Оковы пустынь

      Тишина. Только кристальная бабочка под потолком зала безмолвного театра тихо переливается разными цветами под фонарями, направленными на сцену. Занавес открывается и появляются дешевые декорации — высвевшие краски небрежно нанесены на куски дерева так, что практические невозможно понять, что нарисовано. Но начинается представление, над сценой зажигается больше фонарей, краски декораций становятся ярче и отчетливей… Появляется запах зимы, звук напряженного разговора… И зритель полностью погружается в воображаемый мир, описанный на сцене…       Это собрание предвестников: сидят за длинным столом, отсюда и звук разговора… Но понять, о чем идет речь, невозможно.       Декорации быстро меняются, отображая уже другую комнату: серый пол из плитки, с разлитой красной краской, пахнущей железом, вдоль серых мрачных стен столы с приборами и склянками, что указывает на то, что это лаборатория. Синий свет прожектора выхватывает одиноко стоящую фигуру посреди комнаты. Из-за такого света невозможно понять, какого цвета его волосы — светло-голубые, или снежно-белые. Только глаза горят алым огнем, наблюдая за зрителем, да характерная шуба предвестников, явно не по размеру, висит мешком. недобрая ухмылка появляется на бледном лице, да синие губы шепчут: «поторопись, шестая…»       Все это выглядит очень зловеще. Настолько, что зрителя прошибает страхом, будто ударом тока…       И Люмин просыпается от собственного крика, да тяжело дыша… Это был сон…

***

      В кресле напротив кровати мирно сопела Паймон и Люмин окончательно успокоилась. Они решили переночевать в в том же отеле, что и в прошлый раз, только теперь в комнате напротив были лесной страж и одиннадцатый предвестник. Интересная компания, если посудить. Путешественница так и не поняла, зачем последний увязался за ними, да и времени для расспросов не было.              Осознавая, что до рассвета не меньше нескольких часов и что теперь она вряд-ли сможет быть спокойна, Люмин легла обратно, дабы обдумать свой кошмар, если он был таковым…       Сейчас, лежа в темноте и оживляя в памяти воспоминания, она заметила одну деталь, которую упустила тогда. На собрании фатуи кресла с номерами шесть и восемь были заняты. Вот толкько рассмотреть людей, сидящих на них, никак не удавалось. И еще: вторая сцена происходила в то же время, что и первая? Если да, то кто же был тот человек? Люмин знала лишь двоих, на кого он был похож, с голубыми волосами и белыми. Особенно, цеплялся алый взгляд. Не каждый «злодей» может таким похвастать…

***

      Не решаясь рассказывать о своем сне спутникам, утром Люмин была необычайно тихой, что не укрылось от Паймон, которая тут же нашла едкий комментарий. За завтраком царила напряженная атмосфера, что, впрочем, не помешало Тарталье с увлечением рассказывать о Снежной, не замечая общего настроения. — Эх, если бы сейчас с нами был… — Начал лесной страж. — Давайте придумаем план, — перебила его путешественница, понимая, что если они сейчас поднимут эту тему, настроение в их компании упадет ниже плинтуса. — Какой план? Едем в Снежную и прижимаем этих фатуи к стенке! — Гневную тираду Паймон остановил лишь укоряющий взгляд Чайлда: — Так просто вы не сможете «прижать их к стенке». — Зачем тебе к нам присоединяться? — Воспользовавшись случаем решила задать интересующий ее вопрос Люмин. — Скажем так… у меня есть свой интерес в этом. — И почему мы должны тебе верить? Что мы должны думать, когда один из предвестников присоединяется к походу против своих?! — Все больше распылялась путешественница. — А какая тебе выгода в этом походе? — Сразу прищурился тот и примерительно поднял руки, — должен же я убедиться, что мои старые друзья не собираются в одиночку объявлять войну фатуи? Такой аргумент вас устроит?       Путешественница вздохнула. Может, он и правда хочет им помочь, да просто она себя накручивает? — Ладно. Какой план? — Разумнее всего сейчас будет сначала добраться туда, спрашивая дорогу у торговцев. — Выссказался молчавший до этого Тигнари. — Отлично, первый пункт плана есть. В путь!