Мой личный дьявол

Целая неделя прошла — как кол в одном месте. Джиа не смыкала глаза уже дня два, если не больше. Неприятная усталость сковала всё тело и оно поддалось, когда она решила потянуться. Как же всё надоело, прям до чёртиков. — Позвони мне как выйдешь с универа! И пристегни свой велик, чтобы не было как в прошлый раз, — крикнула она брату из комнаты. Он уже собирался на учёбу, а девушка со вчерашнего вечера сидела за компьютером и пыталась подготовиться к зачёту. Тому самому. По психологии. Двадцать четыре билета. Мозги уже разрывались от тысячи мыслей, и без того тяготивших полную, до отвала, голову. — Сразу домой, — ещё громче крикнула она, когда услышала как хлопнула дверь, надеясь, что Уён услышал. Девушка с упоением зевнула, и, убедившись, что точно никого нет дома, медленно потопала в ванную, на ходу стягивая с себя одежду и бросая на пол. Душ встретил своими тёплыми объятьями, расслабляя каждый сантиметр тела, снимая накопившуюся усталость и напряжение за последние пару дней. Единственное, что сейчас хотелось — это выйти из ванной и упасть лицом в диван и лежать, лежать, лежать, пытаясь прийти в норму. — Боже, — обессиленно выдохнула она, как только вышла из душа и прошла мимо комнаты Уёна: там опять беспорядок, да ещё такой, что кажется будто здесь танк прошёл, или что побольше. Как назло, сегодня её очередь убирать квартиру, и комната брата — это, буквально, очаг заражения. Выдохнув, Джиа недовольно поморщилась, но не могла подводить, и без этого занятую маму, которая целыми днями работает, чтобы они могли как-то свести концы с концами и оставить ей этот ужас. Через час в этой части дома уже царила чистота и порядок. Джиа, мысленно погладив себя по умной голове, поплелась на кухню. Она вспомнила, что у неё ещё есть развлечение на целый день — добрая половина дома, где она ещё не убиралась. — Вот это счастье, — хмыкнула девушка, тяжело вздыхая и хватая со столешницы жёлтую тряпку. Через час она уже валилась с ног, поэтому решила хотя бы на пятнадцать минут прилечь и отдохнуть. Как только Джиа упала на кровать, тягучая усталость накрыла её с головой, словно бетонная плита. Веки тяжело опустились, и тёплая, обволакивающая пустота сна захватила её прежде, чем она успела подумать о чем-то ещё. Но покой длился недолго… Она снова оказалась там — в том переулке, где всё началось. В воздухе витал запах сигарет и дешёвого бензина, а скрип шин откуда-то издалека раздавался всё ближе и ближе. Перед ней резко остановилась тёмная «Ауди», словно нарочно, чтобы напугать. Джиа раскрыла рот, пытаясь закричать, но страх сжал горло так сильно, что вместо крика вырвался лишь жалкий, удушливый хрип. Воздуха не хватало, каждая мышца напряглась до боли, а сердце колотилось так, словно хотело вырваться из груди. Паника сдавила грудь, и мир вокруг сузился до удушающего ужаса, превращая её тело в беспомощную куклу. Из машины вышел он — тот самый парень с холодной, циничной ухмылкой, чей взгляд был не просто ледяным, а почти что бездушным. Джиа почувствовала, как внутри всё сжалось, как будто кто-то с силой стиснул её сердце. Каждый шаг, который он делал, казался ей угрожающим, а его уверенность вызывала мурашки по коже. Остальные из его компании стояли в тени, но их мерзкие смешки вокруг раздавались всё громче и громче, заполняя собой всю тишину. Они окружали её, как волки свою добычу, смыкая кольцо всё теснее. Джиа попятилась назад, не сводя испуганного взгляда с него, идущего прямиком к ней. — Эй, куда собралась? — проговорил парень, приближаясь на опасно близкое расстояние. Его скользкий голос звучал спокойно, но в нём слышалась угроза, скрытая под поверхностной непринуждённостью. — Тебе что, не весело с нами? Она отшатнулась, но наткнулась спиной на холодную кирпичную стену. Бежать было некуда. Он схватил её за руку, пальцы впились в её кожу, словно стальные когти, заставляя