Цветочный фронт горит в огне

Натаниэль чуть ослабил узел галстука и окинул взглядом обстановку в коридоре. Он поморщился, когда тяжёлая рука взлохматила ему волосы, и громко вздохнул, вспоминая, как утром потратил добрых пятнадцать минут на то, чтобы привести их в относительный порядок. — В общем-то, я понял, что мне не стоит больше пытаться помирить их. Было вообще глупо считать это хорошей идеей, — грустно улыбнулся Мэтт, совсем не замечая то, с каким усердием Натаниэль пытался увернуться от его объятий. Не то чтобы он был против, но ещё одно крепкое прикосновение и его школьный пиджак рисковал превратиться в прожёванную тряпку. — Представляешь, в какой-то момент я даже испугался за него – настолько моя мама разозлилась. Мне кажется отец ещё долго будет её избегать, — хохотнул Бойд. Родители Мэтта уже давно находились в разводе, но парень, словно маленький ребёнок, пытался сгладить все острые углы и помирить их. По его многочисленным рассказам даже Натаниэль понимал, что это провальная идея, но иногда глаза Бойда до того искрились детской надеждой, что Натаниэлю совсем не хотелось разрушать его настрой. Пусть лучше Мэтт придет к этому выводу сам – сталкиваться с разочарованиями иногда было полезно. В коридорах было шумно. Впервые жизни Натаниэлю нравился весь этот маленький хаос. Ощущение нахождения в толпе, состоящей из безопасных подростков, максимум которых были нескончаемые сплетни, высокомерные взгляды друг на друга и подначивания, было почти приятным. Возможно дело в том, что теперь, когда он совсем скоро лишится всего, Натаниэль начал понимать смысл таких беззаботных моментов. Он мысленно скривился. Теория о том, что болезнь превращала его в сентиментальное дерьмо, становилась всё более реалистичной. Или все люди перед смертью становятся такими ужасными занудами? — Но это ничего. Знаешь, — Бойд посмотрел по сторонам и, ухмыльнувшись, наклонился к нему, перейдя на шёпот. — Я познакомился кое с кем. Натаниэль приподнял вопросительно бровь, призывая того продолжить. — Ну... Как познакомился. Почти. То есть, она меня пока что не знает, но... — парень мечтательно улыбнулся, на что Натаниэль насмешливо вскинул бровь и пихнул его локтём. — Не смотри на меня так! Там была не совсем подходящая для знакомств обстановка, и это не так важно, но она... Натаниэль фыркнул и закатил глаза,когда они завернули в сторону столовой, даже не пытаясь его расспросить об этой незнакомке — Мэтт в любом случае разболтает ему все в мельчайших деталях до вечера. Однако у того были совсем другие планы: — Ты сегодня какой-то тихий, — вдруг выпалил Бойд, и Натаниэль растерялся от неожиданного обвинения и резкой смены темы. — Я не тихий. Это ты с утра слишком возбуждённый, — оборонительно пролепетал он в ответ, на что друг окинул его подозрительным взглядом, а затем задумчиво уткнулся в пол. Они сохраняли молчание, пока забирали свои подносы с едой и садились за свободный стол, но Натаниэль ощущал в воздухе между ними незаданный вопрос, который, казалось, очень волновал Бойда. Когда тишина стала неудобной и давящей, он не выдержал первым и выразительно посмотрел на друга. — Что? Глаза Мэтта быстро забегали, будто выискивая что-то в окружающей обстановке, но Натаниэль догадывался, что тот просто тянул время. — Мэтт? — надавил он. — Насчет новых знакомств, — начал Бойд неуверенно. — Джереми сказал мне, ну, случайно проговорился. Эм, на летнем банкете. Ты и какая-то девушка? То есть, серьёзно, это правда? Джереми говорил о помолвке. — Джереми сделал что? — Вилка скрипнула по тарелке, издав неприятный звук, и Натаниэль с удовольствием заметил, как поморщился Мэтт. — Я бы ни за что не поверил, но это же Джереми, он бы не стал врать. Но? Ты и брак? Чёрт возьми, нет. Я даже не могу представить. Натаниэль раздражённо отодвинул тарелку, ощущая как недовольство начало пропитывать каждую клеточку, оставляя одно единственное желание — съебаться. Почему Бойд должен был всё испортить. — Джереми стоит