Начать сначала

Три месяца спустя

      Лу стоит на балконе в апартаментах Марка и смотрит, как медленно встаёт солнце.        Она ёжится от утренней прохлады, но не находит в себе сил сдвинуться с места. Ужасно хочется спать, однако даже мысль об этом вызывает дрожь.        Лу почти не отдохнула этой ночью и чувствует себя невероятно измученной. Стоило ей только соскользнуть в сон, как она тут же погружалась в кошмар и подскакивала на кровати с бешено колотящимся сердцем.        С момента гибели Иво прошло почти полгода. Не было ни дня, чтобы она не думала о нём. Иногда она вспоминала те счастливые мгновения, которые у них были. А иногда перед глазами вставала картина его смерти.        Так или иначе, Иво тенью присутствовал в её жизни. Постоянные мысли о нём продолжали провоцировать жуткие сны, которые она видела почти каждую ночь. Сегодняшняя выдалась и вовсе адской.        Лу устало закрывает глаза и трёт лицо. Широко зевает, даже не потрудившись прикрыть рот, и почти падает в любимое кресло. Поджав под себя ноги, устраивается поудобнее и погружается в размышления.        Сегодня день рождения Иво, и она чувствует какое-то особое опустошение. Думает о том, что было бы неплохо съездить на кладбище, но всё внутри неё противится этому. Лу стыдно.        За прошедшие месяцы она ни разу его не навестила. Просто не может себя заставить туда поехать.        Марк говорит, что это нормально и что важна память, а не походы на могилу. Сразу после похорон он договорился о том, чтобы каждую неделю туда приносили свежие цветы. От них с Лу. Он тоже не был там со дня прощания.        Лу сидит, нервно покачивая ногой, и ждёт, когда проснётся Марк. Старается держать себя в руках и успокоиться. Ей до дрожи хочется с ним поговорить, и она с трудом заставляет себя оставаться на месте, подавляя желание пойти и разбудить его.        Резким движением она хватает пачку. Закуривает. Сигарета слегка подрагивает в её пальцах. Лу делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.        Выкурив две подряд, она сворачивается клубком в кресле и устремляет взгляд в постепенно светлеющее небо.        Когда Марк тихо зовёт её, она вздрагивает. Задумалась настолько, что не услышала, как он подошёл.        Марк ещё в пижаме и с лёгкой утренней щетиной, и она еле заметно улыбается, окинув его взглядом. Обычно он встаёт раньше, и Лу не часто видит Марка таким. Но каждый раз его сонный вид вызывает в ней странное чувство умиления.        Жонсьер опускается в соседнее кресло, и Лу меняет положение, чтобы оказаться к нему лицом. Он долго всматривается в её глаза и спрашивает:       — Что случилось? Ты вообще спала?       — Совсем чуть-чуть. — Он поджимает губы, а Лу задаёт вопрос: — Ты помнишь, какой сегодня день?       Марк вздыхает и кивает. Конечно, он помнит. Она могла бы не спрашивать.        — Мне всю ночь снились кошмары. Сначала я видела, как он умирает. А потом… — голос её срывается. — Потом он был жив. Это было настолько реально… Я так хотела его обнять, а он сказал, что это я виновата…       Последние слова тонут в тихом всхлипе. По щекам льются слёзы, и Лу не сдерживает рыданий. Слышит, как Марк ругается сквозь зубы.        Он встаёт из кресла и опускается перед ней на колени. Аккуратно, словно боясь испугать, берёт её лицо в ладони. Стирает слёзы пальцами, и на секунду Лу кажется, что он гладит её щёку. Руки у него горячие, и ощущать их на своём лице для неё в новинку. Она всхлипывает и закрывает глаза.        — Лу, посмотри на меня, пожалуйста, — тихо просит Марк, и она повинуется. — Ты не должна себя винить, понимаешь? Не должна. Так сложились обстоятельства. При всём желании ты просто не успела бы его закрыть.        