Грань. Тигрёнок, призрак и экзорцисты.

      — Что думаешь, Ацуши-кун? — они стояли напротив лестницы, не решаясь подойти ближе.       Точнее, не решался только Накаджима, Дазай уже давно был готов ворваться во владения Второй школьной тайны, чтобы преподать той урок.       Звенящая тишина. В школе было так же пусто, как и в день их знакомства. Отсутствие звуков очень напрягало обоих, но вот тайна привыкла к ним, а для юноши это было крайне непривычно.       — Время поговорить со старой знакомой… — Осаму шагнул вперёд, оставив знакомого позади.       — Подожди! — вскрикнул парень, испугавшись, что останется в школе один.       Два… три… четыре… Неожиданно ноги обдало неприятной прохладой.       «Это ветер? Или вода?» — в непонимании он хотел было наклониться для того, чтобы потрогать странную субстанцию, но не обнаружил её. Пять. — «Что за?»       Светловолосый резко поднял голову, от чего в ушах зазвенело. Вокруг них были не стены коридора, а огромное пространство, похожее на синтоистский храм по внешнему виду.       — Вторая решила тут город построить? — засмеялся шатен, рассматривая парящие вокруг пестрые фонарики.       — Тут так много кукол, — поразился Ацуши, отступив чуть назад, испугавшись масштаба иного мира. — Как бы странно это не звучало…       Кукол и правда было много. Всех их объединяло лишь то, что они примерно одного возраста и у них закрыты лица. В остальном это совершенно непохожие друг на друга люди в кимоно, школьной одежде, с разнообразными прическами и украшениями в волосах.       Лестница Мисаки является второй школьной тайной. Ей не требуется много усилий, чтобы заманить кого-то к себе. Но попав к ней, ты оказываешься в аду, где тебя разрывает на десятки тысяч мелких частичек…       — Вот мы и здесь, — с улыбкой заметил Дазай, приподняв взгляд. Похоже, перемещение его только обрадовало. — Другой мир прямо перед нами. Твоя Гин-чан должна быть тут. И напомню тебе, Джинко, что не могу гарантировать того, что она жива и в порядке.       Фонарики неспешно парили над головами нежданных гостей, озаряя небольшое пространство вокруг; всё выражало умиротворение и гармонию, несмотря на присутствие потусторонних существ, вроде маленького непонятного кролика на стульчике, сидевшего, или стоявшего, Ацуши так и не понял, рядом со свечой на подставке.       «Это другой мир?» — усомнился в реальности происходящего Накаджима, разглядывая всё, что только можно было. — «Хотя, атмосфера тут очень сильно отличается от той, что в школе.»       — Сюда, — позвал их Дазай, указав на лестницу, ведущую наверх.       Лестницу озарял призрачный свет, от которого старшекласснику приходилось закрываться, чтобы не превратиться в свирепого зверя.       «Все ступеньки под водой,» — обратил внимание Накаджима, и согнувшись, подогнул штаны так, чтобы те не касались воды. Перспектива намочить недавно постиранную школьную форму не радовала. — «Как и говорилось… Море… Между миром мертвых и миром живых.»       Тело внезапно обдало холодом и легким покалыванием одновременно. Парень дернулся и обернулся, но сзади лишь промелькнул чей-то размытый силуэт и тут же исчез.       «Не только мир мёртвых. Это мир, в котором обитают сверхъестественные существа, подобные Тигру…» — беловолосый выдохнул и с опаской посмотрел на руку. — «Шерсть!»       Ацуши накинул пиджак, застегнув на нём все пуговицы и поежился. Обратиться прямо сейчас и потерять какой-либо контроль над своим телом ему не хотелось, поэтому приходилось искать варианты, как себя защитить.       — Эй, Осаму-кун, как ты думаешь, Мисаки сразу нападет? — спросил Накаджима, продолжая осматриваться.       — Нет конечно, — обиженно произнес Дазай, обернувшись. Сейчас он не использовал свою способность парить над землей. — Подумай, если напасть сейчас, то никакого веселья не получиться.       — Тоже верно, — кивнул тот, чувствуя, как по телу побежали мурашки от ехидной ухмылки юноши.       Призрак прямо-таки сиял от счастья и продолжил свою речь: — Они подкрадываются со спины, тихо-тихо и незаметно… о-о-о-очень медленно. Вот что для них веселье.       — А! — вскрикнул Ацуши, чуть было не упав со ступеньки от неожиданности.       — Это чистая правда, — Осаму поймал школьника, схватив его за пиджак. — Мы семь школьных тайн. Как семь столпов, что управляют всеми потусторонними существами в этой школе. Мы всегда должны быть на слуху. У каждого, от первогодки средней школы до самих директора и методистки.       Он помог знакомому встать рядом и проверил, может ли тот сам идти, а потом снова затянул свой монолог:       — Поэтому мы и пугаем людей, хах. Если сравнивать добрых созданий, которые делают людей счастливыми и жутких чудовищах, которые совершают отвратительные поступки. У тех, кто поселяет в нас страх, выше шанс произвести на нас впечатление, ты так не думаешь, Джинко?       — Осаму-кун, — Накаджима схватил того за руку, надеясь что-то узнать, но призрак резко вырвал запястье из слабой хватки.       — Тс, — шепотом произнес тот, изучающе посмотрев на ряд стройных кукол в кимоно. — Вторая перешла границу дозволенного. Пора заканчивать с этим.       Тишину прервал внезапный звонок, раздавшийся позади ребят. Обернувшись, они увидели дисковый телефон, который дрожал и трясся, намереваясь упасть с низенькой школьной парты.       Переглянувшись, Ацуши и Дазай подошли чуть ближе и первый поднял трубку.       — Ало, — с другого конца провода послышалось шипение. — Эм, а кто у телефона?.. — Это… — приятный женский голос прервал молчание, заставив парня вздрогнуть. — Мисаки…       «Мисаки?!» — парень с аметриновыми глазами посмотрел на Осаму, который отошел в сторону, пока шел диалог. — «Звонок от одной из школьных тайн? Так еще и хозяйки этой обители?»       — Я обучаю моих талантливых и милейших учеников в школе, расположенной на вершине этой лестницы, — в момент, когда она выждала паузу, Джинко почудилось, будто он слышит детский смех и обрывки фраз. — Но меня убили, а тело расчленили. Именно на том месте, где вы сейчас находитесь.       Накаджиму пробила крупная дрожь от речи Мисаки. Его не могло не напрягать то, как спокойно та рассказывала о том, как от неё избавились. Пришел он в себя только тогда, когда услышал просьбу:       — Можете найти части моего тела и собрать его? Прошу вас… К сожалению, самостоятельно я не могу этого сделать…       — П-постой, Мисаки-сан! — школьник знал, что по отношению к учителю это звучало немного неправильно и грубовато, но не имел понятия, как обратиться по-другому. — Где Гин-чан?       — Во-первых, — казалось, что тайна даже не услышала вопроса, — моя правая рука. Этой рукой я вела записи в журнале, а держала в ней мел, которым писала на доске во время занятий. Поторопитесь, урок скоро начнется.       В трубке послышались гудки, Ацуши наконец-то пришел в себя и взглянул на Дазая, стоявшего позади.       — Чего ты от меня хочешь? — спросил призрак, склонив голову в бок. — Я ничем помочь не могу, слишком давно я с ней не виделся. О, кстати.       Он указал на огромные песочные часы, находящиеся рядом с закрытыми дверьми. Те со скрипом перевернулись заполненным отсеком наверх, поэтому через маленькую щель стал медленно стекать песок в нижнюю часть.       — У нас ограничено время, — Осаму расплылся в ехидной улыбке. — Так что давай скорее найдем руку и пройдем дальше.       Накаджима утвердительно кивнул и осмотрелся. Вокруг было очень много тумбочек и прочей мебели для хранения. Поиски он решил начать с стоящего рядом комода. Заглянув туда и ничего не обнаружив, тот тяжело вздохнул и закрыл дверцу. Это будет долго.       Во время поисков, Ацуши поинтересовался у Дазая о том, что ему известно о второй.       — Лгунья, — кратко ответил тот, откидывая механическую руку, которая, видимо, предназначалась для робота. — Просто много врёт. Ммм, больше не знаю.       Время на поиски руки подходило к концу. Ребята нашли женскую руку, подходящую для Мисаки и собирались её в святилище, находящееся слева от массивных дверей, что открывали путь дальше.       — Время вышло! Время вышло! — неожиданно раздался громкий голос, из-за чего парни замерли и огляделись.       Куклы, что до этого спокойно сидели на полках и комодах, начали шевелиться и медленно приближаться к ним.       — Осаму-кун, куклы, они…! — Накаджима указал на оживших игрушек, на что получил короткий ответ: «вижу».       — Пора начинать урок! — продолжал голос, а маленькие куколки становились быстрее и быстрее.       — Черт, я ведь рассчитал время, почему песок так быстро закончился? — шипела тайна, схватив Джинко за воротник, как мама-кошка котёнка, и рванул к святилищу.       — Кто на этот раз опоздает на урок?       Аметриновые глаза в страхе расширились, когда разглядели огромные ножницы, что с бешеной скоростью вылетели из темноты к ним. Ножницы зловеще щелкали и явно преследовали их.       — Пригнись! — крикнул призрак, отпустив Ацуши и тут же остановив руками то, что на них двигалось. Обернувшись, он произнес, — чего лежишь, как будто тебе ноги оторвало, хватай руку и беги к святилищу! Я буду тянуть время!       Не став медлить ни секунды, юноша побежал, но снова споткнулся и больно ударился подбородком о каменную ступень. Оглянувшись, он увидел маленьких кукол, что держали его за ноги и повторяли:       — На урок опоздал ты, на урок опоздал ты… ты… ты…       — Джинко! — в голове звенело от удара, но он ясно слышал голос Осаму, что был всего в паре метров от него.       Он ругался. Ругался всеми бранными словами, что только знал. Металлический треск и…       — Что же с тобой такое, — тайна раскинула кукол в стороны и помогла Накаджиме подняться. — Нет… Мне не одолеть их.       Куклы, словно и не чувствуя боли или слабости от удара школьной тайны, снова стали ползти к ним, шепча что-то про опоздание.       Схватив найденную руку, Дазай со всей силы кинул ту в открытое святилище, что находилось на приличном расстоянии от них. Двери медленно стали открываться, позволяя ребятам пройти дальше.       — Валим отсюда! — что есть силы закричал призрак и вместе с хромающим Ацуши побежал к открывшимся воротам в другое помещение.       Когда дверь за ними закрылась, они наконец смогли выдохнуть.       «Мы это сделали…» — парень выдавил из себя что-то наподобие улыбки и облегченно вздохнул. — «Мы выбрались из той комнаты с проклятыми куклами и ножницами…»       Он приоткрыл глаза и про себя подметил, что кардинально ничего не поменялось.       «Кукол, разве что больше и лестница длиннее, а так, почти тоже самое, что и за дверьми.»       — Здесь никого нет, как видишь, — Осаму развел руками, покосившись на опечаленного знакомого.       Пока ребята переводили дух после побега от огромных ножниц, зазвонил телефон. В точности такой же, как и был до этого. Красный, новенький, работающий, но с небольшими царапинами на трубке. В этот раз поговорить с Мисаки собирался Дазай.       — Алло?       — Левая рука… — послышалось с другого конца провода. Голос был тише, чем в первый раз и даже немного хрипел, но возможно, что это просто были помехи. — Пожалуйста, найдите мою левую руку… Каждое утро до начала уроков я прихожу к святилищу, приношу подношения и произношу молитву. Я складываю левую и правую руку вместе и молюсь за всеобщее благополучие… Поторопитесь, урок…       — Эй, Вторая, приветик, — прервал её призрак, ехидно хмыкнув. — Давно не виделись, правда? Неплохую ты себе лачугу построила. Помнишь меня?       — … — тайна молчала. Но всё же, спустя какое-то время, она тихо произнесла, — урок скоро начнется…       И закончила диалог.       — Серьезно? — Дазай закатил глаза, недовольно цокнув языком. — Я лишь поздороваться хотел… Неужели Анэ-сан обиделась?       Тем временем песочные часы перевернулись и начали отсчет.       — Нам снова нужно искать руку? — с сожалением осознал Накаджима. — Разве нет другого способа договориться с ней? Или хотя бы ослабить её?       Он с надеждой посмотрел на Осаму, которого явно не устроило, что у него пытаются что-то выяснить.       — Ты ставишь под угрозу мой план, — обиженно произнес призрак, отвернувшись. — Но так уж и быть, расскажу. Наша с тобой задача найти одну вещь, принадлежащую Второй. А именно — её божественное Ёрисиро. Это то, что даёт нам, школьным тайнам, нашу силу и способности. Она действует как батарейка в детских игрушках. Избавившись от неё ты значительно ослабляешь тайну. И предугадывая твой вопрос — он есть у каждой тайны, без исключений.       — Но где он находиться? — поинтересовался Ацуши, почесав затылок.       — В потаенных уголках грани, — развела руками тайна, ухмыляясь. — Или на самом верху или в самом низу… Нам в любом случае придется подняться на вершину этой лестницы. Я обязан увидеться с Анэ-сан. К тому же, вниз удастся спуститься только когда доберемся до верха, поскольку тут везде невидимый барьер.       — Барьер? — не поверив Дазаю, юноша попытался спрыгнуть с лестницы вниз, но его что-то легонько оттолкнуло.       — Он также блокирует способности остальных школьных тайн, — добавил кареглазый, посмотрев на свои руки. — Это к тому, почему я не летаю, как обычно. И так, Джинко, ты готов подняться на самый верх обители Второй школьной тайны?!

***

      Ребята продолжили путь, попутно ища части тела, которые просила найти Мисаки. — Теперь моя правая нога… — Левая нога… — Мое тело… — Мои чудесные карие глаза… — Уши… — А сейчас…       — Это ведь последнее, так ведь? — кладя голову в святилище, произнес Ацуши, мельком глянув на свои исцарапанные руки. Он не раз успел пораниться, пока они искали части тел Мисаки. Причем это случалось самым нелепым образом.       — Кто знает, — загадочно протянул Дазай, хихикнув. — Может, она заставит нас найти для неё ногти?       — Это уже перебор! — крикнул парень, пытаясь догнать шустрого призрака.       Дверь распахнулась, и яркий свет, слепящий глаза, озарил новую комнату. Вместе с Осаму, Накаджима прошел внутрь, стараясь не щуриться, так как хотел рассмотреть всё как можно быстрее.       «Но всё же, меня что-то настораживает, — он тяжело вздохнул, смотря в пол. — Это не с теми, кто сюда зашел, а именно с самой Мисаки. Это ведь она говорила с нами по телефону. Но как она это делала, если мы ищем для неё тело? Неужели, мы делали это ради кого-то другого…»       — Мы на месте! — улыбаясь, сообщила тайна.       Это была не совсем комната, скорее пустая неосвещенная бетонная платформа, которая держалась или на честном слове, или на чьей-то магической силе.       «Опять это чувство… — Ацуши помотал головой в разные стороны и глянул под ноги. — Снова вода… Её тут так много. Откуда она? И убывает ли она куда-нибудь?»       Юноша прошелся до края платформы. В воде что-то брякало и шуршало. Среди камешков и водорослей иногда можно было заметить заколки, цепочки, заколки и даже наручные часы, которые пиликали, напоминая владельцу о каком-то событии.       «Дна не видно, — подметил про себя Накаджима, — мы так высоко забрались, сколько времени прошло?»       — Джинко! Взгляни сюда! Тут кое-кто есть! — привлекая к себе внимание, закричал Дазай. Он махал руками, указывая на то, что выходило из тумана.       Этим «кое-кем» оказался… ужасно странный и пугающий манекен, собранный из предложенных ребятами деталей. Длинная женская правая рука, скрюченная левая робо-рука, худой торс, голова с полустертым и без того ужасным макияжем. Левая нога была от подвижной куклы, а правая вырезана из дерева. Про уши сказать нечего, а вот глаза… тут Ацуши немного испугался, так как те казались невероятно живыми, в отличие от остальных составляющих тела Мисаки.       «Нам можно было класть в святилище, всё что угодно. Мы не думали для чего это нужно, ведь нашей целью было всего лишь пройти на самый верх. Но теперь, мне немного обидно, что всё так получилось…» — размышлял парень, пока манекен подъезжал к ним на стуле.       Хлюп, хлюп, хлюп, хлюп. Послышались чьи-то неспешные шаги, которые с каждой секундой приближались. Обернувшись, перед Накаджимой возникла весьма неожиданная картина.       