Малолетка

Стойкое ощущение, что незаметно от Лериных глаз в квартиру ворвался смерч и перевернул вверх дном шкафы и тумбы, не покидало девчонку. Будто бы стихийное бедствие искало нечто конкретное в комнате старшей сестры. Рылось в вещах, откидывало ненужные в сторону и продолжало копошиться. Титова бы не удивилась, если сейчас посреди комнаты Кати обнаружилась бы небольшая воронка, засасывающая в себя всё вокруг. На самом же деле виновницей хаоса являлась сама Титова-старшая. Она собирала вещи в чемоданы и мешки, отбирая только то, что ей однозначно понадобится, планируя переезд. Лера внутренне ликовала, наблюдая за сестрой каждый раз, когда проходила мимо её комнаты, и украдкой заглядывая в приоткрытую дверь. Про себя девчонка уже потирала руки, надеясь, как только сестрица свалит, занять её комнату. Но пока что кровать, пол и кресло Катиной спальни выглядели, как после взрыва. Если бы Лера не знала, что сестра раскидала всё сама, то испугалась бы, что в доме побывали бандиты. Причём очень тупые, судя по всему, раз решили взорвать бомбу в многоквартирном доме. Да ещё и бомбу из шмоток. Бандиты-модники — это что-то новенькое. — Тебе помочь? — прислонившись плечом к дверному косяку и откусив зелёное кислое яблоко, кивнула Лера сестре, возвращаясь с кухни. — Если тебе несложно. — Катя сделала такой жалостливый вид, что даже если у девчонки через минуту была бы назначена встреча, она бы всё отменила. — Возьмёшь вон там мешок? — Титова-старшая ткнула в гору холщовой ткани возле двери. — Я отсюда сама не выберусь. — А твой чего не помогает? — нахмурилась Лера и подняла с пола два мешка, схватив зубами яблоко как животное. — Он работает, ему не до пустяков, — усмехнулась сестра, принимая тару. — Как он тебе? — Нормальный, — девчонка с жадностью откусила фрукт и чуть сморщилась от концентрированного кисловатого сока, брызнувшего на нёбный язычок. В подтверждение своих слов она пожала плечами и максимально непринуждённо опустилась на пол рядом с сестрой. Словно пыталась всем своим видом доказать: Витя — нормальный. Обычный. Ничем не примечательный. В глазах Кати это выглядело бы фальшиво, слишком уж наигранно, если бы она знала повадки Леры: что девчонка никогда не пыталась убедить в чём-то, если действительно говорила правду. Ей абсолютно плевать, поверят или нет. Но в случае с сестрой у Титовой-младшей было одно желание: уверить ту настолько, будто Пчёлкин просто среднестатистический, серый и безликий, чтобы не осталось бы никаких сомнений. — А кем он работает? — Лера положила огрызок рядом с собой на пол, подхватив пустой мешок и расправляя тот. Контролируя свои движения. Заставляя выглядеть себя максимально беспечно. — Ты ничего о нём не рассказывала. — Нас папа познакомил, — Катя рассматривала кофты. Некоторые летели в сторону, другие же она аккуратно складывала и отправляла в мешок, стоящий у неё между ног. — Сказал, что парень симпатичный, перспективный. Финансист, предприниматель. — Сосватал, что ли? — усмехнулась девчонка. Она вытащила из груды вещей и обуви туфли, которые умыкнула пару недель назад, демонстрируя их сестре. — Забирай. Они твои, — расхохоталась Катя. — Ну, типа того, да. Нет, Витя и правда такой, как папа говорил. Просто… — она осеклась, будто бы сболтнула лишнего. Лера заметила, как сестра натурально закрылась внутри, прикусив язык. — Просто что? — нахмурилась девчонка. — Ничего, — Катя махнула рукой, делая ровно то же, что совсем недавно сестра: убеждая собеседницу в искренности своих слов. Впрочем, так же неубедительно, как и Лера. — Витя приедет через пару часов, поможет вещи отвезти. Поедешь со мной? — Да, — выпалила Титова-младшая. Слишком быстро. На грани того, чтобы спалить свою фальшь. — Если я не буду мешать, конечно. — Всё нормально, он потом куда-то там по делам ещё поедет, — притягивая ближе гору из футболок и джемперов, выдохнула Катя. Леру распирало любопытство после этого «просто». Сестра явно о чём-то умалчивала, но Титовой никакие идеи в голову не приходили. Катя выглядела рядом с Витей абсолютно счастливой. Ничего не выдавало того, что они познакомились не по своей воле, а благодаря