Лед без огня

Некогда густой лес, радующий своих жителей зеленью и мудростью, внезапно оказался мрачным и пустым. Деревья облезли, кусты завяли и вооружились шипами – всё стало сухим и хлипким. Почва под ногами хрустела опавшими листьями и сломанными ветками, ведь никто не наводил порядок. Это место похоже на брошенный дом впопыхах, но есть одно маленькое различие – не было ощущения, что сюда скоро вернутся. Жизнь замерла в страшном ожидании смерти не от языков пламени, разрушительной бури, пускающей от ядра Земли дрожи на континенте, а от руки человека. Медленно пересекающий лес Нил растворялся в его тревоге, озаряясь в надежде, что прилетят славные воробьи, аукнут кукушки, заревëт лось, пощебечет белка с другой. Что духи будут блаженно шептать и лепетать. Ничего, одна лишь Смерть тяжело дышала. Что-то потянуло за нитку, и он обернулся, чтобы ничего не обнаружить позади – мрачная дорога ничем не отличалась от всего окружающего, даже последний листочек не закружил над ним. Место никогда не было чем-то обычным: круглый год деревья тянулись вверх своей зеленью, дышали под облаками и выкраивали для себя те самые редкие лучи солнца. Сейчас этого нет. С едва проглоченным сожалением, он повернулся вперёд и едва сдержал резкий вздох. То, что стояло перед ним, было древностью и мудростью всегда, а теперь – ярко выраженной злостью и ненавистью. Духи любят пародировать людей с целью насмешки над ними. Нынешняя цель была страхом. Они хотели напугать каждого, кто ворвётся в их дом и понесёт страдания своим приходом. Нил никогда не видел их, мимолётный взгляд всё равно дал понять, что это – это не то, чем они являются в добром намерении. Кровь на их руках, паутины и лианы на плечах, острые зубы, пустые глаза – обещания мучений и жестокости. Он зажмурился и старался быть тихим под гнётом тяжелого дыхания, мурашек на спине, дрожи в ногах. Ему чудились лёгкие прикосновения к лицу, но ничего не происходило. Когда всё закончилось, дух отправил его прочь. Теперь озеро не казалось безопасным: Нил сверлил его взглядом, глубоко ныряя в подсознании, а Аарон не смел потревожить ровную гладь. Они сидели рядом, почти соприкасаясь плечами, и молчали. Тоской веяло со стороны дракона, но никто не слышал его воплей. Аарон с несвойственным себе спокойствием покорил его и заставил молчать. – Ты когда-нибудь видел море? – Голос Аарона был шёпотом листьев и духов, которые молчат теперь. Нил покачал головой. Аарон издал тоскующий вздох, смотря вдаль: – Мы жили рядом с портом. Каждый день я слышал о нём и мечтал увидеть, и тут мы добежали до большого города. Почти столица, знаешь. И я был так счастлив, просто счастлив, что могу почувствовать солёную воду и каждого обитателя в ней. А потом, чтобы убраться оттуда, я перевоплотился и поспешил ко дну. Я чувствовал себя таким непобедимым. – Духи расстроятся, что их укромное озеро тебе не по вкусу, – хмыкнул Нил, но ему нисколько не смешно. – Они всё равно нас выгоняют. – Пожал плечами Аарон, из-за чего Нил посмотрел на него, потом за его плечи, заметив, как за ними наблюдали. Аарон продолжал: – Это так странно. Нил кивнул. – Я думал, мы останемся здесь на чуточку дольше. – Я тоже. Они все хотели бы остаться здесь, в своём вакууме, куда не поступали страдания мира. Это стало их домом, но к ним попал вредитель, что разъел фундамент, и всё начало рушиться. Нил стал замечать, как Эндрю стал переделывать механизмы, которые ещё утром стояли и ждали своего хозяина; как Кейтлин разрушала свои руки о колючие травы и острые ножи; как Аарон с каждым днём становился мрачнее из-за погоды над городом. Подснежники завяли на подоконнике, но никто их не убирал. Сам Нил стал спать хуже: в его снах он снова был далеко от своей семьи и страдал, страдал, чтобы стать лучше, сильнее, достойнее. Они никогда не говорили о его скитаниях в мире, где нет ни одной живой души. Однако с каждым разом ему становилось сложнее просыпаться от кошмаров. — Нил, Нил, ты горишь. Нил! Он горел, он был в огне, но когда его лихорадочные глаза распахнулись — была глубокая ночь и Эндрю перед ним. — Нил? — Снова позвал его Эндрю, беспокойство было в его голосе, но он покачал головой и протянул его к себе. Нилу стало спокойнее, когда Эндрю лёг рядом, охлаждая его шею своим ледяным дыханием. — Ледышка. — Раньше это звучало упрёком, поддразниванием, сейчас — успокоением. Это были