Джиа болезненно поморщиться. Сзади раздались мерзкие смешки его друзей. Они стояли в тени, но их лица расплывались в издевательских, уродливых масках. — Боишься, да? — парень усмехнулся, блеснув глазами. — Отпусти! — хотела выкрикнуть Джиа, но вместо слов вырвался еле слышный хрип. — Ну что ты? — он ухмыльнулся ещё шире, а в его глазах мелькнул азарт. — Мы же просто хотим поговорить. Джиа сглотнула. Шум голосов усиливался, мерзкие смешки становились всё громче, пока не превратились в давящий какофонический хор. Они смеялись над ней, над её испугом, над её беспомощностью. — Эй, она боится, смотри! — один из них ткнул в неё пальцем, и остальные разразились грубым, язвительным смехом, который эхом отозвался в тишине. Парень сжал её руку ещё сильнее, и тут вдруг тьма вокруг сгустилась. Его улыбка расползлась шире, чем это возможно для человеческого лица. Глаза почернели, поглощая зрачки, а кожа начала пузыриться и трескаться, обнажая под собой что-то жуткое и нечеловеческое — с уродливым оскалом и пустыми, бездонными глазами. — Никто не придёт за тобой, — прошипел он, а издалека донёсся звук хлопка — как будто дверь захлопнулась… или кто-то ушёл, оставив её одну. — Никто не спасёт тебя, Бэмби, — хрипло прошептал он, и его лицо полностью исказилось в облик чудовища. Перед Джиа предстал сам Дьявол: с рогами, что пробивались из головы, и телом, искажённым злобой и тьмой. Его глаза светились адским пламенем, и каждый вдох он делал так, будто смаковал её страх. — Теперь ты моя, — прорычал он, склонившись над ней, от чего его дыхание горячо обожгло её кожу. Земля под ногами Джиа разверзлась, и она почувствовала, как её начинает затягивать вниз — в чёрную, бездонную пропасть, где эхом раздавался его смех. Она хваталась за воздух, цепляясь за пустоту, но силы медленно, но верно, покидали её. Тьма была повсюду. Она сражалась из последних сил, но когтистая рука монстра тянулась к ней, высасывая из неё всю душу. В ушах звенел мерзкий гогот, больно отдаваясь в голове. Её дыхание участилось, сердце колотилось как бешеное. Она зажмурилась, молясь, чтобы это скорее закончилось. И вдруг — резкий звук. Будто что-то выдернуло её обратно в реальность. Она, покрытая холодным потом, встрепенулась на кровати. Лицо горело, волосы прилипли ко лбу, а футболка неприятно прилипла к спине. Она села, прижав колени к груди, и обхватила их руками, стараясь унять дрожь. В голове всё ещё эхом отдавались мерзкие голоса, а сердце продолжало колотиться в бешеном ритме. «Это всего лишь сон. Всего лишь сон», — повторяла она про себя, пытаясь унять подступающую панику. Но что-то внутри неё шептало обратное: всё это было слишком реальным, чтобы быть просто сном. Джиа судорожно провела рукой по лицу, стирая с лица противный пот, но тревожные ощущения не отпускали её. Воздух в комнате казался тяжёлым и вязким, словно остатки кошмара, как коршун, всё ещё нависали над ней. Она глубоко вдохнула, но даже это не помогло облегчить чувство нарастающей тревоги. Протяжный противный звуковой сигнал, заставил девушку рысью подорваться и броситься к письменному столу, хватая в руки телефон: — Да? — прохрипела она и снова вернулась в кровать, лицом падая в подушку. — Эм, спишь, что ли? — в трубке она услышала голос брата. Джиа соскочила, моргая глазами, чтобы заставить себя проснуться. — Нет! Ты где? — Буду через десять минут. Она сбросила вызов и побежала в свою комнату. Десять минут — это нормально. Он постоянно на велосипеде и университет находится, максимум, через шесть кварталов. Всё отлично! — Чёрт-чёрт-чёрт, — судорожно бормотала Джиа, пытаясь втиснуться в свой стул. Открыв ноутбук, уже через десять минут перечитала готовый материал и принялась за дело. Спустя полчаса, Джиа, сидя за письменным столом, смотрела в одну точку. Вся голова была занята шестнадцатым билетом — ролевая виктимность. Телефон разрывался от звонков, и она