Избежать худшего

Перед заклинателями появилась симуляция. Это были знакомые им улицы Китая. И на фоне такой уже знакомый женский голос озвучил: Своевольный и погрязший в пороках орден Вэнь принес многочисленные страдания на землю. Четыре великих ордена объединились в борьбе против него. Некоторые кивнули сами себе, а Лань Цижэнь задумчиво погладил бородку Одним из особо отличившихся в компании был Вэй Усянь, более известный как Старейшина Илина. Однако его приверженность темному пути привела к тому, что имя его было втоптано в грязь, его дом разрушен, а сам он убит (как говорят слухи) собственным братом. — Это ещё раз доказывает, что заклинатель должен следовать светлому пути, — высокомерно высказался глава Яо, но его проигнорировали. Все главы четырёх великих орденов подумали: «То есть мы осудили невинного человека? Не может быть... Хотя если судить по этим словам то да, ведь Баошань Саньжэнь не будет же врать...? Хотя почему мы решили, что это она? Это ведь может быть... Хотя нет, такого заклинания ещё не придумали. К тому же для такого сильного заклинания даже сто человек будет мало! А эти слухи про Старейшину Илина... Откуда они? Ведь как ни крути, но слухи из воздуха не берутся, все должно было начаться как минимум с сумасшедшего, говорящего все что у него на уме и не только там... Хотя он ведь забрал Вэней, а это уже могло стать почвой для таких слухов, а после предательства ордена Цзян и все же не настолько же, чтобы убить...» «Прекрасные новости! Вэй У Сянь мертв!» Женский голос сменился голосами горожан, что говорили между собой. «Надеюсь, что на тот момент я уже придумал отмазку, и Вэни успели уйти» подумал Усянь и задумчиво нахмурился. Это не ускользнуло от Лань Ванцзи, и он тоже нахмурился. Цзян Чэн немного поперхнулся напитком, что пил, услышав это. Но быстро взял себя в руки, несмотря на это некоторые, вроде глав орденов или Не Хуайсана, все же заметили это и сделал вид, что все нормально. Он, конечно, был частично предупреждён об этом, но он не ожидал, что рассказ с этого и начнется. Все Вэни, кроме Вэнь Цин и ничего не понимающего А-Юаня, стали выглядеть виновато. Не прошло и дня с осады горы Луаньцзан, как добрые вести разнеслись среди заклинателей со скоростью лесного пожара. «И когда это произойдёт или точнее сказать произошло?» хмурясь сильнее, подумал Усянь, но вслух в полголоса спросил никого, мгновенно меняясь в лице и закатывая глаза: — Ой, да что я такого вам сделал, что все так счастливы? Вэнь Жоханя воскресил? — и только второй нефрит заметил, что Старейшина Илина даже не думает о том, что говорит. А Вэнь Цин подумала «помолчал бы» и хотела что-то сказать, как вдруг заговорил Вэнь Юань, сидящий в ее руках: — Они считают, что Сянь-гэгэ плохой? — обиженно спросил он. И Вэнь Цин прижала его к себе, успокаивающе улыбнулась и погладила его по спине, сказав что-то ему на ухо. Это заметил Цзян Ваньинь. Все от самого именитого клана до простого бродячего заклинателя оживленно обсуждали осаду, в которой приняли участие сотни кланов и возглавили Четыре Великих Ордена. Дева Цзян беспокойно вздохнула, и Цзян Чэн тут же взял сестру за руку и постарался успокоить: — Сестра, не переживай, мы этого избежим... главное не падать духом... я не думаю что... — А-Чэн, — перебила его Яньли — это ты не переживай, я уверена... это какое-то недоразумение... — Сестра, я... — Не переживай, А-Чэн — она улыбнулась — я в порядке, не переживай за меня... Просто это немного странно, что все четыре Великих ордена... даже не два... думала, что в такой ситуации я бы поговорила с тобой, А-Сянем и мужем и смогла бы избежать этого... — Сестра.. — на этот раз его прервал Цзинь Цзысюань, забирая супругу в успокаивающие объятия и показывая ее брату, что не надо больше слов. Цзян Чэн кивнул «хорошо». А Лань Ванцзи в этот момент под беспокойный взгляд брата гадал «Что же пошло не так? Почему я не остановил брата и дядю?» А Не Хуайсан, ожидая такого поворота событий, лишь подумал «Зато теперь понятно, почему они не связаны...» «Старейшина Илина мертв? Кто же смог убить его?» «Конец злодеяниям своего сородича положил не кто иной, как его шиди, Цзян Чэн. Именно он повел за собой Четыре Великих Ордена: Юньмэн Цзян, Ланьлин Цзинь, Гусу Лань и Цинхэ Не и уничтожил логово Старейшины Илина — гору Луаньцзан». «Какое искусное устранение, должен отметить!» «Так и есть. Наконец мы смогли истребить скверну». Некоторые заклинатели разной степени неизвестности и высокомерия закатили глаза подумав «так говорят, будто это их заслуга» «Если бы не Орден Юньмэн Цзян, что принял его и обучил, шаромыжничать бы ему на улице и творить бесчинства до конца своих дней. Глава клана Цзян воспитал его как собственного сына, а он в благодарность отрекся от них, покрыл свой клан несмываемым позором... Усянь пристыженно опустил плечи и посмотрел в пол. И довел почти до полного уничтожения. Он резко поднял на симуляцию чуть ли не отчаянный взгляд. Будто он не хочет вспоминать что-то, но ему об этом все равно напоминают Все посмотрели на Вэй Усяня. Эти взгляды были без каких-либо намёков, без злобы радости или коварства, только интерес. Тот в свою очередь немного съёжился под их взглядами и сделал вид, что не заметил их. Но все же скрыл прежние эмоции. Лань Ванцзи хотел взять его за руку в качестве поддержки, но все-таки не стал этого делать. Цзян Чэн лишь нахмурился и взял сестру за руку. Классический пример отродья, что кусает руку, которая его кормила». «Цзян Ваньинь слишком долго позволял жить своему приятелю. На его месте я бы не просто сокрушил его. По правде говоря, я бы еще раз тщательно проверил всех учеников клана Цзян, чтобы убедиться, что он не нашел способа как-то продолжать свои грязные дела. Кому какое дело до „кредита доверия“, что он давал своему другу детства». От этих слов Цзян Чэну тоже стало не по себе, и он немного осунулся, но быстро взял над собой контроль и уже не в первый раз скрыл свои эмоции. Усяню стало ещё хуже и Лань Ванцзи, не выдержав, все же коснулся его руки. Тот в свою очередь удивлённо вздохнул и посмотрел на него, а после нескольких секунд раздумий искренне улыбнулся ему. — Спасибо, Лань Чжань, — Вэй Ин не понял почему, но ему показалось, что взгляд Ванцзи потеплел, хотя этого никто, наверное, кроме Лань Сичэня не заметил. «Все это лишь сплетни. Хотя Цзян Ваньинь и был одним из первых в рядах нападающих... Цзян Чэн, Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань удивлённо вздрогнули, а Вэни грустно, будто даже виновато, съежились. Некоторые посмотрели на Вэй Усяня, а другие опустили взгляд в пол. все же добил его не он. Цзян Чэн уставился вниз. Вэй Усянь выбрал Путь Тьмы, и это откликнулось ему: его разорвали на мелкие кусочки». Все удивленно приподняли брови «Что? Разорвали? Кто... как разорвал... Или это... его это солдаты мертвецы...?» «Хахахахаха… Это карма. Его призрачные солдаты были подобны бешеным псам, разрывавшим любого, кто встретится у них на пути. Но, в конце концов, они обратили свои клыки против своего же хозяина! Поделом ему!» Лань Ванцзи замер. Он, конечно, как