется.       Вэнь кивает:       - Именно. Сейчас я помог тебе, - он смотрит на Минцзюэ. - И я хочу рассчитывать на твою помощь. Как-то.       - Ладно, - Не переводит взгляд на Хуаня. - Я думаю, что, - он замолкает, после чего снова смотрит на Сюя. - Я думаю, что если ты больше не будешь говорить всякой херни о Сичэне, то мы могли бы стать друзьями.       Вэнь не спешит соглашаться. И причина крайне проста:       - Не думаю, что мне нужны друзья. И не думаю, что они у меня когда-то были. Чувства мешают рациональному мышлению.       - И все же, ты здесь, - Хуань складывает пальцы одной руки в печать, а вторую протягивает вперед. - Обещание.       Оба юноши взглянули на голубой огонек, который загорелся на чужой ладони. Умно - так же отметили оба парня. Призывая огонь из света своих духовных потоков, заклинатель клянется перед самим собой, своей кровью, плотью и силой.       Минцзюэ и Сюй повторили жест. Теперь на их ладонях тоже горели огоньки.       Вэнь произнес клятву первым:       - Я обещаю хранить тайну об этой встрече и быть тайным соратником для двух моих друзей.       Прозвучало очень красиво на самом деле. Минцзюэ удивился и произнес клятву следом:       - Я обещаю хранить тайну об этой встрече и не выдавать тайну моего друга.       - Я обещаю хранить тайну об этой встрече от злых людей с нечистыми помыслами и не выдавать тайну моего нового друга неблагочестивым душой людям.       Сюй взглянул с недоверием.       Хуань снял заклинание и пояснил:       - Мне нужно было попросить братьев о помощи. Я обещал рассказать им, как все прошло. Я не могу им лгать.       - Тебе просто нельзя лгать, - отмахнулся Вэнь. - И тебе - тоже, - он посмотрел на Минцзюэ. - Я правда надеюсь на тебя.       Тот соглашается:       - Я найду способ. И перед следующим советом, - он задумывается. - Нам нужно найти какой-то незаметный способ, чтобы поддерживать связь. Если ситуация с Хэ Цзян настолько опасна, а ты готов помогать...       - Минцзюэ, - Сюй перебивает юношу. - Любой стратег должен быть и тактиком. Давай начнем с этого. Я не собираюсь выдавать тайны и планы моего ордена. Я лишь не хочу вредить людям, которые влияют на историю. Так или иначе - я продолжу жечь и убивать.       "Так или иначе - отец найдет способ избавиться от Широнга. Лишь бы не моими руками", - уже мысленно продолжает Сюй.       Вэнь Сюй сам признался в том, что он - убийца. И что он продолжит это делать. Но еще он предупредил об опасности, рискнул собой и дал обещание. Противоречивый человек. Но Хуань и Минцзюэ были уверены - Сюю не чуждо понятие чести. А еще Вэнь признался, что у него никогда не было друзей. Похоже, каждому из них есть, с чего начать.       А еще - хотелось закончить на хорошей ноте.       - Лань Сичэнь, твоя благодетель не может не тронуть, - Сюй подходит ближе и берет Хуаня за руку. - Ты протянул мне руку помощи, ты помог Минцзюэ сегодня и ты по истине прекрасный человек. И поскольку с некоторых пор я испытываю к тебе крайне теплые чувства, - он возвращает Сичэню те монеты, которые принял ранее. - Учение о том, что инь и ян едины имеет место быть. Не все является тем, чем кажется. Не заставляй меня переживать о тебе.       - Что? - Хуань переводит взгляд на монеты.       - Не относись хорошо ко всем и каждому. И, - Сюй проводит по одной из линий на ладони Сичэня. - Веришь в предсказания?       Минцзюэ в стороне едва воздухом не давится:       - Ты что, гадалка?       Вместо ответа Вэнь как-то странно усмехается и тянет руку в сторону Не:       - Проверим?       Минцзюэ протягивает свою руку ладонью вверх. Ну кто бы мог подумать, что Сюй занимается чем-то настолько низким и постыдными для заклинателя, как предсказание судеб.       Вэнь смотрит на ладони обоих парней и начинает тихо смеяться:       - Ужасно. Просто ужасно.       - Тебе что, снова по голове дать? - Минцзюэ хоть и произносит это раздраженно, но без явной злобы.       Сюй вдыхает:       - Уволь. Будешь первым, - он поднимает взгляд на Не. - Боль граничит со счастьем. Извилистые линии ведут по пути непредсказуемому и выдают резкого человека с чистыми намерениями. У тебя лишь одна ровная линия, - Сюй проводит по ней. - Линия любви. Она пересекается ответвлением линии жизни - одна любовь на всю жизнь.       - Взаимная? - Минцзюэ напрягается. Ну что уж тут - пусть гадает, раз взялся.       Сюй улыбается:       - Она принесет тебе покой.       Расплывчато. Но в целом - удовлетворительно.       Сюй поворачивается к Хуаню:       - Боль потерь заглушит любые твои страхи. Предательство заставит твой мир перевернуться. Выбор будет жесток. Но ты сделаешь его верно. Потому что истинная любовь начинается с детства. Именно она пересилит правду.       Сичэнь смотрит на свою ладонь. Крайне расплывчатое предсказание. Совсем ничего не понятно.       - Я не понимаю. Объяснишь?       Сюй качает головой:       - Это предсказания. Я вижу, что в тебя будут влюблены многие, но конечный выбор принесет тебе свет. Если ты о личной жизни.       Сичэнь слегка смутился:       - Я о предательстве.       - Далеко.       - Далеко?       Сюй делает шаг назад:       - Да, далеко. Это значимое событие, которое перевернет твою жизнь. Но оно произойдет совсем не скоро.       Минцзюэ тоже заинтересован:       - Насколько не скоро?       - Не знаю. Через несколько десятков лет.       Хуань не уверен, стоит ли благодарить, но все равно делает это:       - С-спасибо.       - А себе предсказывал? - Минцзюэ теперь мучит и этот вопрос.       Сюй начинает натягивать на себя тряпье:       - Да.       - И как?       Вэнь смотрит на Не с усмешкой:       - Я плохой предсказатель. Я пытаюсь изменить свою судьбу.       - Говоришь ты так же расплывчато, как любая гадалка, - подмечает Минцзюэ.       - Лань Сичэнь будет объектом воздыхания половины Поднебесной. Так достаточно конкретно?       Ох, конечно. Достаточно. Для Минцзюэ - так точно.       - Просто возьми свою палку и съеби, - практически шипит Не.       - Пожелай мне удачи.       - А ты нагадай ее себе.       И Сюй не сдерживает смеха:       - Ну точно - придурок. - После чего смотрит с насмешкой. - Да.       - Да?       - Ага. Да.       И накидывает на себя капюшон. Минцзюэ не успевает ничего сказать, когда Сюй резко разворачивается и покидает подвал.       А Хуаню с Минцзюэ остается лишь снова переглянуться. И на этот раз - с полным недоумением. Предсказатель, блин.       Ну а еще нужно было поспешить вернуться в орден. Нужно обсудить произошедшее и поделиться с младшими.       По возвращению на территорию Облачных Глубин оба вздохнули с облегчением.       Минцзюэ сразу же поспешил на тренировочную площадку, а Хуань - возвращать жетон младшему брату.       Все прошло хорошо. Просто отлично. Так думали все трое братьев.       До окончания ужина.