уже несколько раз мысленно разобрала его на части. Со злости девушка оттолкнула клавиатуру и машинально потёрла шею, уставившись вниз. Затем устало взглянула на экран мобильного, ожидая пропущенные звонки от мамы или Сынхо. Скрытый номер. Джиа нахмурила брови и снова отложила его в сторону. — Ролевая виктимность. Ролевая виктимность, — она замерла на пару секунд, пытаясь сосредоточиться. — Игровая роль жертвы. Демонстративность, инфантильность, манипулятивность. Скрытая мотивация, — бубнила она себе под нос и пыталась вспомнить эту тему в одной из лекций, когда телефон снова завибрировал, но на этот раз пришла смс с того же скрытого номера. Её тяжелое дыхание, наверное, было слышно на другом конце света, когда она в третий раз перечитала это сообщение: «Привет, Бэмби». Она трясущимися руками схватила с пола сотовый, который после прочтения той смс вывалился из рук и открыла журнал вызовов. Девять пропущенных от Уёна. Девять! В груди колко отдавалось плохое предчувствие, и она металась по комнате, в поисках своих джинс, на ходу набирая номер брата. — Давай же, возьми трубку! — прошептала она, нервно кусая губу. Гудки. Она надеялась, что всё будет хорошо, но нутро предчувствовало что-то плохое, очень-очень плохое. — Нуна? — она почти задохнулась, когда услышала разбитый голос брата и поняла, что всё-таки что-то произошло. — Уён! — крикнула она в трубку, нервно заправляя прядь волос за ухо. — Где ты? Что случилось? — Почему ты не брала трубку? Мне была нужна твоя помощь! Да что с тобой не так? — парень почти перешёл на нервный крик. Она подвела его и ей было очень стыдно и одновременно боязно за его жизнь, потому что из головы никак не выходила та смс, отправленная с неизвестного номера и несколько часовое отсутствие Уёна. Слёзы подступил к горлу, заставляя её тяжело дышать и раздражённо дёргать руками. — Прости меня, — липкая паника сдавила горло. — Ты цел? Уён, с тобой всё в порядке? — Просто приезжай. Это возле заброшенной больницы. Ты увидишь, — к концу фразы он резко замолчал. — Чон Уё… — Приезжай, — он перебил её. Голос брата вдруг стал тихий и бесцветный. — Что произошло? Отвечай мне! Уён! — Я врезался в очень и очень дорогую машину. Нуна, приезжай… Пожалуйста, быстрее. Девушка побледнела в эту же секунду, когда в голове всё прояснилось. — Я буду через пять минут. Жди меня там! — руки сильно трясло, вплоть до того, что она снова чуть не выронила телефон из рук. Она собралась за минуту и пулей выбежала из дома, успев захватить ключи и направилась сразу по адресу не сбавляя скорости. Через две минуты Джиа уже видела крышу заброшенной больницы и ещё раз набрала брату, чтобы уж наверняка знать куда идти. Сердце глухо стучало в груди, с силой давя на рёбра, и она приложила к нему руку, чтобы оно не выскочило. Пожалуйста, пусть всё обойдется и её долбанное предчувствие обломается. Она поворачивает за угол и от увиденного чуть не падает. Её брат сидит на асфальте уткнувшись в ладони, а рядом лежит его раздолбанный велосипед. Недалеко и была эта машина… Та самая. Чёрная ауди. А за ней ещё две чрезвычайно дорогие иномарки. Всё её и без этого оцепенелое тело бросило в дрожь, но это никак не помешало со всех ног кинуться к брату. Ещё пять человек стояли недалеко от него и переговаривались, при этом кидая на восемнадцатилетнего мальчишку насмешливые взгляды. — Уён! — позвала девушка и побежала к нему. Брат рефлекторно поднял помутневший взгляд и оглянулся на сзади стоящих парней, которые и не отпускали его всё это время. В девушке проснулась какая-то неистовая ярость и ненависть к этим придуркам. Если бы это было возможно, то она бы рычала огнём и выдыхала дымом. Она опустилась на колени в дорожную пыль прямо перед братом: — Посмотри на меня! Посмотри! — он стыдливо поднял голову и она тут же схватила его лицо в свои ладони и ахнула. Левая сторона щеки и бровь были жутко содраны; запечённая