В свете звезд

      Небольшое озеро, протянувшееся овалом недалеко от городка, каждый вечер погружалось в темноту из-за обступивших его деревьев. Эрен знал, что местные жители сюда не ходили из-за тяжелого подъема в гору, и активно пользовался этим фактом. Снег на еловых ветках переливался красивым волшебством, опадая в сугробы при каждом жестком ударе по стволу. Игра местной хоккейной команды закончилась выигрышем, иначе и быть не могло, но только вот… Молодого атакующего Йегера совсем не устроил один момент. Прием, который получался у него всегда идеально, вдруг не прошел. Эрен запнулся, словно впервые вышел на лед, и потерял шайбу. Соперник, воспользовавшись ошибкой, сумел вырваться в счете, и всей команде Эрена пришлось выкладываться больше, чем на сто процентов, чтобы на последних минутах все-таки вырвать победу в основное время. Именно поэтому, не выдержав даже единичной насмешки от сокомандника, он забрался так далеко и, выставив относительно мощный фонарь, рассчитывал провести на льду всю ночь, если потребуется. Подумаешь, что весь город сейчас на местной ярмарке в честь Рождества. Эрену сейчас было совсем не до веселья.       Ворота обозначались двумя горками шишек, которые от частых ударов уже успели разлететься по озеру. Но Эрен и без этого повторял и повторял один и тот же прием. Разгон, поворот, щелчок — шайба прошла ровно в цель. Снова и снова. Пот стекал по лицу, руки щипало в перчатках, а форма начала казаться слишком тяжелой. Скинув шлем, Эрен умылся снегом, поморщившись, влил в себя небрежно воду из бутылки и вернулся к повторению элемента. Как он мог так напортачить в столь ответственный момент? Как мог проглядеть и оступиться? Кто угодно, но только не он. У него всегда все должно было получаться идеально. Ведь он — надежда хоккея, юная звезда… Или все это — вранье? Может, он ничем таким и не выделялся? Может, это все — случайность? Выругавшись, словно остался во всем мире один, он вновь впилился в ствол дерева, вмерзшего в озеро, и снежинки осыпали его серебром, тут же тая на горячей коже, путались в волосах. Прикрыв глаза, он готов был разрыдаться от безысходности, уже не понимая, что мог еще сделать, чтобы исключить в будущем такие нелепые ошибки. Тренер прежней команды, где он играл еще в молодежке, всегда повторял, что такие, как Эрен, не имели право ошибаться. И Эрен верил. А теперь? Получив место в основе…       — Ненавижу! Чертов сраный хоккей и долбанный защитник! — взревел Эрен и со всей дури ударил клюшкой об лед. Она изогнулась, но не поддалась на такую провокацию, только со льда полетели искры. Всхлипнув, Йегер рухнул в снег, скинул перчатки и накрыл лицо ладонью. Домой идти не хотелось, да и смысла не было, горячий когда-то пирог уже наверняка убран в холодильник, никаких гостей… Даже если он вернется к утру — трагедией не станет.       — Ты Йегер? — Скромный голос заставил его вздрогнуть. Какая-то незнакомка стояла рядом с озером и прижималась к ели. В ее руках были коньки, а лицо наполовину закрывал черный шарф. — Видела, как ты играл недавно. Мне кажется, ты слишком строг к себе. До этого почти все твои товарищи хоть раз, но упускали шайбу…       — Утешаешь? — фыркнул он и присел, опершись на колени локтями. Коньки уперлись в плотный подкорок под сугробом. Эрен нахмурился — еще не хватало жалости от девчонки. А ведь он даже не знал, как долго она тут стояла и видела ли этот приступ слабости. — По тебе вообще и не скажешь, что хоккей интересует. Но… Ладно, да, Йегер я.       Желание нагрубить отпало, стоило немного выдохнуть и опять пройтись снегом по наверняка красному лицу. Она не виновата в его ошибках. Девчонка смотрела на него с интересом, словно изучала. Под таким пристальным взглядом кому угодно станет неловко, поэтому Эрен предпочел отвернуться.       — У меня папа любит хоккей. — Она села рядом, почти не занимая никакого пространства. Йегер некоторое время наблюдал за тем, как поблескивали лезвия ее коньков, и задумчиво поджимал губы. — Я Микаса. Аккерман. Мы учимся в одной школе. В смысле, где же еще? У нас же одна школа на город…       — Вот как… Прости, я не частый там гость. — Он потер уставший затылок и стянул ошейник, сразу отбросив его в сторону. После устроенных самому себе нагрузок все еще тяжеловато дышалось, но Эрен старался говорить ровнее и выглядеть бодрее. — Вечные отгулы из-за соревнований, учеба из дома, а потом лично сдавать зачеты. Отстой.       — Понимаю. — Как-то не особо воодушевленно прозвучал ответ Микасы, и Эрена вдруг одолел внезапный глупый страх. Что, если он пах потом, и она это чувствовала? Наверняка же! Ведь вся форма к этому времени промокла насквозь. Но мороз же, свежий воздух, дорогое нательное белье… Да, лучше верить в это. Его щеки моментально защипали и наверняка покрылись алыми пятнами, Йегер опустил взгляд на снег, пока она бормотала: — С фигурным катанием та же история.       — Фигуристка? — Повернувшись, может, даже слишком резко к ней, он выгнул бровь. И впрямь очень похожа на всех этих типичных приличных с виду девочек — тонких, аккуратных… А нагрузки на их плечах вряд ли были меньше, чем у кого-либо из другого вида спорта. Обычно парни посмеивались над ними, хотя Эрен знал, что этих самых парней просто смачно отшивали. Еще бы: подходит к такой вот хрупкой девчушке здоровый бугай с поврежденным зубом… Ну, верх мечтаний интеллигенции! Усмехнувшись своим мыслям, он вдруг нахмурился. — А чего в снегу расселась? Вымокнешь сейчас вся, простуда, все такое… Не боишься?       Немного подумав, он притянул свои перчатки, чтобы предложить хотя бы сесть на них, но разочарованно выдохнул — насквозь сырые. Нехотя поднявшись, ощущая навалившуюся усталость после внеплановой передышки, он протянул ей руку.       — У меня пуховик плотный, так что я не чувствую холода. — Покачала головой она. — Все нормально. Может, если я заболею, мне не нужно будет заставлять себя проходить через этот позор с отбором в лигу снова.       — А зачем тогда участвуешь? — Эрен не понимал. Он выбрал хоккей, потому что ему нравилось. Это приносило удовольствие, пусть и отнимало крайне много времени и сил. В противном случае… Никогда бы не согласился заниматься тем, что ему не нравилось. Закатив глаза, Йегер все же опустился рядом и снова осмотрел коньки Микасы. Даже они выглядели так утонченно… И чего ей было не так? — Красивые…       — Когда-то мне нравилось. — Она небрежно тряхнула коньками. — Но у меня больше ничего не получается. Упала на просмотре и теперь ни на что не гожусь. Неудачно подвернула ногу… Да и обидно слишком. Не хочу больше кататься из-за этого. Вот сейчас только вышла, думала, может, смогу перебороть себя. Но все равно не получается. Так глупо…       — Понял, — протянул Эрен, хоть и не особо в действительности понял то, о чем она говорила. Только то, что Микаса боялась начать все заново после травмы. Если так, то… — Я, конечно, совсем не фигурист, но, вроде, на коньках стоять умею, так что… Хочешь, научу парочке приемов в хоккее? Если, конечно, клюшка моя еще дышит…       — Я думала, ты ее сломаешь. Вот, решила спасти несчастную деревяшку, — с беззлобной усмешкой сказала она и начала надевать коньки. — Только не психуй, если у меня что-то не будет выходить. Хоть папа и водит меня на игры, я совсем ничего не смыслю в этом спорте.       — Да подумаешь! Я сам не такой уж… Неважно. — Вытащив из сумки чистые варежки, он дождался, пока Микаса обуется, и только после этого водрузил на ее руки их, после чего помог надеть и перчатки. — Да уж… Немного великоваты для тебя, но… Так безопаснее. В общем, смотри. Нужно сперва разогнаться, не очень сильно, а на подходе к воротам направить шайбу в центр. Желательно. Смотри!       Схватив многострадальную клюшку, Эрен бросил перед собой шайбу и продемонстрировал то, что требовалось от Микасы, достаточно неторопливо. Шайба медленно вползла между горками шишек, и он подвел ее обратно, сразу протягивая клюшку. Даже если и не понравится, то должно уж как-то отвлечь.       — Хорошо, сейчас! — Микаса перехватила клюшку удобнее и нахмурилась. — Я не думала, что это так… Тяжело. Эту палку непросто удержать.       