По законам жанра

— Напомни, почему я должна идти? — в третий раз поправляя манжеты пиджака, спросила Поспелова. — Потому что Пчёла сказал быть всем, — Холмогоров же объяснял ей это весь последний час, сидя на кухне в квартире подруги и наблюдая за процессом сборов. — Есть таблетка? Башка трещит. Когда Космос приехал к подруге, она, честно говоря, не знала, плакать ей или смеяться. Вид друга с банкой рассола в руке щекотал горло смехом. — Выбирай колёса, — девушка вытащила из подвесного шкафа на кухне коробку из-под печенья, где хранила лекарства, и поставила «клад» на стол. — Его шлюхам из «Метлы» тоже? — А ты откуда знаешь? — нахмурился Холмогоров, перебирая блистеры в поисках нужного. — А вы пиздите об этом погромче, — Поспелова широко улыбнулась, натягивая сапоги. — Не надо уши греть, — Космос закинул в рот таблетку аспирина, запил водой из-под крана и вышел в коридор. — Не надо орать на весь офис, как вы трахались в привате с близняшками. — Блять, а Маша это слышала? — помогая надевать подруге пальто, испуганно спросил Кос. — Ну, она вроде не глухая, — Вика вполне искренне хохотнула. — Как она ему всё прощает? — Будто у неё есть выбор. — Дура, — пожала плечами Поспелова, открывая дверь и выходя вместе с другом из квартиры. Пчёлкин несколько дней назад, если точнее — три, позвонил всем «братьям», пригласив на ужин в «Аврору». Вику он попросил позвать Космоса, ссылаясь на её отвратительный характер, вечные истерики и ещё какую-то чушь. Витя уверял, будто разговор с ней, длящийся дольше пяти секунд, вызывал у него желание убивать всех без разбора. Сама девушка долго отказывалась, мол, вообще видеть Пчёлу не хотела, и пошёл он в жопу со своими ужинами. Но тут Холмогоров достал главный аргумент. — Ну, мы с первого класса вместе, реально кинешь друга? — возмущённо задал вопрос Кос, моментально прогибая Вику. Разумеется, она сдалась. Поспелова помнила, какой сегодня день. Вернее, она помнила этот день два года назад. Ровно так же, седьмого января, в Рождество, Вика возвращалась от родителей. Её встречал Витя в аэропорту, собираясь провести неделю вместе в его квартире. Притворяясь, будто они имели право изображать парочку. Пчёлкин тоже помнил. Это был первый из череды ударов, которые он планировал нанести сегодняшним вечером любимой женщине. Эти двое являлись психопатами посреди идеального мира, высасывающими любовь вперемешку с болью друг из друга. Они вгрызались в горло, отдирали куски плоти и орали от того, насколько им тяжело. Два ненормальных, которым просто нельзя сосуществовать с другими людьми. Однако они честно пытались излечиться от этой пагубной привычки — хотеть быть вместе, не понимая самого главного: невозможно бросить то, что заставляло тебя жить. Поездка в ресторан сопровождалась гробовым молчанием. Пока сидящий за рулём Космос наслаждался исчезновением похмельной боли после вчерашнего вечера с Пчёлой в «Метле», Вика смотрела в окно на пролетающие мимо автомобили, яркие билборды и призывно светящиеся витрины магазинов. Ей нравилась вечерняя Москва. Она в последние годы преобразилась. Словно девушка, которая из тихой школьницы превратилась в оторву, наслаждающуюся взрослой жизнью. Ночные клубы, алкоголь, сигареты, богатые мужчины, да даже наркотики. Это всё появилось в столице по щелчку пальцев, застав жителей врасплох. Наверное, поэтому Поспелова каждый раз удивлялась видам улиц родного города. Пчёлкин выбрал ресторан «Аврора» неспроста. Витя отсчитывал конец их отношений с ужина, куда Вика припёрлась под руку с Андреем. Они заканчивались медленно, плавно, мучительно. Финал растягивался во времени сотни раз, когда они целовались или занимались сексом, но всё же. Конец наступал на пятки, подгонял, и теперь они пришли в эту точку. Очень символично. Поспелова с Холмогоровым приехали последними. Что-то всегда должно оставаться неизменным. Этим чем-то можно смело считать долгие сборы Вики. За столом уже сидели Беловы, Филатовы и Пчёлкин с Трусовой. Новоприбывшие быстро поздоровались с парами, уселись за стол, стараясь улыбками компенсировать опоздание. Прямо напротив Вики сидел Витя. Она даже не догадывалась, насколько близко оказалась к тому монстру, которым он угрожал. На Трусовой было какое-то платье цвета шампань. Красивое, но для неё слишком. Она терялась, становилась безликой. Рядом с Пчёлкиным, выбравшим сегодня чёрный костюм, девушка выглядела инородно. Вика нервно рассмеялась. Цвет её брючного костюма совпадал с оттенком