кровь, небрежно размазанная по всему лицу, пятнами переходила на его толстовку. Девушка зажмурилась, молясь, чтобы всё это оказалось страшным сном. — Что же ты за сестра такая? — раздался знакомый голос и она рефлекторно повернулась. Это был тот самый парень, который схватил её за локоть в тот вечер. В груди снова закололо от мысли о том, что парень, который назвал её «Бэмби» где-то рядом. — У парня проблемы, а ты даже трубку не удосужилась взять. Ай-яй-яй, — добавил какой-то парень с голубыми волосами и грубо ухмыльнулся. Она бы ударила его, если бы не брат, который держал её за руку. Компания из пяти или семи человек расступилась к ним полукругом. Поздно было рассказывать и решать эту проблему с Сынхо, ибо они уже в крупном дерьме, из которого выберутся явно не скоро. В том самом дерьме, от которого она просила держаться подальше. Как он мог вообще врезаться в эту машину? Что за бред? Почему именно в эту? — Тогда отлично, что моё сообщение её расшевелило, — подал голос шатен, перед которым расступились остальные и пропустили ближе к сестре, которая отчаянно пыталась загородить брата своим телом. Его глаза закрывали чёрные очки, те же самые, что были на нём в тот вечер. Он оправил рукава чёрного бомбера и подошёл ближе, будто хотел рассмотреть что-то на её лице. Девушка грубо фыркнула и демонстративно повернулась к брату, не обращая внимания на этих бугаёв и забыв о страхе. Она потянула Уёну руку, чтобы помочь встать. Ей было плевать. Совершенно плевать. Сейчас она злилась только на себя, потому что не помогла своему брату, когда это было нужно, когда он ждал от неё этой помощи. — А кто заплатит за поцарапанную тачку? — за спиной Джиа услышала голос того шатена и наглый хохот его дружков. — Не знаю, — срывается с её губ. — Восемьсот долларов, — медленно выговаривает он. — До… — Пошел ты к чёрту! — она тут же пожалела и стиснула зубы, пообещав себе, что не скажет больше ни слова. Сердце забилось быстрее, пропуская каждый второй удар. Он цинично рассмеялся и снял очки, кладя их на капот машины. — Куда? — он поднял бровь и уставился на неё из-под полуопущенных ресниц. — Сам заплатишь, — грубо кинула она, беря брата за руку. — Можешь себе позволить. — Могу, — насмешливо поговорил парень. — Я могу и кое-что другое. Девушка не выдерживает и поворачивается, чтобы смерить его своим ненавистным взглядом и сказать какую-нибудь колкость в ответ, но парень хватает её за руку и тянет на себя, заставив потерять равновесие. Он резко поворачивает её и впечатывает в машину, грубо перехватив запястья сильными руками и прижимаясь к девчонке своими бёдрами. Она сильно ударяется спиной и беспомощно открывает рот, чтобы глотнуть воздуха. Это было более, чем неожиданно. Она даже не успела заметить как отпустила руку брата. — Джиа! — кричит Уён, пытаясь пробраться к ней, но на его пути встают два парня, покачивая головами и нагло улыбаясь. — Пошёл отсюда, — почти зарычал парень, явно обращаясь к её брату, отвернувшись от Джиа. Его пальцы ещё сильнее впились в её запястья, заставляя девушку почти обмякнуть под напором его тела. — Только дай мне повод. Дай мне повод, идиотка, и я сделаю тебе больно, — шепчет он, почти касаясь её губ. Джиа подняла взгляд и встретилась с его холодными глазами. Она дрожала и чувствовала жар его тела, к которому так откровенно была прижата, что только усиливало ощущение беспомощности. — Пожалуйста, отпусти меня, — парень замечает, что она дрожит и слегка ослабляет хватку на её запястьях, но продолжая вжимать в машину. — Пожалуйста, — просит девушка. — Что? Прости, я не понимаю, что ты говоришь, — усмехается он и обнажает ямочки на своих щеках. Она бы умилилась тому факту как мило выглядел этот парень, если бы не то, что он настоящий гад, который сейчас смеётся ей в лицо. Почему им никто не поможет? Почему люди игнорируют кричащего подростка, который кидается на