и все остальные, догадался о мертвецах и знал, что путь тьмы опасен. До такой степени, что может убить, и даже предупреждал Вэй Ина, но услышать об этом... И что это произошло ни с кем иным, как с его Вэй Ином, как говорится, знать это не предполагать. Он посмотрел на сидящего рядом Вэй Усяня и удивился, его "друг" в отличие от него (если учитывать, как видит Ванцзи его брат) совсем не выглядит удивлённо. И это не добавляло спокойствия ни ему, ни Вэням и не Цзян Чэну с Цзян Яньли, что тоже заметили это. Последняя даже обеспокоенно произнесла: — А-Сянь... «Он действительно потерял рассудок». «Но если бы Цзян Ваньинь не знал слабости Вэй Усяня Тут не смотря на серьёзность ситуации Цзян Чэн тихо прыснул, и Вэй Усянь злобно и с обидой (словно тот предатель) посмотрел на него. «Вот же ж зараза!» подумал Усянь. Все подумали «чего это они?», а Цзян Яньли постаралась поддержать легкую атмосферу и нежно, но все же с ноткой грусти, улыбнулась «надеюсь, что это слухи, и А-Чэн не воспользовался страхом А-Сяня...». Вначале все вопросительно посмотрели на них, но не поняв ничего, начали смотреть дальше. Даже Вэни (кроме некоторых) не знали, в чем дело. И тут Вэй Усянь заметил девушку, сидящую с боку от Цзян Чэна, и посмотрел на неё. Его глаза тут же расширились: — Шицзе? — пробормотал он, а затем уже громче спросил, — ты тоже здесь!? — Ах, А-Сянь... Ты меня не заметил...? — с легкой улыбкой спросила она, и Вэй Усянь тут же посмотрел себе на запястье, где красовалась тонкая нить и встал. — Да, я тоже немного удивилась, когда заметила это, но... — ей не дали договорить. Вэй Усянь резко сел обратно, словно что-то осознав, или из него только что высосали всю энергию. Лань Ванцзи мгновенно подскочил и придержал Усяня, чтобы тот слишком сильно не ударился, и взял того за руку, мысленно говоря «не переживай, я рядом и с этого момента больше не оставлю тебя... даже если ты попросишь». А Вэй Усянь, практически не обратив внимания на действия Нефрита, уже как-то дико и устало улыбнулся, думая при этом «это ведь значит... Значит, что... Что я что-то сделал ей. Ведь она не смогла бы мне навредить, скорее всего, я не удержал контроль и покалечил... покалечил свою шицзе. Шицзе, которая была мне всем, которая воспитала меня, что дала мне любовь и заботу матери и сестры. Что дала мне домашний покой, что сделала меня счастливым, вытащив из депрессии, что...» и тут он почувствовал, что его кто-то притянул к себе и обнял, что-то говоря ему на ухо: — Вэй Ин... Все хорошо... Ничего ещё не произошло... На этот раз я буду рядом... и не позволю тебе сделать что-то подобное... — это был Лань Чжань, он обвил руками плечи Усяня, успокаивающе поглаживая спину. Вэй Усянь не стал противиться и обвил талию Лань Чжаня своими руками, уткнувшись холодным носом в шею. Все в зале замерли. Не Хуайсан закрыл лицо веером и молча переглянулся с подругами. Минчжу пискнула, зажимая рот ладонями. Тут за ними раздался строгий голос: — Что случилось? Чего пищите? — А-а! Брат, не пугай так! Не Минцзюэ посмотрел брату прямо в глаза, и тут неожиданно для всех Синьхуа выпалила: — Мы собираемся свести Ханьгуан-цзюня и Старейшину Илина, а они сейчас обнялись! Мы счастливы, а вы нам атмосферу портите! Весь зал замер и Не Хуайсан, недавно отодвинувший веер, снова поднес его к лицу. Все, что он смог выдавить из себя, было: — Ой... Лицо Не Минцзюэ исказилось, как и лицо Цзян Ваньиня. И тут Синьхуа поняла, что сказала, и как и все замерла. Глава Не не успел ничего сказать, как вдруг кто-то из клана Лаолин Цинь сказал, подняв руку: — Я с вами! — и села с группой Не Хуайсана. Это была Ло Цинъян. И внезапно, до того как кто-либо смог что-то понять, Цзян Чэн воскликнул: — Что!? Кого вы сводить решили!? Они... Они же не обрезанные рукава! И-им ведь нравятся девушки! — за этим последовали и другие возгласы про то, что Второй Нефрит ордена Лань и предатель ордена Цзян и своего собственного брата не пара и тд. Цзян Яньли на это лишь тяжело вздохнула, но тут она наткнулась на понимающий взгляд девы Вэнь, отчего мило и коварно улыбнулась. В начале Вэй Усянь не очень обращал внимание на происходящее вокруг, но, услышав целый гул, все же прислушался и первым, что он услышал, был голос госпожи Цзинь: — Как по мне Лань Ванцзи и Вэй Усянь вполне себе хорошая пара, и неважно, что они оба мужчины! — Да ну, как такое возможно! — возмутился Цзян Чэн, и Лань Цижэнь поддержал его: — Вот именно! Мой племянник — не обрезанный рукав, и этот Вэй Усянь, вечно подкатывающий к девушкам!!! Он... Он... Такой как он однозначно не пара ему! А Сичэнь, не переставая улыбаться, тут же начал успокаивать дядю, но тот никак не успокаивался, чуть ли не крича и не нарушая правила, но тут он резко остановился. Он смотрел на своего младшего племянника... Лань Чжань, все еще обнимая Вэй Ина, собственнически и с вызовом смотрел на учителя Лань в ответ. Лань Хуань был ошеломлён, увидев взгляд брата, но быстро вернул себе прежний вид и снова начал успокаивать Цижэня. Тут до Усяня дошел смысл сказанного, и он, буро покраснев, постарался резко оттолкнуться, но ему не дали. Лань Чжань аккуратно так, чтобы Вэй Ин не стукнулся о стол перед ними, посадил его на место. От этого его сердце забилось сильнее, а краска на лице стала еще ярче. На что Цзян Яньли мило, но хитро улыбнулась и постаралась успокоить второго своего брата: — Не переживай, А-Чэн... Ведь главное, чтобы А-Сянь был счастлив, правда? — Но-но, сестра! Он, он ведь... — Да, А-Чэн? — Но они же не обрезанные рукава!? — и Цзян Яньли загадочно улыбнулась, и Цзинь Цзысюань снова подумал «и какая же все-таки А-Ли милая, как же я изначально этого не заметил? Такой характер большая редкость» И тут вдруг никого не дожидаясь симуляция началась дальше, специально вынуждая всех смотреть дальше, перед этим сказав: не портите мальчикам психику, пожалуйста, они еще настрадаются, и не переживайте все будет. Никто не понял, про что она, и Вэй Усянь был ей благодарен. Однако, Не Хуайсан и вообще все "шипперы" почувствовали, что это знак. И улыбнулись, а младший Не, прикрыл лицо веером, скрывая улыбку. осада не возымела бы успеха. Разве вы уже забыли о могущественном артефакте, что помог ему погубить три тысячи заклинателей за одну ночь?» Все тут же сосредоточились, хмурясь. От прежней атмосферы ничего не осталось. «А я слышал о пяти тысячах». — Это мне кажется, что они уже преувеличивают. Думаю, их было всего три тысячи: вместе с ранеными и даже совсем слегка травмированными, — сказал Не Минцзюэ, но тут, чуть ли не перебивая, заговорил Цзинь Гуаншань: — Ох! — как-то слишком притворно вздохнул он и также эмоционально продолжил, — Это ужасно! — Вэй Усянь тут же нахмурился и посмотрел на говорящего. — Столько человек... И за одну ночь.. — прикрыл он лицо веером. — Как же вы так... Не смогли сдержать контроль? Молодой господин Вэй... Вы ведь говорили, что сможете сдержать себя. Тут нахмурились уже все и Вэй Усянь подумал «откуда он это знает?», а Лань Цижэнь начал нервно поглаживать свою бородку. — Вы ведь понимаете, что это значит? Вы не смогли