Оковы пустынь

      «Я продал душу Анубису.»       Теперь слова, сказанные генералом махаматрой много лет назад, плотно засели в голове у Тигнари. Тогда фенёк не до конца понял смысл этой фразы, но заметил, что Сайно стал сильнее. — Сыграем в священный призыв Семерых?       Махаматра уже несколько часов сидел в палатке пустынников, никого не пускал и ни с кем ни разговаривал. Пробовала даже Паймон, предлагающая как можно скорее выйти в дорогу, чтобы покушать «наивкуснейших грибов Тинари», как выразилась. Но при этом скривилась, отметила Люмин. Поэтому чтобы выманить непослушного шакала из палатки, Тигнари выманивает его хитростью, любимой игрой махаматры.       И это сработало!       Спустя десять минут игра уже была в самом разгаре. Лесной дозорный скрытно наблюдал за Сайно, как постепенно на его губах заиграла легкая улыбка, такая знакомая, родная. И которая уже больше месяца не радовала Тигнари своим появлением.       Но любимая игра делает свое дело.       Спустя час фенек обиженно поджимал губы, но ничего не говорил. Ведь Сайно опять выиграл. И теперь к тому вернулось хорошее настроение, и он рассказывал какой-то анекдот про одного матру, однажды встретившего анемо слайма. — Расскажи про Анубиса. — Тихо попросил Тигнари, решив воспользоваться хорошим настроением генерала.       Ошибка.       Сайно резко замолчал и уставился своими огненными глазами на фенека. — Как он с тобой связан? — продолжил допытываться лесной дозорный. Но глаза отвел. Не выдержал. — Пожалуйста, Сайно, расскажи мне, — Люмин с Паймон ушли за водой поэтому им никто не помешает. — Хорошо, — легко соглашается махаматра, будто и сам хотел рассказать, но не решался. — Много лет назад, — начал свой рассказ Сайно, — я заключил сделку с Анубисом. Он давал мне свои силы в бою, а я больше никогда не должен был у него что-либо просить. Но, кажется, месяц назад, когда меня отравили, — он поморщился, вспоминая, — все будто изменилось. Теперь Анубис, когда я надеваю маску, не дает мне свои силы, а приходит сам, лично, и всех рвет на части за меня. Я не могу ему помешать. — Ты уверен, что эти события связаны? — Тигнари быстро записал весь рассказ в свой походный блокнот. Удивительно, как тот не закончился, за месяц активных записей. — Впервые я почувствовал изменения сразу после того ранения. Так что да, уверен. — Тогда это обьясняет, как ты наносил вред пустынникам, не касаясь их. — Что?! — опешил Сайно.       Тигнари поведал ему, как выглядела со стороны его битва с пустынниками. — Мысленная воля Божеств настолько велика, что они могут совершать множество вещей, не касаясь их. — завершил он свою реплику.       Сайно, ничего не сказав, скрылся в палатке, но тут же вернулся обратно, держа что-то в руках. — Я нашел у пустынников в сундуке. И он продемонстрировал Тигнари коробку с тремя пузырьками с разной жидкостью: зеленой, желтой и красной. — Зеленая жидкость очень похожа на ту, которой была обмазана стрела. — Тигнари за месяц успел хорошенько рассмотреть ту стрелу. — Какое-то из них может быть антидотом, — предположил махаматра, — я решил, ты сможешь разобраться, какое действие оказывает каждая из них.       У Тигнари засветились глаза от желания что-нибудь исследовать. — Вернемся в лес и я сразу сяду за исследование. Но тогда тебе чуть дольше придется потерпеть и не лезть в битвы. — Ла-а-адно, — нехотя соглашается Сайно, — но тогда чур я буду жить с тобой!       Тигнари конечно-же соглашается.

***

      Вернувшиеся под вечер путешественница и Паймон наблюдают за друзьями, которые жарят мясо пойманного зверя и весело о чем-то болтают. — Давно Сайно не был таким счастливым. — Заметила Паймон. — Ты права. — Согласилась Люмин и с грустью посмотрела на небо.