Она, как загипнотизированная, смотрит в карие глаза Марка и кивает. А он продолжает говорить:       — Иво никогда не обвинил бы тебя. Ни в чём не обвинил. Ты и сама должна это знать. — Марк объясняет ей очевидные вещи, словно маленькому ребёнку. — Я понимаю, что ты грустишь. Понимаю, что сегодня тебе особенно тяжело. Мне тоже, Лу. Но оттого, что ты будешь изводить себя чувством вины, никому не станет легче. Ты не вернёшь этим Иво.        Лу закусывает губу и кивает, продолжая смотреть Марку в глаза. А он всё так же обнимает ладонями её лицо и вытирает слёзы. Эта забота настолько трогательная, что Лу снова хочется рыдать, но уже от других, не совсем понятных ей чувств.        Она делает глубокий вдох и ведёт головой. Марк словно нехотя отстраняется.       Лу утирает глаза рукавом рубашки и прикрывает веки. Скорее чувствует, чем слышит, как Марк встаёт и выходит с балкона.        Возвращается он через пару минут и протягивает Лу стакан холодной воды. Она тихо благодарит и с наслаждением выпивает почти половину.        Марк опускается в соседнее кресло и закуривает. Лу, отставив стакан, тоже берёт сигарету. Некоторое время они сидят в абсолютной тишине.        — Что у нас сегодня по плану? Есть какие-то встречи или выезды? — наконец интересуется она.        — Нет, сегодня тишина. Если, конечно, не случится ничего непредвиденного. — Он делает небольшую паузу. — Как насчёт того, чтобы остаться здесь? Работать с документами я могу и из дома.        Лу улыбается и кивает.        — Отличный план, мне нравится.        После завтрака Марк спускается в кабинет за планшетом и отчётами. Попросив Даниэль беспокоить его только в крайнем случае, он устраивается за столом в библиотеке. Лу с ногами забирается в кресло и открывает книгу. Глаза бегут по строчкам, но мысли витают где-то далеко.        Как ни странно, но думает она о Марке.        Последние пару месяцев её всё чаще занимают мысли о нём. Лу ощущает настоящую потребность находиться рядом с ним, и это чувство сбивает с толку.        Почти полгода они абсолютно неразлучны, и иногда ей кажется, что Марк тоже не желает выпускать её из виду даже ненадолго. Каждый раз, когда Лу возвращается после встречи с друзьями или поездки к матери, он так по-особенному смотрит на неё, и этот взгляд, смысла которого она до сих пор не понимает, отчего-то вызывает приятные мурашки.        Вообще, в последнее время мурашки и Марк стали почти синонимами. Каждый его взгляд отзывается особым теплом в груди, а каждое редкое прикосновение подобно разряду электрического тока.        Лу не знает, как объяснить эти ощущения. Не понимает себя. Она не чувствовала такого раньше ни к одному человеку. С близкими ей людьми всегда всё было понятно. Мать, друзья, Иво… Она готова была защищать и поддерживать каждого, готова была сделать для них всё, что угодно. Она знала, что любит их. Пусть по-разному, но любит каждого.        С Жонсьером же всё иначе. Она не может объяснить себе своих чувств. Ещё пару месяцев назад она могла, не задумываясь, сказать, что он для неё друг. Неожиданно самый близкий и важный друг. Сейчас Лу уже не знает. Не понимает, что происходит.        Да, она по-прежнему считает Марка другом, вот только никогда раньше ни в одном из друзей она не чувствовала такой острой потребности. Иногда ей кажется, что когда Марк пропадает из её поля зрения, она просто не может дышать. А мысль о том, что с ним может что-то случиться, повергает Лу в состояние панического ужаса. Это странно, непривычно и временами даже пугает.        Лу удобнее устраивается в кресле и прикрывает глаза. Сегодня, когда Марк вытирал её слёзы, она поймала себя на мысли, что ей приятны его прикосновения. Его пальцы так бережно гладили её лицо.        «Гладили? Крэп, неужели не показалось?»       Она сосредоточенно обдумывает этот момент, но так и не понимает, что чувствует. Да и вообще, зачем Марку гладить её лицо? Глупости же… Однако почему-то губы против воли растягиваются в предательской улыбке.       С этими мыслями она и засыпает. 