поменьше трепаться языком и не влезать в то, что его не касается, – процедил, точно зная, что Мэтт недовольно съёжится от его тона. Бойд приподнял ладони в оборонительном жесте и покачал головой. — Эй, расслабься, — вздохнул он, вызывая ещё одну волну раздражения. — Это просто Нокс. Тем более, это вроде и не секрет? Там были и другие, Дженкинс и Зейн. Удивительно, что сплетни об этом не разлетелись. Хотя это только первый день и всё может быть впереди... — Нет. Ничего нет. Нечего обсуждать, — закончил он. — Я, блять, не собираюсь жениться. Что за чушь? Мэтт смотрел на него несколько секунд, а затем выдохнул, кивнув. Так, словно эта мысль всё это время не давала ему покоя, а сейчас он наконец смог закрыть какой-то спор в своей голове. Натаниэль решил, что был достаточно убедителен для того, чтобы Мэтт оставил эту тему в покое раз и навсегда. Что касается его самого... Ему было откровенно не до этого. Единственная реакция, вызванная внезапным объявлением на летнем благотворительном банкете, уже давно погасла — боль отодвинула всё лишнее на задний план. Это не имело значения — его будущее с кем-то не имело значения. Ему то и жить осталось, судя по внезапно обострившимся симптомам, совсем недолго. Поэтому брак звучал как что-то полностью смехотворное, забавное и совсем нереалистичное в его положении. Раздражение — вот, чем оно было, когда Натаниэль понял кого именно ему предлагал отец. И минутная ярость за то, что в его жизнь снова бесцеремонно влезли, не оставляя выбора, но ему если честно было уже давно поебать — Натан может захлебнуться в разочаровании, когда для его неудавшегося сына выроют могилу, оставив того ни с чем. Этот уебок мог пойти нахуй. Натаниэль вздрогнул, когда его внезапно обняли со спины и заставил себя расслабиться, когда почувствовал легкий поцелуй в волосы. — Нат! — Робин опустилась на стул рядом с ним, широко улыбаясь, а затем чуть сдержанней кивнула Бойду. — Привет, Мэтт. Как вы, как прошёл ваш первый урок? Мэтт весело поздоровался с девушкой и начал свой длинный и полностью состоявший из воды рассказ о том, как интересно они провели утро. Натаниэль бросил на него пару скептических взглядов, не понимая, как он мог рассказывать настолько обыденные вещи с таким огромным энтузиазмом. Робин немного неловко поёрзала на месте и начала слушать Бойда, ковыряясь вилкой в овощном салате. Несмотря на то, что эти двое были одними из самых близких ему людей, между ними ощущалась какая-то натянутость, которую Натаниэль не понимал. Мэтт большую часть времени был дружелюбным со всеми и легко мог найти общий язык с кем угодно. Робин же была более закрытой и скованной — возможно именно это было камнем преткновения в их отношениях. Девушка вела себя очень осторожно со многими людьми и Мэтт, к сожалению, не был исключением. Натаниэль, к слову, не собирался ничего менять. Его нисколько не волновали чужие взаимоотношения, если говорить честно. — Робин, не хочешь записаться в этом году на лакросс? Скоро будут пробы в команду, я думаю тебе стоит попытаться, — восторженно воскликнкул Мэтт, с надеждой взглянув на девушку. — Натаниэль, скажи! Тем более там будешь ты и... Натаниэль замер на секунду с вилкой у рта. — Я больше не играю, — немного подумав, перебил слишком счастливого парня он, потому что так было лучше и проще. Лучше сказать об этом сейчас и избежать последующих вопросов. Мэтт застыл, удивлённо взглянув на него, и Натаниэль заметил как уголки его губ опустились вниз. Робин выглядела не менее поражённой и хмуро уставилась на него, опустив вилку. — Что? — глухо спросил Бойд, потеряв за одно мгновение весь свой энтузиазм. — Стоп, что? — Нат? — обеспокоенно взглянула на него Робин, чуть наклонившись. Натаниэль поджал губы. Он изначально знал, что его решение вызовет слишком много вопросов, потому что лакросс был тем, чем он горел всю жизнь. Ну, сколько себе помнил, по крайней мере. Мэтт знал об этом. И Робин знала об этом, и Натаниэлю было жаль. Но ложь, которая