Избежать худшего

Лань Сичэнь изначально, как только их переместило в это странное место, где они на данный момент зачем-то смотрели далекое прошлое Вэй Усяня, наблюдал за Ванцзи, замечая по меньшей мере большую часть его эмоций, и реакций на одного или даже рядом с одним человеком, которым был Вэй Усянь, от чего Лань Сичэнь порой задерживал взгляд и на нем «и все же, что же Ванцзи так привлекает в господине Вэй… он даже знает, что уже точно пострадает, и не только он, но все равно…» Сичэнь не хотел чтобы то, из-за чего у Ванцзи в будущем есть следы от дисциплинарного кнута, произошло. Он в принципе ценил брата и желал ему счастья, а пока тот влюблен в Вэй Усяня этого не видать, даже если тот умрёт…исключением был только тот разворот событий, что Вэй Усянь действительно влюбится, ну или поймёт что влюбился? Сичэню не смотря на то, что это и казалось всем очевидным, не был уверен в любви или хотя бы симпатии Вэй Усяня к Лань Ванцзи. По крайней мере не в такой же степени, что и сам Ванцзи, но как говорится, надежда умирает последней. Хотя бы на симпатию, ну или на простое понимание, ну или что Ванцзи все-таки поймёт что это была ошибка, что судя по всему не возможно. На данный момент в симуляции показывали разговор родителей господина Вэя. Однако Лань Сичэнь особо его не слышал, так как в нем не было особо ничего важного. В симуляцию было вставлено много воды, без которой бы они вполне смогли бы обойтись — Это мальчик… — Что? Откуда ты это знаешь? … об этом не сказал?! Сичэнь вновь посмотрел на брата, что был каким-то…взволнованным…или даже напуганным, но старался не подавать виду. Однако затем его взгляд упал и на Вэй Усяня, что тоже был каким-то напряжённым «разве он не рад… хотя, иногда видеть тяжелее, чем забыть…». Он это знал по собственному опыту, ведь даже если в какой-то момент он успокаивался и смирялся, когда ему вновь снились родители, все снова становилось невыносимым. Он даже не знал, что с этим делать, ведь какое-то время ему даже не было к кому обратиться… это теперь у него есть два близких друга, а тогда не было никого… — Думаю ты просто не услышала… — Ого! Так у тебя не атрофированы… умеешь улыбаться?! Взгляд Сичэня на Вэй Усяне стал внимательнее в неосознанном плане увидеть знакомые эмоции. — Ты сделала меня счастливым. Однако, вместо похожих на свои эмоции, он вдруг заметил нечто иное, Вэй Усянь был напряжен куда больше, чем он подумал на первый взгляд и… «что он делает?» Он глянул на брата, и заметил как тот тихо старается сказать или уже достучаться до друга, однако безуспешно «странно, что происходит?», а затем возмущенно заговорила и госпожа Цю в сторону Ванцзи. — Хахаха, не смеши меня, мне больно смеяться! Хахахаха! Ванцзи хотел взяться за плечо Вэй Ина, однако, тот вдруг подпрыгнул, словно бы в последний момент избегая его прикосновения. Он все еще сжимал одну из своих уже кровавых рук и немного расширенными глазами смотрел в пол. — Вэй Ин! Все тут же потихоньку начали возмущаться, однако, как только заметили что Вэй Усянь не в себе сразу замолкли. — Вэй Усянь, что гуй тебя дери ты делаешь?!— подпрыгнул с места Саньду Шэншоу. Дыхание Усяня вдруг участилось, и к нему вдруг сразу кокетливо на плечо привязалась Цю Чуцзи. Вэнь Цин немного помедлив и поняв что Усянь какой-то не сонный совсем подскочила с места и направилась в сторону троицы. — Вэй Ин! Сичэнь тоже встал и оглянулся по сторонам, чтобы немного разъяснить для себя ситуацию, однако идти никуда не торопился. Постепенно все замельтишили и повставали с мест, в надежде с помощью своего роста разглядеть, что происходит за теми, кто встал. Ванцзи тем временем в какой-то панике вдруг взял Вэй Ина за плечи. — Вэй Ин! — на что Цю Чуцзи вдруг запротестовала. — Эй, не трогай его, — бросила она и толкнула руку собеседника от плеча, на котором висела. Затем, когда она посмотрела на задыхающееся лицо Усяня, вдруг как-то жадно, но при этом томно облизнулась и улыбнулась, но так, чтобы этого практически никто не заметил. Словно ей эта ситуация очень нравилась, что очень даже не понравилось стоящему напротив второму нефриту. — А-Сянь, что с тобой произошло, что случилось? Почему ты внезапно подскочил с места? Ванцзи посмотрел на нее со злостью, однако быстро вновь переключился на поиски решения проблемы. Оглядываясь, в надежде найти хоть какую-то подсказку, он вдруг услышал голос Вэнь Цин. — Его надо ошарашить. Можно приложить что-то холодное или в нашем случае можно горячее к его спине, ударить или дать понюхать едкий запах. А желательно все вместе и по очереди. При слове «ошарашить» Ванцзи так не вовремя почему-то вспомнился поцелуй, которым он один раз так ошарашил Вэй Ина. Да уж, вот то что на самом деле может ошарашить, и не только Вэй Ина. Его уши окрасились в розовый, однако, отбросив эти мысли в сторону услышав следующие слова Вэнь Цин, он решил сразу же преступить к делу. Он резко распахнул ханьфу Вэй Ина в районе груди, от чего по коже того даже пробежались мурашки, "или они там изначально были?", затем нырнув своими руками под ткани и довольно резко притянул к себе за талию. Как бы не специально, совершенно случайно, забирая того у девушки и направил в свои ладони всю ци, которая была ему подконтрольна. Усянь безвольной куклой упав в его объятия, и вновь чуть не столкнувшись губами, упал в изгиб шеи Ванцзи лишь чуть-чуть мазнул губой по чужой щеке, и понемногу начал успокаиваться. Лань Сичэнь, как и многие другие, включая его дядю и глав орденов, в срочном порядке направились к ним. — Вэй Ин, — позвал Ванцзи. Цю Чуцзи в начале ошарашено уставилась перед собой, а затем вдруг крикнула. — Да что ты опять пристал к моему мужу! — Если ты не заметила, то твоему горе любовнику нужна помощь, — язвительно ответила и закатила глаза Вэнь Цин складывая руки на груди. — Вэй Ин, Вэй Ин! Те кто приблизился и более менее разглядел что-то вдруг загалдели. — Ах, ужас, что происходит?! — Он ранил второго нефрита?! — Он кого-то ранил! — Что происходит?! У него глаза красные! — Ванцзи! — позвал Цижэнь и у него в голове невольно промелькнуло «бесстыдство», хоть он и понимал, что это было вынужденной мерой. Его никак не покидала мысль, что Ванцзи это делает далеко не из дружеских чувств. Хоть он и сказал, что ему уже все равно, на подкорке сознания его это тревожило. Ведь вряд ли эти чувства хорошо закончатся, особенно учитывая, что у Вэй Усяня есть предполагаемая возлюбленная, хотя со слов Сичэня, Ванцзи подозревает, что здесь что-то не чисто… и все же это не дает никакой надежды Ванцзи на взаимность Вэй Усяня. Цижэнь не знал, есть ли у Ванцзи хотя бы один микроскопический шанс на взаимность. Ведь что бы кто не говорил, сам он не мог распознать во взгляде Вэй Усяня хоть какую-то долю заинтересованности. Он совсем не разбирался в таких чувствах, ведь сам умышленно отрекся от подобного и дал сам себе обет, чтобы в будущем не наткнуться на такую же беду, как его старший брат. Но похоже, не обязательно самому испытывать подобное, чтобы наткнуться на это. Ведь проблем может принести и близкий человек, как и случилось с Лань Ванцзи. Он бы рад помочь, однако, ни боль физическая, ни психологическая, ни опасность, ни ориентация или занятость Вэй Усяня не помогла и не поможет Ванцзи… И соответственно единственное, что остается, это позволить угасать этой свече чувств самостоятельно, долго и мучительно, прожигая на сквозь саму себя. Но не убивая полностью, оставляя тому, что тлеть, оставляя воск, который никогда не забудет как он горел, и надеяться, что кто-то откроет окно или просто дунет, и свеча погаснет. И может ее зажжет кто-то другой, кто-то менее проблематичный и озорной, а может и человек похуже Вэй Усяня, но хотя бы тот, кто сможет взять за этот огонек ответственность. — Молодой господин Лань, вы в порядке?! — спросил Цзинь Гуаняо. — Не подходите! — строго сказал Ванцзи, хоть и где-то на корке сознания понимал, что они Вэй Ину все равно не смогут ничего сделать. — Ванцзи, братик, — вновь позвал Сичэнь, однако не успел договорить, как его, можно сказать, перебил дядя. — Ванцзи, перестань его защищать! — Вэй Ин! — вновь сосредоточился на человеке в своих объятьях Ванцзи. Заметив, что тому кажется стало лучше, невольно скользящим, от слишком маленького расстояния между ними, по чужому телу движением, вытащил руки из-под чужого ханьфу. Взял в руки его лицо за щеки и заглянул ему в глаза в то время, как уже начавшее уходить волнение вновь вернулось. Однако, на этот раз, по другой причине, его уши покраснели. Хоть он этого не хотел, но не мог не чувствовать удовольствие от того, что мягко скользнул пальцами от талии, по груди и шее к щекам Вэй Ина «что же я творю?! вот бы Вэй Ин на меня не злился бы из-за этого». — Вэй Ин. Но заметив, что тому хотя бы и легче, хоть и не полностью нормально, и убедившись, что сделал достаточно, он вернул голову Усяня к себе на плечо и запахнул его одеяния. Приводя их в подобающий вид в нежелание, чтобы кто-то смотрел на голую грудь и живот Вэй Ина, хоть и понимал, что в этом нет нужды, так как Вэй Ин мужчина, да и знал, что это абсолютно бесполезно, ведь кто-то уже мог не только видеть, но и… продолжать мысль Ванцзи искренне не хотелось. Однако, то, что Вэй Ина могли трогать какие-то девушки, как и он какую-то красивую, по мнению всех, девушку, очень сильно била его по сердцу отдаваясь ревностью во всем теле. Вэй Ин вдруг слегка подняв голову глубоко вдохнул. — Вэй Ин, ты в порядке? — вновь спросил Ванцзи, и вновь схватил его за щеки, чтобы взглянуть в глаза. Взгляд явно стал чётче, но остался не понимающим и немного удивлённым. — Лань Чжань? что…? — рука Усяня вдруг неосознанно немного поднялась и схватилась за человека перед ним, словно он боялся, что тот вдруг внезапно убежит. — Все в порядке, Вэй Ин… — сказал, держа его за обе щёки, Ванцзи. — Я… Что я… — Ничего, — Ванцзи хотел продолжить успокаивать любимого друга, однако, его вдруг перебили. — Да как же ничего, господин Лань, он же вас ранил! — сказал адепт Лань. — Ванцзи, объясни-ка пожалуйста, — строго потребовал Лань Цижэнь. — Что происходит? Чья это кровь на полу и твоих ханьфу? Взгляд Усяня вдруг опустился туда, где он сжимал когда-то белоснежный ханьфу, что теперь