Пакт о паразитизме

      Он уже достаточно долго сдерживал свой гнев. Тсуна его явно осуждал, хотя еще и не ляпнул что-то, что его выбесит. Этот выродок смотрел на него с высока, и он, сука, не мог этого терпеть. Стоило Тсуне начать взбираться по трапу, думая, что он наверняка занят своим багажом, Занзас в приступе слепой ярости пробил кулаком ближайшую стену, бетонную, раз уж они были на улице. Он сделал несколько вдохов и встряхнул руку: хоть она и была теперь поцарапана, оно того стоило. И взглянул наверх, где Тсуна, наполовину скрывшись в проходе, трясся от страха и ме-е-е-е-едленно пятился назад.       Ну. Блять. И ладно, если он его не боялся сейчас, все равно бы сегодня начал. Заебало притворяться для этого уебка. Он взобрался по трапу. Тсуна, кажется, после такого шоу был очень сконфужен и напуган, но ему плевать. Он просто сел на свое место и ждал отправления. Время от времени он поглядывал на Тсуну, пока они не достигли крейсерской скорости, после чего пошел избавиться от маскировки в туалете самолета. Надеть вновь форму Варии – то еще облегчение: приятно носить что-то, что тебе по размеру. И когда он смыл макияж с лица и пригладил волосы рукой, все вернулось к положенному виду.       Он вышел к еще более сконфуженному Тсуне, и не успел он даже открыть рта, как тот ошарашенно спросил:       — ХИ-И-И-И?! И-Игоревич-сан?!         — И да, и нет.       Он сел в кресло напротив Тсуны, разваливаясь поудобнее – больше не надо притворяться каким-то робким ублюдком.       — Ты и так понял, но это была просто маскировка. На самом деле меня зовут Занзас, и мы не летим в Россию. Вместо этого мы на пути в Италию.         — Ч-что?! Зачем?!       Звучало не столько как зачем менять план, сколько как зачем он вообще это делает. Честно говоря, пиздецки хороший вопрос. Он попытается приблизиться насколько можно к правде, особенно учитывая, что именно она вероятнее всего заставит мелкого подчиняться после достаточного количества объяснений. Хотя ему придется понадеяться на то, что его слова вообще могут отложиться в голове и без того напуганного сопляка.         — Потому что ты следующий наследник Вонголы.       Наступает пауза, пока Тсуна прищуривается, смотря на него, а потом спрашивает с явным колебанием:       — Что это?       Теперь и сам Занзас был ошарашен. Он о ней даже не слышал? Его отец, второй человек в этой семье. Он ее хоть упоминал?        — Твой отец-ублюдок тебе не говорил?       — Это строительная компания??? Кто так вообще нанимает?! Я слишком мал, чтобы там работать!       Что, сука его подери, он вообще несет.          — Это не строительная, нахуй, компания, это мафия! Откуда ты эту хуйню вообще взял?       Он, конечно, знает, что этот говнюк тупой, но как вообще можно додуматься до такой ебанины?! Его уже начинает бесить этот разговор.         — Мой отец был регулировщиком движения на стройках...       Это вот это ему сказали?! Вот это? Стоп. Был?         — Что значит был?         — Он умер несколько лет назад...         Что.         — Нихера он не умер. Я был бы очень рад, но он не мертв?         — Т-тогда вы меня с кем-то с-спутали! Мне мама рассказывала-       Занзас достал телефон, нашел недавние фотографии с последней вечеринки, куда его заставили прийти ради "приличия" и дошел до той, где они стояли вместе с этим мусором. Показал Тсуне.       — Иемицу Савада. Сделана всего три месяца назад.         Тсуна смотрел на фотографию с таким лицом, что Занзас чувствовал, как скрипели и щелкали ржавые шестеренки в его башке в отчаянных попытках все осознать.       — Ч-что он-?         — Он внешний советник Вонголы. А вон там нынешний босс. Я на них работаю.       Не ложь, он работает на них, хотя без особого желания и под прямым контролем из-за блядского паразита. Но он замечает что-то в глазах Тсуны, какое-то узнавание при виде старого говнюка. Хм. Значит, они когда-то встречались. Вот уебок...         — С-смогу ли я с ними поговорить?       Кажется, ему отчаянно была нужна какая-то надежда на побег. Но даже если бы ему удалось с ними поговорить, Занзас знает их планы. Идея обречена на провал.         — Нет, не сможешь. Я забрал тебя, чтобы защитить из-за твоего отсутствия любого, нахуй, опыта. Это не обсуждается.       И снова не ложь. Нельзя отступать, паразит ни за что не позволит. Если эти суки попробуют наказать его за то, что он стал действовать, когда узнал правду, он будет сражаться до последнего, чтобы выдавить из себя приказ убить их, даже если у него вряд ли получится. Тсуна нервно сглотнул и спросил:         — А вы кто- ну, в...?       Он много кем был. Но важным было только...         — Я глава Независимого Отряда Убийц Семьи Вонгола. Вария. На самом деле занимаемся мы не только убийствами. Но известны тем, что всегда успешны.       Тсуна тут же вновь насторожился. Ничего удивительного. Но он бы все равно узнал рано или поздно.         — Я знаю, что это... нелегко слышать. Но помни, я здесь, чтобы защитить тебя, и как единственному оставшемуся наследнику, тебе эта защита понадобится.       И он бы при всем гребанном желании не нашел телохранителя лучше. Но он не успел сдвинуться, как Тсуна что-то понял.         — П-погодите... Единственному оставшемуся? Что это значит?!       Точно. Это, наверное, надо объяснять. Он скажет только то, что будет важно тем ублюдкам. Что повлияло на все их решения.         — У Тимотео было три сына, каждого убили с большей жестокостью, чем предыдущего. Первый наследник, Энрико, был убит выстрелом в голову, второй, Массимо, утоплен, и наконец от Федерико мы нашли только кости. Ты, как родственник Иемицу, который в свою очередь потомок самого первого Вонголы, последний вариант. К счастью, о тебе в мафии пока что почти никто не знает. Так что сейчас идеальное время для того, чтобы спрятать тебя от их глаз.       Необъятный ужас в глаза Тсуны не мог быть очевиднее. Казалось, даже попытки понять, в какой он опасности оказался, и какие были приняты решения, были обречены на провал. Он был на грани слез, а Занзас тут не особо-то помощник.         — Но- Я просто. Бесполезный Тсуна, я не могу...       Занзас помотал головой. Он знает, что так и есть. Он просто какой-то гребанный выродок, который, так уж получилось, родился от крови Вонголы. Оказывается, само по себе это нихуя не значит.         — Вот поэтому я дам тебе маскировку и буду тренировать в секрете. Даже мои люди не будут знать.       Он пытался говорить ровно, но его слова все равно звучали как рык. Это явно не его. Но Тсуна медленно кивнул, очевидно потому что других вариантов у него не было, а еще потому что он считал Занзаса угрозой для себя. Что как правило было бы правдой. Он встает и жестом зовет Тсуну идти следом. Вещи все это время лежали в самолете на крайний случай, на первое время пойдет.         Он передает Тсуне форму Варии примерно по размеру, по большей части Бела без всех его добавленных штучек, потому что видит бог, принц взбесится, если увидит какого-то члена Варии, который одевается как он. Она немного великовата, но Тсуна хотя бы может заправить штаны в сапоги, чтобы не споткнуться.       — Мы что-нибудь придумаем с волосами, а пока надень вот это.         — Л... Ладно.       Он смотрит вслед уходящему в туалет Тсуне. Времени на то, чтобы переодеться, у него уходит куда больше, чем должно бы, и Занзас совсем не удивится, если окажется, что мелкий словил там нервный срыв. Но наконец сопляк показывается вновь. Выглядит не так уж и плохо, но как он и думал, форма висит. — В штабе достанем тебе получше. Теперь волосы.       Он жестом приказал Тсуне взять расческу из туалета, что тот и сделал, но не успел он возразить, как Занзас взялся за работу. Слишком сильно тянуть не получалось: паразит не позволял и смягчал его движения, когда он был слишком близок к тому, чтобы навредить Тсуне. Это был бой между ним, волосами и паразитом, а этот совершенно ожидаемо испуганный до смерти ребенок просто сидел смирно. Занзас мог только догадываться, каково это, когда ужасающий мафиози бормочет маты на языке, который ты не понимаешь, и осторожно расчесывает твои блядские волосы.         Наконец что-то у него получилось, и он смог собрать большую часть волос в хвост. Опять же не настолько тугой, чтобы было больно, потому что ну блять, до чего же эта хуевина дотошная. Резинка держится на волосах одними молитвами, но пока что и так пойдет. Он достанет получше в штабе. У кого-то должна быть. Он слышит, как Тсуна бормочет себе под нос:       — Это жестокое и необычное...         — Так было нужно. С такими патлами тебя любой узнает. Теперь проблема решена.       Тсуна смотрится в зеркало и хмурится. По крайней мере он, кажется, начинает привыкать к его присутствию, что было важно. Нельзя объяснять че-то, когда пиздюк так напуган, что у него все из головы вылетает.       — Осталось фальшивое имя. Потому что я, само собой, не могу называть тебя твоим настоящим, мусор.       — Эр... ладно? Вы уже придумали его?       Занзас закатил глаза. Этот мелкий принимает его за какого-то любителя.       — Твое новое имя Дайсуке Мияшита, советую потренироваться хотя бы представлять себя так, пока мы летим. У тебя четырнадцать часов.       Он вернулся в свое кресло, пиздецки измотанный необходимостью не спать и терпеть, чтобы Тсуна не удрал. Но теперь, когда они наконец будут в самолете столько часов... Он наконец-то может...       Не успев закончить мысль, он отрубился.