Оковы пустынь

      Коллеи уже достаточно хорошо успела изучить Тигнари, чтобы по его милым ушкам сказать, что он чувствует. Хоть он и не разрешает никому трогать свои ушки, и называть его милым, Коллеи удалось один раз как-бы невзначай коснуться ушка.       На ощупь оно было очень мягким, вблизи можно было рассмотреть каждую шерстинку, на солнце переливающуюся некоторыми цветами. Но Коллеи никогда бы не призналась Тигнари, что он красивый. И она продолжала из уважения к нему называть его «Мистер Тигнари». Хоть она и видела лесного дозорного в очень разных эмоциональных состояниях, от смущения до бешенства, она не смогла бы охарактеризовать его нынешнее состояние.       Его ушки едва заметно подрагивали от волнения, глаза очень быстро бегали, иногда перескакивая на несколько строк, а пальцы сильно дрожали.       Но вот он дочитал письмо... — Тигнари? Ты в порядке? — попробовала позвать его путешественница. Лесной дозорный шокированно уставился в одну точку. — Паймон кажется, с ним что-то происходит, неужели он заболел? — Я много читала книги и могу сказать, что его симптомы похожи на шок. Может нам все-таки стоит прочитать письмо? — Не будем нарушать правил приличия. Паймон, принеси пожалуйста стакан воды. — Люмин, ты серьерно сейчас думаешь о воде? Можешь подождать с этим немного? — Паймон, неси воду! Не для меня, а для Тигнари! — Ой, Паймон поняла, сейчас принесет.       И малышка вылетела из комнаты. — Вечно до нее медленно доходит. — Люмин, не сердись на нее. Сейчас нам нужно узнать лично от Тигнари, что же в этом проклятом письме. — Паймон принесла воду! — Отлично, выливай ее на Тигнари! — Что, прямо всю? И сразу? — Конечно! — Давай, Паймон, не бойся, — Поддерживает Люмин Коллеи. — Паймон не боится! — И с размаху выплескивает всю воду на Тигнари. — Эй! — Тигнари начал отплевываться от воды. — Тигнари! Как ты себя чувствуешь? — Подскакивает к нему Коллеи. Она от беспокойства кажется забыла, что нужно называть его «мистером Тигнари». — Ммм… Вроде нормально… А что произошло? — Тут он видит письмо. — Ох. Так это правда? — Что правда? Тигнари, расскажи нам что в письме! — Мне срочно нужно уйти, — он поворачивается к Коллеи, — и не смей идти за мной, это слишком опасно! И ты Люмин, лучше вернись обратно в Мондштадт.       Путешественница молчит. Она явно понимает, что спорить с Тигнари в таком состоянии бесполезно.       Тигнари берет письмо со стола, кладет в карман и с мокрыми, немного обвисшими ушами выходит на улицу. — Коллеи, Тигнари прав, лучше оставайся дома, почитай книги… — Но я не могу сидеть сложа руки, когда с моей семьей что-то происходит! — Не волнуйся, я прослежу за Тигнари, и когда все закончится, вы снова будете вести обычную жизнь. — Ладно… — Коллеи понимает, что это бессмысленный спор, который ни к чему не приведет, — будь осторожней, — тихо добавляет она. — Хорошо, Коллеи, — сквозь слезы говорит Люмин.       У нее возникло ощущение, будто они прощаются. А еще Коллеи назвала Тигнари семьей. — Люмин, ты правда собираешься следить за Тигнари? А кто недавно говорил про правила приличия?! — Паймон, успокойся, это для его же блага… А еще для блага того, о ком это письмо. — Но это неприлично, следить за кем-то! — Паймон! Хватит о приличии, сейчас решается вопрос жизни и смерти двух человек, возможно даже больше! — Но правила…       Люмин вздыхает. Какая же ее подруга глупая, раз не понимает таких простых вещей. Но у Люмин нет настроения спорить с ней и объяснять почему та не права. — Паймон, вернемся домой в чайник, и я тебе все обьясню, хорошо? Все-таки сегодня Тигнари очень удивил Люмин, выставив себя в совершенно другом свете. Люмин даже не знала, в плохом или хорошем. Но сейчас для нее друзья единственные, на кого можно положиться в этом мире, и она на все готова ради них.