***

      Марк слышит глухой стук и поднимает голову от планшета. Смотрит на Лу и не может сдержать улыбки.        Она уснула прямо в кресле, выронив книгу, которую читала. На губах её витает лёгкая улыбка и ему интересно, о чём она думала.       Марк откидывается в кресле, не отводя от Лу глаз. За прошедшие месяцы он постоянно думает о ней, с каждым днём всё чётче осознавая: он испытывает к ней совсем не дружеские чувства. Сам не понимает, как и когда это произошло, но помнит, что всё началось с платья. Именно в тот момент он словно проснулся, и всё вышло из-под контроля.        Постепенно его стало накрывать осознанием, и Марк до сих пор так и не определился с тем, что ему делать и как перебороть свои эмоции. Он отказывается давать им какое-то название, понимая, что всё это совершенно бессмысленно. Каждый день он убеждает себя не думать, не смотреть, не представлять, как касается её. Касается не как друг…        Забавно, но чем усерднее он старается подавить зародившиеся в душе чувства, тем крепче они становятся.        Иногда это похоже на самое настоящее наваждение. Моментами сдержать порыв становится почти невозможно.        Сегодня, например, он не смог остановиться. Позволил себе коснуться лица, аккуратно пройтись кончиками пальцев по нежной коже. Он убеждал себя, что просто вытирал её слёзы, и самому становилось смешно от этой глупости. В глубине души он прекрасно знал: то был лишь предлог, чтобы позволить себе чуть больше. Пусть на считаные мгновения, но сократить дистанцию. Преодолеть эту невидимую стену, разделяющую их.        Медленно стирая влагу с её щёк, он наслаждался. Наслаждался этой близостью, а ещё мечтал. Мечтал обнять её, прижать к своей груди. Узнать, каково это — чувствовать Лу в своих руках. За эту возможность он бы отдал всё, что угодно.        Марк качает головой и тихо вздыхает. Немного нервно ерошит волосы и горько усмехается. О чём он вообще думает? Полгода прошло, а для Лу по-прежнему существует один лишь Иво. Марк может находиться с ней рядом только на правах друга, коим стал за прошедшее время. Это не то, чего бы ему хотелось, но уж лучше так, чем вообще никак.        Больше всего Марка пугает, что Лу заметит его изменившееся к ней отношение. Если это произойдёт, то неизвестно, как она отреагирует. Общение, конечно, вряд ли прервёт, так как сама уже привыкла к нему, но вот барьеры точно выстроит. Тогда больше не будет их уютных посиделок поздними вечерами, не будет той лёгкости в общении и комфорта, не будет совместных ночёвок.        Марк уже не представляет, как это — не видеть Лу в своей квартире. Ему становится некомфортно, даже когда она покидает её лишь ненадолго. Каждый раз, как Лу уезжает к друзьям, он буквально не находит себе места. Без неё становится как-то пусто и одиноко. Он старается не показывать, насколько сильно каждый раз ждёт её возвращения.        Иногда, если она задерживается допоздна, Марк ложится в кровать и смотрит в потолок в ожидании момента, когда откроется входная дверь и он услышит её тихие шаги. Лишь тогда он может выдохнуть и спокойно уснуть.        В его жизни были две женщины, которых он любил, но ни в одной он не испытывал такой потребности. И это притом, что его чувства к Лу точно нельзя назвать любовью. Это не она. Пока что, во всяком случае. Марк очень надеется, что сможет это перебороть.        Он снова смотрит на Лу, клубком свернувшуюся в большом кресле. Сейчас она выглядит такой хрупкой, такой беззащитной и уязвимой. Марка накрывает какой-то сумасшедшей волной нежности. Руки буквально зудят от нестерпимого желания прикоснуться к ней. Убрать упавшую на лицо рыжую прядь, кончиками пальцев пройтись по щеке, коснуться губ…       Он мысленно ругается и резко встаёт из-за стола. Тихо выходит из кабинета. На балконе закуривает и, облокотившись об ограждение, смотрит на раскинувшийся внизу город. Старается выкинуть из головы лишние мысли, и у него даже получается это сделать.        