сводническим наклонностям отца. Внутреннее соперничество взыграло опять. Если бы Лера подписывала какой-то контракт, обещающий не сравнивать Катю и себя, то его стоило бы аннулировать прямо сейчас. Девчонке хотелось горделиво вскинуть подбородок и посмотреть на сестру чуть свысока. Она-то понравилась Пчёлкину без налёта отцовской заботы. Хотя Титова до сих пор не была уверена, что тем вечером Витя действительно на неё запал. Может, у каждого при виде девушки на соседнем сидении, которая лезет целоваться, встаёт. Сёстры перебирали вещи в тишине, лишь изредка прерываясь на обсуждения той или иной шмотки и целесообразности взятия её с собой в квартиру, которая служила уже не холостяцким пристанищем Пчёлкина. Лере было даже интересно: скольких баб он приводил туда, пока Катя спала дома? — А почему ты его раньше не познакомила со мной? — завязывая мешок, спросила девчонка. Она опустила глаза на холщовую ткань, пытаясь выглядеть отстранённо. Не выдавать истинные масштабы интереса. — Никогда домой не приводила. — Не знаю, — Титова спиной чувствовала, как Катя пожала плечами. Она всегда так делала, если не хотела отвечать. — Повода не было. — Как будто нужен повод, чтобы познакомить сестру с парнем. — Обвинение в голосе съели усилия, которые приложила Лера, таща мешок в коридор. — Ты мне тоже многое не рассказывала, — заговорщицки улыбнулась сестра. Только чудом девчонка не выронила груз, что сейчас весил по ощущениям тонну. Но он всё равно оказался сильнее страха, запрыгнувшего на грудную клетку Титовой. Тот напоминал какого-то зверя, облизывающего сердце прямо через кожу и кости. Страх, что сестра всё узнала о той ночи, заставил сердечную мышцу сжаться до размеров грецкого ореха и замереть. Нет, Витя не мог ей ничего рассказать. Точно не мог. Он же сам буквально приказал Лере молчать о произошедшем. С чего бы начал трепаться? Но сейчас улыбка Кати, которая становилась шире с каждым миллиметром поворота головы младшей сестры, заставляла страх вылизывать внутренности девчонки отчаяннее и сильнее. — Так ты «Мальборо», значит, куришь? — расхохоталась Катя. — Ага, — Титова сглотнула вязкую слюну, чувствуя, как задержала дыхание, — типа того. — Мне Витя рассказал, что ты отказалась брать его сигареты, — пока сестра смеялась, животное, махнув хвостом, отпрыгнуло и унеслось куда-то. Позволило Лере набрать лёгкие воздуха. — Сказал, что ты привередливая. — Д-да, было дело. Мысли неслись слишком быстро, и девчонка не поспевала за ними. Она практически бежала в свою комнату, пытаясь нагнать их, но ничего не получалось. Шестерёнки в её голове разогнались уже достаточно, чтобы не позволить себя опередить. Всё же этот придурок трепался со своей невестой. Пусть не о самом главном, но так или иначе, пропиздеться он мог. И кто его знает, чем Пчёлкин решит поделиться в следующий раз? Может, историей про ворованные бутерброды. А может быть, решит поведать, как Лера сидела размалёванная верхом на нём. Количество историй было не слишком велико.

***

Любитель поболтать приехал через час после того, как девушки закончили собирать вещи и уже успели разложить оставшиеся по полкам. Полупустые шкафы выглядели сиротливо в комнате, но Лера клятвенно убеждала сестру, что всенепременно заполнит их собственными шмотками. Звонок в дверь не был пугающим, но вот последующий стук — да. Кто вообще в здравом уме дублирует оповещение о своём появлении? Очевидно, что никто. Потому как Витя однозначно к людям с трезвым и ясным рассудком в глазах девчонки не относился. Не после того, как рассказал Кате о том, какие сигареты предпочитает младшая сестра невесты. — Привет, собралась? — проходя в квартиру и оставляя поцелуй на щеке Кати, спросил Пчёлкин. Стоящая за спиной Титовой-старшей Лера мысленно приказывала ему подавиться собственными словами. Один раз сработало, второй тоже, возможно, повезёт. — Да, здесь всё, — девушка показала на шесть мешков и три чемодана. Она явно планировала задержаться дольше одной ночи. — О, привет, Валер, — из-за спины Вити вышел какой-то парень. Девчонка рассматривала его с нескрываемым интересом. Он был примерно одного возраста с Пчёлкиным, может, совсем