Касание

-Уру-кун, - хозяин пекарни ленился произносить его имя полностью и потому придумал ему укороченное прозвище, - хорошая работа, на сегодня достаточно. Вот, возьми. - мужчина в возрасте, улыбаясь, протянул небольшой пакет с выпечкой. - Угости Иноуэ-тян. Эх, она у нас еще с братом в детстве закупалась пирожками. Хороший парень был, мир и покой его душе. Выпечка в пакете относилась к той категории, которая скверно продавалась, но вкусам женщины весьма соответствовала. Улькиорра принял пакет, кивнув в знак признательности. - Благодарю. Я не знал ее брата лично, но видел его на фотографиях. - Толковый был очень парень. - пекарь снял перчатку и вытер лоб платком от пота, в помещении было жарко. - Не мудрено, с детства пришлось стать самостоятельным. Хорошо на самом деле, что ты теперь у Иноуэ-тян на подмоге. Ты похож на него, по тебе видно, что ты ответственный. - мужчина махнул рукой. Ладно, не буду задерживать лишними разговорами, у тебя ведь учеба еще. Хорошего тебе дня. Улькиорра благодарственно поклонился и отправился к выходу. Ему очень повезло найти столь великодушного работодателя. У труда в пекарне были свои преимущества. Бесплатная еда была одним из них. Но она чаще доставалась продавцам: что не реализовывалось к вечеру - они забирали, а потому пекарям, работающим поутру, почти ничего не оставалось. Вторым главным преимуществом было раннее начало рабочего дня, а значит и его раннее завершение. Это позволяло совмещать работу с учебой весьма успешно. К вечеру оставалось довольно времени, чтобы заняться уборкой и подготовкой вещей. Каждый день был наполнен событиями под завязку, но при этом ощущался таким же пустым, как существование в Уэко Мундо. В пустыне было более чем достаточно времени, чтобы сосредоточиться на себе, здесь же постоянно требовалось концентрироваться на нуждах других. Почти все будничные действия были направлены на поддержание хрупкой и недолговечной жизни, на ничтожные в своей длительности мгновения. Общение с женщиной - единственное, что таковым не ощущалось. Ее состояние в последнее время оставляло желать лучшего. По пути мимо различных лавчонок Улькиорра подмечает предмет, который может частично решить проблему и на который он расчитывал потратить сегодняшний заработок. *** - Химе-тян, сегодня такая хорошая погода! Давай прогуляемся вместе! Может зайдешь ко мне в гости? - спросила Чизуру с очередным явным недвусмысленным намеком, без спроса обнимая Орихиме и утыкаясь ей лицом в грудь. - Опять ты за своё! - Тацуки тут же хлопнула назойливой подруге тетрадью по башке. - Чизуру-тян, ты запачкаешь мне макияжем весь свитер! - с досадой ворчит Иноуэ, пытаясь оттолкнуть свою воздыхательницу. Та настойчиво отказывалась поддаваться. - С теф пор как ты живеф с сфоим сожиевем ты совсеф певестафа обнимафсья. - говорит она, утыкаясь в холмистую мягкость еще сильнее. - Она и до этого с тобой обниматься не хотела, дурья ты башка! - проорала Тацуки, продолжая тактично прописывать ей шлепки бумагой. - Чизуру- тян, не говори такие вещи пожалуйста, он просто снимает у меня комнату. - Орихиме покраснела и скуксилась. - Осторожно, ты сейчас поломаешь свои очки. Та внезапно послушно резко подняла свою голову. Глаза Хоншо явно светились энтузиазмом, а тараканы в ее голове определенно прокручивали дальнейшие коварные планы, что выражалось в искривлении ее губ в неприятного вида ехидную ухмылку. Тацуки наконец-то прекратила лупить ее и принялась за попытки оттаскивания соперницы от Иноуэ, но тщетно: та все еще крепко сжимала свою жертву в объятиях. - У вас точно не случился романчик? - интересуется Чизуру чуть ли не обливаясь слюной от восторга. - Мы просто живем в одном доме. У нас разные комнаты. И он ничего такого со мной не делал! - столь сдержанный ответ не помешал щекам Орихиме раскраснеться до цвета ягод вишни. - Врё~шь! - заныла Хоншо, все таки заваливаясь на спину от захвата Тацуки. - Я держу ее, беги давай! - Спасибо, Тацуки-тян. - промямлила Орихиме спешно хватая школьную сумку и убегая за пределы класса, а затем и школы. Сегодня хорошая погода. Прогноз не оказался обманчивым. Солнце светит, птички чирикают, воздух свежий, а обувь не понадобится мыть, потому что асфальт чист. Жизнь плавно возвращается в привычную колею, во всяком случае, Иноуэ так