тяжёлые дни для Нила, однако другие не замечали странностей в окружении, разве что перемены в нём самом. Они видели, как он подпрыгивал при виде собственного отражения в зеркале или в воде, только вот им не было под силу рассмотреть в этом умершие души и их уродливый вид. Они не слышали воплей за окном, угрожающих теней за домом, из леса, в переулке. Эндрю и Аарон были и есть драконы, но даже их способности не позволяли широкий диапазон, кроме предчувствия. Кейтлин была зависима от своего камня, не имея никаких предрасположенностей к магии, хотя её зоркий взгляд всегда видел его насквозь. В очередной раз перед ним выскочил невидимый для всех дух и он не сдержал свою реакцию: отскочил и пялился, пялился на отрубленную голову, червей в глазницах, трещины на лице, пока перед ним не появились чужие синие глаза. — Эй, Нил. Ты меня слышишь? — Да. — Ложь, он и себя не слышит. Нил кивнул, почувствовав ладони на своём лице. — Ты расскажешь мне, что видел, или мне.. — Стой. — Схватился он за её широкой рукав, не смея прикоснуться к ней самой. Нил закрыл глаза и пытался дышать, пытался заземлиться с помощью её прикосновений, и ничего не получилось, пока не почувствовал руки грубее, шире. — Эндрю, — выдохнул Нил. — Это я, — подтвердил он, притягивая Нила к себе, в свои объятия, укладывая на своё плечо. — Дыши, Нил. Я рядом. — Они тоже рядом. — Голос его дрогнул, из-за чего он яростнее потряс головой. — Кто «они»? — Духи. Или. Я не знаю, я никогда раньше их не видел. Эндрю не мог ему чем-то помочь, кроме как быть рядом и держать в своих руках, чтобы вскоре он смог встать, опираясь на него, и не отпуская его после.

***

В последний раз, когда он думал о матери, был краснеющий закат и отсутствовал ветер. В день её смерти было так же красиво, терпко и ощутимо тяжело. Он всё ещё скитался по пещерам сознания и вечных коридорах смерти, а как только вышел в настоящий мир, то пал на колени от нескончаемой скорби и боли. Вся его сущность кричала, что Мэри умерла, её сила в нём кипела и бурлила, как он задыхался от нехватки кислорода; был только дым и огонь. Нил снова оказался в пустоши, бродил до тех пор, пока его не нашёл Эндрю. Его метка пылала яростью и защитой. Нет даже какого-либо чёткого представления, что случится с ним, если клятва нарушится. Это будет хуже, чем Мэри. И всё же, он снова о ней вспомнил, когда понял, что за ним следили. Преследовали, наблюдали, давили. Он повернул за таверну и схватил гнусного червя в кулак. Противный, чёрный и ненастоящий извивался, пытался выбраться, но погиб в его огне. Нил смотрел на это с отсутствующим выражением лица и ничего в нём не дрогнуло. Однако ярость вспыхнула, стоило Рико Морияма выйти следом. Они долго сверлили друг друга взглядом: Рико оценивал его уровень опасности, Нил делал тоже самое, только вот ещё мысленно помечая, что предчувствие его не обмануло. — Так значит, ты тоже умеешь парочку трюков, — с насмешкой начал Рико. Нил огляделся, но похоже, что они одни. Нет, прихвостни тёмной магии Рико, которые разозлили духов, точно здесь. Это Нилу оставалось надеяться на самого себя. — Не назвал бы это трюками. — Вот как. — Рико выглядел, будто о чём-то усердно рассуждал, и всё же это было представлением для них двоих. — Тогда что же это? Нил проигнорировал это и задал свой собственный вопрос: — Несложно скрывать свою магию, будучи правой рукой самого Короля? Если так, то Кевин Дэй не так уж и заслуживал уважения. Губы Рико дрогнули, лицо снова стало напыщенным и уверенным. — Привелегии, знаешь, всё решают. Когда Нил только скривился и не ответил, Рико наконец начал тот разговор, ради которого кошмарил его долгие дни. — Король хочет тебя видеть. — С чего бы? — Нил покрутил головой: — Где же он? — Не Кевин Дэй, — нетерпеливо пояснил тот, — ты ведь соврал, что не видел Великого Дракона? — Не видел — это правда. Но много слышал. — Насколько много? — Поинтересовался Рико и немедленно зашагал в его сторону. — Не хотел бы ты оказать нам услугу? Нил подумал о духах, выглядывающих из-за столбов, о разрушающейся идилии в семье, об уставших сущностях драконов, об их небезызвестной бедности. Рико медленно кружил над ним и остановился напротив, смотря в глаза в близи настолько, что Нил почувствовал знакомый запах демонов, среди которых жил месяцы. Его глаза были даже не чёрными — их захватила тьма и что-то ещё, что-то, что не