Витиного. Поставь их сейчас рядом, каждый человек бы отмечал, до чего гармонично они выглядели. Просто до ужаса сочетались. — Ну чё, Пчёлкин, рассказывай давай, зачем собрал? — Белов взволнованно ёрзал на стуле, пытаясь прочесть причину ужина в глазах друга. — Щас, шампанское нальют дамам, — расплылся в улыбке Витя, наблюдая за официантом, наполняющим бокал Вики. Её начало потряхивать. Маша выглядела невероятно довольной. Слишком сильно для девушки, чей парень неделю назад гладил на балконе свою подругу. Чересчур для той, чей парень изменял стабильно пару раз в неделю, а потом обсуждал это, сидя через стену в офисе. — Я долго думал, — поднимаясь со стула и подавая Трусовой руку, начал Пчёлкин, — смотрел на Саню с Олей, на Тому с Филом. — Девушка встала, крепко обхватив бокал левой рукой. За ножку бокалы держат, колхозница, чтобы не нагревать шампанское. Остальные присутствующие тоже поднялись со своих мест, поддерживая торжественный настрой. — И понял, что бегать дальше уже глупо, — Витя нежно поцеловал костяшки пальцев Маши, — поэтому сделал Машуле предложение. — Мы решили пожениться, — счастливо улыбаясь, произнесла девушка, прижимаясь к Пчёлкину. Мы решили пожениться. Мы. Решили. Пожениться. Истории про Землю, которая уходит из-под ног, видимо, продолжая своё движение вокруг оси, когда тебя поражает какое-то известие — чушь собачья! Это ощущается иначе. Да, подкашиваются колени, но лишь потому, что по икрам кто-то ударил, а не из-за сдвига планеты. И этот кто-то стоял сейчас напротив Вики, улыбался и щурился, пока девушка рядом с ним демонстрировала кольцо, в которое ювелир с отвратительным чувством вкуса вместо аккуратного камня вставил булыжник. Поспелова знала этот взгляд, видела тысячу раз. Насмешка. Над ней, над их отношениями, если так можно, конечно, назвать то, что происходило между Викой и Витей. Над ними. Он насмехался над её уверенностью, будто никогда не уйдёт, всегда будет рядом. Просто хохотал в лицо, высмеивая каждое её неозвученное и произнесённое признание в любви. Поспелова могла поклясться: в её груди огромная дыра. Пробоина размером с кратор вулкана Везувий. Лава выливалась к ногам, смешиваясь с кровью и чем-то горьким. Судя по всему, желчью. И ещё, в качестве усилителя вкуса, незримый повар добавил буквально пара капель яда, которым отравили Сократа. Этот жуткий коктейль не давал набрать в лёгкие воздух. Да ещё и чёртова дыра! Всё вместе обеспечивало Вике кислородное голодание мозга, создавало шум в ушах, из-за чего она не сразу расслышала вопрос Маши. — Вик, ты будешь моей свидетельницей? — Ну, конечно. Она-то думала, сильнее унизить уже невозможно, однако Трусова подняла планку. — Для меня очень важно, чтобы это была именно ты. — Для меня тоже! — Сегодня ставили какие-то рекорды по втаптыванию в грязь? Если так, то Пчёлкин выбился в лидеры, обогнав свою невесту. — Я буду счастлива, — с каждым из трёх произнесённых ею слов коктейль поднимался по горлу, пытаясь выйти наружу через рот. Поспеловой пришлось растянуть губы в улыбке, дабы никто не заметил омерзительную жидкость, практически стекающую по нижней губе. Кто-то явно засунул в её горло мячик для той игры, которую Вика видела в сериале. Как там её… гольф. Да, точно, гольф. Неровный тяжёлый мячик перекрывал доступ такому необходимому кислороду, не проталкивался дальше. Не давал кричать и выть, а ведь этого ей хотелось больше всего. Он поддержал идею стать свидетельницей на его свадьбе не вопросительно, вовсе нет. Витя звучал ультимативно. Так ведут на расстрел отчаянных подонков каратели, похожим тоном обрекают преступников на вечные муки судьи. С наслаждением. Пчёлкин растягивал гласные, упивался каждой буквой и её выражением лица. О, Поспелова была уверена, что стала похожа на оленя в свете фар. Он лишь ухмылялся, питаясь её болью. До чего цинично. — Пчёлкин, да ладно? — смеясь, спросил Саша. — Серьёзно, что ли? — Ага, — Витя кивнул и отпил коньяк из своего бокала, прижимая Машу ближе за талию. — Поздравляю, брат! — хором сказали Валера с Космосом, заключая друга в объятия. На негнущихся ногах Поспелова подошла к Трусовой, легко приобняла её, надеясь не напоминать живой труп. Ей стало душно. Отвратительный ресторан, просто омерзительное кондиционирование. Кто-нибудь должен срочно открыть окна, потому что дышать нечем. Кто-нибудь должен, блять, открыть всё здесь и впустить в помещение воздух. Пчёлкин отобрал у неё что-то невидимое, эфемерное, абсолютно призрачное. Что-то