Высокая, что очень удивительно, девушка с рыжими волосами, которые собраны в пучок. Прическа закреплена тремя длинными золотыми булавками, а челка небрежно лежит на лбу. На ней было черное платье с красным цветочным орнаментом. Это были камелии, цветы, означающие яркую, но короткую жизнь. Верхняя часть кимоно белого цвета, плавным переходом в розовый, а у самого низа в красный. Полы также расписаны цветочным орнаментом, но иным. В районе талии повязан широкий бордовый пояс, а поверх него находится бант, такого же цвета с двумя белыми полосками. Это только часть того, что он успел рассмотреть, прежде, чем она заговорила:       — Вы его собрали, как чудно! — тот же приятный женский голос, что они слышали из телефона. Он эхом откликался от невидимого барьера, который тайна создала. — Такой же, каким я его себе и представляла.       «Это и есть та самая Мисаки? — Ацуши склонил голову в бок. — Странно, мне казалось, что она будет похожа на Юну или Мэй… Ну, то есть не иметь своего тела…»       Странно, но Осаму молчал. Похоже, что призрак не собирался прерывать монолог «коллеги». Вторая крутилась вокруг манекена, восхваляя мастерство тех, кто создает куклы и тех, кто ими управляет.       — Но со вторым я и сама неплохо справляюсь, — тихо хихикнув, девушка повернулась к своим гостям. — Знаете, я так безнадежна, всё, за что не возьмусь из рук валится, ничего не выходит, сколько бы и как я не старалась. Я всегда мечтала о друге или мужчине, который сможет мне помочь. Поэтому и прошу собрать для меня моего Мисаки.       «Моего Мисаки?» — парень даже не успел понять услышанное, как из рукава кимоно тайна достала зонт. Та выставила его как катану и осторожно коснулась плеча Накаджимы.       — Ты ведь не подведешь меня, так ведь? — до этого милые вишнево-красные глаза недобро сверкнули, намекнув, что если он облажается, то пощады ждать не стоит.       Убрав зонтик, она тяжело вздохнула, повернувшись к ребятам спиной. Аккуратно дотронувшись до манекена, будто он был из фарфора, тайна что-то прошептала, склонившись к самой груди. Кукла начала медленно подниматься.       Скрип и треск резали слух, Ацуши и Дазай еле сдерживались, чтобы не закрыть уши, в то время как Вторая была вне себя от счастья. Она была как маленький ребёнок, которому наконец подарили обещанную игрушку.       Радость её длилась недолго, ведь в считанные секунды манекен развалился на части, которые никогда не могли стать единым целым.       — Ох, снова не получилось, — девушка склонилась над остатками. — Какая жалость…       Первым тишину решился прервать Накаджима: — А… эм, прости, — он чуть приблизился к горюющей. — Ты не знаешь, где могут находятся остальные ученики?       — Остальные? — переспросила та хриплым голосом. — Ты про тех, кто тоже не смог сделать для меня моего Мисаки?       Она то ли всхлипнула, то ли вздохнула, а потом указала на груду тряпичных кукол, подозрительно напоминающих настоящих людей. Только вместо лиц у них были наклеены бумажки с надписями.       — Слепой что ли? Глаза раскрой, они тут повсюду, — тайна начинала злиться и манера речи постепенно менялась.       Ацуши этого не заметил, поскольку увидев свою лучшую подругу, внутри него всё перевернулось, а какой-то рычаг щелкнул.       — Гин-чан? Гинни! — в отчаянии он подбежал к той и стал её трясти, надеясь, что та придет в себя, но ничего не происходило. Гин как была тряпичной куклой, так и осталась ей.       «Хорошо киснуть, Ацуши-кун. Идем, поедим с тобой отядзукэ.»       — Гин-чан, Гин-чан, очнись, прошу! Гинни!       — Оу, так тебе больно от того, что ты потерял подругу? — Вторая будто насмехалась над юношей. — А ты подумал обо мне? Я пытаюсь снова и снова, но всё время что-то идёт не так. Каждый раз мой Мисаки разрушается, не ступив и шагу. Раз за разом это происходит, — она сделала паузу, дожидаясь, когда всхлипы и мольбы о возвращении станут тише. — Что же до вас… Я разрежу вас на тысячи кусочков, как и гласят слухи.       В руках девушки блеснуло лезвие меча. Она отбросила в сторону зонт, под которым только что пряталась.       — Джинко, пригнись! — Дазай рванул к Ацуши, схватив того за пиджак. Он успел как раз вовремя, ведь Вторая чуть было не разрубила мальчишку на две части своей катаной. — Эй, Анэ-сан! Если уж так хочется подраться, то ослабь барьер! Так и быть, может мы сразимся на равных условиях!       Осаму загородил собой Накаджиму, не позволяя тайне достать парня катаной.       — Эй, Вторая, как тебе предложение? Деремся на равных, если победишь, то так уж и быть, я позволю тебе продолжать заниматься тем, чем ты промышляешь, закрыв глаза на запрет, — Седьмой говорил серьезно, без намека лукавости.       Девушка замерла в паре метров от парней. Похоже, она решала, следует ли ей соглашаться. С одной стороны, это звучало весьма привлекательно. Но с другой же, разница в силе между Второй и Седьмой тайнами была огромной и было неясно, какие у них шансы выиграть.       — Хорошо, — кивнула девушка. Из ее аккуратного пучка выбилась прядь волос. Она встала в боевую стойку, готовясь атаковать.       — Ой-ёй, Джинко, знаешь, простым смертным не следует находится рядом с Тайнами, пока те дерутся, поэтому сделай шаг назад... — попросил Дазай, улыбнувшись, было видно, что он что-то задумал.       С каждым шагом Ацуши все отдалялся от Осаму и Второй, пока в конце концов не упал с платформы. Когда он свалился вниз, он видел, как девушка напала на Дазая, не оставив ему шанса оправится от удара. «Прости.»

***

      — Ммм... — Накаджима приподнялся на локтях. Тело ломило после падения, но при этом было достаточно мягко, не как на бетон.       Придя в себя, он вспомнил, что произошло. Дазай сказал ему сделать несколько шагов назад и внимательно следил за движениями юноши, провожая его взглядом.       «То есть он нарочно свалил меня с платформы?!» — момент осознания пришел неожиданно. — «Неужели он выбросил меня из измерения тайны?»       Тяжело вздохнув, Ацуши покачал головой и сел. Он был во внутреннем дворе своей школы. Но видимо, это была еще одна реальность, ведь тут было лето и светило яркое солнце.       При этом было абсолютно тихо. Ни одного школьника, ни одного учителя. Тишина и благодать. Слышно было только сидящих на деревьях цикад.       Продолжая сидеть на мягкой земле, юноша смотрел на свои ноги. Они болели. Очень сильно. Накаджима глядел на них и не мог понять, чем именно вызвана такая сильная боль.       — Эй, ты в порядке? Нехорошо сидеть на сырой земле, ты же заболеть можешь... — к нему обратился девичий голос, говоривший с неприкрытым беспокойством.       Подняв голову, Ацуши встретился взглядом с фиолетовыми глазами. Они смотрели на парня с заботой.       — Все хорошо? — девушка присела на корточки. На ней была униформа школы, длинные бирюзовые волосы распущены, челка убрана заколками с цветами. — Выглядишь бледным...       Она внимательно рассматривала Ацуши, ища внешние повреждения. Из них у юноши были только царапины на руках, поэтому она облегченно вздохнула и поднялась, протягивая руку.       — Я Цудзимура Мизуки, — представилась наконец та, помогая Накаджиме подняться. — Ученица второго Б класса старшей школы. А ты новенький должно быть? Или из среднего звена?       — Н-накаджима, Накаджима Ацуши, — неуверенно произнес парень, поклонившись в знак уважения. — Я из первого А класса старшей школы.       — Ох, не видела тебя раньше, — покачала головой девушка. — В целом, ладно, что в этом такого... Что ж, Накаджима-кун, скажи, что у тебя с руками?       — Ах, это? — Ацуши взглянул на царапины на своих руках. — Я... Я состою в клубе садоводов, за цветами сегодня ухаживал... Видимо, случайно поцарапался о шипы, хах...       Мизуки задумчиво кивнула. Похоже, что она не сильно верила словам парня. Но все же согласилась, так как не хотела лезть в чужое дело.       — Хорошо, — она чуть улыбнулась. — У нас скоро утренняя молитва, сегодня я назначена дежурной по подношениям. Давай сходим до святилища, а потом я обработаю тебе руки, как смотришь на это?       — Я не против, — сказал Ацуши. Руки чесались из-за царапин и обработать их не помешало бы.