на фоне благородного чистого белого на груди горел ярко красным, и из горла вдруг сам собой вырвался сумасшедший смешок, а затем короткий смех. — Ванцзи! — вдруг забеспокоился за безопасность племянника Цижэнь и шагнул вперед. — Подождите, дядя, Ванцзи знает что делает! — на каком-то инстинкте остановил его Сичэнь, не уверенный в своих словах, но сам не понимая почему оставаясь на своем. — Я… — глаза Усяня расширились, руки упали вдоль тела, а затем на лице отразился полный ужаса взгляд. Он вдруг упал на колени, а по щекам потекли слезы. — Я не хотел, прости… — А-Сянь! — М-мол-лод-дой г-госп-под-дин-н В-Вэй — Сянь-Гэгэ? — Вэй Усянь! — Вэй Усянь?! — Тётя Цин, что случилось? — Ох! Он что…я же не один это вижу?! — Неужели он... — Он что, п-п-плачет?! — Учитель Вэй! — Вэй Ин, все в порядке… — сел рядом и постарался успокоить Ванцзи, но ему не дали договорить. Усянь вдруг вцепился в него двумя руками. — Не умирай… — отчаянно, то ли прокричал, то ли прошептал, то ли просто сказал Усянь. И все и вся вдруг застыло, а люди вокруг затихли. Напряжённый и готовый в любой момент сорваться Цижэнь вдруг застыл, а рука Сичэня лежащая на плече дяди, что была единственным, что сдерживало того, медленно соскользнула и повисла вдоль тела. — Пожалуйста, не надо…я…прости меня! Я не хотел! Не умирай пожалуйста! Я все исправлю! Я сделаю все! Пожалуйста, Лань…ч… — он не смог выдавить из себя продолжение имени, - не умирай… — Вэй Ин, это не... — вдруг запаниковал Ванцзи. — Если ты умрёшь, я покончу с собой, хотя нет… хочешь я покончу с собой? Только не… — Вэй Ин! Нет! — Ванцзи вдруг стало так больно и страшно. Вэй Ин готов умереть так просто, без объяснений и выяснений обстоятельств. Стало больно до слез, хотелось разрыдаться и разгромить все на свете, лишь бы Вэй Ин даже не думал о таком. Он не выдержал и крепко обнял его. Ему сейчас нельзя лить слёзы, он должен быть сильным, иначе все кто вокруг посчитают, что имеют право вредить Вэй Ину. — Да он псих! Надо скорее спасаться и спасать весь мир от него! — Ужас! Дорогая, встань пожалуйста за мной. — Вэй Ин, это не моя кровь, — уже тише заговорил Ванцзи, начиная пальцами слегка поглаживать Вэй Ина по спине. — Прости… я… — по рукам вновь потекли новые капли крови. — Вэй Ин, это твоя кровь, ты сильно сжал свою руку и пошла кровь… Усянь всхлипнул и вроде как начал что-то понимать. — М-моя? — Да Вэй Ин… — вдруг Ванцзи немного отстранился от него положив руку ему на лицо. Большим пальцем вытер слезы, что, наконец, перестали литься и встретился с ним взглядом. — Позволишь взглянуть? Усянь очень медленно и неуверенно кивнул. — Мгм… — Ванцзи взялся за раненую руку, что уже вновь сжимала его ханьфу, и та медленно расслабилась отпуская ткань из хватки. Ванцзи уже собирался осмотреть ее, как Усянь внезапно выдернул руку. — Не надо… Они вновь встретились взглядами, и Ванцзи, словно поняв его, просто кивнул. — Мгм, — и отпустил руку. Ванцзи обнял его, и качаясь из стороны в сторону, начал гладить Усяня по спине, но на этот раз уже полностью рукой, как делал брат, когда успокаивал его в детстве «Это же поможет? Оно же помогало когда-то…» — Ламмнь Чжаммнннь, — пробормотал на последок Усянь. Не прошло и минуты как глаза его полностью закрылись, а слёзы на щеках высохли. — Ну, достаточно пообнимался?! — ревниво спросила недовольная Цю Чуцзи. — Он уже уснул и не нуждается в твоей помощи. Отойди, пожалуйста. Ванцзи взглянул на нее снизу вверх, но никак не отреагировал. — Ванцзи, ты в порядке? Что это только что было? — строго и непонимающе спросил, неподалёку стоявший с Лань Сичэнем, Лань Цижэнь. — Что тут непонятного? — высокомерно прошествовал мимо всех Цзинь Гуаншань, помахивая перед лицом веером, и в кои-то веки без дам. — Он действительно псих…хммм… У него начался какое-то приступ и без причины… даже наоборот, все было прекрасно! Если бы я увидел своих родителей, я бы обрадовался, если бы рядом со мной была бы красивая девушка, я бы наслаждался, а он уже грозится убить себя! Его определённо надо держать подальше от общества, — заключил он. — Вэй Ин не псих, — строго констатировал факт Лань Ванцзи. На фоне послышались шепотки. — Ох, второй молодой господин Лань, почему вы его защищаете? Неужто для вас все неочевидно? Я понимаю, чувства и страсть, однако это действительно станет проблемой, если он вдруг кого-то ранит или убьёт в порыве приступа… и это также может оказаться ваша семья, господин Лань. — Вэй Ин не псих! Сичэнь конечно защитит Ванцзи и будет на его стороне, и честно говоря, какая бы это ситуация ни была плохой, она почему-то дала ему не плохо так уверенности, надежды понимания и… запотоности. Теперь было понятно точно - чувств между ними точно нет. «Однако не понятно… зачем тогда весь этот театр двух актёров, и двух ли вообще?..Неужели действительно незаконный ребёнок? Хотя я бы и не сказал, что между ними могло быть что-то…и причём здесь Цзинь Гуаншань?!» После того как ученица Баошань Санжэнь всех усадила по места она забрала Ванцзи на как он понял разговор, по протяжении которого явно ему что-то говорила или объясняла и обрабатывала рану Усяня. Честно сказать, Лань Сичэнь так и не понял до конца что произошло, и потому ему было интересно, что же говорит Ванцзи ученица Санжэнь. Он издали смотрел как девушка обрабатывает рану и не мог отделаться от мысли, что эта ситуация до боли странная, да и вообще здесь что-то не так. Вэй Усянь вышел так сказать из себя смотря на казалось бы обычную жизнь родителей. Хорошо, это можно было оправдать как-то, но вот оправдать реакцию госпожи Цю не было возможно, как и понять почему Цзинь Гуаншань позвал эту девушку? Почему Господин Вэй ее узнал и подыграл? Или то, что Усянь уснул очень поздно в отличии от обычного. — Ты тоже это заметил? — спросил вдруг Не Минцзюэ. — Да, старший брат, — ответил Сичэнь. — Не уверен что нам стоит в это ввязываться. Как никак, но кто Лань Ванцзи для Вэй Усяня на данный момент? Вряд ли тот будет рад такой помощи, да и нужна ли она ему? Он сам ей подыгрывает. Честно, не думаю, что есть нечто, что может заставить его подчиниться… хотя слова Вэй Усяня перед отключкой… Сичэнь вздохнул. Наконец все уселись на места, Усянь улегся поудобнее и все вновь приступили к просмотру симуляции. Когда Цансэ с ребёнком выписали из лекарского дома, они всей семьёй сразу же перебрались в город поближе к людям. Так как Цансэ не пережила бы дольшего нахождения вдали от цивилизации, потому что как на зло, не смотря на то, что девушка недавно родила, домашние дела никуда не ушли. От чего Чанцзэ приходилось их делать самому и он не мог проводить много времени с супругой. Некоторые девушки как-то то ли обречённо, то ли сочувственно вздохнули. Тогда Цансэ стала больше гулять и пока на Чанцзэ упали не только обязанности по уходу за семьёй и домом, но и по добыче денег путём помощи людям с проклятиями или талисманами, тот как бы не был против, но меньше от этого не уставал. И парни, что предполагали, что когда поженятся ничего не поменяется кроме того, что рядом будет какая-нибудь красавица, что всегда будет тобой восхищаться и прекрасные послушные дети, что будут тебя любить, уважать и почитать, сглотнули. Цансэ полностью погрузилась в уход за ребёнком, А-Ином — кормила, мыла, пеленала, по рекомендациям лекаря разминала и меняла время от времени позу ребёнка, когда позволяла погода гуляла с ним и еле успевала спать в перерывах между бодрствованием ребёнка. Многие девушки поморщились «Это правда? Неужели так много надо делать?!», вторые же подумали «Как же ж это тяжело!», а третий просто обречённо вздохнули. Честно говоря, Чанцзэ восхищался этой девушкой, что хоть и еле все успевала, а порой и не успевала, от чего честь менять пелёнки неотвратимо переходила ему, не падала духом. Не жаловалась ни на что более существенное, чем то, что ребенок, мало того что не пеленается сам, так еще и умудряется описать маму, пока она делает это за него, и то делала это в шутку, чтобы якобы показать Чанцзэ, что у нее работа гораздо сложнее нежели у него, хотя сама считала наоборот. — У него что недержание? — вдруг тихо спросил какой-то парень и его мать сидящая рядом с ним хлопнула его по затылку, в то время как его сестра, что была с другого боку сказала. — Ты что совсем не образованный? Это у всех детей так,— и тот затих. От него одни парни начали над ним посмеиваться, а другие уже за это получив в затылок сочувственно вздохнули. Примерно так все продолжалось до весны, а после, когда немного потеплело и родителям стало заметно проще, мало по малу они вновь стали путешествовать. Многие матери аж сами вздохнули с облегчением от того, что знали на сколько это все тяжело и на сколько становиться легче, когда работа хоть немного упрощается. И первое куда они отправились была небольшая деревня неподалёку, в которую они отправились не с целью кому-то помогать, а ради смены обстановки. Какие-то заклинатели подумали «Им что, аж на столько на месте не сидится?», а другие «Вот и не удивительно, что они умерли», а особо ядовитые додумали «Ну с таким-то графиком, естественно и понятно, что они умерли и еще и оставили ребенка на улице, хотя бы я не знаю оставили бы еду и карту, если уж дом предоставить не смогли… может даже обрезанным рукавом не стал бы! А там недалеко и мир не старался бы захватить» Дорога к этой деревне шла через лес, а потому, в какое-то момент, Цансэ захотелось остановиться отдохнуть, как сказала она. По факту ей просто понравилась местность и она захотела остаться тут на подольше, и Чанцзэ это понял, потому что она вместо того, чтобы присесть куда-то или хотя бы просто медленно прогуливаться, вдруг начала бегать, прыгать и даже залазить на деревья. Время от времени то забирая ребёнка у Чанцзэ, чтобы потыкать им куда-нибудь, то возвращала, чтобы ребенок полежал в спокойствие несколько минут. Да и ребенок тоже, то просыпался на руках у мамы и разглядывал жука, которым мама игралась и которого тыкала в него, то засыпал в сильных руках отца, когда уставал. «Чегоо?! Да она сама как ребёнок!», негодующе мысленно воскликнули практически все. В какое-то момент, Цансэ по видимому пришла какая-то идея. Все вроде начали надеяться, что переломный момент, когда