По законам жанра

Сегодня всё благоволило тому, чтобы день стал одним из стандартных. Ничем не примечательных двадцати четырёх часов в жизни, которые вряд ли отложатся в памяти. Солнце светило, но скрывалось за облаками, а потому не выжигало кожу и хрусталик глаза. Ветер дул, правда, исключительно в арке. Снег и тот падал, будто по странному расписанию: когда никого не оказывалось на улице. Удивительное умение природы подстраиваться под нужды отдельных граждан. Вика, Космос и Витя взяли на себя все хлопоты, которые могли настигнуть Сашу. Словно подружки невесты на свадьбе, честное слово. Но Белый, очевидно, планировал сегодня переживать, нервничать, измерять шагами офис, а потому ждать от него хоть сколько-то полезных действий смысла не было. Поспелова быстро перебирала ногами по ступеням каменной лестницы, наслаждаясь тем, как каблук-шпилька проваливался в мягкий короткий ворс красной ковровой дорожки и заглушал стук, который непременно разносился бы на всё здание. Девушка быстро взглянула на наручные часы: Кос должен был приехать буквально через пятнадцать минут, если всё шло чётко. Они договорились находиться в офисе посменно. Что-то вроде постоянно присутствующей моральной поддержки кандидату в депутаты. — Привет, Люд, — улыбнулась Вика, шагая к стойке секретаря и кивая на дверь кабинета Саши, — у себя? — Доброе утро, — просияла девушка. Она наконец-то изменила своей причёске-лысине и неожиданно выяснилось, что Люда была не просто симпатичной, а очень даже привлекательной особой. — Да, с имиджейкерами беседует. — Я зайду? — Поспелова ещё раз качнула головой в сторону кабинета друга, на что получила одобрительный жест секретаря. — А Космос давно уехал? — Час десять назад, — отрапортовала Людочка быстро. Как-то слишком быстро. — Примерно. Около того. — Лю-юд, — протянула Вика, заговорщицки склоняясь к девушке, — у вас с ним что-то есть? — уголок губы Поспеловой полез наверх. — Он на меня орёт, — пожала плечами Люда, — а я… Не важно. — Орёт, значит, — хмыкнула она. — Поняла. Поспеловой хватило буквально пары жестов от девушки, чтобы заметить то, что казалось невероятным: Люде нравился Кос. При всех его косяках он явно привлекал блондинку. Это казалось странным, ведь Вике всегда секретарь виделась если не грозной и строгой, то уж точно не легкомысленной. Ну, однозначно не той, которая могла бы клюнуть на Холмогорова, за плечами у которого кокаиновая зависимость, отвратительный вспыльчивый характер и довольно резкая манера общения, если дело касалось не близких ему людей. Хотя, близких тоже. Поспелова осторожно приоткрыла дверь, заглядывая внутрь. Белый, как обычно, сидел во главе стола и с умным видом слушал своих «чупа-чупсов», явно недовольный тем, что они ему говорили. Вика не знала суть разговора, но напряжённый взгляд друга ей не понравился. Все трое обратили внимание на девушку, и Белов жестом разрешил ей войти. Опять Поспелова оказалась тенью на важных беседах, устроившись на диване неподалёку от двери. — И всё же, Александр Николаевич, стоило об этом сказать, — говорил парень пониже. Вика отчаялась запомнить их имена. — Нет, — отрезал Белов. Судя по всему, уже не в первый раз. — Я сказал: это было лишнее. — Видите ли, Александр Николаевич, — мягко поддержал своего коллегу второй, — так вы в своей речи упустили большой пласт избирателей… — Повторяю, — Саша еле сдерживался от срыва на крик, — мне плевать на этих мамаш! Выйдите на пять минут, мне надо пообщаться с Викторией