Оставили небеса? Добро пожаловать в ад!

Ситуация с каждым днём становилась всё абсурднее, хотя стоило признать, столько приключений у него не было с самого Эдема. Да даже там его существование не было столь насыщенным. Кто бы сказал ему хотя бы месяц назад, что он будет в аду играть в покер на душу вшивого грешника, ни в жизнь бы не поверил. Но тем не менее вот он, первый человек за карточным столом с Валентино. А ведь игрок из него хуёвый. Надежда была только на хорошего крупье. Адам покосился незаметно на максимально серьёзную фигуру кота-переростка с крыльями. За углом клуба встретил он именно его. И чуть не словил инфаркт, ведь шелест крыльев в его случае обычно предвещал появление одного ангела необычной траектории полёта. Каким же было его удивление, когда он обернулся к хмурому коту. Тот был удивлён и насторожен. Ну да, он-то был не в курсе, что Адам пребывал в добром здравии. Ангел ухмыльнулся широко и нагло прислонился к стене, показывая, насколько ему плевать на стоящего перед ним грешника, а потом вспомнил, где тот работает. Расслабленность сдуло, как порывом ветра, а тело напряглось, словно у охотничьей собаки, взявшей след. — Я хотел развлечься вон в том рассаднике оригинальности и разобраться с неким Валентино. Совсем оборзел. Но что здесь делаешь ты, котик? В отеле совсем работы нет? Кот оскалился, но глазами стал искать путь отхода, прекрасно понимая разницу в их силах. Наверняка к семейству Морнингстаров помчится. Предотвращая это, ангел подхватил грешника под локоток и постарался очаровательно улыбнуться. Судя по дёрганной реакции кота, вышло не очень. — Ты очень вовремя появился, котик. У меня как раз назрел небольшой вопрос к вашей хозяйке, дочери Люцифера. Есть ли что-то, чего она очень хочет, но не может получить? — Что? Кот хлопал глазами и молча разевал рот, силясь осознать сказанное. Адам почти слышал, как скрипят его извилины. Закатив глаза, он пояснил: — У всех есть желания. У меня, например, есть кое-какая просьба, и исполнить её может только эта оптимистичная пигалица. Но просто так она явно этого не сделает. Потому и спрашиваю. Баш на баш. Я понимаю, что у неё куча сил и папаша — король ада, но уверен, что из-за природной доброты и долбоебизма она не способна решать некоторые проблемы силовыми методами или обманом. Но мы с тобой знаем, что это самые верные методы, да? Кот продолжал сверлить его далёким от любящего взглядом и явно не хотел верить в чистоту ангельских намерений. Судя по взгляду, он был готов уже нахрен руку оторвать, но сбежать от распинающегося почём зря ангела. Какое безобразие. А ведь он от чистой души расчётливо предлагает помощь. И что в ответ? Никто-то его добрых намерений не ценит! — Слышь, котяра, между нами было много плохого, признаю, но сейчас я не в том положении, чтобы вредить вам. Не то чтобы я этого не хотел, просто мне это невыгодно, смекаешь? Похоже, вопрос выгоды коту был ближе, чем пустые обещания. Он перестал напоминать жертву домогательства и крепко задумался. — Есть нечто желанное для Чарли. Но прежде чем будем обсуждать подробности, поклянись, что не навредишь никому из моих друзей. — Ладно-ладно, — Адам поднял раскрытую ладонь перед собой и протянул нарочито недовольным голосом: — Клянусь никоим образом не причинять вреда друзьям… Эм, как тебя зовут? Уж прости, не запоминаю тех, кого собирался убить. — Хаск, — процедил тот сквозь зубы, видимо, уже прикидывая, что согласился зря. Адам поклялся, как положено, и его фигуру окутало золотистое свечение. Ещё одной цепью на его душе больше. Он уже как рождественская ёлка клятвами да обещаниями обвешан. Хоть сейчас на бал. Дальше последовало пространное объяснение ситуации и плана