Вэй Усяня ранили или стукнули об угол стола будет не сейчас и желательно не в этом возрасте, иначе уже будет его жалко и от этого ну уж совсем даже тяжело здраво судить. И потому она как бы невзначай посадила мужа с ребёнком в руках на какое-то упавшее дерево, «ни кто же не сел на ребенка?» а сама, чуть отойдя на несколько шагов назад и вставая на против Чанцзэ лукаво улыбнулась. «вроде нет, надеюсь все так и будет продолжаться…» А затем начала кривляться и вставать в разные шутливые позы, как бы красуясь со всех сторон, от чего Вэй Чанцзэ заулыбался «и как же мне повезло с такой веселой и красивой супругой с которой не заскучаешь». «Да уж, не заскучаешь это точно», нервно подумали заклинатели. Однако, затем произошло неожиданное. Ее движения плавно превратились из по детски дурашливых в плавные и красивые, и то произошло так незаметно, что Вэй Чанцзэ даже не сразу понял, что произошло. В какой момент беспорядочные и в каком-то смысле даже нелепые движения превратились, и именно так, а не «перешли» или «сменились», одним взмахом руки в прекрасный танец, очень красивый и элегантный танец. Мужчины вдруг разинули рты от неожиданности и красоты. В одном из своих кривляний она вдруг подняла руку перед собой почти полностью закрываясь за полами ханьфу и выставляя на показ лишь кокетливо улыбающиеся глаза, другую руку заводя за спину, а после плавно поднимая ее верх и отправив вторую туда же. Внезапно закружилась на месте, от чего ее одежды вдруг выступая реквизитом для танца разлетелись вокруг нее большим и нежным цветком. «Ну вот и зачем это надо показывать?!» возмущённо подумали женщины и девушки, и начали потихоньку стукать своих мужей локтем, чтобы те хотя бы притворялись ,что им это не интересно. В то время как мужчины вдруг позавидовали холостякам и молодым юношам, хоть последним и в меньшей степени, так как у многих оставались еще матери или уже были невесты. Она словно бы порхала над землёй, и у Вэй Чанцэ от этого вида перехватило дыхание и невольно, совсем не элегантно, открылся рот. Не переставая кружиться Цансэ выпрямила руки поперек тела, и элегантно начала прогибаться назад в пояснице, а затем остановившись лицом к мужу она увела обе руки в бок одновременно с этим поднимая противоположную ногу назад практически касаясь затылка. Вэй Чанцзэ даже и не знал, что у его возлюбленной такая растяжка и. — Если он не видел ее растяжку значит у них не было секса,— вдруг нахально сказал Гуаншань, а затем поняв, что сказал это слишком громко замолчал. Девушки, что сидели рядом с ним, захихикали. Все косо на него посмотрели. — Ой, я это в слух сказал? — непринужденно отмазался он. — Прошу прощения,— обмахнулся пару раз он веером и гаденько улыбнулся. — У них бы ребенка, придурок, не было, — страшно разозлившись сказала госпожа Цзинь. — Или может хочешь сказать, что сам не знаешь откуда к тебе постоянно приходят твои выродки?! — Что? А как это связано? — вдруг зашептались два совсем юных парня, но их в кромешной тишине все вдруг услышали. — Дети берутся от секса? — Почему это тогда за бесстыдство считается? Все отвлеклись, и весь женский коллектив наконец выдохнули с облегчением. — Вы что не знали?! — удивился друг двух не ведающих парней. — Да откуда нам знать!? — Не ревнуй. — А и это я еще ревновать не должна? А то что ты по своим куртизанкам и даже не скрываешься это нормально!? — Юй Цзыюань встала рядом с Мадам Цзинь, что уже подскочила на ноги. — Пф, не ревновать? — усмехнулась мадам Юй — Да ты осмелел! Никому не секрет, что ты боишься свою супругу, — закатила глаза и закончила этим спор она, и мадам Цзинь, что шокировано на нее посмотрела, вернулась на свое место, в то время как Цзинь Гуаншань сделал вид, что слова Юй Цзыюань его ничуть не тронули, хоть все и понимали что это не так. Наконец все затихли, однако затем вдруг прозвучал голос А-Юаня. — А что такое секс? Многие подростки захихикали, Сычжуй сильно покраснел, а взрослые горько и обречённо вздохнули. Одним из этих взрослых была Вэнь Цин, что посмотрела на опустевшего взгляд в пол, и если бы не отсутствие жизни то, красного брата. — Я кажется начинаю понимать Вэй Усяня, и меня это не чуть не радует, — вздохнула она. — Я начинаю скучать по его нытью и бессмысленному смеху… он хотя бы как-то мог объяснить все свои действия, а тут за это все отдуваться только мне… И некоторые вроде пустили смешок от этих слов, или как Вэни улыбнулись. — Может кто его разбудит? Объяснит ребенку значение слова, и …— она взглянула в сторону спящего в руках Ванцзи Вэй Усяня, что будто услышав разговоры о себе и почувствовав от этого дискомфорт, решил сменить позу. Из сидящего положения лег на подставленную Ванцзи руку в качестве подушки, в то время как ногами чуть не попав по голове девушки, что сидела с боку от них. Он положил ноги на нее, от чего та повеселела и положила сверху руки, однако, ее счастье долго не длилось. Вэй Усянь поморщившись, словно бы в отвращении, потер ноги о друг друга, как бы вытирая их от грязи, от чего даже один сапог слетел, а затем подобрал ноги к себе ложась при этом на бок так, чтобы зафиксировать ноги об Лань Ванцзи и пробормотал, — Лань Чжань кролик к-красивый… Ммм… что красивый Ламн жамнь? не, Цзямм Чемн помолчи…иди в жопу… — от чего уши Ванцзи покраснели. Цзян Чэн на рефлексе сделал словно его вырвать хочет и отвернулся, в то время как Вэнь Цин подумала «Ладно, объяснить все со стороны микромира никто мне не мешает…» — Вообще это слово плохое, так что не надо его использовать, его только глупые используют, а ты же у нас умный, не правда ли? По залу прошлось несколько смешков, а Цзинь Гуаншань зло поджал губы. А-Юань кивнул. — Так вот, знаешь, этим словом обозначают тот процесс, что предполагает смешение двух клеток от чего после их смешения получаются маленькие малыши, вроде тебя… понял? — А как это? Разве малыши не в животике рождаются? — Э… — на это Вэнь Цин не нашлась что ответить и ей на помощь пришел Лань Цзиньи. — Через поцелуй, — сказал он,— так и получается, понял? А-Юань нахмурился словно бы подозревая что те ему лгут, а затем так же с сомнением кивнул, в то время как Цзинь Лин первый раз в жизни признал себя проигравшим в их с Цзиньи не гласном бое кто круче. Что она так может он тоже не знал. Он конечно из ее рассказов о прошлом на горе бессмертной, слышал что супруга «не плохо» как говорила она сама, танцует, однако никогда ему не приходилось видеть это в живую. Женщины вновь напряглись, а Цзинь Гуаншань хмыкнул. Когда она закончила медленным оседанием на землю и солнечно улыбнувшись, она вновь как маленький, но на этот раз гордый собой ребёнок ждущий похвалы от родителей, подпрыгнула с места и подбежав к супругу, садясь на против и упирая щеки поставила локти ему на колени и невинно спросила. — Ну как тебе? — похлопала она глазами точно зная ответ на заданный вопрос. Женщины вновь облегченно выдохнули, а мужчины раньше не задумавшиеся ни о чем таком вдруг поняли почему Чанцзэ полюбил Цансэ. Ведь та хоть и была довольно глупой в каком-то смысле, порой безответственной, бесстыжей и не только, что всегда обычно отталкивало мужчин, в ней была спрятана изюминка о которой узнавали не все. Она хоть порой и вела себя глупо и безрассудно, но при этом была мудрой совмещая не совместимое, у нее были свои принципы и пути в жизни, она всегда ставила семью вперед себя, но при этом никогда не отказывала себе в веселье; такая точно подойдёт не каждому, но если в нее влюбиться, то разлюбить не возможно. И Чанцзэ еще не отошедший от ее танца не нашёлся что ответить. — Что, неужели на столько плохо? — нарочито надула щёчки девушка, и Чанцзэ в серьёз испугавшись обидеть супругу своим молчанием поспешно ответил. — Восхитительно! Это было…это было восхитительно, — чуть не сбился он, от чего девушка пропустила смешок. — Единственное в чем я действительно была хороша. Ну и естественно ее умение все испортить в последний момент «нет чтобы сделать хотя бы вид, что ты на самом деле во всем хороша просто этого не показываешь, нет надо все испортить и сказать, что ты вытащила свой единственный первый и последний козырь в рукаве!» вдруг подумалось многим. Смешливо улыбнулась она, а затем рассмеялась, чем разбудила ребёнка, но тот увидев смеющуюся маму тоже расхохотался, от чего на него быстро обратили внимание. — Ой, а кто это у нась проснуууся? — засюсюкалась сразу же Цансэ забирая ребенка у мужа, на что тот сказал. — Нам надо поторопиться, ребенок может проголодаться или испачкать пеленки. — Ох, да ты прям из клана Лань, — рассмеялась девушка.— Я бы никогда не догадалась так аккуратно сказать! И вновь это всем напомнило Вэй Усяня «он хоть и даже не помнит своих родителей, но так на них похож, но при этом одновременно совсем нет». Так они и путешествовали. Только со временем, по просьбе крестьян, в начале Вэй Чанцзэ начал отлучаться на ночную охоту, а затем со временем подключилась и Цансэ — кто-то из них оставался с ребёнком, а кто-то шёл на охоту. И некоторые вдруг задались вопросом «А как тогда в ту злополучную ночь они оказались вместе на одной охоте? Неужели они с ребенком пошли? Но тогда бы вряд ли он бы выжил… значит в будущем они просто стали оставлять его одного? Скорее всего, значит родители не опытные и не догадались, что ребёнка в четыре года можно оставлять максимум с няней…» Вэй Ин рос, и все больше развивался и повторял за родителями. Девушки смотря на картинки того как Усянь старается сидеть как папа или помогать маме, вновь умилились. Даже один раз, уже ближе к году, устроил истерику из-за того, что родители не давали острую еду которую они ели. И некоторые девушки захихикали. — Уж кто бы мог подумать, хахаха! — Он когда был маленьким был таким милым! — Ага! Я аж захотела себе сына. — Э, нет, у меня есть брат и это просто невыносимо! Ты определенно не хочешь сына! А когда Вэй Ину исполнился годик, что для родителей произошло очень и даже слишком быстро, Цансэ Саньжэнь и Вэй Чанцзэ стали иногда, на особо простые задания или даже ночные охоты, брать Вэй Ина с собой, что естественно тому очень нравилось. «О, а может вот оно! Может действительно взяли с собой просто успели спрятать! Никто же не рассказывал где именно глава Цзян его