каплю старше, но выглядел не таким лощёным. Более свойским и простым. Лере нравились такие люди. Как будто под его рубашкой и брюками совсем обычный молодой человек. Без второго дна и любви к разбалтыванию секретов, которые планировали раствориться с рассветом. — Здорова, — улыбнулся спутник Вити. — Ты хату обнесла? — Ага, — сконфуженно хохотнула Катя. — Познакомься, кстати, моя сестра Лера. — О, тёзка, — Валера прошёл вперёд и протянул девчонке раскрытую ладонь. — Я тоже Лера. Ну, то есть Валера. — Ага, я поняла, — кивнула она, крепко обхватив своими пальцами руку парня. В её понимании она сделала это действительно с силой. — Можно просто Фил. — Взгляд Валеры прошёлся по Титовой оценивающе, но в этом не было какого-то сексуального или романтического подтекста. Скорее, он пытался на глаз определить возраст. Лера с облегчением вздохнула, когда парни принялись самостоятельно таскать вещи в машины, припаркованные внизу. И Витя, и Фил запретили сёстрам даже пытаться поднимать тяжести, заявив, что не для того созданы очаровательные создания. Хоть девчонка и пыталась создавать видимость работы, от её бесцельных прогулок от комнаты до входной двери толку было всё равно мало. Катя же контролировала каждое действие, как бригадир на стройплощадке. То и дело вскрикивала, чтобы Валера или Пчёлкин был поаккуратнее, потому как в мешке лежит ценнейшая ваза, обмотанная парой кофт. А уж когда Витя закинул себе на плечо чемодан, в который невеста уложила фарфоровую куклу, привезённую отцом давным-давно из Берлина, так и вовсе Катя подскочила и отправилась с ним шаг в шаг, готовясь в случае чего подхватить свой багаж, если парень его не нарочно уронит. — А я и не знал, что у Катюхи сестра есть, — входя в квартиру за последним мешком, охраняемым Лерой, произнёс Фил. — А я не знала, что у Пчёлкина ты есть, — проворчала Титова, обуваясь в кеды, — один-один, получается. — Выходит, что так, — усмехнулся молодой человек. — Ты с нами? — он мотнул головой в сторону окна. Девчонка даже подумала, что Валера ей прыгнуть туда предлагает. — Это вы со мной, — вскинув подбородок, она прошла мимо парня, остановившись на коврике в коридоре. Фил усмехнулся, прищурившись, и подхватил с пола последний мешок. Откуда же Лере было знать, что и Пчёлкин, и его друг — бандиты? Такие, которые подобный тон в общении с собой не слишком приветствовали. Да они вовсе отвыкли, что какая-то пигалица может себе позволить вот так вскидывать подбородок и делать лицо, будто бы все ей должны и обязаны. Закрывая на ключ дверь, Титова понадеялась на какую-нибудь невероятную удачу, которая позволила бы сегодня разузнать у Кати, отчего она так смутилась, рассказывая про Витю. Любопытство буквально подстёгивало поскорее остаться с сестрой наедине и выведать всё. Лера сомневалась, что сестра будет откровенничать, но попытаться всё же стоило. — Фил, у нас битком, — крикнул Пчёлкин выходящему из дверей подъезда другу и кивнул на заднее сиденье своего «Мерса». Лера заметила сидящую спереди Катю. Девчонка знала: хорошее место, удобное. Особенно комфортабельно ощущается до и после секса. — Лера с тобой поедет, лады? — Без проблем, — кивнул Валера и посмотрел на Титову. — Ну что, мелкая, забирайся в тачку. — Какая я тебе мелкая? — фыркнула она. — Мы почти ровесники. — Напомни, тебе сколько? Десять? — расхохотался Фил, галантно открывая переднюю дверь своего авто для Леры. — Какая актуальная шутка, я сейчас умру, — закатила глаза девчонка. — Выпусти с Пчёлкиным сборник анекдотов в соавторстве. — Обязательно. — Парень захлопнул дверь, как только правая нога Титовой, уже устроившейся в машине, опустилась на коврик. — Язва малолетняя. — Я всё слышу! — её голос приглушило стекло, но звучало это всё равно достаточно громко. Этот Фил оказался вполне себе приятным парнем. Лера даже удивилась, что они с Витей друзья. Того она теперь считала только малоприятным предателем. Абсолютно не умеющим держать свой длинный язык за зубами. Валера рассказывал, как занимался боксом и строил довольно успешную спортивную карьеру. Девчонку это так потрясло, что она мигом сориентировалась и попросила научить