взрослых парней, пытаясь спасти свою сестру? Почему они проходят мимо, смотря как издеваются над девушкой? Почему этого никто не видит? — Бэмби… Зачем же ты убежала от своей мамочки, — его тёплая ладонь скользнула по её щеке, утирая слёзы. Он на секунду прикрывает глаза и выдыхает. — Знаешь, что? Я дал тебе неделю при условии, что ты будешь дома, — растягивая каждое слово, проговорил парень, — но ты отказалась. Что это значит? Сердце девушки забилось в тысячу раз быстрее. Она сбивчиво дышала, опаляя его губы жарким дыханием. Руки и ноги были словно ватными, она даже пошевелиться не могла, что было очень-очень плохо в этой ситуации. — Сейчас ты едешь со мной, — тихо говорит парень. — И получается, что твой брат должен мне эти деньги… — Нет-нет! — она качает головой, чувствуя как внутри завязывается тугой узел. Как что-то тяжёлое давит на лёгкие и сковывает грудную клетку железными цепями. — Меня не волнует, где он возьмёт их. Срок, я думаю, в этот раз, будет — одна неделя, — произнёс мечтательно он и облизнул сухие губы. — Нет! Хватит! Прости! — твердила девушка, пытаясь сопротивляться, но у Джиа это плохо выходило, потому что она даже не могла найти в себе сил поднять руки. — А если через неделю у меня не будет этих денег, то сумма удваивается, — как бы невзначай выговаривает он, всматриваясь в её до смерти перепуганные глаза. — И он должен уже не восемьсот, а тысячу шестьсот, — он говорит это настолько громко, чтобы Уён услышал, и улыбается. До девушки донеслись рыдания её брата и она сглотнула, пытаясь успокоить накатившиеся слёзы. — А сейчас… — его шёпот коснулся её уха, словно лёгкий холодок, заставив Джиа вздрогнуть. — Сонхва, закинь её в машину. Парень резко отстранился, сделав пару шагов назад, наблюдая за ней с самодовольной улыбкой. Взгляд его был полон леденящего спокойствия, которое только усиливало страх. — Вы совсем спятили! — закричала Джиа, отчаянно пытаясь вырваться из рук Сонхва, который схватил её за локти. — Отпусти меня, чёртов придурок! Тот лишь лениво пожал плечами и усмехнулся, даже не пытаясь к ней приблизиться. — Ой, да прекрати, солнышко, — обманчиво-мягко протянул Сонхва, крепче сжав её запястье, в то время как другой рукой возился с дверью машины. Спустя несколько секунд её силой втолкнули на заднее сиденье. Там уже сидел другой парень со светлыми волосами, рассеянно играя телефоном. Как только она оказалась внутри, он ловко обхватил её за талию и потянул к себе, пытаясь усадить на колени. — Убери руки, идиот! — сцепив зубы, процедила она. — Да хватит уже, — равнодушно пробормотал он, усадив её рядом и небрежно положив ладонь ей на колено. Девушка резко смахнула его руку, вызывая усмешку на его лице. Мгновение спустя в машину заскочил ещё один. — Хён, держи её покрепче, что-то уж больно дикая попалась, — его грубый смех эхом разнёсся по салону. Джиа инстинктивно сжалась, слёзы снова начали скатываться по щекам, оставляя влажные следы на коже. — Отвали от меня! — она сжала губы и скрестила руки на груди, не давая им пристегнуть себя ремнём безопасности. — Не трогай меня! — злобно бросила она, когда Сонхва попытался коснуться её плеча. — Это похищение! Я пойду в полицию! — Если сможешь туда дойти, — насмешливо бросил тот другой, схватив её за руку с неожиданной грубостью. Но увидев её перепуганные глаза, он вдруг ослабил хватку и тяжело вздохнул, отворачиваясь и смотря прямо перед собой. Ещё один парень сел на переднее сиденье, оглядел салон, задержав взгляд на Джиа. Она выглядела такой беззащитной, словно маленький испуганный котёнок, сжавшийся в углу. Его губы тронула едва заметная ухмылка, и он повернул ключ в замке зажигания. Джиа трясло. Мысли о брате не давали ей покоя — что эти люди могли сделать с ним? Горячие слёзы снова потекли по её щекам, а пальцы нервно барабанили по коленям. «Что, если я больше никогда не увижу маму и Уёна?» — эта мысль