***

      Святилище находилось довольно далеко от основного корпуса школы. Проще говоря, если заходить через главный вход, то надо пройти среднее звено, выйти из коридора старшего звена, достигнув черного входа, прийти во внутренний дворик и только тогда можно было найти его.       «Святилище такое маленькое…» — обратил внимание Накаджима рассматривая его. — «А что это там лежит?»       Пока Цудзимура читала молитву, Ацуши разглядывал тетрадь, валяющуюся в кустах. Мельком посмотрев на девушку, парень отошел от святилища и поднял тетрадь с земли, отряхнув ее.       «Озаки Кое...» — прочитал он и раскрыл ее на первой странице. Почерк был неопрятным, моментами написанное невозможно было прочитать. — «Озаки... Почему мне кажется, что я уже слышал эту фамилию?»       Медленно перелистывая страницы, он вчитывался. Похоже, что все писалось от лица девушки, которая училась в этой школе. Судя по тексту, она была в том же классе, что и Мизуки. Кое была влюблена в учителя, который вел у них уроки.       «Сегодня Мисаки не пришел.» — такие записи стали появляться примерно к середине тетради. — «Мисаки снова не пришел. Мне грустно.» «Где Мисаки? Я скучаю.» «Я не нашла Мисаки в школе. Мне одиноко.»       Далее было несколько страниц со стихами, которые Накаджима не стал читать. Потом две пустые страницы и довольно большой текст.       «Мисаки не придет. Сегодня во время подношения я слышала, что один из учителей споткнулся на лестнице по пути в арт-клуб и умер. Когда я пришла в актовый зал, там была его фотография с черной лентой. Почему мой Мисаки? Почему именно он?»       После текста ничего не было. Похоже, что кто-то вырвал страницы из этого дневника. Может, сама Озаки это сделала, а потом выкинула его, боясь, что кто-то узнает о ее влюбленности. Или это сделал кто-то из ее одноклассников. Сути это не меняло. Кое осталась одинока, без своего возлюбленного.       — Накаджима-кун, — донеслось тихое за спиной юноши. Он поежился от того, насколько знакомым показался ему голос. Медленно повернув голову, Ацуши увидел…       Спокойно стоявшую за ним Цудзимуру, которая прятала руки за спиной. Она мило улыбалась, прищурив фиолетовые глаза.       — Накаджима-кун, что ты делаешь? — спросила девушка, сделав пару шагов вперед. — Что это у тебя в руках?       Парень быстро спрятал дневник за спину, нервно глядя на Мизуки. Та подошла чуть ближе, солнце играло лучами на ее длинных волосах, переливаясь и словно подсвечивая девушка. Она похлопала его по плечу.       — Ладно, пойдем, — предложила Цудзимура, а потом тихо добавила. — Надеюсь, что ты не расцарапал руки сильнее.       — Да-да, пойдем, — кивнул он ей в ответ, пряча дневник под пиджак.