её отбиваться от хулиганов. Фил, конечно, заявлял, будто бокс — не слишком женский вид спорта, но всё же сдался под натиском главного аргумента: самооборона не вредила ещё никому. Закончив с историями про спорт, Валера принялся рассказывать, что теперь снимался в кино. Титова не поверила ни на секунду. Даже уточнила, в каком конкретно фильме снялся парень. А когда тот озвучил и оказалось, что девчонка его смотрела, так и вовсе назвала лгуном. Ну не видела она его в этом кино, сто процентов! — Так я каскадёр, — доказывал Фил. — Нам и нельзя лицом светить. — Чё, прям реально каскадёр? — спросила Лера с прищуром и получила утвердительный кивок в ответ. — А под поезд слабо лечь? — Нахера? — усмехнулся он, въезжая во двор вслед за машиной Пчёлкина. — Я ж не самоубийца. — Ну вот, а если будет трюк, где надо лечь под поезд, — настаивала девчонка на очевидном даже для неё бреде. — Это к тебе обращаться? — В таких случаях куклу кладут, Лер, — тяжело выдохнул Валера. — Ну сама посуди: как человек под поездом выживет? — А я не знаю, — пожала она плечами. — Не я ж лапшу вешаю, что в кино снимаюсь. — Тебе никогда не говорили, что с тобой невозможно общаться? — Парень бросил быстрый взгляд на Титову и её позу. Такую, словно Фил — личный водитель, а она пассажир. Не слишком-то довольный работой шофёра. — Нет, ты первый, — Лера открыла дверь, а после обернулась и добавила. — Но, знаешь, это звучит, как комплимент. Валера перебирал в голове фантомные архивные папки со школьными воспоминаниями. Пытался найти хотя бы одну одноклассницу или девчонку из параллели, которая бы могла в семнадцать потягаться с Титовой по уровню наглости. Разве что старая подруга ещё с первого класса Вика смогла бы вступить в подобный бой. Но даже Поспелова умела вовремя замолчать. Для этой Леры будто рамок в общении не существовало от слова совсем. Она ехала в машине с малознакомым парнем, да ещё и который старше её на добрых восемь лет, а выделывалась так, словно они старые друзья. Кореша. Знал бы Фил, что не только таким девчонка занималась в тачках с парнями постарше, удивился бы знатно. Выгружать вещи из машины девушек также никто, естественно, не заставлял. Катя стояла, опёршись руками на капот машины своего жениха, и подставляла лицо под солнечные лучи, поздно опомнившись, что от подобного макияж потечёт в два счёта. Лера же, окинув придирчивым взглядом дом на Цветном бульваре, решила, что не хилых таких бабок стоит в двадцать пять иметь квартиру здесь. А уж то, что Пчёлкин не получил жилплощадь в подарок от родителей, было очевидно. И Наталья Ивановна, и Павел Викторович не были похожи на тайных миллионеров. Вряд ли они на самом деле входили в масонскую ложу и управляли огромными богатствами. Титова, покосившись на расслабленную позу сестры, осмотрела вещи: Витя и Валера таскали по одному мешку, и затянется этот переезд ещё ни на один десяток минут, а Лере так хотелось быстрее добраться до разговора с сестрой, что она, не долго думая, подхватила один из мешков, бодро закинув тот себе на плечо, и потащилась в сторону подъезда, из которого, смеясь, выходили парни. Их ленивая походка вызывала раздражение с примесью негодования. Каждый занос ноги над землёй, прежде чем сделать шаг, заставлял девчонку недовольно кряхтеть себе под нос. — А ну поставь, живо! — заметив Титову, приказал Пчёлкин. — Да щас, — Лера подбросила мешок на плече, кладя поудобнее, и сдула прядь с лица, которая так несвоевременно раздражающе выбилась из хвоста. — Этаж какой? — Поставь, надорвёшься же, — Фил придержал рукой дверь, пропуская малолетнюю упрямицу. — Тебе по-русски непонятно? — Витя испепеляюще смотрел на Титову, но её удаляющейся спине до этого не было абсолютно никакого дела. — Не бабское это дело — тяжести таскать. — От того, — поднимаясь по ступеням на первом этаже, крикнула Лера в открытую Филом дверь, — что я донесу мешок, у вас причиндалы не отсохнут, а мы всё быстрее закончим. Так какой этаж? — Четвёртый, — тоном, близким к убийственному, процедил Пчёлкин, добавив тише, дабы услышал только друг. — Как думаешь, если я её грохну, быстро поймут, кто? — Мне кажется, — рассмеялся