являлось человечностью. Рико может и был когда-то человеком, но сейчас он пропитался смертью и грязью. Нила охватило головокружение, однако он устоял на ногах, когда их охватили мрачные тени. Хватка не прекратилась, даже если Рико замер перед ним с удивлённым вздохом. Палец за палецем выгибался со хрустом, при этом не вызвав крика лишь потому, что Морияма не мог контролировать своё тело. Темнота вокруг Нила сгущалась и отпустила, стоило запястью повернуться по часовой стрелке. Рико схватился за свою руку с истошным криком, Нил скатился по стене с холодным потом на спине, глотая воздух ртом. — Откуда ты вылез, блять. — Шипел в муках Рико, собирая свою неспособную магию для лечения. — Откуда и ты, — прохрипел ему Нил, уже предчувствуя, как сюда несётся его семья. — Тебе не жить. — Послышались шаги и Рико уже хотел раствориться в ночи, как он признал Эндрю и Кейтлин. — И им тоже. Всех сожгем на костре. Магия запрещена! Я позабочусь, чтобы– Не успел он выплюнуть свои проклятия, как энергия ярости Эндрю айсбергом снесла Рико. Хватка Эндрю впечатала мага в стену. И перед тем, как успеть заморозить того, Нил вскочил и встал позади Эндрю, не касаясь: — Не надо, стой. Тени дрожали под их ногами, но не касались, лишь угрожали своим присутствием и дразняще хватались. Огонь запылал в ладонях Нила и осветил переулок, рассеивая тёмную магию, согревая ледянную ярость в Эндрю, и тот отступил. Рико растворился в стене и прежде чем Нил нашёл его взглядом, послышался тихий вскрик Кейтлин. Они двинулись одновременно: Эндрю подорвался в сторону девушки, Нил расправил огненные хлысты, однако оба замерли, завидев металл у бледной шеи. Он опасно блеснул на фоне чёрных волос и тёмной одежды. Удивительно схожи были в своей ауре королевский помощник и проклятая девочка: бледны и холодны, одеты мрачно и царственно. Вот только Рико был безумцем с дырой в груди, а Кейтлин чувствовала сердцем, покрытым камнем. Нил нахмурился: с чего бы ему сравнивать их? А потом демонята раскрыли себя и засмеялись. Он повертел головой, разгоняя вздор и их болтовню. — Сделаем так, — крикнул им Рико, не желая слушать возражений, — у тебя есть три дня, чтобы добраться до логова дракона. Иначе девченку даже её камень не спасёт. Вихрь тьмы начал сгущаться под ними, захватывая Кейтлин в ураган, и Нил потянулся к ней; Эндрю был быстрее. Он схватился за её руку, на что Рико раздражённо дёрнул девушку за плечи к себе. Царевна цеплялась за Эндрю, вырывалась из хватки тёмного мага. И они исчезли. Нил остался один с пустотой на душе, оглушенный и поражённый.

***

Тягучая тревога, застрявшая рыбьей костью в горле, оборвалась и исчезла, оставляя после себя скребущую тишину и фантомное присутствие, которое развеялось тут же, как только реальность ударила хлыстом ветра по лицу. Нил, поверженный и покинутый, смотрел на ночное небо. Ладони от стужи мартовских ночей сжимались и царапались о камни, забивая грязь под ногти. Сырость впитывалась в его спину, а снегопад кружил над ним, ослепляя уставшие глаза. Гипноз, подумал он, но не стал сопротивляться, не этому. Это не было ловушкой — прощание или обещание, что там хотел сказать Эндрю? Они жили столько лет вместе, и всё же мысли того были полной загадкой, как и их судьба. Нил не помнил многое: как выглядела его мать, кто такая Зельда, почему Аарон и Эндрю были ему самыми близкими. Стоило ему впасть в транс и уйти за голосами на болота, за русалками, за лешими и неизвестным тварям — и он пропал. Нил — чистый лист, маленький ребёнок среди жестокости демонов. Его учили хитростям и схваткам, не пускали, пока не оказался способным им противостоять, потому что что-то звало его из того мира. Оно горело у него в груди тоской и отчаянием: были не его чувства и Нил стремился их погасить, ведь было невыносимо ощущать столько горя за кого-то. И вывалился он в этот мир так, что его пронзила маленькая мысль: матушка умирает. Он не видел, прочувствовал на себе и возненавидел себя, что потерял ту часть, которая надеялась провести свою жизнь в безопасности под крылом матери. Первое воспоминания об Эндрю был снег. Такой хрупкий, хрустящий под ногами, блестящий в воздухе, кружащий по ветру. Прочный под льдом, тающий в сердце рядом с ним. В каждой хрустальной снежинке хранилось воспоминание о нём и Нил хватался за каждую, переживая каждую секунду как в первый раз. Растворялся в