сдержать контроль и это навредило стольким невинным заклинателям... — тут он повернулся к главам кланов. — Я считаю, что будет лучше, если мы заберём её у него. Ведь стигийская тигриная печать это не шутки... Я даже не удивлюсь, если пять тысяч это правда... — взглянул он на Не Минцзюэ. — Что вы хотите сказать этим? — спросил Усянь, и все заклинатели не смотря на вражду с ним вынуждены были согласиться. Сам факт того, что Цзинь Гуаншань хотел забрать стигийскую тигриную печать был понятен всем... Однако несмотря на то, что Вэй Усянь ни на что не намекал, все поняли, что он имел в виду не только сказанное главой Цзинь, но и его поведение. Хоть такая манера общения была для него обычным делом, но здесь оно как никогда было не в тему. — Молодой господин Вэй, пожалуйста, не делай вид, что не понимаешь. Я практически напрямую попросил отдать стигийскую тигриную печать. — Нет! — ... — все удивились от прямолинейности двух собеседников. А Лань Сичэнь и Мэн Яо встали и постарались справиться с ситуацией: — Пожалуйста, не надо ссориться, мы ведь даже не знаем, что произошло, чтобы так судить, — сказал Сичэнь, но его не услышали. Тогда Гуанъяо постарался остановить своего отца, но не смог. И Глава Цзинь продолжил: — Вэй Усянь, почему ты отказываешься? Значит, ты специально напасть хотел!? — якобы удивлённо спросил он. — Это правда? — И Усянь, не подумав, нагло и насмешливо сказал: — Да! А теперь скажи, пожалуйста, зачем тебе печать? Тоже хочешь поиграть!? — все удивленно замерли (кроме Цзинь Гуаншаня и Цзинь Гуанъяо естественно) и подумали «он это всерьёз?» и «какая дерзость, это ведь верховный заклинатель!», а Усянь тем временем продолжил: — Ты меня уже заеб... Блять! — тут его перебила Вэнь Цин: — Вэй Усянь! Успокойся! Перестань материться и перестань настраивать людей против себя же, идиот! — Да он меня правда... Эхх... — Вэнь Юань посмотрел на Сянь-гэгэ и, словно успокаивая, сказал: — Сянь-гэгэ... Ты злишься на того глупого дяденьку? — показывая на Цзинь Гуаншаня, сказал А-Юань, и заклинатели не смогли сдержаться от очень такого сильного фырка. Даже в глазах Второго Нефрита появились искры. — можешь не злиться... Ты ведь сам говорил, что если тебя будет бесить дурачок, ты не будешь обижаться, потому что он больной и не контролирует себя. Тут Вэй Усянь взорвался. — Хахаха! А-Юань! Ты ж мой милый! Хахаха! — он кое-как привстал, уже совсем не бесясь, и поднял кулак, как бы поддерживая ребёнка. — Ты прав, А-Юань, молодец! Хахаха, если б я мог, затискал бы тебя, — он в конце концов не выдержал и согнулся пополам. — хахаха! Мой дорогой! Хахаха!!! Некоторые, вроде Лань Сичэня или Не Хуайсана, невольно подумали, что Вэй Усянь сейчас очень похож на себя в подростковом возрасте, как во время обучения в Гусу. А некоторые аж забыли, что произошло только что, от удивления или от еле сдерживаемого смеха, а некоторые подумали «это его ребёнок? И... Жена?» (как же без этого) После того как Вэй Усянь насмеялся и отдышался, он сказал ничего не понимающему и уже даже обижающемуся Вэнь Юаню. — Молодец, А-Юань... Напомни мне потом, я тебе за это сделаю игрушку и тебя научу делать. — у ребёнка тут же исчезла обида и непонимание в глазах, и он радостно крикнул: — Ура! Спасибо, Сянь-гэгэ! — Не за что, ты точно заслужил! Затем он повернулся к Цзинь Гуаншаню и как ни в чем не бывало спросил: — Так... Про что мы говорили? Простите немного отвлёкся — и снова засмеялся. Тут встал Лань Цижэнь, уже не выдерживающий такой дерзости в сторону старшего и по возрасту и по статусу. — Вэй Усянь, имей хоть немного совести! — и тут он поймал неодобрительный взгляд своего младшего племянника и в очередной раз шокированно поднял дрожащий указательный палец на него. — В-ванцзи! Что!? Ты снова за него заступаешься!? — тут замолчал даже Вэй Ин и удивлённо посмотрел на Лань Чжаня, а тот снова смотрел уже своим обычным взглядом словно ничего и не было. — Мгм — если бы не то место, где они находились, то учитель Лань уже бы получил искажение Ци. Он тут же взял со стола чашечку с успокаивающим снадобьем, что появилось в нужный момент, и словно запивая горе, выпил ее в один присест. А Вэй Усянь, тем временем смотрящий на Второго Нефрита, подумал «Лань Чжань правда за меня заступился!? но как? я ничего не заметил... Он и сам это подтвердил... Но...ОН ЖЕ БЛЯТЬ ДАЖЕ НЕ ПОМЕНЯЛСЯ В ЛИЦЕ! КАК ЖЕ ОНИ ЭТО, СУКА, ПОНЯЛИ!? К тому же... Почему именно за меня? И почему заступается? Может, ему просто не понравилось что-то, почему сразу заступается, ещё и за меня? Он же... хотя если так подумать... он и впрямь очень изменился... — он вспомнил про недавний инцидент с "Ларисами Гузеевыми" и снова покраснел — если бы это все происходило во время обучения в Гусу, я бы уже не жил» он нервно хихикнул своим мыслям. «Хорошо, что перед самой своей смертью, он уничтожил тот артефакт. Все удивились и в очередной раз посмотрели на Старейшину Илина, тот в свою очередь ответил, закатывая глаза: — А что? Обидно? Не хочу, чтобы был ещё кто-то такой же сильный, как я... — с вызовом посмотрел на главу Цзинь, и снова многие подумали «какая дерзость». А сам Усянь посмотрел на Лань Чжаня «он и впрямь изменился... Я ведь сейчас грублю старшим... Интересно, что его натолкнуло на такие прекрасные изменения?» Иначе его грехам не было бы конца». «А ведь когда-то Вэй У Сянь был одним из самых одаренных заклинателей. Он происходил из именитого Ордена и проявил свои таланты уже в раннем возрасте. Как же он умудрился закончить свою жизнь так плачевно?» «Это еще раз подтверждает, что заклинатель должен следовать правильному Пути. Вэй Усянь немного поник, а глава Яо гордо выпятил грудь перед своими друзьями «и все-таки я был прав», а они его поддержали. Практика темных искусств кажется соблазнительной только на первый взгляд. Посмотри, как он закончил в итоге? От него даже целого трупа не осталось!». Лань Ванцзи еле заметно вздрогнул и посмотрел на немного поникшего Вэй Ина, в очередной раз делающего вид, что все в порядке. Правда, первого немного насторожил тот факт, что Вэй Усянь не выглядит удивлённо, а скорее как-то по-старчески, словно мудрец, ожидавший и дождавшийся неизбежного. И от этого невольно промелькнула мысль, что «Вэй Ин знал и ждал. Знал, что уже скоро умрёт и что его разорвёт на мелкие кусочки, и... Ждал?» обычно, когда люди слышат о своей смерти, о своей кончине, особенно такой... они беспокоятся, хотят избежать этого... Ведь это самый сильный страх любого человека... Этого не боятся только бессмертные. Страх смерти — это страх неизвестности и страх неизбежности... Это напрямую говорит о том, что мы беспомощны, что от нас ничего не зависит, у нас нет контроля. А это больше всего вселяет страх в любого... По этой причине дети боятся темноты или монстров под кроватью, потому что они не видят ничего, а соответственно и не знают, что происходит вокруг, так как в случае чего они не смогут ничего сделать. Ханьгуан-цзюнь был далеко не единственным, кто заметил реакцию, а точнее ее отсутствие, у старейшины Илина. Цзян Чэн с сестрой и Вэни, особенно Вэнь Цин