Валера, — там такой список подозреваемых нарисуется, что ты даже не в первой сотке будешь. Вите действительно хотелось прикончить девчонку. Ну не нравилось Пчёлкину, когда его настолько откровенно слали нахер со своей заботой и опекой. У Титовой внутри явно был установлен какой-то датчик, настроенный на определение людей, желавших её защитить, и непременно дающий указание оттолкнуть тех как можно дальше от себя. Катя нечасто за полгода отношений рассказывала парню про младшую сестру. А те редкие истории, которые Витя слышал, довольно прозрачно намекали на дьявольскую сущность Леры. Пчёлкин думал, что Катя преувеличивала, но, узнав девчонку совсем немного, понял: его невеста ещё сглаживала углы! Мелкой реально невозможно было сказать ничего, чтобы та не восприняла всё в штыки или не попыталась ответить, оставив своё слово последним. То, как она вскидывала подбородок или, наоборот, смотрела исподлобья, без сомнения, заставило бы всех в аду преклонить головы перед этой малолеткой. Витя был уверен: окажись Лера прямо перед Дьяволом, тот встал бы со своего трона и уступил ей законное место. Сам отошёл бы куда-нибудь подальше, лишь бы не связываться. Ну вот на кой чёрт она потащила этот мешок? Помощи по факту особой не было. Зато сколько гонора! И Витя не сомневался: только поставив вещи возле двери, девчонка спустится за второй партией груза. Вряд ли был шанс, что на этом Лера остановится, посчитав свою миссию по переезду сестры законченной. Не прошло и пяти минут, когда из подъезда бодрым шагом вышла Титова-младшая. У неё на лице был максимально сосредоточенный вид, пока она осматривала, как Фил нёс последний мешок, а Витя тащил чемодан. — Так, — поравнявшись с парнями, поставленным командным голосом произнесла Лера, — я беру чемодан, Катя — второй и, получается, закончили. — Будет сделано, бригадирша, — усмехнулся Валера. — Сестрёнка, приступаем к работе! — крикнула девчонка, оторвав сестру от принятия солнечных ванн. И всё же Пчёлкину это даже нравилось. Она выбивалась из его представления о девочке из хорошей семьи. Заставляла думать о себе, крутить в голове каждый разговор. Искать в её словах и жестах какое-то второе дно, которого на самом деле и не было вовсе. Лера просто не знала, что искусству завуалированно и витиевато общаться можно научиться. Витя не был уверен, что его ощущения от девчонки можно идентифицировать как симпатию. Скорее, всё тот же интерес на уровне эксперимента. С тем лишь исключением, что подопытная действовала абсолютно непредсказуемо даже в тех ситуациях, в которых, казалось бы, поступить неожиданно вовсе нельзя. Лера виделась ему сумасшествием. Воспалением клеток. Неконтролируемое, которое невозможно искоренить или хотя бы сдержать. Она была чистым безумием, которое заключалось во фразах и повадках. Ну какой нормальный человек будет пререкаться и хамить, если его просто попросят ничего не делать? Правильно, никакой. Только отбитая Титова была на такое способна. Пчёлкин считал, что проблем в жизни у него более чем достаточно. По всем фронтам. Но он вполне осознанно добавил ещё одну. Наверное, это безумие, имя которому было Лера, проникло в организм парня, раз он всерьёз считал необходимым заботиться о той, кому эта самая забота вообще не упёрлась. Почему-то, вспоминая разговор на диване в «Метелице», Витя решил, будто девчонке хочется, чтобы её спасли. Защитили. И Пчёлкин был абсолютно прав. Она привыкла полагаться на себя, на своё умение постоять за свою голову, а потому отбрыкивалась от любых попыток ей помочь. Но где-то внутри, за всей этой шелухой из бравады «я могу всё сама», скрывалась маленькая девочка, вопящая о помощи. До неё добраться было ой как нелегко, но парня заботило это мало. Витя в семье был один, никогда не имел младшую сестру, но отчего-то ему казалось, что нечто похожее испытывали именно старшие братья. Физическую потребность опекать от всего мира. Разница типичной ситуации брат-сестра с той, в которой оказался Пчёлкин, заключалась в том, что он-то считал эту «сестру» привлекательной и сексуальной. Вряд ли обычно братья спят со своими сёстрами. Это уже нечто из ряда извращений.