Затушив сигарету, он заходит в комнату и, прихватив плед, возвращается в кабинет. Аккуратно, стараясь не разбудить, укрывает Лу мягкой тканью и садится за стол.        Взгляд его падает на стопку почты. Внимание приковывает крафтовый конверт. Марк без труда его узнаёт. Берёт в руки и, не раздумывая, вскрывает.        Как и всегда, там лежит сложенный вчетверо листок. В послании всего две строчки, написанные уже хорошо знакомым почерком.        «Надеюсь, ты там наслаждаешься жизнью. Ведь она будет очень короткой».       Марк морщится, как от зубной боли, и прячет письмо в конверт. Поднявшись, подходит к сейфу. Тот открывается с тихим писком, к счастью, не потревожив спящую Лу. Там покоится целая стопка точно таких же конвертов. Их накопилось уже не меньше дюжины. В каждом — несколько строк для него. Все примерно одинакового содержания.        С минуту он задумчиво смотрит на письма, а после закрывает сейф. Они приходят вот уже три месяца с завидной регулярностью.        Всё началось с венка на его день рождения. На следующий день он получил первое послание. Их всегда отправляют курьерской службой, куда они в свою очередь приходят по почте. Оплачивается услуга наличными, которые также присылают вместе с письмом. Конторы периодически меняются, как и места отправления. Это всё, что Марку удалось выяснить.        Он никому не сказал о письмах. Во-первых, потому что всё ещё считает это не столько угрозой, сколько банальной попыткой подействовать на нервы. Если бы кто-то хотел причинить ему вред, то непременно уже давно сделал бы это.        Во-вторых, он не хочет, чтобы Лу переживала. А узнай она — непременно будет. Всё же он тоже стал для неё достаточно близким человеком за прошедшее время. Не зря вне стен Инквизиции она ходит за ним как привязанная, не отдаляясь больше, чем на пару метров. Образумить её не вышло даже у Баретти, который не раз высказывал ей своё недовольство. Это похоже на манию, но Марк не против. Наоборот, у него на душе становится очень тепло от этой заботы.        Он улыбается воспоминаниям. Давно уже заметил, что каждая мысль о Лу неизменно вызывает у него тёплую улыбку.        Марк наконец выныривает из своих размышлений и принимается за работу. Перед ним стремительно мелькают страницы отчётов, и через какое-то время от них начинает рябить в глазах. Он пару раз моргает и потягивается в кресле, разминая затёкшее от долгого сидения в одной позе тело.        Переводит взгляд на Лу, и тут же его губы непроизвольно растягиваются в улыбке.        Она уже проснулась и теперь полулежит, подперев щёку рукой и задумчиво глядя на него.        — Давно проснулась?       — Не очень, — она пожимает плечами.        — Как насчёт обеда?        — Я только за.        Лу улыбается, садится в кресле и с наслаждением потягивается. Футболка чуть-чуть задирается, обнажив небольшой участок кожи над домашними штанами. Пару секунд Марк, как загипнотизированный, смотрит на это вполне обычное зрелище, а после отводит глаза. В голове проскальзывает мысль, что Лу для него одинаково привлекательна как в самых откровенных платьях, так и в обычной пижаме.        Почти синхронно они поднимаются из кресел и отправляются на кухню. Наскоро приготовив нехитрый обед, быстро едят и возвращаются в кабинет.        Марк, разблокировав планшет, бросает взгляд на Лу. Она устроилась в кресле, закинув ноги на подлокотник. Он смотрит на её обнажённые ступни, которыми она слегка покачивает, и тихо вздыхает. Усмехается про себя, думая, что похож на подростка, который млеет уже от одной возможности подержать понравившуюся девчонку за руку или рассмотреть её обнажённые ноги.        К счастью, Лу настолько увлечена чтением, что не замечает ни его жарких взглядов, ни идиотской улыбки, против воли растягивающей губы. А Марку просто радостно оттого, что даже дома она предпочитает находиться рядом с ним. Хотя могла бы читать, уютно устроившись в своей кровати.        