и Вэнь Нин. Первая даже задумчиво нахмурилась. Они все забеспокоились. «Но не всему виной Путь тьмы. Сам Вэй Усянь был довольно безнравственным человеком. Усянь хотел возмутится типа «эй! А это вообще-то обидно было», но сдержался от неуместных в данный момент шуток Каждому, так или иначе, воздастся по делам его; как аукнется, так и откликнется». Так болтали обыватели после смерти Старейшины Илина. Почти везде толковали об одном и том же, а любые попытки взглянуть на историю под другим углом успеха не возымели. — И все же эти попытки были, — задумчиво отметил Не Минцзюэ, и многие поддержали его кивком. Однако ж было одно, что тревожило всех, но никто не решался высказать вслух. Все напряглись «что же это?». Никто не мог призвать душу Вэй Усяня, что значило, что его душа исчезла без следа. «Что? Это как?» «такое вообще возможно?» «мертвецы съели ее вместе с телом?» «она рассеялась?» подумали присутствующие. Может быть, призрачные солдаты разорвали ее на куски и пожрали ее?.. Люди нахмурились сильней. Или может быть, ей все же удалось ускользнуть?.. — Думаю, ей удалось сбежать... — неосторожно для самого себя высказался Не Хуайсан, и поняв свою ошибку, закрыл лицо веером, а Не Минцзюэ посмотрел на него, сидящего в кругу девушек, но тот уже перешептывался с ними. И он решил не трогать его «может найдёт себе жену... если это вообще возможно в такой ситуации... Надеюсь, они не всерьёз собираются сводить этих двоих...», но нарушил эту идиллию Цзинь Гуанъяо, спросивший: — Да? Почему же вы так считаете, молодой господин Не, если не секрет. И Не Хуайсан немного подумав сказал, размахивая руками для убедительности: — Что? Я... Я не знаю, честное слово! Я ничего не знаю! И Цзинь Гуанъяо подумал, не меняясь в лице, оставаясь все с той же милой улыбкой «секрет значит?», но Не Хуайсан уже отвлекся от него на девиц. — Слушайте, девы... Я тут подумал... А что если они и впрямь женятся друг на друге? — Девы удивились и Сюин спросила: — Почему ты так считаешь? — и Не Хуайсан ответил: — Потому что, если бы Вэй-сюн умер бы навсегда... Он не был бы главным героем в этой истории... А показывать в начале самый конец истории смысла просто нет. — И? — нетерпеливо спросила Минчжу, и Не Хуайсан продолжил: — Я к тому, что, скорее всего, Вэй-сюн переродился, но не обычным способом... — Это как? Его что кто-то воскресил — насмешливо спросила Сюин, выгибая бровь, но неожиданно для неё Не Хуайсан подтвердил ее шуточную догадку: — Думаю, да, если бы он просто переродился как обычно все души, он бы потерял все воспоминания из своей прошлой жизни, он стал бы другим человеком, а вряд ли кто-то в будущем догадается, что он переродился и что именно этот человек это Вэй Усянь после перерождения. Да и зачем он им будет нужен без своих нынешних знаний, это возможно только в том случае, если они нашли способ восстановить воспоминания из прошлого, а такого изобретения ждать ещё очень-очень долго. К тому же, как нам известно, души перерождаются как минимум после пятидесяти или даже ста лет. А то, что нам хотят показать, со слов учеников Баошань Саньжэнь, связано с нами и непосредственно с этим временем... — Ага, мы поняли, почему его воскресили. И даже сделаем вид, что заклинание для воскрешения мёртвых еще и без тела существует, даже не получится сделать второго Призрачного генерала. Или что это заклинание легче создать нежели то, что вернет воспоминания, но при чём здесь их женитьба? — спросила Цинь Су, а Не Хуайсан не стал уточнять, что такое заклинание уже существует. Хотя это скорее ритуал, но кого это волнует? И ответил: — К тому, что они любят друг друга, хоть и не признают этого... Хотя-я думаю, Ванцзи-сюн уже это признал, по крайней мере, свои чувства, ну думаю вы сами заметили его реакцию на "прекрасные новости" в начале рассказа, А это как никак ещё один шаг к их женитьбе, так вот. За эти годы ну, или точнее сказать, за время отсутствия Вэй-сюна, потому что я не знаю, сколько он, так сказать, отсутствовал, смотря через сколько его воскресили. Ванцзи-сюн понимает, что не может жить без первого, и спустя время, когда Вэй-сюн возвращается к жизни, он признается ему в любви и они живут долго и счастливо. — А вдруг господин Вэй просто скроет, кем является, и его никто не узнает? — То, что его никто не узнает, это вряд ли. но все же ты говоришь правильно, такая вероятность есть, но она очень мала. — Что? Почему его узнают? — Потом поймёшь, его невозможно не узнать — в очередной раз раскрывая веер, ответил Минчжу Не Хуайсан, и та вздохнула. Хорошо бы, если первое. «Наоборот» подумал Лань Чжань. Хотя, с другой стороны, никто не сомневался в способности Старейшины Илина сдвигать горы и осушать моря. — Даже я не знал о своих таких способностях! — насмешливо сказал Усянь. — Слишком возвышенное мнение обо мне. Аж как-то неловко получается. — Заткнись, придурок! — отругал своего шисюна Цзян Ваньинь, а тот фыркнув ответил. — Не, ну это же правда, когда это они видели, чтобы я сдвигал горы и осушал моря, будто мне делать больше нечего! Хахаха... И откуда я вообще беру время... На тусовку с девственницами и на купание в крови младенцев... А точно! Я ж ещё время умею останавливать наверняка! — Цзян Чэн не выдержал и, чтобы не смеяться, фыркнул. Цзян Яньли мило хихикнула в рукав, а ее супруг улыбнулся. — Эххх, у меня столько всего, даже не уверен, что смогу потратить все эти богатства и за сто лет! — Вот именно! — выкрикнул адепт какого-то неизвестного клана. — Зачем ты нам это говоришь? Нравится пытать невинных девушек и младенцев!? Или хочешь похвастаться своим состоянием в сто миллионов!? После этих слов юноши взорвались все, кто знал об "огромном состоянии" Вэй Усяня, кроме Лань Ванцзи. — Ага, прям валяюсь в деньгах, не знаю куда девать! Хахаха! — тут заговорил А-Юань: — Сянь гэгэ, ты взял деньги у богача-гэгэ? Ты же бедный, откуда у тебя деньги? Ты ведь даже не работаешь! — Вэй Усянь удивлённо вздохнул. — А-Юань! Что ты такое говоришь!? И кто тебе сказал, что я ничего не делаю? — Вэнь Юань покачал головой, и со всей серьёзностью сказал: — Сянь-гэгэ, ты делаешь, но не работаешь, мне так сказала тётя Цин! — старейшина Илина как-то обиженно и ошеломлённо посмотрел на лекаршу. — Сестрица Цин, за что ты так? — та в свою очередь посмотрела на него и бесстрастно ответила: — В этом ты сам виноват. — Что? но в чем же? Я ведь тоже работаю! — А не надо было бесить меня, — все также безэмоционально ответила она. Некоторые младшие ученики в зале уже чуть ли не в открытую хихикали. — Эээ, так нечестно! Ты хотела пытать меня и проводить на мне эксперименты со своими иглами! — Идиот, я лечить тебя хотела, а не пытать или проводить эксперименты! — Это одно и тоже! — и обиженно надул губы — вот же ж... Но если же имел место второй вариант, то рано или поздно его душа возродится. И когда этот день настанет, заклинатели со всех концов земли, или даже весь мир столкнутся с самым беспощадным и мстительным отродьем, повергающим всех и вся в пучину хаоса и отчаяния. Цзян Чэн и Вэй Усянь фыркнули, последний даже закатил глаза. Различные