за всё время успела въесться в его кожу и глубжележащие ткани, вырвалась так же легко, как и сотни раз до этого. — Я говорил с отцом летом, — ложь. — Мы обсуждали это несколько раз, и я понял, что спорт – это не то, где я вижу себя в будущем, — ложь. — Тем более есть дисциплины, которым я из-за тренировок не мог уделить достаточно времени раньше, — на языке жгло. Он ненавидел этот момент, он ненавидел жизнь, которая в итоге сложилась именно таким образом, ненавидел себя за принятые решения, и ненавидел то, что он не мог их не принимать. Его мечта больше ему не принадлежала. Он не смог бы теперь нормально провести даже полчаса на тренировке, не грохнувшись в обморок. Его тело становилось всё более вялым с каждым днем, и порой Натаниэль уставал просто жить. Всё казалось слишком утомительным. Пройдёт время, и он не будет в силах сдерживать свои приступы, а действие обезболивающих ослабнет, пока в конце концов и вовсе не прекратится. Калека. Вот в кого он превращался теперь. — Натаниэль, ты уверен? Может это было поспешное решение? Парень отрицательно покачал головой, хмыкнув. — Нет, Мэтт, это окончательное решение, я прекращаю тренировки, — он пожал плечами, едва подавив желание скрыться от внимательного взгляда Робин. Она всё еще была в замешательстве, но Натаниэль больше не станет объяснять. С него хватит, если честно. Натаниэль итак ощущал тяжесть камня, который раздавливал его всё сильнее с каждым мгновением. Просто... Пусть всё прекратится, пусть ему больше не придётся объясняться перед кем-либо. — А ты... — Хорошо, мы можем обсудить с тобой другие кружки, которые будут тебе полезны, — наконец улыбнулась Робин, бесцеремонно перебив Бойда. — И вообще, лакросс – глупый спорт. — Эй! — возмутился Бойд, обиженно окинув её взглядом. — Не смей при мне говорить такое, ты разбиваешь мне сердце. — Он быстро осмотрел Натаниэля и вздохнул. — Вы двое. Дважды. Натаниэль извиняюще улыбнулся и пожал плечами. — А тебе стоит прийти всё-таки. Я видел тебя в прошлом году, многие видели. Тренер был заинтересован, поэтому попытайся, — Бойд подмигнул девушке. Несмотря на попытки перевести ему, атмосфера всё ещё оставалась натянутой. Натаниэль вновь ощутил ненавистную слабость в теле и тошноту, подкрадывающую к горлу, которая значила лишь одно. Очередной приступ. Он сглотнул, несколько раз глубоко вздохнув, и отодвинул поднос в сторону. — Я ненадолго отойду, встретимся в аудитории, — Натаниэль закинул рюкзак на плечо, крепко сжав лямку, и помахал ладонью. Робин и Мэтт выглядели озадаченными его резким заявлением, но всё же без споров согласились встретиться в классе. Коридор был практически пустым, когда Натаниэль поспешно вышел из столовой, и не оглядываясь по сторонам, направился к школьному туалету. Распахнув дверь, он облегчённо выдохнул — помещение пустовало. Прохладная вода тут же растеклась по рукам, когда он открыл кран, намочив рукава белоснежной рубашки — пиджак он заведомо оставил у Робин. Жар окутал его тело, почти обжигая, и прохладная вода в этом момент ощущалась, как долгожданное спасение. Натаниэль раздражённо развязал галстук и швырнул его к высокому подоконнику, вновь наклоняясь над раковиной и протирая влажными руками горячее лицо. За весь последний месяц Натаниэль примерно изучил свои симптомы и их относительую последовательность. Конечно ситуация ухудшилась в разы с его первого раза, но в остальном почти ничего не изменилось. Жар, ломота в теле, слабая тошнота в начале, которая усиливалась с каждой секундой, а дальше боль. Пронзаюшая и неприятная. Эти симптомы были самыми простыми — Натаниэль привык к ним и мог перетерпеть большую часть времени. Было не так плохо, пока симптомы не менялись. Но это всегда было плохо, когда лёгкие начинало жжечь, словно при воспалении, когда боль за грудиной становилась невыносимой настолько, что ему хотелось согнуться пополам, когда хотелось содрать кожу, потому что ощущения, словно под ней прорастало нечто, ломало его на части. И