Самая темная ночь

      Первые выходные в учебном году закончились для Доррит достаточно быстро. Лили и Лу были весьма внимательны к ней и потому просто не было никакого повода скучать или думать о несбыточном прошлом. Но вот наступил понедельник и Макгонагалл вызвала Доррит к себе после завтрака. Об этом ей сообщил Люпин, когда они встретились при выходе из Большого Зала.       — Спасибо, — выражение лица невольно приобрело обеспокоенный вид.       — Тебе нехорошо? — Люпин, словно в ту же секунду уловил это изменение. Он внимательно взирал на нее своими карими глазами.       — Всё нормально, — Доррит, на самом деле, сбилась со счета сколько раз, за последнее время, ей задали этот вопрос. Она кивнула каким-то своим мыслям и поплелась в сторону кабинета декана, не утруждая Лу объяснениями.       Доррит дошла до нужного класса достаточно быстро, но какое-то время не решалась входить. Она знала, что у профессора Макгонагалл свободное утро, а, значит, она совершенно одна в кабинете. И легче от это совсем не становилось.       Собрав все остатки мужества, Доррит все же постучала, но так, что это было едва ли слышно.       — Проходите, — знакомый женский спокойный голос не заставил себя ждать и секунды.       — Здравствуйте, профессор, — Доррит неловко затопталась на пороге, не имея смелости смотреть в лицо своему декану. — Ремус Люпин сказал мне, что вы просили зайти…       — Доброе утро, мисс Флорос, — поприветствовала её декан. — Прошу, присаживайтесь.       Подняв глаза, Доррит увидела, что Макгонагалл указывала на место напротив её небольшого в длину, но достаточно широкого стола. Там, специально для неё будто бы, уже стоял стул.       Доррит несгибаемыми ногами прошла и аккуратно села, чуть ли не на краю. Она сцепила руки в замок и вновь уставилась в пол. Тревожные мысли бегали одна за другой, не позволяя прекратиться этому потоку.       — Профессор, если вы хотели знать по поводу моих родителей, то я могу всё объяснить…       — Мисс Флорос, успокойтесь, — прервала женщина спокойным тоном. — не нужно нервничать. Тема вашего попадания в Больничное Крыло — не единственное, о чем я хотела бы поговорить. Я отпросила вас с Травологии, мисс Эванс и мистер Люпин помогут вам в случае затруднения по новой теме.       Макгонагалл это произнесла с таким посылом, чтоб Доррит расслабилась, но та сжалась ещё больше. Она пару раз моргнула, боясь представить, о чем ещё ее могли спросить…       «Но я же больше ничего не делала… Может результаты где-то плохие пошли? Хотя, я вроде все хорошо сдавала…»       — Мисс Флорос, — Макгонагалл прервала ее мысли своим голосом и заставила обратить в свою сторону взор. — хотите чаю? Вам явно стоит расслабиться.       — Да, пожалуй, — Доррит это промямлила едва внятно, но лицо профессора озарила улыбка. Она взмахнула палочкой и в следующее мгновение в руке Доррит и на столе оказался только что заваренный чай. — Спасибо, профессор.       — Пожалуйста, мисс Флорос, — кивнула профессор Макгонагалл, отпивая из чашки чай. — Знаете, в прошлом году, перед пятым курсом, я очень долгое время размышляла кого выбрать на место старосты: вас или Лили Эванс?       Услышанное повергло Доррит в шок, она взглянула на профессора огромными глазами, едва просипев:       — Вы рассматривали ещё и меня.? Но почему?       — Как «почему»? — Макгонагалл изогнула брови. — Не скромничайте, Флорос. Вы прилежно учитесь, ваша дисциплина никогда не страдает, так ещё и прекрасно играли в квиддич.       — Я ушла в начале четвертого курса…       — Думаете, я не помню? — профессор чуть улыбнулась. — Мне было очень грустно вычеркивать вас из команды. Каюсь, я полагала, что вы вернетесь позже и потому выбрала мисс Эванс. Все же совмещать спорт и должность старосты — тяжело. Мы редко назначаем игроков, — Макгонагалл немного помолчала. — Ваша активная учебная деятельность начала поражать меня на пятом курсе. Вы ударились в учебу и, практически, всегда попадали с последствиями на каникулах в Мунго. Я поощряю тягу к знаниям, но ваш случай…       — Я поняла про что вы, — Доррит неловко отвела взгляд, но потом вернула и попыталась придать своему голосу уверенности, говоря, — Мои родители заставляли меня учиться только в детстве, перед школой. Буквы, цифры, история и география. Ничего больше, стандартный набор знаний. — Доррит отпила чай. — Мой брат, Вэндер Флорос, поступил на учебу в Пуффендуе почти шестнадцать лет назад. Особым трудолюбием он почему-то не отличался и оценки получал соответствующие. Мама никогда его за это не ругала. И меня тоже.       Профессор внимательно слушала, не перебивая. Доррит тяжело давались откровения касаемо семьи: лишние слово — они выглядят уже совсем иначе. Семья Флорос не была идеальной, Доррит это прекрасно знала. Но для неё они все равно были самыми лучшими.       — Ваша семья поддерживает ваши хобби или увлечения? — спросила Макгонагалл, чуть склонив голову набок.       — Не все, — Доррит мотнула уклончиво головой. — Мама не любит квиддич, когда я была в команде, её это очень беспокоило. Папа и брат любители, они соответственно ничего против не имели.       — Вы ушли из команды ради спокойствия вашей мамы?       — Н…Нет.       Спина вновь похолодела. Руку укололо чем-то болезненным, тянущим так сильно, что становилось страшно, словно в первый раз. Доррит слегка тряхнула рукой. Это все нереально. Это все просто её воспоминания.       — Мисс Флорос, — голос Макгонагалл показался Доррит вкрадчивым. — Вы бы хотели, в перспективе, вернуться в команду?       Доррит изумленно глянула на Макгонагалл. Сердце пропустило удар, но ответ решительно почти сорвался с губ.       — Не отвечайте сейчас, — предостерегла профессор. — Подумайте, у вас есть время до середины сентября. Потом будет отбор в команду и начнутся тренировки.       — Я давно не летаю…       — Талант, мисс Флорос, никуда не денется, — Макгонагалл улыбнулась. — у нас давно не было ещё одного хорошего охотника. С тех пор, как вы ушли.

***

      — Ну, чего сказала профессор?       Лу вцепилась в Доррит мертвой хваткой перед кабинетом Истории Магии, где у них был следующий урок. Сириус остался позади со своими друзьями, а Лу, естественно, побежала узнавать актуальные новости.       — Да ничего серьезного, — Доррит с усилием убрала руки Лу со своих плеч, потому что они сильно давили. — Она говорила со мной об учебе, просила не перенапрягаться.       О квиддиче Доррит умолчала. Это предложение и слова Макгонагалл… Доррит не знала, что и думать. Ей нужно было принять решение скорее. И родители в этом ей точно бы не помогли.       Мама бы стала отговаривать, отец, наверняка, не стал бы принимать ни чью позицию: ситуация с рукой смущала всех членов семьи. Может, только Вэндер не видел в этом проблему. Он когда-то тоже хотел заниматься квиддичем, как профессиональный спортсмен, но его увлекли различного рода экспедиции и путешествия, связанные с его работой. Доррит до сих пор не совсем понимала суть его деятельности, да и не она её волновала.       Времени было не так много. Чуть больше, чем неделя. Она вообще не в форме: несколько лишних килограмм, скрытые под длинной мантией, отсутствие банальной выносливости и куча неуверенности. Бойкая Дорри-охотница превратилась в сгусток сплошных сомнений и неоправданных ожиданий от самой себя.       — Сядешь с нами? — глаза Лу посылали ей какие-то умоляющие сигналы. — История Магии же, — на скепсис Доррит, отразившийся на лице, пояснила она, словно эти слова все меняли.       — Ты бы сделала Зелья хотя бы, — качнула головой Доррит, криво усмехаясь. — а то плакал твой обещанный «Клуб Слизней».       