ничто. Маленькую булавку на внутренней стороне его пиджака, которую не видно. Её статус любви всей его жизни. Секрет, спрятанный за семью замками. Он отобрал знание того, что она — нечто постоянное в его меняющейся жизни. Особенное. Неуязвимое. Как маяк, о который разбиваются высокие волны в шторм, практически скрывая тот из вида. О ней не знал никто. Даже Белый. Понятия не имели, что Вика — его постоянство на фоне блядства. А теперь она — фотография из прошлого в пыльном альбоме среди сотни таких же снимков. Обязательно счастливых. Но уже пожелтевших и не нужных. А вот это больно. — Я так рада за вас! — произнесла Тамара, улыбаясь. — Это всё так неожиданно! — Маша искренне радовалась, почти подпрыгивая на месте. — Витя просто приехал домой вечером и предложил. Я даже не ожидала, что… — Извините, — перебила девушку Вика, пятясь, — я сейчас подойду. — Поспелыч, ты белая вся, — Фил пытался заглянуть ей в лицо, однако Поспелова лишь ошарашено оглядывалась по сторонам. — Чё такое? — Я… — Она закашлялась для правдоподобности. — Мне что-то душно. Я сейчас. Вика взяла сумку и медленно двинулась в сторону выхода, оставляя позади себя голос Маши, рассказывающей подробности, как именно Витя сделал предложение. Поспелова невероятным образом шла самостоятельно, не опиралась на стену. Ей нужно было выйти. Срочно. Подышать. На повороте к туалетам девушку пробила крупная дрожь. Он целовал её здесь и говорил, что хочет, что устал делить. Она называла его любимым мужчиной. Это всё случилось словно в прошлой жизни. Не с ними и не про них. Вика быстро забрала в гардеробе пальто и вышла прочь. Зимний воздух не справлялся со своей задачей, не дарил холод. Ему не тягаться в битве с внутренним жаром Поспеловой. Девушка быстро взяла такси, стоящее прямо у входа, и назвала свой домашний адрес. Перед глазами всё плыло, только она не знала, почему именно. То ли от шока, то ли от слез, застлавших собой глаза. И как бы она не пыталась, сморгнуть их не удавалось. Безбожно тряслись руки, как если бы она была законченной алкоголичкой, а теперь решила пару дней провести без капли спиртного в организме. Вика набирала уже в пятый раз нужный ей номер телефона, но металлический голос на том конце провода заявлял, будто такого абонента не существовало. На шестой попытке малоприятная женщина-автоответчик сжалилась над Поспеловой. — Алло? — ответил голос, который она знала с детства. — Сонь… мне, — Вика задыхалась, пытаясь сказать хоть что-то внятное, — я… Он женится. — Блять, — выдохнула подруга, — не может быть. — Сонь, у неё кольцо на пальце! — прикрикнула Поспелова. — Она его сама, наверное, нацепила, — Софья натурально на ходу городила любой, даже самый нереалистичный бред. — Он собрал всех в ресторане и обьявил об этом! — Вика сорвалась на полноценный крик. — Это бред. Он не женится на ней. — Она попросила меня быть её свидетельницей, — устало протянула Поспелова. — А он что? — Он сказал, что ему важно, чтобы это была я, — Вика улыбнулась, замечая виднеющуюся крышу своего дома. — Вы ебанутые! — Аппарат помехами пытался уменьшить шок Сони. Получалось скверно. — Вы все там ебанутые! — Это всё, — как-то растерянно произнесла Поспелова. — Что? — голос Софьи стал жёстче. — В каком смысле? — Ну, это всё, — кивнула Вика, когда такси притормозило у её подъезда. Она молча пихнула водителю деньги и вышла. — Так и должно быть, да. — Вик? — Соня уже не на шутку разозлилась, повысив тон. — Что ты несёшь? — Это правильно. Логично. — Где ты? — В голове у подруги начали появляться догадки, о чём говорила Поспелова. — Я около дома. — Что ты задумала? — Извини, у меня садится телефон, — тихо ответила Вика, после чего сбросила звонок, параллельно вытаскивая из аппарата аккумулятор и кидая тот в сумку. В Поспеловой не осталось ничего. Выжженная земля. Перекати-поле. Впрочем, нет. Кое-что ещё жило, набирало обороты с каждым вздохом, вгрызалось в душу, откусывало части внутренних органов и выплёвывало. Подпитывалось её состоянием, впивалось острыми зубами глубже. Вика не сразу распознала эту старую знакомую, конечно же, заглянувшую на огонёк именно сейчас. Пустота. Добро пожаловать. Поспелова поднималась в квартиру так, словно шла на казнь, к которой приговорила себя сама. Она знала: Пчёлкин сделает что-то. Страшное, отвратительное, мерзкое. Но не на столько! Вика могла поклясться, что до такого не дойдёт. Но дошло. Она каждый раз думала, что хуже уже быть не может, и становилось хуже.