ударила по ней, как холодная волна, моментально выбивая весь воздух из лёгких. Она попыталась сосредоточиться, собраться с силами, но в голове всё смешивалось, словно густой туман застилал разум. Отчаяние сжимало горло, мешая дышать. Спутавшиеся волосы закрывали лицо, но она даже не пыталась их убрать, скрываясь за ними, как за щитом. Ей казалось, что если она просто исчезнет из их поля зрения, то, может быть, всё это окажется кошмаром, из которого есть ещё надежда на выход. Всё было настолько ужасно, что Джиа едва могла поверить, что это происходит на самом деле. Её разум метался между страхом и отчаянием. Хотелось кричать, бежать, но сил не было — только безвысходность. Каждая секунда в этой машине казалась вечностью. Её мир разрушался прямо на глазах, и она не знала, как его собрать обратно. Больше всего на свете Джиа сейчас мечтала вернуться домой. В своё уютное, безопасное место, где можно укрыться под мягким одеялом и забыть всё это, как страшный сон. Оказаться в родных стенах, вдохнуть привычный аромат маминой малиновой запеканки, услышать знакомые звуки из комнаты брата, когда Уён беспрерывно играл в свои компьютерные игры — всё, что могло бы хоть на мгновение вернуть ощущение покоя. Вспоминая свою комнату, она чувствовала, как её сердце сжимается от невыносимой тоски по этому простому, но такому далёкому уюту. Джиа жадно цеплялась за воспоминания о доме, словно это было единственное, что могло удержать её на поверхности. Каждый образ — тёплые лучи солнца, пробивающиеся сквозь занавески, тихий шорох ветра за окном, любимая чашка с остывшим чаем на столе — казался ей бесценным и таким недостижимым сейчас. Она представляла, как возвращается туда, где можно расслабиться, сбросить груз страха и боли. Но с каждой секундой это казалось всё более недосягаемым. Джиа краем глаза бросила взгляд на парня, сидящего слева. Его имя она уже знает — Сонхва. Он выглядел расслабленно, с лёгкой усмешкой, как будто происходящее его не касалось. Тёмные, чуть вьющиеся волосы обрамляли его лицо, от чего он постоянно зачёсывал их назад. Черты его лица были резкими, почти аристократическими: узкое и вытянутое с чётко очерченными скулами и изящным подбородком. А гладкая кожа и длинная шея придавали ему какую-то недосягаемую красоту. Он выглядел так, будто бы мог контролировать всё и всех, а его тёмные пронзительные глаза смотрели будто бы сквозь неё, не выдавая ни единой эмоции. Джиа не могла удержаться от того, чтобы внимательно рассмотреть и второго парня. Она не знала его имени и отчего-то чувствовала в нём скрытую опасность. Он был молчалив, но его взгляд казался куда более внимательным. Джиа рассматривала его, пытаясь уловить хоть что-то, что могло бы её предостеречь. В отличие от Сонхва, он не столь расслаблен — его ровная осанка и слегка нахмуренные брови выдавают сосредоточенность, даже скорее напряжение. Его светлые, чуть волнистые волосы мягко обрамляют лицо, создавая воздушное, почти неуловимое впечатление. А лёгкая, чуть небрежная укладка подчёркивает естественную элегантность. Его лицо было мягче, округлое, с более деликатными чертами. Губы чуть приподняты, создавая иллюзию лёгкой улыбки, но в его спокойном взгляде не было теплоты — лишь холодное безразличие. Светлая кожа и мягкие линии лица придавали ему утончённую, почти эфемерную красоту. Она даже заметила, как контрастирует их внешность: один излучал строгость и скрытую угрозу, другой — утончённость и спокойствие. Но, несмотря на всё это, она не могла избавиться от мысли, как такие внешне привлекательные парни могли оказаться столь мерзкими внутри. Глядя на их очаровательные лица — благородные скулы одного и мягкую, почти ангельскую красоту другого, — ей казалось почти невозможным, что за такой обёрткой скрывается что-то настолько отвратительное. Сонхва продолжал сидеть в своей расслабленной позе, его взгляд был по-прежнему