нашёл…» «А может там его и стукнули головой об косяк? Не зря же он такой ненормальный…», а некоторые просто неодобрительно нахмурились. И потому привязанный к одному из родителей или усаженный где-то неподалёку он всегда норовился «помочь родителям» как говорила Цансэ, и вечно старался что-то помацать или чем-то поиграться, и как правило после таких охот он очень хорошо спал, что несомненно очень радовало уставших за весь день, но счастливых родителей, что наконец могли заняться своими делами. Многие матери понимающе вздохнули. — Мама! Мама! Мамаааааа! — психовал ребенок дергая ханьфу мамы, что готовила. — Ну что тебе А-Ин? — со смешком в очередной раз спросила она. Цзян Яньли умилилась и от этого улыбнулась «А-Сянь когда был совсем маленьким и еще с родителями был таким милашкой, и совсем не отличался от того, которого принес отец» и ее супруг Цзинь Цзысюань обнял ее «А-Ли смотрит на маленького Вэй Усяня как на своего ребёнка… А-Ли это явно что-то напоминает…» — Иди к папе, он тебе точно поможет. — Я тоже не знаю, что он хочет, — вдруг послышалось из-за спины. — Он просто кричит папа и бьёт меня игрушкой, что ты вчера сделала, — как-то слишком серьёзно сказал он словно бы решал в своей голове очень сложную проблему. Многие, особенно те кто знал Вэй Чанцзэ не только из симуляции, подумали «он стал разговорчивее, в прошлом он бы просто бы подошёл и горько бы вздохнул». А ребенок тем временем похоже устав стоять на ногах, плюхнулся попой на пол, но при этом от дергания ханьфу не отказался. — Я все-таки хочу себе сына. — Да ты не хочешь себе сына! Перестань! — Ты папу бил?! — притворно ужаснулась она. — А-Ин, как ты мог? — и наконец, закончив резать овощи для мяса, ополоснула руки в рядом стоящим тазике, вытерла руки об себя и подхватив ребенка направилась в комнату, что шла без коридоров, сразу после кухни, что-то вроде зала, и направилась к коврику в углу этой комнаты, что был выделен специально для игр и игрушек Вэй Ина. Сев на этот коврик в позу лотоса, она усадила ребёнка себе на ноги лицом к лицу, но все это время она не переставала говорить. — Ты знаешь что бить людей это не этично? Особенно тех, кто тебе ничего не сделал? — сказала она так словно Вэй Ин ее предал. Многие, особенно учителя из разных кланов и орденов вроде Цижэня оценили то, что девушка все-таки воспитывает своего ребенка, и делает это даже довольно хорошо, судя по всем тем моментам, что им показывают. и тот сразу же скривил обиженную и раскающуюся моську, Цансэ даже на мгновение стало его жалко, однако дольше это не продлилось, так как лицо Вэй Ина вновь стало возмущающимся. — Атятя! — оправдывающийся сказал малыш. Многие от неожиданности и милоты ситуации рассмеялись, а Цзян Чэн закатил глаза. И мама еле сдержалась от громкого смеха. — Вот ты какой хитрый! Только родился, а уже обманываешь людей своей невинной моськой! — она забрала игрушку и сразу же поняла, что было не так с куклой из соломы и никак — Мой сынок, так держать! — Что?! — негодующе вдруг сказали многие, и Цижэнь уже понадеявшийся на лучшее нахмурился и начал нервно поглаживать бородку «Ее не изменить!». Из кухни где остался Чанцзэ послышалось, — Цансэ, дорогая, не учи А-Ина плохому. «Вот именно!» На этот раз Цансэ все-таки не удержалась от смеха. — Знаешь Вэй Ин, однажды, я тебя научу, и ты сам будешь делать таких же кукол, — сказала она заматывая обратно нитку на сложенное пополам сено имитируя тем самым голову и талию.— Ну и чинить их соответственно тоже сам, а ты у нас способный мальчик, так что давай скорее расти, — улыбнулась она и потрепала мальчику еще совсем короткие волосы. А-Ин, улыбнувшись в ответ, веселый побежал к папе, а когда Цансэ закончила с игрушкой тоже направилась туда же. Как оказалось, за это время Чанцзэ доделал еду, и уже разложил ее по тарелкам, две для родителей и одну со сладкой кашей для Вэй Ина. Подхватив ребёнка на руки Цансэ села за стол и приступила есть и кормить ребёнка. Однако очередная ложка каши не дошла до рта ребёнка, точнее дошла, но столкнулась с преградой, а именно, Вэй Ин плотно сомкнул губы, а когда мама на него непонимающе посмотрела, вдруг замотал головой, а затем резко засунул свою маленькую ручку маме в тарелку. Некоторые нервно вздохнули и потерли виски, а некоторые рассмеялись. — Ой, что ты делаешь?! — вдруг ужаснулась Цансэ. — Тебе нельзя это есть, — и забрала успевшую попасть в хватку картошку из рук младенца. Однако вытереть ее не успела, и Вэй Ин засунул острые специи себе в рот. Время для Цансэ, как и для уже подскочившего с места Чанцзэ, Как и для матерей и некоторых успевших проникнуться Вэй Усянем подростков, словно остановилось, когда Вэй Ин весь покраснел, а по его щекам потекли слёзы. Из-за того что они видели сейчас симуляцию от лица ребёнка, многие закашлялись от непривычки к острому, но им быстро это чувство смягчили и они перестали так сильно ощущать вкус специй. — О, ужас! Чанцзэ принеси молоко! Многие невольно рассмеялись или захихикали. Однако, когда малышу подали стакан с молоком, тот отвернулся, крепко прижимая губы к друг другу. Цзян Чэн хлопнул себе по лбу, — Вот же ж упрямец! — Кусьна, — сказал он и всхлипнул. — Папа кусьна. — Что? — наконец немного расслабилась Цансэ. — Папа вкусный? — переспросила она. И вновь многие захихикали. — Тя! Папа кусна! — Ты что ли папу ел? — Ем-ем, — покачал головой красный ребенок. И хихиканье во всем зале превратилось в смех. — Папа вкусно ест? — спросил Чанцзэ. «Ну хоть кто-то догадался!» мысленно рассмеялись многие. — Мгм, — положительно ответил ребёнок и зажмурился, от чего слезы потекли по его щекам. — Тебе понравилось? — уточнила Цансэ. — Мгм, — как-то затравлено согласился Вэй Ин и Цансэ рассмеялась. И вновь смех стал еще громче. — На, попей молока! ХАХАХА! — Цансэ скручиваясь так, что чуть ли не запрессовала ребенка рассмеялась, на что Чанцзэ забрал Вэй Ина с ее рук и дал ребенку стакан с молоком в руки. Тот чуть ли не захлебываясь залпом начал пить, половина вылилась на самого ребенка, так как тот еще не до конца научился пить из стакана. Однако на это малыш внимание не обратил, спокойно моясь в молоке с головой, а когда закончил, тут же расплакался, на что Цансэ рассмеялась еще громче. «Ну мать из нее конечно идеальная…» саркастично подумалось многим. — Не, ну а что ты ожидал беря еду у родителей? Это ты еще у меня попробовал, а не у папы! Хахаха! У меня еда вообще не острая! Хахахаха! Цзян Чэн скривился «Да ну не может быть такого, что Вэй Усянь принес свою любовь в специям от своего отца прямиком из пристани лотоса!!!» Как только Вэй Ин допил он тут же слез с отца и обиженно потопал из кухни. — Кусна! — Тогда я в следующий раз так и положу! Хахаха, — продолжала смеяться девушка, и Вэй Ин вдруг развернулся и направился обратно к маме. Многие, уже смотря на маленького А-Ина, как на А-Юаня в настоящем времени, заинтересовано невольно затаили дыхание. — Мгм, — жалобно сказал он смотря на маму снизу вверх большими мокрыми глазами, от чего сердце Цансэ забилось чаще от умиления. Затем аккуратно взял мамину мантию и так же аккуратно протер об нее свое маленькое личико, а затем вновь побежал играть в то время как Цансэ заливисто рассмеялась. Как и многие заклинатели ожидавшие чего-то другого, но не этого. — Эх, и когда же он перестанет воспринимать меня как тряпку?! — и от того как это предложение прозвучало ей стало еще смешнее, от чего ее смех стал еще громче и заразительнее, от чего Чанцзэ тоже невольно улыбнулся, а когда Цансэ успокоилась они вновь преступили к еде. К двум годам Вэй Ин стал больше интересоваться сверстниками не в качестве нового лица, а в качестве друзей для игр, и потому родители стали больше ходить в гости к благодарным за их помощь крестьянам, что часто их приглашали на чашечку чая в качестве благодарности. Многим уже стало интересно наблюдать за жизнью Вэй Усяня, как тот медленно для себя, но быстро для его родителей учился новым вещам, как пополнял свой словарный запас и т.д. Хотя в начале им перспектива смотреть на чью-то жизнь казалось очень скучной и бессмысленной. Да и просто выходили куда-нибудь, где много детей, а сами умилялись, как детки вместе играют. Шли дни и недели, Вэй Ин все больше учился коммуницировать с людьми — старшим кланяться и уступать, а со сверстниками дружить и играть, учился делиться, помогать нуждающимся и поднимать всем настроение. «И последнее у него точно уж получилось» и одни об этом подумали как о чем-то хорошем, в то время как другие только как сарказм, так как не могли перестать думать, что в будущем этот ребёнок ранит минимум пять тысяч заклинателей. К трем годам уже совсем просто, но мог объяснить, что хочет и не плохо соблюдал минимальный этикет и играл с детьми старше себя на пару лет словно они ровесники. «А он явно быстро взрослеет, очевидно он с детства был довольно одарённым ребёнком… хотя с такими родителями и с тем, что они придумали какой-то новый способ совершенствования… вполне нормально, что это так». Вэй Ин научился играть один и это несомненно в разы упростило жизнь его родителям. Матери понимающе кивнули, а Яньли улыбнулась. Он научился держать кисть и даже делать подобие рисунков, которые показывал и дарил родителям и которые Цансэ даже сохраняла на будущее, чтобы посмотреть и вспомнить, и показать потом самому Вэй Ину. Яньли подумала «Вот бы посмотреть на эти рисунки в живую, Вэй Ин очень одарен в плане рисования». Хоть Вэй Ину было пока совсем мало лет, уже было понятно, что поведением он конечно пошел в маму, но ум взял у отца. Он в свои три года уже хорошо так пакостил родителям своим непослушанием и озорными идеями, но делал это очень продумано для ребенка. Например, когда А-Ину запретили играться со столовыми приборами и даже спрятали ножи в самый высокий шкафчик на кухне, Вэй Ин отвлек родителей дав им игрушку и приказав ею играть, и план бы сработал, если бы родители увлекшись игрой не решили бы пойти за Вэй Ином на кухню, когда заметили куда тот пошел. Многие рассмеялись и на этот раз большинство сразу по двум причинам, от умиления и от абсурдности ситуации и с каким важным и серьёзным лицом он проводит свою страшную операцию. Когда заметили как он строит себе лестницу из