***

      В медицинском кабинете было светло, тихо и чисто. Казалось, тут не было ни одной пылинки, а если и была, то от нее моментально избавлялись, чтобы она не портила вид. Кафельный пол блестел, как и поверхность стола. Они были словно зеркала, в которых можно было хорошо рассмотреть свое лицо.       Медсестра Элиза была там. Увидев порезы на руках Ацуши, она сначала недовольно цокнула языком и покачала головой, но после взяла вату и перекись, чтобы обработать ранки. Накаджима недовольно шипел, так как руки щипало, пусть Элиза и была осторожна.       — Тебе следует быть аккуратнее, Накаджима-кун, — спокойно произнесла медсестра, осматривая парня своими голубыми глазами. — Я понимаю, ты очень сильно любишь ухаживать за цветами, но у многих цветов есть шипы… И я не только о цветах.       Элиза вздохнула, отстраняясь. Она серьезно посмотрела на Ацуши, словно хотела что-то добавить, но покачала головой и отошла от него, что-то бормоча себе под нос.       Цудзимура стояла недалеко от входа, наблюдая за удаляющейся медсестрой, а потом переключила свое внимание на Накаджиму. Сначала ее взгляд показался подозрительным, будто глаза были вишнево-красными, но когда девушка подошла ближе, он снова увидел ее светлые фиолетовые глаза, выражавшие беспокойство.       — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Мизуки, заботливо глядя на Ацуши. Она искренне переживала за него, по ней было видно.       — Нормально, — бросил юноша, рассматривая ссадины. — Мне их обработали, думаю, скоро заживут. Они не очень серьезные, так что переживать не стоит.       — Я надеюсь на твое благоразумие, Накаджима-кун, — Элиза вновь подошла к парню, держа в руке несколько пластырей. — У тебя были довольно глубокие порезы, можешь их заклеить, если начнут беспокоить.       — Спасибо, Элиза-сан, — улыбаясь, кивнул Ацуши, взяв пластыри у медсестры.       — Пойдем, — Цудзимура дернула юношу за рукав, указывая на выход. — Я хотела помочь студенческому совету. Может, составишь мне компанию?       — Ох, ну… — он замялся, нервно кусая губу. Перспектива заниматься перетаскиванием каких-нибудь коробок или мебели не сильно радовала, но так можно было скоротать время перед занятиями.       Ребята молча покинули медпункт. Они шли по коридору, было подозрительно тихо, как будто все резко исчезли. Тем временем Накаджима, сам того не замечая, прогрузился в размумия, подмечая про себя несостыковки.       «Во дворе школы есть святилище… Постойте, там все это время было святилище?! И дежурный по подноношениям… Разве этой роли нет уже как несколько лет?» — парень не заметил, что ушел не туда и врезался в стену, прервав размышления ударом лба.       — Ауч!       — Накаджима-кун! — Мизуки подбежала к нему, проверяя, все ли в порядке. — Все хорошо? Голова не болит? Ты только из медкабинета! Не хватало еще в него вернуться…       — Прости, Цудзимура-сан… — хрипло произнес Ацуши, потирая ушибленный лоб.       — Так, кажется, ты не сильно ударился, — сказала девушка, осторожно проведя тонкими пальцами по месту, которым парень впечатался в стену. — Идем?       — Идем, — хмыкнул юноша, продолжая свой путь за девушкой.       В скором времени они подошли к кабинету студенческого совета, но парня туда не пустили, и он остался стоять рядом. Ожидание затянулось, поэтому Накаджима решил размять ноги, пройдясь по коридору туда-обратно. Потянувшись, у него что-то выпало.       «А?» — он обернулся, заметив раскрытую тетрадь на полу. — «Точно, дневник Озаки Кое.»       Ацуши опустился на корточки, взяв дневник. Отряхнув его от пыли, он поднялся, с интересом рассматривая страницы, которые уже были ему знакомы. Неожиданно, в конце юношу обнаружил фотографию класса.       «О, класс вместе с классным руководителем…» — Накаджима невольно улыбнулся, разглядывая людей на фото. Некоторые люди были подписаны.       Классный руководитель, Мисаки, обведен в сердечки красной ручкой, у некоторых девочек лица были закрашены черной ручкой. И среди них была и Цудзимура. Ее неизвестный обвел в круг, подписав «Я» и в скобках «Озаки Кое».       «Стоп… Это же Мизуки…» — парень перепроверил, верно ли он рассмотрел почерк неизвестного, но все было так. Цудзимура Мизуки была подписана как Озаки Кое. — «Тогда, если это Озаки, то почему она называет себя Цудзимурой? Или это Мизуки, просто она называет себя Кое? Черт, я запутался!»       — Тебя разве не учили, что брать чужие вещи нехорошо? — спросил чей-то до боли знакомый голос.