кажется. Друзья поддерживают ее даже в маленьких неурядицах. Например, Исида-кун поделился с ней сегодня бенто, когда оказалось, что она впопыхах забыла коробочку с едой дома. Правда, на ее предложение об усовершенствовании рецепта добавлением арахисовой пасты он отреагировал очень странным выражением лица. Когда Орихиме проходит один из привычных поворотов, вдалеке виднеется знакомый белый силуэт. Он ожидает ее все на том же углу улицы, что и всегда. Тень деревьев, выглядывающих из-за забора, частично прикрывает его бледное лицо от яркого солнца. Шаг за шагом мужская фигура становится все ближе и глаза подмечают одну маленькую необычную деталь. Черные кожаные перчатки на руках. - Улькиорра-кун, здравствуй! - приветствие уместно, ведь сегодня он ушел сильно раньше и даже не пересекся с ней утром за завтраком. - Как прошел твой учебный день? - взгляд Иноуе следует вниз и останавливается на новом предмете гардероба. - Ты купил себе перчатки? - Идем. - юноша хватает ее за запястье и ведет за собой. - Эй, ты чего? - Орихиме пытается разжать плотно сомкнутые вокруг нее пальцы, но тщетно. - Улькиорра-кун, отпусти меня, пожалуйста. Если мы выйдем на людную улицу соседи могут не так понять! - Твое состояние требует дополнительной проверки. Мы незамедлительно отправляемся к Урахаре. - Я же говорила, со мной все в порядке! Вот, посмотри! - она тряхнула рукой с браслетом. - Лампочка зеленая, всё хорошо. За возмущением Орихиме последовало лишь усиление захвата на ее предплечье. В конце улицы показались люди, мать с маленьким мальчиком. Судя по очертаниям, это были соседи, живущие прямо рядом с ее домом и Иноуэ, чуть покраснев, смирилась, что распускания слухов на районных собраниях не выйдет избежать. - У тебя отмечается постоянная слабость и с недавних пор ты чаще роняешь различные предметы. Возражения не принимаются. - Улькиорра продолжал идти дальше, не отвлекаясь от маршрута. Орихиме посещает осознание. Он обзавелся перчатками чтобы не касаться ее напрямую. Юркими пальцами она пролезает под белоснежный рукав и касается кожи своего спутника. Уловка срабатывает и ее рука тут же освобождается. - Женщина, прекрати. - Улькиорра явно не доволен, но не предпринимает попытки схватить ее снова. - Ты прекрасно осознаешь, что проверка необходима и оказываешь сопротивление необоснованно. - он снова взялся за присущую ему тактику "убеждения", выдавая свое мнение за ее собственное. - Я сама могу оценить своё состояние, если что-то пойдет не так, я сама схожу к врачу. Тебе не нужно так беспокоиться за состояние моего здоровья. - Орихиме лишь улыбается в ответ и пожимает плечами. - О, доброго дня, Иноуэ-тян! - соседка с ребенком проходит рядом. - И тебе доброго дня Уру-кун! - У вас всё хорошо? Если Иноуэ-тян не здоровится, я могу посоветовать хорошего врача. - Доброго дня! Нет, что вы, Кишимото-сан, всё в порядке! - Орихиме нарумянилась и начала нервно помахивать руками в отрицательном жесте. - Я просто в последнее время чуть устала и Улькиорра-кун переживает. То, как бывший арранкар абсолютно очевидно выражал обеспокоенность при полной безэмоциональности выражения лица выглядело по меньшей мере комично. Соседка чуть приблизилась к юноше и чуть потянула его за рукав, намекая о том, чтобы отойти чуть всторонку. - Уру-кун, ты будь похитрее, поаккуратнее. - она начала по тихому раздавать ему советы. - Конечно ей страшно, это всё гормоны, девушки "в положении" могут очень нервничать и упрямиться. Она подумала что они... ?! - Кишимото-сан, вы же буквально в двух метрах от меня, я же всё слышу! - уже не выдерживая, выкрикнула красная от смущения и стыда как плащ тореадора Орихиме. - Вы всё не так поняли! - сын соседки тем временем лупил ее по ноге своим плюшевым тиранозавром. - Иноуэ-тян, не беспокойся, в этом нет ничего постыдного. - сплетничающая соседка определенно ей не верила и продолжала гнуть свою линию событий. Улькиорра уже ничего не понимал и лишь озадаченно вскинул бровь. В положении? В каком? Пока женщины спорят, пацаненок продолжает с энтузиазмом бить Иноуэ и свою мать мягкой игрушкой, но те были слишком заняты беседой, чтобы даже заметить его. Внезапно нажатый внутри ваты механизм издал характерный для динозавров рык, искаженный вымученной батарейкой и плохим динамиком. Краска тут же сходит с