Николаевной. Имиджмейкеры, словно в сказке про трёх поросят, зашуршали к выходу из кабинета. Как будто Белый был на самом деле серым, причём волком, со всей силы дунувшим на испуганных животных. Они скрылись за дверью быстрее, чем Поспелова успела сдержать порыв слёз, осознанием опустившихся на неё. — За что тебя тут отчитывали? — хмыкнула девушка, вытирая каплю, текущую по щеке. — За то, что я не сказал про детские сады, роддома и выплаты матерям, — Саша поднялся со своего места, плавно подходя к подруге. — И правда, зря, — она опять шмыгнула носом. — Хорошая речь была, на многих бы подейство… — В первую очередь, — перебил её Белов, — она бы подействовала на тебя. — Друг присел рядом с ней на диван и обнял за плечи. — Мне важнее один конкретный человек, Поспелыч. И это ты. Она была ему благодарна, пускай не произнесла вслух. Однако то, как Поспелова уткнулась лбом в плечо Белого, как тихо всхлипнула, позволяя самой себе быть сейчас слабой, говорило намного больше, чем любые высокопарные фразы, способные вылететь из её уст. Ведь благодарность — не про слова, а про чувства. Искренние и неподдельные. — А у нас же дружеские объятия по планам через десять минут, — с усмешкой прогремел Космос, заходя в кабинет, заставив Вику оторвать голову от Саши. — Часы проверь, — вернула ему ухмылку Поспелова. — Короче, я встречался с пацанами… — начал рассказывать Холмогоров, когда девушка услышала пиликание мобильного в своей сумке. Найти огромную трубку размером с кирпич в женской сумочке — почти так же сложно, как иголку в стоге сена. Телефон всё время прятался под пудрой, прикрывался, словно камуфляжем, помадой, зеркалом, пачкой сигарет и зажигалкой. Умело маскировался под какими-то чеками, бумажками, валяющимися не пойми зачем. — Алло? — найдя, наконец, мобильный, ответила Поспелова. — Виктория Николаевна, здравствуйте, — ровно произнёс мужской голос на том конце трубки, — Игорь Леонидович вас беспокоит. — Здравствуйте, — кивнула девушка, чуть отодвигаясь от Саши, лишь бы он не распознал звонящего. — Через час жду вас у пруда на Алтушке. Кое-что интересное имеется. У Веденского была абсолютно дурацкая черта: говорить всё быстро, чётко и по делу. А после сбрасывать звонок, не пытаясь уточнить, насколько удобно его собеседнику. Но Вике это нравилось. Какая-то необъяснимая власть ощущалась даже в тоне голоса её бывшего начальника, что уж говорить о манере общения. — Мне надо поехать кое-куда, — уклончиво произнесла Поспелова, обращаясь к друзьям, и убрала мобильный обратно в сумку. — Через пару часов вернусь. — Ты куда это? — нахмурился Белый. — Да там, — махнула она рукой, придумывая достаточно убедительную ложь, — анализы гинегкологу пришли. Это представилось ей самым безопасным вариантом вранья. Парни точно не начнут вдаваться в детали медицинских показаний, а уж тем более связанных с женским организмом. К счастью. — Ты к Филу не поедешь? — скидывая с себя пальто, спросил Космос. — Я хотела, — Вика поднялась с дивана, — но врач сказал, что ему волноваться нельзя, а я… — она опустила глаза на свой живот, и вопросов не осталось, почему Поспелова к другу не приезжала. — Кстати, Кос, как тебе Люда? — Чё? — округлил глаза он. — Присмотрись, — улыбнулась Вика уголками губ. — Хорошая девушка. Мне кажется, вы бы смотрелись вместе. — Она чё, пьяная? — Холмогоров ткнул пальцем в уже захлопнувшуюся дверь, вглядываясь в лицо Белова так, словно он должен был ему рассказать о запое, в котором успешно очутилась подруга с сегодняшнего дня.

