Деньги и гусеницы

Как ранее рассуждала Сакура, в этом мире все кишело изобилием (но при этом Харуно корчится, вспоминая цены на все, что ее окружало, как и то, какие ненормальные трудоголики здесь обитали). Она окидывает взглядом аккуратно выложенные идеальные овощи и фрукты, расфасованные едва не поштучно и просто любуется. Нет, ну а что? Кто ей запретит созерцать такое искусство и чей-то кропотливый труд? Вот именно — никто. — Интересно? — Тоджи заглядывает ей через плечо, смотрит в корзину с одной пачкой мини морковки, затем туда, куда она впиливается взглядом уже минут пять, фыркает. — Ты точно не из глуши? Сакура не отвечает. Фушигуро пожимает плечами, скидывает ей в корзину с рук то, что успел набрать и опять уходит собирать себе паек на ужин и завтрак. Куноичи вздыхает, мысленно проклинает приставшего вот уже с утра шамана и до сих пор так и не ушедшего восвояси, и идёт к рыбному отделу. — Отсыпешь мне мелочи за продукты. Уже который раз ты ешь мои продукты вообще? — Сакура морщит лоб так, как делает каждый раз только завидев вальяжную походочку Тоджи. — А что мне за это будет? — Что? — Сакура принюхивалась к свежей форели выложенной и посыпанной льдом. — Чего? — Тоджи действительно не услышал ее пока шуршал пачкой сушеной рыбы или же придуривался, было не определить. — Я не услышала, повтори пожалуйста. — Я тебя тоже. Сакура сжимает челюсть и старается расслабить лицо и руку, в которой не вовремя оказался хвост рыбы. Этот придурок действительно хочет всегда и везде играть на ее нервах? — Тогда консервы. —? Харуно отворачивается спиной к обернувшемуся Фушигуро и идёт дальше — к молочному отделу, стараясь не выглядеть со своим лицом слишком устрашающе для людей вокруг, пусть их и было довольно немного. Позади шаман моргает пару раз, разворачивается в другую сторону — он хотел ещё кое-что посмотреть. *** Была середина сентября; солнце же жарить жителей города не переставало и сейчас, и Сакура жалела, что не захватила с собой хотя бы зонтик. Ее светлую макушку нещадно припекало. — Когда ты отдашь мне деньги? Фушигуро. Шаман профессионально научившись игнорировать реплики и, голос в общем, в ее исполнении, сейчас задрав голову с вытянутой рукой впереди, что-то прокатывал между пальцами. 500 йен? — Какие деньги? — Хорошо, тогда понеси хотя бы пакеты. Ее одаривают все тем же игнором. — Скажи, ты специально пошел со мной в магазин и караулил с часов шести утра, чтобы я купила тебе то, что ты хотел? Ради халявы? — Чего уж не сделаешь ради нее, — наконец опустил руку Тоджи, перестав пялиться в небо. Он тонко ухмылялся одним уголком губ, что это можно было принять за обычное его равнодушие. — Да что ты. Просто научись уже откладывать на черный день деньги, когда тебе вдруг захочется поесть, — фаркает Харуно. — О, можешь от своей зарплаты давать мне, а я тебе и приготовить могу. За отдельную плату разумеется. Когда Фушигуро плавно и лениво поворачивает в ее сторону голову, Сакура отворачивается от него, скорчив рожицу злорадства. Но отчасти с этой идеей она был согласена — ей бы так стало как минимум спокойнее за свои накопления. Даже без доплаты согласилась бы. — Ты меня за кого принимаешь? Думаешь, умная и будешь раздавать всем направо и налево советы? Тогда будь добра, не распыляй их в мою сторону. — Ты что, обиделся? Ну-ну, Тоджи-кун, не бесись, я лишь забочусь о тебе, — Сакура просто чувствовала по ауре мага, что начинает переступать ту невидимую черту, за которой следовала несдержанность и запечатанный убийца шаманов. Но остановится не могла и ее почему-то начинало это будоражить, как перед серьезной схваткой. Те несколько месяцев, во время которых они едва не становятся друзьями, наводят некоторую тоску на куноичи, а иногда выводить из себя и так несдержанного Фушигуро, было подобно