кланы установили сто двадцать одну каменную тварь на вершине горы Луаньцзан. Целые Ордены пытались призвать его душу. — Блять, я только умер, и вы все равно недовольны!? Сука, теперь призвать меня решили!? Вдруг три желания исполню! Да ну нахер! — Ура! Да ну на х-мм... — Вэй Усянь! Я тебя щас убью! Запытаю до смерти, а в твой труп насажу игл и повешу в петлю. А потом на солнце, чтоб ты никогда не забывал, что нельзя материться хотя бы перед А-Юанем! — она сказала это так зло, что несмотря на то, что угроза была не в их сторону, всем стало не по себе, да еще и за Старейшину Илина стало страшно. А сам Вэй Усянь поднял руки, капитулируя, посмотрел на нить на руке и сказал: — Смею поверить... — Что!? Ты идиот? — А ты что, только поняла? — с насмешкой сказал Цзян Чэн, и Вэнь Цин, согласно кивнув, ответила: — Эх, тут вы правы, глава Цзян, я должна была заметить это ещё давно... Просто у меня ещё оставалась надежда... — и Цзян Чэн сам не понял почему, но покраснел. Вэй Усянь тем временем посмотрел в начале на брата: — Эй, зараза! Я не идиот! Сам ты блять такой! — словно ребёнок обиделся он, и не успел второй ничего сказать, как: — Вот же ж болван! Ну готовься! Специально для тебя подготовлю самые лучшие иглы и не только их... — Ааа, страшно, страшно! Боюсь! — Вэй Усянь замотал руками и сделал вид, будто ищет место, где спрятаться, под хихиканье Вэнь Юаня и, посмотрев на Лань Чжаня, обвил руками его плечи и сказал: — А! Лань Чжань, спасай! Меня хочет убить мой добрый лекарь! — и засмеялся, Лань Ванцзи замер, и его уши покраснели. А Цзян Чэн подскочил на ноги от возмущения из-за увиденного, и Цзян Яньли взяла его за руку опуская на место. — Хахаха! — Вэй Ин выпустил Лань Чжаня из объятий и, сев в позу лотоса, смотря на А-Юаня, сказал ему: — Мой умный и сильный А-Юань, — он поучительно поднял палец и со всей серьёзностью продолжил, — Не верь тете Цин, пока она злится на меня, хорошо? — многие уже в открытую смеялись, включая самого Вэнь Юаня, и Вэнь Цин оскорблённо бросила: — Да как ты смеешь!? В следующий раз, когда резать тебя буду, точно обезболивающее использовать не стану! — на что Вэй Усянь ей ответил: — Не переживай, раз пережил, второй не проблема! К тому же резать больше и не придется, если ты, конечно, не собираешься просто ради забавы делать это. — Вот же ж засранец! Не переживай, мне никогда не надоест резать — с угрожающей улыбкой сказала она, а Вэй Усянь, положив руку на лоб и вздыхая, сделал вид, что упал в обморок, и засмеялся: — И вообще, то есть маты ребенку слушать нельзя, а всякие ужасы про то, как ты меня искренне любишь можно? — Заткнись и просто не матерись, тогда и я буду молчать! — Но это же тебе нужно, чтобы я... — У меня все еще есть иглы... — Все. Молчу, молчу! — примирительно поднял руки Усянь. и строго бдели за всеми случаями захвата тел злыми духами по всему миру. — Да вы меня прям ждете! Не боитесь, что и впрямь вернусь? — смеясь, уже поднявшись и сев спокойно, спросил Усянь. Минул год. Ничего не случилось. — Вы ещё и считать будете? — насмешливо продолжил он. Минул второй. Ничего не случилось. — ну вот, я же говорил! Хахаха! Минул третий. Ничего не случилось. Некоторые раздражённо посмотрели на него. — Вы серьёзно!? Еще скажите, что 10 лет ждать будете... — саркастично бросил Усянь. Шел тринадцатый год. Ничего по-прежнему не случалось. На этот раз смех Вэй Усяня стих, и он посмотрел в пустоту, будто только что услышал самую абсурдную шутку в мире. А всем остальным почему-то стало неловко, но они быстро откинули это ощущение, А-Ли же тихонько хихикнула. Мало-помалу, люди поверили, что Старейшина Илина был стерт с лица земли. — Как-то многовато времени вам понадобилось для этого... Я уже наверное переродиться успел... — уже серьёзно, без смеха, сказал Усянь под смешок некоторых Вэней. Хоть он был способен уничтожить этот мир, в итоге уничтоженным оказался он сам. Никто не может вечно быть на вершине — мифы остаются мифами. Вэй Усянь оперся лбом о руку и подумал «это пиздец...», а Лань Цижэнь тем временем подумал «интересная мысль можно использовать для обучения...» На этом пролог заканчивается. — Сказал все тот же женский голос В этот момент Вэй Усянь решил поиграть, так сказать, отвлечься от дурных мыслей. И так как он не мог подойти к кому-то, а точнее, не мог отойти от Ванцзи, и вообще зачем? Если он здесь самый забавный человек, к тому же он очень соскучился по своему прекрасному другу, он решил развлечься именно с ним, и потому начал болтать всякую несуразицу: — Лань Чжань — он наклонился к нему поближе, чтобы слышно было только ему, и удостоверившись, что собеседник его внимательно слушает, продолжил с заинтересованным взглядом — а это правда, что ты заступился за меня? — и заметил, что уши Ханьгуан-цзюня начали покрываться румянцем, хотя пока еще практически не заметным, но все же румянцем. Ещё и таким милым... Значит надо продолжать! — а ещё я матерился... И грубил старшим... А? — и шаловливо заулыбался, в этот момент Лань Чжань подумал «я обещал себе» и ответил: — Мгм. — ... — они какое-то время посверлили друг друга взглядом, а потом Вэй Усянь засмеялся: — Лань Чжань! Хахаха, просто мгм? А что именно мгм? Что ты заступался за меня, или что я матерился и грубил старшим? — И одно, и другое. — Хахаха! — Уши Лань Чжаня покраснели ещё сильнее, и он в попытке скрыть это немного отвернулся от собеседника. Вэй Ину понравилось, и он поднял градус, приближаясь еще чуть-чуть, — и ты мне даже ничего не скажешь, Ханьгуан-цзюнь? — Хорошо, что ты это понимаешь. — Что? Хахаха! Что понимаю? — ... — на него просто строго посмотрели. — А, понял, понял. Ты про то, что я понимаю, что это плохо? — Мгм. — А почему ты решил, что я понимаю, Лань Чжа-а-ань? — он приблизился ещё ближе и практически на ухо прошептал, — хочешь научить меня хорошим манерам? а, Лань-гэгэ?— у нефрита тут же расширились глаза, и он резко и сильно (по меркам "Лань Чжаня") вздрогнул, но не отстранился. А Усянь не сдержался и громко захохотал, падая на спину и держась за живот. Тут он почувствовал, что кто-то подошел. После завершающих слов Баошань Саньжэнь в симуляции Лань Сичэнь с дядей Цижэнем встали и направились к Лань Ванцзи. Так как они держались вместе они смогли легко передвигаться и, подойдя ближе к цели, они услышали «хочешь научить меня хорошим манерам? а, Лань-гэгэ?». Лань Цижэнь тут же нахмурился и почернел лицом, а Лань Сичэнь заулыбался, от чего лицо дяди стало еще чернее. Тут Усянь засмеялся и упал на спину, немного задев одежду шедшего впереди Лань Хуаня, и тут же перестал смеяться, вставая и разворачиваясь к подошедшим: — Цзэу-цзюнь? — Здравствуйте, господин Вэй... Мы вам не помешали? — спросил Сичэнь, поклонившись. — О, нет, что вы, что вы, — вставая для ответного поклона, уверил Усянь и посмотрел на стоявшего сзади Учителя Лань, возвращаясь обратно, — вы что-то хотели, Цзэу-цзюнь? — Ох, да мы хотели взять Ванцзи. — А, понятно, а что со ста... Кхм, кхм... — кашлянул он в кулак, — с учителем Лань? — А? Что? — Сичэнь повернулся в дяде и увидел его черное хмурое лицо — Просто