подручных материалов, а забравшись на стол и используя уже сам шкафчик как лестницу потянулся к заветной игрушке, после чего родители, Цансэ громко рассмеявшись а Чанцзэ улыбаясь находчивости сына, поймали мелкого хитреца на руки и даже не стали ругать, а наоборот, похвалили за находчивость и смекалку, впрочем как и за каждую такую хитроумную выходку. Цижэнь, как и многие другие, особенно из клана Лань, и не только учителя, неодобрительно нахмурились. А остальные подумали, что в этом есть вообще-то смысл, ведь не хорошо останавливать творческий процесс и уж тем более ругать его за находчивость. По истечению четырех лет Вэй Ин уже хорошо говорил, знал несколько иероглифов и научился считать до десяти, его даже в принципе можно было оставить одного дома на несколько часов и все было бы в порядке. Однако проверять на практике в реальной ситуации никто не торопился; а вот в не реальной ситуации Цансэ собиралась, и она это сделала, сказав что ради эксперимента. На самом деле изначально ради смеха думая, что Вэй Ин пойдет лазить где-то, где родители запрещали, как призналась позже Цансэ, чтобы проверить А-Ина на самостоятельность. Когда Вэй Ин прошел этот тест один раз, а затем и ещё два, но без Вэй Чанцзэ в качестве участника, так как тот в те разы уходил на ночную охоту, и того три раза плюс еще и с разными подначиваниями вроде вкусняшки на столе или чего-то такого, родители решили дать ему второе имя. Некоторые идею оценили, им показалось, что такой эксперимент очень удобно проводить для проверки и особенно актуально, когда действительно надо уйти и не с кем оставить, а узнать сможет ли ребёнок без тебя пару часиков побыть надо. Но были и те кто подумали, что это чистой воды издевательство над ребёнком, так как вместо того, чтобы вместе мило провести время, родители стоят на мечах возле окна и наблюдают за ребёнком со стороны. А некоторые просто подумали «Прямо подвиг, молодец какой заслужил» и одни думали об это с сарказмом, а другие со смехом и/или одобрением. Когда Вэй Чанцзэ думал над уважительным именем ребенка он сразу знал, что хочет назвать его как-то символично и так, чтобы оно напоминало его ребенку о родителях и в особенности о Цансэ. Что напоминало бы ему, что они всегда рядом и готовы поддержать его во всем. Долго думать не пришлось, так как он знал с чем ассоциируется у него Цансэ. «Ооо, это так мило» в очередной раз подумалось девушкам. Он назвал его именем, что символизировало то, что нельзя жалеть о переменах в жизни, даже если они не нравятся. Ведь все что ни делается - все к лучшему. Судьба для нас как мать, которая учит ребенка ходить, сами мы никогда бы не догадались, что пора сделать шаг, если бы нам не сказали об этом, и Цансэ была тому примером, как и их брак. Некоторые девушки аж пустили слезу. Цансэ никогда не жалела ни о чем даже если ей было грустно, и именно по этому она легко могла встать на ноги после сильного удара. Именно она помогла встать Вэй Чанцзэ, когда тот не мог подняться с колен, своим светом и силой неподвластной не одному сильному заклинателю в мире. Фэнмянь вдруг задумался, что он вообще-то не знал, что тревожило или могло тревожить его друга, и мог только предположить, что это явно не было связано далеко не с краткосрочной обидой или недовольством… а может Чанцзэ действительно всегда тянуло путешествовать и помогать людям, а может и что-то другое. Именно благодаря ней он ушёл из дома, в котором жил всю свою сознательную жизнь и поверил в то, что у него может быть другой путь о котором он даже не подозревал и о коем даже не позволял себе думать. Так как он хотел это все отразить в имени, чтобы его сын как можно больше унаследовал этого света от матери, и чтобы он знал, что они всегда с мамой рядом, так и родилось это имя «Усянь» (без сожалений). Теперь Вэй Ина звали еще и «Вэй Усянь» он конечно не знал зачем взрослым такие заморочки, однако он точно понимал, что это значит, что он уже подрос и стал почти взрослым, осталось подрасти только в росте. — Ох, какой милый, я хочу рожать и родить такого же! — А я не хочу рожать. После того, что я увидела, я хочу взять бездомыша и воспитывать его! К такому же каком-то смысле господин Вэй ведь тоже когда-то жил на улице… интересно, а это нам покажут? Интересно было бы посмотреть, а то я совсем не представляю как это вообще возможно, особенно в таком раннем возрасте… Вэй Усяня так назвал отец и ему оно очень понравилось, и на столько, что все его друзья его называли теперь только так, и когда взрослые его спрашивали как его зовут он всегда с гордостью говорил что он уже взрослый и у него есть второе имя а именно «Вэй Усянь», что очень смешило многих По залу прошлись смешки и вздохи умиления от дев «Ох, ну как такого милашку только не любить!», некоторые подумали, а некоторые даже произнесли это в слух. — Ага, даже как-то странно, что он ранит три тысячи заклинателей… он вообще не похож на того, кто бы стал это делать… — То есть ты хочешь сказать, что это мы или какой-то великий клан ошибся?! Он конечно дружелюбен сейчас, и ребёнком выглядим мило, однако его же специальное заклинание усыпляет его каждый раз как только у него нервы не в порядке, и честно не думаю, что человеку прошедшему войну действительно будет дело до чего либо еще. — Но он ведь еще ни разу не злился! — девушка почесала затылок. — У него только какие-то нервные срывы были… может именно это и есть из-за войны, он как ни как, но сыграл не малую роль. — П-ф, да тебе только лишь бы оправдать! Из-за войны люди или с нервным тиком и паникой на пустом месте, или просто более устойчивые, а я что-то не вижу, чтобы у него руки тряслись. А Вэй Усянь, который словно бы вновь поняв, что говорят про него и почувствовав от этого дискомфорт, вновь решил сменить позу: Он сел чуть повыше и вновь ухватился за шею Ванцзи. Однако, на этот раз не ставя ноги по бокам от Ванцзи, а оставляя их в прежнем положении, от чего и сам был наклонят вбок и от чего Ванцзи пришлось его поддерживать за спину. Он постарался как можно сильнее прижаться к теплому телу, и даже ненароком засунул ладони под складки одежды Ванцзи на груди и, наконец, усевшись поудобнее и уложив голову на плече друга, простонав прямо на ухо тому, улыбнувшись пробормотал: — Лань Чжаммм такой горячий… — от чего уши Ванцзи покраснели, глаза чуть расширились, а его осанка, что и так была идеальной, вдруг стала прямее даже чем натянутая струна, а у Цижэня складка меж бровей углубилась, а бородка зачесалась. Со стороны секты Не Хуайсана послышались пищания, а Лань Сичэнь и Яньли улыбнулись. — Да? Мне нравится это имя! А как ты его придумал? — весело поинтересовалась Цансэ у мужа, и тот подойдя к ней, нежно ее обнял и ответил. — Мне не пришлось долго думать. Я хотел, чтобы Вэй Ин всегда помнил о тебе… о нас… и знал, что мы всегда рядом, даже если он нас не видит, — нежно улыбнулся Вэй Чанцзе. — Я надеюсь он об этом не забудет, и тем более тебя, девушку, что подарила ему жизнь и что воспитала не только его, но и его отца. Некоторым почему-то горько подумалось «Вряд ли он помнит хоть что-то или даже вспоминает», а некоторые добавили «Может если бы он хоть что-то помнил бы, может стал совсем другим человеком» и не все это думали со злобой или каким-то отрицательным чувством. — Ну вот, когда Вэй-сюн спит его нельзя подразнить, — обижено вздохнул Не Хуайсан. — Это да, можно было бы конечно Главу Цзян с девой Вэнь пока подоставать, но честно страшно, пока Вэй Усянь спит да и обстановка не позволяет…— вздохнула Цинь Су. — Ага. — Да. — Мгм. — согласились остальные. На это Цансэ улыбнулась, а затем рассмеялась. — Значит все-таки хорошая из меня мать, всех воспитала и направила на верный путь, даже тех кто не просил! Хахаха! «Ох, если бы «правильный», подумалось старшим. Вскоре они отправились в деревню Чэнь Чжоу, что была близ Илина, что не была большой или хоть немного значимой, от чего за ней не было должного ухода. Там было нашествие слабых лютых мертвецов, что пугали жителей живущих в этой деревне. Некоторые вспомнив как Цишань Вэнь относились к своим, не сильно нужным территориям, нахмурились, а Лань Цижэнь задергал в очередной раз бородку. Им понадобилось несколько дней, чтобы в одиночку всех успокоить с миром, и на последний день, что по счету был уже четвертым, они даже пошли вместе, взяв, естественно, с собой Вэй Ина. — Хахаха, — смеялся Усянь над мертвецом, что не мог перепрыгнуть маленькую ограду, — Гупий! Ноги поднять надо! Хахаха! Многие как Яньли, мелколяней, да и в принципе молодых парней и девушек, или как фыркнувшие Цзян Чэн и Вэнь Цин, даже из клана Лань, например, Сичэнь и не только, рассмеялись. Цансэ смеялась с ним, над его же логикой. — Хахаха! А-Ин, ну ты гений просто! ХАХАХА! — Цансэ уже даже перестала работать и смяла в руках от смеха талисманы. — Видишь какой ты умный, не то что эти полумёртвые полуживые! Хахаха! — Я Усянь! — строго поправил маму малыш. — Я уже взрослый, и по этому умный, — улыбнулся он. Смех в зале стал громче, многие подумали «Он ещё с детства такой нахальный», в основном об этом подумали без ненависти, как например, Цзян Чэн, Вэнь Цин, многие другие Вэни, Цзинь Лин и Юй Цзыюань. — Ну да, ну да, самый умный, — и вновь рассмеялась, а затем столкнув с ног одного из мертвецов и наклеивая на того талисман к ним подошёл Вэй Чанцзэ. — А-Сянь, когда мы с мамой называем тебя А-Ином, это не значит, что ты маленький, это означает, что мы тебя очень любим и что ты для нас самый близкий человек. Мы знаем, что ты нас любишь, ты же нас любишь? — Да, — поспешно ответил ребёнок, и родители улыбнулись. — Так тебя могут звать твои самые близкие люди, а некоторые даже предпочитают, чтобы так их называли только возлюбленные, хоть их и меньшинство и можно даже сказать что редкость. Банда шипперов затаила дыхание и гаденько улыбнулись. Все переглянулись между собой, Не Хуайсан прикрыл лицо веером, и все медленно посмотрели на Ванцзи. —… Однако тот их явно не заметил. — Ванцзи-сюн~ — слащаво позвал он бывшего одноклассника, — а не напомнишь ли-ка мне как ты зовёшь Вэй-сюна? ~ а то я запамятовал~ Девушки что его окружали, вдруг громко зашептали. — И господин Вэй тоже! — Да, да! — Тоже только он его так