приступы удушья, как при бронхиальной астме. Лучше бы это была ебаная астма. Потому что первый лепесток, который всегда застревал в горле, почти царапая слизистую, прежде чем вырваться из его рта и осыпаться на кафель, напоминал ему о том, что обычным спазмом бронхов он не отделается. Это был гребаный цветочный пиздец. Сейчас Натаниэль мог облегчённо выдохнуть, потому что на данный момент ничего не предвещало беды — цветы не вырывались наружу с очередным приступом кашля. Всего-то жар и тошнота, он научился легко игнорировать такие... неудобства. Когда прохладная вода начала стекать по локтям, насквозь пропитывая рукава рубашки, Натаниэль наконец закрыл кран, отходя от раковины. Теперь он мог спокойно посидеть на занятиях, не вызвав никаких лишних вопросов из-за своего состояния. Ну, Натаниэль мог бы понадеяться. *** Робин предупредила, что через час дежурные начнут делать обход в коридорах, поэтому Натаниэль знал, что ему лучше следить за временем во избегание лишних проблем. Не то чтобы это было слишком страшно для него — он научился хорошо скрываться за все годы, проведённые в пансионе, — но риск попасться был всегда. Напялив спортивные штаны и тонкую футболку, Натаниэль вышел на улицу. Пробежаться сейчас не вышло бы, но он мог просто походить в саду, приводя мысли в порядок. Приятная ночная прохлада совсем не жалила кожу, но он был рад, что хотя бы по вечерам мог скрыться от палящего солнца, которое совсем не хотело прощаться, уступив место серым облакам. Натаниэль наклонился, чтобы завязать шнурки на кедах, на полном серьёзе раздумывая не переночевать ли ему этой ночью в ванной комнате. За целый день не было никаких цветочных приступов, что не могло не обрадовать, но это значило, что приступ накроет его ночью, и это будет намного болезненней. Не это Натаниэля волновало больше — лишние звуки могли разбудить мирно спящего Мэтта. Он не мог попасться. Ему нельзя. Челка упала ему на лоб, и Натаниэль лениво смахнул её, когда услышал тихий женский голос. Он нахмурился и выпрямился, удивлённый, что кто-то помимо него так поздно находился на улице и заметил знакомые лица: Рене Уокер, слегка нахмурив брови, что-то говорила идущему рядом... Спиру. Кончики её волос, которые теперь были намного короче, чем в прошлом году, были окрашены в постельные тона, и Натаниэль хмыкнул. Почему все поголовно решили сменить имидж в этом году? Может ему тоже стоило покрасить свои волосы или набить какую-нибудь татуировку на самом видном месте. Походу Натаниэль пялился слишком долго, потому что уже через пару секунд озадаченный взгляд девушки остановился на нём. Она замерла и что-то прошептала Спиру, на что тот тоже медленно повернулся к нему без тени маниакальной улыбки на лице, которая никогда прежде не сходила с него. Натаниэль почти удивился, когда они направились в его сторону. Хмурый взгляд девушки сменился на милую улыбку, и она помахала ему ладонью. — Привет, Натаниэль. Решил прогуляться? — добродушно поинтересовалась она. Натаниэль перевёл взгляд на Эндрю, который, казалось, совсем не был заинтересован в происходящем. Взгляд его был туманным и апатичным, а круги под глазами могли бы посоревноваться с натаниэлевскими. Вид был до того непривычным, что ему на мгновение стало совсем неловко и он отвернулся. Именно в этот момент Рене встала перед Спиром, загораживая вид на парня, словно в попытке защитить его. Натаниэль задумался о том, были ли те слухи об отношениях этих двоих правдивы? По крайней мере, было нетрудно поверить в это. — Ага, — лишь вымолвил он. — Мы с Эндрю тоже решили пройтись, но уже возвращаемся в кампус, — она махнула рукой в сторону общежития, и он просто кивнул в ответ. — Ну ладно? Нам уже наверное пора. Рене неловко пожала плечами и повернулась к Эндрю, на что тот уставился на неё, выглядя полностью дезориентированным. Девушка сжала его кофту, не дотрагиваясь до кожи, и взгляд парня наконец стал слегка ясным. А потом они ушли, оставив Натаниэля в полном