***

Пчёлкин действительно свалил, прихватив Фила, как только Лера завезла в квартиру чемодан. Катя ей помогать в этом отказалась, заявив, что у неё для подобного есть жених. Девчонка лишь глаза закатила, когда Витя самодовольно улыбнулся, заявляя, что так и знал. Ну не стала бы Катя таскать тяжести даже под страхом смерти! Лера помогала сестре разбирать вещи. И вот это было ещё более утомительно, чем предшествующие парой часов ранее сборы. Все эти кофточки нужно было правильно сложить аккуратно в стопку, уложить на полку. Ещё и по цветам. Девчонка смотрела на то, как заполнялся шкаф спальни на Цветном, и думала, что даже в Ленинской библиотеке более спокойно относятся к порядку. Захламление, а это было именно оно самое, квартиры Пчёлкина длилось бесконечно долго. Лера была уверена: парень, вернувшись домой, будет в шоке, мягко говоря. Хотя, он же не тупой и видел, сколько с собой богатств притащила невеста. Значит, мог рассчитать хотя бы примерный масштаб происходящего. — Я больше не могу, — выдохнула Лера, закончив развешивать платья в шкафу-купе. — Зачем тебе столько шмоток с собой? — Я же не на выходные сюда перебралась, — фыркнула Катя. — Мне что, к вам ездить, если какая-нибудь вещь понадобится? Девчонка промолчала. И не только потому, что это был риторический вопрос. Её так удивило это «к вам». Словно они теперь не одна семья. Двери квартиры родителей однозначно будут всегда открыты для обеих дочерей, но старшая уже начала говорить так, будто они живут раздельно всю жизнь. Мысленно Лера завидовала сестре. Она теперь начнёт жить отдельно от родителей. Может включать музыку, когда захочет. Есть сколько угодно. Но главным козырем взрослого существования для девчонки являлось отсутствие даже того минимального налёта контроля, которое дарили Титовы своим детям. В её юном мозгу именно эти привилегии являлись самыми основными в отдельном от родителей проживании. Она не задумалась, что хомячить можно теперь, безусловно, сколь угодно, но и продукты придётся эти приобретать самостоятельно. Музыку слушать так же позволено на той громкости, к которой душа лежит, но это до первого звонка в дверь от соседей. В общем, реальная жизнь не под крышей у мамы и папы для Леры была скорее загадкой, чем очевидной картиной. — Пить хочется, — протянула девчонка не без намёка. — Я тоже сейчас умру уже, — Катя вытерла со лба пот, закончив расставлять рамки с фотографиями на шведской стенке в гостиной, — топай на кухню. Титова-младшая была из тех людей, которым повторять дважды не надо. По крайней мере, то, что она хотела услышать. Стоило Кате разрешить больше не оказывать посильную помощь, как Лерин след в спальне испарился. Уже выходя из комнаты, она обернулась на кровать и задумалась: сколько баб здесь побывало, пока сестра мирно спала дома, а её парень цеплял девок в баре? Слишком часто стала проскакивать мысль про Пчёлкина вперемешку с постелью. Не особо церемонясь, девчонка прошла на кухню и мигом открыла холодильник. Впечатляющий набор холостяка: пять бутылок светлого нефильтрованного пива, палка варёной колбасы, какой-то сыр и, что самое странное, бутылка шампанского. — А он алкаш у тебя, что ли? — крикнула Титова, разглядывая надпись на сыре с большими дырками. — Сырочек сладкий мальчик любит, колбаску варёную. — Лер, ну что ты как беспризорница себя ведёшь? — недовольно глядя на сестру, проворчала Катя. — Короче, либо пиво, либо шампанское у него из напитков имеется, — подытожила девчонка. — Предлагаю открывать шампунь. — А домой ты как поедешь? — Я тут лягу, на коврике в коридоре, — рассмеялась Лера, вытаскивая пузатую бутылку. — Как беспризорница. — Дай сюда, — выхватила из рук сестры шампанское Катя. Вопреки ожиданиям, что сейчас для утоления жажды старшая нальёт проточную воду, та принялась открывать бутылку. Аккуратно сняв верхнюю фольгу, девушка отодвинулась и на вытянутых руках раскрутила железку, а после буквально по миллиметру вытащила пробку. Когда игристое издало характерный хлопок, а над горлышком появился дымок, Лера улыбнулась, обнажая верхний ряд зубов. Открыв уже третий по счёту шкафчик в кухонном гарнитуре, Кате удалось обнаружить бокалы. Они были для белого вина, но за неимением альтернативы, разве что бокалы для коньяка, пришлось брать, что дают, как говорится. — За то, что ты наконец-то свалила! — держа за ножку сосуд, торжественно произнесла Лера. — Я смотрю, ты счастлива, — рассмеялась сестра, чокаясь. Они впервые, если не считать моменты, когда мама наливала вино на даче, пили вместе. Сначала всё это казалось до жути странным. Неловкие взгляды после глотка. Причмокивания. Вздохи, когда одна из них отставляла в сторону бокал и либо смотрела в окно, либо оглядывала стены кухни. Но вскоре алкоголь вытеснил всякое смущение, развязывая языки. Не только Лере