***

Поспелова ехала к пруду, рассчитывая, что ответы на все вопросы находились на расстоянии шага. Осталось буквально чуть-чуть и всё выяснится. Безусловно, оставался вариант, что Веденский ничего не узнал, но об этом думать не хотелось. Вика разливала по организму надежду пощупать в руках абсолютно всю информацию. И это ощущалось чертовски воодушевляюще. В этот раз Игорь Леонидович выглядел куда более собранным и даже немного взволнованным. Он стоял рядом со скамейкой, а не сидел на ней. На его лице не было и тени улыбки. Непроницаемая маска, через которую Поспелова не могла рассмотреть суть разговора, подойдя ближе, оставив припаркованную машину на том же месте, где в прошлый раз. — Здравствуйте, Игорь Леонидович, — голос Вики звучал настолько тихо, что съедался за ором ворон в небе. — Виктория Николаевна, — мужчина слегка склонил голову в приветствии, — как вы себя чувствуете? — В каком смысле? — нахмурилась Поспелова. — Я слышал, вы лежали в больнице. — Этот разговор явно не доставлял Веденскому удовольствия. — Мне жаль. — Откуда узнали? — усмехнулась она. — Ну, я же на Лубянке не полы драю. — Спасибо, — кивнула Вика, замечая, как Игорь Леонидович достал из кармана небольшую бумажку, сложенную вдвое. — Вы что-то узнали? — Да, здесь всё, — он протянул девушке листок, и та схватила его так цепко, словно мужчина мог забрать обратно. — Вы были правы, не самый чистый человек. Поспелова бегала глазами по строчкам, не веря своим глазам. Сумасшествие. Форменный бред. Совсем небольшой текст, который не просто подтверждал её догадки. Нет. Он заставлял спину выпрямиться от холода, пробирающегося прямо в кости, заменяя собой гидроксиапатид кальция и коллаген. Теперь из холода состоял скелет девушки. — Это… — она подняла на Игоря Леонидовича безумный взгляд. — Этого не может быть. — Я бы не стал вам врать, — сухо ответил мужчина, а после взглянул на неё по-отечески заботливо. — Вика, это бомба. Ты понимаешь? Она разорвёт тебя. Бери своего мужа и сваливайте куда подальше! — Я не могу, — Поспелова покачала головой, словно приговорённая к смертной казни за преступление совсем другого человека. — Он не уедет, а я без него никуда даже шага не сделаю. — Тогда, — хмыкнул Веденский, — надеюсь, ты придумаешь, как с этим поступить. — Спасибо вам, Игорь Леонидович. — Он видел формирующийся план в глазах Вики. Мозг уже обработал информацию и решал, что с ней делать дальше. — Не знаете, где сейчас Артур Лапшин? — Даже если бы знал, не сказал, — как-то по-доброму, однако с укором произнёс Веденский. — Спасли человеку жизнь, — ехидно заметила Поспелова. — Надо было брать тебя к себе работать, — усмехнулся мужчина. — Может, тогда бы твоя судьба сложилась иначе. — Нет, — Вика улыбнулась, зная наверняка: её жизнь не имела другой дороги, — я бы всё равно была с ним. — Она коротко показала свою правую руку с обручальным кольцом на безымянном пальце. — Он, как репейник, прицепился и врос в кожу. — В таком случае, — Веденский протянул ей раскрытую ладонь, стянув перчатку, — я был рад, что имел шанс познакомиться с тобой. — Это взаимно, — Поспелова вложила свою ладонь в его, но Игорь Леонидович неожиданно перевернул руку и поцеловал костяшки её пальцев. — Удачи. Пара минут. Всего пара минут, и Вика захлопнула дверь в машину. Провернула ключ, заводя автомобиль. Сорвалась с места, параллельно набирая Пчёлкину, и буквально закричала в трубку, прося примчаться в офис, куда уже летела сама. Поспелова попросила ни в коем случае не выпускать Белова с Холмогоровым, пока она не приедет. Девушка отказалась объяснять что-либо по телефону, уверяя: это личный разговор. Даже интимный в каком-то смысле. Было бы неплохо, если бы наука постаралась и вывела какой-то ген предательства, что ли. Чтобы людей таких с гнильцой сразу видно было за версту. Поспелова мечтала, будто сходу смогла бы в таком случае Макса разгадать, вычислить. Только в этот момент она задумалась: а у неё самой был бы схожий с Карельских ген? Какая-нибудь общая мутация вроде перепонок между пальцами или третьего соска? Наверное, да. Андрей бы точно сказал сейчас, что они с Максом имели бы одинаковые отметины. Вика припарковалась