смятении. Это был самый неловкий разговор за последнее время. Через минуту, отогнав лишние мысли, Натаниэль наконец направился в сторону живой изгороди, которая представляла собой огромную ограду по обеим сторонам от главных ворот. Если пройти чуть глубже можно было наткнуться на маленький лабиринт из плотной завесы крона. Это было самое уединённое место, кроме крыши, куда они с Робин любили частенько сбегать с тех пор, как нашли это его. И потому что на крышу подниматься было слишком рискованно. Натаниэль аккуратно облокотился о плотную стенку из изгороди, которая была достаточно прочной, чтобы его удержать, и вдохнул свежий прохладный воздух. Вокруг стояла мёртвая тишина, прерываемая лишь щебечущими звуками сверчков, которые исходили из леса. Свет фонарей едва доходил сюда, создавая причудливые тени вокруг. Он бы хотел такого же покоя в себе тоже. Чтобы ни одного звука, чтобы никаких ощущений. Чтобы ничего. Раздалось шуршание, когда Натаниэль полез в карман спортивных штанов, сжимая пальцы вокруг метала. Немного покрутив в руках, он уставился на золотой прямоугольный портсигар. Единственное, что он решил забрать из дома, потому что не был уверен, что когда-нибудь вернётся. Футляр, обитый с внутренней стороны шёлком и с основанием из тёмно-красного бархата, принадлежал его матери. Она была единственным человеком, который курил в их семье. Возможно Мэри расстроится, когда не найдет его в комоде в своем кабинете, но Натаниэль полагал, что она легко купит новый – у неё было достаточно денег для этого. Оставалось надеяться, что это не какой-то важный подарок для матери, который она хранила, как память о чём-то или о ком-то. Он с щелчком открыл портсигар и вытащил тонкую сигарету, чтобы бездумно покрутить её между пальцами. Натаниэль не курил, но сигареты напоминали ему о матери. О том, какой жестокой она иногда была, насколько тяжелой была её рука, насколько болезненными были объятия, когда она злилась, но не могла причинить ему вред. О том, как её взгляд иногда зависал на его глазах и волосах, а затем она отворачивалась и кривила губы, словно не могла слишком долго смотреть на него. Возможно, это было так. Натаниэль никогда не винил её. Не тогда, когда её взгляд иногда становился мягким, не тогда, когда она порой тянула его к себе, чтобы оставить тёплый поцелуй на лбу, не тогда, когда ещё вчерашним утром она так просила его быть острожным. Мэри была всем, что у него было в конце концов. Было нетрудно услышать звук подъезжающей к воротам машины среди этой тишины. Натаниэль медленно моргнул и чуть наклонил голову, заинтересованно вглядываясь в темноту. Ворота были совсем близко, поэтому ему не составило труда заметить дорогой, как и все остальные здесь, автомобиль. Он вновь щелкнул портсигаром и начал бездумно играться с ним, бросая воздух, чтобы затем поймать рукой. Натаниэль успел его бросить и поймать уже несколько раз, когда внезапно застыл. Пальцы на портсигаре сжались, и он на секунду отвернулся, чтобы перевести дыхание. Из машины выскочил молодой парень и не узнать его было практически невозможно. Рико Морияма выглядел... Ну, это был он. И...Натаниэль опешил. То есть, это было так быстро, случилось так резко, что он просто не успел уследить за своей реакцией. За всё время Натаниэль прокручивал в голове миллион сценарий их первой встречи после каникул, думал о том, что ему скажет, когда они случайно пересекутся в коридоре или на совмещённых уроках; о том, что скажет ему Рико и скажет ли вообще-то что-нибудь, потому что не то чтобы они общались слишком часто. Но теперь... Теперь это просто разбилось об стенку, потому что реальность отличалась от его глупых выдумок. Реальность была вывернутой наизнанку. Никаких фейерверков, никакой злости, просто... просто тишина. Как будто его организм решил наконец заткнуться и дать ему передохнуть, сжалившись. Все внутренние монстры, которые ковыряли его мозг, просто опустили головы, потеряв всю спесь. Так вот как оно должно было