играть со спичками на сеновале. — Я? Обиделся? Нет, — и в этом нарочно протянутом «нет» вдруг зазвучали азарт и предвкушение, в котором скорее кровожадный хищник берет верх над ним, чем сам Тоджи. Безумие, блеснувшее в темных глазах едва умеряет пыл самой Сакуры, но резкие телодвижения она запрещает себе делать. — Ты жива до сих пор только благодаря мне. У тебя есть деньги благодаря мне. За тобой не охотятся, потому что именно я за этим слежу. Все твое существование принадлежит мне и никому больше, ты поняла меня? Лицо у Сакуры вытягивается. Потому что говоря с такими серьезным лицом, маг точно не шутил, и если с многим она была согласна, то вот с последним… — Эм. Не знала что ты собственник, — хлопает глазами куноичи, стараясь придать голосу наигранное удивление, как всегда в шутку. Тоджи с рыком и силой вдавливает ее в стену, схватив за шею; штукатурка трескается и сыпется из-под головы Сакуры с тихим шорохом. Быстро, очень быстро. Даже ее сознание не сразу понимает что произошло. Шаман нависает сверху и шумно дышит ей куда-то в волосы над ухом. Прохожие шарахаются, обходя их — не дай, ками, зацепит, — в их глазах страх и нежелание вмешиваться в чужие проблемы. — Если только посмеешь сбежать… — от хриплого голоса мужчины у Сакуры по телу пробегает электричество, самое натуральное. Она сглатывает, кожа на шее становится слишком чувствительной, до того, что она чувствует где на широкой ладони мозоли особенно шершавые. — …только попробуй… — грудь и лицо обдает жаром изнутри, словно проснувшийся вулкан выплевывает облако пепла. — …везде достану. Когда Тоджи отстраняется, Сакура явственно чувствует подгинающиеся колени. Что. Это. Сейчас. Было? Она ошарашено смотрит на широкую спину неспешно уходящего Фушигуро и по телу проносится дрожь предвкушения. Вот только что она предвкушает? Ее это что, завело?.. Чего? Ее прямо сейчас едва-едва не расплющили, а она… о чем она вообще думает? — Чего встала? Идём домой, — Фушигуро оборачивается через плечо, и тон у него самый обычный, недовольно-ленивый. Ей это все сейчас как будто привиделось, да?.. Нет, стоп, стоп, стоп. Ее возбудило то, как ее прижали к стене? Нет, все дело в нем, это на него такая реакция, на Тоджи. Но почему? Сакура стискивает пальцы в кулаки, пока хочет схватиться за голову. Какого хрена?! — В следующий раз предупреждай, когда будешь душить, — куноичи поджимает губы. — Обязательно, — так и была слышна ухмылка на его лице. *** — Смотри-смотри, — Гето выглядывает из-за полки наблюдая как Фушигуро, драгоценный шаман их колледжа, буднично рассматривает вкусы орешков под пиво, оставляя продукты при этом в корзине уже знакомой девушки. — Они опять вместе. — Конечно, — блестает своей неотразимостью Годжо, будто прямо сейчас открыл самую страшную тайну мира. — Ты сомневался в моей правоте? Я же говорю, что они встречаются. — Ты не можешь этого знать наверняка, — хмуро поднимает бровь оглянувшийся на друга Сугуру. — Ты же даже подойти к нему боишься с тех пор, как он тебе зад надрал тогда, — припоминает невзначай Гето. Нужно было уже угомонить этого самоуверенного индюка. — Что ты сказал? — апыхнувшая на миг аура выдает в шестиглазом шамане раздражение. — Эй, ты что творишь? Он же нас заметит! — Да плевать. Что он сделает, кинется в объятия своей новой пассии? Сугуру не выглядит весёлым на замечание друга. — Ты сам прекрасно знаешь, что ему ничего не стоит труда справиться с нами обоими даже сейчас, — он вновь смотрит на спину девушки, удаляющейся в глубь магазина. — Не нравится мне то, что Тоджи с ней часто появляется. Как будто хочет чего-то, но я уверен, что это не его девушка, даже не подруга или давняя знакомая. Скорее всего… Гето не заканчивает свою мысль, отвлекшись на недовольного Сатору. Почему-то ему хочется вступиться именно за нее.