он выглядит... — Не переживайте господин Вэй — Точно?.. Все нормально...? — Да, да, не переживайте, просто не каждый день Ванцзи называют "гэгэ", — улыбнулся Хуань и Усянь, снова покраснев, нервно произнёс: — Ой... Простите... Я просто шучу... — Ничего, ещё будет время привыкнуть. — Что? — Разрешите? Забрать Ванцзи? — О, да, конечно, он же ваш брат, вы не должны меня спрашивать. — Ох, но мужа ведь надо спрашивать... — Что? — Мы тогда отойдем? — О... да... «какой ещё муж? Я ведь не муж... И вообще я же не стану мудрецом, если женюсь... Может пословица какая-то?» Вэй Усянь быстро и больше на автомате нежели чем сознательно поклонился. — Хорошо, я тогда пошёл, — сказав это, Лань Сичэнь поклонился в ответ, но тут Усянь остановил его: — А можно вопрос? — Ох, да, конечно. — Простите, я не совсем понял про мужа... Это пословица какая-то? — О, да, конечно, правда, не могу пока сказать, времени нет. — Что? Но тут же... — Спасибо, мы тогда пойдём? — Да.. да, — задумчиво произнёс Усянь. Сичэнь улыбнулся и пошёл в сторону двух хмурых Ланей, хмуро смотрящих на него и также мрачно стоявших в нескольких шагах от него. Лань Чжань немного приподнял руку, чтобы отойти чуть дальше, и Вэй Усянь сделал также. Лани недолго поговорили, и Лань Чжань вернулся обратно. Тогда Вэй Усянь снова пристал к нему: — Вы поговорили? — Мгм. — Про что говорили? — ... — Секрет значит? — ... — Так и скажи, если секрет! Почему ты молчишь? — Мгм. — Что? Что мгм? Секрет? — Нет. — А что тогда? — Ничего. — Лань Чжань! Ты что, издеваешься, я просто хочу поболтать! — и тут раздалось оглушительное: — Мгм. — и Вэй Ин завис, тупя взглядом в Лань Чжаня, а потом резко распахнул глаза и открыл рот, прикрывая его руками: — Ааа! Лань Чжань! Ты что только что пошутил!? — он закричал это так громко, что вздрогнули все даже самые серьёзные, а поняв смысл этих слов шокированно уставились на парочку с распахнутыми глазами и ртами. — О, небеса! Так ты умеешь шутить!? — Лань Чжань покраснел ушами, но остался все с тем же невозмутимым лицом и осанкой, отчего Вэй Усянь еще пуще рассмеялся. Все продолжали смотреть на них, пока Цзинь Гуаншань, прикрыв лицо веером, недоверчиво спросил: — Это правда? Ханьгуан-цзюнь... П-пошутил? — Усянь тут же снова посмотрел на него, но до того как кто-то что-либо сказал, в зал вошла ученица Баошань: — Объявляется перерыв! — Что? — удивился Вэй Усянь. — Разве вы не говорили, что здесь нет времени? Зачем нам перерыв? — Ох, да говорили, это вынужденная мера, так как сейчас придут люди, которые будут смотреть с вами. — Что? — удивились все, «разве мы не не единственные, кто будет присутствовать?» подумали они, и первым решил озвучить эту мысль Лань Сичэнь: — Разве не только мы будем смотреть, есть ещё кто-то кто должен это увидеть? — Да. — А если не секрет, почему они не пришли сразу? — Ааа, это вы сейчас поймете. Могу лишь сказать, что эти люди до прихода сюда видели и происходящее в зале, и симуляцию, и ваши реакции. — Ооо... — Да, так что, если вы не против... Мы бы хотели их пригласить сейчас. — Да, конечно. — Да, мы не против, конечно. — Да, да, естественно, это же ваши владения. — Мгм. — Нет, не против. Раздалось по всему залу, как вдруг огромная вспышка взорвалась посреди этого самого зала, что заглушила и ослепила всех заклинателей на несколько минут. После этого посреди зала появились три юноши лет так 17-18, два в белых одеяниях ордена Гусу Лань и один в одеждах Ланьлин Цзинь. Удивилась даже ученица Баошань. Это всех насторожило, но после следующих ее слов, напряжение спало, но не полностью. — О, мальчики, вы уже пришли? Я не ожидала, что вы придёте так скоро... Не... Кхм, кхм... В смысле господин, пославший вас, сказал вам, что вы будете здесь делать? Юноши почтительно поклонились девушке и на вид самый старший, по крайней мере, по поведению, ответил: — Да, конечно, это ведь было одно из условий нашего появления. — Хорошо, тогда я объясню все господам заклинателям. — Да, конечно, — снова почтительно поклонился юноша. — Господа заклинатели! Это юноши из будущего! Они пришли сюда для — она немного задумалась, — хотя вам не надо пока это знать, я лучше расскажу попозже, а сейчас я хочу представить их вам... — она ладонью указала на парня, что только что с ней говорил и сказала: — Это Лань Сычжуй, адепт ордена Гусу Лань, принадлежит главной ветви семьи, — все тут же подумали «то есть это ребёнок кого-то из нефритов!? А кто интересно мать этого ребёнка», а девушка тем временем продолжила, показывая на второго юношу из ордена Гусу Лань: — А это Лань Цзинъи тоже адепт Гусу Лань, друг Лань Сычжуя и... — она показала на третьего парня в одеяниях Цзинь, — Цзинь Лина, это Цзинь Лин, будущий наследник ордена Ланьлин Цзинь, сын Цзинь Цзысюаня и Девы Цзян, племянник Главы Цзян и его... Шисюна Вэй Усяня. Услышав имя последнего юноши, все выше упомянутые родственники приободрились, подумав «а может быть такое, что это он?» и услышав последующие слова, заклинательницы вскочили на ноги «да! Это он!» После упоминания Вэй Усяня, еще и в качестве дяди и шисюна, многие подумали «они все ещё считают его частью семьи!? После всех его предательств!? После того, что он сделал!?», но никто это не высказал. Так как это в основном подумали заклинатели не достаточно умные, чтобы заметить что "предатель" и глава Цзян слишком не по-предательски разговаривают, но все же не настолько тупые, чтобы высказаться. Адекватные же, а если быть точнее, то в основном со статусом повыше, типа глав великих орденов или их родственников, правых рук и подчиненных, подумали «почему Цзинь Лина представили лучше, чем Лань Сычжуя? Ведь его статус такой же, может что-то случилось с его семьёй? Хотя невозможно, чтобы за это время умерли все родственники» и т.д. Даже если так, их же все равно можно представить... Тут Цзинь Лин увидел родителей, вначале неуверенно пошагал, а затем быстро побежал и обнял их, очень крепко обнял. Он чуть ли не прыгнул сверху, почти сбивая их с ног, но отец сдержал их всех на ногах. И они и так пораженные как только можно и нельзя удивились ещё сильнее, но обняли мальчика в ответ. Цзинь Лин обнимал их очень крепко будто в первый и последний раз, уткнувшись лицом между ними. Он обнимал их так, будто они могут в любой момент исчезнуть или он проснётся. А это окажется все просто сном, словно он сам сейчас умрёт, практически плача, но все же изо всех сил старался сдержать слезы и не разрыдаться как маленький ребёнок. Он вцепился в их одежду пальцами, чуть ли не впиваясь в их кожу «мама, папа, живые, здоровые, счастливые... И самое главное любящие друг друга!» Тут он не выдержал, его ноги чуть-чуть подкосились, если бы не родители, он бы давно потерял равновесие и упал. Он тихо еле слышно заплакал, вначале этого никто не заметил, но после того как он шмыгнул, его обняли ещё крепче. Родители сразу поняли, что-то не так, скорее всего, с ними в будущем что-то случилось. От этого осознания им стало очень тяжело на душе, но не от того, что они не хотели умирать или что боятся этого. А от того, что если они умерли значит, что они