ощущаться? Быть нормальным человеком. Натаниэль уже успел забыть, несмотря на маленький срок его болезни. Он мог поклясться, что цветы на мгновение перестали прорастать в его лёгких — дышать стало настолько легко, что... Как вообще это работало? Просто вид ёбаного Рико Мориямы впервые за такой срок заставил его мир остановиться. Как тупая издёвка над его мучениями. Просто как доказательство, что у него был только один выход, было одно спасение. В лице Рико. И это с учётом того, что они даже не говорили, что Морияма даже не заметил его, не смотрел, но этого всё ещё было достаточно. Никакое обезболивающее не действовало так быстро и эффективно. Натаниэль зарылся пальцами в волосы и тихий смешок вырвался из него, прежде чем он успел остановить себя. А что если... Что если бы Рико оказался ближе? Насколько тихо ему бы стало? Натаниэль покачал головой. Он снова взглянул на Морияму и удивлённо моргнул, когда заметил еще одного человека, который стоял напротив парня, крепко держась за свою трость. Тэцуджи Морияма — бывший директор школы, который добровольно ушел в отставку ещё два года назад, хмуро смотрел на своего племянника, пока тот что-то тараторил на японском. Натаниэль неплохо знал этот язык, но Рико говорил так быстро и яростно, что он едва мог разобрать слова. — Заткнись и не лезь не в своё дело, — а вот слова, произнесённые стальным тоном взрослым мужчиной, Натаниэль понял сразу. — Это моё дело, потому что я его гребаный сын, — рявкнул Рико на английском. — Следи за своим языком и веди себя достойно. Сейчас я вижу перед собой несмышлённого щенка, который не готов к какой-либо ответственности. Ты смеешь удивляться этому? Кенго прав, ты ещё не дорос до того, чтобы он с тобой считался. — Да пошёл он нахуй. И пошел нахуй ты! Не дорос, не готов к ответственности, — передразнил он мужчину, и даже с такого расстояния Натаниэль мог заметить, как яростно сверкали его глаза. — Одна и та же ёбаная пластинка. Скажи, дядя, какую причину он придумал на этот раз для Азуми? Она тоже в какой-то момент станет проблемой? Иногда я удивляюсь, что он вообще помнит наши имена. — Довольно. Последний раз предупреждаю — это не твоя забота. Единственное о чем ты должен волноваться, так это о своих отметках и том, как бы снова не разочаровать собственного отца. Говорить, когда тебе дают слово и молчать, когда тебе приказано. Ты понял? Смех Рико ощущался, как стекловата. — Нет-нет, дядя, это твоя роль — оставаться в тени и быть послушным псом для брата. Никогда, блять, в жизни я не буду таким, как ты, — Натаниэль почувствовал, как напрягся Тэцуджи и что-то неприятное зашевелилось в его груди. Он легко распознавал такие реакции, когда мужчины одного возраста с его отцом начинали излучать настоящую опасность. Это было очень знакомо и... Натаниэль сделал маленький шаг вперёд, не понимая зачем. Просто что-то на уровне инстинкта. — Кенго может сколько угодно игнорировать нас, а потом появляться и окунать в дерьмо, но это не значит, что я буду вечно терпеть. Когда-нибудь всё это выльется наружу, если не само, то благодаря мне. Пусть он катится на хер вместе с Ичиро, но если только посмеет тронуть Азуми... Тэцуджи притянул его ближе, схватив за кофту, и сильно встряхнул, что-то прошипев ему на ухо. Натаниэль попытался напрячь слух, но так ничего и не понял. Единственное, что он успел заметить – это рука, которая замахнулась на Рико и которую сразу же отбили, заставив Тэцуджи шокировано уставиться на своего племянника. Рико растянул губы в усмешке и отошёл на безопасное расстояние, покачав головой. — Ни за что, — процедил он и резко схватил ручку чемодана, притянув к себе. — Удачи, надеюсь ещё не скоро увидимся, — выплюнул Рико и, отсюлотовав мужчине, рывком открыл ворота. Натаниэль вздрогнул, наконец приходя в себя и только заметил, что вышел из своего укрытия. Он нахмурился. Когда это произошло? Неужели он правда планировал влезть в драку, если бы она случилась? Натаниэль издал тихий смешок и вновь