по добыче души паукообразного постояльца отеля. Адам только морщился, не понимая, что дочурке Люцифера приглянулось в этом жалком грешнике. Впрочем, не его проблемы. Если за душу того ничтожества его возьмут под крылышко, то он согласен даже трупного опарыша спасать. И вот теперь в лучших традициях вестерна или криминальной комедии он сидит напротив напыщенного грешника. Валентино оказался на редкость мерзким типом, хотя чего ещё ожидать от автора той ужасной рисованной хуйни? Высокий настолько, что даже Адаму приходилось голову задирать, чтобы заглянуть в лицо, окутанный мехами и лиловым дымом, он неприятно улыбался. — Значит, ангел хочет сыграть. И на что же? — А на что играют в аду? На душу, конечно, — Адам отзеркалил противную ухмылку. Валентино прищурился и стряхнул пепел прямо на пол, не заботясь о чистоте помещения. Хотя трудно заботиться о том, чего и в помине не было. Ангел мог поклясться, что только присев на местный пол, можно залететь. — И зачем ангелу моя скромная душа? Ох ты ж какой скромный тут люд обитает! Грёбаный мотылёк даже вполне достоверно опустил глаза на столешницу, словно он не один из сильнейших оверлордов ада, а так, мимо проходил. Адам закинул ноги на стол, вызывая за очками целую бурю далёких от положительных эмоций. О да, злись побольше, мотылёк. Чем больше ты злишься, тем быстрее согласишься на игру. — Да так, увидел недавно журнальчики твои и теперь просто горю желанием протестировать все позы на их создателе… Мотылёк осклабился, без спешки затянулся и выдохнул, прежде чем протянуть: — Неужели Люцифер отшил, и наш прекрасный первый человек решил хотя бы с грешниками попробовать? Так понравилось, что не терпится повторить каждую страничку? А какой выпуск больше всего приглянулся? Не стесняйся, когда я выиграю, испытаешь все в моей студии, и я даже не поскуплюсь на количество партнёров. Адам скрипнул зубами. Кажется, раньше он считал самым невыносимым созданием в аду Люцифера, так вот он по всем фронтам проебался. Люцифера хотелось огреть чем-то тяжёлым, только и всего. Этого же мерзкого представителя насекомообразных хотелось положить меж двух камней и перетереть в труху, а потом сжечь и прах закопать на дно самой глубокой зловонной ямы. Но Адам продолжал улыбаться, разыгрывая из себя самоуверенного придурка. — Так значит, сыграем? — Ну конечно, — улыбка грешника сочилась ядом и превосходством такого уровня, будто он не оверлорд, а минимум один из смертных грехов. — Огласим ставки. — Ставлю душу, что принадлежит мне, на кон, — Адам вытянул перед собой руку, невольно напрягаясь. Свою душу он уже технически поставить не мог, поэтому им с Хаском пришлось немного смухлевать и убить дохера времени на поиск грешника, ещё не проебавшего душу. А дальше добрым словом и приличным пакетом ангельской пыли удалось выторговать у него согласие одолжить жалкую душонку на время. Вот только неизвестно было, проскочит ли их авантюра. Хоть Хаск и уверял, что так делали многие, было волнительно. Впрочем, всё прошло как по маслу. Руку охватило свечение, подтверждающее ставку. Валентино повторил то же самое. Идентичными словами, и Адам внутренне заржал. Оверлорд и не собирался ставить свою гнилую душонку, вот только он не подозревал, что именно на такой ход рассчитывал ангел. Интересно, что он и не подумал о том, что Адам поступил так же хитровыебанно, попросту считая его слишком тупым для такого манёвра. Эх, не недооценивай соперника, мотылёк. Какое же у него будет ебало, когда всё он поймёт, аж не терпится взглянуть. Теперь дело за Хаском, что с невозмутимым спокойствием раздавал карты. Адам продолжал отвлекать противника, чтобы тот не слишком пялился на их крупье. Хоть кот и