бросили всех родных в одиночестве, включая их ребёнка... В первую очередь об этом подумала Яньли. Наблюдающие за этой сценой сами чуть не прослезились. После того, немного успокоившись, Цзинь Лин отстранился и посмотрел на стоящего рядом Цзян Чэна. — Простите, дядя, я не сдержался... Но... М-можно же... — он взглянул собеседнику в глаза, — вы говорили мне, что бывают моменты, когда можно не следовать правилам. — Цзян Чэн тут же покраснел и вначале поднял руки, как в жесте капитуляции, затем одной почесал затылок. — Ох, правда, я такое говорил...? — А, ох, я забыл, что вы ещё не знаете о произошедшем в будущем, простите, — он снова посмотрел в пол, а затем, будто что-то вспомнив, посмотрел на Вэй Усяня, также смотревшего на него... — Эмм... В-вэй Усянь? — все тут же сосредоточили свое внимание на них, а сам Усянь не сразу даже понял, что обращаются к нему, и на какое-то время потупил взгляд, затем тряхнул головой, очухиваясь и кое-как почёсывая затылок, ответил : — А, ой, да я, а что не похож? — со смешком спросил он, и посмотрел мальчику в глаза. — А, ты и не менялся, — закатив глаза, саркастично ответил на это парень, — вообще-то да, не похож. — Что? Я стал ещё прекраснее!? Неужели есть куда прекрасней!? — также насмешливо ответил он, прикладывая руки к лицу, как бы показывая на себя. Цзинь Лин фыркнул и многие увидели в этом жест Цзян Ваньиня. — Я уже стою на втором месте среди молодых Господ? Хахаха! Чего ты на меня так смотришь? Хахаха! Я хоть жив или мертв? — все удивились от внезапного вопроса и оттого, как легко он был задан. — Зачем тебе знать, насколько ты жив? — хмурясь сильнее, спросил в ответ Цзинь Лин. — Ну, даже не знаю, может потому что вижу в твоём взгляде неузнавание? И вообще, нечестно отвечать на вопрос вопросом! Отвечай! — заканючил Вэй Усянь, и Цзинь Лину показалось это забавным, но он хоть и еле-еле все же сдержался от смешка. — Естественно, ты вообще-то очень изменился, — задумчиво и зло хмурясь, в попытке скрыть эмоции сказал мальчик, и Вэй Усянь подумал «изменился, значит? Значит ли это, что меня справедливо убили, и я действительно потерял контроль? Это объяснило бы его скованность по отношению ко мне и его слова» Цзинь Лин заметил эти мысли, но не успел ничего сказать или оправдать свои слова как: — Вот как? — с улыбкой задумчиво произнёс Вэй Усянь, и все кто не верил и был настроен категорически против него, напряглись, но ничего не произошло. — А насколько сильно? — все с той же улыбкой, немного похожей на угрожающую, но при этом таковой не являясь. На что мальчик даже не моргнул глазом, словно уже привык и уже не обращает на это внимание: — Ну, смотря как смотреть... Ты потом сам поймёшь, не спрашивай меня! — после этих слов Усяню стало легче, и он подумал «с какой стороны посмотреть, значит, вот же ж, наглец, все же унаследовал у своего папы и дяди поведение», затем встал на ноги и распахнув руки с ухмылкой сказал: — Иди же тогда, обними прекрасного человека! — от такой наглости Цзян Чэн расширил глаза. — Вот же ж, болван! Ты... — но не успел договорить, его обняли, это был Цзинь Лин, Ваньинь тут же одеревенел до тех пор пока мальчик не отстранился. — Ничего дядя, его все равно не изменить, его прибей, он все равно смеяться будет — последнее он произнёс тише и грустнее, но это никто не заметил, затем он неохотно отправился к Вэй Усяню, что уже вовсю возмущался. — Эээ! Да как так можно!? — затопал он ногами. — Я вообще-то не такой! И это я просил обнять меня, а не Чэн-Чэн! — Яньли хихикнула, а Цзян Чэн ещё сильнее распахнул глаза, и его ноздри стали сильно вздыматься. Но до того как он успел что-то сказать, Усянь продолжил, — и вообще будет меня кто обнимать!? — обиженно спросил он, тут Цзинь Лин подошёл и нехотя, отводя взгляд, раскрыл руки. Вэй Усянь тут же удивлённо вздохнул, прикрывая рот ладонями, затем быстро обошёл стол, но не обнял. Он ещё сильнее ухмыльнулся, вставая напротив и тоже раскрывая руки. Сначала никто не понял, чего он хочет, Цзинь Лин тут же повернулся обратно к нему и захлопал глазами. — Чего? — нахмурился он. — Я хочу, чтобы ты сам подошел! — весело ответил Усянь. — Что!? Да пошёл ты! Сам подходи! А то я сейчас передумаю! — Ох, простите, ваше величество! Хахаха! — Цзинь Лин уже собирался сам подойти, но вдруг Вэй Усянь приблизился и неожиданно нежно обнял его, словно мать... Все удивились, ведь они думали, что Вэй Усянь будет упираться до последнего и не ожидали такой нежности от Старейшины Илина. Тут Цзинь Лин снова заговорил: — Ханьгуан-цзюнь... — Что? — удивлённо спросил Усянь, отстраняясь и вначале смотря на мальчика, а затем на Ванцзи, — что Лань Чжань? — будет обнимать тебя... — смущённо проговорил парень, и Вэй Усянь тут же отпрыгнул от него как ошпаренный, словно до него сейчас домогались, а не сказали, что его кто-то обнимет, и завопил: — Это подло! Цзинь Лин! Ты что с ними за одно!? — и показал в сторону группы Не Хуайсана, что тут же засмеялась над его словами. — Что!? О чем ты!? — но его остановил подошедший сзади Лань Сычжуй. Он подошел вместе с Лань Цзинъи, положившим ему руку на плечо. — Здравствуйте, учитель Вэй, — Цзинь Лин тут же отошёл, что-то бормоча себе под нос. — О, привет, Сычж.. — Усянь не успел договорить. Мальчик подбежал и обнял его, на этот раз удивились абсолютно все, даже Вэй Усянь потерял дар речи. «что? Как так возможно, чтобы Лань! И сам лез без разрешения! ещё и к кому, в объятия!» — Ох, Лань Сычжуй. Эмм, привет, — он поднял взгляд. — И тебе, Лань Цзинъи, тоже... привет. — неуверенно отвечая на объятия, сказал Вэй Усянь, но тут Сычжуй сказал: — Сянь-гэгэ... — глаза расширились у всех. «Сянь-гэгэ? Что!? СЯНЬ-ГЭГЭ!? Что!? Это... Это... Нет, не может быть, он же Вэнь!» никто не был исключением, у всех брови полетели наверх! — А-А-Юань? — тихо спросил Усянь, резко меняясь в лице и напрягаясь всем телом. — Мгм. — руки на его спине тут же сжались, собирая одежду в комок. — А-Юань... Ты выжил... — Мгм. — А-Юань... Кто... — он запнулся — Кто ещё жив? — дрожащим голосом спросил он, но... — Эмм... Вэнь Нин... Если можно так сказать, — Усянь тут же сжался, поднимая руки на спине юноши выше и уткнувшись тому в шею, из-за этого плечи юноши поднялись, и тот больше не мог обнимать в ответ. — А-Юань... — шепотом произнёс он, сильно зажмурив глаза, чтобы не дать слезам просочиться. У всех тут же упала челюсть «что!? Как!? Он... Он же Вэнь! Он не Лань! Почему и как он попал в семью Лань!? И почему в главную семью!? Даже не как ученик» Сычжуй тоже обнял его крепче, а затем отстранился. Вэй Усянь нехотя отпустил его и тут же, чтобы никто не заметил, вытер глаза и посмотрел на парня, тот в свою очередь почтительно поклонился отдельно ему и отдельно Ванцзи. Последний ответил тем же. Усянь, закрыв лицо руками, чуть ли не отчаянно сказал. — Да ну, не надо так! Я же сейчас расплачусь! — он снова обнял мальчика, только на этот раз за шею — Сычжуй... А-Юань... — затем переместил парня на левую сторону и правой рукой потормошил его волосы, — ишь, какой сильный, умный и порядочный, я тобой горжусь! Мальчик мой, — и