Несколько секунд она собиралась с мыслями, прицеливалась. Пару раз меняла обхват клюшки, но по итогу, зарядив по шайбе, она ойкнула, когда та улетела в ближайший к озеру сугроб.       — Для начала — очень даже неплохо. — Улыбнувшись, Эрен добежал и забрал шайбу, чтобы снова бросить ее перед Аккерман. Затем встал сзади и помог расположить руки на клюшке для замаха. — Ты сильно бьешь, но она летит высоко, а сейчас нужно, чтобы скользила по льду плавно. Просто подтолкни ее. Нежно. И целься в сторону ворот.       — Вот так? — намного тише спросила она, толкая шайбу слабее. — Или, все же, в этот раз слишком слабо?       — А… — Эрен нахмурился, взглянув на Микасу, пытаясь подметить для себя нечто такое… Но мотнул головой и отбросил лишние мысли. — Да. Вот так и нужно. Теперь подъезжаешь опять к шайбе… Давай теперь сама. Приближаешься к воротам, останавливаешься и бьешь по ней! Будто щелчком. В одно касание.       — Чем-то похоже на гольф. — Микаса наконец отправила шайбу в ворота. — Только вот я не учитываю, что настоящий хоккей в быстром темпе, и за мной бы гнались огромные злобные хоккеисты. Ты знал, что существует такая фобия? Фобия, что за тобой кто-то гонится. Когда думаю о таком, сразу в холодный пот бросает. У тебя такого не было? Наверное, странный вопрос, но уж прости. Мне интересно.       — Да нет, не припомню. — Хмыкнув, размышляя на эту тему, Йегер попытался представить ситуацию, в которой боялся бы подобного, но ничего не пришло на ум. — Наверное, потому что я тоже хоккеист? Ты же меня не боишься, вроде. Нет, если я как-то напугал или вторгся в личное пространство там, то я не хотел. А ты попробуй, кстати, представить их всех в балетных пачках! Розовых таких! Делающих разные эти ваши кренделя.       Отбросив клюшку, Эрен прокрутился на месте, отставив в конце ногу назад и чуть нагнувшись. Получилось кривовато, ведь в тяжелой амуниции не слишком-то можно было выглядеть грациозно.       — Балетные пачки никак не меняют обстоятельства, знаешь ли. Это все еще страшно. — Микаса рассмеялась, что не могло не вызвать улыбку и у него. — Ногу подними выше и держись увереннее. Если бояться льда, то будешь постоянно шлепаться на задницу.       — Да нет, у меня так не получится. — Щеки моментально загорелись от осознания, что он только что выглядел наверняка крайне нелепо. Массивно и деревянно. Эрен принялся плавно направлять лезвиями коньков шайбу из стороны в сторону, устроив все свое внимание именно на этом действии. — Это все для красивых девочек, все такое…       — Красивых девочек? А я в их число вхожу? — вдруг спросила она, едва сдерживая усмешку.       — Я имел в виду, что… — Эрен оборвал себя, понимая, в какую ловушку только что сам себя загнал. Всмотревшись в лицо Микасы, ее розовеющие щеки, пухловатые губы и пронзительные глаза, он никак не мог ответить отрицательно. Это было бы враньем, а Эрен врать не привык. Но если озвучить напрямую, то вдруг решит, что он так глупо подкатывал? Только что ведь озвучила о своем страхе, и тут он… Закатив глаза, фыркнул, поднял шайбу с клюшкой, плавно отъезжая спиной в сторону того сугроба, в котором еще недавно валялся. — Ну что за дурацкие вопросы? Это же очевидно, разве нет?       — Все хоккеисты такие стеснительные? — Последовала за ним Микаса и плюхнулась рядом в сугроб, тут же начиная снова смотреть на него в упор. Стеснительным, конечно же, Эрен себя не считал, но все равно поджал губы и поднял плечи. Вернее, это вышло как-то само. — Или ты один такой чудной?       — Я вообще тебе покататься хотел предложить. — Умывшись вновь, чтобы краснеть уже от снега, Эрен слепил снежок и бросил его на лед. Руки нещадно щипало, и наверняка, окажись он в тепле, будут сильно болеть. Опрокинувшись на спину в следующий момент, он тяжело вздохнул. Внимание девочек не было для него роскошью, общение всегда задавалось довольно быстро. Но в этот раз что-то шло не так. — Понимаю тебя. Знаешь, я провел только несколько игр за основу после молодежки и ужасно переживаю, что сильно накосячил. Настолько, что меня отправят обратно, так как не подхожу для командной игры. Бывший тренер мне так говорил. А тут ты… и я… В общем, если тебе нравится, то продолжай пытаться. Нужно бороться за то, что любишь.       — А если я больше не знаю, что люблю? — теперь уже серьезно спросила Аккерман. — Я вообще не знаю, кто я. Сколько себя помню, занималась этим. А так ли я хотела кататься на коньках? Может, я хотела рисовать… Или петь? Тяжело понять, когда вся твоя жизнь была отдана чему-то одному.       — Как по мне, так ты — Микаса Аккерман. Все же просто. — Улыбнувшись, Эрен подхватил снег, подбросив его вверх. Пушистый и мягкий он опал на лицо, заставив чуть поморщиться. — Просто представь: никто не стоит за спиной, не заставляет что-то делать и принимать решение в эту секунду. Закрой глаза и представь, что можешь делать все-все, что захочется! Мир не сходится на каком-то одном занятии, Микаса, ты можешь кататься для себя. Можешь найти что-то другое. У тебя есть выбор, просто нужно шагнуть, когда будешь готова.       — Ты же даже меня не знаешь! — фыркнула она, поднялась и, сбросив его перчатки вместе с варежками, уткнулась взглядом в свои порозовевшие пальцы, словно рассматривать их было интереснее, чем говорить с ним. — Странный какой-то разговор с незнакомцем.       — А я бы посмотрел, как ты катаешься. — Присев, Йегер принялся смахивать со шнурков налипший снег, стараясь не смотреть на Микасу. Опять что-то ляпнул не то, как и всегда. Поэтому он и не любил особо разговаривать с девушками — подбирать фразы, которые не делали ли бы его в их глазах чудаковатым, не так уж и просто. Впрочем, обычно им было плевать на то, что он говорил. — Покажи, пожалуйста, и тогда я попробую сделать то движение. Ну, с ногой.       — Ну-у-у, хорошо. Так уж и быть. — Неловко подойдя к сугробу, она кинула на него свой нелепый пуховик и выехала на лед. Неловко помялась и осмотрелась, словно пытаясь понять, как ей лучше всего двигаться. — Если я расшибусь, это будет твоя вина!       — Отнесу тебя в больничку, не переживай. — Эрен подтянул колени, обхватив их руками, и устроил на них подбородок, готовясь к представлению. — Только лучше ближе ко мне, там дальше если — я лед знатно повредил своим катанием.       Микаса начинала плавно, раскатываясь, как после действительно долгого перерыва. Не сказать, что лесное озеро идеально подходило для фигурного катания, но даже с учетом всех неровностей… У нее получалось очень неплохо. Насколько Эрен вообще мог судить. Всматриваясь в грациозные движения, сложные для его понимания элементы, он выпрямился и пару раз ощутил, как внутри будто замирало сердце. Ровно в те моменты, когда Аккерман с легкость выходила из прыжка и заходила на очередной трюк. Она напоминала некую ледяную принцессу, снизошедшую до посещения этого земного безлюдного места. И с чего вообще взяла, что у нее что-то не должно было получиться?! В какую-то секунду, решив, что вот-вот она могла оступиться из-за выбоины на льду, Эрен подскочил на ноги, но… ничего страшного не произошло. Микаса завершила свой номер, а он едва ли мог подобрать челюсть.       — Это… Было так красиво! И вон тот вот прыжок, когда ты так в воздух, а потом еще вот это!.. — Эрен попытался изобразить, но отмахнулся, у него точно не вышло бы даже примерно. — А еще там вот кривой лед, но ты даже не пошатнулась!       — На самом деле — я пару раз чуть не упала, просто вовремя остановила страх и собралась. — Пытаясь отдышаться, она как можно скорее надевала пуховик. — Но было неплохо. Еще темно, некомфортно, когда не особо вижу лед.       — Да, мой фонарь не такой мощный… — запричитал Эрен, ощущая неловкость, что вообще попросил пойти на некий риск. — Но ты все равно молодец, правда. Хотя наверняка скажешь, что я не такой уж профессионал, чтобы судить… Однако это просто мое мнение, как смотрящего со стороны. Ты выглядела безупречно.       — Тебя не ищут родители? — с интересом спросила Мика. Эрен дрогнул, но не подал виду, только усмехнулся, словно услышал совершенно ерундовый вопрос о погоде. — Мои отпустили меня с подругами гулять на ярмарке. Подруг у меня нет, я решила покататься тут и наткнулась на тебя. Так что, если тебя не ищут… Может, купим горячий шоколад? Все же, на улице холод собачий.       — Не, меня не ищут. Тетушка Фэй уже давно спит, она привыкла, что у меня тренировки допоздна. Главное — не разбудить ее, когда возвращаюсь. — Он пожал плечами и пригладил всклокоченные волосы.       Что ж, если трюков фигурного катания от него не ждали, то лучше воспользоваться этим моментом. И уж точно не развивать тему того, кто кого ждал дома. Его тетя не была плохой, конечно, она проявляла заботу, но… Эрен — не ее родной сын. И он понимал, что с ним бывало непросто. Наверное, именно поэтому тетя выбрала схему вседозволенности для него. Хорошо ли? Возможно. Правда, хоть Эрен и не признавался, но под Рождество от отсутствия чего-то семейного становилось тоскливо. Уж лучше провести подольше времени с Микасой, чем тупо запереться в своей комнате и рубиться до утра в приставку или уснуть за чтением учебника.        — Да и от горячего шоколада я не откажусь. Только мне надо…       Эрен сделал несколько шагов, чтобы дотянуться до еще одной чуть не забытой шайбы, но то ли и впрямь сильно вымотался, то ли настолько растерял концентрацию, что лезвия быстро застучали по льду, и вместо того, чтобы выставить руки в стороны или присесть, он схватил Микасу за рукав, из-за чего — во избежание падения на твердую поверхность — потянул ее за собой в тот самый уже облюбованный сугроб.       — Странный способ подкатить… — зашептала Микаса, а затем позади нее послышались взрывы, по небу прошлись цветные всполохи, ярко озаряя ее лицо то красным, то зеленым. — Как вовремя… Фейерверки.       — Я не… — Сглотнув, он продолжал сжимать ее талию, не думая о том, что не особо удачно приложился головой. К такому не привыкать, главное, что Микаса не пострадала из-за его нерасторопности. Небо в стороне все еще окрашивалось яркими вспышками, сопровождаемыми визжанием и хлопками, слышными аж в лесу. Люди радовались где-то там в районе ярмарки, а Эрен глупо пялился на то, как красиво сияли глаза Микасы, не смея ее отпустить, хоть и ослабил сжатие. Совсем тихо он произнес, не отворачиваясь: — Из меня никчемный фигурист, знаешь ли…       — Я заметила. — Она усмехнулась и попыталась встать, но коньки тут же предали ее, отчего Микаса снова повалилась на него. — Скользкое положение…       — Сейчас, да… — Эрен засуетился, но выйти из такой ситуации оказалось сложнее, чем могло бы показаться. Только спустя время, он сумел помочь Микасе перевернуться и, устроив ее рядом с собой, шумно выдохнул. Хотелось зарыться в ледяной снег с головой, скрыться и исчезнуть, только бы не испытывать таких противоречивых чувств. Фейерверки все взрывались, разносились искрами и путались в ветках деревьев. А он все никак не мог заставить себя подняться, будто это могло разрушить что-то удивительное. Казалось, он даже забыл зачем вообще приперся сюда под вечер. — Красиво же тут, скажи.       — Да, есть такое. Наверное, это единственный день в году, когда наше захолустье действительно сияет. — Она смотрела на то, как красные, зеленые и желтые вспышки озаряли небо, и улыбалась. — Знаешь, думаю, ты прав, мне стоит попробовать снова.       — Обязательно. Я бы пришел посмотреть. Если не против. — Он неопределенно хмыкнул, отчасти не ожидая от себя такого предложения, и заложил руку за голову. Кожу немного саднило, но холод быстро снимал неприятные ощущения. Эрен решил поскорее сменить тему из-за накатившей неловкости: — Значит, горячий шоколад, да? Я угощаю.       — Вот и славно. Не хотелось бы забегать домой за деньгами. А то, боюсь, меня не выпустят, да еще заставят тебя потянуть за собой на ужин. — Микаса смущенно поправила шарф и села переобуваться. — Я слышала, что ваш тренер очень строгий. Ты из-за этого так расстроился?       — Этот мне нравится больше. Наверное. — Эрен задумался, собирая амуницию в большую сумку, после чего принялся стягивать ее и с себя, начиная с нагрудника, оставаясь в итоге в термобелье, липшим к телу. — Он гоняет нас тренировками, подбадривает… Единственное, что он не терпит — прогулы и лень. А мой прошлый из молодежки — вот он… Даже не знаю. Он говорил, что если хочешь добиться большего, то нельзя допускать ошибок. И я не могу с этим спорить, ведь попал в основу.       — Мне кажется, без ошибок — никуда. Мы же люди, нам свойственно ошибаться. — Микаса пожала плечами, сидя на сугробе и теперь со скукой ожидая, когда он переоденется. — У нас вот очень строгий тренер. Он мой дядя…       — Подожди… — Склонив голову набок, Йегер всмотрелся в лицо Микасы и нахмурился. Если догадка окажется верной… — А кто твой дядя?       Мотнув головой, вздрогнув от порыва ветра, пробравшегося едва ли не под кожу, он спешно принялся натягивать штаны, затем свитер и после нацепил на голову странную шапку с нелепой рожицей, которую ему связала тетя.       — Леви Аккерман, — совсем тихо сказала Микаса, словно стыдилась. — Тот фигурист… Но ты, наверное, его не знаешь. Это не совсем важно.       — Бр-р, — вырвалось непроизвольно, и Эрен предпочел сделать вид, что из-за холода, поскорее сменил коньки на дорогие зимние кроссовки и закинул тяжелую сумку на плечо. — У нас говорят, что он вас бьет.       — Что?! Нет! — Аккерман хмуро глянула на него и тяжело выдохнула. — Он просто строгий. Очень строгий. Он ведь на Олимпиаде взял второе место, представляешь? И решил тренировать в таком маленьком городе… Нам повезло. А я это не ценю. Кажется, мы разругались с ним из-за этого…       — Слушай, не думай, что я считаю его плохим. — Поправив шапку, надеясь, что выглядел не совсем уж помято, предпочел протянуть руку Микасе, чтобы пробраться через успевшую засыпаться снегом тропинку в сторону ярмарки. — У нас много о чем болтают — начнешь верить всему, так с ума сойдешь. Но если ты говоришь, что все в порядке, то тебе поверю, ты же с ним занимаешься. К чему я вообще? Да. Не мерзнешь? Руки красные…       — Немного подмерзла. — Тяжело выдохнула Микаса и потерла ладони. — Это неважно совсем, мы же в город спустимся, я там отогреюсь.       — Ага, конечно. — Покачав головой, Эрен все же поделился своими теплыми варежками с Микасой и, придерживая ее за локоть, помог начать пробираться через сугробы.       — Я постоянно забываю перчатки, — призналась Микаса и стыдливо поджала губы. — Ты не обязан был отдавать мне свои. Теперь мне неловко.       — Да брось, я хоть и хоккеист, но не идиот же грубый. — Фыркнув, Эрен пнул снег, и он заискрился в свете фонаря, будто осколки разбившегося красивого бокала из тонкого стекла. — К тому же, если я сейчас засуну свои руки в тепло, то будет не особо приятно. Как бы… Немного переморозил.       Она укоризненно вздохнула, и Эрен лишь нелепо усмехнулся в очередной раз. К такому ему не привыкать — после льда кожа на руках часто трескалась, сдиралась и ныла, но не жаловаться же на такие мелочи.       Деревьев становилось все меньше, света города — больше… И вскоре уже можно было отключить фонарь и убрать его в сумку. Ярмарка расположилась не так уж далеко, и им двоим повезло — горячий шоколад все еще готовили, и Эрен сразу заказал две порции и присел рядом с Микасой. С ней получалось так легко разговаривать почти обо всем, смеяться, и даже факт, что ему еще переться пешком до дома приличное расстояние с тяжелой сумкой — уже не играл особого значения. Всего-то лишь дополнительная нагрузка, он еще и Микасу проводить не отказывался до ее дома. Правда, когда мимо проходившие девчонки хихикнули, долго пялясь на то, как Эрен в очередной раз помогал Микасе надеть варежки, он заметил, как она совсем покраснела.       Однако предпочел не замечать. Как и то, когда уже попрощался с ней возле ее достаточно богатого на вид двухэтажного дома, отделанного в таком типичном для их города скандинавском минимализме. Его ждали долгие тридцать минут до своего жилища, через ярмарку на север. Туда, где строения были более скромны на вид. И только дойдя до своего дома, он вспомнил, что так и не забрал варежки у своей новой подруги. Улыбнувшись, Йегер поймал себя на странной мысли, что это вполне можно было бы при желании использовать как повод для очередной встречи.