называет! Все это услышали, однако секта Не Хуайсана, как и он сам, сделали вид словно оно не так. — Точно, и как кстати Вэй-сюн тебя называет? ~ Тот на них холодно посмотрел, хотя в душе его сердце затрепетало «Ох, значит мне не показалось и Вэй Ина только я зову по первому имени? Может ли это что-то значить? Вэй Ина так даже его Шицзе не называет… хотя нет, это ничего не значит, она наверное просто привыкла… по крайней мере точно ничего романтичного… а может… хотя нет… может Вэй Ина так называет еще кто-то?.. Ох, а может это потому, что Вэй Ин мне больше всех доверяет? Хотя нет, он не только мне доверяет…а может…», а его уши порозовели. — Так что так А-Ин тебя будет звать только жена, — ярко улыбнулась девушка. Яньли невольно вспомнив как А-Сянь когда-то говорил такое и ей улыбнулась. — Я не хочу жениться, я хочу жить с вами! и Цансэ вновь рассмеялась. — Ох, не дай небеса, — прошептала она. Многие рассмеялись, а некоторые фыркнули. — Вэй Ин потом сам захочет завести свою семью и уйдёт, — улыбнулась она и поцеловала ребенка в лоб. — Значит я принесу детей и жену к вам и мы все вместе будем жить! — А то что твоя жена может не хотеть уходить от родителей? — весело поинтересовалась Цансэ пока Чанцзэ уже решил дальше пойти разбираться с мертвецами, но услышав вопрос жены подошёл и сказав. — Да, Вэй Ин, мы не против, чтобы ты жил с нами, и мы всегда будем рады видеть тебя и твою будущую семью, — а затем пока ребенок не видел, обняв их обоих чмокнул жену в губы и прошептал: — Не порть ребенку его маленький мирок, — и Цанцэ услышала в его голосе смех. — Хахаха! Но если это заставляет тебя смеяться я не могу! Хахаха! Девушки умиленно вздохнули или запищали. Когда они разобрались с мертвецами было уже довольно поздно, одиннадцать вечера если конкретнее, но не смотря на это и на сон Вэй Усяня заклинателей все равно пригласили за чай. Те поблагодарив, все-таки сказали, что могут прийти, но только завтра утром, и семья, что их пригласила согласилась встретить их утром намекая на то, что их дети тоже сейчас спят, а завтра они смогут поиграть с Вэй Усянем. На следующий день они пришли и семья была гостеприимная, дети очень рады были познакомиться с новым другом. Многие заулыбались наблюдая как дети радостно встречаются, как не в первый раз, быстро знакомятся и начинают придумывать игры. — Ох, какие же дети все-таки милые, — сказала Цансэ делая глоток чая. — О да, они такие беззаботные пока маленькие, — улыбнулась девушка в возрасте. — У нас есть старший сын, он когда вырос совсем потерял себя, весь в работе, папе помогает. Те у кого произошла такая же ситуация, вроде свиты Цзян, Лань Цижэня, родственники А-Юаня, и не только, вздохнули и если одни были горды, то другие сами не знали хорошо или плохо все повернулось. — Какой молодец, — сказала Цансэ. — Ага, я уже совсем стар, то спина заболит, то нога, хотя думал это начнется позже. — Ох, сочувствую! Выздоравливайте, вы еще совсем молод, так что не ставьте на себе крест. Я вот тоже вчера мизинцем ударилась, думала не выживу, но нет, смогла даже до вас дойти! Кто был знаком с Цансэ в прошлом, хоть и не все полностью, улыбнулись. И все трое рассмеялись, а Чанцзэ улыбнулся. — А вы не слышали какие-нибудь слухи про мистические происшествия, может там наплыв ходячих мертвецов, или какие-то духи или демоны? — Ох, такого нет, не слышали, — призналась женщина, а затем задумавшись продолжала, — максимум что-то вроде происходит в городе прям под подножьем горы Луань Цзан… — О, да, я недавно говорил об этом с приятелями, — вспомнил мужчина, — туда вроде даже приходили двое заклинателей из какого-то великого ордена, они что-то поделали и все прекратилось. Однако через несколько лет это вновь возобновилось, похоже что они не устранили первопричину и по этому их старания оказались бесполезны… — Ого, а что-нибудь еще знаете? Что там конкретно происходит? — Точно не знаю, но говорят что есть демон, который сжирает купцов и торговцев по дороге к Илину со стороны юго-запода… а так мне больше ничего неизвестно, — сожалеюще вздохнул мужчина. — Ничего страшного, — улыбнулся Чанцзэ, — огромное вам спасибо за информацию, мы обязательно туда наведаемся. Многие невольно насторожились «А это случайно не будет та ночная охота в которой их не стало?» задались они вопросом, особенно Цзян Фенмянь, что очень хорошо помнил тот момент. — Ох, рад что смог быть полезным господам заклинателям, — улыбнулся мужчина. — И мы тоже были рады с вами познакомиться,— улыбнулась Цансэ. — Ладно, нам пора, огромное спасибо за ваше гостеприимство. — Ох, уже? — удивилась женщина. — Время с вами прошло так незаметно, — улыбнулась она. — До скорой встречи, — кричал на прощание Вэй Ину самый старший ребенок, с которым тот играл и которому на вид было около семи лет. — Пока, пока,— подпрыгнули два близнеца по младше, что почти плакали от досады, что приходиться прощаться с новым лучшим другом, — приходи к нам еще! Многие невольно фыркнули вспоминания как когда-то сами с каждым первым попавшимся знакомым становились лучшими друзьями, а те необщительные, у кого такого не было никогда, кроме Ванцзи, закатили глаза, думая что это потому, что Вэй Усянь такой. — Хорошо! Я постараюсь,— сказал Вэй Ин идя задом наперед, а заметив, что родители уже довольно сильно отдалились от него, резко развернулся и побежал к ним,— пока! Следующая их остановка была в Илине, они сняли комнату в постоялом дворе на пару дней в деревеньке, что была не далеко от той, что находилась у подножья Луаньцзан, чтобы разведать обстановку и узнать на сколько то, что сказал им мужчина правда и где конкретно это все происходит. Многие напряглись, это все больше было похоже на ту сделанную охоту. Они поговорили с местными жителями, в основном в постоялых дворах где обычно водятся все самые болтливые. Узнали еще несколько подробностей вроде того, что год назад было задание для первого наследника Вэнь для которого Вэнь Сюй взял с собой двух адептов и в качестве защиты Вэнь Жохань отправил с ним Вэнь Чжулю. Многие нахмурились «Странно… если этим делом занимался сам наследник ещё и с Чжулю дело должно быть довольно серьёзным, ну ли по крайней мере подходящим для урока наследника, зачем тогда они туда полезли?», а сплетники вроде главы Яо и его друзей, вновь найдя повод для своих бессмысленых разговоров заболтали. — не дай небеса они еще и на эту охоту возьмут ребёнка,— высокомерно сказал глава Яо. — Ага, а потом за ними ещё и ребёнка воспитывать! — вот именно! Поддержали его друзья. Того получалось четыре человека. Однако, одного из них наняли на столько, что тот остался бы калекой навсегда и потому его оставили за ненадобностью в то время как второй просто бесследно исчез. Никто не знал куда он исчез и что с ним вообще произошло. Эту историю быстро замяли и в конце концов все думали, что изначально на эту охоту пошли только двое. «Тем более» подумали заклинатели, если хотя бы там была только Цансэ, они бы могли ещё подумать, что это все из-за ее безответственности, однако с ней был ее муж Вэй Чанцзэ, что точно не был глупым человеком. Дело естественно показалось им странным и даже довольно опасным, они даже в каком-то момент даже подумали самим туда не идти, а попросить помощи, например, у клана Цзян. Все удивились ещё больше. Однако была сложность в том, что во-первых — для проникновения адептов клана Цзян нужно было разрешение, которое вряд ли бы предоставил Цишань Вэнь, который старался скрыть какую-то тайну, а во-вторых — Цишань Вэнь точно были предупреждены о том, что происходит, ведь у них в Илине стоял их пункт, и они просто не хотели решать эту проблему, а соответственно и вряд ли бы они передумали, если бы какие-то бродячие заклинатели попросили их о помощи. «Даже если так, это же не провод рисковать ребёнком, что даже если сам не пострадает, рискует остаться без обоих родителей» А если же смотреть на эту ситуацию с другой стороны, то проблема могла быть незначительной, тогда бы они как и в первом варианте вряд ли бы дали согласие клану Цзян, так как это бы означало, что они сами не смогли справиться с этой проблемой, но при этом и сами бы ничего не делали так как им эти происшествия никак не мешают. И многие невольно задались вопросом «Ну неужели они были готовы умереть?» Для начала они решили просто проведать обстановку, и если они посчитают, что поодиночке бы справились с этой проблемой, то тогда бы они решили это дело. В противным случае они бы или попробовали договориться о ночной охоте с другими бродячими заклинателями или, если бы не получилось, уже обратились бы в Цишань Вэнь со всей предоставленной информацией об угрозе. «И почему же интересно они этого не сделали?» В первый день пошла Цансэ, и ее делом было узнать у жителей проживающих уже конкретно здесь, что случилось и каково их мнение на этот счёт. Однако узнать ей так ничего нового не удалось. Некоторые новички сочувственно вздохнули смотря на то какое количество людей она поспрашивала, и сколько прошла, а Лань Сычжуй и Лань Цзиньи вдруг вспомнили как когда-то Вэй Усянь их учил находить мелочи, но думать глобально, и от этого на их лицах даже появились улыбки, хотя после воспоминания о том, что их скорее всего ждёт улыбки вновь погасли. И потому на следующий день Вэй Чанцзэ уже пошёл ближе к месту происшествия, на ту тропинку где часто происходило что-то паранормальное. Хоть он и почувствовал темную ци и на него даже напало пару мертвецов и какая-то нежить, что была похожа на нечто среднее между духом и демоном, но найти ее точный источник он долгое время не мог обнаружить. Внезапно задумавшись, всем стало интересно как же погибли Цансэ Саньжэнь и Вэй Чанцзэ. Конечно, бродячие, да и не только, заклинатели не редко погибали на охоте, тем более когда такое запутанное дело. Однако, учитывая, что они создали новый путь совершенствования и стали очень, а может и даже самыми сильными заклинателями в мире, несомненно обозначает, что они не могли погибнуть от какого-то среднестатистического монстра. Тем более до них были Вэни, и не какие-то там, а наследник и главный охранник этого грязного клана. Однако в конце концов он это сделал. Когда Вэй Чанцзэ вернулся вечером он рассказал откуда конкретно