лица Орихиме. Она замирает и в ее глазах виднеется отрешенное выражение ужаса и ухода в себя. - М.. М-мне нехорошо. - ей хватает сил только тихо пробормотать о своем состоянии, через подпирающее чувство нехватки воздуха. - Иноуэ-тян, что-то болит? Тошнит? Чем я могу помочь? - соседка моментально прекратила спор и поведение ее на удивление было очень трезвым для такой ситуации. Она оттащила своего сына в сторону. - Хару, тёте стало плохо, ты можешь пока не играть? Иноуе села на корточки, в попытке успокоиться. Улькиорра уже придерживал ее за плечи, чтобы она не потеряла равновесие. Это был не первый такой случай. - Я справлюсь дальше, пожалуйста, идите. - обратился он к соседке, та понимающе кивнула. - Пока, Иноуэ-тян. - промямлил мальчонка в недоумении, уходя вместе с матерью. Виновником определенно был звук от игрушки. Такая мелочь. - Орихиме Иноуэ, посмотри на меня. - Улькиорра наклонил голову, чтобы попытаться уловить ее взляд. - Дыши. Считай каждый вдох. Не помогает. Она плохо реагирует. Нужно что-то тактильное. - Вот. - он положил одну ее ладонь себе на рукав. - Сосредоточься на рельефе ткани. Ты не там. Пальцами девушка начинает медленно перебирать материал, но ее взгляд всё еще не сфокусирован. Вторую ее руку он берет в свою и опускает ей на область сердца. - Прочувствуй удары. Что ты реально видишь сейчас? - Улькиорра немного отодвинулся, чтобы дать ей больше обзора. - А... Асфальт. - ее губы дрожат, а глаза хаотично ищут что-нибудь, чтобы зацепиться. Ц-цветок, желтый на клумбе. Забор, ах... кирпичный. - ее дыхание все еще тяжелое, она крепче сжимает рукав белой формы. - Пуговицы. Т-тебя. Взгляд Орихиме становится чуть стабильнее. - Колени дрожат. Помоги мне встать, пожалуйста. - Держись за меня. Приступы вернулись. В последний раз своего лечащего врача Иноуэ посещала очень давно. Она думала, что полностью восстановилась. Она действительно надеялась на это. - Можно мы не пойдем к Урахаре-сану? Я бы не хотела, чтобы меня видели... такой. - Орихиме держалась за локоть Улькиорры. - Мы не пойдем к нему. Медленными шагами они направились к ее дому. От кипящего в крови адреналина это небольшое расстояние казалось запредельно долгим. - Я могу понести тебя, если нужно. - Спасибо, я справлюсь. Когда Улькиорра впервые увидел случай ее приступа, он был крайне удивлен и озадачен. Прошлый раз был сильно хуже. Он быстро смекнул, в чем дело. Перебирая многочисленные вещи из кладовой, женщина наткнулась на старый отрез огненно красного меха. Упав на колени и скорчившись, она с пустым взглядом, словно она находилась в совершенно другой обстановке, стала умолять Куросаки прекратить. Куросаки, которого в комнате не было. Исчезновение предмета ставшего раздражителем из поля зрения женщины немного помогло, но не было достаточным. Медленное, спокойное убеждение о пребывании в объективной реальности дало лучший результат. Ключ со скрипом отпирает замок. - Мне тяжело нагнуться. - Орихиме устало потерла лицо и присела на пустующую тумбочку у входа. - Мне неловко просить об этом... но не мог бы ты помочь мне снять обувь? Улькиорра кивнул. Встав на одно колено, он, мягко придерживая ногу женщины за щиколотку, аккуратно стянул ботинок с ее ступни и отставил в сторону. В конечности все еще ощущалась дрожь. Одной рукой Орихиме придерживала свою юбку между бедер, чтобы не продемонстрировать нижнее белье. Второй ботинок посделовал за первым. Улькиорра поднял голову. - Возможно гольфы тоже следует снять. Тактильные ощущения от соприкосновения ступней с чем-то текстурным могут помочь в ощущении опоры под догами. - Хорошо. - по правде, ей даже сидеть было тяжело. Тонкие пальцы в перчатках поднялись выже к девичьей коленке и медленно оттянули белую широкую резинку. Ощущение касания искусственной кожи было приятно холодным. Ткань медленно стягивалась вниз и собиралась в гармошку. Когда эластичный материал оголил пятку, Улькиорра заметил покраснение и неплотно наклеенный пластырь. - Это плохая обувь. - отметил он, нахмурившись так, словно ощутил это болезненное раздражение на себе. - Нужно купить другую. - Я знаю. - Орихиме вздохнула. - Тетушка еще не выслала мне денег в этом месяце. - Это не требует отлагательств. Ты возьмешь мои. - Не надо, Улькиорра-кун. - У нее не было сил спорить, поэтому она не