Лу хотела что-то съязвить, но мигом передумала, поняв, что Доррит права. Профессор Слизнорт хотел позвать Лу, в теории — с его слов — на свой вечер, где собирал «удобную коллекцию». Доррит подумала, что это название подойдет больше, чем действительное. На вечерах Слизнорта собирались самые разные ученики: умные и целеустремленные, богатые и перспективные. В общем-то, те, кто мог быть полезным для улыбчиво добродушного зельевара.       Лу не любила это мнение Доррит. Она ещё с третьего курса хотела попасть в «Клуб Слизней», но, из-за своей особой лени, не могла «выделиться» чем-то конкретным. Лу считала, что у Слизнорта собираются «особенные» и Доррит это не оспаривала. Она просто видела это под другим углом.       — А какая тема была, а? — Лу быстро доставала пергамент и чернила, видимо, решив — «быстрее начнешь, быстрее закончишь».       — «Применение когтей Болотницы», — лишь ответила Доррит, облокачиваясь на стену недалеко от двери класса. Лу примостилась на скамейку рядом и согнулась над пергаментом.       — Какая мерзость! — от названия темы она скривилась.       — Да ладно тебе, ради вечера с «коллекцией» можно и постараться, — Доррит криво улыбнулась, скрестив руки на груди.       — Не завидуй! — Лу хмыкнула, на что Доррит закатила глаза: вот уж было чему завидовать.       В начале учебного года профессор Слизнорт зачем-то заглянул к профессору Флитвику и увидел репетицию хора. Тогда-то он и приметил Лу, а на следующем занятие высказал мысль о приглашении. Лу восприняла это как зеленый свет и стала учиться усерднее. Правда распространялось это только на Зелья и то с переменным успехом.       Лу от усердия тяжело дышала и иногда кряхтела, потому потеряла интерес для комментариев Доррит, ведь та совсем не хотела, чтоб чернильница прилетела в новую мантию. Магией пятно было б не свести, а ходить без неё Доррит отнюдь не хотела. Недостатки впивались в глаза в зеркале и, она была уверена, видны не только ей.       Доррит перевела взгляд со светлой макушки подруги на людей, что её окружали. Вокруг, рассосавшись по коридору, стояли ученики её факультета и некоторые с другого. Мародеры нашлись около окна, прямо напротив двери кабинета. Сириус сидел на подоконнике и о чем-то весело вещал друзьям, болтая одной ногой. Он время от времени поправлял свои длинные кудри ладонью. Одет парень её подруги был так, как Доррит сама бы ни за что не смогла: рубашка расстегнутая на пару верхних пуговиц, небрежный галстук, незатянутый вообще, и какие-то дорогие штаны, за сохранность которых парень совсем не переживал. О такой легкости Доррит могла только мечтать.       Джеймс Поттер, стоящий рядом, что сгибался пополам и хохотал на весь коридор, дополнял всю эту картину. Ремус Люпин, находящийся с другой стороны от Сириуса, выглядел немного бледно и лишь слегка улыбался, будто все еще пытаясь сделать какой-то серьезный вид, а Питер Петтигрю весь покраснел, пытаясь успокоиться от безудержного веселья.       На них взирал весь коридор, даже Лу лениво, как бы для виду, глянула в их сторону и продолжила усердно писать эссе. Доррит чувствовала себя достаточно странно: жизнь казалось совсем иной, чем раньше. Но все осталось таким же.       Мародеры и до этого привлекали внимание своим поведением, Лу все также предпринимала какие-то попытки попасть на вечер Слизнорта, а Доррит… А что случилось с Доррит? Почему теперь это все выглядит каким-то новым?       Доррит вновь оглядела коридор и её взгляд зацепился случайно, буквально на мгновение, за сине-серебристый галстук. Спину охладили мурашки, а в голове словно что-то вспыхнуло, растекаясь.       «Смотришь в одну и ту же сторону, а видишь-то совсем другое,» — ехидно и резко, Доррит вновь и вновь упрекала себя лишь в одном. Лишь в том, о чем мечтала бы забыть.       — А там тринадцать или пятнадцать свойств, Дор? Я помню только девять, начнем с этого, — Лу нахмурила брови словно в задумчивости и повернула голову в сторону подруги.       — Шестнадцать, — неживым голосом, будто на автомате, ответила Доррит, смотря куда-то в стену.       — Это, конечно, досадно, — Лу вздохнула, поворачиваясь обратно. — Ну, девять же тоже неплохо? Вот и я так думаю!       — Посмотри в конце учебника, там есть, — Доррит мотнула головой и потерла глаза, пытаясь прийти в себя.       Любая мысль о нём заставляла Доррит выпасть из реальности и быть где-то на грани. Она все ещё чувствовала что-то слишком далекое от того, что испытывают к предателям и лгунам.       — Кстати, как там Д’Амброзио? Пишет он тебе?       Доррит почувствовала, как вся окаменела. И звон колокола, как назло, раздался тут же. Лу повернулась к ней с немым вопросом в глазах, чуть склонив голову вбок.       Доррит не знала, насколько была заметна её растерянность. Стены будто давили так сильно, что напряжение во всём теле было настолько ощутимым. Сердце принялось биться в каком-то собственном ритме, за которым она никак не могла уследить.       Но Лу словно всего этого не видела. Она собирала сумку, смотря в ожидание ответа, будто бы целую вечность, пока другие заходили в кабинет. Но прошло буквально пару секунд, за которые она успела Доррит ухватить за ладонь и увести за дальнюю парту.       Доррит была морально загнана в угол. Она не знала, что ей делать. Она не знала, почему Лу вообще спросила про Рафаэля, ведь тот никогда ее не интересовал особо.       — Так что, Дор? — они сели за предпоследнюю парту, позади них оказались Поттер и Блэк. Доррит чувствовала себя словно на иголках. Будто встать было нереально.       — Да-а, — Доррит улыбнулась широко, что уголки губ немного стянуло. — он в порядке… Учится, ну… все дела.       Слова давались так тяжело будто бы воздух в легких кончался каждую секунду. Вранье было откровенно плохим, Доррит затошнило от того насколько жалко она звучало.       Лу же почти не засомневалась в том, что все нормально. Она нахмурилась, а потом её лицо приобрело недовольный вид, который оно принимало всегда, когда она слышала про него.       — Понятно, — Лу цокнула. — Малыш Д’Амброзио думает, что ты будешь вечно терпеть его недалекость. Этот парень совсем не понимает, когда нужно начинать действовать.       Доррит закусила губу. Рафаэлю совсем не нужно было переставать делать вид, что он не замечает преданности, ведь все было куда проще: Доррит и её влюбленность были ему не нужны.       Весь дальнейший урок прошел в каком-то напряженном терзание. Доррит не могла усидеть на месте: постоянно смотрела по сторонам, оборачивалась на Лу и Сириуса, которые время от времени о чем-то переговаривались. Они пытались вовлекать и её, но Доррит отвечала лишь односложными предложениями, чувствуя непроходящий ком в горле.       Задетые чувства не давали дышать. И пора бы их было уже излечить, но Доррит была совершенно бессильна.

***

1976 год, апрель

      Доррит проснулась раньше, чем обычно. Лили и Марлин ещё спали, прижимаясь к подушкам и прячась под теплым одеялом. Апрельские утренние часы были прохладными, даже несмотря на то, что в башне Гриффиндора всегда было тепло. Доррит и Марлин имели привычку спать с открытым окном, а Лили Эванс пыталась их от этого отучить.       Доррит чувствовала себя счастливой. Сегодня был её день рождение, и это событие впервые за последние пару лет радовало её. За окно поднималось солнце, а не лил извечный дождь, и спать не хотелось совершенно. Доррит в предвкушение ждала завтрака, смотря как солнце озаряет горизонт.       