идет энергия Инь: Все навострили уши. Где-то совсем близко к горе Луаньцзан, прям у ее подножья, похоже что завелась, как гниль в забытых местах, какая-то нечисть. Она не была слишком сильной, однако, слабой её назвать тоже нельзя. Вряд ли бы простой среднестатистический человек смог бы отбиться от нее, однако заклинатель, тем более такого уровня, как Вэй Чанцзэ и Цансэ Саньжэнь, вполне себе просто могли с ним справиться. Все невольно удавились, и им стало ещё интереснее что произошло… Подножье горы Луаньцзан давно было забыто всеми тремя мирами. Люди обходили это место стороной, заклинатели низкого уровня опасались идти в эту сторону, а высокого уровня не ходили туда просто за ненадобностью. Место было довольно опасным со стороны того, что прямо в притык там запечатан самый большой в мире источник темной энергии, но не более того. Это место было довольно чистым, в той же степени, что и весь остальной Илин. Но похоже кто-то решил, что там хорошее место, чтобы попрятать трупы родственников и сделать это кладбищем, или что попрактиковаться там в собирание духов в мешочек Тянькунь будет прекрасной идеей. Поэтому духи разгневались и похоже, что после того, как этим делом занялись Клан Цишань Вэнь, заклинатели из мелких кланов продолжали этим заниматься. И все вновь продолжалось, а смысла убирать это вновь для Вэней не было, по крайней мере чаще, чем раз в несколько лет, а может даже не чаще десяти лет. Единственной опасностью было соприкосновение этой Ци с Ци на Луаньцзан, что могло бы привести к взрыву небольшого количества темной энергии, что навредило бы жителям Илина. Все подумали «Но что тогда могло произойти?», а учителя, да и на самом деле многие другие, подумали и додумали «Надо больше времени уделять урокам про энергии и их свойства, а то действительно мало ли. И больше предупреждать простой люд о таких вещах». То было очень даже простым делом. Цансэ Саньжэнь с Вэй Чанцзэ даже могли придумать способ не впускать туда жителей и заклинателей, и тогда бы этой проблемы точно больше не существовало бы. Многим подумалось «Хм, интересно, почему Цишань Вэнь тогда не придумали нечего такого?» Однако Цансэ никак не покидало беспокойство. А все было из-за того, что с первого же дня как они прибыли в Илин и Цансэ первый раз пошла расспрашивать у местных жителей, Вэй Ин стал вести себя очень беспокойно. Когда кто-то из них уходил, а потом возвращался, его встречали так, словно бы уже и не надеялись встретиться. Лань Цижэнь вновь начал медленно почесывать бородку. Многие насторожились, а главы орденов и их близкие подчинённые вдруг нахмурились. Ее учитель, Баошань Саньжэнь, всегда говорила, что дети очень хорошо чувствуют темную энергию и даже могут видеть нечисть. Поэтому ей, от уговоров ребенка остаться, всегда было некомфортно и она боялась, что если кто-то из них с мужем пойдёт один, они могут не справиться и сильно покалечиться. И скорее всего, если бы заклинатели не знали исход этой ночной охоты, или по крайней мере не подозревали бы, скорее всего подумали, что она действительно сильно драматизирует. На четвёртый день утром за завтраком, до прихода ребенка, Цансэ сказала Чанцзэ о своих переживаниях и тот ответил, что может пообещать, что с ним все будет хорошо и та сразу закрыла ему рот ладонью. — Нет! Ты не можешь такого обещать. Если ты вдруг пострадаешь, то это будет больнее, чем если бы ты не обещал,— беспокойно сказала она.— Еще и потом на тебе будет лежать невыполненное обещание! Давай немного попозже? Или я не знаю, может мне пойти? — Цансэ, дорогая,— Чанцзэ положил ей на щеку руку, — не переживай. Давай лучше пойду я?! Ты ведь можешь сильно забеспокоится и потерять контроль. — Чанцзэ, я не могу отпустить тебя. Я так еще больше буду беспокоиться. Если мы хотя бы вместе были, я уверена, у нас все бы получилось бы без потерь,— вновь как маленький ребёнок заканючила она. «Уж лучше бы тогда кто-то другой пошёл», подумалось многим. — Любовь моя,— Чанцзэ поднял ее лицо за щеки и взглянул ей в глаза,— если уж так судить, то более вероятно, что ничего не случится, если пойду я. — Но все равно! Некоторые девушки наконец расплакались. — Ну вот! Они такая идеальная пара! Ну как так можно, чтобы они умерли?! — Ну почему жизнь такая жестокая?! Если они умрут я перестану верить в любовь! — расплакалась вторая, а затем добавила.— Наверное только любовь Господина Лань и Господина Вэй теперь будет для меня искренней. Какой-то парень возмутился: — Да они и так не выживут, что тут гадать-то?! И вообще, при чем здесь эти обрезанные рукава?! — Да помолчи ты! — Вам парням этого не понять! Бессердечные! — Вот именно! Сразу накинулись девушки. — Дорогая, если с тобой что-то случится я этого тоже не переживу. К тому же А-Ину мать больше нужна чем отец. — С чего ты это взял?! — вдруг вскрикнула на него Цансэ и Чанцзэ шокировано застыл. Как только девушка поняла, что сделала, сама застыла. Однако, через несколько секунд, по щекам девушки покатились слёзы, от чего Чанцзэ сам забеспокоился и обнял ее. У многих от этого зрелища ёкнуло сердце. Ведь предчувствие Цансэ, хоть в их ситуации и казалось практически беспочвенным, на деле оказалось вполне себе оправданным — Цансэ действительно чувствовала свою, и не только, кончину наперед. — Солнце моё, мой самый что ни на есть настоящий лучик света. Все будет хорошо. Все больше девушек начинало шмыгать, а парни скрывая свое беспокойство старались показать, что они их вообще не понимают. — Это ведь уже произошло, а то что вы наблюдаете не реально,— гордо поднял голову один из парней. — Помолчал бы! Цансэ словно озарила идея. — Чанцзэ! — она вылезла из его объятий. — Может давай тогда мы вместе пойдём? По сути то, чего мы опасаемся, это пропустить удар или не справиться с источником из-за отсутствия должного количества Ци, что в принципе как-то не возможно. Так давай просто пойдём вместе и тогда точно все будет в порядке. Некоторые, вроде глав орденов и их приближенных, напряженно нахмурились «Это только на первый взгляд кажется хорошей идеей». Чанцзэ задумался: с одной стороны он тоже беспокоился, а с другой стороны ему совсем не хотелось отказывать. И даже не со стороны того, что ему жалко отказать или потому, что ему самому хотелось пойти с ней, а со стороны того, что просто казалось, что в этом нет смысла или какой-либо надобности. «Странно» подумалось опытным заклинателям, вроде: глав орденов, старейшин, первых учеников и заклинателям со стажем, «Неужели он чувствует тоже, что и она, только менее эмоционально?... И что тогда это значит?» — Хорошо...— вздохнул Чанцзэ,— но как ты собираешься оставлять Вэй Ина одного? Он ведь может проголодаться или просто начать наши поиски. «Вот именно» подумали те кто уже не удалось бы если бы Цансэ решила оставить Вэй Усяня одного. — Не преувеличивай. Это всего на пару часиков,— наконец-то немного расслабившись сказала Цансэ. — Мы просто попросим посмотреть за нашем ребенком за определённую плату. Можно даже сказать, что мы спросим у ребенка как ему обслуживание и отталкиваясь от этого уже сможем дать больше обещанного. Многие задумались «А если они не вернулись и соответственно не заплатили, или заплатили только за несколько часов, что тогда будет дальше? За ребёнком посмотрят или хотя бы определят куда-то? Может даже просто дадут работу, чтобы он сам себе на жильё и еду зарабатывал? Что по сути будет считается использованием детского труда и то не во всех случаях, но все же лучше чем ничего... С другой стороны, очевидно, что он не сразу на улицу попал. Ведь тогда вряд ли бы он выжил. Хотя судя по всему он там долго пробыл, раз уж все таки оказался на улице. А там уже поиск родителей, потерялся и не смог найти дорогу обратно; может он даже действительно сам ушёл чтобы найти их...» Чанцзэ вновь вздохнул. — Хорошо, но пообещай, что при первом же признаке опасности пойдешь обратно и будешь ждать меня с ребенком. — Хорошо,— улыбнулась девушка. — Тогда лучше пойти ближе к вечеру. У многих промелькнуло «А может это и было их роковой ошибкой? Может ситуация действительно была относительно безобидной, но в темноте они что-то упустили? Хотя с другой стороны, у заклинателей ночное зрение гораздо лучше развито благодаря светлой Ци. Если уж судить по тому, что они ещё сильнее развили свою ци, то тогда, скорее всего, у них ночное зрение было даже лучше развито чем у них...» На данный момент было утро, но по меркам Цансэ, примерно час и будет полдень. Вэй Усянь, в этом плане, пошел в мать, так как только сейчас сонный вышел из своей комнаты и потёр глаза. Обычно дети очень рано просыпаются и не то чтобы Вэй Ин полностью не такой. Он просто быстро только проснувшись обратно засыпал от скуки, но уже в кровати родителей. Ванцзи невольно глянул на Вэй Ина «Значит у Вэй Ина изначально такой цикл сна был...» — Мама! Папа!— Вэй Усянь увидев за столом родителей обрадовался и побежал в их сторону. — Доброе утро! — И тебе доброе утро,— улыбнулась девушка и поймала бегущего в их сторону ребенка. — Доброе утро А-Сянь,— улыбнулся Чанцзэ. — Мама, папа, а вы сегодня останетесь? Я хочу гулять! — Ох, Сянь-Сянь хочет гулять? Мама не против!— улыбнулась Цансэ. — А что на счет папы?— она приложила щеку ребенка к своей поворачивая при этом их головы в сторону папы показывая, что они смотрят на Чанцзэ скривив нарочито серьезное лицо. Чанцзэ улыбнулся. — Не против. — Ну вот! Они специально это показывают, что бы драмы добавить!? — гневно подумалось юношам, что уже сами еле сдерживали свои слезы. В это время девушки уже начав забывать, что их скорее всего ждет в будущем, начали успокаиваться. Так они и пошли гулять. В начале они просто бродили по окрестностям и покупали всякие ненужные безделушки и вкусную уличную еду. Вэй Ин сидел у отца на плечах, а Цансэ бегала вокруг словно бы пытаясь достать до ребенка своим лепетом и игрушками, которыми, не смотря на то, что их купили для ребёнка, с удовольствием игралась сама. Тут Цансэ заметила проулок с уличными играми и в срочном порядке потянула всю семью туда. Жителей там было не много, так как в основном все приходили по вечерам и от того многие Лавки тоже были закрыты. Немного подумав Цансэ спустив Вэй Ина и сказала ему. — Иди куда хочешь, а мы пойдем за тобой. Вэй Ин, обрадованный таким исходом дел, сразу же побежал осматриваться, Цансэ только и успевала за ним. Наконец ребенок остановился возле одной из открытых лавок и тыкнул в нее пальцем. — Хочу ее! — воскликнул ребенок. Они какое-то время еще побродили, даже встретили знакомую Цансэ, с которой та с удовольствием пообщалась. — Как сейчас помню, если бы не ты, я с сыном уже в гробу была — улыбнулась девушка. — Ой, не надо на вы. Да и я тогда только делала свое дело. Вы же не благодарите солнце за то, что оно светит вам? — И то верно. — А надо вообще-то,— улыбнулась Цансэ.