привела никаких аргументов. - Ты мне ничем не обязан. - Не согласен. - он продолжил сосредоточенно стягивать второй гольф и затем отложил свернутую ткань всторону, после чего встал и протянул Орихиме руку. - В настоящее время я обязан тебе каждой минутой своего существования. Орихиме чуть дрогнула от услышанного. Солнечный свет из небольшого дверного окошка падал на лицо Улькиорры, от чего его зеленые глаза сияли очень живым блеском. В его стандартном спокойном и сосредоточенном выражении лица отмечалась непривычная мягкость. Она не знала, как он видит ее. По всем стандартам логики женщина была слабой. Сейчас она была и вовсе измученной до неспособности нормально двигаться, даже тональный крем не мог скрыть проступающие у нее под глазами зеленые вены. Маленькие голубые заколки тускло бликовали в чуть растрепанных и совсем непрактично длинных рыжих волосах. Веки ее были опухшими, а ресницы влажными от подступивших ранее слез. Но то, как стойко она преодолевала все испытания и трудности, являющиеся прямым следствием несовершенства человеческих тел, вызывало у Улькиорры искреннее восхищение. Он не мог так сопротивляться прихотям плоти. Орихиме принимает протянутую ей руку. Соприкосновение чуткое, достаточное, совсем не такое, как жесткая хватка в прошлый раз. Ощущение поверхностей под голыми пальцами ног действительно помогает лучше прочувствовать равновесие и пространство. Улькиорра провожает ее до дивана, а затем открывает свою наплечную сумку. Он вручает Иноуэ бумажный пакет из которого приятно пахнет выпечкой. - Хозяин пекарни передал, сказал, что знает тебя. Упомянул брата. Я могу погреть. - Не надо. - еще чуть дрожащие руки сжимают бумагу с характерным шуршанием и хрустом. - Они мне больше нравятся холодными. - Я заварю чай. - Улькиорра уходит на кухню. В бурлении сперва наливащейся, а затем кипящей воды было что-то удивительное, созецательное. Горячий горький напиток оказывал на человеческое состояние благотворное влияние о всей отношениях. Только недавно Улькиорра начал понимать, почему господин Айзен употреблял его с таким удовольствием. С каждым новым приступом предположения подтверждались: во всех случаях женщина реагировала на что-то связанное с чудовищным перевоплощением Куросаки, но крайне избирательно. Вид шинигами в его обычной форме не давал аналогичного эффекта. Женщина не боялась его даже после того, как он сразу, непосредственно после раскола рогатой маски пустого, бессознательно пал. Больше всего Улькиорра был озадачен тем, почему он сам не является триггером, при том, что он был прямым виновником произошедшего. Значит был какой-то иной, внутренний фактор. Когда он возврашается с заварочным чайником в гостинную, то обнаруживает, что женщина заливается слезами, запихиваясь пирожком и заливая солеными каплями употребляемый хлебобулочный продукт. Улькиорра спешно ставит посуду на столик рядом и присаживается на корточки рядом. - Почему ты плачешь, женщина? Ты испытываешь боль? Где? - неосознанно в порыве любопытства он полянулся своей рукой к лицу девушки и провел пальцем по мокрой дорожке на ее лице. - Нет... - Иноуэ громко шмыгнула и попыталась вытереть глаза предплечьем. - Пфрофсто... - Сначала проглоти и затем говори. - Улькиорра ее прервал. - Было бы нелепо сгинуть, удавившись едой. Вот, запей чаем. - Угу. - Орихиме послушно выполнила просьбу. Вкус рыбных пирожков напомнил ей о прогулках с братом. Когда Сора внезапно погиб, пришли панические приступы и ночные кошмары, она каждый раз справлялась со всем этим в одиночку. У тетушки была своя семья, далеко, и единственной поддержкой с ее стороны были деньги, за что Иноуэ уже была безмерно благодарна. Она постепенно смирилась со смертью последнего близкого человека, научилась с этим жить и припадки на этот счет постепенно сошли на нет. Куросаки-кун, Кучики-сан, никто, кроме раве что Тацуки, не знал о приступах. Но сейчас они возобновились по новому поводу и ей было действительно, по настоящему страшно снова столкнуться с этим один на один. Если бы не Улькиорра. Впервые за долгие несколько лет она чувствовала, что ей есть на кого опереться. - Пожалуйста, Улькиорра-кун, побудь здесь еще немного... - бормочет она, отпивая горячий чай из чашки и кусая пирожок уже более медленно и осторожно. - Я никуда не ухожу.