этим вечером хотелось задать вопросы. Не только она желала многое прояснить. — Почему ты так радуешься, что я съехала? — скрывая нервозность за глотком шампанского, приятно раззадоривающего рецепторы языка, спросила Катя. — По-моему, это очевидно, — усмехнулась Лера. — Мне нет, — пожала плечами сестра. — У кого же тебе теперь косметику тырить? — У мамы, — хохотнула девчонка и тоже сделала глоток. — И всё же, — не отступала Катя, — почему? — Я скажу, если ты ответишь честно на мой вопрос, — Титова прямо посмотрела на сестру, и та кивнула. — Ты была рада, когда я родилась? На самом деле, Лера не хотела знать правду. Она догадывалась, что ответ не будет утвердительным. Но сейчас было так необходимо, чтобы Катя это озвучила. В первый раз девчонка желала поднять тему, мучившую её с того самого дня, как она себя помнила. — Нет, — старшая опустила вниз голову, будто провинившийся ребёнок. — Я маленькая была, не особо помню, но кое-что в память врезалось. Ты же дохлая родилась… — Титова перебила сестру, не желая вспоминать, что действительно врачи боролись за её жизнь при рождении. Мама несколько раз упоминала об этом, но вскользь. Тема рождения младшей дочери даже спустя столько лет оставалась незаживающей раной на теле семьи. — Не говори так, — процедила Лера. — Мне неприятно. — Прости, — вздохнула Катя. — Ну так вот, мама лежала с тобой в больнице долго. Две недели, кажется, но мне казалось, что она уехала на год. Ей это рассказывали. Как только малышка появилась на свет, её моментально положили в бокс. Врачи поставили сразу желтуху, а после и подозрение на гепатит, которое, впрочем, не подтвердилось. После она развивалась как-то не так, и молодой доктор вообще заявлял родителям, что пол нужно будет устанавливать у генетиков. В родовой карте тот написал «гермафродит» и следом поставил знак вопроса. — А когда мама вернулась домой, — продолжала Катя, — и без тебя, я так обрадовалась. Родители плакали много, ты же ещё месяц в больнице лежала. На меня не обращал внимание никто. Я помню, подхожу к маме, прошу её рисунок посмотреть какой-то, который в детском саду мы с группой рисовали, а она начинает рыдать. У Леры по щекам потекли слёзы. По необъяснимой причине она чувствовала себя виноватой перед сестрой. Будто бы по факту рождения отобрала у той абсолютно безоблачное счастливое детство. — А потом ты появилась дома, — Катя улыбнулась, подняв глаза на сестру. В них тоже стояли слёзы, — и всё. Родители носились вокруг тебя, как умалишённые. Чихнуть рядом боялись лишний раз. — Я же не виновата, что родилась ущербной, — вытирая тыльной стороной ладони дорожки влаги со щёк, проворчала девчонка. — А я и не говорю, что ты виновата, — сестра смогла даже улыбнуться, но предательская слезинка, в которой концентрация обиды была запредельной, всё же скатилась по её коже. — Просто было всё так. По крайней мере, я так запомнила. Они смотрели друг на друга, осознавая: ни одна из них не виновата. Уж если кого и стоило обвинять, так это родителей. — Мне так хотелось, чтобы у меня была старшая сестра, — рвано выдохнула через рот Лера, — настоящая. К которой можно прийти, поплакать. Как подружка, понимаешь? — Мне жаль, — Катя подняла с пола зелёную бутылку, помотала ту из стороны в сторону и хмыкнула. — Так, ну, мы уговорили всё шампанское. — Пиво доставай, — махнула рукой на холодильник девчонка. К её удивлению, сестра не возражала. Лишь усмехнулась и вытащила две холодные бутылки. Отвернувшись, девушка искала открывашку, но, по правде говоря, давала самой себе передышку. Чувствовала, как закостенелая боль из злости и обиды на младшую расплавлялась под градусом алкоголя и доверительного разговора. Лере же, наоборот, кто-то накинул на шею удавку. Причём не простую, а из ядовитого плюща. Он разрастался с каждым вздохом. Тянулся по стулу, на который она забралась с ногами, обвивая уже не только горло, но и опоясывая всё тело. Этот плющ был чувством вины. — Так, у нас проблема, — громко заявила Катя, развернувшись всем корпусом к сестре, — у Вити нет открывашки. — Я как-то видела, — воодушевлённо произнесла девчонка, — зажигалкой можно открыть. Она-то у него точно есть. — Смотри, чё могу, — усмехнулась сестра и сделал то, что младшая от неё однозначно не ожидала. Катя обхватила металлическую крышку задними зубами, сжала те и надавила, приподнимая бутылку с пивом. Характерный хлопок и шипение лишили Леру дара речи. Серьёзно. У неё расширились глаза до размеров планеты, а удавка на горле стянулась ещё сильнее. — Видала? — рассмеялась девушка и повторила фокус со второй бутылкой. — Это ты где так научилась? — выдавила из себя Титова, подхватив пиво. — А вот так, архитекторы ещё не такое умеют. — Поздравляю, — расхохоталась Лера. — Ты только что возглавила список самых крутых старших сестёр