С трудом оторвав взгляд от Лу и выбросив из головы все мысли, он погружается в работу.        Поднимает голову тогда, когда чувствует аккуратное прикосновение. За окнами уже сгущаются сумерки. Он так увлёкся, что даже не заметил, когда Лу зажгла свет.        — Хватит работать, — тихо говорит она. — Ты уже как робот. За несколько часов даже не изменил положения. Только руки двигаются. И глаза.        — Наблюдала за мной?       — Наблюдала.        И снова это ощущение тепла. И сразу хочется улыбнуться, что он и делает. Однако улыбка тут же сменяется лёгкой гримасой, когда Марк чувствует, насколько у него одеревенело всё тело.        Лу смотрит на него, поджав губы, а после заходит за спину. Он ощущает прикосновение её ладоней и слегка вздрагивает. По телу бегут предательские мурашки, и он снова мысленно усмехается. Ну точно, как школьник.        — Расслабься. — Она слегка хлопает его по лопатке.        Марк и не заметил, насколько напряжён. Кажется, он и не дышал даже. Лу разминает его плечи, и он блаженно закрывает глаза, мыча что-то одобрительное. Когда пальцы Лу касаются шеи, массируя и её, Марк снова непроизвольно вздрагивает. Чёртовы мурашки расходятся по спине и затылку, и он знает, что Лу всё видит. Чувствует их на его шее.        Ему хочется законсервировать этот момент. Остаться в нём если не навсегда, то как можно дольше. Хочется снова и снова чувствовать её прикосновения к своей коже. Скорее всего, это самый близкий контакт, который доступен Марку в случае с Лу, и потому он наслаждается каждой секундой.        Сколько прошло времени — не знает, но едва ли не стонет от досады, когда она убирает руки.        Они встречаются взглядами, и буквально на миг Марку кажется, что он видит в глазах Лу нежность.        — Лучше? — с улыбкой спрашивает она.        — Это было восхитительно. — Марк говорит чистую правду. — Запишите меня на следующий сеанс, мадемуазель.        Она усмехается и направляется к двери.        — С тебя ужин, — бросает через плечо.        Марк отправляется вслед за ней, довольно улыбаясь. Он счастлив оттого, что она просто есть в его жизни. 

~

      После ужина они устраиваются на балконе. Марк смотрит в помрачневшее лицо Лу и понимает, какие мысли крутятся в её голове.        — Я весь день старалась не думать об Иво, но к вечеру меня буквально накрывает, — она говорит это каким-то извиняющимся тоном.        — Я понимаю, Лу. Всё в порядке.        — Полгода прошло, — тихо шепчет она. — А мне до сих пор не верится.        — Да, — поддерживает он. — Мне тоже.        Она переводит на него взгляд, и Марк видит, как в её глазах блестят зарождающиеся слёзы.        Некоторое время они молчат, но вдруг Лу резко садится, скрестив ноги, и обнимает себя руками. Спустя мгновение она начинает говорить.        — Я забываю. Забываю его. — Качает головой, словно не может поверить в свои слова. — Забываю его запах. Уже не помню, как ощущались его прикосновения и какими на ощупь были его волосы. — По её щекам медленно текут слёзы, но она не обращает на них внимания. — Не помню его голос и то, как звучал его смех. А временами даже сомневаюсь, действительно ли любила его, — она горько усмехается. — Постепенно он становится воспоминанием, и я ничего не могу с этим поделать… Иногда и вовсе не хочу. Мечтаю оставить всё позади и жить дальше.        Марк встаёт и, сделав шаг, опускается перед Лу, так же, как и сегодня утром. Протягивает руки, и она вкладывает свои ладони в его. Он сжимает их, аккуратно поглаживая большими пальцами.        