нём, чувствовал его, согревался только с ним. Он скучал, даже если забыл. Полюбил, не как брата, а как своё душевное равновесие, свой покой, свою гармонию. Нил не любил свою силу, на что она способна, но Эндрю — та сила, которую он собирался защищать, ломая пальцы и душу, потому что есть кому её склеить. Снег его приветствовал тогда, даже если Эндрю сделал это не по своей прямой воле, а сейчас? Возможно, была скорбь, вина, отчаяние, грусть. Нил не знал, но смотрел на каждый кристалл и искал послание. В каком-то смысле он был слепцом в мире магии по человеческим меркам — всё дело в его собственной силе. Мэри мало говорила о его отце, Нил знал лишь крохи: он был магом крови, опасным и жестоким человеком. По сравнению с ним, способность Мэри была чиста и гуманна. И вышло так, что их наследие стихий поделилось поровну с некими условиями. Если Мэри и знала об этом, то в любом случае старалась изжить из него желание управлять жизнями людей. Она водила его по лесам и болотам, заставляла слушать его пение и пытаться ответить ему. Она хотела, чтобы Нил смог не только слышать, но и видеть магию, чего так и не добилась из-за качелей из одной стихии в другую. Годы наедине с самим собой и демонами отразились на нём ожидаемо. Однако, есть исключения в виде близнецов, которые когда-то давным-давно связали себя с ним кровью. Однажды, Нил сказал, что Кейтлин не видит многих вещей. — Почему она ему так нравится. — Озвучил не то вопрос, не то недовольство Эндрю и хмуро прислонился к двери, наблюдая как его близнец вьётся вокруг девушки в форме дракона. — Они связанны. — Сердцем, душой, судьбой. Задолго до их знакомства. Нил знал, о чем говорил, чувствовал это между ними. — Я не вижу этого. — Нил не может винить Эндрю за его недоверие. Расплылся в мягкой улыбке, потому что сам не видит этого. По другой причине. — Возможно, у них ещё не образовалась сильная нить. — Предположил он. — Почему? — Знаешь, меня научили одной истине: зорко лишь одно сердце. Кейтлин слепа в чувствах из-за самоцвета. — А какое твое сердце? Нил удивленно моргнул и посмотрел на него, теряясь в своих обычных рассуждениями — о чём думал Эндрю. — Я знаю пару вещей о нём: оно бьётся. И оно всегда принадлежало тебе. Именно удивительно тонкий слух сообщил ему, что Аарон здесь. Злой, расстроенный, напуганный. Нила окотило ледяной водой, и он наконец рвано вздохнул. Аарон бросился к скрученному Нилу и помог ему сесть, держа за плечи. — Что произошло? — Наконец спросил Аарон, когда они оба уже были в их страшно пустом доме. У Нила словно язык отпал, и он молчал. Не мог поднять свои пустые глаза и сказать, что их близкие оказались в беде. Слишком много вины опустилось на его плечи. Ему нужно собраться в путь и вызволить из плена Эндрю и Кейтлин, а не что-то вспоминать. — Рико, — еле вымолвил он сухими губами и в этот момент послышался удар. Нил вскочил и выпрямился по струнке, смотря в сторону стола, стоявшего у окна, которое разбилось. Аарон, напуганный и разгневанный одновременно, тоже уставился на чёрный комок, горящий словно огненный шар. Они оба слышали шипение и бурление крови, исходящее от нечто на их столе. Аарон подошёл первый, до смешного дернув носом из-за запаха гари и прошёл к окну, чтобы выглянуть в поисках чего-нибудь, что могло сотворить это. Ворон жалобно застонал, тяжело поднимая грудь, когда Нил тыкнул в него пальцем. Для него это была обычная птица, даже с теми ранами и силой, с которой он влетел сюда. Однако его кровь кричала, что в пернатом есть зло и магия. Проклятие, подумал Нил и приступил лечить многострадальную птицу. Закрыл его раны, направил в нужное направление и вставил крылья на место. Аарон принёс ему отвары и они вместе напоили ворона. — Что это было? — Нил даже не шелохнулся из-за гнева в голосе, очень похожий на дракона. Он наблюдал за птицей и разбитым стеклом в комнате. — Не знаю. Когда ворон наконец задышал спокойно, Нил опустил свою голову на руки и долго-долго молчал перед тем, как сообщить: — Рико снова приходил и спрашивал о драконах. Я ему не ответил, знаешь, но он схватил Кейтлин и тогда мне пришлось согласиться на сделку. Эндрю пытался высвободить её и сам угодил в ловушку. Аарон не отвечал, не ругал; он стоял и долго смотрел на него, на птицу, на разбитое окно. С ветром послышался его шёпот: — Эндрю позаботится о ней, пока мы будем в пути. Нил согласно кивнул.