***

— Её нет на улице, — пожал плечами Кос, опускаясь на стул. — В туалете тоже, — кивнула Тома. — Администратор сказал, она уехала, — объявил подошедший к столу Саша. Все понимали, почему это произошло. Все знали, что между Викой и Витей происходило нечто странное. Однако, когда у него появилась Трусова, а Поспелова закрутила с америкосом, друзья понадеялись на конец их странных взаимоотношений. Логичный финал. Детская влюблённость прошла, каждый решил двигаться дальше. Витя был доволен собой. Он считал, что Вика заслужила всё происходящее сейчас. Она сама его спровоцировала и получила в ответ то, чего хотела. Пчёлкин понимал: это сделает ей так же больно, как было когда-то ему. Возможно, чуть сильнее, ведь равный счёт его не устраивал. Он всегда был лидером и даже в этом соревновании собирался победить. Витя улыбался, делая глоток коньяка, наблюдал, как Тома с Олей рассматривали кольцо, когда раздался телефонный звонок. Он бы поставил бабки на то, что там, на другом конце провода захлёбывалась слезами Вика, планируя закатить истерику прямо ему в ухо. По-хорошему, стоило притвориться, будто парень не заметил вызов, но его слишком сильно искушала возможность услышать её слёзы по нему, а потому Пчёлкин ответил на звонок, не глядя. — Алло? — улыбаясь, сказал он. — Вить? Привет, — звонящая девушка отрывисто дышала, сглатывая каждую секунду собравшуюся под языком слюну. — Это Соня. — О, привет, — Пчёлкин искренне удивился, совершенно не ожидая услышать конкретно эту девушку. — Поспелова рядом? — Нет, мы в ресторане сидим все. Софья поняла: Вика не шутила и не врала. Витя же решил ни одним мускулом на лице не выдавать, кто ему позвонил и по какому поводу. — Вить, я в Питере, — задыхаясь от волнения, тараторила девушка. — Она мне звонила только что. — И чё? — усмехнулся он, скрывая за этим нервозность. — Мне кажется… — Соня вновь сглотнула. — Мне кажется, она что-то решила с собой сделать. — С чего ты взяла? — Пчёлкин поставил в сторону бокал и нахмурился, глядя на стул, где ещё минут двадцать назад сидела Поспелова. — Она рассказала про твою свадьбу, — продолжила Софья. — Поздравляю, кстати. — Ага, спасибо. — Она сказала, что едет домой. Несла какой-то бред, типа это — всё. Говорила, что так правильно и логично. — Я щас буду, — резко ответил Витя, моментально сбросив звонок. Он об этом даже не подумал. Ему и в голову не могло прийти, будто всё могло закончиться так. Ни одна мысль не подсказывала, что Вика не станет реветь и страдать, а просто сделает с собой что-нибудь. Но когда Соня озвучила эту идею, пазл сошёлся. Да, Поспелова не будет лить слёзы. Если она его любит, а она его определённо любит, то не будет бороться. Не тот тип женщины. Она просто уйдёт. — Мне надо ехать, — поднимаясь из-за стола, заявил Витя под удивлёнными взглядами. — Куда? — Маша в испуге округлила глаза. — Белый, заплати за счёт, — по-хамски проигнорировал невесту Пчёлкин, обращаясь к другу, — я тебе завтра отдам. — Пчёл, ты куда? — спросил Фил. — Всё потом. Витя подорвался с места и на ходу забрал из гардероба пальто. С каждой секундой мысль о том, что Поспелова реально может сделать с собой что-то, дробила его череп. Звук отбойного молотка отдавался в висках. Пчёлкин трясущимися руками завёл машину, не став прогревать, и полетел домой к девушке, которая просто не могла уйти из его жизни. Нет, она не имеет на это никакого права! Она, блять, его!