холодным и отстранённым. Казалось, его ничто не могло задеть, будто мир вокруг него был далёк и неважен. Это отчуждение казалось Джиа опасным — в нём было что-то хищное, как у зверя, который знает, что у него достаточно силы, чтобы контролировать свою добычу, и потому ему не нужно спешить. Сонхва вдруг медленно повернул голову и поймал её изучающий взгляд. Его лёгкая усмешка расползлась чуть шире, а глаза насмешливо блеснули, скользя по её смазливой мордашке. — Что, нравлюсь? — лениво протянул он, приподняв одну бровь. Джиа вздрогнула, отводя взгляд, но чувствовала, как сердце гулко ударило в груди. — Нет, — выдавила она чуть тише, чем хотела, и поправила волосы, пытаясь скрыть нервозность. — Ну, конечно, — хмыкнул он, не отводя от неё пристального взгляда. — Ты так смотришь, будто хочешь раскусить меня. Или… боишься? — его голос был тихим и хриплым, но от этого становилось только хуже, словно он наслаждался её испугом. Джиа почувствовала, как внутри всё сжалось, а сердце сковал ледяной страх. В воздухе повисло напряжение, тяжёлое и вязкое, будто он нарочно тянул паузу, наблюдая за её реакцией. Его взгляд медленно опустился на её руки, и Джиа лишь теперь заметила, как сильно сжала пальцы. Она почувствовала, как в одно мгновение пересохло в горле, но отвести взгляд не смогла. Его тёмные глаза словно втягивали её в себя, заставляя чувствовать себя маленькой и беспомощной. — Почему мне должно быть страшно? — с вызовом бросила она, стараясь держать голос ровным, хотя внутри вся дрожала от страха. Сонхва чуть наклонил голову, его ухмылка стала шире, почти незаметно, но достаточно, чтобы по коже пробежали мурашки. — Люди всегда чувствуют страх, даже если пытаются это скрыть, — мягко пролепетал он, будто говорил о чём-то совершенно обыденном. — Тебе не обязательно говорить мне это вслух. Я всё равно вижу. Он протянул руку, не касаясь её, но проведя пальцами в опасной близости, как будто изучая. Джиа невольно напряглась, её дыхание сбилось, но она заставила себя не отпрянуть. Она почувствовала, как сердце гулко забилось в груди, а по спине прошёл холодный пот. Сонхва больше не казался просто безразличным парнем. В этом взгляде была власть, скрытая угроза и что-то ещё — неуловимое, но заставляющее её внутренне съёжиться. Заставив себя отвернуться от него, Джиа снова украдкой взглянула на второго парня. Его спокойствие казалось ещё более обманчивым. Он выглядел так, будто мог действовать с неожиданной точностью и хладнокровием, если бы на то была нужда. В нём не было той расслабленной уверенности, что исходила от Сонхва, но зато читалась скрытая бдительность, словно он всегда был наготове, отчего Джиа понимала: сбежать от таких парней будет практически нереально. Она нервно вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими мыслями. Возможно, именно такая маска и делала их опасными. Они не пытались впечатлить, не нуждались в том, чтобы казаться лучше, чем были. Это были те, кто знал, что их внешность могла обезоружить кого угодно. И это чертовски раздражало. Но чем дольше она думала о них, тем сильнее её чувства превращались в острое осознание того, что ей нужно быть осторожнее. Джиа вдруг поняла, что те, кто выглядит столь невинно и привлекательно, могут скрывать самые ужасные намерения. Ехали они недолго. Когда один из парней сунул ей таблетку, Джиа почти не сопротивлялась. Мысль о том, что её спокойная жизнь могла навсегда остаться в прошлом, не отпускала её. Тоска становилась невыносимой, отбирая последние крупицы надежды. Она чувствовала, что силы окончательно покинули её, и бороться больше не было смысла. С дрожью в руках она неохотно приняла её, проглотив, словно механически. Внутри всё опустело, как будто в этот момент что-то виней окончательно сломалось. Спустя несколько минут веки начали тяжело опускаться, а мысли постепенно уплывали прочь, растворяясь в густой темноте.