Почти не раздумывая, не сомневаясь, он начинает рассказывать:       — Когда умерла Джейн, я едва не наложил на себя руки. Любил её так сильно, что не представлял себе мир, в котором не будет её. Я потерял не только любимую женщину, но и нашу дочь. В один миг лишился всего, что придавало моей жизни смысл. — Марк с головой ныряет в воспоминания. — В то время мне казалось, что я уже никогда не стану таким, как раньше. Не смогу смеяться, улыбаться и уж тем более никого и никогда не полюблю. Был уверен в этом, — он тихо вздыхает. — Потом встретил Летицию и влюбился. Не так, как в Джейн, но всё же. Это чувство быстро прошло, но тогда я считал, что просто не способен заново полюбить…       — А сейчас?        Марк смотрит Лу в глаза. Ему хочется раствориться в них. Раствориться в ней. Полностью.        — Сейчас я знаю, что готов. Готов и хочу любить. Любить так, как ещё не любил до этого. — Марк говорит это не задумываясь, подсознательно желая, чтобы она всё поняла. Прочитала между строк. — Однажды и ты это почувствуешь. Поймёшь, что готова.        Она в задумчивости смотрит на него, закусив губу.        — Спасибо, что рассказал. — Лу сжимает его руки. — Мне кажется, это именно то, что мне нужно было сейчас услышать.        Марк кивает.        Лу больше не плачет, но на лице её всё ещё видны дорожки от слёз. Выпустив руку Лу, он, повторяя утренний жест, тянется к её лицу и стирает с него солёную влагу. Делает это медленно, стараясь растянуть момент как можно дольше.        Она не шевелится, лишь прикрывает глаза и тихо вздыхает. Марку хочется верить, что Лу, как и он сам, наслаждается мгновением.        Вскоре он возвращается в своё кресло. Они ещё долго сидят на балконе, разговаривая о Джейн и об Иво. Спать отправляются уже далеко за полночь, и едва голова касается подушки, Марк тут же проваливается в сон. 

~

      Он резко подскакивает в кровати от громкого крика, разорвавшего ночную тишину.        Кричит Лу.        Как был, в одних пижамных штанах, он буквально вылетает из комнаты, в спешке едва разминувшись с дверным косяком. Действует, скорее, на автопилоте. Сердце тревожно колотится где-то в районе горла, вызывая чувство страха. Ещё не проснувшийся мозг отказывается нормально соображать.          Марк вбегает в гостевую спальню и на секунду замирает, увидев мечущуюся в постели Лу. Она крепко спит и, очевидно, проживает во сне какой-то кошмар.         В два шага он пересекает комнату и, схватив Лу за плечи, легонько трясёт, зовя по имени.        Она с криком распахивает глаза, забившись в его руках. Марк, не задумываясь о том, что делает, прижимает её к груди. Гладит по волосам и спине и тихо шепчет:       — Всё хорошо, я здесь.        Она, ещё толком не проснувшись, обвивает его шею руками, доверчиво отвечая на объятия, и еле слышно произносит:       — Иво…       Марк мысленно чертыхается, подавив в себе мимолётное желание отстраниться. Вместо этого ещё крепче стискивает её в своих руках, продолжая шептать, что всё будет хорошо.        Лу дрожит и всё ещё находится под влиянием кошмара. Видимо, неосознанно ищет у Марка защиты, и он понимает, что действительно хочет защитить её от всего.        О том, что сейчас она обнимает не его, а Иво, старается не думать.        Он чувствует её тепло каждым миллиметром своей обнажённой кожи и понимает, что готов просидеть так до самого рассвета, а то и дольше.        Ощутив, как Лу напрягается, он нехотя выпускает её из объятий.        Их глаза встречаются, и она, закрыв лицо, не сдерживает громких рыданий. Сквозь всхлипы Марк слышит имя Иво и устало прикрывает глаза.        Поддавшись неконтролируемому желанию, он снова притягивает её к себе. Обнимает и тихо говорит:       — Поплачь. Всё хорошо, я рядом.        Лу клубочком сворачивается в его руках, носом уткнувшись Марку в грудь.        Он гладит её по волосам и снова шепчет, что рядом. Закрывает глаза и прижимает её к груди чуть сильнее. В душе у него бушует настоящий ураган. Его обуревают противоречивые чувства, и он совершенно теряется в них.        С одной стороны, он откровенно наслаждается моментом. Близость Лу дурманит, заставляя сердце радостно колотиться в груди. С другой же, он чувствует себя мудаком. Как можно испытывать подобное в тот момент, когда Лу на его груди оплакивает другого?       