спрятался за изгородью. Если бы драка и случилась, то охранники первые прибежали бы на шум. Удивительно, что они вообще отсутствовали на своём посту. Но в любом случае это было не его дело. Всё ещё ошеломленный недавней сценой, Натаниэль разжал пальцы, которые успели сильно побледнеть. Ему нужно было уйти и просто выкинуть из головы всё услышанное. Но внезапный шорох за углом заставил его замереть на месте и уже в следующую секунду он понял, что прятаться было слишком поздно. — Так так так, — зубы клацнули, когда он сжал челюсть, услышав ехидный голос за спиной. Блять. Натаниэль медленно моргнул, досчитал про себя до пяти и раздражённый, что его так глупо застукали, обернулся назад. — Разве мамочка с папочкой не учили тебя, что подслушивать неприлично, Натаниэль? Вид довольного Рико так близко, спустя столько времени, когда он почти успел убедить себя, что тот был лишь идиотской выдумкой его мозга, был почти парадоксальным, а реакция его организма... раздражающей. Это заставило его лишь сильнее сжать зубы в собственной ярости. Необъяснимой и неприятной. Как если бы ты вдруг увидел человека, из-за которого твои дни были сочтены. Поэтому следующие слова вырвались так легко, несмотря на внутренний трепет, который он не мог контролировать в присутствии этого человека. — Нет, были заняты тем, что рассказывали мне о всяких мудаках, с которыми не стоит связываться. Лучше бы он сходил с ума. Рико недобро засмеялся, отцепившись от своего чемодана, и шагнул чуть ближе, заинтересованно окинув место взглядом, словно видел его впервые. Он лениво всё осмотрел и остановился на Натаниэле, усмехнувшись. — Интересно, кто из них это был. Натан? Так и представляю его, дающего тебе такие заботливые советы, — Рико улыбнулся шире, когда взгляд Натаниэля приобрёл холодный оттенок. — Или твоя мать? Кстати, как она там? Давно о ней не слышал. Голос придурка звучал ехидно и так, будто он что-то знал. Натаниэль наконец вспомнил, почему они никогда не говорили нормально. Это было невозможно, пока один из них – такой ублюдок. — Получше, чем твоя, — едко бросил он, просто потому что. Ничего страшного, если мать Рико была давно уже мертва. Это не его проблема. Это перестало быть его проблемой, когда Рико решил открыть свой рот. — Как дёшево, — Морияма фыркнул и засунул руки в карманы толстовки. — Как и то, что ты прятался тут, подслушивая чужие разговоры. Натаниэль закатил глаза, вновь откинувшись спиной на изгородь. — Ты очень самоуверен, если думаешь, что я вышел сюда ради твоих семейных разборок, — он ухмыльнулся. — Но это была очень трогательная сцена. Натаниэль ожидал ответной издевки или злобных слов, но Рико вдруг удивил его, резко шагнув к нему. Он отпрыгнул назад от неожиданности, но Морияма уже довольно улыбался, прокручивая в руке... золотой портсигар. Натаниэль ошеломлённо приоткрыл губы и уставился на парня неверящим взглядом. — Что это у нас такое? — лениво растягивая гласные, произнёс Рико, открыв портсигар. — О, так ты еще и школьные правила нарушаешь? Какой плохой мальчик. Натаниэль на секунду закрыл глаза, в попытке подавить желание врезать придурку, но это не помогло. — Отдай, — потребовал он, протянув руку в сторону Мориямы. Тот лишь спрятал футляр в свой карман. — Нет. — Что? — Неа, не отдам, — насмешливо хмыкнул Рико. — Ты отдашь, — голос Натаниэля был твёрдым и требовательным, когда он шагнул к Морияме, но тот в свою очередь лишь сделал два шага назад и беззаботно схватился за свой чемодан. — А что, если нет? Пожалуешься на меня директору? Только не забудь рассказать, что именно я у тебя забрал. А потом Рико просто так же насмешливо помахал ему рукой и отвернулся, чтобы уйти. Весь трепет от первой встречи за секунду исчез, оставив на поверхности лишь злость с желанием прикончить ублюдка за его наглость и нахальную улыбку. И было почти смешно, когда в следующую секунду он согнулся пополам от внезапной боли в груди. О да, Натаниэль определённо точно ненавидел этого ублюдка.