уверял, что Валентино не мог знать его, всё же стоило перестраховаться. Ангел лениво оттянул ворот рубашки, позабыв о бурной ночке. Оверлорд присвистнул. — Ох, какая жалость, до ангелочка кто-то добрался раньше меня. Я чувствую себя почти обманутым. С другой стороны, актёр с опытом ценится больше, чем новичок. Грешники, что сгрудились вокруг, одобрительно зашумели, поглядывая его откровенно раздевающими взглядами. Да что же его каждый встречный хочет в порно актёры засунуть? — Побольше уважения, сосунок. Если б не мой хуй и опыт, ты вообще здесь не сидел бы. Глядя на тебя, я всё больше убеждаюсь, что презики — это величайшее изобретение человечества. Жаль, их у меня не было. Показалось или Хаск хмыкнул? Не пались, котяра, нам ещё партию до конца разыгрывать надо. Валентино напрягся, как в последней стадии запора, когда ещё немного и разорвёт. С уголка улыбки, хотя уж скорее оскала, капнула слюна. Мерзость какая. Адаму всё труднее было держать лицо в состоянии нахальной безмятежности. Видимо, последний выпад задел грешника глубже, чем предполагал первый человек, и Валентино неожиданно перегнулся через стол, хватая его за ворот балахона и шипя в лицо. — Поверь, ангелок, о презервативах тебе останется только мечтать в главной роли нового фильма. Но не беспокойся, я позабочусь, чтобы совсем ты не захлебнулся спермой, птичка. Рука дёрнулась в желании огреть по морде придурошного мотылька, но невероятным усилием он расслабил её. Размазать долбоёба он ещё успеет. А вот получить контракт на душу вряд ли. Оверлорд — это вам не левый грешник. Так просто отжать душу у него не получится. Тут важен момент добровольной передачи. И что-то подсказывало, что, продавая душу паучка, цену он заломит космическую. Особенно когда просечёт, насколько она важна. Адам наклонил голову к плечу так, что ещё больше обнажил шею в засосе, и ласково протянул: — Ты сначала выиграй, мотылёк. Или только болтать горазд? Клиент готов. Это было понятно уже не по огню в глазах, а по сраному взрыву его пердака, отголоски которого виделись вспышками на радужке. Пальцы грешника разогнулись один за другим с отчётливым хрустом. Как бы он пальцев не лишился, и вообще все знают, что если пальцами хрустеть, в старости будешь долбоёбом с больными пальцами. Как хорошо, что Адаму на этого грешника глубоко посрать и даже немного хуже, ведь страдания его только порадуют ангельское сердце. Не слишком благородно, зато честно. И вообще Адам начинал понимать энтомологов с их страстью протыкать бабочек иголкой. — Хорошо, — о, теперь не только пальцы, но ещё и зубы пострадают, так скрипеть ими явно вредно для здоровья. — Начнём игру. Пока Хаск раздавал карты, он не удостоился ни одного взгляда. Все сверлили взглядами только ангела и оверлорда. Этому способствовало обещание мотылька после выигрыша для начала отдать Адама местному сброду в качестве благотворительности. Он надеялся вызвать у ангела ужас или хотя бы неприятие, но Адам продолжал лучиться чуть ли не счастьем. И даже подмигнул какой-то демонице сбоку, выкрикивая, что первой должна быть сногсшибательная дамочка. Блядь, аж от самого себя тошно. Зато теперь за раздачей карт точно никто следить не будет. А Адам просто проблюётся за ближайшим углом клуба и потом будет отдирать под душем все эти липкие взгляды своих «детишек». Игра началась. Адам не глядя перевернул карты и положил на стол, пока Валентино внимательно изучал свой расклад. Это вызвало шепотки и внимание мотылька. — Настолько хочешь ко мне, что даже в карты не смотришь? — Да не, в другом дело. Я уверен в победе. — Адам скучающе прикрыл ладонью зевок и пояснил. — Знаешь такое: не везёт в картах, повезёт в любви. Так вот у меня обратная