отпустил его, отступая на шаг. — Спасибо, учитель Вэй! — он помахал ладонью — пока я пойду к тете Цин и дяде Нину. — Хорошо, — чуть ли не со слезами гордости сказал Усянь, наклоняя голову и складывая руки в замок. Цзинь Лин, закатив глаза, фыркнул и сложил руки на груди, и Вэй Усянь снова переключился на него: — Цзинь Лин! Ты ж мой любимый мальчик, а ты что хорошего расскажешь мне? — и Цзинь Жулань, тут же взяв руку Лань Цзинъи, развернулся и пошёл прочь к маме с папой, на что те вместе с Вэй Усянем засмеялись, а друг стал подтрунивать. Из-за чего они снова сцепились. Дойдя до своей семьи, Сычжуй подошел к каждому по отдельности обнял и поговорил, начиная с Вэнь Цин и Вэнь Нина, заканчивая самыми далёкими родственниками. После этого пришедшие юноши снова собрались возле Ученицы Баошань, а та в свою очередь сказала им по очереди подойти к ней. Она коснулась каждого двумя пальцами по лбу, передавая информацию, что произошло здесь до того, как они пришли, а после сказала: — Можете занимать место — Хорошо, спасибо, — ответили мальчишки и они отправились на свои места. Каждый сел рядом со своей семьёй, но при этом так, чтобы быть ближе к Не Хуайсану. — Отлично, теперь пригласим еще кое-кого. — Что? — удивились все, а потом вспомнили, ведь мальчики пришли сами. Даже ученица Баошань удивилась, что они появились и соответственно она хотела пригласить кого-то другого «а, понятно...» Но не успели они додумать, как их рты открылись, а глаза расширились от удивления. Некоторые даже встали, одними из вставших были главы орденов и их приближённые по работе, также встали Яньли, Вэй Усянь и мадам Цзинь. — Что, первый раз видите нас? — раздражённо спросила Пурпурная паучиха, и ее муж постарался ее успокоить: — Моя госпожа... — но она его перебила — Да поняла я, поняла, заткнись, ты ведь это хотел сказать!? — Нет — Сам тогда заткнись, — и Цзян Фэнмянь обречённо вздохнул. — Отец, Матушка! — хором сказали Цзян Чэн и Яньли, и пришедшие пошли в их сторону и обняли говоривших. — Мы думали, вы умерли! Как вы здесь оказались!? А Цзинь Лин просто заворожённо смотрел. Тут, Юй Цзыюань посмотрела на него, и он невольно сглотнул, затем опомнился и вежливо поклонился. А мадам Юй отстранилась от детей и обняла его. Он удивился, но обнял в ответ. В это время Цзян Фэнмянь улыбнулся и, повернувшись к заклинателям, поклонился в приветствии, и ему поклонились в ответ. Поднимаясь из поклона, он увидел Вэй Усяня, выпрямившись полностью он сказал: — А-Сянь... — после этого мадам Юй резко повернулась, завидев Усяня, что тут же под ее взглядом опустил голову: - Вэй Усянь, значит... Что, стыдно смотреть в глаза!? — После этого Вэй Усянь поднял взгляд, но от этого Юй Цзыюань разъярилась ещё сильнее, — что поднял!? Обратно опусти, — и тот послушался. — А теперь скажи, почему ты пошёл по этому грязному пути!? Даже самый тупой идиот знает, что это безрассудно и не стал бы вступать на него! — Простите... — хмурясь, тихо ответил Усянь. — Что "простите"!? Я спросила, зачем! Отвечай, зачем!? — Простите, не могу сказать... — Не можешь сказать, значит? Значит просто так!? — Моя госпожа, — постарался остановить ее дядя Цзян и Цзинь Лин: — Б... Бабушка... Он... Не надо — Заткнитесь! Я не с вами разговариваю! Так зачем!? — на этот раз подключились и Лань Цзинъи, и Лань Сычжуй — Простите, но... — Сычжую не дали договорить — Я сказала — молчать, он адепт не вашего ордена, так что не вам его защищать! Чтоб сейчас же отчистил свое тело от темной энергии! Так как это темная энергия ты сейчас единственный, кто сейчас может пользоваться своей энергией против всех! Даже против тех, кто с тобой не связан! — все с этого заявления ахнули. — давай! Сейчас же! Мелкое отродье, — процедила она сквозь зубы, — предатель! Сукин сын! Мы тебя взрастили, воспитали и как ты нам отплатил!? Бросил А-Чэна!? Лучше бы я ещё тогда, когда тебя принёс Цзян Фэнмянь, сразу выкинула! Чтоб ты сдох... — последние слово она прошипела — Да как вы можете так говорить, — начал было Лань Цзинъи, но Вэй Усянь его прервал: — Тише! Мадам Юй, — он поднял взгляд на неё. — ещё раз прошу меня простить. Спасибо за все то, что вы для меня сделали. Однако, я не могу сделать того, что вы от меня просите. — Ах ты! Как ты смеешь... — и неожиданно для всех Вэй Усянь ее перебил: — Я сожалею, и надеюсь, что вы больше ничего не скажете, — хоть его голос был уверенным и твердым, но лицо его почернело, глаза еле сдерживали слезы, а руки сжались в кулаки и дрожали. И Лань Чжань это заметил, он встал и, обойдя стол и протянув руку между разговаривающих, заговорил: — Я вынужден вмешаться в ваш разговор, — он посмотрел Пурпурной паучихе прямо в глаза. — Вэй Ин уже давно как официально считается вышедшим из ордена Цзян, вы не имеете право его поучать, как ученика вашего ордена, как минимум на глазах у публики. И вы не можете знать наверняка, что подтолкнуло его на такой поступок как путь тьмы, я его предупреждал, и он мне сказал, что готов заплатить. Я думал, что он делал это ради мести. Но сейчас я понимаю, что это далеко не желание отомстить. Он отомстил, я видел это собственными глазами, он выбрал этот путь по другой причине. Все застыли в шоке, Ханьгуан-цзюнь, наверное, только что сказал самое длинное предложение в своей жизни. Или, как сказал бы Усянь, если бы не ситуация, потратил весь свой жизненный лимит на слова. Мало того, что по собственной воле, так еще и защищал Старейшину Илина от Пурпурной паучихи, даже Лань Сичэнь и Лань Цижэнь открыли рты в удивлении. Мадам юй подняла бровь: — Что, так понравился, что аж дар речи прорезался? — насмешливо спросила она. Вэй Усянь, услышав это, резко ответил, вставая рядом с Лань Чжанем: — Это уже переходит все границы, Мадам Юй, не думаете? — А я что, неправа? — Вы можете оскорблять меня как угодно, но не смейте оскорблять моих друзей и дорогих мне людей! — Ох, что это ты стал таким смелым? Уже почувствовал вкус свободы от клана? — ... — Тебе он не нравится? — ее постаралась остановить Цзян Яньли: — Матушка — и это похоже уже сработало, как вдруг Вэй усянь ответил: — Нравится, и что? — услышав это, мадам Юй развернулась к дочери и весело и коварно ухмыльнулась, а Яньли удивлённо приподняла брови: — Матушка! — прикрывая рот руками спросила она, но Юй Цзыюань просто села на свое место. Все, кто это заметил, потеряли дар речи и челюсти, переглядываясь между собой. Тем временем Вэй Усянь все ещё стоял и следил за происходящим. Госпожа Юй посмотрела на него: — Что стоишь? Я больше ничего не скажу, или тебе нравится стоять? Усянь тут же в непонятках похлопал глазами «что? Она больше ничего не скажет?» он снова не знал, плакать ему или смеяться, ещё немного потупив взгляд, Усянь вместе с Лань Чжанем вернулись обратно на свои места. Он подумал «да что вообще только что произошло!?». Не Хуайсан со своей бандой уже вовсю обсуждали только что произошедшее (они были одними из тех, кто заметил ухмылку Юй Цзыюань) Когда все крики и обсуждения шипперов, и не только их, закончились, симуляция продолжилась. Увесистый пинок заставил Вэй Усяня открыть глаза.