Москвы. Неловкость, видимо, была заточена в тех крышках. Потому как теперь от неё не осталось даже намёка. Сёстры уже во всю трепались, позабыв, что до этого подобных сцен в их жизнях не было никогда. Вместо совместных отпусков всего-то и нужно было родителям дать дочерям пару бутылок с пивом. При чём лет пятнадцать назад. Глядишь, и отношения были бы не такими паршивыми. — Кать, а ты Витю любишь? — расслабившись, задала волнующий её вопрос Лера. — А по нам не видно? — усмехнулась сестра. — Это брак по расчёту, Лер. Всё же очевидно. — В чём расчёт? У тебя ничё нет, а у него вон хата, тачка. — Ты думаешь, Пчёлкин это в наследство получил или родители купили? Ты же их видела. — Катя махнула рукой, но в этом жесте было столько пренебрежения, что младшую передёрнуло. — Если бы не сын, они бы в нищите прозябали. Это всё выглядело настолько высокомерно, нарочито пафосно, что девчонка не удержалась и скривила лицо. У неё родители Вити вызывали исключительно приятные эмоции. И слова сестры неприятно потрескивали в голове Титовой. Как если бы они были скрипом иглы по виниловой пластинке, которую так не вовремя заело. — А по-моему, — твёрдо произнесла Лера, — хорошие люди. Без гонора. — Тебе всегда нравились униженные и оскорблённые, — улыбнулась Катя, — с самого детства. Твоя б воля, всех котят уличных домой бы тащила, — она отпила пиво, продолжая улыбаться. — Так и в чём расчёт? — нахмурилась девчонка. — Ты же сама ни с чем. — Это как-то связано с папиным заводом. Я подробностей не знаю, — девушка прокрутила на столе бутылку дном, придерживая ту за горло средним и большим пальцем, и её голос крутился так же. — Но папа сказал, что если Витя сделает мне предложение, я пойду за него замуж. — И ты его вообще не любишь? Ни капельки? — Титова вглядывалась в сестру, сведя брови и ощущая, как плющ не даёт вздохнуть. — Нет, он мне нравится, — рассмеялась старшая. — Витя красивый, не глупый. Не подумай, я от него блевать в туалет не бегаю. Но мы же из разных миров. Я получаю вышку, а он… — Лера быстро перебила сестру. — А он финансист. Чтобы на него отучиться тоже нужно не идиотом быть. Она словно пыталась прощупать их отношения. Найти какую-то приятную, даже романтичную историю во всём этом рассказе. Отыскивала вопросами, словами ниточку, за которую можно было бы дёрнуть и обнаружить любовь на месте голой деловой схемы. До её мозга ещё не дошло самое ужасающее: отец продал сестру, будто товар. Дорогой, ценный, но всё же. Разменная монета, кстати пришедшаяся под руку. — Ага, — хохотнула Катя, — финансист с десятью классами образования. Ты так и не поняла, кем трудится Пчёлкин? — Не-а, — помотала головой девчонка. — Он бандит, Лер. Самый настоящий. Не из фильмов твоих дурацких. — Ой, — закатила глаза младшая, хотя и ощутила, как желудок неприятно свело от слов сестры, — хорош заливать. Какой ещё бандит… — Я серьёзно, — строго произнесла Катя. — Ты думаешь, я у него пистолет не видела? — Да щас пол Москвы с пушками ходит. — Лера, — голос сестры превратился в закалённый металл, — я выхожу замуж за бандита. И поверь, это не та судьба, которую я себе хотела. Поэтому вот тебе совет старшей сестры: не будь дурой. Учись, зарабатывай, делай что угодно, чтобы тебя не спихнули замуж вот за такого Витю Пчёлкина. Хотя мне это не помогло. Катя говорила это настолько строго и наставнически, будто бы утрамбовывала свою мысль в голову Лере. Пыталась каждый слог, каждую ноту в голосе сделать достаточно жёсткой, не давая сестре сомневаться ни на секунду: это всё не шутки. Она не пыталась запугать, но, видит Бог, у неё вышло именно это. Потому как желудок у девчонки прилип к позвоночнику, а в черепной коробке набатом били мысли об «истории любви», которую ей поведала Катя. И ровно в этот миг Титова осознала, что больше не завидует сестре. Ни на йоту. Вот именно в этот момент до неё дошло: папа воспользовался дочерью как валютой. Расплачивался по условиям сделки, детали которой Лера не знала. Да и узнавать не особо хотела. Её главной надеждой стало не поступить в университет или найти себе парня. Нет. Она желала самой не стать таким же способом оплаты через пару лет. Сёстры даже пиво допивать не стали. Воздух на кухне начал так ощутимо давить на них обеих, что и сидеть-то просто было сложно. Кислород отказывался поступать в лёгкие. Он превратился во что-то вязкое, склизкое. Так чувствуется отчаяние, когда ничего невозможно исправить или изменить. Катя постелила Лере на диване в гостиной и ушла только тогда, когда убедилась, что сестра спит без задних ног. Девчонка не знала: как только её грудь стала размеренно вздыматься, а руки прекратили подрагивать, Титова-старшая осторожно провела пальцами по лбу сестры и поцеловала ту в щёку, прося прощения за то, что сегодня состоялся их первый настоящий откровенный разговор.