около здания офиса кое-как. Да она фактически бросила машину, чудом не чикнув по крылу соседней, и понеслась к тяжёлым входным дверям, которые сейчас весили чуть больше пёрышка, ибо открыть их девушке труда не составило. Обычно это являлось для неё не хилым физическим упражнением. Она заставляла себя сохранять ровный шаг, однако бумажка, лежащая в кармане пальто, будто нагревалась, прожигала всю ткань и, подобно хлысту, оставляла алеющие полосы на коже, подгоняя Поспелову. В этот раз Вика не тратила время на болтовню с Людой. Она уверенно прошла мимо секретаря и резко открыла дверь в кабинет Саши. За столом, откинувшись на стульях, сидели Белов, Пчёлкин и Холмогоров. Они смирили Поспелову взглядом таким, словно хотели глазами показать крайнюю степень её сумасшествия. Белый даже в какой-то момент реально забеспокоился о здравомыслии подруги, потому как глаза её напоминали своим размером пятирублёвые монеты, а грудь часто-часто вздымалась от волнения. Кос в своём мнении относительно алкоголизма девушки утверждался с каждой секундой всё сильнее. — Нам надо поговорить, — громко сказала Вика, захлопнув за собой дверь. О том, что та легко могла слететь с петель, подумать времени не нашлось. — О чём? — Саша нахмурился, глядя на чёткий шаг подруги в его сторону. — Читай, — девушка вытащила из кармана листок и положила тот перед Беловым. Ну, как положила? Едва не впечатала несчастную бумагу в дерево стола. Поспелова стояла рядом с Белым в тот момент, когда Холмогоров и Пчёлкин озадаченно переглядывались. Конечно, они понимали: очередь сейчас дойдёт и до них, однако то, что в данный момент никто эту парочку в контекст ситуации посвящать не собирался, жутко раздражало. Вика в прямом смысле слова заставляла Сашу читать текст. Если он немного отводил голову в сторону, она брала его за подбородок и принуждала смотреть в этот клочок бумажки, который был размером не больше плитки шоколада. Как и все советские дети, Поспелова ела сладко-горькое лакомство редко, а потому оно ассоциировалось с чем-то приятным, ценным. Таким же ценным, как этот листок. Не зная, что конкретно выведено там аккуратным, почти каллиграфическим почерком, можно запросто решить, будто ерундовая записка или номер телефона. Люди часто оставляют важные данные на самых неприметных вещах: цифры номера для связи на бумажке, края которой непременно загнутся. Рецепт от врача тоже, как правило, выписывают на желтоватой бумаге низшего качества, которую даже в руки брать противно. Похоронки так же приходят на бумаге, но уже получше. Лежащий перед Белым прямоугольник был именно последним вариантом: небольшая записка о том, что преданность и верность Карельских мертва, а если уж совсем быть точными — никогда и не жила. — Что за бред? — фыркнул Саша, откидывая от себя лист. Витя быстро сориентировался, подхватив его, и тут же принялся читать. — Это не бред, — процедила Вика сквозь зубы. — Это факты. — Нет. Этого не может быть! — Белов отрицательно мотал головой, закрывая глаза, пытаясь спрятаться от правды. — Откуда это у тебя? — Веденский выяснил, — пожала плечами Поспелова. — И ты ему веришь? — Белый вопросительно поднял бровь. — Я верю ему больше, чем себе, — чётко, даже с какой-то нотой раздражения ответила подруга. Пока Витя передавал «информацию» Космосу, Вика скинула с себя пальто и заняла свободный стул. Она, наконец-то, смогла выдохнуть. Небольшой, но увесистый камень недоверия упал с её груди. Поспелова не была чокнутой или повёрнутой на шпионаже. Нет. Она оказалась единственной из всех, у кого работала интуиция. Это чувствовалось даже лестно. — Поспелыч, я знаю его девять лет, — в голосе Саши слышалась непомерная усталость, когда он провёл ладонями по лицу. — А меня двадцать четыре, — заметила Вика, намекая, что в этой схватке преимущество на её стороне. — Надо юбилей будет отметить, — хмыкнул Белый, вспоминая её слова в далёком восемьдесят седьмом на холме возле беседки. Да, они пропустили много юбилеев своей дружбы. Белов отказывался верить в ту информацию, которую подруга принесла буквально в клювике. Он и раньше не хотел слушать её бредни про предательство Макса, но сейчас всё стало