ситуация. В любви мне пиздец как не везёт, да и жизнь уже пару недель ебёт меня во всех позах. Так что я обязан победить, детка. Мотылёк фыркнул, но напрягаться не стал. И жестом не иначе как бога, сошедшего с небес, раскрыл свои карты. По рядам грешников пронёсся сначала дружный выдох, а после закладывающий уши, полный предвкушении, визг. О да, они уже примеривались к тушке ангела, намереваясь опробовать своего прародителя со всех сторон. Мерзость какая. Нет, инцест, конечно, дело семейное, но, учитывая их разницу в возрасте, это уж совсем неприглядно выглядит. Из разряда: ему восемьсот, ей восемнадцать. А у него сегодня совсем не то настроение. Так что обломятся. Адам опустил взгляд на стол и чужую комбинацию. В покере он разбирался не особо, но сел играть, да. Четыре дамочки и валет. Кажется, это называется каре. Упс. Адам покосился на Хаска. Тот был спокоен, как покойник. Блять, а он реально знает, что делает? Но делать-то больше нечего. В конце концов, он проиграет чужую душу, свою-то уже давно просрал. Кто бы знал, что он будет радоваться такому факту биографии. Дожил, бля. Одним слитным движением Адам эффектно, да, он выебывается, но имеет на это право, перевернул карты, показывая миру идентичную грешнику комбинацию, но с королями. А это значит, что он победил. — Ой, как неловко вышло, — Адам картинно пожал плечами. — Не выйдет у нас горячей ночки, дамы и господа, извините. А так хотелось, эх. И уже без наигранной лёгкости протягивает раскрытую ладонь к Валентино. — Мой приз сюда. Жду не дождусь возможности отыграться. Ты, кстати, подал отличную идею, и для разогрева я оставлю тебя этим ребятам. Им, похоже, фиолетово, кого ебать, лишь бы даром. Валентино осклабился и протянул насмешливо: — Я обещал душу, но не сказал, что она будет моей. Грешник захихикал, видимо, рассчитывая, что сломал планы Адама, и самоутверждаясь за проигрыш. Ангелу даже пришлось побеситься для виду и полезть в потасовку, чтобы мотылёк не понял, кого тут действительно наебали. Спустя долгие пятнадцать минут игры одного актёра грешник сподобился вывалить на стол контракты с душами, коих было до хуя. Какая ненасытная бабочка. Вот только сколько бы не просматривал их Адам, искомого контракта не было. Пиздец. И вот как выцыганить нужную душу, при этом не спалив свою осведомлённость? — Не, эти мне не нравятся. Одни сплошные Биллы, Оскары да Бернарды. Давай кого-нибудь с именем подебильнее. Хоть над ним поиздеваюсь, раз над тобой не вышло. Валентино прищурился, но, к счастью, расспрашивать не стал и вывалил другую горку контрактов, чуть меньше предыдущей. Адам рылся буквально в чужих жизнях, понимая, что с каждой секундой промедления повышает градус подозрений. Но кто ж виноват, что этого ёбанного Энтони хрен найдёшь? Смысл жизни отыскать проще, чем эту наркозависимую шлюшку. Закралась мысль, что его контракта тут и вовсе нет, но искомый свиток наконец нашёлся. — Вот этого хочу. Энтони, ебать, какое дебильное имя. Хуже только Эдик. Валентино отчётливо скрипнул зубами, но показательная материализация клинка в руке остудила его пыл, и душа белого паучка была добровольно передана первому человеку. Адам с лёгкой ухмылкой смотрел на свой билет в грёбанный отель. Вот ведь ситуация. Совсем недавно хотел уничтожить, а теперь рвётся внутрь в желании избавиться от вечного надзора падшего. Уж там-то Люцифер не додумается его искать. Какой же он, Адам, всё-таки, сука, гениальный! Адам обернулся к мотыльку, напоследок желая его отпиздить, вот только тот уже успел испариться. Чёртов мотылёк! Действительно умнее большинства грешников. Ладно, похуй, по-любому ещё пересекутся, решил Адам и передёрнул плечами, направляя стопы к отелю.