— Тогда лучше поблагодарите солнце, что оно меня согрело, а не меня — еще ярче улыбнулась она. — Хахаха, а вы в своем репертуаре,— рассмеялась девушка. Но тут Вэй Ин дернул ее за рукав. — Мама, мама! — Сейчас, подожди Вэй Ин,— она попрощалась со знакомой и вновь повернулась к ребёнку.— Да, Вэй Ин, что ты хотел? — Я хочу пи-пи. Некоторые, вроде Цзинь Лина или Цзян Чэна, хотя на самом деле большинство в зале, покраснели. Для них это были самые стыдливые моменты в их жизни. И хотя сейчас показывали не их, им было почему-то не ловко. Они даже не могли представить каково было бы им, если бы показывали их. Все что они могли сделать так это благодарить небеса, что не они на месте Вэй Усяня. Хотя тому, наверное, было бы все равно... — А, хорошо, сейчас,— улыбнулась Цансэ, и оставив Чанцэ дожидаться их заказа возле уличной лавки с едой, повела Усяня в ближайший постоялый двор. — Ну что, справишься сам?— спросила она облизывающему свои сопли, что текли из носа, Вэй Ину. — Мгм,— кивнул ребенок и закрыл дверь. Цансэ тем временем решила не ждать ребёнка и быстро сбегать за папой, чтобы тот их не искал. Они ушли не далеко, и потому успели вернуться раньше, чем Вэй Усянь выйдет, сев за ближайший столик к выходу. Когда Вэй Усянь вышел, он не обнаружил родителей у двери и запаниковал. — Мама! папа!— придя к логичному выводу, что родители его забыли, резко побежал к выходу. Многие с этого рассмеялись, а ведь дети действительно порой так думают, и не у малого количества людей было пару своих таких историй. Цансэ это заметив тут же испугалась, что ребёнок куда-то убежит. Быстро подскочив она успела поймать его почти у самого выхода. — А-Ин! Ты куда собрался?— недоуменно воскликнула девушка. Ребёнок, посмотрев на нее испуганными глазами, наконец успокоившись с облегчением, но при этом и непониманием ответил. — Я думал вы меня забыли...— круглыми заплаканными глазами посмотрел на нее, а та сразу же рассмеялась. — Ахахах! Ну и умора! К ней со спины подошел Чанцзэ. — Что случилось? — А-Ин подумал, что мы его забыли! Хахаха! И куда ты собирался идти?— спросила она ребенка. — Далеко собрался? — В дом где мы живем...— похлопал глазками ребенок. — А ты знаешь где он? — Нет... И многих вновь пробрало на смех «Какие же глупые и наивные все таки дети». Тогда они ему объяснили — Вэй Ин, если ты вдруг потеряешься, ты должен будешь оставаться на месте. Ведь если мы вдруг захотим тебя найти, мы тебя будем искать там, где мы были недавно,— сказал Чанцзэ. — Ага!— согласилась Цансэ.— И если ты вдруг убежишь, то мы не сможем тебя найти! Ребенок кивнул — Это знаешь, как если бы ты игрушку потерял. Если бы она бегала, ты бы не смог ее найти, так как ты бы посмотрев в одном месте ее, будешь думать, что ее там нет, хотя она уже сто раз могла там пробегать и подгадать этот момент невозможно было бы. А когда игрушка лежит на одном месте ты точно знаешь, что в одном и том же месте не надо проверять по многу раз. — Мгм,— задумчиво кивнул ребёнок. Они вновь вышли на улицу с уже набранными сладостями и игрушками для Вэй Ина, из которых любимой все равно оставалась кукла из сена, которую сделала мама, именно из-за этого она и была любимой. Он сам об этом сказал маме, когда та спросила про его любимую игрушку, и с тех пор Цансэ была горда собой и своим сыном так, словно он не куклу полюбил, а создал новый путь совершенствования. «А ведь в будущем он и правда создал новый путь совершенствования» невольно подумалось всем. Вокруг все шумели, стараясь перекричать друг друга. Цансэ с Вэй Усянем это очень нравилось, особенно последнему. Он от радости, сидящий на плечах отца, старался перекричать весь этот базар, а когда ему делали замечание он как и мама громко смеялись. Многие рассмеялись в то время как другие, нахмурившись, неодобрительно забурчали. Тут они, а если точнее то Цансэ, заметила одну интересную игру, гюна которую сразу потянула всю семью. — Три серебряных - три попытки! Три серебряных - три попытки! Подходите, не стесняйтесь и выигрывайте!— созывал продавец, а затем отвлекся на паренька, что по видимому был его помощником.— Эй, иди еще принеси игрушек. — Мужчина, мужчина, дайте нам, пожалуйста, три попытки!— крикнула Цансэ подойдя к торговцу. — О, хорошо! С вас три серебряных. — Да, конечно,— дала она ему три монетки. Девушки уже успокоились и вновь улыбались, полностью позабыв про то, что их недавно расстроило. — Вот, держите. Если вы попадете кольцом на какую-то из этих вещей вы сможете забрать её себе,— говоря это он дал им три кольца. Вэй Ин все ещё сидя на плечах отца в нетерпении сразу начал подпрыгивать. Цансэ сняла ребенка с плеч отца и дав ему кольцо, вытянула его вперёд. — Бросай, мы на тебя надеемся!— сказала она и Вэй Ин кинул кольцо, как камень, в игрушки. Естественно не попал, и потому Цансэ дала ему ещё одно кольцо. — У тебя есть еще одна попытка! Так они проходили около двух часов пока Цансэ не устала и не решила зайти перекусить. «Ого, так она умеет уставать!» невольно промелькнуло в головах заклинателей, особенно у тех, кто только от этого вида уже устал, не говоря уже про то, чтобы самому столько сил тратить в пустую. Они зашли и сделав заказ, сели за столик. Цансэ зевнула. — Вот чего мне весь день не хватало так это поесть! — Мама, а что такое плохо или хорошо? — задумчиво спросил Вэй Усянь, и Цансэ тут же взбодрилась. «Ей только дай повод, а силы откуда взять она сама уже точно придумает». — Ооо! А откуда такие вопросы? — Там дяденька назвал мальчика плохим и сказал, что надо быть хорошим. — Хахаха! — рассмеялась девушка. — Да неужели? И ты теперь хочешь быть хорошим мальчиком? Вэй Ин кивнул. Многие мысленно помолились на эту идею. Лань Цижэнь и ещё несколько Ланей, да и не только их, подумали «Ох, если бы!» — Надо быть хорошими. И Цансэ вновь рассмеялась. — И как ты собираешься становиться хорошим? — Не знаю,— опустил голову Вэй Ин. Некоторым саркастично, а другим насмешливо подумалось «Это весь мир заклинателей уже давно понял» и это пришло в голову не только парнишкам, что все ещё не смогли принять Вэй Усяня, но и вполне себе значимым лицам, как в мире заклинателей, так и для самого Вэй Усяня. — А как это? — Знаешь А-Ин, на самом деле это понятие очень растяжимое. Когда ты чуть-чуть подрастёшь ты сам это поймёшь. Но если говорить коротко, то хорошо - это когда ты поступаешь по совести и справедливости. — А это как?— не понял ребёнок. — Ну смотри. Представим есть заклинатель, он спасает мир от нечисти и всех на свете любит, а его все любят и уважают в ответ. Тогда эти люди можно сказать в этом смысле хорошие, потому что они любят доброго человека за его добрые поступки. — Ага, — кивнул мальчик, — а этот заклинатель хороший? — спросил он. — Да, потому что он не стоит в стороне и восстанавливает справедливость с помощью баланса, чтобы не было такого, что добрых и невинных убивали. — А плохих убивать что ли можно?— недоуменно спросил ребенок и его мама рассмеялась. Некоторым захотелось стукнуть себя по лбу, и некоторые даже осуществили эту идею в жизнь, как минимум Цзян Чэн... — Хахаха! Это уж как на ситуацию посмотреть! Хахаха! — и Вэй Чанцзэ  посмотрел на нее неодобрительно от чего ее смех стал еще громче.— Ладно, никого убивать нельзя. Ребенок нахмурился, но кивнул. У многих промелькнула в голове несмешная шутка «Хмурится недовольный, значит не поверил, вот теперь и перебил в начале клан, а потом для точности еще три тысячи заклинателей, надо было увереннее говорить». — Так, давай теперь представим другую ситуацию. Есть заклинатель, он всех обзывает и не любит, и люди эти его все равно любят, они хорошие или плохие? Вэй Усянь серьёзно задумался. — Плохие? — А почему ты так думаешь? — Потому что оскорблять это плохо, а они его любят - значит любят плохое - значит они плохие. И у многих невольно промелькнуло обреченное или возмущённое «Опять голову ребёнку морочит...» — А вот и нет!— победно улыбнулась Цансэ. — Но почему? — Потому что в будущем тебе с опытом станет легче различать. Это знаешь, определённая логика, но если коротко, то - они поступают по совести, так как человек носящий в себе ненависть не может быть чист душой. Это не всегда именно так, потому что иногда действительно есть люди не заслуживающие признания и т.д. Но когда ты ненавидишь кого-то ты тратишь на него свои эмоции и силы. Так что тут идет речь не только о ситуации, но и о твоём отношении к ней, как участника. Короче, подрастешь поймёшь, так что не бери в голову! Все равно мы с папой, если что, ничему плохому тебя не научим,— улыбнулась она, и ребёнок ей ответил тем же. «Вот вроде ничего хорошего от неё ждать нельзя, а такие речи говорит. Откуда она их берет!?» подумалось всем «Неужели она просто наизусть запомнила, что ей говорила Баошань Саньжэнь? Или может ей супруг просто говорил, что объяснять и как ребенку? Хотя на счет "как" можно поспорить» — Хорошо мама!— сказал ребенок и обнял маму. Тут к ним подошёл парень с подносами еды, которую они заказали, и так как все были голодными разговоры на этом окончились. Старейшины Лань, да и не только они, а в принципе многие Лани облегченно выдохнули. Когда они пришли домой оставалось ещё немного времени, и потому Цансэ села учить ребенка делать куклу в то время как Чанцзэ решил немного поспать. Но долго ему отдыхать не дали, ведь Вэй Усянь пришёл хвастаться своими новыми игрушками. Как раз к этому моменту и пришло время собираться идти на охоту. Сегодня день вышел на редкость насыщенным. Они, конечно, довольно часто так делали, однако точно не каждый день, да и обычно в такие дни не собирались ни на какие охоты.