Лу и Лили не отлипали от неё почти весь день: в гостиной накинулись с объятиями и подарками, в Большом Зале спели поздравительную песню, которую подхватила большая часть их стола, а под вечер устроили мини-вечеринку в комнате Доррит, Лили и Марлин. Лу каким-то образом договорилась с эльфами на кухне и они испекли ей торт, Марлин достала свои любимые маггловские пластинки и поставила в проигрыватель, Лили наколдовала красивые фонарики под потолком, они напоминали цветы.       Этот день был замечательным. Доррит поздравляли даже те, кто не знал её: просто так, от души. Ребята-первокурсники надарили ей сладостей. Все вокруг, казалось, хотели её порадовать. И Рафаэль Д’Амброзио почему-то не пополнял их число.       Доррит видела его с утра в Большом Зале, днём в конце одного из коридоров и вечером на ужине, но нигде он её не замечал. Рафаэль все время был увлечен чем-то другим или разговором со своим другом. Доррит чувствовала себя покинутой и ненужной. Это чувство казалось ей странным: этот день был полностью её. Но у Рафаэля выходило слишком просто менять её мнение без слов.       К мини-вечеринки посла ужина Доррит думала, что расплачется. Чувство обиды душило её, не давая вздохнуть без болезненного ощущения в ребрах. Неужели она совсем-совсем ничего не значила? Может, ей стоило быть более внимательной к нему? Видимо, он посчитал ей недостаточно подходящей для статуса друга…       — Доррит, тебя зовет какой-то парень, — в комнату постучала одна из первокурсниц, поздравивших Доррит. Она выглядела взволнованной и запыханной. — Он сказал. Он просил, чтоб ты вышла из гостиной. Он у портрета…       Доррит была удивлена. Она обернулась на своих подруг с такими же эмоциями на лице, лишь сказав:       — Я ненадолго.       Доррит поправила свой белый свитер и поспешила спустится в гостиную из девичьего крыла. От внезапной мысли, кто это мог быть, её прошибло током. Руки вспотели от волнения, она закусила губу.       Портрет перед Доррит отворился и она на мгновение прикрыла глаза, боясь разочароваться. Но этого не случилось.       Рафаэль стоял прямо перед ней в синем свитере с эмблемой Когтеврана, ржаные волосы были чуть взъерошены, а зеленые глаза горели чем-то непонятным. У Доррит все внутри переворачивалось. Она так и застыла с удивленным выражением лица, пока он не сказал:       — Привет! С днём рождения, Доррит!       Он убрал руки из-за спины и протянул ей большой букет розовых роз. Они были только-только распустившимися и источали аромат, который пронизывал каждую клетку тела. Доррит приоткрыла рот от удивления.       — С-спасибо, Раф! — она едва смогла сказать эти слова, принимая нелегкий букет на руки. Доррит вдохнула аромат, ощущая разливающиеся тепло. — Они чудесные!       Д’Амброзио улыбнулся. Его лицо всегда выглядело иным, когда он улыбался: оно становилось ярким, полным жизни и радости. Доррит была готова на всё, чтоб он всегда так улыбался. Ещё больше её грело то, что улыбался Рафаэль так ей и из-за неё.       — Я рад, что тебе нравится, — он коснулся её плеча своей большой ладошкой. — Отпразднуй хорошенько, а потом, в следующий поход Хогсмид, сходим в «Три метлы», хочешь? — Доррит не успела ничего сказать, Рафаэль приобнял её одной рукой и отстранился, говоря. — Ещё раз с днём рождения!       Доррит смотрела ему вслед, пока он совсем не пропал. Дикий восторг поднимался в груди, она почти запрыгала на месте.       — Когда человек может радовать — это дороже любых подарков, — Полная Дама улыбнулась ей с портрета, видя неописуемый восторг.       — Вы правы, мадам, — Доррит кивнула, продолжая улыбаться.       Произнеси пароль, она вновь оказалась в гостиной и прижала ближе к себе букет.       Доррит никогда не любила розы и их запах, но этот букет поднимал в ней такую бурю эмоций, что она готова была отдать все, чтоб Рафаэль подарил ей его вновь.       Его горящие глаза не выходили из её памяти не на миг. Она была абсолютно счастлива.