Пока Марк мысленно спорит сам с собой, она продолжает дрожать, но постепенно это проходит. Всхлипы становятся тише, и через какое-то время Лу успокаивается.        Окончательно придя в себя, она отстраняется. Закусив губу, смотрит на свои руки, избегая встречаться с Марком взглядом.        — Что тебе снилось?       Лу поднимает на него заплаканные глаза и едва слышно отвечает:       — Я видела, как он умирает. Опять. Снова и снова эти сны преследуют меня. Почти каждый чёртов день, на протяжении этих месяцев. Но сегодня всё было настолько реально… Казалось, я даже чувствовала запах крови…       Марк ругается вполголоса. В её глазах отражается такая тоска, такая боль, что у него сжимается сердце. Сразу становится неимоверно стыдно за свои мысли. За то, как наслаждался прикосновениями. За то, как ему понравилось чувствовать Лу в своих руках.        — Ты кричала во сне.        — Прости, не хотела тебя будить.        — Тебе не за что извиняться.        Она смотрит на него с благодарностью. Скользит взглядом по его обнажённой груди, спускается к животу, и Марк замечает, как на её щеках вспыхивает румянец.        Лу поджимает губы и предлагает пойти покурить.        Через минуту они уже стоят на балконе, медленно выдыхая едкий дым в ночное небо.        — Спать? — спрашивает Марк, когда они почти одновременно тушат сигареты.        — Бесполезно, — отзывается она. — Я уже не усну.        — Пойдём.        Марк подталкивает её к выходу с балкона и, не останавливаясь, идёт за ней до самой спальни.        Она присаживается на край кровати и посылает ему какой-то нечитаемый взгляд.        — Ложись, — тихо говорит Марк. — Я с тобой посижу.        — Что? — Лу смотрит на него во все глаза.        — Я же вижу, что ты боишься снова ложиться спать. Боишься возвращения кошмара, — объясняет он. — Я побуду рядом, и если тебе снова приснится плохое, то разбужу.        Кажется, она не знает, что сказать.        — Давай, — подбадривает Марк, присаживаясь на кровать.        Лу забирается под одеяло. Закусывает губу, о чём-то задумавшись, а после, словно решившись на важный шаг, похлопывает по матрасу рядом с собой и говорит:       — Ложись тоже. Здесь более чем достаточно места для двоих.        Марку не нужно предлагать дважды. Он укладывается рядом с Лу.        С минуту они смотрят друг на друга и, кажется, испытывают одни и те же чувства.        — Спи, — шепчет Марк, не сводя с неё внимательного взгляда.        Лу послушно закрывает глаза и вскоре засыпает.        Марк ещё долго рассматривает её лицо в тусклом свете ночника и сам не замечает, когда проваливается в сон.        Просыпается он довольно рано, за окном ещё темно. Поворачивает голову и смотрит на Лу, которая безмятежно сопит у него под боком.        Он и не заметил, когда она подобралась так близко. Марк вслушивается в её сонное дыхание и ощущает её руку на своей груди.        Губы его трогает лёгкая улыбка. Марку нравится, что рядом с ним она чувствует себя спокойно и расслабленно. О том, что его посещают неправильные мысли, он старается не думать.        Сейчас Марк полностью сосредотачивается на своих ощущениях. Хочет сполна насладиться мгновением. Лу, спящая в его объятиях — что-то из области фантастики. Он чувствует, видит её рядом, но до сих пор не верит в реальность происходящего.        С каждым их взаимодействием он всё отчётливее ощущает свою потребность в ней. Понимает, что потом снова будет больно. Знает: однажды она вновь почувствует в себе силы жить дальше и их уютное уединение, длящееся уже полгода, непременно закончится. Но пока она здесь, пока нуждается в нём, он сделает для неё всё, что она попросит. И что не попросит тоже.        Марк бросает на неё ещё один взгляд и прикрывает глаза, мечтая, чтобы утро никогда не наступило.