серьёзнее. Ведь теперь Вика не просто голословно обвиняла. Она дала неоспоримые факты. Как бы Белый не относился к Веденскому, он прекрасно понимал: расклад на Карельских, который он дал Поспеловой, был ему просто-напросто невыгоден. Он объяснялся лишь хорошим знакомством Вики и Игоря Леонидовича. — Ты понимаешь, что это не пиздёж? — девушка внимательно всматривалась в лицо Саши. — Я не знаю, Вик, Веденский мог и напиздеть, — Белый этими словами уговаривал больше себя, чем её. — Вик, я тоже считаю, что Макс… — вклинился в разговор Витя, однако оказался тут же перебит. — Пчёлкин, — Поспелова обернулась к нему и посмотрела так, что говорить дальше у парня не было ни малейшего желания, — не лезь, когда взрослые дяди и тёти разговоры беседуют! — Э, думай, с кем говоришь! — ощетинился Пчёлкин. Его раздражала эта черта в ней. Она абсолютно не контролировала свой язык, если вопросы касались чего-то важного. — Я тебе не мальчик на побегушках. Вика принялась выстраивать картину, расписанную Игорем Леонидовичем в нескольких строчках. Очень пугающую, к слову. Так, будто полотно принадлежало не федералу, а Дали или Босху. Они бы прекрасно справились с изображением ужаса предательства. Карельских был завербован Кавериным давным-давно, ещё когда Евгенич носил погоны. И может показаться, будто это ерунда, если забыть о том, что из себя представляет бывший мент. Гиена и змея, как его определила Поспелова буквально вчера. А это могло означать что угодно. От мелких пакостей до устранения соперника. Самый паршивый вариант, без сомнения. Вика озвучивала вкрадчиво и чётко всё прочитанное друзьями, делала акценты, дополняла историю своими собственными домыслами на протяжении последних нескольких лет. Это было похоже на то чувство, когда в детстве объясняешь родителям элементарную, до идиотизма очевидную вещь, а они тебе не верят. Отчасти из-за нежелания выглядеть дураками. Ну, как же, такие взрослые и не поняли того, что разглядел ребёнок? А отчасти и потому, что люди привыкли смотреть на мир с одно точки. Удобной для них самих. И не важно, что с неё обзора нет совсем, а видимое — искажено до неприличия. Это детали. И вот тут случилось невероятное: «родители» признали, что она права. Что это всё звучало и выглядело более чем логично. И Саше, и Косу с Витей явно не доставляло удовольствие соглашаться с Викой. Однако какая разница, если её услышали? В кои-то веки. — Что будем делать? — кивнула Поспелова на бумажку, лежащую рядом с рукой Холмогорова. — Да удавить суку и всё, — Пчёлкин зыркнул на девушку исподлобья. — Нельзя сейчас, — разочарованно протянул Белов. — До выборов рыпаться не надо. — А если… — начала Вика, но Саша оборвал подругу на полуслове. — Вот после уже будем решать, — его голос становился всё более яростным, жаждущим мести. — И с Володей тоже. — Вот же гнида, — недовольно пробухтел Кос. — Кто именно? — Поспелова оглянулась на него с ухмылкой. — Да оба мрази, — Холмогоров ещё раз взял в руки листок, принявшись перечитывать текст. В последующие несколько часов они приняли важнейшие решения. Во-первых, Ольгу с Ваней завтра повезёт по делам не Макс. Белов не собирался подпускать Карельских даже близко к семье, справедливо рассудив, что это самое опасное. Во-вторых, вся четвёрка продумывала план действий после выборов. Впервые Поспелова участвовала в подобном мероприятии. Не сказать, что она была в восторге, но, как сказал Кос: «Ты эту тему нарулила! Так что сиди здесь». Вика внутренне усмехнулась. Теперь они помазаны одной смертью. Или двумя. Валить Макса самим было нельзя — слишком палевно. А потому Космос и Витя должны поехать на следующий день после выборов на встречу с Кабаном, договориться о взаимовыручке, так сказать. Люди Белого однажды впрягались за «хрюкающего», теперь пришла очередь возвращать должок. Поспелова слушала, как парни легко обсуждали убийство человека, и не боялась этого больше. Организм выработал странный иммунитет к ужасающей части её жизни. Оставалось пережить завтрашний день. Выборы. Узнать, кто станет депутатом Госдумы: Белов или Каверин. А дальше — всё. Дальше уже будет совсем другая жизнь. Почему-то Вика была в этом уверена.