***

      После Истории Магии Доррит вылетела из кабинета быстрее всех и оказалось в заброшенном туалете, в котором обитало приведение, что вечно его затапливало, поэтому им никто не пользовался.       Доррит раздражало это чувство необходимости в ком-то рядом. Точнее, понятно в ком конкретно. Она не знала как с этим бороться и кто мог бы ей помочь. Мама, как бы не старалась, не до конца понимала суть всей проблемы. И Доррит, по всей честности, было обиднее всего, что самый близкий человек не понимает её. Однако она бы никому не пожелала понять такое: чувство привязанности к человеку, который из раза в раз тебя подводит и ни во что не ставит.       Мозг будто стирал все травмирующие воспоминания и оставлял только редкие хорошие моменты. И оттого было так гадко и противно вдвойне. Доррит хотелось на мгновение представить, что это все неправда и не с ней. Что такого никогда не было и она вообще не знает такого человека, как Рафаэль.       Но реальность была слишком сурова.       — Что с тобой? Почему ты дрожишь? — позади послышался девичий голос, от которого Доррит вздрогнула и отвернулась от раковины. — Ты плачешь?       Доррит захлопала глазами от удивления, вытерев мокрые рук об штаны в волнение, она наконец увидела говорящую. Это была девушка лет шестнадцати, в больших очках и с двумя хвостиками. Она была приведением, и то ли парила, то ли сидела на дверце кабинки в туалет.       — Чего молчишь? — она склонила голову в бок, состроив брови домиком. — Не хочешь со мной говорить? — тень обиды проскользнула в её словах. — Ну и не надо! — она спрыгнула с дверцы, скрываясь в кабинке.       Доррит не знала, что сказать. Девчонка-призрак показалось ей странной. Вот это эмоциональный диапазон.       Доррит поспешила уйти из туалета, чтоб не промокнуть, потому что призрак начинал потихоньку завывать, словно плача. Она закрыла дверь в каких-то смешанных чувствах, спеша на Зелья. Все-таки не было времени расклеиваться.

***

      –…на следующем уроке у нас будет работа в парах, — профессор Мун, собирая листы с проверочной работой по прошлой теме, озвучивал грядущие планы. — я вас уже распределил, со списком можете ознакомиться на доске, — он махнул рукой в сторону, где был прикреплен пергамент. — Спасибо за урок! Если есть вопросы, то прошу задать их сейчас, через десять минут у профессоров назначено собрание, мне нужно быть там.       Большая часть класса поспешила посмотреть распределение по парам, попутно обсуждая свои ответы на вопросы самостоятельной. Доррит не была уверена, что справилась настолько хорошо, насколько бы хотела, почему думала подойти к профессору и задать вопросы, которые ей были непонятны.       Рядом с Муном уже стояли Лили и Эммелина, Доррит встала чуть поодаль, чтоб не нарушать беседу.       — Доррит, — знакомый мужской голос позвал её. Она обернулась и увидела перед собой Люпина. Он выглядел ещё бледнее, чем в понедельник с утра, когда она увидела в нём небольшие изменения. Под карими глазами пролегли синяки, а от напряжение, что сковывало все его тело, он казался почти безжизненным. Доррит почувствовала себя взволнованной. — Нас поставили с тобой в пару, но я… Меня не будет пару дней, — он говорил сбивчиво, тяжело дыша. — Мне надо уехать…       — Да, хорошо, — Доррит прервала мучения Ремуса, лишь понимающе кивнув. Она знала наверняка как тяжело объяснить что-то без лишних подробностей ситуацию тем, кому не надо знать много лишнего. — Я все запишу и потом тебе передам, восполнишь пропущенное.       — Спасибо, — Люпин слабо улыбнулся, но эта улыбка сразу же сделала его лицо менее болезненным и усталым.       — У тебя все хорошо? — Доррит все же решила поинтересоваться его состоянием.       Что-то непонятное мелькнуло на лице Ремуса, но быстро пропало, возвращая прежнее спокойствие.       — Да.да, спасибо, всё нормально, — лишь ответил он.       Доррит лишь кивнула и ещё раз окинув его взглядом, отвернулась, подойдя ближе к Муну, чтоб задать интересующий её вопрос. Она сама не отличалась особым иммунитетом, поэтому такое состояние Люпина её мало удивило. Он, вроде бы, всегда был болезненным и часто пропадал на пару дней.       В голове было много неразрешенных вопросов и их нужно было решать по мере наступления. И главной на данный момент была одна — квиддич. Здесь ей никто не мог подсказать правильного решения, как по Рунам и поддержке своего здоровья.